Достопамятная Игарка. О знаковых местах, наследии и традициях

Иллюстратор Мария Тощева

Иллюстратор Дарья Тощева

© Мария Мишечкина, 2025

© Мария Тощева, иллюстрации, 2025

© Дарья Тощева, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-4493-6164-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

У каждого из нас есть не только родные города, посёлки, но и места в них. По количеству фотографий, которые мы храним, нетрудно понять, к чему прикипела наша душа больше. А в современном веке это легко определить и по социальным сетям. И уехавшие из Игарки, и живущие там поныне размещают фотографии дорогих сердцу памятных мест родного города. И мы, уже десятки раз видевшие фото пристани речного порта, отгрузки лесного экспорта на морские суда, передвижения в протоке речных катеров, яркой природы, увлекательной рыбалки, вновь и вновь с жадностью рассматриваем их. Уже и зданий многих нет, и лесопильно-перевалочный комбинат закрыт, и морские суда в протоку не заходят, а мы всё вглядываемся в это наше счастливое прошлое и понимаем, что это часть нас самих. И с этим уже никак не расстаться.

Вообще, игарчане это какой-то особый народ, даже разъехавшись, они поддерживают друг друга, поздравляют и соболезнуют, радуются за своих земляков и следят за тем, что происходит в далеком северном городе. Вспоминают школьных друзей и учителей, соседей, детсадовские будни, городские праздники, вылазки на природу, любуются рыбным уловом, северными грибами и ягодами. И это никому не надоедает. Редкое единение людей, которое присуще, пожалуй, только жителям маленьких северных поселений.

У меня родных сердцу городов три – тот, где родилась, на Северном Кавказе, Ленинград, где училась, и Игарка. Живу сейчас с родными в Костроме. Наблюдаю за всеми своими знакомыми в разных городах и весях, у них нет таких сообществ, которые объединены единой любовью к городу и его истории. Не вижу ничего подобного. Есть что-то особенное всё же в отношениях бывших северян. Многих вроде бы не очень хорошо знаю, но вглядываюсь в лица, и становится приятно – знакомые игарчане, встречалась где-то по делам, дети вместе в садик или школу ходили, а эти – в музей часто наведывались, кто-то по телевидению выступал.

Я не принадлежу к числу тех, кто любит обсуждать тему «несчастной» судьбы Игарки, перебирать здания, которые сгорели или были снесены, заламывать руки от скорби и причитать над городом, как над умершим. У каждого поселения, как и у человека, своя судьба и своё предназначение.

В нашем развитии есть периоды взлётов, успеха и падений, утраты достигнутого. У городов и посёлков жизнь напрямую связана с поведением человека, а его добрым и щедрым к окружающему пространству не назовёшь. Мы стремимся сделать комфортным в первую очередь только своё пребывание на земле, лишь немногие готовы поступиться личным благополучием во имя процветания города, посёлка.

Игарка окончательно утратила роль важного морского порта по отгрузке лесного экспорта в 90-е гг. прошлого столетия, хотя официально ликвидация Игарского лесопильно-перевалочного комбината прошла в 2002 г. В новом государстве в современном укладе капиталистических отношений экономисты страны объявили о том, что неэффективно использовать для торговли Северный морской путь.

Многие из нас далеки от понимания выкладок, которые делают люди, получившие специальное образование. И мне всегда кажется странным, почему «узкие» специалисты игнорируют опыты истории проведения Карских товарообменных экспедиций.

С 1924 г. по 1970 г. в Усть-Порт и Игарский морской порт за сибирским лесом приходили иностранные пароходы. И им это было нужно! И им это было выгодно! В данном случае я пользуюсь информацией не из случайных источников. Это, например, книга известного советского историка, исследователя Карских экспедиций М. И. Белова «История открытия и освоения Северного морского пути».

Фотографии отгрузки лесного экспорта в Игарке, публиковавшиеся в 30-е гг. в советской прессе, отражали дух времени

Из последних источников – основательно выполненная, аналитическая книга Г. П. Лапина «Летопись Игарского ЛПК за 80 лет» (2012 г., г. Красноярск) об отгрузке экспортных пиломатериалов в Игарском морском порту с 1929—2009 гг. Отмечу сразу, что труд ветерана экспортных навигаций Георгия Петровича Лапина, выпущенный поначалу собственными силами в виде рукописной книги, вышел в свет в 2019 г. уже как самостоятельное полноценное издание – «Эпоха лесного экспорта на Енисее».

С 1971 г. экспортный лес стали отправлять в заморские страны на советских теплоходах. И странное дело, никто не доказал на цифрах, что это было невыгодно государству. При этом развивался город, развивалась торговля, отечественный флот, авиация, высоко ценился сибирский лес. Да и Северный морской путь был востребован! Мы гордились им! Последнее стало очень важным в 50-е годы для страны, которая пережила Великую Отечественную войну и выявила в тот период свою слабость в морских просторах Арктики, где были оборудованы опорные пункты фашисткой Германии, куда свободно заходили немецкие крейсеры, подводные лодки, летал дирижабль «граф Цеппелин». Сейчас нет престижной торговли сибирским лесом, он вырубается бесконтрольно, распродаётся без ведома государства и сгорает ежегодно от пожаров в больших объёмах. Эти последствия, я думаю, ни один экономист на чашу весов не положил при проведении своих расчётов. Не нужно быть большим специалистом, чтобы не понимать, как примитивно выглядит нынешняя экономика современных менеджеров по освоению природных богатств Сибири на фоне советской, продуманной и выверенной, стыкующей чётко действия моряков, гидрографов, авиаторов, речников, поставщиков сырья и уже распиленного леса, ну и конечно, тех, кто отгружал лес в Игарке на морские теплоходы. Как слаженно работал этот чёткий механизм! Одна из книг Г. П. Лапина и К. Г. Невенкина «Лесной экспорт с Енисея» (Красноярское книжное издательство, 1975 г.) являлась «практическим пособием для всех работников лесоэкспортных предприятий», в ней в деталях показан весь сложный технологический процесс, в котором участвовали различные отрасли.

Председатель АО «Комсевморпуть» Б. В. Лавров, лично отвечавший за строительство Игарки, писал в журнале «Техника молодежи» (№12 за 1935 г.), что Игарка станет Сибирским Архангельском. Ведь она «соединяет Сибирь с Карским морем. Благодаря Карскому морю Енисей течёт на тысячи миль дальше того, чем природа намеревалась это сделать. Енисей течёт в Балтийское море до Ленинграда, до Гамбурга, до Антверпена, до Роттердама, до Лондона, до Нью Йорка».

В 1929 году Северным морским путём в Игарку прибыл немецкий писатель Отто Геллер, который вскоре выпустил книгу «Сибирь – другая Америка». Это первая книга об Игарке. И в ней есть очень важные строки: «Порт Игарка – это город великих надежд миллионов людей. Со строительством города начинается новый этап в развитии сибирского Севера. Сооружение порта было основной задачей движения судов по Карскому морю в последние годы. Плавание по Ледовитому океану не является больше проблемой». Это было целью, главной идеей, которая объединила множество людей, поверивших в то, что в героическом освоении Арктики состоит смысл не только их жизни, но и всей страны. Книги об Игарке – особый разговор. Этому посвящена отдельная глава. Самым сильным впечатлением последних лет стало для меня изучение не переведённых до сих пор книг Питера Смолки «Сорок тысяч против Арктики» и Рут Грубер «Я побывала в Советской Арктике».

Уже нет многих памятных зданий, улиц. Но игарчане вспоминают то, что любили и любят до сих пор. Свой дом, подъезд, двор, завалинку, школу, берег Енисея, балок, лодку, дорогу в лес. Многим дороги контуры города, которые мы привыкли видеть из окна самолета. И, бесспорно, все помнят необычный окрас северного солнца, которое ненадолго появляется в период полярной ночи, обломки льда в период ледохода. Такое действительно увидишь только в арктической зоне!

Ледоход на Енисее. 2010 г. Фото А. Тощева

Людям привычны перемены. Их не избежать. Они радуют нас и огорчают. В отличие от людей у родных нам городов и сёл переломные события происходят не так часто, да и сам срок их проживания растянут во времени на десятки и даже сотни лет. Он не имеет чётких границ, даты рождения обычно бывают весьма условными и даже вызывающими споры, без числа и месяца, у них нет понятия старения, в зрелом возрасте они могут выглядеть значительно лучше, чем в молодом. Но что удивительно, у них всегда есть биография, история, легенды, знаковые места, которые для проживающих в них людей очень важны.

Я не из числа коренных игарчан. Приехала сюда в 1979 году вместе с супругом А. И. Тощевым по распределению как молодой специалист. Работала сначала на телевидении и радио, а потом 20 лет посвятила Игарскому Музею вечной мерзлоты. Сохранение исторического, культурного и природного наследия стало для меня делом жизни. Причем, занималась я не только развитием музейного комплекса. Все, что накапливается в собранных музеем фондах, тесно связано с историей самого города, его застройки, появления зданий, улиц, памятников, с жизнью людей, их влиянием на судьбу города. Фиксация дат и событий, поиск документов и очевидцев, дело нехитрое. Если заниматься этим без интереса и участия. Когда погружаешься в какую-то историю или изучение значимого факта, явления, всегда стоишь перед выбором: просто констатируешь его или растворяешься в нём, пытаешься вернуться к этому вновь и вновь, чтобы не пропустить детали, то, что многим кажется мелочами.

За 20 лет работы директором музея я с интересом познакомилась не только со старожилами города, его летописцами, но и, конечно, с разными источниками информации. Начинала работу в музее с изучения истории объекта №503 ГУЛАГа по той причине, что о строительстве железной дороги Салехард-Игарка все что-то слышали, но документов в городе практически не было. Архивы в Игарке часто горели, их уничтожали, мы порой находили документы в случайных местах и даже на свалке. По распоряжению президента РФ Б. Н. Ельцина от 15.03.1999 г. №57-рп был выделен мне, как автору, грант «на осуществление проекта «История «Мертвой дороги». Шаг за шагом мы с сотрудниками музея изучали эту тему. Но постепенно осваивались и другие направления, в том числе, по истории появления памятников Игарки. В 2011 году мною была написана историческая справка о памятных и достопримечательных местах города и размещена на сайте Музея вечной мерзлоты.

Многие ошибочно полагают, что состояние памятников в городе отслеживает музей. Это не так. Ни по закону о музеях, ни по Уставу это учреждение не занимается контролем за тем, в каком состоянии находятся исторические артефакты в городской среде. Но так выходит в жизни, что только сотрудники музея знают о них всё, пишут исторические справки, интересуются современным состоянием. И если раньше они могли напрямую обратиться в центр охраны памятников, где работали специалисты, неравнодушные к сохранению достопримечательностей, то теперь в регионах всё передано исполнительным властям. Достучаться в эти двери трудно. Это органы, которые больше занимаются вопросами материального благополучия, нежели духовного. На мой взгляд, именно по этой причине мы наблюдаем в поселениях запущенность памятников, а взамен объектов культуры, имеющих художественную и духовную ценность, получаем мелкие скульптуры, грубовато исполненные доски или объекты непонятного происхождения, вроде бы милые сердцу, но такие нелепые и не гармонирующие с окружением и памятью людей. Заброшенность памятников и редкое упоминание в прессе, неиспользование в проведении мероприятий приводит к обесцениванию самой идеи, люди просто забывают, в связи с чем установлены, каким образом, когда, и даже начинают придумывать свои легенды.

К 90-летию города мне показалось интересным вернуться к этой теме. Памятники – это, безусловно, важная составляющая истории. Но есть в ней и более близкие каждому человеку понятия – достопамятные места, явления, даже книги о городе. Мы любим их, помним, обращаемся памятью к ним и не хотим, чтобы новые поколения забывали их, несмотря на то что город потерял былое величие.

Достопамятный – устаревшее слово, но какое точное, благозвучное и красивое. Им пользовались А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой. Оно означает – замечательный, достойный сохранения в памяти. Именно о таком и пойдет речь в книге.

Одним из важных источников изображений для меня стал Фотоальбом, подготовленный в 1966 г. учеными Игарской научно-исследовательской мерзлотной станции (ИНИМС) А. М. Пчелинцевым и Н. Е. Федотовым.

Обложка издания Игарской НИМС. 1966 г.

В нём собраны фотографии всех зданий и улиц Игарки с указанием даты строительства, типа и состояния фундаментов. Это самодельное издание мерзлотной станции (по сути, «ручная» книга) имело небольшой тираж, но у многих игарчан оно было на руках. Его предлагали музею обычные жители города, непонятно как раздобывшие альбом. А в Доме культуры ЛПК после закрытия обнаружилось большое количество коробок с фотографиями для этого альбома, не сомневаюсь, что сохранил их П. А. Евдокимов, бывший коллектор ИНИМС, в ДК ЛПК он занимался в последние годы своей жизни комнатой боевой и трудовой славы, именно здесь и собирал краеведческие материалы. Выбросить лишние фотографии, видимо, рука не поднималась. Многие снимки из этой «ручной книги» позже тиражировались в подарочных фотоальбомах о городе.

С большим доверием отношусь к тем источникам информации, которые имеют документальную основу – детальные описания, автора. В этом смысле, конечно, всегда высоко ценила информацию учёных-мерзлотоведов, в их отчётах, кроме научной информации, всегда находится точная историческая часть.

Здание городского театра. 1937 г. Из отчёта ИНИМС 1938 г.

Приведу такой пример. В отчёте ИНИМС о работе за период 1936—1937 гг., изданном в 1938 г., при описании состояния зданий даётся информация о том, когда оно построено, в каком находится состоянии. Именно благодаря таким источникам можно восстановить историю их появления.

Бесконечно благодарна судьбе за то, что моим наставником в изучении исторических корней Игарки был Леопольд Антонович Барановский, передавший не только много информации по этой теме, но и прививший любовь к созданию чего-то нового. Знакомство с его личным архивом позволило лучше ориентироваться в краеведении. В моей жизни было много встреч с замечательными людьми, в их числе был автор книги «Мы из Игарки» Б. Н. Иванов, который занимался фотографией и о каждом снимке мог поведать всё в деталях. Он привёз в город сразу несколько коллекций личных фотографий и вручал их на память. И, конечно, в книге используется личный архив моего супруга А. И. Тощева, который изучал историю города в течение 37 лет, анализировал наследие многих краеведов, исследователей, фотолетописи бывших игарчан. Его заслугой стало восстановление забытых имен, формирование базы иллюстраций по памятным местам Игарки. В последние годы он занимался обработкой данных, поступивших от В. Н. Федотова, сына Н. Е. Федотова, научного сотрудника ИНИМС, оставившего большую коллекцию фотографий по Игарке, мерзлотной станции. На обложке используется фотография Торгового (Речного) порта Игарки из архива семьи Григориади.

Игарка памятна и множеством историй о талантливых людях, открывателях, героических личностях, творческих легендах, одержимых патриотах. Но об этом нужно говорить отдельно…

ГЛАВА I. ЦЕНТР ИСТОРИИ, КУЛЬТУРЫ И ПАМЯТИ

Самым достопамятным для меня в Игарке остается музей – от уникальной подземной части в вечномерзлых грунтах до экспозиций по истории города, коллекций предметов, хранящихся в запасниках, деревянных зданий по улицам Большого Театра и Карла Маркса. И, конечно, сам исторический центр старой части города, где было не только основное производство и отгрузка пиломатериалов, но и развитие науки, формирование традиций деревянного зодчества, закладка исторических и культурных традиций.

Сотрудники музея, которые посвящали меня в 1992 году в искусство хранения памяти, Н. П. Сергеева, Т. Н. Баженова, М. И. Сухова, отличались тем, что очень ревностно относились к любому факту. Надежда Павловна Сергеева учила меня уважению ко всему, что было накоплено и создано учеными ИНИМС – Игарской научно-исследовательской мерзлотной станции Сибирского отделения Академии Наук СССР. Отношение самих мерзлотоведов было к нам весьма снисходительным, подземная часть, не представлявшая уже в 80-е гг. научного интереса для сотрудников станции, была им очень дорога. Уже не было средств на ее содержание, не промораживался, а потому осыпался, грунт со стен, но родоначальники созданного здесь 19 марта 1965 года Музея вечной мерзлоты, который длительное время был единственным в мире, удерживали бастион, ставший для них просто чем-то вроде памятного значка. В подземелье по крутой лестнице ученые водили гостей, показывали каток, разрезы грунтов. Музей был ведомственным, его внесли даже в Каталог музеев Академии Наук СССР. Добился этого сотрудник ИНИМС П. А. Евдокимов, которого по праву мы всегда считали первым экскурсоводом подземного музея, его душой, Краеведом с большой буквы.

С достоинством, которого у любого работника культуры в советские времена было более, чем тяги к наживе или славе, мы крупица за крупицей выуживали материалы из ученой среды. Главным рычагом при этом стало признание подземной части памятником природы сначала местного значения (с 1993 г.), затем и краевого (с 1995 г.). Постоянные проверки соблюдения природоохранного режима вынудили руководство ИНИМС передать в 1996 г. свою часть подземелья отделу культуры администрации города Игарки. Буквально за год была проведена крупномасштабная реконструкция, в которой, несмотря на кризис во всех отраслях экономики и общества, оказали помощь администрация города Игарки (глава Е. С. Сысойков), Игарский лесопильно-перевалочный комбинат (Генеральный директор С. С. Бактеев, особо благодарны мы были за постоянное внимание к музею его заместителю – П. П. Полищуку).

На мой взгляд, наиболее достопамятными в подземной части являются разрезы грунтов на глубинах 4; 7,5; 10 метров (здесь можно увидеть разнообразие самого сегрегационного льда, который выглядит как слоеный пирог, а также каток, коридор более 40 м), захоронение реликтовых деревьев, возраст которых около 50 тыс. лет. Значимыми являются и выставки, которые появились в 21 веке. Это «Кладовая вечности», где собраны образцы полезных ископаемых, первые экспонаты музея 60-х гг. прошлого века. Всегда интересна выставка льдов – от образца с пластовой залежи древних отложений Ледяной горы до речных, морских видов. Причудливо и своеобразно выглядят кристаллы льда на сводах музея. Они не повторяют друг друга, в отражениях цветного освещения особенно привлекательны.

Очень часто Игарскому музею приписывают красочные фотографии Ледяной пещеры в Якутске, его называют Царством вечной мерзлоты. Подземное пространство заполнено ледяными скульптурами, яркое освещение и всевозможные аттракционы особенно восхищают посетителей, можно кататься с горки, выпивать из ледяных бокалов. Встречается, что в разных блогах и на сайтах вижу смешение фотографий нашего музея и Якутских пещер. С 2006 года в Якутске открыт также музей истории изучения вечной мерзлоты при Институте мерзлотоведения Сибирского отделения Академии наук РФ. С этого момента наш музей перестал считаться единственным в мире музеем в вечномерзлых грунтах. Но он удостоен в 2002 г. высокой награды Европейского Музейного Форума (ЕМФ) – награжден его Дипломом «За выдающиеся достижения» за кардинальные изменения и обновление деятельности.

Каток на глубине 7,5 метров. 2013 г. Фото А. Тощева

Но не это главное. Важно, что игарчане всегда воспринимали свой уникальный музей как знаковое, памятное место, которое всегда было и остается визитной карточкой города. Это место, где в вечности сохраняется первозданность природы и образец бережного отношения к ней человека, который, не навредив, пытается постичь ее тайны. Я обращала внимание на то, что люди, которые сталкивались в своей жизни с подземельем, менялись сами, менялось их настроение, может быть, даже характер. Однажды детально изучая биографию и деятельность В. Ф. Тумеля, кандидата геолого-минералогических наук, научного сотрудника мерзлотной станции, автора известной монографии «Игарское опытное подземелье в вечномерзлой толще», я поняла, что, ставя превыше всего научную ценность знаний, которые он пытался получить в подземелье, Вацлав Феликсович посвятил много времени и энергии тому, чтобы привлечь к нему внимание других.

Постоянная выставка «Кладовая вечности» на глубине 10 метров. 2013 г. Фото А. Тощева

Вдумайтесь только, в далеком 1942 году он водил в подземную часть экскурсантов, особое внимание уделяя детям. Оказалось, что его всегда привлекала идея популяризации научных сведений, показ простым людям того, что скрыто от них, неизвестно, но так интересно и прекрасно! Не меньше удивлялась всегда почти детскому азарту ученых и лаборантов в проведении экспериментов по заморозке рыб! К каким способам они только не обращались – распиловке ледяных пластин, намораживанию целого аквариума! У всех были свои пристрастия. Гвоздики во льду – это нравилось П. А. Евдокимову.

Выставка трудов учёных-мерзлотоведов в главном зале музея на глубине 7,5 м. 1973 г.

А начальник мерзлотной станции А. М. Пчелинцев, который, собственно говоря, и основал музей, был просто откровенным романтиком и превзошел, пожалуй, всех. Если Тумель, например, высказывал идею о том, что когда-нибудь на севере в мерзлых грунтах будут подземные дороги, тротуары, то А. М. Пчелинцев считал, что музей вечной мерзлоты будет иметь не просто лекционные залы под землей, но и каток в несколько кругов. Сам Александр Михайлович гостям, спускавшимся в подземелье, выдавал коньки, чтобы можно было покататься на катке, который был обустроен на глубине 7,5 метров. Лёд в этом месте, кстати, очень хорошо закрывает доступ к хранящейся капсуле с документами, которые заложены учеными в 1950 году и должны пролежать до 2045 года!

Не могу не сказать об уцелевших зданиях музея по улице Большого театра. В 30-е годы прошлого столетия в Игарку приезжали на гастроли актеры Малого и Большого театров, в память об этом две улицы Почтовая и Экспортная были переименованы в названия этих театров.

Главное здание музея расположено в доме №15а. Оно построено в 1936 году как жилое.

Здание музея. 1988 г.

Известно, что сначала в нем жил начальник конторы связи, а с середины 50-х гг. – первостроители города В. А. Корсак и его супруга Г. А. Чанчикова, приехавшие «по оргнабору». Виктор Александрович прошел путь от рамщика лесопильно-перевалочного комбината до первоклассного связиста, был удостоен звания Почётный гражданин города.

Дом стоит до сих пор на городках, был такой простейший тип фундамента, который использовали при строительстве на вечной мерзлоте.

Здание музея. 2008 г.

В мою бытность все менялось в этом домике – от фундамента до кровли, была сделана даже пристройка, ну совсем крохотное было строение. Помню, в этом домике мы встречали в 1994 году Виктора Петровича Астафьева, его супругу Марию Семеновну Корякину с внучкой Полиной. Виктор Петрович рассказывал, что был свидетелем того, как печки проваливались прямо в мерзлоту, не знали ведь, как правильно строить на ней. Мы потом эту историю, которая известна нам и по повести «Кража», всегда пересказывали в экскурсиях. Так вот в этом домике уцелели от первой постройки только бревна в стенах. Помню, как при замене обшивки здания я испугалась, что они посыпятся одно за другим, так искривлены были стены. Но специалисты успокоили – еще долго простоят. И ведь стоят уже более 80 лет!