– Присаживайтесь Макс. – Когда он устроился, я продолжил. – Предлагаю перейти на другой уровень общения. Меня зовут Евгений. Мне будет приятно, если вы опустите свою напыщенную отстраненность и будете обращаться ко мне по имени. Пошел уже четвертый год вашей жизни на Новом Уренгое, разве вам каждый день тычут тем, что вы поднадзорный. Это только правовой статус, не более того. Согласен это несколько унизительно, но вы не подавали прошения о получении гражданства. Вы что-то кому-то должны? Вы не хотите быть гражданином Русс-Флота? Вас что-то смущает?

Тема разговора явно не вписывалась в продуманный им сценарий. Он явно напрягся.

– Я ничего не должен правительству и флоту Её Величества. Они списали меня в боевые потери, тем самым освободили меня от принятых мной обязательств. Если уж исходить из концепции долга, то вам я уже больше должен. Я имею ввиду Русс-Флот. Гражданства не просил, по причине того, что не считал себя вправе просить. Право на гражданство надо заслужить. Мне пока не предлагали – значит, не заслужил.

Точно, ему бы артиллерию в докосмическую эпоху.

– Тем не менее, из семидесяти шести человек подобранных тогда вместе с вами сорок уже получили гражданство, остальные на пути к этому. Четверо пилотов вашей группы все уже граждане Русс-Флота, двое даже завели семьи. Что касается лично вас, то вы вполне заслуживаете гражданства.

Он опять напрягся. Я даже смог наблюдать часть мыслительного процесса на его лице.

– Простите Евгений, но я пилот, а не шахматный игрок. Я не понимаю вашей подковерной борьбы. Из всего ранее сказанного я понял одно вам что-то от меня надо, и вы прощупываете меня на предмет лояльности. Можете сказать просто и четко, что вам от меня надо. Я скажу в моих ли это силах. Можете верить мне лишь в одном – я всегда выполняю свои обещания, даже если мне это будет во вред.

Открыв его дело, посмотрел на резюме психолога «… до глупости прямолинеен в контактах с командованием …». Мало того, так его оценивал психолог флота Её Величества и наш независимо друг от друга.

– Ладно. В любом случае эта информация не подлежит разглашению. Мне нужен пилот для транспорта серии ТК-302, знающий пространство планеты Шеффилд. Задача: выполнить посадку, принять на борт тридцать пять тире сорок человек. Мы своих не бросаем. Доставить их в пространство Русс-Флота. Конечная точка маршрута будет известна позднее, план миссии пока в разработке штаба. Время начала операции не ранее чем через два месяца.

– Согласен, если вы мне доверяете. И еще, мне нужен экипаж. Триста второй это минимум шесть человек команды.

– Хорошо Макс, можете быть свободны. Розгин сообщит вам мое решение.

1243 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, орбитальная станция, Максимилиан Фрайтер

Выйдя из кабинета Осколкова, я прислонился спиной к переборке, прикрыл глаза. Не отпустило. Собравшись с силами, двинулся к транспортной платформе. Нет. Сейчас думать ничего не надо. Надо просто поспать, чтоб осело.

Но поспать сразу не получилось. Пока спускался в Надым, у меня в голове крутился разговор с майором и его возможные последствия. В порту, в зоне контроля меня за руку отловил сержант корпуса. Кивнул головой, мол, за мной. Поднявшись на второй этаж, мы вошли в дебри корпуса безопасности. Доставив меня в отдел кадров, поставил перед стойкой, а сам уселся на стульчик.

Девушка за стойкой, с погонами мичмана, усердно над чем-то трудилась. Закончив писать в толстом журнале положила его на стойку перед мной.

– Доставайте все ваши документы. – Сказала она.

Я выложил паспорт поднадзорного, удостоверение пилота, кредитную карту. Она все сгребла одним движением, не глядя, выбросила в корзину.

– Распишитесь в получении. – Протянула мне ручку.

В тетради было много строк, я не стал вчитываться.

– Паспорт, карточка пилота, постоянный пропуск на космодром, кредитная карта, ведомость на склад. Старый скафандр сдадите там же на складе.

Я принял документы. Паспорт был единого образца, как для граждан Русс-Флота. Для меня это стало своеобразным шоком. Получалось, что Осколков уже принял решение. Хотя не факт или факт?

– Какие-то вопросы?

– Нет, спасибо.

– Тогда удачи Максимилиан. Больше не задерживаю.

Я кивнул, сержант активизировался, потащил меня на выход.

1245 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, клиника трансплантологии и нейрохирургии, Ольга Климова

Просматривая результаты тестов, я поглядывала на Игната. Швы практически зажили, а прошла то всего неделя. Технология имплантатов Сомова не переставала удивлять меня даже после пяти лет работы в лаборатории Аргунова. Невообразимый прорыв в лечении безнадежных больных. Восстановление зрительной функции прошло уже на третий день. Огромные сложные глаза передавали картинку невероятной четкости. Нервный ганглий глаза проводил первоначальную обработку картинки, передавая в мозг уже отфильтрованную и откалиброванную информацию. Модуль обратной связи управлял, в буквальном смысле, каждым микроглазом. Игнат уже мог управлять центрами концентрации внимания, получая до пяти разных картинок от одного глаза. Его восхищению не было предела. Большие глаза выглядели как модные солнцезащитные очки, что придавало его внешности загадочности. Тяжелые полупрозрачные веки, что очищали поверхность глаза, проносились с неимоверной быстротой, смывая пыль одновременно увлажняя поверхность. Был только один недостаток, надо было каждый час удалять накопленную грязь под глазами. Игната это не взволновало совершенно. Его же основные глаза с обыкновенной «человеческой оптикой» располагались под структурой сложного глаза. По желанию он мог открыть псевдовеко, что щелью разрезало сложный глаз, чтоб смотреть на мир нормальными глазами с привычной скоростью восприятия. Но зрение насекомого ему нравилось больше.

– Ну что, как наш пациент? – Спросил Аргунов, войдя в лабораторию.

– Петр Сергеевич, я довольна работой. Игнат тоже.

– Ну и прекрасно. – Он осмотрел швы. – Думаю, если ты Игнат, еще неделю не будешь ездить на мотоцикле, я могу тебя выписать, но только с этим условием.

– Лады профессор. Я о таком и не мечтал. Штатная оптика, такое, полная хрень.

– Зря ты так. Зрение насекомого хорошо на дистанции до трехсот метров. Чтоб видеть дальше тебе потребуется нормальный человеческий глаз.

– Ну, я не снайпер.

– Это не существенно. Оля, тебе, когда будет удобно, посмотреть Игната?

– К десяти утра. Две недели каждый день, потом раз в неделю. Можно по вторникам.

– Игнат?

– Не вопрос.

– Тогда вперед, к новой жизни, и постарайся больше не тормозить лицом.

– Уж постараюсь. Без каски теперь ни-ни.

1243 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, город Надым, Максимилиан Фрайтер

Двенадцатичасовый сон пошел мне на пользу. Заварив кофе, вышел на балкон перекурить воспоминания вчерашнего дня. А было что перекуривать. Моя жизнь кардинально поменялась за прошедшие сутки.

Первое – полет. Не сам полет, а вот транспорт. Я так и не понял, какого класса было судно, принявшее меня на борт. Прибыв в указанную точку, выполнил указания Розгина. Сбросив скорость до десяти километров в секунду, стал осматриваться. Радар показывал чистый космос на дистанции светового часа. Вокруг была межзвездная пустота. Минут пять радар работал в активном режиме. Ради уверенности попытался определить навигационные квазары. Посчитав данные, убедился в верности своего местоположения. Странно. Все расчеты были верны.

Вдруг ожило радио.

– Капитан Фрайтер?

– Так точно.

– Включите удаленный доступ к управлению.

Я переключил тумблер. Практически сразу сработали маневровые двигатели. Мой кораблик развернуло на тридцать градусов вдоль продольной оси. Одновременно слева по курсу космос треснул, открывая посадочный порт, яркий свет прожекторов больно резанул глаза. К моему судну потянулись штанги причальной фермы. Я глянул на показания радара. Он показывал слева по курсу небольшой объект, сравнимый с размером порта. Но судно то было! Через пару минут меня приняли на борт. Все системы отключились. Я пошел открывать грузовой трюм.

На палубе меня ждала целая команда по встрече. Десять грузовых платформ, четыре человека в погрузчиках, впереди всех стоял молодой офицер в чине лейтенанта. Все были в скафандрах, но я таких не видел в принципе, даже на картинке. Это была совершенно другая технология.

Молодой лейтенант поблагодарил меня за оперативность. Воздух в трюме действительно был спертый, будь-то пережеванный, пах гарью. Лейтенант извинился за атмосферу, мол, все остальные сейчас в скафандрах, шлюз надували остатками, собирая по всему кораблю.

Транспорт мгновенно разгрузили. Все контейнеры тут же уволокли в недра корабля. Мне пожелали счастливого пути. Пообещали запустить по обратным координатам в автоматическом режиме. Сразу после отстыковки принимавшее меня судно мгновенно исчезло с радара. Меня качнуло отдачей от их привода. Повинуясь программе, введенной навигатором, мой транспорт развернулся, нацелившись на звезду Нового Уренгоя.

Сразу по прилету, собеседование у руководителя корпуса государственной безопасности в этой системе. Не к добру это. Отхлебнув кофе, посмотрел на пляж. Народа было не много, рабочий день. Вернулся в комнату, посмотрел на новые документы. Что ж, гражданство это лучше чем без него. По крайней мере, у меня появились права. Подумав немного, решил искупаться. Склад подождет.

Жить в шаговой доступности от океана мне нравилось. Вода была теплой. Пляж намывали каждый год после зимних штормов. Зима была не морозной, да холодно сыро и временами страшно, когда волны разбивались о стену, поднимая тонны вводы на высоту девятого этажа. Огромная монолитная конструкция протяженностью более пятидесяти километров и тридцати метров в высоту, надежно защищала город. Для выхода на пляж через каждые пятьдесят метров были построены лестницы, прикрытые от волн мощными стенками. Часто, на зиму их просто запирали, от греха подальше.

Доплыв до буйков, я поплыл вдоль линии ограждения. К сожалению, плавать в открытом море запрещалось, по причине огромного количества различных морских хищников. Любителей острых ощущений было не много, они очень быстро заканчивались, не успев оставить потомство.

Выйдя на берег, немного погрелся на песочке. Однако залеживаться не стал, не хватало обгореть. С учетом того, что я родился на Гренландии, достаточно холодной планете, моя кожа давно утратила способность к активной защите от ультрафиолета. Ну не совсем, конечно, но мне было достаточно час полежать на солнце, чтоб покрыться волдырями.

В тенечке у своего дома обнаружил Розгина. Он сидел на лавочке в палисаднике. Узнав меня, активно замахал руками приглашая. Когда я подошел, он достал, из сумки, стоявшей у его ног, бутылочку пива, заиндевевшую от холода.

– Сергей, я понимаю, что я больше не поднадзорный.

– Вот и прекрасно Макс, – перебил он меня, – присаживайся, я знаю, холодное пиво самое то, после моря.

Я, молча, согласился. Розгин сделал пару глотков из своей бутылки.

– Теперь я просто твой работодатель. При этом могу лишь предлагать работу, за исключением особых случаев.

– Как озвученный Осколковым.

– Типа того. Ты ж прекрасно понимаешь, что такое Шеффилд. Мы уже пытались заслать борта на планету. Все хорошо, легенда, документы, но пилоты прокалываются на переговорах с диспетчерами. Толи их выдает акцент, толи они всех знают, толи жаргон специфический.

– Все вместе. Диспетчера не могут всех знать, но большинство есть в картотеке. Мне лучше лететь под своим настоящим именем. По любому моя биометрия у них есть и она не в черном списке. Мало вероятно, что они отслеживают все потери регулярной армии. Поэтому всегда могу сказать, что я вышел на пенсию и приторговываю. Могу даже сказать, что дезертир, им на это наплевать, лишь бы деньги платил. Можно сказать, что меня бросили, и я выживаю, как могу. Последнее, как по мне, более точно по сути реального положения, даже врать не надо, это у меня плохо получается.

– А ты можешь торговать с Русс-Флотом?

– Ничего личного, просто бизнес. Это никого не удивит. Там каждый десятый возит контрабанду из Русс-Флота и обратно. Вы думаете британские сигары, откуда на Новом Уренгое.

– Они прошли таможню.

– Не спорю, но как они оказались в зоне Русс-Флота. Я почти уверен, что если посчитать все наличные в магазинах сигары и сверить с первичными декларациями, то вы очень удивитесь.

– Предлагаешь усилить контроль таможни?

– Нет. Ваши таможенники никогда не пропускали наркотики, оружие и другую запрещенку, но вот на лишний ящик сигар, вполне могут закрыть глаза. Я так понял, со слов одного торговца, ваша контора просто это позволяет.

– Не слышал такого. Ну да ладно. А что грузить?

– Лучше всего продукты питания. Качественные и натуральные продукты самый выгодный товар. У меня был знакомый торговец, так он постоянно возил деликатесы с Нового Лондона. На Шеффилде брал титан, вольфрам, палладий, кобальт, никель, ртуть, листовое железо вез на русский «Дежнёв», там загружал алюминий, его на Брениген. С Бренигена бытовые товары на Новый Лондон, от туда продукты на Шеффилд. Я, почему знаю, так мы прикрывали его на взлете. Он летел внутри нашего строя, поэтому радар диспетчера таможни не видел его сигнала. Так он экономил, и вполне прилично, ну, а он привозил нам деликатесы, в основном мраморную говядину, свежие овощи и фрукты. На Шеффилде с продуктами беда. Одна синтетика, не то, что у вас на Персифоне.

– Согласен, однако, вас содержали, можно сказать, по первому классу, там есть места и по хуже.

– Почему к нам такое отношение?

– Вы солдаты выполнявшие приказ, а не преступники. По сути, вы не отличаетесь от наших военных. Просто с точки зрения международного права вы нарушали закон, а если точнее, то его нарушали ваши командиры. – Сергей почесал затылок, допил пиво. – Ладно, это все лирика. Сегодня отдохни, завтра принимай борт вместе с командой, они давно ждут командира.

1245 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, клиника трансплантологии и нейрохирургии, Петр Аргунов

Отправив всю лабораторию отдохнуть, сам уселся у своего компьютера. Да, вернуть зрение это хорошо, но мой интерес был в другом. Климова умничка, отлично собрала глаза, я же собирал управляющий модуль. Оля не должна была знать глубину моей задумки. Её я не посвящал в свой замысел. Внешне управляющий модуль был простым интерфейсом между мозгом и зрительной корой глаза. Но это была только дополнительная плюшка, второстепенное свойство имплантата. Включение же основной функции я ждал со дня на день. Нервному волокну нужно время чтоб прорости в мозг и занять нужное расположение. Вот тогда я примусь за окончательное тестирование образца.

1243 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, город Надым, Максимилиан Фрайтер

К десяти часам, прибыв в космопорт, впервые предъявил постоянный пропуск. Игорь Иванович осмотрел его.

– Ну, наконец, Макс, теперь ты гражданин Русс-Флота. Давно надо было принять свой новой дом. Очень рад за тебя.

– Спасибо. – Я пожал его руку.

ИИ был одним из старейших работников космопорта. Он часто меня тормозил на проходе просто поболтать за жизнь. Он уже давно был на пенсии, в корпусе, но проверять документы ему было не в тягость.

– Твой борт стоит в сто тринадцатом ангаре, на право, четвертый проход. Будь проще, и люди к тебе потянуться.

– Это вы к чему?

– Познакомишься с экипажем – поймешь.

Я кивнул. Вышел на территорию. Сержант, стоящий у кара пригласил меня прокатится. Согласен, пешком далековато.

*****

В ангаре было тихо, освещение работало только дежурное. Окна небольшой выгородки, в глубине ангара, светились. Видна была чья-то тень на окне. С некоторым трепетом вошел в помещение. Было по-своему уютно. У небольшого стола сидело трое, два парня и девушка. Первый был крепкого сложения, явно высокий, так как ощутимо возвышался над задохликом. Второй был очень странным. Щуплый, со спутанными волосами. Лишь его левый глаз смотрел на меня четко с интересом, правый блуждал в глазнице, как пьяный. С другой стороны стола сидела девушка. Спину держала ровно, словно лом проглотила. Взгляд был изучающий. Мне даже показалась, что она пересчитала все звенья замка на моей куртке.

– Добрый день товарищи, я ваш капитан Максимилиан Фрайтер.

Девушка подвинулась на лавочке, освобождая мне место. Я присел. Здоровяк протянул мне руку.

– Сергей Клюев. Второй пилот, стрелок курсовых орудий. Дополнительно слесарь, поломалась механика, все починю. Неплохо стреляю из любого носимого вооружения, имею навыки выживания в сложных условиях.

Я повернулся к девушке.

– Зоя Мессер. Мой пра- пра- прадед немец, принял гражданство Русс-Флота. Навигатор, программист. Неплохо стреляю, Сергей постоянно тренирует ножевому бою. Приглядываю за этими балбесами, чтоб мылись вовремя. Кофе?

– С удовольствием.

Последним руку потянул заморыш. Пожал ее я с некоторой заминкой. Просто он подобрал рукой слюну, стекающую с подбородка, вытер об штаны руку и протянул ее мне.

– Илья Тапочкин. Техник-электронщик, стрелок турелей. Аутист, прошел лечение, социализирован.

– Мы все прошли лечение на Алтае. – Добавил Сергей. – Там нас и собрали в команду. Розгин рассказал вашу историю. Мы согласны принять вас капитаном.

– Интересно почему?

Особого восторга от такого экипажа, лично я не испытал. Хотелось дать Розгину в глаз и не раз.

– Вы единственный нормальный из нас, ну в смысле профессиональный военный и летчик-истребитель. Теперь нас начнут использовать. За три года всего сорок вылетов. Только на ближние миры. Мы тут скоро с ума сойдем. Транспорт перебрали раз двадцать. Чинить просто нечего, разве что новый собрать.

Осмотрев воинство, я понял, что звонить Розгину смысла нет. Разве просто покричать на него. С другой стороны все они обломки прошлой жизни и в новой им нет пока места, собственно как и мне. С другой стороны я могу и должен использовать те ресурсы, что имею. Кофеварка «просморкалась», жуткие кашляюще-харкающие звуки прекратились, приятно запахло свежим напитком. Зоя поставила на стол кружечку кофе, пододвинула сахарницу. Я глотнул черный, в голове стрельнуло, крепость напитка была запредельной. Зоя улыбнулась, достала из холодильника пакетик сливок, налила без спросу в мою кружку, подумав немного, положила ложку сахара.

– Так вкус мягче. – Улыбнулась она одними губами.

Ее глаза так и остались стеклянными. Мне стало немного страшно от такого. Глотнув еще кофе, я порадовался. Так действительно было вкуснее.

– Спасибо Зоя. Так действительно лучше. – Я отхлебнул ещё. Ладно, надо принимать дела. – Товарищи, поскольку сегодня у нас день знакомства, хочу сказать сразу и откровенно. Поскольку я строевой офицер меня ваша команда не сильно радует. Однако принимая во внимание, что у нас всех нет выбора, предлагаю перейти ко второй фазе знакомства, а именно поделится своими «тараканами». Поймите меня верно, в ближайшем обозримом будущем, нам предстоит достаточно сложное задание. Я должен знать, чего мне ожидать от вас. Да, и поскольку мы не военные можно обращаться ко мне кеп или Макс, и можно на «ты».

Первым нашелся Сергей. Он достал из тумбочки три рюмки, бутылку коньяка, Зоя принесла из холодильника сок и лимон. Лимон стала нарезать кружечками. Сергей налил всем. Илье нацедил сока.

– Твой главный таракан кеп – обостренное чувство правды. Нам Розгин уже сказал. За понимание.

Мы чокнулись, выпили, закусили долькой лимона. У Зои даже глаза потеплели, но ненадолго.

– Ну не до патологий. Я вполне могу и соврать, но только для дела и если не во вред своим.

– Отличное качество. У нас все сложнее. Мы все проходили лечение на Алтае. Это не столько госпиталь, сколько экспериментальная лаборатория. Туда привозят безнадежных. У меня амнезия после травмы. Служил в десанте. На одном из заданий было боестолкновение. Закоротил блок сопряжения со скафандром. Ничего не помню из прошлой жизни. Осколок, от снаряда, срикошетив от переборки, ударил в затылок скафандра. По крайней мере, мне изложили такую версию. Чуть сильнее – убил бы, чуть слабее – я бы, в худшем случае, получил бы контузию. А так мне выжгло мозг. На Алтае проходил восстановительною социализацию. Там и познакомился с Илюхой. В тот день он убежал от врачей, тогда его только привезли. Увидев меня, он успокоился и прилип ко мне. Пришлось вместе с санитарами вести его на операцию. Как только его отдирали от меня, он начинал кричать и биться в судорогах. Пришлось до последнего держать его за руку. Мозг аутиста странный. Его подлечили. Первое время мне пришлось социализировать его. Он, как и раньше впадал в истерику, когда не видел меня. Сейчас уже нормально. Поэтому профессор предложил мне позаботиться о нем. Вот так он мне стал братом. Когда Илья оклемался, стал вопрос о специальности. Профессура сделала из нас пилота и техника, тут и Зою привели за руку к нам, навигатором. Вот так мы и живем уже три года.

– У меня все проще, – продолжила Зоя, – ваших же навигаторов тоже колют всякой химией, у меня произошел нервный срыв, за месяц до выпускных экзаменов. Ничего не помню из того периода. Вот отправили на Алтай. Подлечили и пристроили в команду. Ничего, мне нравиться. Это лучше чем сидеть на мостике крейсера живым компьютером. И да, я могу посчитать все гласные и согласные вами произнесенные с момента вашего прихода. Все помню по секундам с момента лечения на Алтае. Не понимаю шуток и сарказма, двусмысленности тоже лучше не говорить, с эмоциями так же слабо, пытаюсь имитировать чувства, но не всегда об этом вспоминаю. Врачи говорят, что надо пытаться, мол, мне надо парня найти, чтоб полюбить. Не знаю. Боюсь этого чувства.

Зоя пододвинула рюмку, Сергей налил. Она одним глотком выпила ее и не поморщилась. Все затихли, Илюха пустил слюну. Сергей сунул ему платок.

– Илья. Как ты?

– Что я? А, ты про тараканов? У меня их стадо. Косяками ходят.

– Как же ты управляешься восемью турелями в одного?

– У меня то мозг аутиста, я просто вижу мир иначе кеп. Мне сложно это пояснить, я не знаю, как ты его видишь. Это просто социализированная система управления мозгом, получающая доступ к особому сознанию меня второго, он показал на правый глаз. Нас двое в одном теле. Я и он, даже можно сказать они. Мне самому сложно понимать происходящее в моем мозге.

– Ему перенастроили левое полушарие, – вклинилась Зоя, – Сергей обучил его правильному поведению. Я тоже помогаю, как могу. А вот его изначальное сознание помогает ему творить и видеть.

Меня немного отпустило. Да, все они больны, но не больше чем любой другой экипаж. По ходу с ними может быть даже лучше, чем с нормальными людьми. Они как взрослые дети, только вступившие в жизнь, что ж вот и выход моим желаниям. С ними я получу типа семью, как и советовал психолог. Может оно и к лучшему. Достав коммуникатор, я набрал Розгина. Положил его на стол, включив на громкую связь.

– Да, Макс.

– Я принял транспорт и команду. Транспорт готов к полету, мы тоже.

– Прекрасно. Побудь на линии.

Было слышно, как он шуршал бумагами, потом вдалеке послышался разговор: «Товарищ майор, Фрайтер готов к вылету. – … – Да. Пусть слетаются. – … – Есть.».

– Макс, ты получил снаряжение на складе?

– Нет.

– Получи и к двум часам по Надыму будь на платформе 18-Г. Есть доставка. Пока будет идти погрузка, зайди к Осколкову у него есть к тебе пару слов.

– Принято, отбой.

Сергей улыбнулся:

– Я провожу на склад. Там всегда столько барахла выдают.

1243 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, орбитальная станция, майор Евгений Осколков

Максимилиан Фрайтер вошел, как привык, четко по-военному. Я указал ему на стул.

– Я рад, что ты принял экипаж, Макс. Жаль ребят, но выпускать их без внятного командира было опасно. Молодец. Розгин мне озвучил твои соображения по Шеффилду. Как мыслишь проникновение?

– Я тоже думал. Логично было бы лететь на Шеффилд через Новый Дублин. Поясняю. Дублин это зона вне юрисдикции основного флота и правительства. Они, конечно, там бывают и влияют, но так, без тотального контроля. Появившись с их территории я не вызову особых подозрений. Если привезу на Дублин груз патронов и стрелкового оружия, то мне будут рады. Там я могу купить продукты. Дублин производит большую часть продовольствия в секторе. Дальше на Шеффилд. Сразу придется посадить транспорт на основной площадке. Стартовать от туда резко не получиться. Но можно под погрузку перелететь на другую платформу, вот там надо организовать прием основного груза. Таким образом, это снизит риски при взлете. Прыгнуть с Шеффилда сразу не получится. Придется обходить зоны контроля, вот там могут быть проблемы. Деструкторы гиперполя не позволят стартовать ближе двадцати пяти миллионов километров от поверхности. Это расстояние придется преодолевать максимально быстро. В связи с этим я бы хотел проверить способности Ильи. Он больше всех меня напрягает. Восемь турелей это очень сложно даже для компьютера. Можно устроить учебное преследование. Я должен быть уверен, что он справиться.

<123>