Отмеченная. Проклятие крови

– Ваше семейство отличается удивительным упрямством, – пробормотала она, скорее себе, чем ему, разматывая бинты и оголяя рваную рану под ключицей.

Эйнар тихо усмехнулся, будто услышал что-то нелепое:

– Кто бы говорил, – уголки его губ дрогнули в едва заметной ухмылке. Он смотрел прямо на неё.

Их взгляды встретились.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь лёгким скрипом приоткрытой створки окна, куда проникал утренний ветер. В этом коротком мгновении что-то изменилось. Взгляд Эйнара стал мягче, и в нём мелькнуло нечто, что она не смогла определить. Или не хотела признать.

Олеанна вдруг почувствовала, как к щекам приливает жар. Смущение накрыло неожиданно, почти болезненно, пальцы на секунду замерли, а потом задержались на его коже чуть дольше. Она ощутила тепло его тела, неровное дыхание, и ее собственное сердце предательски забилось чаще.

Судорожно выдохнув, она отдёрнула руку и, поспешно отвёл взгляд, схватила из коробки новый бинт и мазь. Торопливо принялась обрабатывать рану, стараясь убедить себя, что её волнение просто усталость, просто беспокойство за друга детства. Но каждое прикосновение, каждое движение отзывалось в ней тихим трепетом.

Когда она закончила и наложила новый бинт, то всё равно не могла не бросать на него короткие, мимолетные взгляды.

В её сердце смешались раздражение и тревога. Ей не хотелось признавать, что причиной волнения была не столько его рана, сколько он сам. Каждый раз, когда Эйнар смотрел на неё так спокойно, прямо, с этим непонятным выражением в глазах, ее сердце билось чаще.

Почему вдруг?

Неужели она и вправду становится такой же, как эти глупые, вечно щебечущие фрейлины, что вздыхали при виде наследника трона?

От одной этой мысли её передёрнуло, и она повторно сильнее затянула узел на бинте, пытаясь вернуть себе самообладание.

– Ты закончила? – вдруг спросил он после долгого молчания, когда она наконец закрепила бинт.

– Ещё нет, – девушка взяла пузырёк с отваром из своего ящика. – Ещё ты должен выпить это, – сказала она, но, бросив взгляд на его торс, на мгновение потеряла концентрацию.

Под утренними лучами солнца кожа мужчины казалась почти бронзовой. На плечах и груди перекатывались напряжённые мышцы, даже следы старых шрамов выглядели… красиво. От него исходило едва уловимое тепло, смешанное с запахом трав и стали. Олеанна почувствовала, как внутри всё сжалось; дыхание стало неровным, а пальцы вдруг ослабли.

Крышка от бутылькa выскользнула из её рук и покатилась по полу прямо под стол.

– Проклятье, – тихо выругалась она, чувствуя, как к щекам приливает жар, и торопливо наклонилась, чтобы достать её.

– Ты могла бы быть чуть аккуратнее, – заметил Эйнар, вскинув руки, когда она сначала перегнулась через его колено, а потом немного неловко оттолкнула его в сторону, чтобы пролезть.

Сердце Олеанны забилось ещё сильнее, его близость была невыносимой. Она ощущала, как от него исходил жар, слышала, как ровно и глубоко он дышит, и от этого становилось только хуже.

– А ты мог бы помолчать, – парировала она, пряча смущение за резкостью и ныряя под стол.

И именно в этот момент дверь кабинета неожиданно распахнулась.

***

Я замерла в дверном проёме, вцепившись в ручку.

Перед глазами возникла совершенно неожиданная картина: Эйнар сидел без рубашки за своим столом, а на его лице отразилась странная смесь испуга и досады.

Мой взгляд невольно скользнул ниже и глаза тут же расширились от удивления. Из-под стола торчали две ноги в изящных туфлях, а подол коричневого платья был безнадёжно смят.

Эйнар устало вздохнул и сжал пальцами переносицу, сдерживая раздражение.

– Я же просил тебя хотя бы иногда не врываться так в мой кабинет, – произнёс он терпеливо, что удивило меня еще больше.

Я раскрыла рот, не в силах ответить.

Я же стучала!

Из-под стола раздался глухой удар, за которым последовало приглушённое шипение. Кто-то, бормоча себе под нос, вылезал наружу, неловко цепляясь за край столешницы. И вот наконец показалась она.

Олеанна?..

Свободной рукой она потирала лоб, в том месте, где, видимо, только что ударилась. Её волосы были растрёпаны, а лицо сильно раскраснелось.

Мы обе уставились друг на друга, совершенно не зная, что делать.

Она моргнула. Один раз. Второй.

И её лицо внезапно озарило понимание.

– Даже не смей предполагать… – выпалила она, запнувшись на полуслове. Ее щеки заалели еще сильнее. – То, что ты там себе уже… предположила!

Я, совершенно сбитая с толку, подняла руки, будто сдаваясь.

– Я… э-э… помешала? – брови сами поползли вверх. Я изо всех сил старалась придать голосу спокойствие, но это выходило плохо.

– Нет! – хором воскликнули Эйнар и Олеанна. Их синхронный ответ эхом прокатился по кабинету.

Я растерянно сделала шаг назад, чувствуя, как уголки губ невольно подрагивают от неловкой попытки не рассмеяться. Ситуация выглядела… слишком очевидной.

Мой взгляд метался между братом и подругой. Олеанна порывисто вдохнула, будто хотела что-то сказать, но лишь сердито нахмурилась. На лице Эйнара снова появилась его обычная невозмутимость. Он спокойно поднялся с кресла, натянул рубашку, словно ничего не случилось, и вернулся за стол.

Я ещё несколько секунд стояла в полной растерянности.

Потом осторожно отступила, взялась за ручку двери и пробормотала:

– Ну… – я неловко кашлянула, – я, пожалуй, пойду.

Дверь мягко закрылась за мной, а я на миг застыла в коридоре, ощущая, как сердце стучит где-то в горле.

В голове роились мысли, одна абсурднее другой. Что бы это ни было, я явно прервала что-то… важное. И от этой мысли мне стало отчего-то неловко, почти стыдно.

Эйнар и Олеанна?..

Неужели я была настолько слепа и увлечена своими мыслями, что не замечала как между ними что-то происходит? А ведь именно она совсем недавно упрекала меня в неподобающей связи со Скандаром… в то время как сама…

Слова путались в голове, не складываясь в чёткую мысль.

Что я только что увидела? Почему это вызывает во мне столько противоречий? То ли смущение, то ли непонимание, то ли глупая досада… всё смешалось, превращаясь в вязкий клубок непрошенных мыслей.

Я поспешила отмахнуться от них, ускоряя шаг.

Шаги гулко отдавались от каменных стен, то приближаясь, то растворяясь в полупустых коридорах. Мимо проходили придворные, мелькали служанки с подносами, но я никого не замечала.

С меня хватит!

Я устала переживать обо всём этом.

Тренировка проходила из рук вон плохо. Каждое моё движение казалось тяжёлым и неуклюжим, тело словно налилось свинцом и отказывалось слушаться. Я то запиналась, пытаясь увернуться от очередного выпада Арнона, то пропускала удары, даже те, которые он наносил вполсилы.

Меч в его руках двигался легко, почти лениво, но каждый удар был точным и уверенным. Я едва успела отшатнуться от очередного стремительного выпада, но не до конца: наконечник лезвия задел плечо, разрезав ткань рубашки и оставив тонкую царапину на коже.

Боль оказалось едва заметной, но всё же обожгла, напоминая о собственных ошибках.

Я стиснула зубы и проигнорировала неприятное ощущение.

– Княжна, шевелись, – бросил Арнон, и в его голосе звучала легкая насмешка. Он сделал шаг, затем резкий выпад и я снова почувствовала холод металла у самого горла. – Или, может, перейдём на деревяшки? Так ты хотя бы не поранишься.

Я сердито зыркнула на него и с силой оттолкнула его меч своим. В воздухе громко лязгнул металл, звон прокатился по пустому ристалищу.

– Цела? – он убрал меч и шагнул ближе, собираясь осмотреть плечо, но я резко увернулась.

– Просто царапина. И хуже бывало, – буркнула я, чувствуя, как раздражение закипает сильнее

– Что с тобой? – Арнон чуть приподнял бровь, с интересом разглядывая меня, пытаясь разглядеть что-то. – Снова витаешь в облаках?

– Не понимаю о чем ты, – сухо ответила я и, передернув плечами, чтобы сбросить напряжение, снова приняла боевую стойку.

На этот раз я смогла отразить его удар. Звон стали снова эхом ударил по ушам. Но движение вышло неуверенным и слишком резким. Мгновенное облегчение сменилось отчаянием, когда Арнон неожиданно изменил направление удара и, обманным манёвром, выбил меч из моих рук.

Острие его клинка описало дугу, и прежде чем я успела среагировать, мужчина толчком сбил меня с ног. Я рухнула на спину, поднимая облако сухой пыли. Весь воздух вылетел из лёгких.

Я осталась лежать на земле, раскинув руки и тяжело дыша. Всё тело ныло, а горло жгло от злости и усталости.

Арнон присел рядом на корточки и, склонив голову набок, с интересом разглядывал меня, словно невиданного зверька. Солнечный свет скользнул по его лицу, и тёмно-карие глаза вспыхнули золотом, а лёгкая улыбка едва тронула уголки губ.

– Кто ты и что сделала с нашей милой княжной?

– Ой, отстань, – фыркнула я и, перекатившись на бок, встала. Песок неприятно прилип к ладоням, а спина саднила от падения.

Но вместо того, чтобы продолжить шутить, Арнон нахмурился. Его взгляд вдруг стал серьёзным, а в голосе прозвучали нотки беспокойства:

– Ты точно в порядке? Выглядишь…

– Не продолжай, – я поморщилась, отряхивая руки от песка. – Просто, нужен перерыв.

Он несколько секунд молчал, раздумывая, стоит ли настаивать, потом всё же поднялся следом. Я ощущала, как он продолжает смотреть на меня, будто пытается прочитать недосказанное.

– Не спала сегодня, вот и чувствую себя как развалина, – призналась я через мгновение, потому что предыдущие мои слова его не убедили. Я отвернулась и, отойдя к стене ристалища, опустилась на песок.

Эспин, помедлив мгновение, проследовал за мной.

– Перерыв так перерыв, – пробормотал Арнон, присаживаясь рядом. – Позже снова попробуем. Я даже пообещаю быть чуть более снисходительным, но подаваться всё равно не буду.

Я устало улыбнулась и закрыла глаза, прислонившись спиной к шершавой деревянной стене ристалища. Доски были тёплыми от солнца, но пыльный воздух и глухое эхо ударов мечей вдали мешали расслабиться. Ветра почти не было, только лёгкий шорох ветвей старых дубов за оградой напоминал, что где-то за пределами этого замкнутого пространства мир всё ещё жил своей жизнью.

Арнон сидел рядом, постукивая пальцами по фляжке в руках. Солнечный свет скользил по его волосам, придавая им медный оттенок.

– Хочешь поговорить? – после короткого молчания его голос прозвучал неожиданно мягко, без привычной иронии.

Я покачала головой, глядя на свои пыльные сапоги, но после паузы всё же произнесла:

– Просто… слишком много всего. Всё, что произошло… – мой голос дрогнул, но я быстро взяла себя в руки. – Я не могу избавиться от чувства, что всё выходит из-под контроля.

Он медленно кивнул, глядя перед собой, обдумывая мои слова.

– Понимаю, – сказал он, неожиданно серьёзно. – После всего, что случилось, трудно сохранять спокойствие. Но ты справишься. Всегда справлялась.

Я усмехнулась, опустив взгляд.

– А мне кажется, что я быстрее с ума сойду.

Арнон тихо хмыкнул, соглашаясь, но затем повернулся ко мне. В его карих глазах промелькнула решительность.

– Ты сильнее, чем думаешь. Не позволяй этим мыслям поглотить тебя. И ты не одна, – он мягко подтолкнул меня плечом. – Ты всегда можешь рассчитывать на тех, кто рядом.

Слова застали меня врасплох. Я моргнула, не зная, что ответить. Лёгкий ветерок принёс запах влажной травы, и вместе с ним какое-то странное чувство покоя.

– Спасибо, – тихо ответила я, почувствовав, как напряжение немного ослабило хватку.

Он снова улыбнулся, на этот раз шире, и поднялся, стряхивая с брюк пыль.

– Ну что, готова? Или ещё посидим, чтобы солнце совсем нас изжарило?

Я фыркнула, вставая следом.

– Ладно, я готова выдержать ещё один унизительный раунд.

Арнон хохотнул и подал мне тренировочный меч с лёгким шутливым поклоном.

Мы вернулись на площадку.

Эспин крутанул в руке меч, блеснув лезвием в солнечном свете. Его лицо озаряла довольная улыбка, а в глазах искрился азарт.

– Веди меч ниже и атакуй всем телом, а не рукой, – сказал он серьёзно через мгновение, его тон был похож на воспитательский. – Вспоминай. Я же учил тебя.

Я стиснула рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев, и сделала шаг вперёд. В этот раз я попыталась не спешить, сосредоточиваясь на каждом движении. Мои удары стали точнее, защита крепче, но Арнон оставался непробиваем. Он двигался почти играючи, с лёгкостью блокируя мои атаки, уходя из-под удара, раз за разом заставляя меня перестраиваться.

– Уже лучше, – произнёс он, когда наши клинки скрестились, и звон металла эхом отразился от деревянных стен ристалища. Я чуть не выронила меч от силы его удара. – Но только чуть-чуть.

Я отступила на шаг, обдумывая следующую атаку. Воздух был густым от жара и пыли. Капли пота стекали по шее, раздражая. Но прежде чем я успела что-то предпринять, он резко сделал выпад. Я едва успела уйти в сторону и наконечник клинка скользнул мимо, задев воздух. Сердце гулко ударило в груди.

Раздражение вспыхнуло, перемешавшись с азартом. Я снова ринулась вперёд, стараясь поймать ритм его движений, но через несколько точных ударов мой меч оказался выбит из рук, а у горла снова блеснуло лезвие меча.

– Всё, я сдаюсь, – тяжело дыша, призналась я.

Арнон рассмеялся и отступил, опуская меч.

– Это было лучше. Может быть, теперь ты наконец выспишься?

– Обязательно, – фыркнула я, вытирая рукавом пот со лба.

Я подняла меч и проследовала к стойке с оружием. Протирая лезвие от осевшей на него пыли, боковым зрением я вдруг заметила знакомую фигуру. По дорожке, ведущей к ристалищу, торопливо шла Олеанна. Она выглядела так, будто целенаправленно искала меня, её шаги были быстрыми, взгляд сосредоточенным. Но почему-то сама мысль о разговоре с ней сейчас вызвала во мне неприязнь.

Я быстро отвела глаза, притворяясь занятой.

– Спасибо, – поспешно ответила я ему вслед. Несмотря на усталость и раздражение от собственной немощности, я всё же чувствовала себя лучше, чем утром. Тренировка вернула мне ощущение контроля, хотя бы не надолго.

– Надо поговорить, – сбоку раздался голос подруги.

Я повернулась к ней, смерив серьёзным взглядом. Её лицо было непривычно сосредоточенным, видно она обдумывала этот разговор заранее.

– А есть о чём? – устало ответила я и, снова поднеся фляжку к губам, сделала глоток воды. Холодная жидкость приятно скользнула по горлу, но не освежила.

– Ты знаешь, я не привыкла оправдываться, – начала она, – но то, что произошло в кабинете Эйнара… всё же требует объяснений.

– Думаешь? – я приподняла бровь.

Олеанна сердито фыркнула.

– Спрячь свой сарказм хотя бы ненадолго и выслушай.

Она протяжно выдохнула и сделала вид, что разглаживает складки на платье. Её руки чуть дрожали, выдавая внутреннее напряжение.

– Слушай, всё совершенно не так, как ты себе там придумала, – начала она, и я в недоумении уставилась на подругу, ожидая продолжения. – Эйнар постоянно пропускает перевязки, погружённый в свои дела и разбирательства. Утром он ушёл из комнаты прежде, чем к нему пришёл лекарь.

Голос Олеанны стал мягче, почти нежным, выдавая тревогу, которую она отчаянно пыталась скрыть. Но эта мягкость длилась недолго. Она тут же выпрямилась, добавив жёстче:

– Я устала уже бегать за ним и напоминать об этом.

Что ж, это было очень похоже на Эйнара. Я невольно улыбнулась уголком губ, вспомнив, сколько раз сама ругалась с братом из-за его упрямства.

Я провела рукой по лбу, убирая прядь с влажной щеки.

– Допустим так, – сказала я после короткой паузы. – Но знаешь… выглядело это… ну…

– О, перестань, – перебила меня Олеанна, её голос звучал раздражённо, но за этим раздражением явно пряталось что-то ещё… смущение, может быть, даже страх.

Я прищурилась, продолжая всматриваться в её лицо, пытаясь уловить хоть тень эмоции. Подруга выдержала мой взгляд, но на мгновение рука, державшая ткань платья, чуть дрогнула.

В голове вспыхнула догадка. После Фолки Олеанна должна была вернуться в Твердыню, чтобы продолжить обучение, но осталась здесь, помогая лекарям. До этого момента я даже не задумывалась о настоящих причинах.

До этого момента я ни разу не задумывалась о настоящих причинах её решения остаться. Но теперь в этом вдруг почудилось что-то странное. Ведь когда-то, несколько лет назад, чтобы добиться разрешения учиться в Твердыне, ей пришлось долго уговаривать отца. И вот теперь она так просто отказалась от всего, что тогда давалось ей с таким трудом, и снова осталась при дворе.

– Олеанна, – я скрестила руки на груди, – ты осталась в Кирине из-за Эйнара? Его ранения?

Её брови взлетели вверх. Она посмотрела на меня так, будто я только что сказала что-то оскорбительное.

– Что за глупости? – в её голосе звучало искреннее возмущение. – Я осталась помочь. Тебе, княжеской семье, городу.

Её раздражение стало почти осязаемым.

– Но твоё обучение?..

– Я вернусь туда, просто позднее, – её ответ прозвучал слишком быстро, будто заранее подготовленный.

– Я думала, правила Твердыни куда строже, – начала я, но Олеанна отмахнулась и уже разворачивалась, чтобы уйти.

– Мне нужно идти, ещё много работы сегодня, – бросила она через плечо и, придерживая платье, стремительно зашагала к воротам.

Я недоумённо уставилась ей вслед. Это выглядело как побег.

Я наблюдала, как её фигура исчезает за поворотом, и внутри всё странно сжалось от непонимания, от чувства, что между нами встало нечто, чего раньше не было.

Что ж, возможно позже мы вернёмся к этому разговору. Или снова сделаем вид, что ничего не было.

Я устало выдохнула и потерла лоб.

Мне бы принять ванну.

Путь обратно оказался на удивление тихим. Лёгкий ветерок колыхал тяжёлые ветви деревьев, бросая на гравийные дорожки узоры теней. Воздух был тёплым и немного вязким, пахло травой и пылью. Когда я проходила мимо стрельбища для лучников, моё внимание привлёк знакомый силуэт.

Я замедлила шаг, заглядывая за ряды мишеней, и сразу узнала сестру. Лунна стояла у линии выстрела, лук в её руках дрожал от напряжения. Каждая стрела летела мимо цели, либо виляла в сторону, врезаясь в край мишени. Плечи её были опущены, а движения неуверенные. Кажется, у нее тоже был не слишком удачный день. Рядом с ней стоял кто-то ещё. Присмотревшись, я поняла, что это Иттан.

Я замерла.

Какой-то странный порыв заставил меня остаться на месте и наблюдать. Лунна вновь натянула тетиву, но пальцы дрогнули, и стрела сорвалась раньше времени. Иттан что-то сказал ей тихо, но слов я расслышать не могла. Он шагнул ближе, встал позади неё. Его ладонь осторожно легла на её локоть, направляя, другая поправила положение плеча. Движения были неторопливыми, уверенными и очень бережными.

Сестра кивнула и выстрелила вновь.

На этот раз стрела легла ближе к центру мишени. Лунна чуть улыбнулась, а Иттан отступил, давая ей пространство. Но его взгляд всё ещё оставался прикован к ней.

Моё сердце сжалось от странного, едва различимого чувства.

Глупости.

Я просто устала, чтобы здраво оценивать происходящее. Это всего лишь тренировка. Такая же, как сотни других, которые мы проводили вместе.

Но почему-то где-то глубоко внутри кольнуло тихое беспокойство, неоформленное, будто предчувствие.

Я отвернулась и торопливо зашагала прочь.

Глупо что-то додумывать, когда разум едва держится после бессонной ночи. Сейчас я хотела лишь вернуться в свои покои, смыть с себя пыль ристалища, усталость и, возможно, впервые за долгое время хорошенько поспать.