Отмеченная. Проклятие крови

Глава 5

Тьма и холод.

Вода рвалась в грудь, заливая нос и рот.

Боль.

Острый камень полоснул по бедру, разрывая ткань и кожу.

Первый и мучительный резкий вдох.

Тело ныло от боли, голова гудела. Обрывки воспоминаний всплывали одно за другим, и каждое отдавало пульсацией в затылке.

Я поморщилась и попыталась открыть глаза.

Солнечный свет ударил в лицо, ослепляя. Прикрывшись ладонью, я с трудом сфокусировала взгляд.

Покои. Моя комната.

Я лежала в постели, а рядом, в кресле, свернувшись калачиком, спала Лунна. Она едва слышно посапывала, уронив голову на спинку кресла.

Я попробовала приподняться и сразу же ахнула: острая боль пронзила бедро, а по голове будто ударили молотком.

– Лунна… – прохрипела я, но голос прозвучал слишком слабо. – Лунна… – повторила чуть громче, заставляя себя напрячь связки.

Сестра пошевелилась в кресле и приоткрыла глаза. Ей понадобилось несколько секунд чтобы осознать, что происходит.

– Мия!

Она мгновенно подскочила и метнулась ко мне, сев рядом на край кровати.

– Ты очнулась… наконец…

Тёплая ладонь коснулась моей руки, а в её голосе слышалось облегчение.

– Мы так переживали… Как ты?

Её глаза заблестели от слез, она была готова расплакаться, но сдерживалась.

– Всё болит… – прошептала я, морщась от боли. Даже малейшее движение отзывалось в теле острой резью. – Можно воды..

Я снова попыталась привстать, на этот раз осторожнее. Сестра поднесла к моим губам кубок с водой и, придерживая его, помогла мне сделать глоток.

– Ты пробыла без сознания почти сутки… – тихо произнесла она, беспокойно вглядываясь в моё лицо.

– Я помню только… как упала в воду. А дальше…

Всё что осталось в моей памяти это ледяная тьма, боль и чьи-то горячие руки.

– Скандар, – Лунна отставила стакан. – Он быстро среагировал и вытащил тебя, примчался в замок.. – она помолчала, – но в воде ты поранилась и успела потерять много крови…

На последних словах её голос дрогнул. Я дотянулась до сестры и слабо сжала её руку.

– Теперь всё хорошо… – я выдавила улыбку, стараясь приободрить её, хотя внутри меня почти трясло от страха. В её глазах отражался мой страх, который я пыталась не показывать. Осознание, что я могла вот так просто расстаться со своей жизнью накрыло ледяной волной, будто я снова оказалась во власти стихии там в реке.

Если бы я оказалась в лесу одна, в пору мне уже оказаться в объятиях Мораны.

– Я должна его увидеть… отблагодарить, – пробормотала я, попытавшись подняться с кровати.

– Эй, нет! Стой. Конечно поблагодаришь. Но сейчас тебе лучше отдыхать.

Лунна решительно придержала меня за плечи и поднялась.

– Я позову лекаря, чтобы он осмотрел тебя, а потом ты должна поесть.

Я лишь слабо кивнула. Не смотря на то, что я пробыла без сознания сутки, я все равно чувствовала себя уставшей и разбитой. Поэтому спорить или покинуть постель самостоятельно сил у меня не нашлось.

Через некоторое время, после осмотра лекаря и смены повязки, меня навестили родители и Эйнар. Кажется, случившееся взволновало семью сильнее, чем я могла ожидать. Мама, вся в слезах, грозилась запретить мне впредь не только кататься на лошади, но и заниматься любыми другими «мужскими забавами». Хотя по словам лекаря, всему виной был туго затянутый корсет, который почти перекрыл дыхание. Из-за этого я и потеряла сознание. Но я всё ещё была слишком слаба, чтобы возразить ей.

Отец держался стеной в стороне, пока мама гладила меня по волосам и шептала утешения. Но я знала, что он переживает не меньше. Перед уходом, он всё же подошел ближе. Я заметила, как тонкие морщины у его глаз стали глубже, а в сжатой челюсти едва уловимое напряжение. Его взгляд был полон сожаления. Он наклонился, поцеловал меня в лоб и молча покинул покои. Слов и не требовалось.

Во мне теплилась надежда, что после ко мне зайдет и Скандар. Теперь я была обязана жизнью княжичу Севера. Но хотела я его увидеть не только поэтому. Что-то во мне неумолимо требовало его присутствия рядом, какое-то новое чувство, ощущение, не поддающееся объяснению. Оно неотступно тянуло к нему, едва заметное, непонятное, но отчётливое.

Однако он так и не появился. Вместо него вечером вернулись Эйнар и Лунна. В душе шевельнулась тревога: может быть Эйнар считает Скандара виновным в случившемся? Ведь именно ему брат поручил присматривать за нами…

Но нет. Это глупо. Всему виной неподходящая одежда и только.

Я хотела поговорить с братом об этом, но он мягко пресёк мои попытки, сказав, что сейчас важно лишь одно: отдыхать и восстанавливаться.

Когда они ушли, я почти сразу провалилась в сон.

Утром я проснулась с первыми лучами солнца от стука в дверь.

Из приоткрытой двери показалась рыжая копна кудрей.

Мира.

– Доброе утро, княжна, – она тихо вошла и прикрыла за собой дверь. – Как вы? Все так перепугались.

Она осталась стоять, не решаясь подойти ближе.

– Мне лучше, не переживай, – я села в постели и протёрла глаза. Только коснувшись щеки, почувствовала резкую боль. Осторожно дотронулась снова и под пальцами нащупала припухлость и царапину.

Совсем забыв о раненой ноге, я попыталась встать, чтобы посмотреться в зеркало, но резкая боль в бедре едва не сбила меня с ног.

– Княжна..!

Мира подлетела ко мне и придержала, не давая упасть.

– Вы должны оставаться в постели, лекарь запретил вам вставать и тревожить ногу…

Она суетливо усаживала меня обратно, голос её звучал встревоженно.

– Боги милостивые… – выдавила я сквозь стон.

– Подождите немного, я подготовлю для вас ванну и со всем помогу. – пообещала Мира и поспешила в смежную комнату.

Я же, превозмогая боль, снова встала, цепляясь за кресло, и доковыляла до зеркала. В отражении я увидела усталое лицо. На правой щеке ссадина и синяк, под глазами глубокие тени, а коса растрепалась за два дня сна.

– Надо же… – устало прошептала я, опускаясь обратно в кресло. Я чуть не погибла, а на теле всего пара царапин. От страха мне снова сдавило грудь, а затем вновь всколыхнулось то незнакомое чувство: желание увидеть Скандара. Будто часть меня осталась где-то рядом с ним и теперь рвалась обратно.

Это просто твой страх… Успокойся, Мия.

– Мира, ты не могла бы попросить княжича Вейстмара… Зайти ко мне после?

Я уже сидела в кресле, укутавшись в халат, а Мира аккуратно расчесывала мои ещё влажные волосы.

Тёплая ванна помогла немного прийти в себя, хотя рана всё ещё давала о себе знать. Перед тем как погрузиться в воду, я мельком взглянула на бедро без повязки и испытала лёгкий ужас. Глубокий порез будет долго заживать, и, наверняка, останется не слишком привлекательный шрам.

Но лучше шрам, чем оборванная жизнь…

– Я хотела поблагодарить его, – словно оправдываясь, начала я, – но раз уж пока не могу выйти сама…

– Да, княжна. Но… – Мира запнулась, – я слышала, княжич отбывает сегодня на рассвете…

– Что?.. – я застыла, сердце забилось чаще. – Он… уезжает? Уже?

Я попыталась встать, но тут же села обратно, потому что нога отозвалась резкой болью.

– Мира, поторопись! Прошу, может он ещё не уехал…

Моя просьба прозвучала почти с мольбой. Девушка растерянно кивнула, было видно, как её удивил мой встревоженный тон. Быстро закончив с волосами, она помогла мне переодеться в простое платье.

Я осталась сидеть на кушетке у окна, наедине со своими мыслями.

Так и не пришёл. И собирался уехать…

В груди затаилась лёгкая обида, глупая, но упрямая.

Ожидая его появления, я вдруг поняла, что совсем не знаю, что хочу сказать. Как выразить благодарность за то, что он спас мне жизнь? Я пыталась подобрать слова, но они путались, расползались в голове, не складываясь воедино.

Казалось, в мире просто не существует таких точных слов, которых хватило бы, чтобы передать всё, что я чувствую. Я думала, что хочу сказать что-то важное, нужное, должное. Но чем дольше пыталась, тем яснее становилось: таких слов просто нет. Всё звучало слишком просто или слишком вычурно, или же недостаточно и ложно. Как будто благодарность это вовсе не то, что мне на самом деле хотелось бы выразить.

В дверь постучали. Я слегка напряглась и взволнованно поерзала в кресле.

– Войдите!

– К вам княжич Вейстмар, Ваше сиятельство.

Первой в комнату робко вошла Мира, она шагнула в сторону и склонила голову, пропуская мужчину в покои. Скандар уверенно шагнул из тени коридора и я оглядела его.

На нём уже были дорожные доспехи. Местами они были отделаны серебряными пластинами с тонкой гравировкой, которые блеснули в лучах солнца, что пробивалось в окна. Волосы его были чуть взъерошены и несколько непослушных каштановых прядей спадали на лоб. Лицо мужчины казалось напряженным, а взгляд тяжелым из-под нахмуренных бровей. Но, завидев меня, выражение его лица смягчилось, и он склонил голову в знак приветствия.

Служанка осталась стоять позади, разглядывая Скандара и бросая на меня вопросительные взгляды.

– Спасибо, Мира, можешь идти, – я коротко кивнула ей, давая понять, что она может оставить нас одних.

Девушка, неуверенно помявшись, медленно удалилась, закрыв за собой дверь. Но я была уверена, что она осталась стоять за дверью, чтобы не упустить возможности подслушать.

Когда мы остались наедине, я снова внимательно посмотрела на Скандара.

– Хотели уехать, не попрощавшись?

– Не хотел вас будить, княжна… – начал он спокойно, но я перебила.

– Просто Мия. После всего мы вполне можем обойтись без формальностей, – я мягко улыбнулась.

– Мия… – повторил он, и уголок его губ едва заметно дрогнул в подобии улыбки.

– Я не хотел тревожить ваш покой, – он слегка нахмурился, губы сжались в тонкую линию.

– Но а я хочу… – запнулась я, – могли бы вы сесть рядом? Я хочу сказать кое-что. Вернее, поблагодарить… но даже не знаю, с чего начать, – пробормотала я и попыталась приподняться, но он оказался рядом быстрее, не позволяя мне встать.

От него веяло прохладой, запахом сырой травы и далёких сосен, как будто он принёс с собой ветер с Севера.

– Вам не стоит вставать, – он аккуратно усадил меня обратно, заботливо поправив подол платья. Такой жест не вязался с его мрачным видом и потому вызвал у меня лёгкую улыбку.

– Присядьте, – выдохнула я, оседая на кушетке, и посмотрела на него почти умоляюще.

Он не колебался и сразу сел рядом. Его взгляд вдруг скользнул к моему бедру. Я проследила за ним. Со стороны раненой ноги на платье была шлица, и подол сдвинулся, обнажив перевязанную ногу. Повязка на ране местами промокла, через бинты проступила кровь. Я поспешно одёрнула ткань, чтобы скрыть это.

Рана снова заныла, но я старалась это игнорировать. Лечебные отвары, что я приняла от боли, помогали, но не могли совсем избавить от нее совсем.

Скандар нахмурился сильнее.

– Я приведу лекаря, – коротко бросил он, уже собираясь встать.

– Подождите, – я решительно коснулась его руки и не дала подняться.

Он замер и, чуть нахмурившись, вернулся на место, бросив на меня внимательный, обеспокоенный взгляд.

– Это подождет… – выдыхая, я сделала паузу, силясь подобрать слова.

Почему же я так нервничаю?

– Я не знаю как отблагодарить вас, – наконец произнесла я тихо. Мои холодные пальцы обжигало тепло его рук.

– Вы холодны.

Он развернулся ко мне и осторожно взял мои руки в свои. С кем-то другим это могло бы показаться излишним. Но не с ним.

Почему же?..

В его прикосновении не было ни наглости, ни намёка на власть, только тихая забота. Его тёплые ладони, сомкнулись вокруг моих, и на кончиках пальцев я почувствовала знакомое покалывание.

– Спасибо, – почти шепотом произнесла я и опустила взгляд.

Он продолжал удерживать мои руки, легко, почти как бы невзначай. Его большие пальцы то и дело едва заметно скользили по тыльной стороне запястий, проверяя, согрелись ли они. Мы молчали. И в этой тишине что-то прояснилось: не было больше той неловкости, что мучила меня ещё несколько дней назад. Всё, что раньше казалось важным: опасения, смущение, странное чувство вины, вдруг растаяло. Остались только его руки, моё дыхание и тепло, разливающееся в груди.

– Я должен был быть внимательнее, – тихо произнёс он, сдержанно усмехнувшись. В голосе не было укора, только усталость и что-то похожее на сожаление. Я не сразу нашла, что ответить. Вместо слов просто придвинулась чуть ближе и крепко сжала его ладонь обеими руками, пытаясь передать всё, что не поддавалось словам. Наверное, именно в этом прикосновении можно было спрятать всё: и благодарность, и ту едва различимую дрожь, что затаилась в груди после спасения.

Несколько секунд он изучал моё лицо, и взгляд его задержался на ссадине на щеке.

Я смутилась, отвела глаза.

– Откуда же вам было знать, что меня попытается убить собственная одежда, – пробормотала я и хохотнула, стараясь разрядить обстановку. Скандар вскинул бровь. Я поджала губы, но всё же улыбнулась, извиняясь.

– Я хотела отблагодарить тебя, как-нибудь… – добавила я тише, снова встретившись с его взглядом. Я сжала его ладонь чуть крепче, и только произнеся эти слова, поняла, что впервые обратилась к нему на ты.

Он заметил. Не сказал ни слова, но слегка наклонил голову, и в уголке губ проскользнула едва заметная улыбка. Та самая ухмылка. Больше довольная, чем удивленная. Моя бесцеремонность, кажется, его позабавила.

– Есть одна вещь, – тихо сказал он и, будто спохватившись, осторожно отпустил мои руки. Этот простой жест вдруг вернул меня в реальность. Довольно болезненно, признаюсь. Я постаралась не выдать разочарования: лишь убрала руки, положив их на колени.

– Когда я приглашу тебя на танец, – продолжил он, внимательно вглядываясь в моё лицо, – ты не сможешь отказаться.

Я, готовая услышать что угодно: предостережение, извинение, даже прощание, вдруг тихо рассмеялась.

– И всё?

Скандар ответил слабой, почти невидимой улыбкой.

– И всё.

На моих губах осталась мягкая улыбка. А сердце… застучало как-то по-новому, громче и живее.

– Мия, – внезапно серьёзно произнёс он, – ты ничего мне не должна. Я не мог поступить иначе.

Его внимательный взгляд серо-зелёных глаз прощупывал каждую эмоцию на моём лице.

– Мне пора, – добавил он и, не дожидаясь моего ответа, резко поднялся.

Я удивлённо подняла на него глаза и, мне показалось, он едва заметно напрягся. Взгляд скользнул к двери. На мгновение в его чертах мелькнула тревога, не явная, но заставляющая насторожиться.

Услышал Миру?..

– Берегите себя, княжна, – вдруг слишком официально сказал он. Его голос стал на тон холоднее, лицо снова застыло. Ни намёка на ту теплоту, что была всего минуту назад. Как будто поставил стену и закрыл дверь.

Он склонился, взял мою руку и легко коснулся пальцев губами. Вежливо и сдержанно, это был обычный прощальный жест и ничего более. А внезапная холодность застала меня врасплох, словно непогода.

– Благодарю, – попыталась произнести твёрдо. Но голос выдал моё смятение: неуверенный и сдавленный.

Он кивнул и быстро направился к двери.

Хлопнула дверь.

Я вздрогнула.

Оставшись одна, я рассеянно осмотрелась и устремила взгляд на свои ладони, которые еще помнили тепло его рук и осторожные прикосновения. Меня окутало теплом, но следом снова накрыло то странное чувство неполноценности, будто что-то важное снова ускользнуло от меня.

***

Выйдя за дверь, мужчина на мгновение остановился.

Щелчок запорного механизма отозвался в ушах глухим эхом. В коридоре стояла полутьма, лишь дрожащий свет масляных ламп отражался на камне, как в стоячей воде. Несколько секунд он просто стоял, не двигаясь, глядя в никуда.

Что-то шевельнулось внутри, там, где прежде была тишина. Что-то странное. Как тёплая искра или жар в груди, который он не знал, как назвать. Не боль и не облегчение, ни даже любовь. Скорее, ощущение, будто он коснулся чего-то живого, важного… и отпустил. Что-то, почти обретённое, вновь ускользнуло.

Он прикрыл глаза.

– Сообщите лекарю, что рану необходимо перевязать, – произнёс он негромко, обращаясь к служанке, что притаилась за колонной.

Из-за каменного основания несмело вышла Мира. Свет ламп выхватил из полумрака её испуганное лицо и огненные кудри.

– Д-да, Ваша светлость…  – пробормотала она и поспешно склонилась, ожидая выговора. Но Скандар даже не взглянул на неё. Только устало провёл рукой по лбу и тяжело выдохнул. Лампы бросали на его лицо неровные блики, подсвечивая всё то, что он пытался спрятать.

Решив больше не испытывать судьбу, Мира, еще раз поклонившись, последовала мимо него, чтобы выполнить поручение.

– Мира, – вдруг окликнул ее мужчина.

Она обернулась, удивлённо вскинув брови. Девушка не ожидала, что он запомнил её имя. Он бросил в её сторону короткий усталый взгляд, но в нём промелькнула тень настоящей заботы.

– Позаботьтесь о ней.

И прежде чем она успела ответить, Скандар развернулся и зашагал прочь. Тяжёлые сапоги глухо отбивали ритм по каменным плитам. Дорожный плащ, перекинутый через одно плечо, задел край стены.

Снаружи, в сизом рассветном воздухе, уже ждал экипаж.

***

Десять всадников в черных плащах ожидали княжича в северном дворе замка Иннг.

Солнце только поднималось над зубцами башен, окрашивая светло-серый камень в золото. В тишине слышался лишь ритмичный стук копыт и негромкие голоса гвардейцев.

Скандар затянул приструги, когда позади послышались шаги. Он не обернулся, узнал их сразу.

– Всё-таки решил уехать без прощаний?  – насмешливо бросил Эйнар. Его всегда забавляла эта черта друга.

Скандар бросил короткий взгляд через плечо и снова вернулся к пряжке.

– Не люблю сцены.

– Да-да, знаю, – фыркнул Эйнар, махнув рукой.  – На обратном пути заглянешь?