«Афганистан, мой путь…» Воспоминания офицера пограничной разведки. Трагическое и смешное рядом

Таковы общие сведения о населении, местности и расстановке сил в афганском прикордоне в зоне ответственности 48-го Пянджского погранотряда, которые в целом оставались неизменными в течение нашего десятилетнего пребывания в ДРА.

Однако вернемся к нашему прибытию в Афганистан. После посадки наш «борт» двигатель не глушил, и к нему тут же как муравьи устремились солдаты и офицеры: одни забирали мешки с почтой, газетами и журналами, другие – получали у летчика какие-то служебные пакеты с документами, третьи – занимались разгрузкой продовольствия и еще каких-то ящиков, четвертые – бобины с кинофильмами. Мы же с Виктором Нарочным, ступив на афганскую землю, с интересом смотрели на всю эту суету. Спустя минуту с возгласами: «Наша замена приехала!» – к нам подбежали и бросились обнимать «как родных» два офицера. Нас провели в штаб, где мы с волнением по очереди доложили начальнику мангруппы подполковнику Самсонову М. И. о своем прибытии для дальнейшего прохождения службы. Михаил Иванович по своей натуре был человеком добродушным, демократичным и в то же время требовательным. Впоследствии у меня сложились с ним весьма доброжелательные отношения. До сих пор благодарен ему за то, что он давал мне достаточно большую свободу в принятии решений на боевых операциях и что в нужное время не воспрепятствовал моему переводу в разведку, чем способствовал кардинальному изменению моей жизни. Задав нам «дежурные» вопросы: когда какое училище окончили, где и в каких должностях проходили службу, откуда родом, «начман» передал нас «в руки» наших непосредственных командиров – начальников застав.

Встретили меня на 1-й заставе ММГ-3 очень доброжелательно. Начальник заставы капитан Василий Васильевич Ротаенко был выпускником Высшего общевойскового командного училища, грамотным и энергичным офицером, закаленным в боях командиром, умеющим принимать единственно правильные решения в бою и пользовавшийся непререкаемым авторитетом и уважением у подчиненных. А еще он был жизнерадостным, общительным, с хорошо развитым чувством юмора человеком, балагуром и душой компании. Когда на него «накатывала» хандра (а такое тоже бывало), он ложился на свою кровать и начинал громко напевать шуточную песенку: «А я лягу-прилягу и малехо сосну, доживу до замены и всех на… пошлю!» Будучи первоклассным специалистом по автобронетанковой технике, он во многом помог мне в восстановлении навыков по управлению БМП-1 и БМП-2, ведению огня из их вооружения. Особого интереса к моей «замполитовской» работе он не проявлял, так как круглосуточное общение офицеров с подчиненными обеспечивало очень высокий морально-боевой уровень личного состава.

Замполит заставы капитан Мостовой Сергей Григорьевич, честно провоевавший более двух лет, с радостью повел меня по другим подразделениям ММГ, представляя меня другим офицерам и прапорщикам: «Моя замена приехала». Выпускник командного факультета Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР им. Моссовета, известного в «народе» как Бабушкинское (по названию станции метро, вблизи которой находится в Москве), он волей судьбы стал политработником, что оказалось призванием его души. За его спиной было несколько десятков боевых операций, а грудь его украшал орден Красной Звезды. Спокойный, доброжелательный, с высоты своего боевого опыта несколько снисходительный, он делал все зависящее, чтобы помочь мне поскорее вникнуть в обстановку и войти в должность – ведь в любой момент мне предстояло командовать подчиненными в ходе выезда на боевую операцию и отвечать за их жизни. (По существовавшему неписаному правилу, в случае прибытия замены заменяемый на боевые операции уже не выезжал – а вдруг…) За неделю он сумел передать мне многие полезные знания: где и каким образом садиться сверху сбоку на «броню» БТР (примечание: при таком размещении стопы ног следует упирать в нижний поручень, а не в ребро корпуса, которое при подрыве мины под колесом взрывной волной мины выворачивает вверх, калеча их), в каких случаях и в какой последовательности следует снаряжать автоматный магазин трассирующими и обычными патронами, чтобы не стать легкой мишенью во время боя, какую пищу и в каких объемах принимать перед боем, чтобы иметь больше шансов выжить при ранении в живот, каким образом утолять жажду на «точке» и на операциях и др., за которые я много раз вспоминал его добрыми словами.

Заместитель начальника заставы («зампобой») старший лейтенант Звонарев Александр Михайлович является выпускником Алма-Атинского высшего пограничного командного Краснознаменного училища КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. Высокий, крепкого спортивного телосложения из категории «хороших людей, которых должно быть много», очень спокойный и уравновешенный человек, вдумчивый и неторопливый в принятии решений в «мирной» обстановке и мгновенно принимающий верные решения в бою. За внешней молчаливостью, сдержанностью и кажущейся угрюмостью скрывался очень душевный, добрый и общительный человек. Свои мысли он всегда излагал спокойно, неторопливо, обстоятельно и очень аргументированно. И в этом было его обаяние и магнетизм. А еще он обладал тонким юмором и мог в нужной ситуации с сарказмом так «пройтись» по воспитуемому подчиненному, что тот становился «шелковым». В то же время он был очень корректным и никогда не оскорблял, а тем более не унижал подчиненных, у которых пользовался огромным авторитетом и уважением. Я по-доброму ему завидовал, прекрасно понимая, что никогда не смогу сравниться с ним в этом. Это был настоящий «отец солдатам», который берег солдат, но не жалел их. Солдаты его искренне любили как командира.

В отличие от Саши, я был его полной противоположностью – худощавым, несколько выше среднего роста, энергичным «живчиком», с некоторыми элементами авантюризма и склонностью к риску, весьма общительным и доброжелательным к подчиненным. Как замполит, думаю, умел «завести» подчиненных на достижение поставленной задачи. Да и с юмором у меня было в порядке. Поэтому со временем мне удалось завоевать уважение и неплохой авторитет у подчиненных, но он ни в коей мере не был соизмерим с авторитетом Александра Звонарева. Мне же посчастливилось многому у него научиться, ибо он прибыл в Афганистан несколькими месяцами ранее и уже хорошо знал бойцов нашей заставы. А еще он умел кратко и емко охарактеризовать каждого из них, подметить его наиболее характерные черты и качества. В дальнейшем он продолжил службу в Опергруппе отряда, окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе и закончил ее в звании полковника пограничным комиссаром Латвийского участка государственной границы. Несмотря на различия в характерах, мы с ним стали хорошими друзьями-товарищами, сохранив эти отношения до настоящего времени. Должным образом его характеризует и тот факт, что на протяжении более чем трех десятилетий он продолжает поддерживать связи с бывшими солдатами и сержантами нашей 1-й заставы и многим из них помогает, чем может.

Старшина заставы старший прапорщик Иван Алексеевич Сорока был самым старшим из нас. Умудренный жизнью хозяйственник, он всегда был занят какими-то хозяйственными вопросами, что-то перестраивал и ремонтировал на заставе. Бойцы же за ним ходили как цыплята за наседкой. Среднего роста, худощавый, с казачьими усами, он всем своим видом вызывал доверие. Общительный, любящий шутки и розыгрыши. А еще он был хорошим товарищем, в бою был смелым, удачливым и всегда готовым прийти на выручку. У меня с ним сразу сложились очень доброжелательные отношения и он стал мне хорошим помощником во многих моих начинаниях.

Несколько слов нужно сказать о своем непосредственном политическом руководителе – заместителе начальника мотомангруппы по политчасти капитане Кунаковском Анатолии Ивановиче, с кем мне довелось служить больше года. Высоко эрудированный офицер, спокойный и уравновешенный, скромный и тактичный человек, он был прирожденным политработником, прекрасно понимавшим подчиненных. Он никогда не кричал на них и действовал всегда методом убеждения. Прекрасно понимая сложность проведения традиционных форм партполитработы в условиях боевых операций, он основное внимание уделял индивидуально-воспитательной работе с боевыми экипажами и расчетами. Стремясь лично участвовать в войсковых операциях, зачастую оказывался на острие боев. А на коротких привалах успевал собрать замполитов застав, партгрупоргов и секретарей комсомольских организаций с тем, чтобы «из первых рук» знать об имеющихся проблемах и сложностях для своевременного принятия мер к их устранению. Он стремился вовремя обеспечить нас свежими газетами и журналами, морально поддерживал нас, когда мы несли потери. Он был одним из нас! А по возвращению на «точку» по ночам сидел над корректировкой и «шлифовкой» представленных нами представлений к наградам на отличившихся, чтобы в управлении отряда кто-то не «зацепился» за какое-то «корявое» выражение и не завернул представление обратно. Ведь если его завернут, то придется ждать повода для представления отличившегося уже за другой бой. А до этого он мог и не дожить. Да и будет ли другой повод к его награждению? Зная из докладов начальников застав о поведении в боях офицеров, прапорщиков, внимательно отслеживал, чтобы отличившиеся не остались без наград. При необходимости он «продавливал» необходимость направления представления на того или иного отличившегося офицера или прапорщика, в отношении которого у начальника мангруппы или начальника штаба имелись сомнения. А еще я ему благодарен за то, что когда встал вопрос о моем переводе в пограничную разведку, то воспринял это с пониманием и, как мой прямой начальник, поддержал его.

Судьба вновь свела нас спустя десятилетия, когда мы уже были с полковничьими «эполетами» и Анатолий Иванович возглавлял филиал одного из ведущих учебных заведений ФСБ России. Повезло курсантам со своим руководителем и наставником!

Начальник штаба мотомангруппы майор Григорий Антонович Коновалов был не плохим офицером и человеком, и неоднократно в целом успешно командовал нашей ММГ на войсковых операциях, но принимаемые им зачастую спорные решения вызывали у нас противоречивое отношение к их выполнению. Так, в октябре 1984 года во время операции в районе кишлака Уразбача командир разведвзвода капитан Анатолий Мальцев, действуя в головном дозоре, по радиостанции доложил о спешно уходящей в кишлак группе вооруженных всадников на лошадях и запросил разрешение на открытие огня. В ответ услышал: «Не стреляйте, это мирные дехкане! Я сейчас подъеду посмотрю!», что вызвало непонимание и возмущение офицеров. Повезло «духам»: пока наш «главнокомандующий» подъехал к головному дозору – им удалось скрыться в глубь кишлака. Две-три очереди, данные им вслед из пулемета ПКТ, ничего уже изменить не могли. Естественно, пока мы запустили афганских солдат на «проческу» кишлака, тех бандитов и след простыл – они не только сами ушли, но и всполошили находившихся там других бандитов. Операция оказалась безрезультатной. Зато после этого у нас появилась шутка: когда кто-то из нас во время операции докладывал по радиостанции об обнаружении «духов», то кто-то обязательно вклинивался в этот доклад шутливой фразой: «Не стреляйте – это мирные дехкане с автоматами!»

О зампотехе мангруппы майоре Георгии Юрьевиче Налетко более подробно будет рассказано ниже, ибо он волей Ее Величества Судьбы своим решением и спас жизнь мне и моему экипажу.

Заместитель начальника ММГ по тылу капитан Николай Коновалов к моему прибытию на «точку» уже был матерым «боевым волком» и начинал готовиться к замене, но на «точке» не отсиживался и наравне со всеми принимал участие в боевых операциях. Его сменил старший лейтенант Бабайлов Георгий Константинович – молодой, энергичный и общительный офицер, который тоже был боевым «тыловиком».

Начальник 2-й заставы капитан Шакиров Рафаэль Габдулбарович прибыл в Афганистан в январе 1985 года уже зрелым офицером. Спокойный, неторопливый, вдумчивый, доброжелательный и добродушный, он обладал большим магнетизмом. Не удивительно, что когда на душе было муторно и хотелось как-то отвлечься, то мы приходили к Рафаэлю на заставу, где за чаем вели задушевные беседы и от общения с ним на душе становилось веселее. В кратчайшие сроки он стал командиром, за спиной которого спокойно чувствовали себя его подчиненные.

Рафаэля Шакирова прекрасно дополнял его «зампобой» старший лейтенант Нарочный Виктор Иванович, с которым мы прибыли на «точку». Выпускник «Бабушкинского» погранучилища, грамотный командир, выдержанный, спокойный как удав, с которого порой слова приходилось вытягивать клещами, он был невозмутимым в самых сложных и критических ситуациях. Решения в бою всегда принимал взвешенные и выверенные, сохраняя спокойствие даже в условиях прямой угрозы жизни. Среди своих подчиненных пользовался огромным авторитетом и уважением.

Замполит 2-й заставы капитан Машошин Виктор Николаевич был политработником по призванию. Спокойный, доброжелательный, общительный и веселый, он был в числе тех, с кем мне зачастую приходилось по вечерам «отводить душу». А в бою это был надежный товарищ, который всегда прикроет спину и поможет в трудную минуту. Таким же был и старший лейтенант Геннадий Алеев, замполит минбатареи, сменивший Ивана Лобанца.

Примечания