Обещал жениться

Посвящается моим родителям, любившим меня беззаветно.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Любовь… Она приходит, и словно прикосновением волшебной палочки моментально меняет нас самих и всё вокруг! Вдруг покажется, что до этой минуты мы не жили – спали, что жизнь начинается только сейчас!

Конечно, нам хочется зафиксировать это состояние НАВСЕГДА, монополизировать это чувство – пусть волшебство продлится, пусть останется навечно! Узаконивают ОТНОШЕНИЯ, которые ОТНОШЕНИЯ к закону не имеют…

А что потом? А потом она, как аромат из пузырька, исчезает… Получается, чувство любви всем знакомо, но в собственности ни у кого не имеется, сколько его ни увековечивай в документах… Но почему?..

Метаморфоза начинается, наверное, с того, что накал чувств у каждого свой, кому-то хочется остроты чувств, а прежние притупились, некоторым приходит мысль, что один раз живём… И однажды обнаруживается, что объект восхищения, поклонения и вдохновения превращается для нас даже в свою противоположность, вызывая чувства опасные, а иногда и гибельные!

Чтобы писать о ЛЮБВИ, надо обладать пером Шекспира. Я бы не взялась описывать это эфемерное чувство. Нет, не дерзну! Отважные же смело дерзают, тема их творчества – любовь! Любовь, о которой они говорят, как о чём-то реальном, будто это – не иллюзия. Узаконить иллюзию?.. Но когда доходит до брака, ПИСАТЕЛИ ПАСУЮТ, и немеют… А я нахально возьмусь в меру способностей описать ситуацию именно с этой минуты – с минуты узаконивания чувства на бумаге. Ведь я не писатель. Какой я писатель? Мне можно!

Если вы готовы провести это детективное расследование вместе со мной, тогда у меня будут спутники на этом пути – внимательные читатели. Их интерес поможет мне что-то понять, а я смогу поделиться с вами своими соображениями в конце книги. И у нас получится альянс!

Итак, вместе – в путь! В сферу непростых семейных отношений, почерпнутых прямо из жизни, которые мы попробуем анализировать! И… благослови нас небо!

Доверчивые девчонки

«Женишься – переменишься»

Вовка Кулагин обещал жениться, и Людка тайком от всех лазала в спальню через окно. Хорошо, что родители жениха жили в частном доме – невысоко. Парень обещал жениться, и девушка верила ему! А что было бы с человечеством, если бы доверчивые девчонки не верили в полные сакраментального смысла обещания парней: «Я женюсь на тебе»? Да уже исчезло бы с лица Земли!

Эти тайные встречи были опасны и восхитительны! Ну, вы знаете…

Как! Не знаете? Никогда не лазали в окна к любимым? Жаль… А Людка любила, верила и даже не сомневалась. И… продолжала рисковать своим добрым именем и будущим!

Вовку любила ещё одна женщина – его мать, Вера Петровна. И когда однажды любовники вовремя не проснулись и не расстались, их тайна была открыта! Для матери это был большой удар. Она любила Вовку, и не верила его подруге. Мать вообще не видела достойных кандидатур в спутницы жизни для любимого сына!

А Вовка и в самом деле не обманул Людку, и женился, несмотря на сопротивление матери! Тем более, что в этом уже была срочная необходимость…

С зубовным скрежетом приняла сноху Вера Петровна! Какими только словами не поливала она беременную избранницу сына и у себя дома, и в поликлинике, где много лет работала медсестрой! Её коллеги в глубине души сочувствовали бедной девушке: мало ли какими путями приходят к замужеству? Но только в глубине души…

Скоро Вовка стал отцом Ваньки. Внука пожилая женщина приняла с горячей душой, самоотверженно участвовала в его воспитании, продолжая яростно ненавидеть сноху. Натерпелась Людка, настрадалась, пока жили вместе, но молчала. Потом молодые каким-то образом отделились от стариков – сняли какую-то халупу.

Старший сын Веры Петровны, Мишка, уже давно был женат на Наталье. Хоть и тесно они жили, но отдельно. То ли потому, что жили они самостоятельно, то ли потому, что сын сосватал Наталью с согласия родителей, Вера Петровна любила первую сноху. Надо сказать, сам глава семьи Кулагиных хорошо попивал, и оба сына от этого увлечения не далеко не ушли – тоже имели слабость. Мать с этим как-то мирилась…

А когда Вовка отделился от родителей, оказалось, что у Люды железный характер! Сын почти перестал бывать в родительском доме, покончил с дружескими посиделками под пивко на соседской завалинке, стал упорно работать, и… из недисциплинированного, способного загулять паренька, превратился в токаря высокого разряда! Стал пользоваться уважением коллег, начальства. Было приятно, когда за примерный труд то путёвку супругам выделят, то ценный подарок вручат, а то просто Почётную Грамоту. Они купили сначала мотоцикл, а позже и машину, встали на очередь на расширение жилплощади.

Люда тоже была работящей, и к тому же прекрасной хозяйкой – чистюлей, как её мать. Квартира их просто блестела! Появились новая мебель, стиральная машина-автомат, огромный холодильник, а Володя стал образцом примерного семьянина! Родился второй ребёнок – дочь Кира.

Жена Мишки Наташа, напротив, имела слабый характер, мирилась и с друзьями мужа, и его пьянками, считала, что сделать ничего нельзя… Может, потому, что отец её был пьющим. Также родила двух детей. Жили скромно – сами понимаете… Вера Петровна продолжала любить, помогать и сочувствовать Наташе – сама жила в подобной ситуации, с пьяницей-мужем.

Иногда Мишка прибегал к матери опохмелиться – у Веры Петровны на этот случай всегда был припасён «пузырёк». Частенько забегал утром, перед работой, чтобы тайком от жены «поправить здоровье». Она охотно доставала для него заветную бутылочку. А как же! Мать она или нет? У сына же головка ва-ва! На работе он был на плохом счету, и его очередь на квартиру не раз из-за этого отодвигали.

Когда старый родительский дом попал под снос, городские власти выделили Вере Петровне с мужем отдельную однокомнатную квартиру. Вскоре муж умер. Жила-жила пожилая женщина одна, чувствует – это даже хуже, чем жить с нелюбимой снохой! Но ведь есть любимая… Наталья… Надо соединиться, улучшить условия жизни семьи выпивающего сына, живущих в однокомнатной квартире! Как ни уговаривали знакомые Веру Петровну сохранять автономность, ничего не вышло – съехались! Стали все вместе жить в трёхкомнатной!

Догадываетесь, что произошло дальше? Догадываетесь! Две хозяйки на одной кухне… К тому времени у Мишки уже произошёл инфаркт на почве пьянства, его едва привели в норму. Тем не менее, он… продолжил выпивать, плохо работал. Жили бедно, несмотря на значительную пенсию Веры Петровны, которая полностью отдавалась на нужды семьи. Она продолжала тайком угощать сына спиртным, опасаясь, что если он не выпьет, умрёт. Наталья её возненавидела за это! И просто за присутствие…

Вера Петровна сильно сдала, но старалась быть полезной – в её комнатушке кроме её куцего диванчика стояла детская кроватка, и маленький ребёнок – правнук, был на её попечении. Легко ли в таком преклонном возрасте не спать ночами с малюткой? И ещё там стоял холодильник, чтобы как можно меньше выходить на кухню, реже попадать на глаза лютой снохи. Однако, когда коллеги её навещали, продолжала утверждать, что всё лучше, чем жить одной. Не умеют наши матери жить для себя, и всё тут! Даже под гнётом молодых им лучше!

Потом она умерла. Были на похоронах все родные, как положено. Оба сына, внуки, и племянница Женя, оставшаяся довольно молодой без матери – родной сестры Веры Петровны. Ей тётка тоже много лет помогала материально и духовно, всем, чем могла! Как и сыновьям. Она отдавала всё родным, скромно одеваясь и никогда не отдыхая – и это в то время, когда к её услугам профсоюз с радостью бы выделил бесплатную путёвку в любой конец страны! Отдала всё, что могла – деньги, квартиру, силы, нервы! Но никто на похоронах не пожалел о ней…

Потом и Наталья взялась за мужа – будь что будет! Она категорически запретила алкоголь, и – ничего, Мишка пить бросил. Однако поздно, годы пьянства отразились, конечно, и на его лице, и на качестве жизни семьи. А года два назад Михаила не стало… Надо, надо, надо матерям делать выводы! А в нас по-прежнему работает только инстинкт…

А на Володю с Людой до сих пор приятно смотреть когда они, обычно парочкой, хорошо одетые, появляются на нашем базарчике в выходной день…

Семейный талисман

«Счастье у каждого под мозолями лежит»

Витька свою Томку приглядел ещё в пятнадцать лет – а ей в то время было одиннадцать. Взрослый его брат уехал из деревни, и построил свой домик рядом с родительским домом девушки в городе. Томке привозил он самые первые подснежники из своей деревни, когда приезжал в гости к брату, таял при встрече. Он старался произвести на неё хорошее впечатление, да и был хорошим человеком, но девчонке много лет до него не было дела – вот ещё, деревенщина! Впереди большая жизнь, сколько ещё вариантов будет!.. Однако Виктор продолжал держать Томку в поле зрения.

Позже Тамара даже другого паренька приглядела, городского, начало там намечаться что-то вроде дружбы. Но Витька не оставлял Тамару, за что бывал бит городскими дружками претендента на Томкино внимание. Однако его ничто не останавливало, чувства молодого человека с годами только росли и крепли.

А Тамара поступила в экономический техникум, и забыла про него. Однажды девушку неожиданно вызвали с занятий – её ждал Виктор: пришла повестка в армию, он приглашал Тамару в деревню, на проводы. Почему не съездить? Это же весело! Посмотреть, как у них там, в деревне, гуляет молодёжь… Говорят, весело бывает. И Тамара поехала. Сердце её было свободно, она по-прежнему ни по ком не «сохла».

– Будешь ждать? Приду из армии – поженимся! – волнуясь, с надеждой спросил Виктор. Он понимал – время девушки ещё не пришло, сердце её молчало.

– Если будешь писать мне каждые два дня!.. – легкомысленно пообещала та. И он писал, писал каждые два дня, как пообещал – незамысловатые, не очень грамотные, но искренние и сердечные письма. Она читала их с удовольствием, и подружки подтрунивали над ней – завидовали. Парень-то получился ладный! И Тамара начинала понимать – такое отношение надо ценить! Из опыта подруг она уже знала, что настоящие чувства – редкость. После армии они поженились.

В армии у Виктора появился друг, Володя – земляки! Вовка жил в Байсаке, соседней деревушке, туда и вернулся после армии. А Виктор с Тамарой стали жить в городе Петропавловске. Вскоре и Вова собрался жениться, пригласил друга Виктора с женой на свадьбу. Те приехали. Невесту друга Веру одобрили, обоих поздравили, стали дальше жить-поживать.

Прошло восемь лет. У Вити с Томой родились уже двое детей, подросли, а у Володи с Верой всё нет никого. Что делать? Жить у всех на виду в деревне, да без детей, было горько, и отношения их разладились – каждый обвинял другого. Разошлись.

Снова Виктора с Тамарой зовут в деревню на свадьбу друга. Приехали – и посочувствовали, и порадовались, и обнадёжили товарища. Узнали от него, каково это – не иметь детей, да и родили себе ещё одного, третьего ребёнка. А у Владимира опять дело не идёт – и вторая жена не может ему родить… Узнаёт Володя от неё, что женщина уже не только подумывает об усыновлении, но и встала на очередь. Взяли они из детдома четырёхлетнего мальчика. Всё хорошо, но счастье какое-то усечённое получилось – мальчишке сразу четыре года… Хотелось всё испытать сначала… Решили ещё и девочку удочерить, совсем маленькую.

Приехали в Дом Малютки. Повели их показывать семимесячную девочку, Викторию. Володя по дороге склонился над одним младенцем, приглядываясь, а тот как обнял его за шею, так и не отпускает! Просто вцепился! Пришлось временно взять ребёнка на руки. Девочку посмотрели, понравилась, а малыша всё не могут оторвать от Володи. Взяли обоих, семимесячных… Второго мальчика назвали как папу – тоже Володей. Старший мальчик, Витя, названный в честь друга, помогал воспитывать брата с сестричкой, «близнецов».

Так и выросли все. Причём второй усыновлённый мальчик оказался самым талантливым, самым способным! По примеру родителей все дети стали достойными, трудолюбивыми, честными тружениками. Создали свои семьи. Последней вышла замуж Виктория. Этого очень ждал Володя, но порадоваться ему не пришлось, а как хотел! Два года назад его не стало – сердце. Видать, нерасчётливый был человек – на чужих детей сердца своего не жалел, потому и стали они ему своими, родными.

А Виктор с Тамарой через год будут праздновать свой юбилей – пятьдесят лет совместной счастливой жизни. Ведь у них есть семейный талисман – триста сорок восемь пожелтевших, пронумерованных, бережно хранимых писем про любовь, перевязанных розовой лентой из когда-то густой Тамариной косы.…

Ходит Тамара теперь с палочкой, но Виктор продолжает зорко поглядывать вокруг – «нет ли соперника здесь?..»

Чего только не бывает!

«Жить – не лукошко шить»

Я никогда не затруднялась знакомствами, да большинство людей и не прочь поболтать, так что когда вчера села в автобус, чтобы ехать в центр города на масленичные гуляния, по какому-то поводу заговорила с соседкой-старушкой. Та ехала к подруге на блины. Я позвала её на праздник, но она отказалась – в восемьдесят два года не больно охота куролесить. Разговорились. Узнав, что она с тридцать пятого года рождения, из Брянска, я спросила:

– Так вы под немцами жили в войну? И какими они вам запомнились?

Она охотно рассказала, что отец пропал без вести в первые же дни войны. У матери на руках остались восемь детей. Когда старшую дочь Катю, подростка, фашисты хотели выслать в Германию, мать забинтовала ей глаз, и девушка, как калека, была оставлена дома.

В одной половине их хаты жили немецкие офицеры. Один, Курт, был очень сентиментальный, всё показывал фотографии своих детей, и угощал хозяйских малышей. Второй, Фриц, стал было приставать к Кате, когда та стирала бельё офицерам. Девушка дала ему пощёчину. Офицер вырвал из кобуры пистолет и хотел её застрелить, но Курт успокоил товарища.

Скоро семья оставила свой дом и переехала в другую часть города, на квартиру. Мать продолжала работать в немецкой столовой, откуда приносила картофельные очистки, и кое-как кормила своих детей. В дальнейшем Катя, которую продолжал преследовать Фриц, сбежала в лес, к партизанам, помогала им. Там повредила топором руку – лишилась трёх пальцев.

Когда закончилась война, они не смогли вернуться в свой дом. На детей пропавших без вести солдат пособий не платили, жить было очень трудно. В это время из Кенигсберга, ставшего территорией Советского Союза, выселили всех немцев, и стали вербовать советских людей ехать туда. Сталин давал подъёмные.

Мать решилась сменить место жительства – хуже не будет, и их направили в нынешний Черняховск. Так же, как всем, дали немецкий дом, из которого настоящие хозяева мало что успели забрать с собой, в Германию. Так они снова обрели крышу. Все дети выросли, устроили семьи, родили детей. Все, кроме Кати, которая сильно комплексовала по поводу своей инвалидности.

Моя пожилая собеседница отказалась назвать свою фамилию, а имя назвала, Евгения. И стала готовиться к выходу, встала к двери. На её место немедленно села другая женщина лет пятидесяти пяти. Я кивнула новой соседке на выходившую старушку:

– Чего только не пережили наши люди… Её сестра в партизанах лишилась трёх пальцев, и потому не вышла замуж…

Моя новая соседка сняла варежку и показала левую руку, больше похожую на культю:

– Я тоже лишилась трёх пальцев в колхозе, на уборке. А в это время мы с моим парнем, Виктором, только-только подали заявление в ЗАГС. Я ничего не стала объяснять, написала ему записку, что отказываюсь выходить за него замуж, и попросила меня не искать. Уехала к тётке, далеко, на Урал. Так Виктор меня нашёл, привёз назад, и женился! Живём с ним почти сорок лет, и муж такой хороший, лучше не бывает! У нас с ним четверо детей…

Тут пришлось выйти мне, и я пошла на праздник, размышляя: чего только не бывает!..

Супружеская жизнь

«Не радуйся чужой беде, своя на гряде»

– Чтоб ты сдохла на столе! – сказал ей муж Виктор, который когда-то клялся ей в вечной любви. Сейчас он провожал жену на операцию по удалению раковой опухоли.

– Ты сдохнешь раньше меня! – ответила когда-то сходившая с ума от любви жена.

– Не дождёшься! Я абсолютно здоров, и проживу две жизни! – ответил муж, и стал строить планы на дальнейшую, холостяцкую жизнь.

А страшный рак оказался… жировиком. Жена вернулась из больницы, и «счастливая» супружеская жизнь продолжилась. Жена Надя – стояла на проходной мясокомбината, и строго следила, чтобы рабочие, которые к государственному добру относились, как к своему (ведь мы же и есть государство), делились экспроприированным. Семья жила настолько безбедно, что скоро встал вопрос и о приобретении машины! Но купить, стоя в очереди, было нереально.

В то время ветеранам войны выделили автомобили, некоторые захотели продать – это же роскошь для неизбалованного нашего народа! Излишество. И вот один из таких автомобилей и был приобретён описываемой семьёй. «Обмывали» широко. Соседи и пили, и закусывали на славу. Один товарищ мужа, Семён, так растрогался, что после третьей рюмки предложил новую машину поставить в его гараж – машины у них пока не было. За хлопотами у праздничного стола Надя потеряла мужа из вида, а когда хватилась, не увидела ни мужа, ни машины, которая стояла прямо перед окнами.

– А где машина-то? Уже в гараже? – спросила она Семёна.

– Да нет, Виктор поехал вместе с Михаилом куда-то – покататься.

– Так он же пьяный! – ахнула Надя. – И прав ещё не получил…

В тот же вечер машина была разбита в прах! «Как пришла, так и ушла» – поговаривали соседи, имея ввиду неправедные доходы, на которые машина была приобретена. Руль врезался в грудь Виктора с такой силой, что переломился, что уж говорить про грудную клетку… У Михаила же были на мелкие части раздроблены ноги… Обоих мужчин насилу спасли. После этого Виктора посадили на полтора года за вождение без прав, да ещё пьяным.

Когда вернулся, его трудно было узнать – высокий плотный красавец превратился в тень. Разбитая грудь постоянно давала знать о себе невыносимыми болями, и однажды врач сказал Наде тихонько, что в лёгких начался раковый процесс… Всё это длилось девять лет… Последние несколько месяцев Виктор уже не вставал. Вспоминал ли он, как пожелал смерти жене от рака? Жене, которая содержала его, растила детей, и самоотверженно ухаживала за ним до конца? Неизвестно… Умер он в тридцать семь лет…

Прошло тридцать лет. Вчера мы с Надей торговали луком за одним прилавком. Милая и миловидная женщина! Своих лет ей никак не дашь.

– Вы могли бы ещё замуж выйти, – сказала я ей.

– Не дай бог! – ответила она.

Плейбой

«Крепкий орешек сразу не раскусишь»

Свои плейбои, казановы и мачо есть в любой деревне. Да, а что вы думаете? И у нас в городе плэйбой есть! Он проходит по улице в длинном тёмном пальто, высокий, ко всему индифирентный, ни в ком не заинтересованный, никакой не яркой красоты, а все почему-то на него оглядываются, сердца устремляются вслед… И не только женские… Есть в человеке загадка! Что это? Я не понимаю. Какая-то внутренняя свобода, что ли…

Вот по телевизору показывают того, другого «золотого мальчика» вроде Тимоти – ну и что? Если бы не деньги папаш да их куролесы, кто бы о них знал? Низенькие они или высокие, симпатичные или нет, а ЭТОГО в них не вижу. А чего ЭТОГО, я вам и не скажу – сама не пойму. Загадка психологии!

На нашего же мачо – звезду местной величины – не обратить внимания нельзя. Ещё много лет назад я толкнула локтем товарку на базаре – а кто это? Мимо шёл совсем молодой парень лет двадцати с небольшим, просто шёл… И как шёл!

– Это Сергей. Он женат на цыганке, которая лет на пятнадцать старше его. Она влюбилась, и приворожила его.

– Так может, это он её приворожил?

– Зачем ему старуха?

С тех пор я стала издали следить за его судьбой. С годами парень стал зрелым мужчиной, который, видно, вполне осознал свою власть над сердцами. Среди цыган он стал своим, выучил язык, не работал, увлекался лошадьми. Его содержала любившая по-прежнему беззаветно жена. Детей у них не было. Иногда его можно было видеть в длинном чёрном пальто и дорогой шапке, ничего не делающего для того, чтобы обратить на себя внимание, но почему-то по-прежнему заметного…

А потом мы увидели его и за рулём хорошей иномарки. Видно, «в копеечку» обходился жене-цыганке муженёк – плейбой! Чем же она зарабатывает? Через несколько лет цыганка попалась на наркотиках. Её посадили в тюрьму на двенадцать лет, а он – по слухам – немедленно женился на молоденькой цыганке. Пару раз их можно было увидеть вместе, а потом он по-прежнему ходил один. Вот уже с год его не видно. Говорят, они с женой и дочкой уехали жить в Россию.

Я ничего больше не знаю, но иногда думаю о нём, как о явлении… Что это такое – плейбой?.. Я написала, что в каждом городе такой есть. У нас по-прежнему есть казановы и мачо, и плейбой был…

А теперь нет…

Боливар двоих не вынесет…

«Мать кормит детей, как земля людей»

Вообще-то Марина не цыганка, а русская девушка. Была. А потом влюбилась в красивого парня-цыгана, бросила школу, родителей, и без их согласия вышла за него замуж. Я помню, какими влюблёнными глазами смотрела она на мужа, но вместе их можно было увидеть редко. Внешность у неё была самая скромная, одеваться она стала в длинные юбки, хорошо выучила новый для неё язык, и по виду уже ничем не отличалась от других цыганок, с которыми и болталась по базару, добывая средства к существованию семьи.

Позже иногда её можно было видеть с маленьким мальчиком, сыном. Обычно цыгане отдают детей только в начальную школу, на этом образование и заканчивается – зачем?.. Но сын Марины закончил, кажется, восемь классов. На днях я увидела её со взрослым парнем в автобусе. Неужели это – её сын? Боже, как летит время! В автобусе было тесно, но удалось с ней немного поговорить.

– Сын? – спросила я её.

– Сын! – с гордостью ответила Марина, и окинула парня любовным материнским взглядом. Тот был высокомерен и снисходителен, как все молодые.

– Хорош! – сказала я, – похож на отца. Наверное, уже работает? – спросила я.

– Сейчас – нет, – ответила Марина, – ищем работу, вот уже пол-года..

– А у него есть специальность?

– Есть, автомеханик. Училище закончил, – ответила гордо моя знакомая. – Но везде требуются опытные работники…

– Так пусть хоть грузчиком идёт или лепёшки узбекам по базару таскать! – парень недовольно на меня взглянул, и отвернулся.

– Ну вот ещё! – ответила Марина. – Что о нём товарищи подумают? У него же образование!

– А как муж поживает? Здоров? Тоже не работает?

– Здоров, что ему сделается? Только мы уже давно вместе не живём. Разошлись…

И они стали толкаться к выходу. Марина не очень разговорчива, остаётся только догадываться – что там, да как? Знаю только, что муж не хотел, чтобы сын учился, а Марина была за образование. Муж не хотел работать, как все цыгане, и Марину это оскорбляло. Теперь она, такая маленькая и субтильная, кормит взрослого сына, который, похоже, тоже не намерен работать… Ведь у него – образование! Да и насмотрелся уже, как живут мужчины у цыган…

А Боливар двоих не вынесет…

Такая наша жизнь…

«Жить – не лукошко шить»

Галька и Митька были соседями, и когда пришла их пора – влюбились тоже по-соседски. А чего далеко ходить? Галька после восьми классов поступила учиться в землеустроительный техникум, а Митька кое-как закончил ремесленное училище, и тут его призвали в армию. Галька обещала ждать…

По распределению после окончания техникума её послали в Усть-Каменогорск. Когда Митька отслужил, а Галя вернулась домой в Петропавловск, он поставил вопрос ребром: выходи замуж, обещала!

Девушка к тому времени поднабралась мозгов, повидала кое-каких людей, посмотрела на семью парня – нет, так жить она не хотела! Как ни ярился Митяй, как ни кипел, она стала его обходить, избегать. Устроилась работать на военный завод. Познакомилась на танцах с Арнольдом. Шикарный парень, с Митькой не сравнить! И вышла за него…

Скороспелое было решение! И этот выбор был ошибкой… От него Галя ушла на седьмом месяце беременности. Родители помогли, и когда сыну Славке было полтора годика, она продолжила работу на своём заводе, в конструкторском отделе.

Вскоре на завод по распределению приехали трое парней из Ленинграда, «корабелку» закончили! Стали работать инженерами. Заводские девушки-невесты заволновались, и было от чего – парни как на подбор: и красивые, и умные, и перспективные! Трём из девушек повезло, одной оказалась Галина – Евгений от неё глаз не мог отвести! Наличие ребёнка его не смущало. Поженились, родили дочку. И жизнь покатила!..