Звездный странник. Книга 2. Тропы миров
- -
- 100%
- +
Вторую, «вытяжную» яму, вырыл в паре метров за стеной «типи». Она была метровой глубины и всего сорок сантиметров диаметром. В дальнейшем была задумка по ее периметру вбить тонкие столбики, возвышающиеся над землей метра на полтора-два, оплести их лозой и, замазав глиной, превратить в настоящую трубу, повысив тем самым тягу и исключив засор, затопление или завал снегом.
Между собой ямы соединялись пятиметровой канавой, в которую уложил полую трубу, сделанную из ствола бамбука двадцатисантиметрового диаметра с убранными мембранами, при этом со стороны очага первые полметра проложил камнем, дабы обезопасить получившуюся трубу от прогорания. Засыпав канаву землей и закончив земляные работы, пошел купаться, так как работать дальше грязным как поросенок – удовольствие не из приятных.
Пока наслаждался горячей ванной, решил поработать с подарком Арбитра. Как следовало из описания нового импланта, начальный объем «кармана» составлял около тысячи кубических метров и был «завязан» на мою ментальную составляющую. Во-первых, объем и размер «кармана» зависел от моего объема и резерва пси-энергетики (даже имелась шкала-индикатор, обозначающая ее текущий объем). Во-вторых, для его работы использовалась и поглощалась эта самая энергия, при этом чем больше и массивней объект – тем больше ее тратилось. Ну и в-третьих, все, что попадало в него, сохраняло все свои свойства, имевшиеся на момент «вложения».
Разобравшись с описанием, принялся за настройки, которые адаптировал под удобный мне формат – по примеру сумки персонажа из компьютерных игр, – после чего вывел кнопки активации-управления на панель нейросети.
Пользоваться оказалось достаточно удобно. «Тыкнул» сознанием нужную кнопку – включил режим «захвата», – выбрал предмет, прикоснулся к нему, и если он помещается – вуаля. Обратный процесс был примерно таким же. Единственным отличием была подсветка и расчет места «выгрузки», если физический объем объекта превышал место, то достать и выложить его было невозможно. Активацию отложил на момент сна, так как не хотел терять время.
Пока «бултыхался», стало вечереть и захотелось есть. Висящие тушки змей привлекли взгляд и вызвали здоровый аппетит. Для обычного человека, учитывая прошедший ливень, найти сухие дрова и развести огонь было бы непросто, но не для меня. Содрав когтями со старого поваленного дерева верхний слой, я добрался до сухой древесины, а для разведения огня использовал кусок кремня, найденный у подножия вулкана, и опять же свои когти, нанося которыми касательные удары, легко вызвал целый сноп искр.
Огонь развел в очаге, с одной стороны проверка функциональности и наличия огрехов, а с другой – освещение строительной площадки. На дрова использовал все то же старое упавшее дерево, чем-то похожее на дуб. Мясо двух змей нанизал на тонкие стебли бамбука. Блин!!! Мои импровизированные шампура стали дымить и вонять, так что чуть не отбили мне аппетит! Временно отключив нейросетью обоняние, быстро дожарил мясо и съел, при этом понял – нужно искать соль. Остальные тушки повесил повыше над огнем – вялиться.
После поздней трапезы, хоть и вечерело, продолжил строительство. Наметил место для входа в убежище, сделал кровать, установил еще двенадцать несущих стропил, которые обвязал вверху веревкой.
Дальше началась нудная работа по заготовке материала. Взяв ствол бамбука, я когтями «распускал» его вдоль, превращая в планки шириной в два-три сантиметра. Дело в том, что вертикальные стропила жилища планировалось оплести горизонтальными прутьями, как когда-то на Земле, в России, делали заборы-плетни и вязали корзины. В результате должна была получиться жесткая, прочная и надежная конусная конструкция. Выполняя механическую работу, решил не терять время и «покачать» себя ментально. С этой целью погрузился в состояние легкой медитации.
Как известно – за работой время летит незаметно, поэтому к полуночи получилось заготовить необходимый объем строительного материала. Приятно порадовали меня и результаты медитации – нейросеть зафиксировала пусть и небольшую (всего на четыре тысячных), но положительную динамику в восстановлении и укреплении моих ментальных каналов и структуры, а также прироста объема резерва пси. Подкинув дров в очаг, который оказался на удивление удачным, я лег спать.
Утро встретило меня сыростью росы и почти прогоревшим очагом. Вскочив с застланной папоротником кровати, я первым делом подкинул дров и сбегал к ручью умыться, после чего осмотрел результаты вчерашних трудов.
В целом все шло, как и планировалось, но в любом случае за сегодня нужно было сделать оплетку стропил, чтобы завтра приступить к наклеиванию на получившийся каркас водонепроницаемой защиты.
Быстро поджарив и перекусив одной змеиной тушкой, я принялся совершать очередной трудовой подвиг. Сходив к истоку ручья, забрал в полностью активировавшийся «карман» расщепленный вчера бамбук, который запарил в горячей воде для предания большей эластичности. В дальнейшем, работая и доставая из кармана бамбук, я все время имел мягкие планки, а заодно тестировал расход ментоэнергии при таком вот продолжительном по времени режиме работы.
Благодаря проведенной подготовке, а также имеющейся выносливости и силе работа спорилась. Поэтому уже к полудню мне пришлось сделать маленький перерыв – потребовалось сделать лестницу-стремянку, так как перестало хватать моего двухметрового роста, ну и заодно пообедать. Пока ел, просмотрел статистику затраты ментоэнергии на обеспечение работы кармана. По расчетам выходило, что имеющаяся регенерация не покрывала расход и к концу дня у меня останется чуть больше восемнадцати процентов от внутреннего резерва. Хреново.
Что такое ментальное истощение, я помнил на собственном опыте, когда с боями пробивался в столичную систему джоре. Депрессия, апатия, сонливость, рассеянное внимание, но при этом раздражительность и агрессивность. В общем, полный букет стресса и психологического истощения. Тогда мне очень помогала медикаментозная стимуляция, подобранная для меня моим котенком – Ксай. Воспоминания о ней и ребятах наполнили сердце грустью и тоской, а душу печалью. Эх!
Солнце коснулось горизонта, когда я закончил оплетку каркаса и входа, оставив только под самым верхом, у стыка стропил, полуметровое вентиляционное отверстие. Оставшееся время посвятил подготовке к следующему трудовому дню, заготовке продовольствия (в том числе растительного, так как есть одно мясо уже надоело) и ужину.
Эту ночь я решил посвятить восстановлению потраченных ментальных сил, используя медитацию и доступный мне естественный релаксант – горячую воду. Приняв удобное положение в каменной чаше бассейна, я обратил свой взор на небо. Так как ночь сегодня была ясная, пронаблюдав почти полчаса, констатировал отсутствие на орбите признаков нахождения развитой цивилизации. После этого приступил к осуществлению своей основной задумки на сегодня – погрузился в медитацию, которая очень скоро перешла в транс, продлившийся до утра.
В итоге через семь часов чувствовал себя вполне хорошо, резерв восполнился на три четверти, а показатель восстановления увеличился на две сотых процента, последнее обстоятельство меня очень и очень порадовало!
Вот в таком приподнятом настроении я приступил к приготовлению завтрака. Запек в углях корнеплоды ямсата (подобие земного картофеля), вместе с мясом обжарил на палочках кусочки тыкваки (подобие земных баклажан) и грибы. Мясистые листья пшанцы положил на плоский камень, временно назначенный сковородой. Под воздействием жара они ссыхались, становясь подобием лаваша. В общем, завтрак удался!
Некоторое неудобство вызывал не обустроенный и не оборудованный очаг, но это был следующий шаг. Сейчас, пока не пошли дожди, нужно было срочно облицовывать получившийся у меня плетеный каркас водонепроницаемым покрытием.
В качестве этого покрытия должны будут выступать пласты коры (береста), снятые с деревьев, а клейкой основы – сок плодов скуба. По внешнему виду плод напоминал кокосовый орех, но внутри содержал желе (как у маракуйи), которая мне и была нужна. Извлеченная из оболочки и нанесенная на поверхность (без какой-либо обработки), она в течение пары часов высыхала, становясь по своим свойствам похожей на земной герметик или монтажный клей. Вообще, скуб промышленно выращивается в Содружестве и применяется в различных производствах – текстильной, фармацевтической и химической. Так что «зело полезный фрухт!».
Поскольку плоды скуба я вчера собрал, то сегодня начал с заготовки коры. Для этого, используя имеющуюся лестницу-стремянку, снимал кору с деревьев, по примеру того, как заготавливают бересту. Потратил на это половину дня, но потом всего за три часа обклеил ею весь внешний каркас убежища и вход. Листы уложил внахлест, по принципу чешуи, дабы избежать протеканий. Получилось очень добротно, хоть и без особой красоты и изысков.
Внутреннюю отделку отложил на более позднее и свободное время – все равно зимой его будет много. Хотя сделать ее нужно – с наступлением холодов сочетание внешнего слоя, каркаса и внутреннего слоя обеспечат эффект термоса и повысят теплосохранность. К тому же эта работа была гораздо сложней, так как стены имели отрицательный наклон. Пришлось бы поизголяться с крепежами, пока сохнет клей.
Качество своей работы смог оценить буквально через несколько часов – после полуночи зарядил ливень, у меня же в убежище было сухо и тепло. Слушая, как капли воды мягко барабанят по крыше-стенам «чума-типи», я с ленцой протянул руку под ложе, взял из обустроенной там поленницы (дабы сохли и всегда был запас дров) расколотое бревнышко и точным броском отправил в очаг. Спустя пару минут, взбодренные новой пищей, отблики кончиков огня заплясали по стенам в причудливом и завораживающем танце теней и света. В общем, благодать!
Глава 2
Неизвестная планета. Остров
Учитывая, что утром окружающая температура достаточно резко упала вниз (как там говорится, «зима близко!»), целый день посвятил заготовке продуктов. Быстро пробежавшись по уже обнаруженным местам, я собрал в «карман» всю съедобную растительность, не забывая при этом охотиться.
Судя по всему, чувствуя наступление холодов, живность начала активно прятаться и впадать в спячку. В итоге простейший расчет показал, что собранной растительной пищи мне хватит на сто пятьдесят два дня, а вот белковой (мясной) всего на сорок один. Учитывая данный неприятный факт, я обратил свой взор на неиссякаемый источник всех видов ресурсов, и в том числе белковых: море, ну или океан.
Будучи на вершине вулкана, я заприметил в южной части острова бухту-лагуну, цвет воды в которой свидетельствовал о наличии там мелководья. Вот туда я и отправился на следующий день. Но опять же этому походу предшествовала соответствующая подготовка. Весь вечер, используя метод «двойного плетения косой», я делал из бамбука две трехкубовых верши. Изделия получились хоть и грубоватые, но прочные и крепкие.
Кроме того, сделал себе и гарпуны. Для этого выбрал четыре полутораметровых бамбуковых стебля сантиметровой толщины. С одной стороны оставил глухую заглушку-перемычку, а другой конец обрезал между перемычками на две трети. В получившуюся полую трубку вставил застроенную и зазубренную бамбуковую планку, залив оставшиеся пустоты клеем. Для усиления фиксации обвязал получившуюся конструкцию сыромятным ремешком, просушил над костром и покрыл сверху клеем (дабы максимально ослабить размокание и воздействие воды). Получилось не абы что, но на первое время сойдет.
Понимая, что от пробивной способности острог будет зависеть успех «рыбной охоты», я подверг термальной обработке и острия, обжигая их в пламени. Как только они приобрели, на мой взгляд, нужную прочность, аккуратно подправил и заточил их когтями. Завершающим штрихом к гарпунам была пятнадцатиметровая плетеная веревочка из сыромятных ремешков, которую планировалось привязывать непосредственно перед метанием.
Невзирая на ухудшающиеся погодные условия, вода в лагуне оказалась достаточно спокойной и прозрачной, хоть и холодной – всего десять градусов. Благодаря нынешнему модернизированному телу я могу «бултыхаться» в ней без особых последствий несколько часов, как и находиться под водой полчаса, активно при этом двигаясь.
Эх, если бы была доступна моя тяжелая модификация и морфирование (как я понял, они оказались блокированы, пока я ментально не восстановлюсь), то всех этих проблем с температурой и дыханием под водой я бы даже не заметил – отрастить жабры и покрыться защитной чешуей было делом нескольких часов!
Впрочем, кое-что я мог и сейчас. Так, глаза закрывала защитная пленка, позволяющая достаточно четко видеть под водой, ну а нейросеть еще на Хейве, наряду с эхолокационным нейроузлом, вырастила и гидроакустический – ихтиандру на зависть.
К слову сказать, гидроакустический локатор очень мне помог. Как только я погрузился в воду, то получил картину дна бухты-лагуны, а также засветки всех обитающих и находящихся в ней существ в радиусе почти километра. Большое количество моллюсков и крабов, много разномастной рыбы, даже пара образцов под метр длиной была! В районе рифов, на три четверти закрывающих вход в бухту, увидел засветку нескольких черепах.
Проанализировав топографию дна и тенденции движения рыбы, прям под водой достал из «кармана» и поставил верши, в которые заблаговременно положил приманку – слегка обжаренную смесь из потрохов живности и зерен халиатуса (аналога земного подсолнечника). После этого, вооружившись гарпуном, отправился на «охоту», попутно собирая в «карман» встречающихся моллюсков и крабов.
Ну что могу сказать, не все мои затеи удаются. Возможно, для использования с поверхности гарпуны бы и сгодились, но под водой они оказались не эффективны. Даже невзирая на мою силу, метнуть под водой легкий, полый бамбуковый гарпун было крайне сложно. Не увенчалась успехом и моя попытка поймать черепаху. Это пресмыкающееся неожиданно быстро меня обнаружило и уплыло на глубину за цепочку рифов.
Еще одной находкой была целая плантация водорослей, растущих на свободном от рифов участке входа в бухту. Пятиметровые ленты шириной в двадцать-тридцать сантиметров грациозно колыхались в такт движения волн. Поскольку еще на Земле я слышал, что они обладают повышенным содержанием йода, то, сорвав пару лент, решил попробовать использовать их в пищу.
На этом первичное знакомство с прибрежной составляющей моего острова было окончено. Оставив верши до следующего утра, я отправился к убежищу, обдумывая, как и в чем готовить найденные морепродукты.
Ну что же, был строителем и облицовщиком, заготовителем и охотником, потихоньку становлюсь рыбаком. Теперь время стать печником и гончаром.
Как уже говорилось, глину я нашел в низовьях ручья, на берегу которого построил свой дом. Не знаю, какого она была качества, но надеюсь, что вылепить из нее посуду я смогу. Тем более что мне много и не надо – пару горшков «а-ля котелков» да пяток мисок разной глубины и диаметра.
Остальную посуду я уже сделал из дерева: все того же приснопамятного бамбука – стаканы-кружки, а также колбы для воды (или иной жидкости) с плотно подогнанными крышками. Ножи мне заменяли когти, вместо вилки все эти дни я ел двумя палочками, ну а ложки-поварешки за неимением посуды мне пока были не нужны, но, видимо, скоро понадобятся…
М-да… Горшечник из меня оказался как из гуано пуля. Основная проблема была при лепке изделий. Очень долго я старался вылепить что-то вразумительное и функциональное, но изделия получались кривые, косые, с кучей пустот и трещин. При обжиге они трескались и рассыпались… Но начну по порядку.
Технология гончарной обработки глины у меня была благодаря земным технологическим картам. Поэтому, по уже сложившейся традиции, я сперва подготовился: сделал недалеко от залежей глины большой односкатный навес (где можно было работать и сушить изделия), заготовил материалы (накопал глину, запасся песком и золой) и смешал их в нужной пропорции. Следующим шагом было изготовление печи для обжига. Безусловно, можно было сделать его и на обычном костре, но результат…
Поэтому, руководствуясь имеющимся эскизом и описанием, выкопал небольшую яму, выложил каменное основание, над которым из планок бамбука сформировал каркас-форму будущей печи. В получившуюся форму плотно утрамбовал однородную смесь из глины и песка, смешанных в рекомендованной пропорции. После этого развел внутри сперва небольшой, но планомерно усиливающийся огонь. В итоге внутренний деревянный каркас печи выгорел, но к этому моменту глина высохла. Подмазав немногие образовавшиеся трещины, я получил вполне функциональное изделие.
Ну а потом началась каторга с лепкой непосредственно нужной мне тары… Но, как говорится, «терпение и труд – все перетрут!» К моменту, когда через две недели пошел снег, я все же смог сделать достаточно вразумительную посуду, день за днем шлифуя свой навык лепки. Забегая вперед, скажу, что под конец у меня даже стали получаться вполне приличные образцы…
Пока длилась моя гончарная эпопея, не забывал я и проверять верши, использование которых оказалось на удивление результативным. Огромное количество разномастной рыбы позволило не волноваться о белковой пище. Я даже стал привередничать, отбирая наиболее вкусные породы рыб или более крупные тушки.
Обилие рыбы вызвало ассоциативный ряд с закуской, полагающейся к пиву. И если последнее в ближайшее время мне взять было негде, то сделать простейшую коптильню и побаловать себя деликатесами – почему бы и ДА?
Коптильню делал по всем правилам и при этом двух видов – горячего и холодного. Выбрав у подножия вулкана место с подходящим уклоном, приступил к работе. По задумке, очаг у них был общий, а вот емкости для загрузки продуктов, соединенные с ним трубами, находились на разном удалении – холодного в десяти метрах, а горячего всего в полутора.
В общем, рыбный промысел и заготовка морепродуктов были отлажены и не вызывали трудностей. Хотя не обошлось и без неприятностей. На восьмой день одна из вершей, которую я рискнул поставить возле самых рифов, оказалась в хлам разломана каким-то крупным существом…
Кроме того, случился и курьез с морскими водорослями, которые я в начале планировал использовать в пищу. В тот первый день «знакомства» с морем решил попробовать сварить его дары. Вскипятив в бамбуковой плашке двадцатисантиметрового диаметра воду методом погружения разогретых камней, покидал туда мясо крабов и покрошил нарезанные водоросли.
М-да, за такое мне не то что бы мишленовской звезды не видать, даже в самой затрапезной столовке или забегаловке морду бы набили… Мясо есть было можно, хоть вкус и был крайне специфическим – горьким, с явным химическим оттенком. Ну а вот кусочки водорослей, превратившиеся в подобие прочной прорезиненной джинсовой ткани, желудок принимать отказывался – ну не голодный я, чтобы есть такое!
С другой стороны, нет худа без добра! Получилось обнаружить перспективный материал для изготовления одежды. Я нестеснительный, да и на острове нахожусь один, но в свете приближающейся зимы сверкать причиндалами, проверяя, зазвенят ли они на морозе, желания у меня не было. Это я, конечно, утрирую.
Небольшой запас шкур с добытых мной млекопитающих и рептилий позволял сшить как минимум шорты, а то и бриджи. Вот только тратить скудный запас этого материала мне пока было жалко.
По иронии судьбы, запастись водорослями для их дальнейшей обработки в кипятке (опять же после изготовления нормальной керамической посуды) я решил в тот приснопамятный раз, когда одна из моих вершей оказалась сломана.
Так вот, значится. Стою я злой на дне и аккуратненько, одну за одной срезав ленты водорослей, наматываю их на специально приготовленные палочки, размышляя, что или кто сделал мне гадость с вершью. Как вдруг на самой границе эффективной деятельности моего гидроакустического нейроузла проявилась огромная засветка и к тому же одна…
Еще в школе на Земле у нас в кабинете биологии была настенная картина с периодами развития жизни на планете, в том числе эпоха динозавров. Так вот там я видел подобное существо. Абсолютная память, усиленная нейросетью, сразу выдала название – Мозазавр.
Волей случая и судьбы я стал очень сильным, быстрым и опасным. Но, как говорится – все познается, все познается в сравнении! Сейчас мне захотелось быстро-быстро убраться подальше, а еще лучше – оказаться на берегу!
Это был бой не на жизнь, а на смерть! И события развивались крайне стремительно. Более мелкий хищник (всего-то на пару метров) изловчился и смог ухватить своего оппонента за передний плавник. Страшные зубы-пилы за несколько рывков отрезали-отпилили эту часть тела противника, и с этого момента его участь была предрешена…
Выбравшись из воды, я очень крепко задумался и стал перекраивать свои планы. Даже не пошел в тот день на свою гончарную «мануфактуру», пропустив практикум лепки, иронично называемый мною «рукожоп».
Все это время, осознавая, что нахожусь на острове и мне в дальнейшем потребуется искать местную цивилизацию (если она есть), я планировал построить гафельный тендер проекта «BIT 33», добавив ему для устойчивости по бокам поплавки и превратив в тримаран. Сейчас же, с учетом обнаружения в море-океане «милых зверушек», эта, казалось бы, нормальная и здравая затея превращалась в лотерею со смертью.
Но безвыходных ситуаций не бывает. Высокий интеллект и аналитический нейроузел нейросети позволили мне достаточно быстро рассчитать еще один вариант отправки на поиски разумных. Были в нем свои изъяны и риски, но и явные плюсы присутствовали. В любом случае у меня впереди еще вся зима для того, чтобы все хорошенечко обдумать и просчитать.
* * *Вот уже три дня большими пушистыми хлопьями непрерывно идет снег, покрывая все вокруг монолитным белым одеялом. Температура упала ниже минус пяти, хотя за счет геотермального источника в роще она была несколько выше.
Помешав ложкой начинающую закипать в горшке-кастрюле похлебку из смеси злаков и мяса подкопченной рыбы, я вернулся к прерванному занятию – кройке и шитью. В отличие от гончарного ремесла, постижение навыков профессии портного у меня негатива не вызвало.
Безусловно, было много тонкой и механической работы, но поскольку я шил вещи не на показ мод, а для повседневного и подчас сурового использования, то главным критерием была их прочность, функциональность и добротность. При этом уже на третьем комплекте (трусы, майка, штаны, рубаха и куртка) стежки у меня стали получаться один в один.
Параллельно с этой работой «очумелые ручки» я периодически занимался облагораживанием своего жилища. Как и планировалось, сделал внутреннюю обшивку стен берестой, выложил камнем и глиной нормальный очаг, повысив его функциональность и теплоотдачу, застелил пол бамбуковыми циновками, усилил освещенность, вылепив из керамики держатели для лучин. Кроме того, обязательным пунктом в повестке дня была двухчасовая послеобеденная медитация, так как восстановление моих ментальных возможностей является одним из приоритетов.
С одной стороны, все эти бытовые хлопоты и мелочи отвлекали, не давали закиснуть…
С другой – вот уже несколько месяцев я нахожусь в одиночестве. Поскольку человек социален по своей сути, то в такие моменты у него начинается «игра разума», которая может привести к крайне неожиданным и даже негативным последствиям в психике.
Меня от этого выручало и спасало множество факторов. Как уже говорилось, начиная от бытовых забот и заканчивая просмотром огромных массивов информации (воспоминаний) и баз знаний, хранящихся в памяти, ну и, конечно же, планированием и подготовкой.
Короче говоря, к началу весны я уже был готов начать действовать, особенно когда получил «стимулирующий пинок» – в одну из ночей произошло землетрясение, и уже через три дня я увидел над вершиной вулкана сперва еле заметные, но все более усиливающиеся клубы дыма.
Как уже говорилось, план со строительством морской лодки отпадал, тем более что сейчас у меня не оказалось времени на это. Поэтому реализация альтернативного плана «Б» выходила на первое место – буду строить дельтаплан! Земные рекорды дальности полета на нем составляли порядка семисот километров, поэтому была некоторая уверенность, что я в любом случае доберусь до суши. Чертежи, расчеты – это все у меня было.
Некоторые опасения были в отношении «водорослевой ткани» для обшивки каркаса, которую за зиму я успел заготовить и сшить с приличным запасом, уж больно она была тяжеловата, но проведенные расчеты критической погрешности не обнаружили. Под каркасом изготовил кресло как у мотодельтаплана, опять же из отлично зарекомендовавшего себя бамбука – легкий и прочный материал как нельзя лучше подходил для этого. Правда, при этом пришлось немного поломать голову с точки зрения организации разгона для прыжка – кресло реально мешало, но я справился.
Осознавая, что план «Б» явно сыроват – не дай боже, если что-то произойдет в полете, то я гарантированно становлюсь закуской для рыб, – решил заморочиться с планом «В» – пошивом вингсьюта.