Культ ясеня

Пролог

Взмах белой руки – и кристаллы на стенах погасли. Зал Собраний погрузился в сумрак. Ещё можно было разглядеть нетронутый слой пыли на скрипке, прислонённой к ножке трона, только присматриваться было некому: человекоподобная светлая тень на троне устало сложила крылья, некогда горящие глаза погасли либо закрылись.

В забытьи прошёл час. За дверью послышался робкий шорох. Тень на троне кое-как выпрямилась, но принять былую горделивую осанку королевы не смогла.

– Введите, – произнесла она бесцветным голосом. – И оставьте нас.

На пороге нерешительно показался чёрный гуманоид. Изящное крыло его было неестественно вывернуто и волочилось по полу.

– Присядь, – сказала королевская тень, кивком указывая на ряд кресел поодаль.

Чёрный ещё больше сник, неловко прошёл через зал и сел. Он выпрямил спину и расправил плечи, придерживая раненое крыло, но то и дело вздрагивал.

– Можешь что-либо сообщить мне перед смертью? – спросила тень. – Зачем ты это сделал?

Чёрный перестал дрожать и сглотнул.

– Моя подруга ждёт ребёнка, ваше величество, – сказал он. – За последние триста лет ни один наш малыш ещё не смог выжить. Я подумал… мы решили, что корона…

– Поэтому можно отобрать её у тех, кто нуждается не меньше? И хранит её куда лучше вас?

Чёрный дёрнулся, но промолчал и опустил голову.

– Можно поспорить, – послышался ворчливый голос с задних рядов кресел.

Чёрный обернулся. Тень на троне шевельнулась, и во мраке блеснули всё ещё острые глаза.

– Ты здесь, друг властитель, – сказала она. – Ожидаемо. Но на этот раз не проси. Время почти истекло. Без короны хранителя конец настигнет меня быстрее. Я не могу допустить ещё одного покушения.

– Нужно поговорить, Анне́иари, – сказал тот, кого назвали властителем. – Да, при нём, это их напрямую касается.

– О чём можно говорить? – горько возразила Аннеиари. – Всё очень плохо, для тех, кто видит дальше кончика своего крыла. С помощью Свободных эльфов мы отделились от Даро́ны, затерялись в тумане океана, но это лишь отсрочило гибель. Не спасло многих и меня от лихорадки Хаоса. Всех ждёт то же – и твой народ, властитель, и твой, преступник. Умереть сейчас тебе или чуть позже – разницы нет. Сила Хаоса растёт, и разрушение всего, что нам дорого – вопрос времени. Всю Дарону ждёт участь А́лгии, а после и наш черёд. Хаос навис над Ра́йелом, он неминуемо проглотит его весь, как лакомый кусочек, полный силы, и возобновит шествие в неведомые уголки мира.

– Мощь короля тоже растёт, – сказал властитель. – Неизвестно, кто окажется сильнее.

– Ты пришёл сообщить мне об этом? – поморщилась Аннеиари. – Я задумывалась о короле. Не верю я, что хватит ему сил, хоть он и воображает, что владеет большей частью Дароны… Сомнительно, но всё-таки возможно. Но будет ли лучше для нас, если он появится победителем здесь?

– Едва ли, к сожалению. Мы окажемся у него поперёк пути. Не сможет он подчинить ни меня, ни твой народ, Аннеиари, ни твой, неудавшийся воришка. Король захочет ослабить или уничтожить всю магию, что даёт нам независимость, и вполне сможет это сделать.

– Но тогда пробудятся они! – вдруг воскликнул чёрный. – Король должен об этом знать!

– Драконы сгинут вместе с силами Хаоса, – возразила Аннеиари, – к которым они принадлежат. Если король возьмёт верх.

– У нас есть причины в этом сомневаться, – тихо сказал властитель. – Неизвестно точно, кто кому принадлежит. Но если драконы и продолжат спать, носителям магии всё равно несдобровать.

– Два варианта, – сказала Аннеиари, – оба тупиковые. Пока не возвратится тот, чья корона по праву.

– Это как раз то, с чем я пришёл, королева, – сказал властитель. – Я думаю, что спустя многие сотни лет нашёл хранителя.

– Что ты говоришь?! – воскликнули оба крылатых гуманоида.

– До поры этот человек укрывался в сердце Дароны, но не так давно его поймали на границе. Всё повисло на тонком пёрышке. Он не знает, кто он, и крайне подвержен чужому влиянию. Наивный и добрый.

– Тогда он долго не проживёт, – глухо сказала Аннеиари. – Ты единственный, кто ещё способен незаметно пробираться в Дарону. Сможешь его выручить и привести ко мне?

Чёрный шевельнулся и нервно вздохнул.

– Да, – кивнула ему Аннеиари, – я знаю, вы считаете, что сохраните корону куда лучше. Это ваши иллюзии.

– Увидим, – мрачно сказал чёрный.

– Я тоже надеюсь, что увидим, – произнёс властитель. – Что до твоего вопроса, то я проникну в Дарону, но не смогу последовать за хранителем до конца. Он там, где такие, как я, остаются навсегда и погибают. И, в любом случае, сюда вернуться я сам больше буду не в силах. Оставшаяся связь вот-вот прервётся.

– Сломанные крылья! – воскликнула Аннеиари. – Но кто до него добрался? Силы короля или эльфы Хаоса?

– Подозреваю, что и те и те. Хранитель в силу своей доброты склонен к порядку и неизбежно рано или поздно примкнёт к королю. Если его не успеет уничтожить Хаос. Я не знаю, кому можно доверить найти его.

Аннеиари надолго задумалась в наступившей тишине.

– В прошлую нашу встречу ты говорил, что на серебристых лис Дароны легла тень. Но свои корни они должны помнить. Есть шанс, что согласятся помочь… Хаос, что добрался и до них, может на какое-то время уравновесить… ты понимаешь, о чём я.

– Если только сам хранитель не попадёт под влияние Хаоса и не примкнёт к нему так же легко, как он может поддаться королю, – покачал головой властитель.

– Я бессильна сейчас это предвидеть, – устало сказала Аннеиари. – Мне сложно настроиться на позитивный лад. Я еле могу ходить. То и дело приступы, свет режет глаза, приходится сидеть вот так во тьме.

– Я пойду, – негромко сказал властитель. – Хранитель окрепнет и поможет тебе. Поможет всем нам поддержать равновесие, не допустить победы ни короля, ни Хаоса, поможет выжить.

– Хотелось бы верить… Когда осознает свою силу, он может оказаться непредсказуем. Подожди, – добавила Аннеиари, с трудом поднимаясь с трона. – Не исчезай так же внезапно, как появляешься. Осталось ещё кое-что. Ты, вор, будь свидетелем. Я отдаю корону хранителя властителю. Оставь её у своего народа, когда пойдёшь. До прихода хранителя. Это сократит мои без того немногочисленные дни, но соблазны, связанные с короной, гибельны. Да обретёт хранитель корону и да поможет сберечь магию Райела!

– Умеешь ты удивить! – сказал властитель. – Хорошо, королева.

Чёрный встал и глубоко склонил голову.

– Тебя проводят к лекарю, – сказала ему Аннеиари. – Меня он не может вылечить, но крыло твоё поправит. Надеюсь, твой ребёнок, неудавшийся вор, выживет. Ты родился под счастливой звездой. У нас ситуация ещё плачевней. Иди же. Надеюсь, при случае вы отнесётесь к нам не хуже.

* * *

Старая ведьма плюхнулась в ротанговое кресло, закинула ноги на стол и вернулась к позднему завтраку, поглядывая на подёрнутое рябью отражение июньского солнца в чёрном зеркале озера, что подступало прямо к покосившимся опорам террасы. Чуть поодаль на берегу сидел грифон, на спине его дремал всадник в белом.

«Ничего, – подумала ведьма. – Король подождёт. Запретное зелье не успела доделать, да и пёс с ним. Надоело. Не из-за него ли за мной прилетели? Ай, да пронесёт, как всегда. Заказов всё меньше, этак скоро как следует отдохну и займусь чем поинтересней – хоть вышивкой. И попутешествовать по-настоящему смогу. Ворона того же навестить, старого хрыча-вояку, посмотреть, спился он али ещё нет – конечно, если его уже не поймали за шиворот и на всякий случай не повесили. Не самое светлое у него прошлое. Н-да, от такого сопьёшься легко. Но ведь я-то не спилась! Что было, прошло».

Допив чай, она лениво зашла в дом. На печи кипела кастрюля, постукивая крышкой. Открыв её, ведьма поразмыслила, подошла к шкафу, равнодушно взглянула на пыльные колбы, пучки трав, коробки и две розовые гантели; взяла коробочку с надписью «Измельчённые мотыльки-медведицы с западных предгорий Алла́рна», но рука её дёрнулась, и содержимое, не долетев до пола, рассеялось в воздухе серым облаком. Ведьма чихнула, чертыхнулась и сплюнула. Затем подошла к окну, открыла грязную створку и собрала несколько дохлых мух. «Пойдёт и так», – пробормотала она и закинула мух в кастрюлю, попутно роняя в неё крошки пирожка, что жевала на ходу.

Вскоре она убрала кастрюлю с огня, сделала сложный жест, и кастрюля растворилась в воздухе. «Пора идти уже», – решила ведьма.

Она второпях, за полчаса, собралась и побрызгалась духами, что сделала сама, за маленькую баночку которых любая знатная дама не задумываясь заплатила бы золотом. Затем вышла на берег. Возникло искушение нырнуть в озеро и затаиться у Водяного, но она тут же отринула эту мысль: всем известно, от короля не скроешься, даже если ты ведьма.

Страж очнулся от дрёмы, когда наконец ведьма, не выдав колебаний, забралась в заднее седло. Грифон оттолкнулся мощными лапами и понёсся над лесом. Ведьма с сожалением проводила взглядом избушку и озеро.

Грифон оставил позади рощу, широкую реку и полетел на юг, держась левее серой гряды на западе, над холмами и болотами. Миновал скалистый хребет, голубую реку с белыми прожилками и через час приземлился в столице Кристалии – городе Мира, во дворе старинного белого замка с огромными окнами, окружённого стеной с десятиэтажный дом.

Ведьму оставили дожидаться на втором этаже, в пустой передней, если не считать стража богатырской наружности в шлеме и кольчуге, что бродил взад-вперёд, глядя в шахматный пол. Шаги стражника звонко отдавались в тишине коридора, нарушаемой также неясным шумом, похожим на гул водопада. Ведьма то и дело нервно посматривала в зеркальце и приглаживала платье.

В комнату ввели ещё одного. Худой и высокий мужчина, неопрятный, с седоватыми лохмами, с жутким перегаром нетвёрдо стоял на ногах.

– Доброе – ик! – утро, – произнёс он, навалившись на розовую стену. – Где тут аудиенция? Мне сказали, что дадут эту адовую енцию, да. Меня зовут…

– Ворон! – прошипела ведьма, узнав старого воина. – Какого чёрта ты сюда припёрся в таком виде?

– О, привет, Я́га. Сколько лет! Какого чёрта припёрся, говоришь? Правильно говоришь, дорогая, какого, в бездну, чёрта Ворон припёрся в этот хлев. Как будто у меня был выбор! Не было выбора, вот и припёрся, понимаешь меня?

Исполинский страж равнодушно прошёл мимо и развернулся.

– Стань прямо! – Яга встряхнула Ворона. – Приди в себя, развалина! Ты во дворце короля, а не в свинарнике.

– Короля? – удивился Ворон. – Ладно тебе врать-то! Да даже если так, чёрт с ним. Сказать, где я видел вашего короля?

– Цыц! Да ну тебя! Лучше подумай, на кой нас могли вызвать.

– На кой, на кой. Это-то яснее ясного. Тебя – наказать за нелегальное ведьминство и магию Хаоса в Кристалии – королевстве о-образцового порядка, мать его так. Меня по схожим причинам: скажем, я участвовал в сомнительных мероприятиях, послал к чертям военный сбор…

– Достаточно! – страж в кольчуге остановился перед ними и медленно снял шлем. – Прошу за мной.

– Король! – воскликнула Яга.

– Король, – пробормотал Ворон, бледнея и трезвея на глазах.

Оба согнулись в низком поклоне. Король пожал плечами и вошёл в кабинет.

Шум воды усилился. Пол комнаты был устлан роскошными коврами. На стенах висели композиции из щитов, топоров и мечей. Одну стену целиком занимало открытое окно с видом на поток воды, падающий с отвесного склона. Король жестом приказал гостям сесть, скрестил руки и продолжил молча прохаживаться перед Вороном и ведьмой. Казалось, что в замке больше никого нет, но ведьма знала, что по малейшему сигналу люди короля примчатся в тот же миг.

– Итак, – молвил король, нахмурив лоб, – приветствую. Пресловутая колдунья Ведья́га. Занимается, при нашем снисхождении, незаконной ведьминской деятельностью, включая трижды запретную в моём королевстве магию Хаоса. Далее, известный бездельник и недостойный воин по кличке Ворон. Алкоголик, лентяй, заговорщик и трутень. Так?

– Так точно, ваше величество, – хором ответили оба.

– С большим трудом, шаг за шагом я создавал и продолжаю строить сильную империю, где каждый чувствует себя в безопасности, уверен в завтрашнем дне, сыт, одет и занят делом по душе. Кристалия растёт, рано или поздно она займёт всю Дарону. Сколько я пережил открытых и незримых врагов, покушений – тех, что на слуху, и не меньше тех, что держатся в тайне! Не позволяя возвыситься никому, не владея ни кусочком земли или богатств лично, подавая тем самым пример. Действительные же силы, противостоящие нам, эти проклятые эльфы и их каменные рыцари – они не способны творить, защищать порядок и мирную жизнь, их интересует лишь уничтожение созданного людьми. Что они будут разрушать, если империя падёт? Никогда они не смогут ответить! Избегают открытого столкновения и прячутся, как крысы, по лесам, откуда эльфа не выкуришь.

Король остановился напротив Яги.

– Я подозреваю, что эльфы служат Хаосу. Что ты можешь об этом сказать? Ведь ты имеешь с Хаосом дело? Ах, ничего! Вот как!.. Слушайте дальше. На днях враг вновь открыто выступил во всей своей низменности и не таясь разрушил один из моих прекрасных городов, Звёздный. Ещё не слышали? Город сгорел дотла из-за нечестивого существа, без сомнения, служащего силам разрушения, с которыми так опрометчиво заигрываешь ты, Ведьяга.

Король некоторое время смотрел на водопад.

– Ты, Ворон, известен сведущим людям как величайший воин, мастер оружия и единоборств… так по тебе не скажешь, н-да. Ты, Ведьяга, могущественная колдунья, хоть и пытаешься строить из себя провинциальную ведьму. Слушайте внимательно, зачем я вас позвал. Существо, уничтожившее мой город, покинуло известные пределы Кристалии, я не могу действовать открыто. Оно, точнее, она, покажется вблизи владений Ведьяги, возможно даже пройдёт мимо твоего озера, но уж наверняка посетит таверну в Залесье, что на Северном пути. Думаю, через месяц-другой. Откуда я знаю – не спрашивайте. Итак, вы будете следить за Северной дорогой (как именно, полагаю, ведьму учить не надо) и в нужный час встретитесь там. И убьёте это существо, если не получится захватить её в плен. У меня достаточно людей, кто мог бы сделать это, но именно вам суждено первыми встретиться с ней. Вот, взгляните на портрет. – Король взял лист бумаги со стола и протянул Ведьяге.

Ведьма и Ворон посмотрели на рисунок и недоуменно переглянулись.

Король кивнул и вздохнул.

– Да, понимаю, выглядит необычно. Добавлю, что я хорошо знал одну семью из разрушенного Звёздного. Они жили в достатке и здравии, а теперь влачат жалкое существование беженцев в чужом для них месте. Сгорело всё имущество: прекрасный новый дом, склад, насаждения. Но главное – без вести пропала их любимая воспитанница, ещё ребёнок, которую они приютили после смерти родителей и горячо к ней привязались. Она называла их папой и мамой. Поиск не дал результатов; скорее всего, девочка погибла в диком лесу. Им не верится, что она сгорела заживо на складе, где любила играть, и я не хочу их разубеждать. Мать безутешна, отец потерял смысл жизни. Он показал мне плюшевого песца, когда-то белого, с обгоревшей лапкой и одним глазом – всё, что им осталось на память.

Король положил руку на плечо Ворону. Ворон встал по стойке смирно, серьёзный и хмурый. Рядом поднялась Ведьяга.

– Но этого силам тьмы показалось мало, – продолжил король, сжав кулак. – Вскоре на сгоревший город упал метеорит и разрушил немногие уцелевшие постройки. Теперь на месте Звёздного – безжизненные развалины. И это не единственный случай. Слышали о смерче в Междуречье? Арнави́лл, красивейший замок, загородную резиденцию предыдущих властителей Эрна, разметало по округе, правитель потерял ногу! Местные жители бежали. И кто виноват? Взгляните ещё раз на вроде бы милые черты этой дамы, запомните приметы. Сделайте так, чтобы она никого больше не беспокоила. Понятно? Хорошо. Можете идти.

Яга и Ворон направились к выходу. Уже на пороге они услышали:

– Ещё раз, зарубите себе на носу: это нечеловеческое создание, даже простая близость к ней грозит смертью. Никакого геройства! Нож в спину, парализовать, отравить, максимально просто и эффективно. Если засомневаетесь, нашли ли вы нужную цель, хотя я не могу такого представить – слуги и союзники этого отродья зовут её Ми́а. Это правая рука сил Хаоса, и он значительно ослабнет, когда вы преуспеете. Всё, идите. Жду отчёт.

Ворон и Ведьяга прошли по пустым коридорам и широким лестницам, провожаемые эхом шагов. Казалось, что замок никто не охраняет; ворота тихо захлопнулись за ними.

Дальше пошли вдоль реки с одноимённым городу названием – Мира, мимо старых тополей и кирпичных домов знати.

Ведьма вздохнула свободней.

– Теперь, – сказала она, – пойдём в трактир, что пошумнее, отметим встречу и тихонько потолкуем. Раз уж нас вдруг отпустили, не казнив и не заточив под землю.

– Тебе бы только отметить, – проворчал Ворон, на что Яга ткнула его кулаком под рёбра. – У короля ещё будет повод нас повесить, когда мы не сможем убить эту Миа. Странно и непонятно, почему мы должны действовать скрытно. Лучше сбежим подобру…

– Не болтай, – перебила Ведьяга, оглядываясь. – Не здесь.

– Кстати, тебя не собирались доставить обратно домой?

– Я могу туда вернуться в любую минуту. Пошли давай.

С вековых дубов доносились беззаботные трели синиц и зябликов. По реке мимо канала, ведущего к замку, плавно шла тартана с белыми парусами. Редких прохожих ничто не беспокоило; город выглядел мирным и надёжным. Лишь Ведьяга чувствовала, как напряглось поле силы, волнами струящейся по округе, но ведьме пока что было не до этого.

Часть I. Рыцари Веллы. Глава 1. Незваные гости

Двое путников в зарослях можжевельника наблюдали за домом лесника, что в наступающей осенней ночи на фоне сосен выдавал себя жёлтым окном, за которым суетилась женщина в фартуке.

За домом звякнула цепь. Коренастый лысый мужчина с дубиной на поясе отпустил ветку и хотел что-то сказать, но его перебило громкое урчание – рядом под кустом высокий и широкоплечий спутник лысого погладил впалый живот.

– Никак проголодались, капитан Акула? – спросил лысый.

– Так точно. Совсем пусто в брюхе, ваше господинство, – прошепелявил Акула, блеснув во тьме единственным зубом. – Кажись, они вдвоём. Ну правда, айда уже в гости, Оленевод? Там еда, там тепло и там девка.

– Пойдём. Но приготовься. Там ещё и здоровенный волкодав у порога.

– Так убей его.

– Конечно, капитан!

Держа за рукав капитана Акулу, Оленевод осторожно обошёл дом. У парадного входа их встретил силуэт огромной собаки, тихо рыча и полязгивая цепью. Лысый достал из-за пояса рог и решительно наставил широкий конец на собаку. Пёс отскочил и хотел гавкнуть, но осёкся и замертво повалился на траву.

– Вот и всё, а ты переживал, Оленевод, – прокомментировал Акула. – А почему он не залаял, когда мы подходили к дому?

– Вовремя спросил, – ответил лысый. – Информирую: чёрт его знает.

– Давай уже стучи в дверь. Попробуем, как обычно, по-хорошему?

– Конечно, капитан, как скажешь…

Оленевод аккуратно повесил рог на пояс.

– Гав! – вдруг раздалось за спиной.

Капитан подскочил и потянулся за мечом, Оленевод резко развернулся и схватил дубину.

Позади стояла лохматая собака размером с крупную овчарку, серая в ночи.

– Погоди, это же другой, – попытался возразить Акула, отпуская рукоять меча.

Собака подошла ближе, бодро виляя нелепым хвостиком.

– Да, – согласился Оленевод. – Какой-то здоровенный выродок из дворняг сейчас напрыгнет… получай!

Он ударил дубиной собаку по голове, та взвизгнула и рухнула на землю.

– Зоопарк, а не лес, – пожал плечами Оленевод. – Пошли, Акула.

Напоследок пнув неподвижное тело в живот, он увлёк капитана к двери. Восстановилась тишина, нарушаемая лишь ночным стрекотом кузнечиков высоко на соснах.

* * *

Лесник Хал с комфортом развалился в кресле у очага и небрежно покуривал трубку, краем глаза наблюдая, как помощница накрывает поздний ужин. На столе лежала горка пирожков, стояла супница и бутыль с вином. Лианна взяла кофейник и чуть его не уронила.

– У тебя руки дрожат, – нахмурился Хал.

– Да сегодня не по себе, – ответила Лианна, неловко ставя кофейник на скатерть. – Страшно как-то, зловеще. Ночь навалилась тёмная.

Хал возмущённо погрозил трубкой:

– Ах, страшно? Сколько раз повторять: здесь мирно, как в доме архидруида с его дюжинами свирепых лучников. И браконьеры в Прибу́лье перевелись, если кто и остался, боятся меня как огня. К тому же мы под защитой Ясеня.

– А где твой меч? Где меч? Не вижу его, где он?

– Успокойся, солнце, вдохни глубже. – Хал медленно поднялся с кресла и повелительно указал на стол. – Присядем, поужинаем. А меч я отдал соседу Айну, обработать от ржавчины и чуток заострить, ну и зачаровать, само собой.

– Этому бестолковому друиду-недоучке! – воскликнула Лианна. – Он же порежется и сломает себе что-нибудь! А если, не дай Дух Дерев, он им попробует воспользоваться против бандитов?

– Каких бандитов? Повторяю, в моём участке леса порядок, полнейший. Да и что, не знаешь людишек в Издо́ле? Сердце кроличье у всех, как… не знаю, как у Айна. А вот в своём деле он соображает, пусть и недоучка, и за меч я спокоен. Да и если кто заблудший и будет ко мне ломиться, увидит Гарика – со страху сбежит, а если Гарик ещё и тявкнет, то как бы нам не пришлось бандита в чувство приводить и лечить ушибленный затылок… Отведай ватрушку с творогом, она у тебя прекрасно получилась.

– Пожалуй, ты прав, – немного успокоилась Лианна. – Сама побаиваюсь этого волкодава, смотрю, чтоб всегда сытый был.

– И тут зря боишься. – Лесник неторопливо уселся обратно в кресло у камина. – Собаки у меня по струнке ходят, даже боятся подумать о чём-то вне моего порядка. И охранять дом Гарика учил я сам.

– К тому же, – сказала Лианна, – у тебя в комнате целая куча топоров на стене.

– Ну нет, – нахмурился Хал, – топоры не трогать! Беречь, сдувать пыль, каждый год отдавать на обработку Айну… Раз остальные друиды заняты служению Ясеням.

Дверь распахнулась, и на пороге появился лысый, крепко сбитый мужчина с дубиной в руке, а за ним – ражий детина с обнажённым мечом.

– Здрасьте, – сказал лысый. – Угостишь пирожком, брат… и ты, красотка?

Лианна вскрикнула и отскочила в угол. Хал резко поднялся, чуть не сломав кресло, и грозно указал пальцем на лысого. Ростом лесник был не ниже, чем здоровяк в дверях, которого, как мы помним, звали Акула.

– Ты! Убил моего пса! – яростно произнёс Хал, наступая на лысого, протягивая руки с растопыренными, как когти, пальцами.

Акула вздрогнул и попятился, сам не понимая почему, ведь он был позади Оленевода и вооружён.

– Берегиш, Оленевод! – крикнул он.

Оленевод нахмурился и тоже сделал шаг назад.

– Ладно, – сказал он, – теперь по-плохому.

Он выхватил рог и наставил на лесника. Хал остановился на миг, затем резко рассмеялся.

– Вот как! Рог Смерти! Откуда он у тебя, лысый бандюга-заморыш?

Хал продолжил наступать и уже протянул руку к горлу Оленевода. Тот взялся за дубину, но дрогнул – обернулся в поисках поддержки и увидел, что капитан Акула был уже далеко. Оленевод побежал за ним, напоследок злобно покосившись на Хала и хлопнув дверью.

Лесник закрыл дверь на засов.

– Вот видишь, – сказал он дрожащей девушке, – бояться нечего.

Он сел доедать ужин.

– А… это, – сказала Лианна, немного придя в себя, – а Гарик-то? Защитник наш? Что с ним?

– Мёртв, я думаю. Теперь уже этого не исправить, придётся искать новую собаку.

– А посмотреть? Да что же… да как же ты!

Лианна вооружилась метлой и, затаив дыхание, осторожно вышла во двор. Вернулась она через минуту без метлы, тихо плача.

– Он не дышит! Совсем как мёртвый лежит. Бедный Гарик. – Она всхлипнула и, упав на табурет рядом с невозмутимым Халом, облокотилась о стол и закрыла лицо ладонями.

– Солнце, сделай одолжение, помой посуду. Потом похорони пса за огородом. Я помогу донести. Кстати, с утра прополи огород, ты его подзапустила, весь зарос розами. Мне нужно пойти по следам этого Оленевода, – последнее слово Хал произнёс сквозь зубы. – Порядок в лесу должен быть восстановлен.

– У-у, – невнятно сказала Лианна.

Она бросила взгляд на Хала, будто надеясь, что он шутит, и с трудом поднялась. Хал же аккуратно поставил пустую кружку на стол и пошёл к себе в комнату.

В кабинете лесника на столе горели три свечи в фиолетовом канделябре. Над столом висела полка с книгами, что достались Лианне от отца: «Азбука», «Рукопашный бой», «Виды растений», «Охрана зверей», «Целебные травы», а также дорогие тома в кованых переплётах: «История Издола – Долины Древ», «Сила Ясеня», «Основы жертвоприношений» и несколько других. Хозяин дома читал их в свободное время. Но сейчас Хал первым делом подошёл к панно из коллекционных боевых топоров на бревенчатой стене и снял клевец с эбеновой рукоятью. Выдвинул ящик стола, где из образцово разложенных вещей взял компас и надел на запястье, а на палец другой руки – серое кольцо с аметистом. Потом вышел из дома с фонарём.