Культ ясеня

Дорога повернула влево, но Миойи продолжила идти прямо по траве. Вскоре Айн различил тропу под ногами. Он собрался в очередной раз спросить, куда они идут, но прикусил губу и нахмурился.

Дальше часа три шли молча. Солнце стало постепенно снижаться. Лес впереди приблизился, можно было различить отдельные деревья. Айн при мысли, что скоро они укроются под тенью дубов, одобрительно кивнул: ему не нравилось это слишком уж просторное поле.

В животе громко заурчало, Айн вспомнил, что ничего не ел с прошлой ночи. Лиса понимающе обернулась:

– Я тоже не прочь пообедать. В лесу устроим привал, там должен быть родник.

Когда вошли под своды широколиственного леса, Айн еле тащился. Рюкзак потяжелел вдвое, ноги не слушались. Миа уверенно вела его между стволов, обещая, что вот-вот будет стоянка. Вскоре чуткое ухо друида уловило журчание воды.

Посреди маленькой полянки с подножья омшелой скалы вытекал прозрачный ручеёк.

Айн скинул вещи, сел на траву и выпрямил усталые ноги. Миойи понюхала воздух и на миг напряглась. Хотела что-то сказать Айну, но передумала, села рядом с друидом и зевнула.

– Что у нас на обед? – спросила она.

– Эм, – промычал Айн. – Я взял несколько бутербродов. На пару раз перекусить, и то впроголодь. Ещё немного крупы. Что потом будем есть – ума не приложу. Но если мы здесь ночуем, давай сначала разобьём лагерь.

Расставили палатку чуть поодаль от родника. Точнее, собирал её один Айн; кряхтя, он пытался вспомнить, когда делал это последний раз. Миойи бегала кругами и искала что-то в траве.

Лиса нашла неподалёку семейство четырёх ёжиков и с сосредоточенным видом одного за другим притащила на стоянку, придерживая лапой и прыгая на остальных трёх. Она взяла первого ежа в лапу, прицелилась и запустила его во вход палатки, как шар для игры в кегли. Ёжик покатился в нужном направлении, но под конец вскочил на ноги, кувыркаясь, и отбежал в сторону.

– Тебе заняться нечем? – буркнул Айн.

– Сейчас, – ответила лиса с досадой, беря второго ежа. – Закончу и помогу тебе съесть бутерброды.

Второй ёж полетел следом – так же мимо. За ним последовал третий и четвёртый.

– Ну вот, – вздохнула Миа. – Потратила всех ёжиков.

Она не стала ничего объяснять, запрыгнула в палатку, как только оттуда вылез друид, и растянулась во весь рост.

– Хорошо тут, – промурлыкала она, довольно потягиваясь, и улыбнулась в ответ на хмурый взгляд Айна, сунувшего голову внутрь.

Постепенно вечерело. Айн собрал хворост и разжёг костёр, пока Миойи делала очередной обход вокруг лагеря. Потом набрал воды в небольшой котелок из родника и повесил кипятиться на чай.

Друид и лиса сидели возле костра, кусая бутерброды и запивая чаем по очереди из единственного бокала. Миа посмотрела сквозь хрусталь на последние лучи заходящего солнца.

– В этот бокал бы хорошее вино или коктейль со льдом, – сказала лиса. – Сможешь наколдовать что-нибудь такое?

– Взял из дома то, что под руку подвернулось, – ответил Айн, – обычная кружка была бы лучше, конечно. Нет, напитки я заклинать пока не в состоянии. Но, – добавил он, увидев кислую мину лисы, – могу попробовать сделать лёд.

– Ага, – сказала Миойи. – Давай.

Айн взял бокал, сосредоточился, отрешился от всего и закрыл глаза, вспоминая нужную формулу. Руки ощутили лёгкий холод, пока ещё фантомный…

– Хватит, хватит, – голос лисы заставил друида очнуться. Кусочки льда наполнили бокал и вываливались наружу, образовав у ног Айна небольшую горку.

– Спасибо, – сказала Миойи, взяла в лапу бокал и изящно отпила глоток чая, что ещё оставался в бокале.

– Если нужно больше льда, обращайся, – сказал Айн.

Миойи растянулась на траве и уставилась на костёр.

Когда с бутербродами было покончено, молчание стало напряжённым: слишком многое предстояло обсудить.

Лиса села и очередной раз зевнула, как показалось Айну, несколько нервно. Он вытряхнул лёд из бокала и налил себе ещё чая.

– Нужно постараться найти Блуждающее озеро, – сказала Миа. – Завтра или хотя бы послезавтра.

– Это в какую сторону?

– Понятия не имею, – пожала плечами Миойи. – Никогда его не видела. Но слышала, что чаще всего оно появляется в этом лесу. Попробуем отыскать. Может, и ты что наколдуешь.

– Зачем озеро? Искупаться хочешь?

– Ага, – лиса потянулась. – Очень надеюсь, что купание выветрит до конца муть, навеянную Издолом. Ты вспомнишь себя, я тоже приведу мысли в порядок.

– Здесь воздух лучше, чем в Издоле, – сказал Айн, вдохнув полной грудью. – Как будто вышел из душной таверны в сосновую рощу. Наверное, странно так сравнивать, ведь и в Долине я жил в лесу. Многое там теперь кажется ненормальным.

– Когда я убежала из деревни в лес, – продолжала Миа, – память стала возвращаться. Я вспомнила свой естественный облик, и постепенно он вернулся. Ты тоже не совсем такой, каким привык себя считать.

– Почему же ты изменилась, а я всё тот же?

– Я вспомнила, какая я. А ты себя – ещё нет.

– Звучит слишком просто и слишком туманно.

– …Кроме того, – продолжала Миойи, – ты уже изменился. Хотя вряд ли сам видишь разницу.

– Возможно, – задумался Айн. – Друидский культ алтарей под Ясенями теперь выглядит полным бредом. А у меня что, тоже тело поменяется? Стану высоким мускулистым рыцарем, может, даже с мечом?

– На самом деле, – сказала Миа равнодушно, – в настоящем мире ты не человек, а северно-пятнистый олень, и меч тебе не нужен.

– Что?! – вскочил Айн.

– Ну ладно, не кипятись, чай прольёшь. Всё хорошо.

– Ты шутишь, да?

– Шучу, – ответила Миа.

Айн вздохнул с облегчением, но на всякий случай потрогал голову, не начали ли на ней расти рога. Лиса насмешливо посмотрела на него.

– Нет, не олень, конечно. Я думаю, ты так и останешься человеком, быть может, даже таким, как есть. Если коротко, то где-то полгода назад тебя поймали и приволокли в Издол, в ловушку. Там ты мог долго и безобидно жить. Очень не хотелось им, чтоб ты остался на свободе. В конце концов, думаю, они решили тебя убить.

– Кто – они? И за что убить?

– Эльфы. На первый взгляд, они. Или те, кто за ними стоят. Те, кто решил, что у тебя есть ключ к древней магии Дароны. К власти над природой, живой и неживой. Не наблюдал за собой ничего такого последнее время?

Айн подумал над словами лисы, оскалился в широкой улыбке и в отражении бокала стал похож на доброго маньяка в ступоре. Бокал от неловкого движения опрокинулся на траву. Миойи подобрала его, зачерпнула чая из кастрюли и протянула Айну. Он взял чай, не сводя с неё глаз.

– Полный бред, – сказал Айн.

Миа покачала головой.

– Эльфы стали угрозой для людей. И для нас. В своё время Алгии досталось будь здоров. Не хотелось бы, чтобы они палили города. И меньше всего – чтобы они прирезали тебя. Ладно, давай об этом потом. Может, после Блуждающего озера сам вспомнишь гораздо больше, чем знаю я.

– Как-то подозрительно легко ты обо всём этом говоришь, – сказал Айн.

Миойи не ответила. Она меланхолично пошевелила лапой палочку, конец которой тлел на углях.

– Куда мы пойдём после озера? – спросил друид.

– К тебе.

– Спасибо, всё разъяснила, – съязвил Айн. – Голова пухнет. Лично я уверен: ты меня с кем-то спутала. Ладно, вопрос попроще: как ты сама попала в Издол? Как жила у Хала? Почему так странно повёл себя он и особенно Лианна, когда мы заходили к ним последний раз?

При упоминании Хала Миойи чуть заметно вздрогнула.

– Нормально жилось, – пробормотала она. – Как попала в Издол – помню смутно. Лысый с дубиной огрел по голове, потом лесник меня взял к себе. Лианна была особенно доброй. Спрашиваешь, почему она нас прогнала? Многим в настоящем теле тяжело находиться в Издоле и даже рядом с ним. Думаю, это взаимно: гости извне могут влиять на жителей Долины, кто готов пробудиться от дурной дремоты. Но именно они противятся сильней всего. Вспомни, с какой попытки ты сам-то пошёл за мной! Лианна физически не могла выносить меня рядом. Может, мы с тобой ещё вернёмся в Долину… когда-нибудь и уведём её. Если поймём как.

Айн задумался, забыв про чай.

– Вроде бы что-то даже понятно, – сказал он. – А тот лысый – это бандит. Кличка Оленевод. Это из-за него меня хотели арестовать. Приставал ко мне, пока его не утащил медведь. От него остался вот этот рог, который он назвал Рогом Божественной Помощи.

Миа протянула было лапу к рогу на поясе друида, но передумала.

– Я не очень понимаю в магических штуковинах, – сказала она. – По крайней мере, в этой. Хоть она и кажется знакомой. Это ты у нас колдун и алхимик.

– Кстати, почему ты разнесла мне мастерскую?

Лиса дёрнула хвостом.

– Испугалась, – сказала она. – Очнулась в незнакомом месте, заперта, голова в тумане. Видимо, неудачно прыгнула на стену.

Дальше сидели молча. Стемнело. Костёр постепенно догорал, Айн подбросил последнюю охапку хвороста и с трудом поднялся на ноги.

– Мне нужно в кусты.

– Ага, – зевнула Миойи. – Если будут убивать, скажи, я подойду.

– Шутишь?

– Вовсе нет.

С наступлением ночи шелест листьев стих, отчётливей зажурчал родник. Айн задержался за раскидистым дубом. В голове мелькали события прошедшего дня и слова лисы. Ключ к древней магии, власть над природой, живой и не живой; долина-ловушка, воздействующая на мозги. Айну захотелось в уединённый дом с садом, выращивать редкие травы и варить зелья, а не это всё. Хотя… может быть, путешествовать с огромной серебристой лисой, говорящей к тому же, не так и плохо? Айн вынужден был признать, что не променяет знакомство с ней ни на что. К чему только это приведёт? Но вернуться в Издол и дать снова окутать голову туманом – об этом не могло быть и речи.

Айн пошёл было обратно, на еле заметный огонёк рядом с палаткой, но зацепился за ветку. Попробовал аккуратно оторвать гибкий побег от запястья, не смог. Дотянулся свободной рукой до кинжала, выхватил его и собрался резануть по ветке, но вокруг кисти с оружием также обвился длинный побег, один из отростков отобрал и утащил кинжал. Айн попробовал свести руки перед собой, но их растянуло в разные стороны. Он споткнулся и понял, что и за правую ногу его что-то держит. С полминуты он молча боролся со странным кустом, невидимым в темноте, но безрезультатно, только заболели руки и ноги, стискиваемые всё сильней. Ещё одна ветвь с дубовыми листочками потянулась к шее. Айн выпучил глаза и остервенело дёрнулся.

Мелькнула тень, и хватка на правой руке ослабла. Резкий рывок – и левая рука также свободна, затем ноги. Миойи врезала лапой по клубку ветвей и прыгнула к Айну.

– Ну что же ты, – сказала она. – Говорила, позови меня, если что. Уже поздно, давай спать, завтра подерёшься с кустами, если так хочешь.

Айна била дрожь, он вынужден был схватиться за дерево, чтоб не упасть, но тут же лихорадочно убрал руки, ожидая новой атаки ветвей.

– Пошли-пошли. Что бы это ни было, оно ушло.

Чтобы ободрить Айна, Миойи притащила в зубах несколько сухих веток и подбросила в костёр, возле которого беспомощно осел друид. Затем лиса направилась было к палатке, но, чуть поколебавшись, подошла к Айну и положила голову ему на плечо.

Приступы дрожи постепенно угасли, но в глубине сознания отозвалась непонятная тяжесть.

Насколько Айн помнил свою мирную жизнь, на него никто никогда не нападал, никто его не бил, не хватал, не угрожал задушить веткой с дубовыми листьями. Только за сегодня его чуть не арестовали, чуть не проткнул копьём страж у моста и чуть не разорвал на части бешеный куст. Испытать такое на себе оказалось куда настоящей и объёмней, чем услышать от знакомых или прочесть в книжке. Ещё и его драгоценный зачарованный кинжал утащило чёртово дерево.

Айн неподвижно смотрел, как хворост в костре постепенно догорает. Тепло Миойи успокаивало. На смену возбуждению пришло лёгкое отупение, и вместе с ним жутко захотелось спать. Айн широко зевнул, кое-как встал и поёжился от ночной прохлады.

– Пойдём со мной внутрь, – предложил он. – Вдвоём теплее.

Миа удобно расположилась по центру палатки, но так, чтобы друиду тоже осталось место. С комфортом устраиваться уже не было сил: стоило им прикрыть глаза, как оба крепко уснули и проспали всю ночь.

Айну снилась весна в незнакомом саду: цветущие яблони, томаты, яркая зелень на ласковом солнце. Сквозь сон он пошевелился, нащупал мягкий бок Миойи и вновь безмятежно уснул.

Было светло, когда Айн проснулся, протёр глаза и вылез из палатки, стараясь не разбудить лису, которая легко посапывала. Его встретило свежее осеннее утро в дубраве, туманное и влажное от росы. Айн надел сапоги. Ноги гудели после вчерашнего перехода, запястья и лодыжки ныли в тех местах, где их стискивали ветви. Айн вздрогнул от воспоминания и подозрительно огляделся вокруг – не выглядят ли соседние дубы враждебными.

Он умылся в роднике, фыркая и плескаясь, напился ледяной воды и стал соображать, что бы поесть на завтрак. В рюкзаке оставался только небольшой запас гречки и чайной заварки.

– Миойи, – позвал Айн, – ты вставать собираешься?

Раздались звуки, какие обычно слышишь, когда в палатке ворочается большая лиса и не спеша, с удовольствием просыпается; лиса, которой приснился деликатес из лучшего сорта кролика. На солнечный свет, пробивающийся сквозь туман, выползла сонная Миойи, от души потянулась и зевнула.

– Хорошо в твоей палатке, – сказала она.

– Я же говорил, что вместе теплее, хоть, может, и немного тесно.

– Ты просто схитрил, чтоб не спать на росе с комарами.

– На росе обычно не бывает комаров.

– Соображаешь, лохматый!

– Э-э, стоп-стоп, почему это я должен был спать снаружи, как зверь, а ты в моей палатке?

– Это справедливо, ведь я последнее время спала без палаток. Ладно, в следующий раз кинем монетку…

– Давай лучше подумаем, что сварить на завтрак.

Миойи подошла к рюкзаку Айна и принялась рыться в нём. На траву бесцеремонно полетели носки, спички, тарелка, банка кофе, пакет крупы и запасной котелок. Лиса засунула в рюкзак голову целиком.

– А где соль? – глухо спросил рюкзак.

– Забыл!

Через полчаса воздух наполнился аппетитным ароматом гречки. Вскоре двое уселись возле снятого с огня котелка и передавали друг другу единственную ложку.

– Давно не ела по-человечески, – сказала лиса. – Пожалуй, буду добавку.

После завтрака Айн помыл посуду и собрал палатку. Он хотел было попросить Миа помочь, но махнул рукой. Лиса тем временем успела хорошенько поплескаться в ручье, отряхнулась, подошла к Айну и ткнулась ему в бедро. Тот потрогал голову лисы и удивился, что шерсть оказалась абсолютно сухой.

Пора было в путь. Айн набрал во флягу воды, и друзья вышли из полянки с противоположной стороны. Миа вдруг прыгнула в воздух и исчезла из виду. Айн почесал затылок и посмотрел наверх: лиса вскарабкалась по дубу почти на самую верхушку и осматривала окрестности. Потом так же ловко сбежала по стволу и спрыгнула, когда до земли оставалось метров десять.

– Уважаемые лисы не лазят по деревьям, – попробовал пошутить друид.

– А я лажу.

– В какую нам сторону идти, посмотрела?

– Ага. Давай пойдём… например, сюда, – лиса махнула лапой, как показалось Айну, наугад.

Дальше по лесу шли молча. Несколько раз Миойи поворачивала почти под прямым углом. Айн начал жаловаться, что устал, на что лиса великодушно предложила понести за него рюкзак. Друид закрепил его у лисы на спине. Смотрелась Миа теперь довольно смешно, но это её не смущало.

Айн хмурился. Хорошее утреннее настроение постепенно покидало его. Он шёл, сам не зная, куда и зачем, не понимая, что происходит и что нужно делать. В этих чуждых краях он полностью зависел от Миойи. А лиса всё петляла; очевидно, она сама потерялась. «Как там она сказала, нужно искать Блуждающее озеро? Отличное название, – проворчал про себя Айн. – Пока что блуждает тут лишь один бестолковый друид да лиса-питомец. А вообще, больше похоже, что, наоборот, это я питомец лисы. Медлительный и глупый». Осознание своей слабости отнюдь не обрадовало Айна.

Миойи обернулась.

– У тебя так много мыслей, – сказала она, оглядев его с головы до ног. – Мешают, крутятся без всякой цели.

– Не могу же я не думать, – проворчал Айн.

Миа осмотрелась вокруг, скинула рюкзак на дубовые листья, отбежала в сторону и вернулась, неся в зубах охапку жёлтых цветов, напоминающих крупные тюльпаны.

– Тебе стоит вспомнить простые радости, – нравоучительно сказала лиса, положив цветы под ноги друиду. – Вот, возьми осенние ромашки, например. Вдохни аромат!

Айн пожал плечами и подобрал один тюльпан.

– Красивый, – сказал он, сунул цветок в лицо и глубоко потянул носом лепестки.

– Ну как? Проясняется?

– Ага, – глухо отозвался Айн, покачнулся и упал на землю без сознания.

* * *

Айн пришёл в себя от мягкого дуновения ветерка, открыл глаза и увидел редкие тучки, не спеша проплывавшие по высокому желтеющему небу. В теле поселилась лёгкость; казалось, что ветер проходит насквозь. Айн рывком приподнялся на локтях. Впереди и пониже на поверхности небольшого озера отражались облака – как настоящие, только чуть темнее. На противоположном берегу за завесой тонкой дымки рядами высились сосны. Очередной лёгкий порыв ветра пригладил буйную траву вокруг Айна и дал ему понять, что не хватает чего-то важного. Кожа и волосы оказались мокрыми, а на нём совсем не было одежды.

– Караул! – сказал Айн сам себе. – Портянки стащили!

– Нет, – раздался сзади знакомый голос. – Всё на месте.

Из травы выплыла голова, серебристая спина и хвост.

Айн вскочил на ноги, смущённо пытаясь кое-как прикрыться руками.

– Где я? Что вообще случилось?

– Ты возле озера. Я приволокла тебя сюда. Одежду с тебя тоже сняла я, чтоб ты потом не замёрз. Прохладно вечером. Да и так больше пользы от купания, как я вижу.

Лиса бесцеремонно разглядывала друида.

– Ты не могла бы, эм, отвернуться? А ещё лучше – дать мне одежду?

– Могла бы. Правда, это смешно. Может, мне и уши заткнуть и нос?

Она фыркнула, прыгнула в сторону и через секунду притащила из травы в зубах ворох вещей.

– Давай без шуток, – сказал Айн, начиная одеваться. – Что за странное купание? Что за тюльпан ты мне подсунула? В единорога я ещё не превращаюсь?

– Ты постой, – попросила Миа. – Не спеши. Я оставлю тебя одного. Побегай голышом по траве, искупайся ещё разок, если захочется.

– Что я в этом прудике не видел? И вообще, как мы сюда пришли?

– Понятия не имею!

– Опять смеёшься?

– Нисколечки. Это Блуждающее озеро. Никогда точно не знаешь, где его встретишь по пути и встретишь ли вообще. Нам повезло. Больше всего тебе: не пришлось валяться двое суток без сознания. В этом прудике, как ты его назвал, немерено силы.

– В смысле…

– Вот он твой шанс вспомнить себя лучше и встать на ноги.

– Как этому поможет то, что я без штанов? – Айн в возмущении крутанул подштанниками.

Миойи снова фыркнула, уже собралась убегать, но всё же решила объяснить:

– Мы не сказочные феи с волшебной палочкой! Вместо абракадабры и порошка тритона здесь работают нервные окончания. Они по всему телу, в том числе и особо чувствительные, которые нельзя заглушать, те, без которых порой не обойтись – угадай, где находятся? Вот так! Всё целостно.

– Но ты-то в шубе постоянно!

Лиса пожала плечами.

– Для меня это часть тела. Да и не обязательно круглый год бегать с голым задом. Просто бывают такие мгновения, как сейчас. Ладно, я подожду тебя вон там, в палатке. Пока ты валялся, я её поставила.

Миа нырнула в заросли.

Айн осмотрелся вокруг, оставил штаны, почесал затылок и сделал несколько шагов босиком по высокой траве. «Хм, а что, неплохо! Ветерок дует, – подумал он. – Полежать, что ли, ещё на берегу или правда искупаться в Мир-Аи́лле?»

Он спустился к озеру, потрогал чёрную воду ногой. «Приятная прохлада, как всегда», – пришло на ум.

Недолго думая, Айн нырнул и поплыл на середину. «Здесь должен быть пенёк под водой, на него можно присесть. Я даже помню ориентир, две берёзы на ближнем берегу в одну линию». Он отплыл ещё немного к центру и обнаружил на глубине локтя отпиленный ствол дерева, уходящий на дно. Айн взгромоздился на скользкий пень и стал рассматривать окрестности с середины озера, болтая ногами в воде. На дальнем берегу стояла потерянного вида избушка, при взгляде на которую Айн вздрогнул. «Пора бы уже вернуться домой, в Рэ́а», – подумал он – и вдруг замер, вытаращив глаза.

– Откуда я всё это помню? Название озера, берёзы, пень, Рэа? Ого!

Айна ошеломил чудовищный объем воспоминаний, что уже переступили порог сознания. Он покачнулся и упал в воду. Вовремя пришёл в себя и поплыл к берегу. Выйдя из воды, он торопливо оделся и подошёл к палатке.

– Кажется, здесь я уже был, – сказал себе Айн, осматриваясь очередной раз.

* * *

Миа в лагере не оказалось. Когда уже в сумерках Айн развёл костёр, он увидел лису. Она гналась по берегу за огромной синей стрекозой и поймала её, затормозив перед носом у Айна. Друид вяло помахал рукой.

– Ты в порядке? – Миа выпустила изо рта стрекозу, но тут же схватила её лапой и прижала к земле.

– Более чем, – сказал Айн. – Я вспомнил это место. Вспомнил, кем я был до Издола. Представляешь?

– Ага. Здорово! – сказала лиса. – Что же ты такой грустный?

– Прихожу в себя от лёгкого одуревания.

– И кем же ты был всю жизнь?

– Ботаником!

– Это здорово, – успокоила его Миа. – Друид – это отлично. Не всем же быть воинами.

– Ой, укушу! – Айн сердито посмотрел на лису. – Ты не поняла. Я вполне счастлив быть собой. В душе я садовод и… лесовод. Я хочу обратно в дебри. В свой заповедный уголок, в Рэа. По крайней мере, на время.

Миойи кивнула.

– Слышала об этом месте, но не бывала. Туда мы и идём, Райн.

– Да, меня и впрямь так зовут, – сказал Айн. – А ты сама искупалась?

Лиса покачала головой.

– Думаешь, стоит? Я почему-то боюсь.

– Определённо, – сказал Айн. – А я пока приготовлю что-нибудь поесть. Последний раз, так как на утро уже ничего нет.

– Утром зайдём в гости вон в ту избушку, – сказала Миа, поднимая лапу (стрекоза улетела). – Должен же там быть завтрак!

Не успел Айн возразить, как Миойи отбежала метров на пятьдесят и осторожно вступила в чёрную воду.

Айн поёжился от мысли приблизиться к избушке. О хозяйке этого места ходили не очень добрые слухи. Он посмотрел на уже чёрное в сумерках озеро: от головы Миойи на его середине неспешно расплывались круги.

Друид сосредоточился на готовке и сварил отличную кашу из остатков крупы.

Стемнело. К Айну подошла к Миа, понурив голову.

– Накупалась? Положить тебе каши?

– Угу. Не надо.

– Ты не выглядишь совсем уж хорошо, – ляпнул Айн. – То есть нет, я это, хотел сказать, что вид у тебя грустный и уставший.

– Память проясняется, – ответила Миа. – Иногда это больно.

Она глубоко вздохнула и отряхнулась, забрызгав Айна.

– К счастью, мы хоть выбрались из Долины ясеней. Как подумаю об отражении в зеркале, когда я была в комнате Лианны…

Лису передёрнуло. Айн неловко погладил её по мягкой спине и не стал ничего спрашивать.

Глядя на догорающий костёр, Айн задумался. Мир, что он теперь помнил, был неизмеримо шире Издола, за границы которого он не мыслил заглянуть ещё два дня назад. Известная часть Дароны простиралась от водопадов Алла́рна на севере до полупустынных степей Фаина на юге. Сейчас Айн и Миойи находились в Эрне, центре Кристалии, великой империи Архали́на. Всего в королевстве было пять стран-провинций, не считая Алонма́ра – лесного края, жители которого исстари не терпели любую власть, хоть король и готов был включить их в свои территории. Торговля между странами велась в основном через порталы, что создавали и поддерживали на протяжении нескольких дней маги. Играли маги и другие роли и ранее не раз пытались убедить всю Дарону, что именно они есть главная сила – поодиночке либо объединяясь в союзы. Однако за сотни лет своего правления король подчинил себе сильнейших волшебников и неизменно заранее узнавал о любых кознях, что плели против него маги, знать и иные авантюристы-заговорщики. Уже давно Архалин I негласно слыл всеведущим богом в Дароне. Поговаривали даже, что он открыл секретный путь в Не́ину, мифический континент, где магия в разы сильнее, воздух чище и трава выше. Вряд ли это было правдой, но Дарона за свою историю не знала лучшего короля. И хоть свобод у граждан Пяти провинций было чуть меньше, чем хотелось бы, в стабильности империи никто не сомневался, и власть его наместников признавали повсеместно. Кроме, конечно, эльфов, издавна населявших дикие леса между Эрном и Алонмаром, а также Листвобор на северо-западе. Айн слышал о эльфийских войнах, но жил затворником, и они мало его беспокоили. Несколько раз его пытались подкараулить на границе Диколесья, но, будучи друидом, он легко обходил засады даже верхом.