Как (не) стать футбольным тренером

Первый свисток

После встречи в баре я начал активно отсылать объявления по всем фанатским группам «Интера», объявляя набор в команду для участия в предстоящем турнире. На тот момент мы ещё не думали, что это перерастёт в нечто большее, чем одноразовое мероприятие. Однако уже тогда, несмотря на наш неопытный старт, желание играть, и общая идея объединили нас надолго.

Начало апреля стало первым вызовом – снег на полях ещё не растаял, и найти место для тренировки оказалось непросто. Я тогда ещё не знал о существовании бесплатных полей с искусственным покрытием, поэтому, когда один из ребят предложил провести первую тренировку на поле около станции метро Марьино, эта идея показалась мне отличной. Но погода внесла свои коррективы – поле оказалось под толстым слоем снега, из-за чего встречу пришлось отменить. Мне оставалось лишь продолжать искать подходящее место для тренировок и подбирать состав, параллельно связываясь с теми, кто заинтересовался нашей командой на встрече в баре.

13 апреля, возможно, неслучайно именно эта дата, (13 мое любимое число) нам всё же удалось собраться на футбольном поле в Марьино. Я взял с собой своего лучшего друга, чтобы не чувствовать себя неловко среди пока незнакомых мне людей. Но, как оказалось, и это место не подошло: поле было покрыто лужами и снегом, и играть на нём оказалось невозможно. Тогда один из местных болельщиков предложил альтернативу – коробку рядом с метро Братиславская и ТЦ «Бум». Мы добрались туда, хотя смогли сыграть совсем немного, так как на площадке собрались команды со всего района и нам пришлось ждать своей очереди. Нам удалось провести лишь несколько коротких матчей, после чего мы договорились встретиться снова через неделю на большом поле.

На следующую встречу я даже подготовил первый тренировочный конспект, но, оглядываясь назад, понимаю, насколько тогда был неопытен. В итоге мы просто провели двусторонний матч, а в конце, когда к нам присоединились новые игроки, сыграли наш первый неформальный товарищеский матч в формате 11 на 11.

Поиск места для проведения самого турнира был отдельной историей. Удобных сервисов по аренде полей тогда не было, и мне приходилось искать вручную. В Москве аренда была слишком дорогой, и я стал рассматривать стадионы в Подмосковье. Тогда мне на помощь пришёл мой друг из Спартака, который рассказал о поле в Красноармейске. Связавшись с директором стадиона, мы договорились об аренде за 5 тысяч рублей в час, что вполне укладывалось в наш бюджет. Вопрос с судейством решился довольно быстро благодаря моим знакомым из Федерации футбола Московской области. Нам предоставили главного арбитра и двух помощников, которых удалось пригласить за разумную плату.

Сложнее оказалось с организацией команды «Лацио», которая должна была участвовать в турнире. Сначала были сложности с транспортом, так как им предстояло ехать в Подмосковье, а также с финансированием – требовался взнос в размере 5 тысяч рублей с каждой команды. Тогда мы решили освободить их от взноса, предложив купить кубок и медали за второе место. Я тогда ещё не знал, где можно заказать призы по доступной цене, и ориентировался только на магазины с завышенной стоимостью, вроде тех, что находятся в Сокольниках.

Название турнира предложил капитан команды «Лацио» – Coppa della Gemellaggio. Этот выбор был символичен, ведь Gemellaggio – это дружественные отношения между болельщиками «Интера» и «Лацио», имеющие давние традиции. Мы собрали по 15—20 человек в каждую команду, установили взнос для участников – 500 рублей, а также договорились, что на турнир приедут друзья и знакомые, чтобы поддержать нас. Особенно приятно было видеть среди зрителей того самого парня из академии «Спартака», ведь с его истории всё и началось.

В ночь перед турниром я почти не спал. Предстояло исполнить мечту, к которой мы все шли шаг за шагом, и я понимал, что впереди нас ждёт что-то особенное.

Когда мы подошли к главному входу, оказалось, что собралось меньше людей, чем было заявлено, и после сбора денег с каждого на аренду поля нам всё ещё не хватало нескольких тысяч рублей. Я сильно переживал из-за этих сложностей, но тогда на помощь пришёл один из болельщиков, который, к моему огромному облегчению, без раздумий внес недостающую сумму. Хотя он, возможно, даже не представлял, что турнир может и не состояться…

Вместе с Семеном я пошел в здание, чтобы уточнить насчет поля. Проверив список бронирований, администратор нам, сообщил, что нас нет в списке. Этот момент был особенно тревожным – я чувствовал, как опускаются руки. Но все-таки мы позвонили директору, с которым заранее обсуждали бронирование, и, хоть он был несколько недоволен, он все же дал нам шанс, пообещав поговорить с коллегами. Мы ждали с замиранием сердца. Наконец, секретарь подтвердила, что все улажено и мы можем пройти в раздевалки.

Турнир состоялся, и в итоге победителем вышел «Лацио», сборная заняла второе место, а мы – третье. «Лацио», сэкономив на наградах, купили пластмассовый кубок вместо металлического, и карма, видимо, их настигла: кубок разбился прямо на поле. Мне удалось осуществить свою мечту и подарить людям яркие эмоции, ради которых всё и затевалось. Это был первый, но важный шаг на пути нашей команды.

Но всё было не так гладко, как казалось на первый взгляд. Из-за неопытности и наивной веры в людей я допустил массу организационных ошибок. Тогда я установил взнос с каждого участника, а не с команды в целом. Сейчас я понимаю, насколько это было неразумно. Команде «Лацио» я вообще разрешил сыграть почти бесплатно – они купили лишь дешёвый пластмассовый кубок и медали за второе место (за третье место, к слову, не полагалось вообще ничего). Смешно, но тогда мне было совсем не до смеха.

Мне было 18 лет, это был мой первый турнир, и я попросту не просчитал бюджет. Когда пришло время оплачивать судейство, оказалось, что денег катастрофически не хватает. Пришлось просить игроков скинуться дополнительно. К счастью, ребята пошли мне навстречу – и я был им за это очень благодарен. Но всё это стало для меня жёстким уроком: организация требует расчёта, и рассчитывать стоит не только на энтузиазм.

И если уж быть честным до конца – счастливым в тот день я не был. Я плакал. Мы заняли третье место из трёх возможных, и я чувствовал себя полным неудачником. Досаду усилил звонок от мамы. Она спросила, как мы сыграли, и, услышав результат, с усмешкой бросила: «Ха-ха». Тогда мне было обидно до дрожи. Я был зол, разочарован и опустошён.

Но мы не закрыли команду. Напротив – продолжили собираться, играли товарищеские матчи, и постепенно начали набирать всё больше игроков. Сформировался костяк – в основном из возрастных и опытных футболистов. Я же всё меньше играл сам. Если честно, с каждым разом мне это нравилось всё меньше. Я с самого начала подбирал состав, определял тактику, и мне хотелось развиваться именно как тренеру.

Но не всё шло гладко. Иногда появлялись игроки, которые нам совсем не подходили. Один парень, например, ещё даже не пришёл ни на одну тренировку, но уже начал в соцсетях обсуждать результаты нашей команды и принижать нас за поражения. Позже между ним и одним из наших игроков разгорелся конфликт, и мы с ним расстались. Как выяснилось позже, нам ещё повезло: этот человек оказался мошенником, который в других командах собирал деньги якобы на форму, а потом просто исчезал. Так что, по сути, мы избежали куда более серьёзных проблем.

Но взрослые игроки не особо стремились к чему-то большему – их устраивал формат «приехать и поиграть». На тренировки они не соглашались, авторитетом придавливали любые мои инициативы, и я не чувствовал себя готовым им противостоять. Один раз, когда костяк не пришёл, я всё же предложил провести тренировку для тех, кто был. Мы провели занятие – и в целом всем даже понравилось. Хотя теперь, оглядываясь назад, я вижу, насколько всё было наивно. Упражнения – нелепые, структура – никакая. Это был просто набор движений ради движений. Но для меня это была проба пера, и она мне понравилась.

Позже ко мне обратились уже другие игроки: «Можешь провести тренировку?» Я решился, хотя и не сразу. Видно было, что затея их не особо вдохновила – уже на следующей встрече они предложили просто сыграть двусторонку. И всё вернулось на круги своя.

Постепенно мы отошли от формата 11 на 11. Найти соперников в Москве было непросто, поля – дорогие, да и людей стабильно на матч не собиралось. Мы стали играть 8 на 8, сначала время от времени, а потом и вовсе перешли на этот формат. Он оказался проще, доступнее и реалистичнее для нас – команды, которая только начинала свой путь.

Но до перехода в формат 8 на 8 нас ожидал ещё один турнир болельщиков в классическом 11х11. На этот раз нам удалось собрать команды болельщиков «Челси», «Милана» и «Манчестер Сити». Планировали участие и фанаты «Манчестер Юнайтед», но в последний момент организатор, с которым они договаривались, нас попросту подвёл – состав так и не был собран.

Турнир должен был пройти на школьном поле, где мы тогда тренировались. Оно было бесплатным – и это сильно облегчало организацию. Взносы с команд были минимальными, по сути, только на награды. Хотелось устроить настоящий праздник для болельщиков, объединить людей, которые любят не просто футбол, а конкретный клуб. Правда, уже тогда стало ясно, что таких организованных фанатских команд в Москве – единицы. Разве что «Лацио» и «Ювентус» могли собрать боеспособный состав, но и у них не всё было так уж фанатское – скорее сборные любителей с примесью клубной символики.

С самого начала всё шло не по плану. В день турнира на поле неожиданно пришли ещё две команды. Оказалось, именно в это время здесь должны были пройти матчи ЛФЛ в формате 8 на 8. И да, у них действительно была какая-то мутная договорённость с администрацией школы – о которой я, конечно, ничего не знал. Мой турнир оказался на грани срыва, и я снова столкнулся с тем, что реальность бьёт без предупреждения. В тот момент я просто растерялся. Я был молод, неопытен и наивно думал, что, если поле свободно – значит, его можно использовать.

В итоге нам оставили лишь маленький кусок поля, по сути – чуть меньше стандартного поля для формата 8х8. С мини-футбольными воротами. Конечно, многие были недовольны. Кто-то ворчал, кто-то просто махнул рукой. Как назло, ещё и дождь ливанул – настоящий, весенний, проливной. Но мы не сдались. Провели турнир на том, что у нас было. Иногда – это всё, что можно сделать: просто играть.

Мы снова заняли третье место, но на этот раз – это была совсем другая третья строчка. В матче за бронзу мы играли против «Милана», и за пять минут до конца я решил выпустить одного из наших запасных. Тогда это казалось просто логичным шагом: свежие ноги, последний шанс усилить атаку. Но именно он, буквально на последней секунде матча, забил победный гол.

Наверное, это было моё первое настоящее тренерское решение – не случайность, не стечение обстоятельств, а именно осознанный выбор, который сработал. Мы прыгали от радости, мокрые до нитки под проливным дождём, обнимались как сумасшедшие. Нам было всё равно, что поле было меньше нужного, что ворота мини-футбольные, что турнир чуть не сорвался. Тогда было только одно чувство – мы победили.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: такое часто бывает. Ты выпускаешь игрока – и он забивает. Люди вокруг говорят: «Тренерское чутьё!» А на деле – просто везение. Думаю, тогда это тоже было именно оно. Но как бы там ни было, именно в тот момент я впервые по-настоящему почувствовал кайф.

Не от победы. А от того, что я – тренер. Что моё решение повлияло на результат. Пусть случайно, пусть по наитию – но повлияло. Это дало мне стимул идти дальше. Хотелось снова испытать это ощущение – когда твоя мысль, твой шаг, твой риск рождает что-то настоящее.

Не в финале. Не в турнире. А в моменте. И этого было достаточно, чтобы идти дальше.

В конце года мне пришла в голову идея провести награждение лучших игроков нашей команды. Некоторые скептически восприняли эту затею: мол, команда ведь ничего не выиграла, за что вообще награждать? Но я подумал – а почему бы и нет? Разве мотивация приходит только после трофеев? Я хотел порадовать ребят. И мы собрались в баре на просмотр очередного матча миланского Интера. Тогда и прошло первое вручение – статуэтки с табличками и гравировкой, победителей выбирали закрытым и анонимным голосованием.

Самым преданным футболистом оказался… я. И в первый, и во второй год. Потом эту номинацию я убрал. Не потому, что стал менее преданным – просто мне стало неловко ее получать, да и я уже был тренером, и заслуживал по идее отдельной категории, которую мы позже так и не ввели.

С тех пор награждение стало нашей ежегодной традицией. Оно не только подводило итог сезону, но и добавляло мотивации. Количество номинаций росло: если сначала их было меньше десяти, то в последние годы их около пятнадцати. Через семь или восемь лет после основания команды я ввёл ещё одну особенную вещь – Зал Славы. Туда попадали только игроки, выступавшие за нас пять лет и более, прошедшие через отдельное голосование. Те, кто туда попадал, получали памятную футболку с золотым номером. Некоторые надевали её в матчах и выделялись на поле, другие – хранили дома, как трофей.

Весной 2014 года случилось то, что рано или поздно, наверное, должно было произойти: наш капитан решил покинуть команду. Более того, он забрал с собой всех ведущих игроков – по его словам, он не видел никакого развития в нашем проекте. На основе нашего костяка они создали новую команду.

Это стало серьёзным ударом – по нам, по мне лично. Тогда у меня был выбор: опустить руки и закрыть всё, или идти дальше. Я выбрал второе.

На следующий товарищеский матч после раскола приехало больше игроков, чем когда-либо до этого. Нас разгромили с крупным счётом, но мы не унывали. Это было ощущение новой точки отсчёта. Я понял: вот теперь начинается что-то другое.

Я всё ещё сомневался, был ли я вправе называть себя тренером. Каждый раз, когда я приходил на поле, внутри оставалась неуверенность – особенно на фоне тех, кто имел за плечами футбольный опыт, академии, медали. Я – самоучка, организатор, энтузиаст. Но тренер? Могу ли я им быть?

Однажды, после одной из игр, я разговорился с Эльдаром Шайдулиным. Он был одним из тех игроков, чьё присутствие на поле всегда придавало уверенность. Его спокойствие, игра, поведение – всё это заставляло других тянуться. И тогда, на фоне этой искренней беседы, я решился спросить напрямую:

– Эльдар, как ты думаешь… я вообще могу быть тренером? Видишь ли ты меня в этой роли?

Он не стал задумываться, просто посмотрел на меня и сказал:

– Да. Ты можешь.

Иногда этого «да» – достаточно, чтобы продолжить путь. Именно тогда я по-настоящему поверил, что всё это – не просто увлечение. Что, может быть, я действительно на своём месте.

Именно тогда я почти полностью ушёл с поля как игрок и начал вести тренировки как тренер на постоянной основе. Можно сказать, это был мой настоящий старт в профессии.

Тогда мы иной раз играли по два матча за день, с перерывом между ними, а до второго поля добирались пешком. Игроки, измученные первой игрой, уже не могли показывать максимум, хотя мы старались ротировать состав. В 2014 году мы провели более 60 матчей – и по проценту побед и поражений это стал самый неудачный год в истории команды. Но, как говорится, Москва не сразу строилась.

Постепенно игроков стало хватать на две команды – и я открыл дублирующий состав. Тренировки проводили по субботам на одном из бесплатных школьных полей в Марьино. Добирался я туда каждый раз по одному и тому же маршруту:

в 8:40 – автобус,

в 9:00 – электричка,

в 10:00 – я в Москве,

в 10:40 – уже на поле, готовлюсь к тренировке, которая начиналась в 11:00.

И так каждую неделю. Уже больше 12 лет мой путь до поля занимает ровно столько времени – и на тренировки, и на матчи. Но меня это не пугало. Мною двигала одна вещь – интерес. И вера в то, что я могу чего-то достичь как тренер.

Когда в нашу команду пришёл 14-летний парень, я загорелся ещё сильнее. Мне казалось, что он может стать моим первым настоящим воспитанником. (Спойлер: не стал. Хотя потенциал у него был неплохой.)

На самых первых этапах я часто сомневался в себе. Сильно зависел от мнений игроков. Настолько, что иной раз отправлял план тренировки в чат – просто чтобы узнать: как вам, всё нормально, ничего не смущает? Иногда через старожил пытался понять, понравилась ли новичку тренировка. Другой раз спрашивал напрямую: всё ли устроило?

А потом получал такие вот сообщения в духе: «Ну да, он перестал ходить – ему не понравились тренировки».

И вот тут меня порой накрывало. До состояния, когда в личных сообщениях начинал выдавать монологи, в которых скапливалось всё – злость, усталость, обида:

«Все недоговаривают, и вокруг меня летает ложь. Как минимум, это касается моих тренировок. Стараешься, ищешь, объясняешь, проводишь, спрашиваешь: „Что не так, ребята?“ – „Да всё хорошо“, – получаешь в ответ. А потом – сообщения, что кому-то не нравилось, и он просто перестал ходить. Команда никогда не станет доходной. За проведение тренировок мне никто не платит. Я трачу свою жизнь и деньги, лишь бы занять чем-то людей. Хоть кто-нибудь просто сказал „спасибо“? Нет. Если я забью на команду – она будет жить. Может, даже долго. А я найду себе другое занятие. Хотя… нужно бы лицензию получать. Хотя всё это, честно говоря, не выглядит сейчас особо оптимистично.»

И тогда прилетал отклик от Эльдара Шайдулина. Тёплый, но честный. Без пафоса – по-человечески:

«С чем-то я с тобой не согласен. Если хочешь чего-то добиться – в первую очередь, нужна крепкая психика. Это приходит. Или ты сам её создаёшь. Диман, ты знаешь, как я к тебе отношусь – хорошо. Но, честно, в твоих словах я чувствую разочарование. Не только на команду. Как будто на весь мир. Моё пожелание тебе – быть твёрже. Создай в себе стержень. У кого-то он есть сразу. Кто-то выстраивает его сам. Я, например, только в 21 году почувствовал, что он стал полноценным. Не бойся ситуаций. Не бойся критики. Не обижайся на других – себе же дороже. Быть человечным – у тебя это есть. Поверь, я умею немного разбираться в людях. А это главное. Не дай им тебя сломать. Не хотят – пусть идут играть во двор. А ты иди дальше. Спокойно, сдержанно, по делу. А если кто бузит – покажи, что он не прав. Словами.»

Эти слова тогда многое поменяли. Я не стал сразу «кремнём». Но начал понимать: тренер – это не только про конусы и состав. Это про выдержку. Про стержень, который ты строишь не в момент побед, а в момент, когда всё валится из рук. И ты стоишь. Потому что больше некому.

Одной из тех, кто был рядом с нашей командой, была Ирина Кокорева – наш, как мы её называли, «штатный фотограф». Она снимала нас на турнирах, помогала с интервью у игроков, а иногда даже брала интервью у меня. Казалось бы – мелочь, но на тех порах это было важно. Это создавало ощущение, что мы – настоящая команда.

К идее моего тренерства Ирина относилась более сдержанно, чем, скажем, Эльдар. Однажды, когда я поделился с ней своими сомнениями, она сказала:

– В нашей стране это не работает. В тренеры идут те, кто сам играл на уровне. Карьера в футболе возможна, скорее, как у Ромы Асхабадзе: был мальчиком на побегушках, стал гендиром «Спартака».

(При всём уважении к Роману – я тогда просто процитировал её.)

Наверное, она не хотела навешивать «розовые очки». Говорила то, что видела вокруг. И на тот момент я не мог её винить – тогда всё и правда казалось слишком зыбким.

Но прошло пару лет. Я продолжал. Не теоретизировал, а работал – тренировками, подбором игроков, организацией, решением проблем, падениями и новыми попытками.

И однажды, когда у меня был особенно тяжёлый период, я написал ей в сообщении:

– Я не стану хорошим тренером…

Ирина ответила просто:

– Станешь. Хватит ныть.

Этот лаконичный ответ звучал как щелчок. Наверное, в тот момент она уже видела, что за пару лет я прошёл путь от «хотел» до «делаю». А главное – не сдался. Даже когда не получалось. А это, как я понял позже, одно из главных качеств тренера.

Ирина – из той редкой категории «критиков-мотиваторов». Сначала они не верят. Но если ты не сдаёшься – начинают верить сильнее многих других. Такие люди особенно ценны. Потому что их уважение нужно заслужить. А когда заслужил – знаешь точно, что это не за красивые слова. А за дело.

Летом я задумался о переводе из своего вуза, где учился на программиста. Я съездил на день открытых дверей в МГАФК, узнал, что нужно для поступления в РГУФК. В целом, мои шансы на перевод были неплохие – тогда главное было соответствие программ: если академическая разница между дисциплинами двух вузов не превышала 10 предметов, перевод был возможен. Эту разницу нужно было сдать за семестр. Предметы, которых в новом вузе не было, просто исключались из диплома.

Но тогда я столкнулся с другим барьером – семья. Давление пошло со всех сторон. Многие родственники не считали профессию тренера достойной или хоть сколько-нибудь престижной. Некоторые вообще думали, что я просто собираюсь «играть в футбол» за деньги.

В итоге – даже мои родители отказались оплачивать обучение в спортивном вузе. Пришлось искать компромисс. Я выбрал направление, хоть как-то близкое к спорту, и поступил на менеджмент в вуз, который находился в часе езды от дома.

Только после окончания бакалавриата я всё же пошёл туда, куда изначально хотел – в магистратуру на направление «Физическая культура и спорт» самостоятельно подготовившись ко вступительным экзаменам. Там уже не приходилось никому ничего объяснять. Я шёл своим путём.

Мы старались брать в команду в первую очередь болельщиков «Интера». Хотелось, чтобы у команды была общая идея, общая эмоция. Но быстро стало понятно: либо уровень этих болельщиков на поле был слишком низкий, либо они уже играли где-то ещё и не рассматривали нас как основную команду.

Один такой особенно запомнился. Уверенно заявлял, что играл в юношеской сборной России. На деле – ничего особенного. В игровом плане он ничем не выделялся. Зато на поле постоянно кричал на всех, давил, портил атмосферу. Мы быстро поняли, что с таким человеком нам не по пути – через пару матчей попрощались.

Некоторые «старички» команды вообще с недоверием относились к игрокам, которые не болели за «Интер». Их участие приходилось оправдывать. Мы даже в какой-то момент пытались ввести определённые правила для таких «легионеров». Но вскоре стало очевидно: если хотим развиваться, нужно перестать цепляться за символику. На одних болельщиках «Интера» далеко не уедешь. Мы рисковали просто закрыть команду в любой момент.

Так, например, было в 2014 году, когда мы играли в одной из любительских лиг и столкнулись с серьёзной нехваткой игроков. На матч оставались трое наших и – всё. Единственным вариантом было срочно искать новых игроков. Я прошерстил тематические группы «ВКонтакте» и нашёл пятерых, кто вроде бы был готов выйти на игру.

Это был риск.

В любительском футболе никогда не стоит рассчитывать на новичков. Особенно тех, кого вы в глаза не видели. Если у вас 8 проверенных игроков и один новичок, считайте, что у вас всего 8. Девятый – это 50/50.

Но тогда – повезло. Все новички приехали, вышли на поле, сыграли достойно. Мы пригласили их в команду. Так у нас появилась новая волна – и, по сути, команда начала постепенно обновляться.

Пожалуй, одним из самых знаковых событий для нас стала победа над той самой командой, что когда-то отделилась от нас на старте пути. Мы встретились в рамках лиги – и обыграли их. Позже бывший капитан признался, что тогдашнее решение уйти и увести костяк было ошибкой. Команда, которую они тогда создали, вскоре развалилась.

На тот момент обида на него у меня уже прошла. Время расставило всё по своим местам. Мы стали сильнее. Команда обновилась. И, как бы это ни было грустно, наши болельщики «Интера», на которых всё и строилось изначально, начали проигрывать конкуренцию более сильным игрокам, пришедшим со стороны.

Это породило конфликты.

Один из таких эпизодов произошёл на турнире болельщиков. Один наш игрок, с мячом в центре поля на начальном розыгрыше, просто пошёл… к нашим воротам и забил автогол. Вся команда была в шоке. Он заявил, что просто хотел отдать мяч вратарю, но было очевидно, что это не так.

Мне посоветовали исключить его из состава. У меня к нему лично негатива не было, но он сам после этого начал активно поливать грязью и меня, и наши проекты в социальных сетях.

Позже, часть болельщиков, не проходящих в состав, отделилась и создала свою команду. Сначала они предлагали сотрудничество – выступать как бы в роли дубля. Но стоило мне пригласить одного из их сильных игроков в наш основной состав, как выяснилось, что «дубль» – это я всё неправильно поняли и никакого сотрудничества больше не будет.