Мы строим новую жизнь

Глава седьмая

– На аборигенов напали! Велоцирапторы, много! – выкрикнул я, разглядев отдалившийся отряд чужаков, скучившихся вместе со своими животными в плотный круг и ощетинившись оружием. А с двух сторон к ним неспешно, рыская непредсказуемыми зигзагами, приближались две группы двуногих, хвостатых ящеров, не менее пятнадцати тварей.

– Мы должны им помочь! – решительно заявила Наташа.

– Динозаврам? Доесть аборигенов? – жестоко пошутил Ильдар.

– У вас какие патроны? Пули, картечь есть? – получив подтверждение, скомандовал: – Тогда вперед! Надеюсь, эти окорочка возможно насадить на шампуры…

Отцепив от рюкзака топор, воинственно взмахнул им и первым побежал в сторону, пока еще, предстоящего сражения. На ходу продолжая командовать:

– Безоружным отстать на полста метров, к месту боя не приближаться!

– Может их вообще, здесь оставить? – предложил Саныч.

– Нет! Неизвестно, кто еще может появиться, пока мы будем далеко. Так спокойней…

– Наверное… – согласился тот, – Ильдарка, следи за тылом!

Естественно, наш груз и часть нашего туристского снаряжения осталось на месте привала, мы бежали налегке, боясь не успеть. Казалось, противостоять опасным динозавровидным тварям стрелами из небоевых луков – было результатом очень сомнительным.

Вскоре мы уже слышали звуки битвы: человеческие крики, рев и визг животных, или тварей. Среди поднятой пыли было сложно разобрать движение всех фигур.

– На дистанции уверенного поражения… тормозим. Начинаем отстреливать по обоим флангам… – немного задыхаясь от бега, распоряжался я.

Тормознули метрах в пятидесяти от места боя, мгновенно оценив обстановку: аборигены умело оборонялись. С обеих сторон четверка копьеносцев отбивала попытки велоцирапторов достать их незащищенные тела. Лучники спрятались за туловищами своих перепуганных животных и обстреливали кружащих вокруг них хищников и, кажется, результативно. Вроде три хищных твари уже валялось на дороге. Потери были среди вьючных животных. Одно из них, сумели видимо, вырвать из круга защитников и теперь ее тушу рвали сразу несколько велоцирапторов.

Я стоял с топором наготове, периодически оглядываясь на безоружную часть нашего отряда. Но уже приметил близкий поток Маны. Почти одновременно, прозвучали первые выстрелы наших охотников. И два хищника тут же отвалились от обороняющихся. Один, хромая удалялся, другой сразу свалился на землю. И еще два результативных выстрела – и два бьющихся в агонии тела отвалились от центра битвы, обеспечив утомленным копьеносцам облегчение, что нападающих стало меньше.

Хищные твари нас заметили, и три из них повернули в нашу сторону, быстро приближаясь длинными скачками. Однако двух тут же подстрелили Саныч с Ильдаром, а последний развернулся обратно, обиженно заревев. Этот рев повторили другие выжившие и вдруг, все разом бросились в бегство с места кровавого побоища. Их оставалось живых всего шесть тварей, но еще двух успели застрелить, в том числе хромающего недобитка. Наши, а может и лучники, уже было не разобрать.

Аборигены восторженно закричали, выбираясь из защитного круга. Трое копьеносцев добивали дергающиеся тела раненых хищников. А четвертый свалился без сил. К нему бросилось двое соплеменников.

Мы уже не спеша подходили, за нами сближались остальные товарищи. Встретив первые неподвижные тела некрупных, но опасных динозавров, мы с любопытством и опаской рассматривали их. У обеих огнестрельные раны были в нижней области шеи, разворотившие в кровавые клочья, плоть. Ильдар победоносно поставил ногу на ящероподобную, зубастую морду подстреленной им твари.

– Ну как? Неплохую индюшку подстрелил?

Но тут велоцираптор вдруг, дернулся, вскинув вверх свои когтистые задние лапы. Парень испуганно отскочил, заваливаясь на спину, пытаясь одновременно направить ствол ружья на ожившую жертву. Хорошо, хоть не выстрелил.

– Осторожнее! – запоздало крикнул я, вскинув топор, готовый рубануть ее вновь по шее, но та больше не дергалась.

Попинали с опаской обе твари, чтобы убедиться, что они точно мертвые.

– Зугу Трог! Зугу Трог! – одновременно заговорили два подошедших аборигена, показывая на велоцирапторов. И еще что-то залопотали по-своему. Одновременно прикладывая к груди руку и склоняя голову.

– Это Зугу Трог? Велоцираптор! – догадался я. – А где ваш старший?

– Он, кажется, ранен! – указала Наташка на тело упавшего копьеносца, возле которого собралась часть дружественного отряда.

– Пошли, – решил я, – Вдруг у них нет мага-целителя?

Похоже, так и есть. Я не обнаружил, чтобы кто-то оказывал ему магическую помощь, хотя рядом искрил источник Маны. Рубаха на груди предводителя была разорвана и распахнута в стороны. Поперек груди виднелись три страшные глубокие борозды. Сквозь окровавленные куски мяса белели части ребер. Глаза его прикрыты, но при этом он был в сознание, болезненно реагировал на касание своих ран. Которые неумело обрабатывал соплеменник при помощи комка какой-то растительности, пытаясь остановить многочисленные кровотечения.

– О, черт! – выругался я. К виду таких открытых глубоких ран, я еще не привык.

Подойдя к энергетическому каналу, подставил обе ладони, собирая ману. Аборигены сразу поняли мое действие, радостно загудели: «Чурунг, чурунг зу-зугу!»

– Что за ужасной дрянью они тычут в его раны? – возмутилась Наташа, залезая в свою походную аптечку, доставая бинт и раствор антисептического средства. И решительно отодвинула в сторону местного целителя.

Я начал лечение, охватывая сразу большую область груди целительной энергией, Наташа обрабатывала сами раны. Никто из соплеменников предводителя нам не мешал. Сам раненый мужественно, молча, терпел боль, лишь кривил лицо и скрипел плотно сжатыми зубами.

Несмотря на открытые раны, кровотечение мы совместно остановили, а сшивать рассечения не решились. Так же, как колоть чужеземному организму противостолбнячную сыворотку. Прикрыли поврежденную грудь накладкой из чистых бинтов, обработанных антисептиком. А сверху девушка положила свою рубашку, которая даже после суточного похода выглядела чище одеяний местных мужчин.

Заметив у других аборигенов незначительные ранения, Наташа настояла, чтобы и они подошли к нам, для обработки и лечения ран. Тем временем, сами соплеменники занялись лечением своих израненных животных и разделкой туш велоцирапторов. Снимали с них толстую прочную кожу, но все ж не такую, как у крокодилов. Потрошили внутренности и вырезали крупные куски мяса с бедер. Рубили когти со всех конечностей и честно передали часть их нашим охотникам, заслуживших трофей. А Ильдар отрубил голову одной твари, упаковав в полиэтиленовую пленку, решив взять с собой. Конечно, сфотографировали их, и кто-то себя на фоне поверженных тел. Николай и Саныч занялись изготовлением носилок для тяжелораненого предводителя. Единогласно, было решено нести его в наше поселение. И соплеменники его вроде, этому не возражали.

* * *

Уже на подходе к нашему поселению мы связались с руководством колонии по радиостанции. И теперь на подходе к месту крушения поезда нас поджидала толпа любопытных соотечественников, Антон Синицын и некоторые его помощники, а главное хирург Настасья Ставрова с двумя крепкими санитарами, держащими наготове настоящие носилки. За их спинами скрывались наши юные маги: Сережка и Катя.

Пока наше руководство изображало из себя гостеприимных хозяев, встречающих долгожданных дорогих гостей, раненого переложили на нормальные носилки и занесли в вагон-госпиталь. С ним же скрылась в вагоне Наташа.

Аборигены выражали беспокойство уже на подходе к нашему поселению, сопровождая одним тревожным выражением: «Ватхи Мичурун». А потом с робким интересом осматривались, восхищенно разглядывая огромные железные вагоны. Им указали зеленую поляну, где они могут оставить своих животных, предложили знаками всем пройти в вагон-ресторан, где их ждало простенькое угощение из местных и дефицитных земных продуктов. Однако войти согласилось только трое, остальные остались со своим стадом. То ли не доверяли нам, то ли не всем было положено по статусу. Совсем неудивительно, что эти трое были копьеносцами, которые особенно выделились боевым умением в том сражении с велоцирапторами.

Понимая, что у гостей нет возможности снять с себя походную одежду и обмыть себя перед торжественной трапезой, мы на это закрыли глаза. Однако схитрили: перед входом в вагон стояли две женщины с кувшином с водой и чистыми полотенцами. И входившие первыми земляне – показали пример, как моют руки и лицо, и вытираются. Аборигены старательно повторили процедуру, восхищенно оценивая женщин, которые им помогали. А тут еще и наши официантки, подающие на стол, были не менее симпатичными и красиво одетыми. И обстановка в ресторане была на уровне хорошего заведения общественного питания в России. И это все производило на чужаков неизгладимое впечатление, как и подача еды.

В качестве деликатесов для угощения иностранной делегации, послужило содержимое разных рыбных консервов, разложенное поверх поджаренных грибов, в виде бутербродов и подслащенный компот с консервированными ананасами. Печенье и вафли. При этом исключили возможную неловкость аборигенов неумением пользоваться вилками и ложками. Хотя главная причина была не в этом, а в скудности угощения. Мясные и рыбные блюда еще только готовились. Не обделили и других их соплеменников, напоили и немного накормили. А раз они разделились, то деликатесы сэкономили от простых пастухов, выбрав для них, что незамысловатее и доступней.

Наш мичуринец, астроном и кандидат в профессоры, Андрей Северцев принимал самое активное участие в знакомстве с представителями местного народа. Пытался вникнуть в их язык, запоминая слова и фразы. И не только запоминал, но и записывал на диктофон смартфона. (Теперь еще и филолог!) Так что в будущем, любой желающий мог изучать язык. Знаками доходчиво пояснял чужакам наши слова. Но конечно, большой частью мы еще не понимали друг друга, кроме явного выражения намерений о дружбе и благодарности за спасение людей от опасных хищников. Выяснили название этого народа – ведды. Или название племени, или понятие – человек. Имя предводителя – Торонг, остальных я не запомнил.

Перед ужином, мы проводили их к предводителю в госпиталь. Торонгу зашили раны, подлечили с помощью магии и чувствовал он себя очень неплохо. Пока они лопотали друг с другом и с Северцевым, я подхватил находящуюся поблизости Наташу под руку и вывел на улицу. Она выглядела заметно уставшей, и не выразила никакого возмущения, что я оторвал ее от никак не оканчивающихся дел и забот. Наш с Рыжовым шалаш был свободным. Я чуть не силком затолкал туда девушку, накормил прихваченными в ресторане бутербродами и вафлями и велел ложиться отдыхать. Сам хотел уйти, но девушка велела прилечь рядом, намекнув, что ей так спокойней в «чужой квартире».

Проснулись одновременно, отдохнувшие и в очень приподнятом настроении. Ложились порознь, но за время сна как-то переместились ближе друг к другу, прижавшись. Но никто на это не обиделся.

Обнаружив, что до официального ужина (для всех землян), было еще время, решили сходить на озеро искупаться и отмыться после похода, переодеться в чистую одежду. Для этого пришлось собирать команду желающих, обязательно с кем-то из вооруженных охотников. Не меньше нас желали искупаться наши попутчики, Саныч и Ильдар. Предварительно, Наташа забежала в свое купе за чистой одеждой.

Купание или помывка прошли без эксцессов, никто на нас не нападал. Только приближались любопытные малыши песцов, за которыми наблюдали взрослые зверьки. Какие они все-таки милые! «Няшные», как высказалась Наташа. Чистый густой мех разных расцветок, хитрые острые мордашки. И совершенно не агрессивные! Пока… в этом не были замечены! Все же всех предупредили, не подходить к ним первыми, не стремиться приласкать детенышей. И откуда в этом обычном, почти земном мире, взялись такие древние твари – динозавры? Может они тут такие же случайные пришельцы, как и мы? Эту теорию я решил представить обществу на утренней планерке.

* * *

Утром все аборигены ушли. Как пояснил Северцев – за углем, добыча которого сорвалась из-за нападения велоцирапторов и ранения предводителя отряда добытчиков. А затем к себе в городище. Сам Торонг пока остается в нашем поселении на излечении.

На планерке Антон высказался, что очень рассчитывает на дружественные взаимоотношения с местным народом. В первую очередь – это решение самых насущных наших проблем по адаптации в этом мире, получение забытых знаний по первобытной металлургии, кузнечному мастерству и другим средневековым ремеслам. Так же, как и взаимовыгодная торговля, или обмен бытовыми товарами. И в качестве нашего основного товара, или даже твердой валюты – являются наши огромные запасы самого разнообразного качественного металла в несущей части вагонов, которого еще нет в этом мире. Мы видели, какого скверного качества были железные наконечники копий и секиры (в виде кривых сабель) аборигенов. А нам взамен, в первую очередь, нужны какие-то продукты, соль! Также наш глава колонии желал длинные и прочные канаты. Он по-прежнему был озабочен желанием переместить все уцелевшие вагоны к скале и озеру, создав там своеобразную цитадель, недоступную опасным хищникам и слабому противнику в виде людей, если такие будут. А вот решения как их перемещать, до сих пор не было. Какую-то прочную поверхность в качестве дороги мы еще можем построить, но как множеству народа подступиться к вагону, чтобы толкать или тянуть? При наличии прочных длинных тросов или канатов, можно было бы использовать электротяговые колеса тепловоза в качестве мощной лебедки!

Однако самое простое и неожиданное решение этой проблемы наметилось со стороны необычных свойств этого мира…

Якут Мургун, в своем стойбище на Земле часто применял потомственные знания своих предков – шаманов. И попав вместе с обычными людьми в другой таинственный мир, сразу почувствовал многочисленные источники большой силы. Пока сам был немного ранен, он с благодарностью принимал лечение со стороны странных, но удивительно умелых юнцов, использующих силу неизвестных ему духов. Быстро и без последствий сросся перелом ребер, и затянулись рубцы кровоточащих ран, и он, несмотря на возражения врачей, покинул госпитальный вагон. И быстро обнаружил источник необычной силы. Хоть и не видел его взором.

Меня позвал посмотреть странного якута, Сережка. Тот сидел в самом конце бывшего железнодорожного состава, купаясь в мощном потоке Маны. Вот только как сказать – сидел? Он парил над землей на высоте больше метра. С закрытыми глазами, раскачиваясь из стороны в сторону и «мычал» напевно что-то на своем языке. Ноги скрещены между собой, и ощущение, что он действительно сидит, но не на земле, а на какой-то невидимой поверхности. А руки его в это время выделывали какие-то неприличные знаки, вроде как в сформированную одной рукой трубку, циклично тыкает указательным пальцем другой руки. Это я и Сережка, видим, что старик – якут купается в энергетическом потоке, и знаем не понаслышке, что в этом мире существует магия! А каково наблюдать подобное чудо обычным людям, скопившимся вокруг?

– Этот… как его? Муруг? – пытаюсь вспомнить имя якута, услышанное от Наташи.

– Мургун, – подсказал Сережка. Он с ним чаще общался.

– Мургун! Слышишь меня? – крикнул я, приблизившись к камлающему шаману.

Тот открывает глаза и испуганно вздрагивает, почувствовав высоту. Тут же ноги его свешиваются с воздушной горки, и задница соскальзывает с невидимой, но надежной прежде, поверхности. Мургун падает вниз, но все же вскакивает на ноги и ошарашено оглядывается.

– О-о, бу тугуй? Какие духи сильный!

– Мургун, – к якуту подходит Антон, неожиданно присоединившийся к остальным любопытствующим, – Ты можешь такое повторить?

– Не знаю. Пробовать нада! Духов просить.

– А сможешь что-то тяжелое поднять?

– Пробовать нада.

– Очень надо! Проси духов вагон поднять!

– Это… нада, да! Айыы говорят – убирать вагон нада. Злой дух абасы, откроет дверь и другой вагон, очень многа, войдут! Очень плоха будет!

– Мургун, дорогой! Пробуй! Говори со своими духами!

– Мальчик и девочка зови. Они лечили Мургун. Тоже с духами умеют говорить. Помощь нада.

– Сережка, беги, ищи свою Катю, – велел я, – магичить будем!

Пока все маги нашего сообщества, в моем лице, и Сережки с Катей, собирались вместе, мы с якутом разожгли костер в районе сильного потока Маны, вблизи нашего «десятого» вагона, вздыбившегося на другой вагон. Он хоть и был чуть покорежен, с отлетевшей колесной тележкой, все же тоже мог быть использован как жилой, если его поставить горизонтально ровно, относительно земли.

Откуда якут знал, что надо делать, он, наверное, и сам не понимал. Но действовал очень уверенно. Вновь окунувшись в поток Маны, он посидел, раскачиваясь перед костром, напевая гнусаво что-то на своем языке. Потом вдруг, сгреб руками едва прогоревшие горячие угли и спокойно перенес их под заднюю часть вагона, под колесную тележку. Вернувшись к костру, «обмыл» свое тело руками, почерпнув ими из канала энергию. Тело приобрело едва заметное зеленоватое свечение. Потом махнул руками, приглашая за собой присутствующих рядом Сережку и Катю:

– Идем. Помогать нада! – сам пошел в нижнюю часть вагона, войдя в тамбур.

На молчаливый вопрос ребят, в чем заключается их помощь, я пожал плечами, лишь предположив:

– Гребите ману и делитесь с ним…

Похоже, это и требовалось. Мургун сидел на полу вагона, в как раз над тем местом, где он высыпал тлеющие угли. Вновь мычал и раскачивался телом с закрытыми глазами, а руки выделывали самые разнообразные знаки и фигуры. Как только свечение его тела начало таять, юные маги «обливали» его своей энергией и шли за новой порцией маны. При этом выходить из вагона было не обязательно, один источник магической энергии был рядом с моим прежним пассажирским местом. Тот, что я увидел первым, после перемещения в этот мир.

Сам я, отметив, что ребята вполне справляются без меня, успевая пополнить расходуемую якутом энергию, пошел на выход из вагона, посмотреть что там, на улице происходит. Тем более что оттуда слышался стихийный ропот присутствующего народа. И на выходе из тамбура, с удивлением отметил, что площадка нижней ступени стала немного выше над землей, чем была.

– Ай, шаман! Вот это – сила! – восторгался негромко народ. Кричать во весь голос им запретил Антон Синицын, контролирующий процесс чудодейственного эксперимента.

– Нужно трап сюда, а то, как спускаться? – распорядился я, хотя сам еще без труда спрыгнул.

Зад вагона едва приподнялся сантиметров на тридцать. При этом задняя колесная тележка освобождалась от груза всего вагона и начинала принимать ровное положение. Кто-то бросился за разобранными полками из перевернутого вагона, чтобы соорудить временный трап.

Встав рядом с Антоном и Александром Мурашкиным, присоединился к обсуждению дальнейших действий с этим вагоном, и вообще со всеми вагонами.

– Если еще чуть-чуть поднимет, нужно тележку переместить под переднюю часть и пусть шаман на ней бросает угли. Будет повыше, чем с земли. И камлает над ней. Вдруг сможет поднять и переднюю часть? – горячился Мурашкин.

– Да тут вопрос, сохранится ли зона левитации, если Мургун перестанет шаманить в том месте? – беспокоился я, в свою очередь, – Там же ребята! Не дай бог вагон опять рухнет?

– Тогда хватит поднимать, пусть сначала все выйдут из вагона! – решил Антон.

Зад вагона приподнялся уже на полметра. Колесная тележка, действительно, полностью освободилась и ее, при необходимости можно было передвинуть.