Глава 1
Рита
Майское солнце жалило кожу. Я взглянула на запястье, не удержав улыбки перед новенькими модными и, наверное, дорогими часами, которые никогда раньше не вписывались в мой беспечный стиль. Стрелки показывали без четверти час, но музыканты всё ещё не приехали, а регистратор из ЗАГСа должен появиться с минуты на минуту.
Сегодня мама выходит замуж. Пытаюсь осознать это и хоть немного разобраться в своей сложной пятнадцатилетней жизни. Стою посреди ухоженного газона и понимаю, насколько это важный и счастливый день для мамы. Внутри возникает странное чувство. Сердце ликует от радости, но в то же время меня тревожит мысль о настоящей семье, ведь я даже не представляю, что это такое.
После жизни с отцом это лучшее, что могло с нами произойти. Мой отец – настоящий мерзавец, но сегодня постараюсь о нём не думать. Пусть живёт своей жизнью. Больше никто не будет мешать ему ненавидеть всех вокруг и топить свою горечь в алкоголе.
Грудь сжимается всё сильнее. В этот, казалось бы, счастливый день мои чувства будто играют со мной в хоккей, и я безо всякой готовности жду, когда страх собьёт с ног, а неуверенность ударит клюшкой промеж глаз. Но я должна пережить этот день до самого конца, забыв о собственных переживаниях, чтобы помочь маме стать счастливой.
Все украшения в саду, расположившемся на заднем дворе моего нового дома, полны лёгкости и воздушности. Белые шары с пожеланиями: «Совет да любовь», «Медовой жизни молодым», «Счастья в дом». Повсюду розы, тюльпаны и пионы, цветущие красотой и свежестью на объёмных подставках с римскими узорами. В конце длинной вымощенной дорожки – белоснежная арка с серебристыми лепестками и фиолетовыми лилиями. Большой шатёр из лёгкой белой ткани накрывает столы с деликатесами, которых я никогда не пробовала.
Гости постепенно собираются, направляясь в первую очередь к закускам под развевающуюся на ветру ткань шатра.
Единственным знакомым мне человеком на этом празднике любви, кроме мамы и её жениха, остаётся Кира, с которой мы дружим с пяти лет. Я до сих пор помню, как визжала она в телефонной трубке, когда я пригласила её на свадьбу. Эта девчонка ни за что не пропустит возможности повеселиться.
Трудно поверить, что всё это происходит на самом деле. Эти идеальные гости кажутся какими-то фальшивыми. Их мир образованности и роскоши мне чужд, а я для него – посторонняя. Неизвестно, сможет ли конфликтная девочка когда-нибудь войти в жизнь этих людей так же свободно, как они вошли в её маленькую вселенную.
Ведь я знаю, что совершенно другая…
Зато одну вещь я выучила, как молитву. Я больше не боюсь! Не боюсь просыпаться утром и выходить из своей комнаты, не боюсь возвращаться домой из школы, не боюсь наступления нового дня…
Мама больше не должна бояться за меня; она должна стать счастливой после всего, что пережила с отцом. Я уверена, она заслуживает такого человека, как Анатолий.
В день, когда мне предстояло познакомиться с отчимом, шел проливной дождь. Я бежала по тротуару после тренировки, прикрываясь зонтом, который совершенно не спасал от косых капель – ветер направлял всю воду прямо мне в лицо. С волос текло, как после бассейна, а ноги в кроссовках полностью промокли. В таком виде мне совсем не хотелось ни с кем знакомиться. Я мысленно готовилась к тому, что мамин жених назовёт меня оборванкой и уйдёт прочь, но всё равно спешила изо всех сил, хоть и опаздывала на целых полчаса. В мокром и растрёпанном виде я вошла в ресторан, где у меня забрали зонт и мокрую куртку, и принесли полотенце, которым я вытерла волосы.
– Сейчас я точно испорчу последний мамин шанс на нормальную жизнь, – крутилась у меня в голове эта мысль.
Мне одновременно хотелось и было страшно подходить к столику, за которым мама, улыбаясь, разговаривала со своим мужчиной. Именно так я подумала о нём, стоя в холле ресторана на пушистом бежевом ковре: мужчина – настоящий, ухоженный, красивый, в дорогом костюме.
Они оба обернулись, когда я подошла.
– Привет, Ритуля! – отозвалась мама. – Наконец-то! Садись.
– Извините, опоздала… – пробормотала я, представляя, как в данный момент ужасно выгляжу.
Анатолий мило улыбнулся и встал, чтобы пожать мне руку.
– Ничего страшного. Вижу, твой корабль плыл издалека.
Я машинально засмеялась, как ребенок, который не умеет сдерживать эмоции. Его рука мягко сжала мою, и мы сели напротив друг друга. В этот момент все страхи развеялись, и я подумала, что мы с Толей обязательно поладим.
Наступил второй час дня, а музыкантов всё ещё не было… Мои коленки нервно затряслись. Я достала телефон из сумочки, чтобы позвонить менеджеру группы, которую заказала для маминого торжества. Впервые в жизни мне доверили большую сумму денег – пусть и виртуальную – и поручили организовать музыкальное сопровождение для свадьбы, и мне совсем не хотелось всё испортить.
Я взяла смартфон и начала искать нужный контакт.
Подняв глаза от экрана, я увидела незнакомого парня, который вошёл в сад с большим чёрным чемоданом в руках. Он бесцеремонно прошагал по газону, бросил чемодан на зелёную траву и начал раскладывать кучу проводов и незнакомых мне устройств. Мои глаза расширились от удивления. Не раздумывая, я направилась к незнакомцу, намереваясь выпроводить его прочь.
– Ты что тут забыл? – не выдержала и спросила, ещё не дойдя до парня.
Он поднял голову и любопытно взглянул на меня, щурясь от солнца.
– А ты?
– Я первая спросила.
– А я второй, – сказал он, не переставая возиться с проводами, и во мне моментально закипело возмущение. Я была готова вытолкать наглеца из сада, но вокруг уже собралось больше гостей, которые вряд ли хотели бы стать свидетелями такой сцены. Я в бешенстве, а этот нахал спокойно продолжает подключать провода к небольшому устройству, напоминающему старинный радиоприёмник.
– Ты музыкант?
– Почти… – сказал он, устало вздохнув.
– Ты… из "Лирики"? – предположила я, думая, что это и есть обещанная группа для праздника, но не понимала, почему она состоит только из одного человека. Возможно, его друзья ещё не приехали или остались снаружи?
– Нет, – ответил он монотонно, как робот.
– Тогда убирайся, потому что сейчас приедут музыканты, которых я пригласила…
– Не приедут. Я их отменил, – перебил парень, даже не взглянув на меня, будто разговаривал сам с собой.
– Что?! – мой мозг почти взорвался. Мама так надеялась на меня, доверилась мне, была уверена, что я справлюсь с возложенной на меня ответственностью, а я всё испортила, потому что какой-то нахал, похоже, отменил заказ от моего имени.
– Деньги вернут на карту в течение суток, – сказал парень, видимо, заметив, как округлились мои глаза. – Ты, наверное, Рита? – спросил он, и я машинально свела брови.
– Артём. Приятно познакомиться!
Он протянул мне руку. Глаза с золотистой радужкой смотрели прямо на меня. Ровные, мягкие черты светлого лица, на котором выделялась лишь одна маленькая круглая родинка на щеке, ввели меня в непривычный для меня ступор. Его темно-коричневые волосы так красиво отливали на солнце теплым каштаном, что все мысли на пару минут вылетели из головы. Единственная верная догадка пронзила мой разум, как стрела, но внезапно у меня отказал язык, который я безуспешно пыталась привести в движение.
– Ну привет, сестрёнка! – парень просиял белоснежной улыбкой, чистой и ясной, как солнце, мерцающее за его спиной, и мой мозг полностью завис.
Да, это мой новоиспечённый брат. Я знала, что у Толи есть сын, но не ожидала увидеть его здесь и сейчас. Наивно думала, что у меня будет время подготовиться к нашей встрече, тем более Толя предупреждал, что Артём не успеет приехать на свадьбу из-за предстоящей сессии. А теперь я стою в своём новом саду и понимаю, что до этого момента у меня не было брата, которого я всегда так хотела.
Артём учится в Волгограде, аж за 700 километров от дома, в престижном университете. Не помню, как называется его специальность, но она точно связана с компьютерами, в которых я разбираюсь только в том, как их включить – и то не всегда. Похоже, он очень умный. Я была в этом почти уверена, ведь мама повторила мне это раз десять. Теперь я ещё больше не представляю, как влиться в их идеальную семью… Я-то – её полная противоположность.
Никогда не видела маму такой красивой. Белоснежное ослепительное платье с длинным шлейфом сверкает в солнечных лучах, скромное декольте так очаровательно подчеркивает её грудь и открытые плечи, светлая кожа сияет на ярком солнце, а на груди блестят вышитые розы с камнями в серединке. Из высокой причёски кокетливо выбиваются локоны золотистых волос, а макияж преображает лицо, убавляя как минимум лет десять, и, если бы я встретила её в таком виде на улице, быстро пробегая мимо, точно бы не узнала. Длинная фата спускается до самых бёдер и сверкает, как тысячи бриллиантов, ослепляя зрение.
Впервые вижу её настолько красивой!
Обычно она возвращалась с работы уставшая и растрёпанная, торопливо и молча, с грустным лицом готовила ужин, пока этот ублюдок – как всегда – не приходил пьяный до потери сознания и не устраивал скандал. А я, к сожалению, каждый раз ожидала его прихода с ужасом. Несмотря на наши с мамой старания, этот мерзкий алкаш всегда находил повод нас унизить.
Но теперь мама счастливо улыбается, проходя мимо толпы людей, изумлённых её красотой.
Регистратор неспешно произносит заученную речь с волнением в голосе, и все молча наблюдают за парой. Взоры устремлены на арку, под которой жених и невеста держатся за руки.
Это напоминало мираж. В этом долгом полусне я слышала и видела, как они оба произнесли: «Да!», обменялись кольцами и поставили подписи.
Все начали громко кричать «Ура!», и Толя нежно взял маму за руки, с любовью глядя ей в глаза, а затем поцеловал её, и в этот момент я почти не верила своим глазам.
Крики становились всё громче и радостнее, и вокруг, словно тысячи петард, начали хлопать бутылки с шампанским. Я почувствовала, как у меня сжимается желудок, все внутренности скручиваются в узел, голова закружилась, и стало тяжело дышать. Я дошла до края сада и, усевшись на лавку, вдохнула свежий воздух приближающегося вечера.
– Ритка, пойдём, там официанты режут лобстера. – Кира подбежала и дёрнула меня за руку, пролив на каменистую дорожку каплю шампанского.
Небо стало синим. Фонари и гирлянды зажглись, наполнив сад мягким желтоватым светом. Я не двинулась с места, и Кире пришлось сесть рядом, печально глядя в сторону шатра, где столпились почти все гости. Высокий симпатичный официант в кругу людей ловко крутил и подкидывал столовые приборы, вызывая у толпы восторженные вздохи. Мама и Толя стояли в стороне в обнимку и наблюдали за всем этим действием с улыбкой.
– Ты иди, я плохо себя чувствую.
Кира вздохнула.
– Это нервы. – она громко отпила из своего бокала. – Почему ты так волнуешься? Твоя мама вышла замуж за очень крутого парня – это же здорово!
– Я знаю… – протянула я, нервно покачав ногой. – Наверное, я просто не привыкла к переменам. Ещё вчера у меня не было никакой семьи…
– Ну ты и дурочка… – подруга обняла меня, прислонившись к голове. – Теперь у тебя всё хорошо. Я даже завидую…
Всё так. Наверное, тут действительно есть чему завидовать. Моя жизнь резко преобразилась, и может быть это может походить на красивую сказку, но вот в чём соль – я слишком хорошо знаю себя. И измениться за один день я точно никогда не сумею. Мир перевернулся, а я так и осталась бедной беспризорницей.
– А как у твоих дела? – Тяжёлые мысли усилили тошноту, и я решила сменить тему.
– Да как всегда… – Кира оторвалась от моей головы и выпрямилась. – Отец целыми днями перед телевизором с банкой пива, а мама уже даже с работы начинает приходить пьяной.
Можно с уверенностью сказать, что Кира моя родственная душа. Мы слишком похожи, хоть и не близнецы. Мы обе знаем, что такое чёрное и что такое тяжело. Мы всегда поймём друг друга без лишних слов, и, если бы в этом мире со мной не было подруги, я бы не дожила до этого дня.
– Твой папа так и не нашёл работу?
– Куда его возьмут? В нашем маленьком посёлке все уже знают, что как только он где-то появляется, сразу начинают пропадать вещи.
Я грустно взглянула на подругу.
– Ты говорила с мамой?
– Конечно. Она всегда отвечает одно и то же: «Не твоё дело – сколько я пью». – Кира сжала губы.
Сейчас, когда моя жизнь так стремительно налаживается, мне стало особенно жаль подругу. Моё существование до этого дня было – мягко говоря – отвратительным, но у меня всегда была адекватная мама, которая старалась выпутаться из кошмара. Мы всегда были вместе и в самые ужасные моменты знали – вдвоём обязательно справимся, а у Киры не было никого. Никого, кроме меня. Я обняла подругу, смахнув с плеча её тёмные прямые волосы.
– Я с тобой, – прошептала я ей на ухо. – Ты можешь остаться у нас на выходные.
– Ты уверена? Твоя новая семья не будет против?
Я оторвалась от Кириной головы.
– Не переживай. Толя классный, он тебе понравится. А места у нас всем хватит.
После принятой успокоительной таблетки мне стало легче. Я решила прогуляться вокруг дома, пока Кира вместе с подвыпившими гостями танцевала под довольно неплохие современные треки, которые включал мой брат.
Почему-то меня настораживает мысль о появлении нового родственника. Чувствую себя, мягко говоря, странно и не понимаю, как к нему относиться. Многие братья и сёстры подтрунивают друг над другом. И что? Мне теперь придётся строить ему козни и постоянно выводить из себя? А он будет вечно раздражать в ответ? Это, конечно, не составило бы труда, но теперь я стараюсь быть хорошей девочкой и не хочу ссориться с новой семьёй. Тогда что мне делать? Любить его? Ну уж нет! Я никогда никого не любила, кроме мамы и бабушки. Да и как это – любить брата? Я не понимаю. В голове полная неразбериха.
Я не заметила, как ушла далеко от сада – к другой стороне двора. Участок вокруг дома окружает мягкий газон и каменистые дорожки. Дом обнесён кованым железным забором цвета смолы, по которому вьётся роза. Я прошла по дорожке мимо нашего огромного трёхэтажного дома с фасадом из жёлтого камня и пристройкой с бассейном и баней и оказалась на передней части двора, где растут можжевельники, розы и подстриженные туи, отливающие в темноте насыщенной тёмной зеленью. Усевшись на ступеньку крыльца, я стала любоваться ночной красотой. На боковой дорожке послышались шаги, выдернув меня из мыслей. По шелесту мягкой ткани, которую ещё утром мои руки старательно расправляли, я узнала маму. Её шикарное платье издавало приятный шелестящий звук, а туфли на низком каблуке цокали по каменной тропинке.
– Рита, ты здесь?
– Да, мам, – отозвалась я чуть охрипшим голосом.
– Почему сидишь тут одна? – она остановилась около лестницы, оказавшись ниже меня. Сейчас она была такой маленькой и хрупкой, будто это ей пятнадцать, а не мне.
– Да так… Решила прогуляться.
– Всё хорошо? – спросила мама, приподняв одну бровь, как она часто делала, когда беспокоилась.
– Конечно, – я улыбнулась и положила голову на ладонь. – Если ты уверена, что всё хорошо, то и я тоже.
– Милая… – Я попыталась остановить маму, чтобы она не села рядом и не помяла платье, но не успела – с громким шуршащим звуком она плюхнулась на ступеньку. – Не переживай. – Она заправила за ухо прядь волос и уставилась в полумрак двора. – Я знаю, ты волнуешься и тебе страшно. – Я смотрела на нее. Меня всегда удивляло, как эта женщина умудряется точно угадывать мои чувства. Она словно чувствует меня даже на расстоянии и знает всё, что меня тревожит. – У нас с тобой теперь новая жизнь, слышишь? – она крепко сжала мою руку. – Больше ничего не сможет тебя огорчить, обещаю.
Я улыбнулась. Я верила маме. Всегда верила. Не только сейчас, но и когда мы жили в том аду, и она каждый вечер перед сном говорила мне эти слова.
Но, к сожалению, тревожное чувство никуда не ушло, и его постоянное присутствие пугает меня больше, чем оно само. Неужели мне всегда придётся жить с ним, как с поросшим во мне ядовитым корнем?
Я глубоко вдохнула вечерний воздух, чтобы разом прогнать дурные мысли. Нет. Мне во что бы то ни стало нужно перестроить свою поломанную психику и радоваться жизни. Ради мамы. Ради нас обеих.
Музыка в саду стихла. Мама быстро поднялась на ноги, чуть не упав обратно в своем объёмном платье.
– Пойдём! – выпалила мама, округлив глаза. – Я совсем забыла. Сейчас Артём будет петь.
– Чего??? – у меня приподнялись брови.
– Толя попросил тебя позвать.
Мама потянула меня со ступенек, и мы быстро побежали по дорожке. Я изо всех сил старалась не наступить на её платье. Тем временем впереди зазвучала красивая нежная мелодия. Мы вошли в сад. Гости собрались в небольшой круг вокруг Артёма, стоящего перед пианино с микрофоном в руке.
Проигрыш песни, исполненный на фортепиано, перешёл в удары барабанов, вплетённые в волнующую симфонию, украшенную множеством дополнительных звуков, которые невозможно было выделить или отделить от единой звуковой картины.
И он запел.
В небеса-а-а-а
За тобою полечу как во сне.
Все улыбки дарю лишь тебе-е-е.
Всем теплом я укрою от бед
И все мысли опять о тебе-е.
Знай, это выше меня и сильней.
Я не в силах забыть о тебе.
Как безумный всегда буду ждать.
Яркой вспышки в лазурных глаза-а-а-х.
В какой-то момент я перестала улавливать слова и просто наслаждалась до безумия приятными мурашками, которые накатывали с каждой нотой. Переходы между нотами и аккордами переливались плавно и ровно, отзываясь горячей волной в моей груди.
Это было потрясающе! Никогда раньше не слышала, чтобы человек так красиво пел.
Его грубоватый, но в то же время сладкий голос плавно переходил с ноты на ноту, не дрогнув ни на миг. Я даже не заметила, когда он закончил песню. Гости начали громко кричать, свистеть и аплодировать, и тут я поняла, что стою с открытым ртом.
Я с трудом перевела дыхание. Мурашки постепенно растворялись в прохладном ночном ветерке, оставляя тёплый шлейф на коже.
***
Горячие камни касаются моих босых ног, но не обжигают. Я чувствую жар, нагнетаемый палящим солнцем, но, как ни странно, могу его выносить. Я знаю, что камни раскалены, но не ощущаю боли.
Рядом слышится шум ветра. Нет, этот шипящий, наполненный силой звук не похож на порывистые и непостоянные потоки ветра. Как давно я не слышала этот бурлящий поток, захватывающий душу. Море…
***
Я выхожу из тени изогнутой пещеры, ступая по её гладким осколкам. Никого. Только я и море. Такое мощное, строгое и в то же время ласковое, надёжное, умиротворяющее. Мои медленные шаги слишком быстро приводят меня к воде, словно я преодолеваю несколько метров, как невесомое перышко. Прохладная вода ласкает мои пальцы, обволакивая ступни белоснежной пеной. Она щекочет мои бедра, талию, доходит до груди, и мне так неописуемо хорошо, что хочется раствориться в этой мягкой, прозрачной глубине.
Я начинаю слышать далёкий звук, и пока не понимаю, что это. Он повторяется, постепенно усиливаясь, словно приближающийся поезд. Это чей-то голос. Я оборачиваюсь, но пляж, пещера, скалы вокруг всё ещё пусты. Тогда я смотрю вниз и осознаю – звук доносится оттуда, но вижу лишь свои ноги сквозь кристально чистую воду.
Голос становится громче. Кажется, я начинаю его узнавать, но не могу до конца понять, кому он принадлежит. Сладкий и грубый, мягкий и размеренный. Рита… Рита…
Это он! Я ещё не успеваю обдумать эту мысль, как прямо передо мной, расколов тихую гладь воды, выныривает Артём, забрызгав моё лицо и волосы солёной водой. Он крепко хватает меня за плечи, так что я зажмуриваюсь от боли, и в одно мгновение мы оказываемся в пещере. Я придавлена всем его телом к острым камням, так что не могу пошевелить конечностями. Он держит крепко, аккуратно сжимая мои запястья. Я открываю глаза и вижу тёмное золото глаз, обрамлённых угольно-чёрными ресницами. Их блеск завораживает, и я не в силах отвести взгляд. Там, в самой глубине, я вижу себя. Маленькая точка, утонувшая в карей бездне, а он смотрит в ответ. Так просто, будто ничего больше не ждёт. В его взгляде только лёгкость и искренность. Этот взгляд ласковый и сильный, как и шипящее вдалеке море.
Глава 2
Рита
Пробудившись словно от кипятка, я резко подняла голову с подушки, но тут же она бессильно упала обратно. Я осознала, что лежу на животе. Всё тело занемело, но постепенно я начала ощущать жар и влагу. Приподнявшись на локти, я с трудом открыла глаза. Оказалось, что я в своей комнате, где невыносимая жара проникает через открытое окно. На мне было вчерашнее праздничное платье, которое давно стало влажным. Захотелось его поскорее снять. Мой сонный мозг воспроизвёл образы родственников и друзей Толи, уезжающих от ворот на шикарных машинах.
Я даже не помню, как оказалась в своей кровати. Похоже, две таблетки успокоительного были для меня перебором. Я встала и, с трудом подняв руки, стянула платье. Меня невероятно обрадовала мысль о том, что в моей комнате за дверью находится душ, и я забралась под потоки воды, льющиеся из огромной лейки, занимающей весь потолок душевой кабины. Там также есть унитаз, большая угловая ванна, раковина, зеркало с подсветкой и шкафчик с полками и дверцами, всё выполнено в кремовых и белых тонах. О такой обстановке я даже не мечтала. Раньше меня окружала маленькая коморка со старым облезлым комодом, служившим и шкафом, и столом, и рядом стояла столетняя деревянная кровать с разорванным по краям матрасом.
Довольно! Уйдите, старые воспоминания!
Я попыталась сосредоточиться на положительных мыслях. Было бы неплохо заняться чем-то интересным и отвлечься. Для этого нужно найти Киру – она уж точно не даст мне заскучать. Наверное, эта неисправимая «тусовщица» всё ещё спит.
После душа я надела свой старый, но любимый домашний костюм и вышла из комнаты. Внизу я услышала тихий мамин голос и мужской шёпот, звуки поцелуев и приглушённый смех. Я поморщилась. Молодожёны, ну что с них взять… Я пошла по коридору, минуя широкую круглую лестницу, ведущую вниз. Справа и слева оказались две двери. После быстрой экскурсии по дому, которую провёл Толя, я совершенно ничего не запомнила. Кажется, комната Артёма где-то здесь, и мне не очень хочется его будить. Вдруг я вспомнила свой странный сон, и по телу пробежала дрожь. Я прошла мимо одной комнаты и постучалась в следующую дверь.
Тишина.
Надеюсь, это гостевая спальня.
Нет. Это была не она.
Артём открыл дверь и остановился, уставившись на меня вопросительным взглядом.
– Привет! – сказала я, нервно подёргивая коленом. Тишина. – Извини, ты не видел мою подругу?
– Нет.
Кажется, я собиралась что-то сказать, но не успела даже подумать, что именно, как дверь захлопнулась прямо перед моим лицом.
Ну что ж…
Потрясённая, я спустилась вниз к длинному столу, покрытому белоснежной скатертью и сервированному завтраком, словно с картинки из интернета. Поджаренные тосты с яйцом, яркий салат, мясные деликатесы и икра. Я так засмотрелась на эту красоту, что не сразу заметила незнакомую женщину, которая сновала из столовой на кухню и обратно. Я всё ещё стояла на самой нижней ступеньке за углом, так что она меня не видела.
– Доброе утро, дорогая!
Мама с Толей вышли из гостиной, совмещённой с огромной светлой столовой.
– Доброе.
– Как спалось? – спросил Толя.
На вид он казался необычным. Будто за ночь помолодел, и это отчётливо отразилось на его лице. Некоторые морщинки, которые раньше выделялись, исчезли, каштановые волосы были аккуратно уложены, а белая футболка-поло и серые брюки придавали ему более молодой облик. Отчим был среднего роста, на полголовы выше мамы, и худощавого, но спортивного телосложения.
– Отлично.
Толя громко хлопнул в ладоши, и звук эхом отразился от стен.
– Ну, тогда все за стол? Пойдём, Рита, я познакомлю тебя с нашей домработницей. – Толя мягко подтолкнул меня к столу и, отодвинув стул, аккуратно усадил. – Кстати, это не просто домработница. Это член нашей семьи, наша кормилица и душа – Вера Ивановна. Так что прошу любить и уважать.
Милая, но серьёзная женщина крепкого телосложения неловко улыбнулась, теребя в руках белоснежную салфетку.
– Очень приятно, – я улыбнулась ей в ответ.
– Давайте завтракать. Артём! – закричал Толя так, что по дому пронёсся уверенный гул. – Завтрак не может начаться без тебя!
– А где Кира? – спросила я, когда мама подошла, чтобы налить мне сок.
– Наверное, ещё спит. Она отплясывала почти до утра.
Артём спустился через несколько минут, одетый в кремовую футболку с супергероем из комиксов и светлые джинсовые шорты. Его стройная фигура особенно выделялась при ярком освещении комнаты. Парень отодвинул стул и уселся напротив, мельком взглянув мне в глаза, как будто хотел что-то сказать, но сразу же передумал. Всё-таки промолчав, он положил в рот кусок тоста и уставился в свою тарелку. Я снова вспомнила свой сон, и мне стало не по себе. Захотелось срочно куда-нибудь исчезнуть. Мама и Толя вернулись из кухни. Отчим сел во главе стола, а мама рядом с ним.
– Здравствуйте! – Кира спустилась к нам, причесанная, но всё ещё сонная. – Кто-то говорил про завтрак или мне это приснилось?
– Здравствуй, – сказал Толя, пожёвывая еду. – Присоединяйся, а то ничего не останется.
Все улыбнулись, кроме Артёма. Он ел салат, не обращая внимания на окружающих, будто был здесь совсем один. Кира села рядом со мной и пробежалась голодными глазами по столу. Толя запил завтрак стаканом сока и оглядел всех нас с улыбкой.
– Ну что, семья? Мы с мамой решили, что сегодня девочки отправятся на шоппинг, а мальчики поедут по делам. Как вам план? – Мы с Кирой переглянулись. – Купите всё, что вам нужно, а мы с Тёмой решим одно важное дело.
Я посмотрела на Артёма. Он молча пил сок, рассматривая узоры на своём стакане.
– Какое? – вырвалось у меня, и названый брат поднял на меня взгляд.
– Хотим перевести Артёма в наш институт, чтобы он был рядом с семьёй, – объяснил отчим.
Я взглянула на парня, но не увидела ни радости, ни огорчения. Иногда мне кажется, что он и правда как робот. Никаких эмоций…
– Решил вернуться домой? – спросила я, пытаясь вернуть его к жизни, но не знала, что это не так-то просто…
Что-то мне подсказывало, что это неправда. Человек, который два года жил обычной жизнью, обрел друзей и обустроился на новом месте, вряд ли стал бы внезапно все менять из-за двух незнакомок, ворвавшихся в его семью. Да и кто променяет университет в Волгограде на Абинский институт? Но парень нисколько не возражал. Неужели он настолько зависит от отца, что никогда с ним не спорит? Или он так его любит? Может, так и должно быть – дети должны слушать родителей, а родители – заботиться о детях, ведь только старшие знают, что для них лучше. Наверное, я этого не понимаю, ведь у меня никогда не было нормальной семьи. И все равно казалось, что у Артема должны быть и собственные мечты.
После завтрака мы все сели в массивный черный внедорожник Анатолия, и Вера Ивановна с улыбкой помахала нам вслед. Мы все ответили ей, мысленно поблагодарив за еду.
Нас отвезли в центр города. Яркие вывески сотен магазинов окружили меня со всех сторон. В этом дорогом районе я никогда не была. В самом центре просторной площади возвышался огромный торговый дом с золотистой вывеской «Элеон». Сияющий бежевый пол и огромный круглый купол с двумя люстрами поражали своим объемом.
Два пролета с эскалаторами издавали стучащий звук, поднимая и спуская увлеченных посетителей. Все вокруг сверкало и блестело, играла спокойная симфоническая музыка, а людей было так много, что их голоса сливались в громкое жужжание. Не знаю, сколько мы стояли и разглядывали окружающую обстановку, но вскоре я начала замечать удивленные и недоумевающие взгляды прохожих. Тогда мама взяла нас с Кирой за руки и повела к лифту. Наша небольшая компания решила посетить все пять этажей. Мы обошли десятки бутиков. Я выбрала пижаму, топик, две юбки, костюм, шорты, несколько платьев и даже симпатичный плед с пандой. Затем мы добрались до обувного бутика, и я взяла по одной паре на каждый случай жизни: кроссовки для бега и тренировок по танцам, босоножки, лёгкие кеды для прогулок и симпатичные туфли. Мама всегда любила строгие элегантные костюмы, которые раньше не могла себе позволить, и я помогла ей выбрать пять костюмов разных фасонов и цветов. Ещё нашли для нее с десяток блузок и рубашек, несколько модных платьев и хорошенькую сумочку. Мы перемеряли столько одежды, что под носом застоялся запах новеньких тканей. Кира наотрез отказалась что-либо брать, но я бы не успокоилась, если бы не заставила подругу выбрать несколько шортиков и кофточек, с трудом убедив ее, что это подарок от меня.
На самом верхнем, четвёртом этаже мы обнаружили уютное кафе с террасой. Оставив покупки в камере хранения, мы заказали куриные отбивные с греческим салатом и заняли места на свежем воздухе. Наша троица с облегчением выдохнула, когда ноги наконец-то смогли расслабиться. Утро выдалось утомительным. Я и не думала, что шопинг может так вымотать.
– Может, после обеда сходим в кино? – предложила мама.
– Да! – в один голос ответили мы с Кирой.
– Мелодрама или ужастик? – уточнила Кира, что-то просматривая в своём телефоне.
– Ужастик! – воскликнула я. Захотелось немного разбавить всю эту романтику и любовь, которые окружали меня вот уже две недели с момента моего переезда в этот город. Честно говоря, меня уже немного тошнит от розовой суеты, цветов, поцелуев и нежных слов.
– Мам, а у вас будет медовый месяц?
– Ну… Мы пока ничего не решили. Думали просто поехать к морю на пару дней или недельку. Не хочу оставлять тебя одну.
– Перестань. Я уже не маленькая. Поезжайте!
Мама напряглась.
– Это нечестно. Я привезла тебя сюда, в чужой город, а сама уеду…
– Мамуль, ты чего? Всё в порядке. Я справлюсь. Кира ко мне будет приезжать на выходные.
Мама вздохнула и поправила локон, выбившийся из тонкого обруча.
– Ты с Артёмом так и не общалась? – спросила она, приподняв бровь.
– Как же с ним общаться, если он всё время молчит, как немой?
– Поговори с ним о чём-нибудь. Кажется, он застенчивый парень. Я очень хочу, чтобы вы подружились.
– Я не собираюсь заставлять человека дружить со мной, если он этого не хочет. Как захочет, сам заговорит.
– Ритуль, пойми, ему сейчас, должно быть, очень тяжело. Я попрошу Толю тоже с ним поговорить об этом.
Я понимала. И мне было искренне его жаль. Нелегко, когда твоя мама умирает от тяжёлой болезни, а отец через несколько лет женится на другой женщине, да ещё и с ребёнком.
– Он, кажется, уже взрослый. Должен понимать, что отец не может всегда быть один.
– Зря думаешь, что взрослым быть легче, – лицо мамы стало серьёзным.