Глава 1
Рита
От майского солнца в саду стало жарко. Я посмотрела на запястье, не сумев сдержать улыбку перед новенькими модными и, наверное, дорогими часами, которые никогда раньше не вписывались в мой беспризорный стиль. Стрелки показали без четверти час, но музыканты так и не приехали, а с минуты на минуту появится регистратор из Загса.
Сегодня мама выходит замуж. Пытаюсь осознать это, и хоть немного разобраться в своей гадкой пятнадцатилетней жизни. Стою посреди ухоженного газона, и осознаю, насколько это счастливый день для мамы. Внутри рождается странное чувство. Сердце кричит от радости, но вместе с тем меня скручивает от одной мысли о настоящей семье, ведь я даже не представляю, что это такое.
После жизни с отцом – это лучшее что могло произойти с нами. Мой отец – настоящий урод, но сегодня постараюсь о нём не думать. Пусть живёт спокойно. Больше никто не помешает ему ненавидеть всех вокруг и убиваться алкоголем.
Грудь сжимается всё сильнее. В этот – казалось бы – счастливый день, мои чувства будто играют со мной в хоккей, и я безо всякой готовности жду, когда страх собьёт с ног, а неуверенность влепит клюшкой промеж глаз, но я должна пережить этот день до самого его конца, позабыв о собственных переживаниях, чтобы помочь маме стать счастливой.
Все украшения в саду, расположившемся на заднем дворе моего нового дома, сочетают в себе лёгкость и воздушность.
Белые шары с пожеланиями: «Совет да любовь», «Медовой жизни молодым», «Счастья в дом». Повсюду розы, тюльпаны и пионы, цветущие красотой и свежестью на объёмных подставках с римскими узорами. В конце длинной, вымощенной дорожки белоснежная арка с серебристыми лепестками и фиолетовыми лилиями. Большой шатёр из лёгкой белой ткани, накрывающий столы с деликатесами, которых я никогда не пробовала.
Народ постепенно подтягивается, направляясь в первую очередь к закускам под развевающуюся на ветру ткань шатра.
Единственным знакомым мне человеком на этом торжестве влюблённых – кроме мамы и её жениха – остаётся Кира, с которой мы дружим с пяти лет. Как сейчас помню визг подруги в телефонной трубке, когда я пригласила её на свадьбу. Эта девчонка ни за что не пропустит повод повеселиться.
Не верится, что всё происходит по-настоящему. Все эти идеальные гости – какие-то фальшивые. Их мир образованности и роскоши для меня чужой, а я посторонняя для него, и неизвестно, сможет ли конфликтная девочка когда-нибудь войти в жизнь этих людей так же беспрепятственно, как и они вошли в её сжатую вселенную.
Ведь я знаю, что совершенно другая…
Зато одну вещь заучила, как молитву.
Я больше не боюсь!
Не боюсь просыпаться утром и выходить из своей комнаты, не боюсь возвращаться домой из школы, не боюсь наступления нового дня…
А мама не должна больше бояться за меня, а должна стать счастливой после всего, что натерпелась с отцом, и я уверенна, она заслуживает именно такого человека как Анатолий.
В день, когда я должна была познакомиться с отчимом, лил ужасный ливень. Я бежала по тротуару после тренировки, укрываясь зонтом, который ни капли не спасал от косых капель – ветер направлял всю воду мне прямо в лицо, с волос текло, как после бассейна, ноги в кроссовках полностью промокли. Вот уж в таком виде мне совершенно не хотелось с кем-либо знакомиться. Мысленно готовилась к тому, что мамин жених назовёт меня оборванкой и уйдёт прочь, но всё равно бежала изо всех сил, даже опаздывая на целых полчаса. В мокром и растрёпанном виде, я зашла в ресторан, где на входе у меня забрали зонт и изливающую ручьи куртку, и принесли полотенце, которым я вытерла волосы.
– Сейчас я точно испорчу последний мамин шанс на нормальную жизнь – крутилось у меня в голове в ту минуту.
Мне одновременно хотелось и представлялось ужасным подходить к столику, за которым мама, улыбаясь говорила со своим мужчиной. Именно так я подумала о нём, стоя в холле ресторана на пушистом бежевом ковре: мужчина – настоящий, ухоженный, красивый, в дорогом костюме.
Они оба обернулись, когда я подошла.
– Привет, Ритуля! – отозвалась мама. – Наконец-то! Садись.
– Извините, опоздала… – промямлила я, представляя, как в данный момент ужасно выгляжу.
Анатолий мило улыбнулся и поднялся с места, чтобы пожать мне руку.
– Ничего страшного. Вижу, твой корабль плыл издалека.
Я машинально засмеялась, как маленький ребенок, который не умеет сдерживать эмоции. Его рука легонько сжала мою, и мы сели напротив друг друга. В этот момент все страхи развеялись, и я мысленно предположила, что мы с Толей обязательно поладим.
Пошёл второй час дня, а музыкантов всё ещё нет… Мои коленки нервно затряслись. Я достала из сумочки телефон, чтобы позвонить менеджеру группы, которую заказала спеть на мамином торжестве. Впервые в жизни мне дали внушительную сумму денег – правда на карте – и доверили позаботиться о музыке для свадьбы, и мне уж точно не хотелось всё испортить.
Я взяла смартфон и стала искать нужный контакт.
Подняв глаза от экрана, увидела незнакомого парня, вошедшего в сад с большим черным чемоданом в руках. Он бесцеремонно прошагал по газону, бросил свой чемодан на зелёную траву, стал раскладывать кучу проводов и неизвестных мне приспособлений. Мои глаза расширились. Я не раздумывая двинулась к незнакомцу с желанием выпроводить его прочь.
– Ты что тут забыл? – не выдержала и спросила, даже ещё не дойдя до парня.
Он поднял голову и любопытно посмотрел на меня, щурясь от солнца.
– А ты?
– Я первая спросила.
– А я второй. – сказал он, не переставая теребить в руках кучу проводов, и во мне моментально забурлил кипяток. Я приготовилась вытолкать хама из сада пинками, но вокруг уже прибавилось гостей, которые вряд ли захотели бы видеть подобную картину. Я в бешенстве, а этот хам спокойно продолжает втыкать провода в небольшое устройство, похожее на старинный радиоприемник.
– Ты музыкант?
– Почти… – сказал он, издав усталый выдох.
– Ты… из "Лирики"? – спросила я, предположив, что это и есть обещанная группа для праздника, но не понимала почему она состоит только из одного человека. Быть может, его друзья ещё не приехали или остались снаружи?
– Нет. – продолжал он отвечать монотонно, как какой-то робот.
– Тогда убирайся, потому что сейчас приедут музыканты, которых я пригласила…
– Не приедут. Я их отменил. – перебил парень, не взглянув на меня, будто разговаривал сам с собой.
– Что?! – мой мозг почти взорвался. Мама так надеялась на меня, доверилась мне, поверила, что я справлюсь с данной мне ответственностью, а я всё испортила, потому что какой-то говнюк – похоже – отменил заказ от моего имени.
– Деньги вернут на карту в течение суток. – сказал парень, видимо заметив, как округлились мои глаза. – Ты, наверное, Рита? – спросил он, и я машинально свела брови
– Артём. Приятно познакомиться!
Он протянул мне руку. Глаза с золотистой радужкой посмотрели на меня в упор. Ровные, мягкие черты светлого лица, на котором виднелась лишь одна маленькая круглая точка – родинка на щеке, заставили меня впасть в непривычный для меня ступор, вдобавок его темно-коричневые волосы так красиво отливали на солнце тёплым каштаном, что все мысли на пару минут выскочили из головы. Единственная верная догадка пронзила мою голову, как стрела, но внезапно у меня отказал язык, который я безуспешно пыталась привести в движение.
– Ну привет, сестрёнка! – парень просиял белоснежной улыбкой, чистой и ясной, прямо как солнце, мерцающее за его спиной, и мой мозг полностью завис.
Да, это мой новоиспечённый брат. Я успела узнать, что у Толи есть сын, но не ожидала увидеть его здесь и сейчас. Наивно думала, что у меня есть время подготовиться к нашей встрече, тем более Толя предупредил, что Артём не успеет приехать на свадьбу из-за предстоящей сессии, а сейчас я стою в моём новом саду и осознаю, что до этого самого момента у меня не было брата, которого я всегда так хотела.
Артём учится в Волгограде, аж за 700 километров от дома в навороченном университете. Не помню, как называется его специальность, но она точно связана с компьютерами, в которых я понимаю только как их включить – и то не каждый. Похоже он очень умный. Я была в этом почти уверена, ведь мама повторила мне это раз десять, и теперь я ещё больше не представляю, как влиться в их идеальную семью… Я-то – её полная противоположность…
Никогда не видела маму такой красивой. Белоснежное ослепительное платье с длинным шлейфом сверкает в солнечных лучах, скромное декольте так очаровательно подчеркивает грудь и открытые плечи, светлая кожа сияет на ярком солнце, а на груди блестят вышитые розы с камнями в серединке. Из высокой причёски кокетливо выбиваются локоны золотистых волос, а макияж преображает лицо, убавляя как минимум лет десять, и, если бы я встретила её в таком виде на улице, быстро пробегая мимо – точно бы не узнала. Длинная фата продолжается до самых бёдер и сверкает, как тысячи бриллиантов, ослепляя зрение.
Впервые вижу её настолько красивой!
Обычно она прибегала с работы замученная и растрёпанная, торопливо и молча, с грустным лицом готовила ужин, пока этот ублюдок – как всегда – не пришёл пьяный до посинения, и не устроил скандал. А я, к сожалению, каждый раз ожидала его прихода с ужасом. Несмотря на наши с мамой старания, этот мерзкий алкаш всегда находил повод нас унизить.
Но теперь мама счастливо улыбается, проходя мимо толпы людей, изумлённых её красотой.
Регистратор не спеша говорит заученную речь с волнующим выражением, и все молча смотрят на двоих. Внимание приковано к арке, под которой жених и невеста держатся за руки.
Это было похоже на мираж. В этом долгом полусне, я слышала и видела, как они оба сказали: «Да!», обменялись кольцами и расписались.
Все начали громко кричать «Ура!», и Толя ласково взял маму за руки, с нежностью смотря ей в глаза, а потом поцеловал, и в этот момент я почти не верила глазам.
Крики стали громче и веселее, и вокруг, словно тысячи петард, начали хлопать бутылки с шампанским. Я почувствовала, как сжимает желудок, все внутренности скрутило в узел, а голова закружилась и стало тяжело дышать. Я дошла до края сада, и усевшись на лавку, вдохнула свежий воздух скорого вечера.
– Ритка, пойдём, там официанты режут лобстера. – Кира подбежала и дёрнула меня за руку, пролив на каменистую дорожку каплю шампанского.
Небо стало синим. Фонари и гирлянды зажглись, наполнив сад мягким желтоватым светом. Я не двинулась с места и Кире пришлось сесть рядом, при этом печально глазея в сторону шатра, где столпились почти все гости. Высокий симпатичный официант в кругу людей ловко крутил и подкидывал столовые приборы, вызывая у толпы восторженные вздохи. Мама и Толя стояли в стороне в обнимку и наблюдали за всем этим действием с улыбкой.
– Ты иди, я плохо себя чувствую.
Кира вздохнула.
– Это нервы. – она громко отпила из своего бокала. – Почему ты так волнуешься? Твоя мама вышла замуж за очень крутого парня – это же здорово!
– Я знаю… – протянула я, нервно покачав ногой. – Наверное, я просто не привыкла к переменам. Ещё вчера у меня не было никакой семьи…
– Ну ты и дурочка… – подруга обняла меня, прислонившись к голове. – Теперь у тебя всё хорошо. Я даже завидую…
Всё так. Наверное, тут действительно есть чему завидовать. Моя жизнь резко преобразилась, и может быть это может походить на красивую сказку, но вот в чём соль – я слишком хорошо знаю себя. И измениться за один день я точно никогда не сумею. Мир перевернулся, а так и осталась бедной беспризорницей.
– А твои как? – тяжёлые мысли усилили тошноту, и я решила сменить тему.
– Да как обычно… – Кира оторвалась от моей головы и выпрямилась. – Отец целыми днями перед телеком с банкой пива, а мама начала уже даже с работы приходить пьяной.
Можно с уверенностью сказать, что Кира моя родственная душа. Ведь мы слишком похожи, хоть и далеко не близнецы. Мы обе знаем, что такое чёрное и что такое тяжело. Мы всегда поймём друг друга без лишних слов, и, если бы в этом мире со мной не было подруги, я бы не дожила до этого дня.
– Твой папа так никуда и не устроился?
– Пф! Куда же его возьмут. В нашем малюсеньком посёлке все уже в курсе, что как только он где-то появляется, то сразу же начинают пропадать вещи.
Я грустно взглянула на подругу.
– Ты говорила с мамой?
– Конечно. Она всегда отвечает одно и то же: «Не твоё дело – сколько я пью». – Кира сжала губы.
Сейчас, когда моя жизнь так стремительно налаживается, мне стало особенно жаль подругу. Моё существование до этого дня было – мягко говоря – отвратительным, но у меня всегда была адекватная мама, которая старалась выпутаться из кошмара. Мы всегда были вместе, и в самые ужасные моменты знали – вдвоём обязательно справимся, а у Киры не было никого. Никого, кроме меня. Я обняла подружку, смахнув с плеча её тёмные прямые волосы.
– Я с тобой. – прошептала ей на ухо. – Ты можешь остаться на выходные у нас.
– Уверена? Твоя новая семья не будет против?
Я оторвалась от Кириной головы.
– Да не парься. Толя классный, он тебе понравится. А в доме всем хватит места.
После таблетки успокоительного, мне стало легче. Я решила погулять вокруг дома, пока Кира вместе с пьяненькими гостями выплясывала под довольно неплохие современные треки, которые включал мой брат.
Почему-то меня пугает мысль о появлении нового родственника. Я чувствую себя – мягко говоря – странно и не понимаю, как к нему относится. Многие братья и сёстры подтрунивают друг над другом. И что? Мне теперь придётся строить ему подлянки и постоянно выводить из себя? А он вечно будет раздражать в ответ? Меня это, конечно не затруднит, но теперь я пытаюсь быть хорошей девочкой, и не стану ссориться с новой семьёй. Тогда что я должна делать? Любить его? Вот ещё! Я никогда не любила никого кроме мамы и бабули. Да и как это – любить брата? Я не понимаю. В голове царит полная неразбериха.
Я не заметила, как ушла далеко от сада – к другой стороне двора. Участок вокруг дома окружает мягкий газон и каменистые дорожки. Дом окружает железный кованый забор цвета смолы, по которому ползёт вьющаяся роза. Я прошла по дорожке мимо нашего огромного трёхэтажного дома с фасадом из желтого камня, и пристройкой с бассейном и баней и оказалась на передней части двора, где растут можжевельники, розы и подстриженные туи, отливающие в темноте насыщенной тёмной зеленью. Усевшись на ступеньку крыльца, я стала любоваться ночной красотой. На боковой дорожке послышались шаги, выдернув меня из мыслей. По шелесту мягкой ткани, которую ещё утром мои руки старательно расправляли, я узнала маму. Её шикарное платье издаёт приятный шелестящий звук, а туфли на коротком каблуке цокают по каменной тропинке.
– Рита, ты здесь?
– Да, мам. – отозвалась я чуть охрипшим голосом.
– Почему сидишь тут одна? – она остановилась около лестницы, оказавшись ниже меня. Сейчас она была такой маленькой и хрупкой, будто это ей пятнадцать, а не мне.
– Да так… Решила прогуляться.
– Всё хорошо? – спросила мама, приподняв одну бровь, как она часто делала, когда беспокоилась.
– Конечно. – я улыбнулась и положила голову на ладонь. – Если ты уверена, что всё хорошо, то и я тоже.
– Милая… – Я хотела помешать маме сесть рядом, чтобы не помялось платье, но не успела – она с громким шуршащим звуком плюхнулась на ступеньку. – Не переживай. – Она заправила за ухо прядь волос и уставилась в полумрак двора. – Я знаю, ты волнуешься и тебе страшно. – Я уставилась на неё. Меня всегда удивляло как эта женщина умудряется точно угадывать мои чувства. Она будто ощущает меня даже на расстоянии и знает всё, что меня тревожит. – У нас с тобой теперь новая жизнь, слышишь? – она крепко сжала мою руку. – Больше ничего не сможет тебя огорчить, обещаю.
Я улыбнулась. Я верила маме. Всегда верила. Не только сейчас, а даже когда мы жили в том аду, и она каждый вечер перед сном говорила мне эти слова.
Но, к сожалению, тревожное чувство никуда не ушло, и его постоянное присутствие пугает меня больше, чем оно само. Неужели мне всегда придётся жить с ним, как с поросшим во мне ядовитым корнем?
Я глубоко вдохнула вечерний воздух, чтобы разом прогнать дурные мысли. Нет. Мне во что бы то ни стало нужно перестроить свою поломанную психику и радоваться жизни. Ради мамы. Ради нас обои
Музыка в саду стихла. Мама быстро поднялась на ноги, чуть не рухнув обратно в своём объёмном платье.
– Пойдём! – выпалила мама, округлив глаза. – Я совсем забыла. Сейчас Артём будет петь.
– Чего??? – у меня приподнялись брови.
– Толя попросил тебя позвать.
Мама стянула меня со ступенек, и мы быстро побежали по дорожке, а я изо всех сил пыталась не наступить на её платье. Тем временем впереди уже заиграла красивая нежная мелодия. Мы вошли в сад. Толпа гостей соорудила небольшой круг, обступив Артёма, стоящего перед пианино с микрофоном в руке.
Проигрыш песни, наигранный на фортепиано перелился в ударные звуки барабанов, вплетённые в волнующую симфонию, приукрашенную множеством дополнительных звуков, которые невозможно было выделить или оторвать от единой звуковой дорожки.
И он запел.
В небеса-а-а-а
За тобою полечу как во сне.
Все улыбки дарю лишь тебе-е-е.
Всем теплом я укрою от бед
И все мысли опять о тебе-е.
Знай, это выше меня и сильней.
Я не в силах забыть о тебе.
Как безумный всегда буду ждать.
Яркой вспышки в лазурных глаза-а-а-х.
В какой-то момент я перестала слышать слова и наслаждалась до сумасшествия приятными мурашками, которые накатывали с каждой нотой. Переходы между нотами и аккордами переливались ровно и плавно, откликаясь горячей волной у меня в груди.
Это было великолепно! Ещё никогда не слышала, чтобы человек так красиво пел.
Его грубоватый, и в то же время сладкий голос переливается, ровно впадая в каждую ноту, не задрожав ни на секунду. Я даже не заметила, когда он закончил песню. Гости начали громко кричать, свистеть и хлопать, и поняла, что стою, раскрыв рот.
Я с трудом перевела дыхание. Мурашки постепенно растворялись в прохладном ночном ветерке, оставляя тёплый шлейф на коже.
***
Горячие камни касаются моих голых ступней, но не обжигают. Я ощущаю жар, нагнетённый горячим солнцем, но странным образом могу его терпеть. Я знаю, что камни раскалённые, но не чувствую боли.
Рядом шумит ветер.
Нет. Этот шипящий, наполненный силой звук не похож на прерывистые и непостоянные порывы ветра. Как давно я не слышала этот бушующий поток, захватывающий душу.
Море…
Я выхожу из тени изогнутой пещеры, ступая по гладким её кусочкам.
Никого. Только я и море. Такое сильное, строгое и вместе с тем ласковое, надёжное, умиротворяющее. Мои медленные шаги слишком быстро привели меня к воде, будто я перелетела расстояние в несколько метров, как невесомое пёрышко. Прохладная вода ласкает мои пальцы, обволакивая ступни белоснежной пеной. Она щекочет мои бёдра, талию, доходит до груди, и мне так неописуемо хорошо, что я хочу раствориться в этой мягкой, прозрачной глубине.
Я начинаю слышать далёкий звук, и мне пока непонятно – какого он рода. Он повторяется, постепенно усиливается, словно приближающийся поезд.
Это чей-то голос. Я оборачиваюсь, но пляж, пещера, скалы вокруг, всё ещё пусты. Тогда я смотрю вниз и понимаю – звук доносится оттуда, но вижу лишь свои ноги сквозь кристально чистую воду.
Голос становится громче. Кажется, я начинаю его узнавать, но не могу до конца понять кому он принадлежит. Сладкий и грубый, мягкий и размеренный.
Рита… Рита…
Это он!
Я ещё не успеваю прокрутить в голове эту мысль, как прямо передо мной, расколов тихую гладь воды, выныривает Артём, забрызгав моё лицо и волосы солёной водой. Он хватает меня за плечи так сильно, что я зажмуриваюсь от боли, я чувствую сильный толчок, и в одну секунду мы оказываемся в пещере. Я придавлена всем его телом к острым камням так, что не могу пошевелить конечностями. Он держит крепко, осторожно сжимая мои запястья. Я открываю глаза и вижу тёмное золото глаз, обрамлённых угольно-черными ресницами. Их блеск завораживает, и я не в силах отвести взгляд. Там, в самой глубине я вижу себя. Маленькая, утонувшая точка внутри карей бездны, а он смотрит в ответ. Так просто, будто больше ничего не ждёт. В его взгляде только лёгкость и искренность. Этот взгляд ласковый и сильный, как и шипящее вдалеке море.
Глава 2
Рита
Пробудившись, словно от кипятка, я оторвала голову от подушки, и она сразу же упала обратно. Поняла, что лежу на животе. Тело занемело, но постепенно я начала чувствовать жар и влагу. Приподнялась на локтях и с трудом раскрыла глаза. Оказывается, я в своей комнате, в которой стоит жара, проникающая в раскрытое окно. На мне вчерашнее праздничное платье, уже давно ставшее влажным. Захотелось поскорее его снять. Сонный мозг воспроизвёл образы родственников и друзей Толи, отъезжающих от ворот на красивых машинах.
Даже не помню каким образом я оказалась в своей кровати. Должно быть две таблетки успокоительного для меня перебор. Я встала, и с трудом подняв руки, стянула платье. Меня безумно порадовала мысль о том, что за дверью в моей же комнате находится душ, и я забралась под дождь, льющий из огромной лейки размером во весь потолок душевой кабины. Ещё тут есть унитаз и большая угловая ванна, раковина, зеркало с подсветкой и шкафчик с полками и дверцами, и всё это выполнено в кремовых и белых тонах. О такой обстановке я никогда даже не мечтала. Всё, что окружало меня раньше в моей малюсенькой коморке – старый облезлый комод служивший и шкафом, и столом, а рядом столетняя деревянная кровать с разорванным по краям матрасом.
Хватит! Уйдите старые воспоминания!
Я попыталась заставить себя думать о хорошем. Было бы неплохо заняться чем-то интересным и отвлечься, но для этого мне нужно найти Киру – уж она не даст мне скучать. Должно быть – эта неисправимая «тусовщица» до сих пор спит.
После душа я надела свой старый, но любимый домашний костюм и вышла из комнаты. Внизу послышался тихий мамин голос и мужской шёпот, звук поцелуев и приглушённый смех. Я поморщилась. Молодожёны, блин… Зашагала по коридору, пройдя мимо широкой круглой лестницы, ведущей вниз. Справа и слева оказалось две двери. После проведённой Толей быстрой экскурсии по дому, я совершенно ничего не запомнила. Кажется, комната Артёма находится где-то здесь, и мне не очень-то хочется его будить. Вдруг вспомнила свой странный сон и по телу пробежала дрожь. Я прошла одну комнату и постучалась в следующую дверь.
Тишина.
Надеюсь – это гостевая спальня.
Нет.
Это была не она.
Артём открыл дверь и застыв на месте, уставился на меня вопросительным взглядом.
– Привет! – сказала я, подёргивая коленом. – Молчание. – Извини, ты не видел мою подругу?
– Нет.
Кажется, я собралась ещё что-то сказать, но даже не успела подумать – что именно – как прямо перед моим лицом захлопнулась дверь.
Ладно…
Откровенно обалдев, я спустилась вниз – прямо к длинному столу с белоснежной скатертью и накрытым завтраком, как на картинке в интернете. Поджаренные яичные тосты, яркий салат, мясные деликатесы и икра. Я так засмотрелась на эту красоту, что не сразу заметила незнакомую женщину, ходившую из столовой в кухню, и обратно. Я всё ещё стояла на самой нижней ступеньке за углом так, что она меня не видела.
– Доброе утро, дорогая!
Мама с Толей вышли из гостиной, совмещённой с огромной светлой столовой.
– Доброе.
– Как спалось? – спросил Толя.
Вид у него был необычный. Он будто за ночь помолодел, и это заметно отразилось на лице. Некоторые морщинки, которые раньше сильно выделялись, куда-то исчезли, каштановые волосы он аккуратно уложил, белая футболка-поло и серые брюки тоже немного отнимали от его возраста. Отчим был среднего роста, на полголовы выше мамы и худощавого, но спортивного телосложения.
– Отлично.
Толя громко хлопнул в ладоши, и звук эхом отскочил от стен.
– Ну, тогда все за стол? Пойдём, Рита, я познакомлю тебя с нашей домработницей. – Толя легонько подтолкнул меня к столу, и отодвинув стул, мягким движением заставил сесть. – Кстати, это не просто домработница. Это член нашей семьи, наша кормилица и наша душа – Вера Ивановна. Так что прошу любить и уважать.
Милая, но серьёзная женщина широкого телосложения неловко улыбнулась, теребя в руках белоснежную салфетку.
– Очень приятно. – я улыбнулась ей в ответ.
– Давайте завтракать. Артём! – закричал Толя так, что по дому пронёсся твёрдый гул. – Завтрак не может начаться без тебя!
– А где Кира? – спросила я, когда мама подошла, чтобы налить мне сок.
– Наверное ещё спит. Она отплясывала почти до утра.
Артём спустился через несколько минут, одетый в кремовую футболку с супергероем из комиксов и светлые джинсовые шорты. Его стройная фигура особенно выделялась в свете яркой комнаты. Парень отодвинул стул и уселся напротив, мельком взглянув мне в глаза, как будто хотел что-то сказать, но сразу же передумал. Всё-таки промолчав, он положил в рот кусок тоста и уставился в свою тарелку. Я опять вспомнила свой сон и мне стало не по себе. Срочно захотелось куда-нибудь исчезнуть. Мама и Толя вернулись из кухни. Отчим сел во главе стола, а мама рядом с ним.
– Здравствуйте! – Кира спустилась к нам причёсанная, но всё ещё сонная. – Кто-то говорил про завтрак или мне это приснилось?
– Здравствуй. – сказал Толя, пожёвывая пищу. – Присоединяйся, а то ничего не достанется.
Все улыбнулись. Кроме Артёма. Он жевал салат, не обращая внимания на присутствующих, будто находился тут совсем один. Кира уселась рядом со мной и пробежалась по столу голодными глазами. Толя запил съеденный завтрак стаканом сока и осмотрел всех нас с улыбкой.
– Ну что, семья? Мы тут с мамой решили, что сегодня девочки будут заниматься шоппингом, а мальчики поедут в соседний город по делам. Как вам план? – Мы с Кирой переглянулись. – Купите всё, что вам нужно, а мы с Тёмой решим одно важное дело.
Я посмотрела на Артёма. Он молча пил сок, рассматривая узоры на своём стакане.
– Какое? – дёрнуло меня спросить, и названый брат поднял на меня взгляд.
– Хотим перевести Артёма в наш институт, чтобы он был рядом с семьёй. – объяснил отчим.
Я взглянула на парня, но не увидела радости, ровно, как и огорчения. Иногда мне кажется, что он и правда робот. Никаких эмоций…
– Решил вернуться домой? – спросила я, чтобы попробовать возвратить его к жизни, но не знала, что это не так-то просто…
Что-то мне подсказывало, что это ложь. Человек, который два года жил привычной жизнью, обрёл друзей и обустроился на новом месте, не стал бы внезапно всё менять из-за двоих незнакомок, ворвавшихся в его семью. Да и кто променяет универ в Волгограде на Абинский институт? Но парень ни капли не возражал. Неужели он так сильно зависит от отца, что никогда с ним не спорит? Или так его любит? Быть может так и должно быть – дети должны слушать родителей, а родители – заботиться о детях, ведь только старшие знают, что для них лучше. Наверно я этого не понимаю, ведь у меня никогда не было нормальной семьи. И всё равно, казалось, что у Артёма должны быть и собственные мечты.
После завтрака мы все уселись в массивный чёрный внедорожник Анатолия, и Вера Ивановна с улыбкой помахала нам вслед. Мы все ответили ей, мысленно благодаря за еду.
Нас отвезли в центр города. Яркие вывески сотни магазинов окружили меня со всех сторон. В этом дорогом районе я никогда не была. В самом центре просторной площади красовался огромный торговый дом с золотистой вывеской «Элеон». Сияющий бежевый пол и огромный круглый купол с двумя люстрами, поражал объёмом.
Два пролёта с эскалаторами издавали стучащий звук, поднимая и спуская увлечённых посетителей. Всё вокруг сверкало и блестело, играла спокойная симфоническая музыка, а людей было так много, что их голоса сливались в громкое жужжание. Не знаю сколько мы стояли и пялились на окружающую обстановку, но вскоре я начала замечать удивлённые и недоумевающие взгляды прохожих. Тогда мама взяла нас с Кирой за руки, и повела к лифту.
Наша небольшая компания решила посетить все пять этажей. Мы обошли десятки бутиков. Я выбрала пижаму, топик, две юбки, костюм, шорты, несколько платьев, и даже симпатичный плед с пандой. Затем мы добрались до обувного бутика, и я взяла по одной паре на каждый случай жизни: кроссовки для бега и тренировок по танцам, босоножки, лёгкие кеды для прогулок и симпатичные туфли. Мама всегда любила строгие элегантные костюмы, которые раньше не могла себе позволить, и я помогла ей выбрать пять костюмов разных фасонов и цветов. Ещё нашли для неё с десяток блузок и рубашек, несколько модных платьев и хорошенькую сумочку. Мы перемеряли столько одежды, что под носом застоялся запах новеньких тканей. Кира наотрез отказалась что-либо брать, но я бы не успокоилась, если бы не заставила подругу выбрать несколько шортиков и кофточек, с трудом убедив её, что это подарок от меня.
На самом последнем – четвёртом этаже – оказалось уютное кафе с террасой, и оставив покупки в камере хранения, мы заказали куриные отбивные с греческим салатом и заняли места на свежем воздухе. Наша троица с облегчением выдохнула, когда ноги наконец оказались в расслабленном состоянии. Это было утомительное утро. Не думала, что можно устать делать покупки.
– Может после обеда сходим в кино? – спросила мама.
– Да! – в один голос сказали мы с Кирой.
– Мелодрама или ужастик? – спросила Кира, что-то листая в своём телефоне.
– Ужастик! – вскрикнула я. Захотелось немного разбавить всю эту романтику и любовь, витающую вокруг меня уже две недели – с тех пор как я переехала в этот город. Если честно уже немного тошнит от розовой суеты, цветов, поцелуев и нежных слов.
– Мам, а у вас будет медовый месяц?
– Ну… мы пока ничего не решили. Думали просто поехать к морю на пару деньков или недельку. Не хочу оставлять тебя одну.
– Перестань. Я уже не маленькая. Поезжайте!
Мама напряглась.
– Это нечестно. Я привезла тебя сюда – в чужой город, а сама уеду…
– Мамуль, ты чего? Всё в порядке. Я справлюсь. Кирка ко мне будет приезжать на выходных.
Мама вздохнула и поправила локон, свисающий из тонкого обруча.
– А ты с Артёмом ещё так и не общалась? – спросила она, приподняв бровь.
– Как же с ним общаться, если он всё время молчит как немой?
– Поговори с ним о чем-нибудь. Кажется – он застенчивый парень. Я очень хочу, чтобы вы подружились.
– Я не собираюсь заставлять человека со мной дружить, если он этого не хочет. Как захочет, сам заговорит.
– Ритуль, ты пойми – ему должно быть очень сложно сейчас. Я попрошу Толю тоже с ним поговорить об этом.
Я понимала. И мне было искренне его жаль. Нелегко, когда твоя мама умирает от тяжёлой болезни, а отец через несколько лет женится на другой женщине, да ещё и с ребёнком.