Автостопом по памяти

– Со мной что-то не так, доктор!

Я ощущала себя потерянной в этом мире, словно звезда, которую затмили более яркие небесные тела. Каждый день казался борьбой с собственными демонами: страхами, сомнениями и неуверенностью. Я пыталась запрятать свои чувства глубоко внутри, надеясь, что время исцелит меня. Но с каждым днём я понимала, что это не так. Я продолжала чувствовать, будто тону в бескрайних водах своих переживаний, и мне нужна была помощь.

– Я бы предложила тебе сесть, но ты это уже сделала, – она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, наклоняет голову, – что с тобой не так по твоему мнению?

– Я теряю людей. Я сама их отпускаю. Отпускаю тех, к кому была приварена цепями. От меня уходят самые близкие. И, кажется, они это делают не по своей воле.

– А по чьей же воле они это делают? – Доктор выходит из-за своего стола и включает чайник.

– Я не знаю. Может, по моей? Я чувствую их намерение уйти, этот еле ощутимый холодок в общении и, как самый страшный человек, ставлю разумный блок там, где сердце не хочет.

– Расскажи о тех, кто ушёл? Как это происходило? – Доктор пододвигает мне чашку кофе и улыбается.

– Я попробую.

Вера

Моя первая лучшая подруга. Такая была у каждой второй. Или же каждая вторая была такой подругой, как моя Вера.

Школьная жизнь со всеми её взлётами и падениями. Раны на коленках, заклеенные пластырем и впервые разбитое сердце, которое почему-то не склеивается.

Каждое утро я ждала её у неё в прихожей, чтобы вместе идти в школу. Наш класс был крутым, мы не были супер-дружными, но и не давали своих в обиду, предпочитая обижать самостоятельно.

Мы с Верой поддерживали общение с классом ровно настолько, насколько это было необходимо для спокойного существования.

Мы не тусовались с ними в гараже (самое модное место с пивом и Ролтоном), не ходили на пикник (с тем же набором из гаража, но в лесу), и не состояли в фан-клубе Давида Алиева.

Каждая была в него влюблена, а мы с Верой не понимали порой, что же в нём такого. Да, симпатичный, спортивный, весёлый. А так же наглый, самовлюблённый и безответственный.

Мы были не такими, как все, но нам было плевать на это. Ведь пока мы были друг у друга, нам больше никто и не нужен был.

– Ты завтракала? – Спросила Вера, застёгивая туфлю.

– Нет, у меня сейчас напряжённые отношения с предками, ты же знаешь, – вздохнула я, закатив глаза, – я стараюсь быть максимально незаметной. Вот если бы в моей комнате был душ и туалет… – Мечтательно протянула я, прикрыв глаза.

– Ага, и лестница через окно, – улыбнулась подруга.

– Смекаешь!

– Серьёзно, Рора, это не нормально! Они только и делают, что обижают тебя. Больше они ничего в твоей жизни не делают!

– Это не они, а выпитая водка, – устало ответила я, помассировав переносицу.

– Они ещё пожалеют об этом, но будет поздно! Они просто потеряют тебя.

– Они даже этого не заметят, – улыбнулась я своей самой широкой улыбкой, пряча за этой улыбкой всю свою боль.

Как часто я люблю повторять самой себе: чтобы ни было на душе – улыбайся. Чем паршивее внутри, тем счастливее улыбка на лице должна быть. Притворись, что не болит и, быть может тогда, боль на самом деле утихнет.

– Идём, сейчас контрольная работа по геометрии.

– Поможешь мне?

– Посмотрим, – улыбнулась подруга.

– Привет, – к нам подошёл Алиев, – Рора, у меня к тебе разговор. Отойдём?

– Ну, давай, – я нахмурилась, но не сдержала улыбку.

– В общем, знаешь, я вчера с мамой говорил, и она спросила, кто мне нравится… Я об этом и не думал так-то, но вот она спросила, и я понял, что это ты. Ты мне нравишься, Рора! – Сбивчиво и вовсе неубедительно выпалил он, не смотря мне в глаза.

– Это для контрольной, да? – Сложив руки на груди, уточнила Вера.

– Ты мог просто попросить, – закатила глаза я, – на меня твои трюки не работают. Тем более придумай что-то другое, блин! На прошлой неделе перед проверочной работой по экономике ты рассказывал об этом же разговоре, но с бабушкой.

– Ну, – пожал он плечами, – у меня большая семья и всем интересно, кто мне нравится. Значит, мы договорились? На тройку реши и всё. На большее я и не претендую.

Потрепав меня по плечу, он ушёл, рядом тут же оказалась Вера.

– Святые воробьи, какой же идиот, – закинув сумку через плечо, сказала она, – не вздумай ему решать, пока не сделаешь для себя.

– Конечно! – Уверенно ответила я, зная, что обманывать нехорошо.

Я вовсе не состояла в фан-клубе Давида Алиева. Я его искренне любила. Именно так я называла это чувство в свои 13 лет.

Зная, что нужна ему только на контрольных я, будучи полным нулём в математике, учила темы только для того, чтобы быть ему полезной.

И ведь он мог попросить кого угодно из нашего класса, но просил именно меня.

Увы, не сразу понимается, что причиной тому была моя полная безотказность.

Я решала ему, Вера вытягивала меня. Затем я становилась ненужным атрибутом для него, Вера меня ругала и успокаивала. А потом очередная самостоятельная, проверочная, контрольная и всё по кругу. Так мы и жили 2 года.

Экзамен по русскому языку я каким-то образом смогла написать вместо него, чуть не завалив свой вариант. Мы оба получили (к моему удивлению) хорошие оценки, но почему-то именно тогда я и поняла, что меня используют.

Нет-нет, не так! Тогда я поняла, что я сама позволила себя использовать.

Вот в этот самый момент, когда нам озвучили оценки, а он не с благодарностью посмотрел на меня, а радостно поднял на руки и закружил нашу одноклассницу Кристину.

На выпускном вечере он пытался поговорить, но я танцевала с Верой.

Школа окончена, больше не будет ни контрольных, ни проверочных, ни самостоятельных. Ему больше не нужна моя помощь, а значит, и говорить нам больше не о чем.

Мы хотели с Верой поступить в один колледж, но никак не могли определиться: я хотела в туризм, она в юридический. Я в музыкальный, она на дизайнера интерьера.

– Это невозможно, – рассмеялась я, поднимая руки, – сдаюсь! Давай выберем каждая для себя.

– Мы же не потеряемся? – С неподдельной грустью в голосе, спросила Вера.

– Мы живём с тобой в соседних подъездах, – обняла её я.

– Тогда я, наверное, пойду на дизайнера.

– Ну, а я тогда на журналиста.

Мысленно я уже получала задание от шеф-редактора крупного журнала, отправлялась в журналистское путешествие на другой конец света в Африку, осела в очень дружелюбном племени и больше никогда не возвращалась в родительский дом.

Мы поступили туда, куда и хотели. Общались, гуляли, почти всё как раньше. Появились новые знакомства, но мы старались быть друг у друга несмотря ни на что.

Но было бы глупо отрицать то, что студенческая жизнь, и ещё одно пятно в моём прошлом, о котором я совсем не собираюсь говорить, изменила нас. В колледже Вера перестала быть собой. Хотя нет, даже не так. Думаю, она всегда была такой, но моё общество не давало ей раскрыться в полной мере. Поэтому правильно сказать так – в колледже она перестала быть моей Верой: она стала раскрепощённой, уверенной в себе. У неё появилась близкая подруга, с которой она начала выпивать и тусоваться по ночным клубам.

Вера не забывала обо мне, напротив, она всегда звала меня с собой. Но к такой Вере я не хотела. Вся эта ночная жизнь не для меня, поэтому я сама её отпустила.

Завела отношения с первым встречным, кто оказал мне знаки внимания. Он не нравился мне ни разу, но я отчаянно хотела заполнить пустоту внутри себя после отказа от Веры. И да, я была по-прежнему влюблена в Давида.

Но вот этот «первый встречный» дал почувствовать запах свободы, предложил жить вместе. Это мы и сделали.

Больше мы с Верой не виделись…

***

– И не общались больше? – Спросила доктор, постукивая карандашом по блокноту.

– Она поздравила меня со свадьбой, выразила сочувствие, что я её не пригласила, затем поздравила с рождением дочери.

– А что ты?

– А что я? Поблагодарила. Спустя 3 года мы безвозвратно отдалились. У неё свободная жизнь, а у меня семья.

– Ты счастлива в этой семье?

– У меня потрясающая дочь, я её очень люблю.

– Ты счастлива в этой семье? – Мягким голосом, в котором чувствовалась сила, снова задала свой вопрос доктор.

Павел

Как я и сказала, я не любила его изначально и не полюбила потом. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы «стерпелось и слюбилось», но вот прошло 4 года, нашей дочери уже 3, а мне до сих пор противен её отец.

Самое сложное было признаться самой себе, что я ошиблась. Как бы я не хотела съехать от родителей в тот момент – свадьба была наихудшим вариантом.

Взяв на руки дочь, я поняла, что очень люблю маму. Да, она не идеальна (а как мать порой была просто отвратительна), да, она часто и много пьёт, но никто так и не отменил того факта, что она моя мама. Она сквозь муки боли привела меня в эту жизнь. Она не защитила меня от опасности, но позволила сделать это самой.

Я сидела дома с ребёнком, пока Павел учился. Вечером он приходил домой, и мы шли гулять в парк. Мы были примерной семьёй для окружающих. И никто даже и не замечал, как меня передёргивает от его прикосновений. Что говорить о посторонних – не замечал и он сам.

Маме я, конечно, ничего не говорила. Всё равно бы не поняла, обиделась. Она же так и не поняла, как сильно на меня влияли их постоянные пьянки.

– Чем занималась? – Придя домой, спросил Павел.

– Лежала, смотрела фильмы, играла с Маргошей.

– Пошли ужинать, я устал.

– Я ничего не готовила. Там в морозилке пельмени – свари. Я тоже буду.

– Ты не могла сварить? – Недовольно спросил он.

– Могла, но я лежала, смотрела фильмы и играла с Маргошей.

А ещё я старалась быть ужасной женой. Порой мне становилось его даже жалко, но это длилось недолго, после завтрака отпускало.

Я часто уезжала к маме в гости, чтобы она поиграла с внучкой. Когда Маргоша была с ней – мама не пила. У меня снова была моя мама, как в далёком детстве. Я была счастлива. К моему сожалению, мне всегда приходилось возвращаться домой.

– Оставь Маргошу у меня, – сказала мама как-то вечером, – вы молодые, отдохнёте.

– Мне это не нужно! – Резко оборвала её я.

– Всем нужно, а тебе нет, – смеялась она.

Не могла же я сказать, что не сплю с мужем уже 2 года?! Тогда бы пришлось многое объяснять. А я пока не была к этому готова.

***

– Ты вышла замуж по глупости, с этим мы разобрались, но почему ты не ушла от него, когда полностью это признала?

– А куда бы я ушла? У меня ни работы, ни квартиры. Вернуться в родительский дом вместе с ребёнком? Я не хочу.

– А что с работой?

– Я закончил журфак, но мне не нравится эта работа. Я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься в жизни.

– Аврора, винишь ли ты родителей в том, что несчастна?

– Не полностью… Но я совру, если скажу, что их вины нет.

– Вот смотрю я на тебя и понимаю, что ты сама ничего не понимаешь. Вот ты поступаешь в ВУЗ, учишься непонятно зачем, хотя учиться там не хочешь… Кстати, когда ты поняла, что не хочешь быть журналистом?

– На втором курсе, – тихо ответила я.

– Вот, – вздохнула доктор, – учишься, чтобы работать непонятно зачем там, где работать не хочешь, чтобы заработать деньги, на которые будешь жить так, как жить тебе не хочется. Ищешь счастья там, где его нет, а винишь других в том, что не счастлива.

– Но они жили так, что я… Эти обстоятельства… Они просто… – Глотая воздух, пыталась объяснить я.

– Аврора, – спокойно произнесла доктор, – запомни, твоя жизнь – не результат обстоятельств и ерунды вокруг тебя, которая почему-то происходит. Твоя жизнь, Аврора, – это результат твоих собственных решений.

Я молча смотрела в окно, отпивая кофе. Нет, она не права.

Жизнь словно подкидывает мне испытания, а я устала с ними справляться.

– Сейчас я скажу ерунду на первый взгляд, но на самом деле ты страдаешь, потому что сама этого хочешь. Несмотря на все твои переживания, боли, страдания, ты живёшь именно ту жизнь, которую хочешь, и имеешь ровно те проблемы, которые намерена в ней иметь.

Доктор долго смотрит на меня и в какой-то момент мне даже показалось, что кабинет словно поплыл перед моими глазами, но, быстро заморгав и списав на нахлынувшие эмоции, я попрощалась.

После сеанса с психологом я зашла в кофейню, достала телефон и стала ждать звонка. Через 10 минут он позвонил.

– Привет, мелкая, – довольная физиономия появилась на моём экране, – отдыхаешь?

– Привет, – улыбнулась я, – вышла от психолога…

– И как оно?

– Знаешь, я пока не готова согласиться с ней.

– Не хочешь признавать тот факт, что сама управляешь своей жизнью?

– Откуда ты знаешь?

– Я просто знаю тебя, глупая. Отвлекись, давай я куплю тебе с Маргошей билеты. Поедешь в Сочи, отдохнёшь. Мы как раз с семьёй туда собираемся через месяц.

– Нет, я не могу, Руслан! Спасибо тебе за всё, но вот это точно лишнее!

– Ты глупая, Рори, оттого и несчастная.

После этого он отключился, а я ещё немного посидела в кофейне, думала, мечтала.

Поток мыслей прервал сигнал сообщения: «Купленные билеты и забронированный дом всегда придадут тебе уверенности в завтрашнем дне. Я не знаю, насколько хреново будет тебе через час, через три часа, завтра… Но я наверняка знаю место и время, когда тебе будет офигенно! Обнял».

А следом письмо на электронную почту с двумя билетами на моё и Маргошино имя.

Я была в шоке.

Но я была счастлива.

Дома меня ждала дочь и совершенно чужой человек. Нужно, кстати, сообщить ему об отпуске.

Медленным шагом я шла по аллее и думала о предстоящем разговоре.

Почему Руслан так далеко?

Вот если бы он был рядом… Ох, нет, это мы уже прошли…

На самом деле, Руслан – потрясающий человек, с которым меня объединил интернет 9 лет назад. Сначала мы изредка обменивались сообщениями, потом стали общаться чаще, затем начали созваниваться по телефону, потом по видеосвязи да несколько встреч в реале.

Он истинный пример «сын маминой подруги» для моего мужа. Руслан ненамного нас старше, но, сколько всего добился, в то время как Павел сидит в районной поликлинике и лечит бабкам насморк!

Руслан – единственный кого я боюсь оттолкнуть, но может причиной тому, что всё это в какой-то степени не реально, а виртуально? Как бы не были близки наши души. 4.000 километров не дают нам ощутить близость в полном её объёме…

Думая об этом, я дошла до дома, на пороге стояла босоногая Маргоша и улыбалась мне.

– Мамуля!

– Привет, мартышка! Ну, куда же ты босиком? Заходи, давай.

– А папа с тобой пришёл?

– Ты что одна дома? – Удивилась я.

– Да, – довольно ответила дочь.

– И давно ушёл твой отец?

– Сразу после мультика про деревянного динозавра, – сказала она и радостно убежала в комнату.

Деревянного динозавра показывают в 11:30, сейчас уже 15:45…

Я достала телефон, ни одного сообщения о том, что моя трёхлетняя дочь дома одна! Моя трёхлетняя дочь, чёрт возьми!

Я набрала его номер и, считая гудки, прошла на кухню.

– Да?

– Ты где, идиот?! – Закричала я.

– Смени тон, Аврора.

– Нет! Ты полный идиот, если позволил себе оставить одного трёхлетнего ребёнка!

– Мы договорились с ней, что она посмотрит мультики. А мне нужно было срочно к маме.

– К маме? Ах, к маме… Вот там и сиди!

– Аврора!

– Иди к чёрту, кретин! – Я швырнула телефон на стол. – Маргоша, иди обедать!

– Мамуля, – хитро улыбнулась она, – ты так не кричи, мне знаешь, как хорошо было.

– Мартышка, – я присела перед ней на корточки и заглянула в глаза, – я не злюсь на тебя, пойми. Но оставить тебя одну дома… Можно же позвонить мне или же, чёрт возьми, поехать вместе с тобой…

– А я не хочу туда ехать.

– Хорошо, но мы не будем сейчас об этом говорить… Ну, суп?

– Бутербродик!

– Так точно! Сразу после супа именно бутербродик ты и получишь.

Глядя на Маргошу, я всегда вспоминала своё детство, наше общение с мамой.

Это так странно, мама считает себя хорошим родителем, в то время как я боюсь стать для своей дочери такой же матерью, как она.

Да, я ни в чём не нуждалась, у меня была еда, одежда, игрушки и даже не самый плохой телефон. Мне просто не хватало любви. Маминой любви… Её защиты, поддержки. Я же была одна против мира, в котором мой самый близкий человек строил свою счастливую жизнь с новым мужем…

И смогла понять, если бы она с утра до вечера была на работе, но нет… Вечером, они с отчимом, всегда выпивали, считая свой родительский долг выполненным – ведь у меня был ужин… Исключениями были те вечера, когда отчим был не доволен моим поведением, по им же надуманным причинам, тогда да, мне запрещено было притрагиваться к их продуктам.

Конечно, мы ведь детям только и должны, что не дать умереть голодной и холодной смертью, а любить… Пусть кто-то другой…

После обеда мы с Маргошей немного поиграли в её любимую игру ходилки-бродилки, а потом я уложила её спать. Когда дочка спит, я занимаюсь своей деградацией: смотрю ток-шоу, листаю ленту, играю в онлайн игры. Мне бы хотелось заняться чем-то действительно полезным: прочитать книгу, пройти онлайн обучение, уделить внимание своим волосам, наконец. Но я всегда нахожу причину отложить полезные занятия.

«Успокоилась?» – Написал Павел, в ответ я ему отправила лишь один смайл, который выражал моё мнение о нём.

Порой меня так бесят наши по-глупому детские отношения: смс, смайлики, ругань…

У нас ребёнку 3 года, а мы до сих пор не научились выстраивать взрослый диалог. Да и желания такого нет, честно говоря.

Уже, будучи в роддоме, я осознала всю глупость моего выбора. Нет, не беременности, а свадьбы! Я никогда не жалела о появлении в моей жизни Маргоши, но вот ранняя свадьба точно была лишней…

Даже странно, что есть передачи о ранней подростковой беременности, где ярко показаны минусы этого процесса, но до сих пор нет передачи о ранних браках, заключённых по глупости и не расторгнутых из лени или страха.

Я налила себе бокал белого вина и позвонила Руслану.

– Спасибо, – только и сказала я, когда он ответил на звонок.

– Я так устал видеть тебя печальной, – тяжело вздохнул он, а затем добавил более весёлым тоном, подмигивая, – тем более мы едем с детьми и без няни. Вместе с Натой вы справитесь.

– Ната не против меня на этом отпуске?

– Глупышка! – Телефон взяла его жена и сурово посмотрела на меня. – Мы все любим тебя! Ни о чём не думай, бери Маргошу и лети! Дай вам шанс быть счастливыми.

– Спасибо…

Как долго я ещё смогу откладывать жизнь, которую хочу? Как долго я смогу откладывать то, кем я хочу быть на самом деле? Если окружить всю мою повседневность, то вот уже несколько лет я бегаю по кругу.

Самое простое и верное решение сейчас – начать делать то, что ещё не делала.

Перед глазами возник странный образ – вместо моей кухни стены какой-то палаты, а в нос ударил запах дезинфицирующих средств, но я быстро отогнала от себя это, видимо, сегодняшняя сессия очень сильно подействовала на меня.

Перед сеансом с психологом я решила зайти в кофейню и купить нам с доктором по стаканчику мокачино. Но если обычно у банкомата передо мной стоит самый тупой человек в городе, который никак не может сообразить, как снять наличку, то сейчас в кофейне передо мной стоит парень, которому срочно сдался тройной фраппе капучино с вручную взбитыми сливками, шоколадной крошкой и моим потерянным временем.

Опоздав на 20 минут, я, наконец, забежала в кабинет и с довольной улыбкой протянула кофе доктору.

– Спасибо, Аврора, я почти не заметила твоё опоздание, – по-доброму улыбнулась она, взяла кофе, который я так заботливо принесла и предложила добавить в мой напиток какой-то сироп, я согласилась.

– Я уезжаю в отпуск, – выпалила я.

– Отлично! С кем?

– С Маргошей. У меня есть хороший, нет, лучший друг, который купил нам билеты.

– И ты не беспокоишься о том, что этот друг может уйти от тебя? – Она делает пометки в записной книжке, и, я заметила в отличие от прошлой встречи, включила аудиозапись нашей беседы.

– Нет, – улыбнулась я, – он не уйдёт.

– Ты можешь рассказать о нём?

– Я думала, что мы говорим о тех, кого я теряю по своей вине или о том, почему я живу, как дура, если знаю, где и какие ошибки совершаю, – усмехнулась я.

– Мы говорим о важном для тебя. И этот друг – важен.

Доктор посмотрела куда-то выше моей головы, я обернулась, но никого не увидела.

Руслан

Мне 12 лет, я играю в онлайн игры, мечтаю о счастливой жизни и уверена, что в 18 лет моя жизнь повернётся под лучи солнышка.

Единственный человек, которому я говорю обо всём без прикрас – посторонний мальчик в интернете, а не моя близкая подруга Верочка.

Очень рано я поняла, как же легко довериться человеку, который со стороны наблюдает за твоей жизнью и ни каким образом в ней не участвует.

Может, оттого люди и откровенничают с попутчиками в поезде, понимая, что он унесёт твои секреты с собой через 4 станции и забудет через час. А твоей душе стало легче.

«Эй, мелкая, ты на связи?» – Написал мне мой виртуальный знакомый.

«Привет», – написала я ответ.

«Как обстановка?»

«Пока тихо, но ещё не вечер».

«Ты главное сиди тихо у себя в комнате, учи алгебру и делай вид, что тебя нет».

«Прямо девиз моей жизни…» – Быстро напечатала я ответ, закатив при этом глаза

«Ну, не всей жизни, а небольшого отрезка. У меня, кстати, новости!»

«Расскажи!» – Тут же потребовала я.

Мы в основном говорили обо мне, поэтому, когда Руслан решался что-то рассказать о себе я тут же цеплялась за эту возможность узнать о нём побольше.

«Мы с отцом перебрались в Россию, я поступаю в юридический!»

«Руслан! Я так за тебя рада! – Я так широко улыбалась в этот момент, что даже щёки заболели. – Теперь мы стали чуточку ближе друг к другу – находимся на территории одной страны».

«Глядишь так, и встретимся однажды,» – ответил он, с широко улыбающимся смайлом.

Я улыбнулась, но не нашла, что же ему ответить. Чем больше мы общаемся, тем сильнее я начинаю представлять, как бы было круто живи мы в одном городе.

«Эй, мелкая…» – Высветилось новое сообщение на экране.

«Ты старше на 4 года… Не зазнавайся!»

«Поверь, эти 4 года много значат! – Многозначительно ответил он. – Я буду звать тебя „Рори“, можно?»

«Меня так никто не зовёт», – улыбнулась я, примеряя на себя это имя.

«Ро? Ри? Авро?» – Принялся перечислять он варианты.

«Аврора, Аврорка, Рора»

«Рорик!» – Смеялся Руслан.

«Перестань! – Нахмурившись, ответила я. – «Рори» было нормально.

«Договор! Я просто хотел сказать тебе кое-что».

«Скажи!»

«Можно набрать тебя?»

Кажется мои глаза расширились до того состояния, что вот-вот вывалятся из глазниц. Неужели он решил впервые позвонить мне? Не успела я ничего ответить, как он уже звонил мне.

– А… алло, – нерешительно и заикаясь, ответила я.

– Привет, мелкая, – я по голосу слышала, что он улыбается, как будто у его слов была радостная мордашка, – ты только не стесняйся. Мы же давно уже типа дружим.

– Типа? Я почти записала тебя в «Лучшие друзья»! – Обиженно нахмурилась я.

– Я знал! – Довольно протянул он. – Ладно, я хотел сказать тебе что-то важное. Именно сказать, а не написать.

– Говори, я слушаю.

– Мелкая… – Он замолчал. – Рори, я живу не в самом удачном месте. И, говоря это, я имею в виду масштабы страны, а не квартиры. Я тысячу раз говорил себе, что пора сдаваться, но продолжал идти, поэтому, давай, договоримся, что если тебе сейчас кажется, что у тебя что-то не получается, то ты не опустишь руки и смело посмотришь в глаза проблемам, готовясь одержать над ними победу. Хорошо?

Смахнув детские, наивные слёзы я поняла, что привязываюсь к этому мудрому мальчику из интернета. Как-то незаметно он стал не просто сторонним наблюдателем, а частью моей жизни. Пусть и виртуально, но кто знает, что меня ждёт в будущем.

– Хорошо, – прошептала я.

– Если ты будешь улыбаться – я тоже буду улыбаться. И, знаешь, не важно, увидим ли мы улыбки друг друга.

Как же хорошо, оказывается, иметь человека, который так тебя понимает, принимает, поддерживает. Самое главное – он не сможет предать. Никому не расскажет о моей боли, а если и скажет кому из своего окружения – я об этом не узнаю.