Шале в горах

© Ольга Морозова, 2019

ISBN 978-5-0050-9596-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ШАЛЕ В ГОРАХ

Ранним декабрьским утром Анна Ивановна завтракала на кухне своей двухкомнатной квартиры. Горячий чай обжигал губы, и Анна Ивановна нервничала. Хотя дело было совсем не в чае, разумеется не в чае… Анна Ивановна никак не могла привыкнуть к своему новому статусу – пенсионерка. На разные лады она повторяла про себя – пенсионерка, пенсионерка, пен-си-о-нер-ка… слово ей не нравилось. Более того, оно раздражало ее своей безжалостностью и безысходностью. Словно вычеркнули человека из жизни раз и навсегда вот так, за здорово живешь. Сил еще полно, голова на месте, но нет, человек обществу не нужен. Оно, это жестокое и неблагодарное общество, благодарит (что за нелепая игра слов!) человека за труд, за жизнь, отданную ему, крохотной пенсией. Живи мол, как знаешь, я с тобой расплатилось, и ничего тебе не должно. Теперь ты за рамками моей компетенции. Надо же! Что за несправедливость такая! Анна Ивановна даже всплакнула по этому случаю. Потом вытерла слезы и допила чай. «Что разнюнилась, старая вешалка?! – укорила себя. – Не ты первая, не ты последняя! Жизнь не остановишь». Осмотреться надо, отдохнуть и поискать работу.

Здравый смысл взял верх, и настроение у Анны Ивановны улучшилось. Ну зачем Бога гневить? Всё у нее хорошо. Она еще далеко не древняя старуха, а если и пенсионерка, то молодая. Многие её знакомые давно вышли на пенсию, и ничего живут, да еще как живут! Припеваючи. На работу устроились без проблем, благо лишних амбиций нет. Зарплата плюс пенсия, набегает весьма приличная сумма. В отпуск каждый раз за границу ездят, не жизнь – сказка! Есть куда стремиться. Свобода. А ведь этой самой свободы Анне Ивановне всю жизнь и не хватало. Работа, работа… муж, семья… каждый день заботы и хлопоты по хозяйству. Даже в долгожданный отпуск не каждый раз съездить получалось – то одно, то другое… то денег нет, то времени… так и крутилась всю жизнь, как белка в колесе. Не замечала годы, не считала…

Всё как у всех было. Школа, институт, замужество, рождение дочери, квартира, машина… гордилась даже, что всего они с мужем сами добились, никто им на блюдечке с голубой каемочкой блага не принес. Зарабатывали. Муж, Гера, на двух работах по молодости работал, пока она в декрете с Леночкой сидела, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Домой приходил усталый, ел и спать ложился, даже словом перемолвиться некогда было. Тогда она считала это в порядке вещей. А как иначе? Дело мужчины деньги зарабатывать.

Потом, когда Анна Ивановна, тогда еще Аня, вышла из декрета и пошла работать, Гера все равно на двух работах работал. Она видела, что муж устает, но ничего не говорила. Деньги засасывают. Всё мало было, всё хотелось чего-то… то мебель, то посуду, будь она неладна… тут у Анны Ивановны опять слезы на глаза навернулись. Надорвался Гера… сгорел… если бы хватило ума не жадничать и вовремя его остановить, сейчас бы не сидела одна на кухне.

А так жили они хорошо, дружно, многим на зависть. Познакомились в институте, она на экономическом училась, а Гера на автомобильном, на два курса старше. Банальное, в общем, знакомство, вышло, если разобраться, но какая разница? Главное, узнали друг друга и полюбили. Гера сразу к ней прикипел, а она сначала думала, прикидывала – достоин он её или нет? У подружки Наташки всё спрашивала – как он ей да как? Наташка плечами пожимала – ничего вроде… одет только не очень модно, но это поправимо. А так парень хороший, умный… для замужества в самый раз. Аня и сама видела, что Гера серьезный, однолюб. Её родителям он очень понравился, особенно отцу. К тому времени Аня уже оканчивала пятый курс, и вопрос замужества витал в воздухе. Наташка вышла замуж за приезжего, бросила институт и уехала на Дальний Восток – муж оттуда был, рыбак, на сейнере служил. Парень красивый, веселый, щедрый, на гитаре играл… Наташка влюбилась без памяти. Аня ей даже завидовала тогда – у нее никаких подобных чувств к Гере не было.

Но время неумолимо шло, серьезных кавалеров возле Ани не наблюдалось, а Гера был рядом – надежный, спокойный, и Аня решилась – приняла предложение руки и сердца. Приняла, и ни разу не пожалела об этом. Душа в душу жили… столько лет, все эти годы… они даже не поссорили ни разу серьезно. Кому расскажи, не поверят, но она-то точно знает, что Гера ее очень любил… любил и берег… Многие ее подруги порасходились, снова замуж вышли, а она смотрела на них будто из другого измерения. Иногда даже неловко было за свое счастье, но каждому, как говорится, свое.

Незаметно как-то жизнь прошла… в суете… Ленка выросла, тоже замуж вышла. Они с Герой к тому времени денег накопили и купили молодым квартиру. Кредит, правда, пришлось взять, но ничего, выплатили потихоньку. Из-за этого несколько лет в отпуск не ездили, но разве можно сравнить отпуск и квартиру?! У молодых с деньгами туго было, так они с Герой все и выплачивали. Ей-то ничего, а Гера много работал тогда. Днем на заводе, а вечером в гараже, машины ремонтировал, благо руки у него золотые. Анна Ивановна считала это в порядке вещей – все так живут.

А потом Гера заболел. Сердце. Ему едва за пятьдесят было. Врачи настаивали на операции, а они все тянули… тянули, и дотянулись… не стало Геры. Анна Ивановна себе до сих пор простить не может, что не настояла, не заставила тогда мужа лечь в больницу… Она и сейчас в себя не пришла, никак поверить не может, что нет больше Геры, хотя уже несколько лет прошло.

Вроде жил рядом человек, не замечала, а как не стало, так самой впору хоть в петлю лезь, до того тошно… Вернуть бы все назад, берегла бы мужа, как зеницу ока, холила и лелеяла, но смерть свои жертвы не возвращает…

Перед смертью Гера как-то обнял ее и сказал: «Что-то мы с тобой, Аня, совсем в быту погрязли… устал я, отдохнуть хочу, в горы съездить, ни разу в горах не был… сколько живем, а так в горы и не выбрались… может, махнем зимой? На лыжах покатаемся».

Анна Ивановна тогда со смехом отмахнулась: «Какие лыжи?! Я лет сто на них не стояла! Чего позориться? И потом, кредит кто платить будет?»

«Да что ты всё – кредит да кредит?! Ленка с мужем взрослые уже, пусть и платят. Квартира для них, не для кого-то…»

«Мы же обещали… и потом, зять наш получает мало, ты же знаешь. Давай в следующем году…»

«Ну, в следующем, так в следующем…» – Гера сразу сник, потускнел, и больше об этом не заговаривал. До самой своей смерти… и умер тихо, во сне, даже не попрощался.

От этого Анне Ивановне особенно больно. Как будто ушел от нее, сбежал. Разочаровался… в ней разочаровался, в жизни… а теперь и прощения попросить не у кого…

А ей в наказание одинокая безрадостная старость, серые одинаковые, похожие друг на друга как однояйцевые близнецы, дни. Тихое сползание в могилу. Господи, какая же дура она была! Анна Ивановна снова разрыдалась. Ну что за жизнь?! Новый год на носу, а справлять не с кем. Хотела к Ленке пойти, но они уезжать собрались на праздники. Что поделаешь, у них своя жизнь, зачем им под нее подстраиваться? А с другой стороны – подумаешь, праздник, Новый год. Ей сейчас что один год, что другой, все едино. Посидит, телевизор посмотрит. Геру вспомнит… он Новый год любил, телевизор мог до утра смотреть, в отличие от нее.

Анна Ивановна вытерла слезы и пошла звонить Наташке на Дальний Восток. Наташка там так и задержалась со времён ее замужества. С рыбаком она, правда, разошлась спустя пять лет брака, но долго в одиночестве не прозябала, снова вышла замуж. Её второй муж был летчиком. С ним у Наташки родилось трое детей, а теперь и двое внуков. На мужа Наташка частенько жаловалась и ругала, но, справедливости ради надо сказать, что с нынешним мужем Наташка дожила до серебряной свадьбы. По этому поводу, собственно, Анна Ивановна ей сейчас и звонила – поздравить.

Трубку подняли сразу, и Анна Ивановна услышала знакомый Наташкин голос, мало изменившийся со времен студенчества.

– Анька? Привет дорогая! Как ты? – Голос у Наташки звенел молодым задором, так что Анна Ивановна почувствовала укол зависти и непроизвольно всхлипнула. – Ты что там, сопли разводишь?! – Наташка сердито прикрикнула на Анну Ивановну. – Прекращай! В чем дело?

Анна Ивановна утерла слезы, высморкалась и произнесла с самую трубку:

– Меня на пенсию выгнали… да Герочку вот вспомнила… эх и дура я была! Кстати, поздравляю с юбилеем семейной жизни. Как твой?

– Да в порядке, бегает как лось. А чего ему сделается? Не летает, конечно, но сейчас в летной школе преподает.

– Он у тебя молодец. Дай ему Бог здоровья! И тебе, кстати, тоже. Как дети, внуки?

– Да ничего… пыхтят, Нинка второго рожать собралась, так что я скоро снова бабушкой стану. А твои как?

– Да тоже ничего. Правда, у Ленки ничего не получается, сколько живут уже… но ничего, лечится, надеемся…

– Ладно, что все про детей, да про детей… сама как?

– Да никак. Никому не нужная старая бабка. Пенсионерка к тому же.

– Ну-ну! Ты это брось. Какая ты старая? Только на пенсию вышла. Свобода! Наслаждайся. И хватит ныть! Я понимаю, ты к Гере очень привязана была, но нельзя же теперь остаток жизни провести в скорби! Живой в гроб не ляжешь, да и ни к чему это. Неужели бы Гера хотел, чтобы ты себя заживо похоронила? А знаешь, приезжай к нам на Новый год! Ваня рад будет… дети придут, внуки. Егорка такой забавный!

– Да ладно… в такую даль… спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз… Гера мой в горы хотел…

– Так поезжай в горы! Исполни волю покойного. Пусть за тебя порадуется с Небес. А еще, знаешь, заведи-ка ты любовника! Молодого, горячего! Пусть встряхнет тебя как следует.

– Ты с ума сошла?! Какого любовника?! Кому я нужна?! Да еще молодому! Сказала бы еще старика, чтобы было кому о болячках рассказывать, куда ни шло… а ты – молодого! Молодые на молодых смотрят.

– Ни скажи. Сейчас мода пошла брать в любовницы дам старше себя. Так что шансы у тебя есть. Но на крайний случай можно и пенсионера. Будете по улицам под ручку прохаживаться! – Наташка засмеялась.

– Тебе смешно! – Анна Ивановна вздохнула. – А мне грустно!

– А что плакать-то? Старость – болезнь, которая не лечится. Это, знаешь, всех ждет. Ну, пошумели в молодости, погремели, и хватит. Пора и на покой.

– Кто пошумел, а кто и не очень… прожила жизнь, как в угаре, и вспомнить нечего.

– Прекрати. Слушать твое нытье не хочу! Ты просто с жиру бесишься. Муж всю жизнь на руках носил, дочь родила, чего еще?

– Сама не знаю. И правда, бешусь, наверное, от одиночества. Совсем плохая стала.

– Вот и я говорю – иди, купи платье, или куртку там, и поезжай в горы. А про любовника подумай! Не последнее дело от тоски. Кстати, чего это тебя на пенсию турнули? Тебе вроде только 55 недавно было? Пару лет еще могла бы трудиться запросто.

– Да, – Анна Ивановна махнула рукой около телефона, – история одна некрасивая получилась с нашей начальницей. Сама виновата. Но теперь не исправишь. Слово не воробей.

– Сболтнула лишнего? Ну да, с кем не бывает. А та мелко так отомстила? Вот сволочь!

– Примерно так. Но нечего язык распускать.

– Не занимайся самобичеванием, тебе это не идет. И потом, сама говоришь, что сделано, то сделано. Как говорится, расслабься и получи удовольствие. Бог ей судья. Ты лучше действительно, отдохни и займись собой. А потом и работу подыщешь непыльную. Еще и перекрестишься сто раз, что с завода ушла. Ну сама подумай, что там хорошего? Режим, от звонка до звонка, дисциплина, ни войти, ни выйти, да и зарплата не ахти какая. С твоим опытом и получше работу можно найти. Сейчас пенсионеров ценят.

– Спасибо за поддержку. Ты вселила в меня оптимизм. Ладно, давай закругляться, а то я все свои сбережения на болтовню растрачу, не на что ехать будет.

– Не прибедняйся. Небось поднакопила деньжат? Ладно, шучу! Пока! Звони. А как соберешься, так и приезжай. И вообще, комп купи себе и скайп поставь. Хоть увижу тебя. И денег тратить не придется.

– Слушаюсь. Целую.

– Целую.

Анна Ивановна положила трубку. А что, Наташка права. И компьютер нужен, и скайп. Что это она живет как в берлоге? Пока работала, не надо было, а теперь обстоятельства изменились. Кстати, вдруг вспомнила Анна Ивановна, что это там Наташка про любовника вещала? Совсем на старости лет умом тронулась! Анна Ивановна не сказала ей, но именно через этого молодого любовника она и пострадала. Только не ее любовника, конечно, а ее начальницы – Ксении Игоревны, которого та завела, будучи на шестом десятке, то есть немного младше самой Анны Ивановны.

Скверная вышла история, надо признаться. Дело было в том, что Ксения Игоревна, начальница Анны Ивановны, дама приятная во всех отношениях, хотя и немолодая, завела себе любовника. Ксения Игоревна имела мужа, взрослого сына и дочь, которая недавно родила ей внука. Однако все вышеперечисленное не помешало её внезапно вспыхнувшей страсти.

Любовник, анемичный молодой человек со старомодным именем Яша, работал в соседнем отделе. Никто не знал, как именно между ними вспыхнуло чувство, но факт оставался фактом. Ксения Игоревна помолодела, похорошела, облачилась в юбку выше колена и обрезала волосы на молодежный манер. За ее спиной шушукались, осуждали, одобряли, восхищались, ругали, но в глаза ей, разумеется, никто ничего не говорил.

Анна Ивановна тоже не одобряла действий начальницы, и как-то в ненужном месте в ненужное время весьма громко заметила, что старая дура крутит мозги молодому невинному мальчику, вместо того, чтобы воспитывать внуков. Неужели ему приятно, возмущалась Анна Ивановна, трогать это дряблое, старческое тело? Наверное, Анна Ивановна говорила это более громко, чем все остальные и более часто. Так или иначе, но ее слова дошли до ушей Ксении Игоревны, и она вызвала Анну Ивановну к себе. Состоялся весьма неприятный разговор, и Анне Ивановне пришлось сильно краснеть. Ксения Игоревна строго посмотрела на нее и сказала:

«Я слышала, дорогая моя, что вы разносите обо мне порочащие меня слухи? – Анна Ивановна хотела что-то возразить, но начальница жестом остановила ее. – Не говорите ничего, я знаю, что это так. – При этих словах Анна Ивановна вспыхнула, но промолчала. – Так вот, – продолжила Ксения Игоревна, милая моя Анна Ивановна, не вам меня судить. Это моя жизнь, и ни отчитываться, ни оправдываться я ни перед кем не собираюсь. А уж перед вами особенно. Как вы правильно заметили, лет мне не мало. Но это вас не касается. Я, собственно, не об этом хотела с вами поговорить. Мне пришла разнарядка на сокращение штата. – Ксения Игоревна бросила взгляд на бумажки на ее столе. – Вы, наверное, уже догадались, о чем я… вы уже пенсионерка. И потом, как вы можете работать с такой аморальной начальницей? На вас тоже может лечь тень моей развращенности. – Ксения не удержалась от колкости. – Я бы на вашем месте не смогла. Болезнь может оказаться заразной, знаете ли… – Ксения усмехнулась. – Мало ли что?»

У Анны Ивановны на глаза навернулись слезы, а ноги стали как ватные, и она с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться прямо в кабинете. Так как Ксения Игоревна уткнулась носом в бумаги, явно давая понять, что разговор окончен, Анне Ивановне ничего не оставалось, как покинуть кабинет. Она вышла на улицу, забралась в дальний угол заводской территории, где среди тополей стояли скамейки, и дала волю слезам. Отплакавшись, она вернулась на рабочее место, стараясь не показывать коллегам своего отчаяния. Но в их отделе новости распространялись быстро, и о том, что Анна Ивановна уходит на пенсию, уже на завтра знал весть отдел.

Проводы Анна Ивановна устроила в кафе, решив напоследок не ударить в грязь лицом и уйти достойно. Она нашла в себе мужество, и пригласила Ксению Игоревну. Несмотря на конфликт, проводы прошли хорошо. Анне Ивановне говорили много хорошего и вручили ценный подарок – дорогой сервис. Было, конечно приятно, но в глубине души Анна Ивановна горько усмехнулась – кому теперь демонстрировать подарок?! Разве дочери подарить, к ним гости чаще заглядывают, чем к ней. Но дареному коню как говорится, в зубы не смотрят, и Анна Ивановна убрала сервис в шкаф – до лучших времен.

Всё это она вспомнила, сидя на пуфике возле телефона. Что она добилась своей праведностью? Да ничего. Сидит теперь одна и никому в целом свете ее жизнь не интересна. Анна Ивановна вздохнула, взяла в руку трубку телефона, набрала номер туристического агентства и заказала одну из самых дорогих путевок на горнолыжный курорт. Отдельный номер с видом на горы со всеми удобствами. Заказ путевки Анну Ивановну немного успокоил. Следом она набрала номер косметического салона и записалась на комплекс ухода за телом и лицом.

Из салона Анна Ивановна вышла в приподнятом настроении, с удовольствием ловя свое отражение в зеркале. Не такая уж она и старая… очень даже себе ничего дамочка, ухоженная, приятная… Анна Ивановна легким жестом поправила прическу и улыбнулась сама себе – ничего, мы еще повоюем!

Следом прошлась по магазинам, накупив себе всякой всячины, и отправилась в турагентство заплатить аванс за путевку.

Девушка в агентстве встретила ее дежурной улыбкой, и пригласила сесть. Как ни крути, а Анна Ивановна была для нее выгодной клиенткой. Она показала красочный проспект с видами турбазы, куда собиралась поехать Анна Ивановна. Та полистала его, посмотрела картинки и осталась довольна.

– Мне нравится… только, честно признаться, я совсем не умею кататься на горных лыжах…

Девушка со снисходительной улыбкой посмотрела на Анну Ивановну.

– Да не волнуйтесь вы! Это не проблема. Во-первых, там есть инструктор для начинающих, который всегда к вашим услугам. Лыжи в прокат тоже всегда можно взять. Не новые, конечно, но покататься можно. И потом, если вам не захочется кататься на горных, вы можете прокатиться на обычных. На обычных вы умеете?

– Конечно. Это я умею. С мужем часто в лес ходили…

– Вот и прекрасно. Знаете, там очень красиво! А дышится как! – Девушка втянула ноздрями воздух, и мечтательно прикрыла глаза, как будто уже находилась в горах. – Я думаю, – добавила она с чувством, вы там чудесно отдохнете. У вас отличный номер, люкс. Вы не пожалеете.

– Надеюсь. – Анна Ивановна внесла аванс и попрощалась с девушкой.

Ехать нужно было сразу после Нового года, а оставшееся время она решила посвятить подготовке к поездке – купить теплые вещи.

Новый год Анна Ивановна, как и предполагала, встретила в гордом одиночестве. После двенадцати забежала соседка, они выпили по бокалу шампанского и немного поболтали. Анна Ивановна рассказала, что уезжает, и попросила соседку присмотреть за квартирой. Та покачала головой, так как была женщиной экономной и практичной.

– И зачем тебе, Аня, такую уйму деньжищ тратить? Что тебе на этом курорте делать? Ты и на лыжах-то горных, небось сроду не стояла?

Анна Ивановна почувствовала себя слегка задетой.

– Ну и что, что не стояла? Гера мой в горы хотел… и потом, что мне делать? Я теперь на пенсии… даже внуков нет, чтобы нянчить.

– Да… понятно, конечно, но хоть бы летом поехала, к морю и то веселее.

– Не хочу я к морю, и зачем лета ждать? До лета еще дожить нужно. Дача теперь на мне.

– Ну, делай как знаешь. Потом расскажешь. Может, и я соберусь.

– Расскажу.

Женщины допили бутылку шампанского и соседка ушла домой – спать. Анна Ивановна тоже легла, полная радостных предчувствий.

Билет на поезд она взяла в купе – не хотелось трястись двое суток в плацкарте. Гулять, так гулять, решила Анна Ивановна. Она надела в дорогу красный пуховик, который купила накануне в дорогом бутике, правда, с новогодними скидками. Хотя пуховик и сидел на Анне Ивановне как влитой, она чувствовала себя немного не в своей тарелке – не привыкла носить такие дорогие вещи. Вообще ей казалось, что она влезла по нелепому недоразумению не в свою шкуру, хотя и влезла добровольно. Новый образ не так уж не нравился Анне Ивановне, и она решила привыкать. В конце концов жизнь не кончается в любом возрасте. Даже на пенсии.

Ее попутчики, как выяснилось после пары часов совместной поездки, оказались малоразговорчивы. Нижнюю полку, такую же как и у Анны Ивановны, занимала молодая девушка лет 25—30. Она быстро переоделась, достала из миниатюрного дорожного саквояжа книжку и уткнулась туда. Верхние полки занимали мужчина примерно одних лет с Анной Ивановной и молодой человек лет тридцати с небольшим.

Мужчина постарше назвался Мишей, тот, что помоложе представился Тимуром, девушку звали Настей.

Миша бросил оценивающий взгляд на Анну Ивановну и почти сразу предложил ей пойти в вагон-ресторан, пообедать. Анна Ивановна от неожиданности растерялась и отказалась. Миша уговаривать ее не стал, он влез на свою полку и уснул. Тимур достал планшет, тоже залез на полку и замер там.

Анна Ивановна сначала смотрела в окно, потом сходила за кипятком и заварила себе чай. Настя тоже принесла кипяток и высыпала в стакан пакетик с кофе. Анна Ивановна была не прочь поговорить и задала Насте дежурный вопрос:

– А вы куда едете? Если не секрет, конечно?

– Да какой там секрет, – Настя пожала плечами, – к родственникам, на Алтай. У меня там старшая сестра живет.

– А я отдыхать, на трубазу… на горные лыжи решила встать на старости лет.

– Да нормально все… вы на старуху не похожи. Молодец, что ездите, дома не сидите. Я как на пенсию выйду, ни дня дома сидеть не буду. Сразу закажу кругосветное путешествие. Это моя мечта.

– Зачем откладывать до пенсии? Насколько я понимаю, вам еще ой как долго ждать!

– Ну и что? Деньги-то откуда мне взять прямо сейчас? Вот до пенсии и буду копить. Конечно, если выйду замуж за олигарха, тогда другой разговор.

– А вы не замужем?

– Пока нет.

– И молодого человека нет?

– Ну почему… есть, всякие… но ничего серьезного. Девица на выданье.

– Дай вам Бог, Настенька, хорошего мужа. Мы вот со своим душа в душу всю жизнь прожили, царствие ему небесное!

– Спасибо. Ваши бы слова да Богу в уши. Посплю немного пожалуй, в дороге всегда в сон клонит. – Настя зевнула, легла на полку и накрылась одеялом.

Анна Ивановна, оставшись в одиночестве, тоже была вынуждена лечь и достать журнал. Миша наверху заворочался, проснулся, вытащил газету с кроссвордом и ручку. Анне Ивановне было неловко, что она его отшила с обедом, но заговорить она не решилась. Ей было приятно, что незнакомый мужчина пригласил ее, женщину пенсионного возраста, на обед, и самолюбие у Анны Ивановны распевало бравурные марши.

Свет выключили рано, и Анна Ивановна незаметно для себя уснула. Когда она открыла глаза, Миши уже не было, видно вышел где-то на станции. Настя протирала лицо лосьоном, очевидно уже совершив утренний туалет. Тимур еще спал.

Днем он спустился наконец с полки, выпил чай и съел бутерброд, так и не проронив ни слова, потом собрал вещи и вышел в коридор, кивнув всем на прощание. Следом за ним вышла Настя, пожелав Анне Ивановне удачного отдыха, и до места назначения Анна Ивановна доехала уже одна.

На вокзале ее должна была ждать машина – Анна Ивановна и здесь решила не скупиться и заказала трансфер до отеля. Зачем трястись в автобусе по чужому городу? Тем более, что гостиница, куда она направлялась располагалась в горах и добираться туда нужно было на перекладных.

Мужчина с табличкой «Кабанья гора» ждал ее на выходе из вокзала. Анна Ивановна подошла к нему, показала путевку и паспорт, после чего они сели в машину. Анна Ивановна еще раз удивилась странному названию гостиницы, которое привлекло ее в турагентстве – Кабанья гора. Что же там, интересно, происходит? Кабаны непуганые бегают? Она хотела спросить об этом у водителя, но тот вел машину с таким суровым и мрачным выражением лица, что Анна Ивановна решила отложить все вопросы на потом, когда доберется до места.

Они долго петляли по серпантину, пока не оказались на небольшом плато. Впереди выступил двухэтажный корпус отеля. Он казался встроенным прямо в скалу, как будто кто-то налепил на камень разукрашенный конструктор. Машина остановилась, скрипнув тормозами. Водитель помог Анне Ивановне донести сумку до дверей отеля, и попрощался.

Горы встретили Анну Ивановну ветром и колючим снегом. Она непроизвольно поёжилась от холода, подхватила сумку и вошла внутрь. С противоположной стены на Анну Ивановну уставилась огромная морда кабана, заставив ее вздрогнуть.

Девушка за стойкой регистрации улыбнулась вошедшей женщине. Она почему-то напомнила Анне Ивановне её саму в молодости. Пытливый взгляд, упрямо поджатые губы. Анна Ивановна протянула девушке путевку и паспорт, та поприветствовала новую постоялицу и с улыбкой протянула ей ключи от комнаты на втором этаже, пожелав приятного отдыха. Вместе с ключами Анна Ивановна получила памятку с расписанием завтраков, обедов и ужинов. На обед она уже опоздала, поэтому могла теперь рассчитывать только на ужин. Но это ее мало расстроило, так есть она не хотела – основательно подкрепилась в поезде.