Поход за миром 2.

Глава 6

Я шла. Шла, сама не зная куда, спотыкаясь о толстые, извивающиеся корни деревьев, проваливаясь в коварные ямки, скрытые под опавшей листвой и светящимися цветами. Легкость в теле, которую я так поразительно ощутила мгновения назад, нисколько не облегчала панику, которая обжигала изнутри, заставляя дышать поверхностно и прерывисто, глотать этот пряный, незнакомый воздух. Каждая мышца ныла, но иначе, незнакомо – словно это было чужое тело, привыкающее к новым движениям, к несвойственным ему нагрузкам. Мои легкие, непривычные к такой нагрузке, горели, требуя кислорода, но ноги продолжали нести меня вперед, подчиняясь не моему разуму, а какому- то древнему инстинкту выживания, заложенному в этом новом, незнакомом теле. А самое ужасное – в голове звенели слова Маркуса, словно проклятие, преследующее меня:

– Если не хотите оказаться чьим- нибудь обедом, поспешите. Или станете кормом для Древа.

Ощущение абсолютной нереальности происходящего было настолько острым, иррациональным, что мозг, пытаясь защититься от нахлынувшего безумия, по привычке начал судорожно цепляться за воспоминания. За то, что было до. До этого безумия, до этой сказки, ставшей кошмаром. Что такое реальность? Где та тонкая грань, что отделяет ее от фантазии? Сейчас эти границы перестали существовать.

В памяти всплыло то время, когда сны стали настолько яркими, настолько навязчивыми, что я уже не могла просто так отмахнуться от них, списать на усталость или прочитанную книгу. Это было несколько месяцев назад. Моя жизнь, тогда ещё невыносимо серая, казалась настолько пустой, что эти ночные видения были единственным, что наполняло её хоть каким- то смыслом, хоть какой- то надеждой. Сначала я просто переживала их, проживала каждую ночь, а потом утром забывала, как это бывает со всеми снами. Но они стали повторяться. День за днем, ночь за ночью. Стали наращивать детали, углублять сюжет, знакомить меня с героями, их судьбами, их мирами. Мой собственный мозг, казалось, превратился в какой- то неиссякаемый источник невероятных историй, водопад образов и звуков, которые не имели никакого реального основания в моей обыденной жизни.

Я тогда работала на какой- то безымянной кассе в супермаркете, где единственным разнообразием был цвет ценников на фруктах и периодические скандалы с покупателями, которые считали себя вправе унижать кассиров за каждую копейку. Рутина, одиночество, безысходность – всё это давило невыносимо, словно огромный пресс, медленно, но верно выдавливающий из меня последние остатки жизни. И вот эти сны. Они были моим единственным побегом, моим лучиком света в бесконечной тьме. Моей отдушиной.

Помню, как однажды, после особенно яркого и детализированного сна о Нидусе – о его холодных, серых скалах и угрюмых, но гордых людях, чьи лица были изъедены какой- то странной болезнью, – я проснулась с таким ощущением, будто побывала там на самом деле. Будто холодный, пронизывающий ветер Нидуса всё ещё бьет мне в лицо, а запах их мертвого, увядающего Древа всё ещё преследует меня. Захотелось просто выговориться, поделиться этой тяжестью, этой красотой, этим ужасом. Я не знала, что с этим делать. Писать художественный текст? Я? Да я и сочинение по литературе еле писала, ненавидела русскую литературу, потому что в душе была заядлым фантазером! Мысль о создании чего- то своего казалась абсурдной, смехотворной.

Но порыв был слишком силён. Он не отпускал, навязчиво стучал в висках, требовал выхода. Я завела анонимный дневник на каком- то малоизвестном литературном сайте, который нашла случайно, копаясь в дебрях интернета. Просто чтобы выливать свои переживания, свои сны, свои истории. Без надежды на отклик. Без имени, без фамилии, без каких- либо ожиданий. Просто писала, как будто разговаривала сама с собой, описывая свои ночные путешествия, свои внутренние миры. Это было освобождающе. Слова лились сами собой, складываясь в главы, в характеры, в диалоги. Я удивлялась, откуда это берется, ведь я никогда не изучала сценарное мастерство или писательские курсы.

Мой дневник неожиданно стал набирать популярность. Сначала – редкие, робкие комментарии, потом – постоянные читатели, которые требовали продолжения. Люди писали:

– Это невероятно! Этого не может быть! Откуда вы это берете?!

– Боже, это так реалистично, я чувствую каждое дерево, каждый камень, словно я там побывал!

– Когда же будет продолжение?! Не могу дождаться новой главы!

Дрожь пробегала по телу от этих отзывов. Они ждали. Они требовали. Они верили. Я сама себе не верила.

Тогда я решилась создать отдельный блог. Придумала себе псевдоним – Алёна Рокс. Звучало звонко, таинственно, совсем не похоже на обычную Алёну из обычной однушки, которая боялась даже поднять взгляд на покупателя. Я начала публиковать свои сны там, уже более структурировано, как главы настоящей книги, с прописанным планом, хотя и он рождался из моих видений. Мне нравилось это ощущение – быть кем- то другим, быть не Алёной, а Алёной Рокс. Быть Автором.

Через пару месяцев, когда у моего блога уже была целая армия преданных фанатов, а количество просмотров исчислялось сотнями тысяч, со мной связался представитель одного из крупных издательств. Я помню этот звонок, словно это было вчера, каждую деталь, каждый интонационный нюанс. Сидела на крохотной кухне, ела свой привычный ужин – гречку с сосиской – и тут звонок на мобильный с незнакомого номера.

– Здравствуйте, Алёна Рокс? – голос в трубке звучал официально, но очень заинтересованно, даже, я бы сказала, заинтригованно. – Меня зовут Сергей Иванович, я представитель издательства “Литературный Свет”. Мы не только о вас знаем, мы следим за вашим творчеством с самого начала, с того самого анонимного дневника….

Я чуть не подавилась сосиской. Он говорил, что мои тексты – это нечто уникальное, свежее, абсолютно новое, захватывающее. Что они хотят предложить мне контракт на публикацию полноценной книги. Моей книги. Той самой, что родилась из моих сумасшедших, невероятных снов, которые я считала простым побегом от реальности. Я отказывалась. В панике мямлила, что я обычный человек, что это просто хобби, что я не умею писать, что это всё случайно, что это просто сны. Он уговаривал. Уголки его голоса были настойчивыми, но ласковыми, как у опытного гипнотизёра, который точно знает, что и как сказать жертве. Он говорил о потенциале, о миллионах читателей, о том, что такой талант нельзя хоронить в анонимном блоге, что это преступление.

Я сдалась. Подписала контракт, дрожащей рукой начертав чужое имя – Алёна Рокс. И буквально выплюнула весь тот мир, что месяцами копился в моей голове, на страницы рукописи. Это была своего рода терапия. Освобождение. Я писала, не останавливаясь, словно одержимая, спала по три- четыре часа, не могла есть, потому что каждая секунда казалась украденной у моего мира. И чем больше я писала, тем ярче становились мои сны, тем реалистичнее ощущался написанный мир. Будто сама книга, словно портал, сама собой открывалась для меня всё шире, втягивая меня всё глубже, затягивая в свои невидимые сети.

А потом был тот вечер. Награда. Софиты. Моё триумфальное выступление, где я, стоя на сцене, в непривычно дорогом платье, читала отрывки из своей истории, которую теперь называла книгой. И кот. Маркус. Его ехидное «Привет, Автор», сказанное не голосом, а мыслью, напрямую в мозг. И удар. Боль. Темнота.

Всё это было слишком… слишком запутанно, слишком иррационально. Мне казалось, что я схожу с ума.

И теперь я здесь. В лесах Аквита. В мире, который я не только создала, но и сделала до боли реальным. Зачем? Для чего? Или это не я? А может быть, это он, Маркус, тот самый кот, мой личный посланник судьбы, который перенёс меня сюда? Зачем? Чтобы я написала продолжение?

Внезапно сзади послышался шорох. Я резко обернулась, сердце упало в пятки, а тело напряглось, готовое к любой опасности, как чуткий хищник. За мной, неспешно, словно вальяжный правитель мира, которого он создал, шёл Маркус. Он появился, словно из ниоткуда, абсолютно бесшумно, его черная шерсть сливалась с тенями лесных растений. Его зеленые глаза, светящиеся в полумраке леса, внимательно изучали меня, в них читалась какая- то древняя мудрость и неприкрытая насмешка.

– Надеюсь, вы уже поняли, Автор. – прозвучало в моей голове его насмешливое – Ну а теперь, собственно, вам придётся продолжить не на бумаге. Вы сами, так сказать, стали главным героем.– Он махнул хвостом, оглядывая лес, словно оценивая декорации. – И да, пора бы вам уже привыкнуть к этому телу. Оно не такое уж плохое. В конце концов, это же вы его придумали, не так ли? Подтянутое, стройное, с хорошей реакцией. А теперь… нам нужно идти. У нас мало времени.

– Куда? – выдохнула я, чувствуя, как реальность окончательно схлопнулась вокруг меня, сминая все мои прежние убеждения, оставляя лишь этот лес и этого кота. Паника стала отступать, сменяясь странным, холодным спокойствием. Принятие. Безысходность.

– Туда, где вам, Автор, предстоит дописать свою историю. – загадочно ответил Маркус, его голос в моей голове звучал теперь чуть менее насмешливо, но с той же непостижимой иронией. – Куда- куда. В Аквит, разумеется. К вашим героям. Разве вы еще не слышите зов Великого Древа?

И он пошёл вперёд, не дожидаясь ответа, его черная фигура почти растворилась среди теней. Я стояла, ошарашенная, осознавая, что моя жизнь, все мои представления о ней, рассыпались в прах. Моя книга – это не просто книга. Это билет в один конец. И Маркус, циничный кот из моих снов, кажется, был моим проводником или, быть может, тюремщиком в этом мире, который я сама для себя создала. Теперь мне предстояло не писать её, а жить в ней.

Глава 7

Маркус не ждал. Он просто шел, двигаясь с той кошачьей грацией, которая всегда казалась мне фантазией, художественным преувеличением, но теперь выглядела абсолютно естественной, непринужденной. Его лапы почти не оставляли следов на влажной земле, лишь иногда почти бесшумно шелестели листья под его неуловимым, плавным движением. Я двинулась следом, другого выхода не было. Оставаться одной в этом густом, чужом лесу, слушая нарастающие, пока ещё далёкие, но от того не менее зловещие звуки, которые могли означать приближение любой из тех опасностей, что я так щедро рассыпала по страницам своей книги, было равносильно самоубийству. Мой внутренний голос, голос разума, твердил, что это безумие, но голос инстинкта, усиленный этим новым, чувствующим телом, кричал: «Беги за котом!».

Моё тело, это новое, внезапно обретённое тело – а скорее, это было «я» в новом теле – хотя и ныло от ушибов после удара, всё же слушалось удивительно хорошо. Мышцы, о существовании которых я раньше знала только по картинкам в учебнике анатомии или по рекламным плакатам фитнес- клубов, теперь были упругими и сильными, они работали слаженно, без усилий. Дыхание не сбивалось, а лёгкие наполнялись этим невероятным воздухом, который пах хвоей, дождём, чем- то сладковатым и чужим, будто сам лес дышал жизнью. Этот аромат был до боли знаком по моим описаниям, по моим самым ярким снам, где я пыталась передать каждую ноту этого волшебного запаха. Словно я вдохнула саму сущность Аквита, и она наполняла мои вены, давала силы.

Время пошло совершенно по- другому. Не по магазинному графику, не под диктовку мелодии будильника, не под монотонное тиканье часов на кухне. Здесь был только ритм леса, ритм моих собственных шагов, ритм биения сердца, учащающегося от каждого шороха. Мы шли часами. Часами, о которых я, обычная Алёна- продавец, даже подумать не могла бы, чтобы провести их на своих ногах. В своей прошлой жизни я бы уже пять раз присела, три раза пожаловалась на ломоту в пояснице, натёртые мозоли, и мечтала о горячей ванне и мягкой постели. Но здесь… здесь я просто шла. И шла, как оказалось, довольно резво. Мои новые длинные ноги (о, чудо!), казалось, были созданы для этого путешествия; они покрывали расстояние так легко, так естественно, что это казалось почти волшебством, каким- то новым, неожиданным даром.

Лес вокруг менял свой облик. Сначала это были густые чащи, непроходимые, где свет едва пробивался сквозь плотные кроны, затем мы вышли на более открытые участки, где деревья росли реже, и сквозь их кроны пробивалось больше света, преображая всё вокруг. Он был золотистым, невероятно мягким и тёплым, словно сам воздух был наполнен мельчайшими золотыми блёстками, и они оседали на всё, что было вокруг. Я видела те самые светящиеся цветы, которые я так старательно описывала, подбирая самые поэтичные эпитеты: они пульсировали слабым, нежным светом, заставляя весь лес сиять загадочным внутренним сиянием, будто под его корой пряталась огромная, живая галактика. Некоторые из них даже парили в воздухе, медленно кружась в невидимых потоках воздуха, словно крохотные, невесомые светлячки, заблудившиеся во времени. Всё было точно так же, как я это придумывала, вплоть до мельчайших, едва уловимых деталей.

Это было слишком. Слишком реально. Слишком идеально совпадает с моими собственными фантазиями. Разве так бывает? Разве можно было просто упасть с дороги и очнуться в выдуманном мире, где даже цветы именно такие, какими ты их нарисовала в голове, какими ты их видела в своих самых сокровенных снах? Что- то внутри меня, тот самый рациональный голос, который так долго был моим спутником, отчаянно кричало, что это невозможно.

Я, наверное, говорила сама с собой, что было вполне в моём стиле, даже в той, прошлой жизни.

– Это просто шутка. – пробормотала я, обходя особенно высокий папоротник, который, казалось, тянулся прямо к небу, его листья были размером с небольшой зонтик, и они, по моему описанию, были одними из самых древних растений этого леса. – Не может быть. Это слишком детализированный сон. Или… или я в больнице, и это наркотические галлюцинации от обезболивающих. Да, точно, галлюцинации.

Маркус, который шёл впереди, не оборачиваясь, лишь слегка повернул голову, словно прислушиваясь к моим внутренним метаниям. Его голос, этот хриплый, ехидный голос, снова раздался прямо в моей голове, словно он читал мои мысли, перехватывал каждую мою попытку найти логичное объяснение происходящему.

– Вам так удобно думать, Автор? Продолжайте. Только потом не жалуйтесь, что не были готовы. Некоторые галлюцинации кусаются. И очень больно. Особенно те, что вы сами и придумали.

– Но… почему? – я чувствовала, как внутри всё сжимается от беспомощности, от осознания того, что я абсолютно не контролирую ситуацию. – Почему я? Почему… здесь? Что я должна делать? Я же просто писала книгу!

– Вы должны продолжить.– ответил кот, его мысленный голос был лишен обычной насмешки, став неожиданно серьезным. – Разве не этого вы хотели на бумаге? Разве не этого желали ваши читатели, которые требовали продолжения? А теперь получите. В натуральную величину. И, кстати, почему вы? Возможно, вы были единственной, кто поверил в эти миры по- настоящему, на уровне подсознания, пропустив их через себя. Или единственной, кто осмелился их записать, придав им форму, силу, реальность. Вы же сами писали, что этот мир ждал своего Автора.

Я фыркнула. Я? Поверила? Я всегда была скептиком, прагматиком до мозга костей. Ну, почти. Единственное, во что я верила – это в свою способность к самоиронии и в то, что жизнь – это череда разочарований, от которых спасает только бегство в выдуманные миры. А теперь меня забросило в сказку, которую я сама написала, и которая, как оказалось, была совсем не такой уж и сказкой. Это было настолько абсурдно, что даже смешно. Если бы только не было так страшно. Если бы только не было такой пронзительной, осязаемой боли, которая подтверждала, что это не сон.

Мы шли мимо величественных деревьев, некоторые из которых были такими широкими, что несколько человек едва ли обхватили бы их. Некоторые из них казались сделанными из чистого света, их стволы пульсировали мягким сиянием, другие были покрыты мягким, мерцающим мхом, который светился в полумраке. Воздух становился всё теплее, даже влажность не казалась такой угнетающей, как в моём мире, она была приятной, обволакивающей. Я видела необычных насекомых, что жужжали в воздухе, похожих на светлячков, но гораздо крупнее и ярче, они рисовали причудливые узоры в воздухе. Слышала пение птиц, которых я никогда не слышала раньше – их голоса были похожи на звон колокольчиков, на серебряные флейты, а иногда на многоголосый хор, исполняющий невообразимую мелодию.

Всё это было завораживающе. И всё это было абсолютно, потрясающе моим. Каждая деталь, каждый шорох, каждый аромат. Я даже помнила, как долго мучилась, описывая оттенок золотистой пыльцы, что осыпалась с деревьев Аквита, пытаясь найти нужные слова, которые передали бы её волшебство. И вот она – мерно кружилась в воздухе вокруг меня, мягко ложась на волосы и одежду, и я чувствовала, как она оседает на моей коже, и это было невероятно.

Постепенно, очень постепенно, шумы города, к которому мы медленно, но верно приближались, становились всё отчётливее. Это был не обычный шум машин, не городской гул моего прежнего мира, а что- то другое. Гул. Многоголосный, нарастающий. Звук, который я так старательно описывала, когда армия Нидуса вторгалась в Аквит. Дрожь. Вибрация земли под ногами, становившаяся всё сильнее, всё ощутимее.

Меня бросило в холодный пот. Догадка, которая медленно, но верно вызревала в моей голове, окатила меня ледяной водой.

– Мы… мы приближаемся к городу, да?– прошептала я, голос был едва слышен, почти шелест. Маркус остановился. Он обернулся, его глаза- щелочки смотрели на меня с непередаваемым выражением, в котором читалось всё: и насмешка, и вызов, и какая- то дикая, не кошачья удовлетворённость.

– А ты думала, мы будем ходить по лесу вечность, Автор? – его мысленный голос был сух, лишен всяких эмоций. – Ты очень вовремя. Самый разгар событий. Вспомни последние главы. Это же кульминация.

Кульминация. Последние главы. Я вспомнила. Кай со своей армией в Аквите. Монарх Аквита, предлагающий сдачу. Эрик, восстанавливающий магию. Кира, готовая к самопожертвованию. И я. Я, которая теперь была здесь. В самом центре того, что я когда- то просто написала, сидя в кресле перед монитором, попивая остывший кофе.

Страх волной захлестнул меня, лишая остатков воздуха. Реальность, даже та, в которую я не верила, оказалась намного более пугающей, чем любая фантазия. Мой мир, скучный и серый, с его обыденными проблемами, казался теперь райским уголком, желанным и недостижимым. Я была в ужасе. Это не был сон. Это был… не просто кошмар. Это был Мой Кошмар. Мой собственный, созданный моими руками. И я должна была теперь в нём жить. И, видимо, участвовать.

Глава 8

Шум нарастал. Он был уже не просто гулом, а какофонией звуков, выливающейся из- за границы леса: крики, скрежет металла, глухие удары, обрывки фраз, полных паники и отчаяния. Это был звук хаоса, звук войны, звук конца света – звуки, которые я слышала тысячи раз… в своей голове. Теперь они были реальными, настигающими меня, проникающими в каждую клеточку тела.

Маркус пошёл быстрее. Я старалась не отставать, спотыкаясь на ходу, но не падая. Моё новое тело, кажется, было способно на гораздо большее, чем я могла себе представить. Оно двигалось вперёд, подчиняясь не моему сознанию, а какому- то древнему, глубинному инстинкту выживания, или, что ещё вероятнее, собственным законам этого мира.

Мы проскользнули сквозь последние кусты, и лес расступился, открывая вид на… Аквит. И это был он. Мой Аквит. Но не тот сияющий, золотой город из начала книги, а тот, что я описывала в последних главах. Потускневший. Его дома, когда- то залитые золотистой пыльцой, теперь казались мрачными, краска на стенах поблекла, яркие росписи потускнели. Золото, которым были украшены шпили и башни, теперь выглядело грязным и почерневшим. Аквит увядал. И увядание это происходило прямо на моих глазах.

Картины, которые я так старательно создавала в своей голове, ожили. Улицы были полны людей, мечущихся в панике. Кто- то бежал, опрокидывая тележки, кто- то рыдал, присев прямо на брусчатку, кто- то беспорядочно метался из стороны в сторону, словно муха в банке. Запах страха – резкий, металлический – висел в воздухе, смешиваясь с едким привкусом пыли и чего- то похожего на озон. Зрелище было чудовищным. Мой мозг, привыкший лишь к теоретическим описаниям, мгновенно получил целую порцию визуальных, звуковых и даже запаховых ощущений, которые буквально пригвоздили меня к месту.

– Не стой истуканом, Автор! – прошипел Маркус, словно угадав моё оцепенение. Он, с кошачьей ловкостью, проскользнул мимо меня и нырнул в толпу, двигаясь к центру этого хаоса. Я послушно двинулась за ним. Внутри всё сопротивлялось. Мой желудок сводило от тошноты, ноги подкашивались, но разум… разум работал с какой- то бешеной, лихорадочной скоростью. Это было не просто описание хаоса – это был мой хаос. Моё творение, ожившее наяву.

Мы пробирались сквозь толпу напуганных аквитцев. Были и рыцари – те самые, которых я описывала как гордых и непобедимых, а теперь они выглядели растерянными и сломленными, их доспехи гремели на брусчатке, словно пустые консервные банки. Мечи оставались в ножнах. Они были парализованы. Я помнила, как писала эти строки: «Никто из них не был готов к настоящей войне. Их тренировки, их парады, их безупречные манеры – всё это рассыпалось в прах перед лицом суровой реальности». И теперь я видела это своими глазами. Каждое слово, каждая фраза, что вышла из- под моего пера, оживала.