Хранители Севера

Глава 16

Настойчивый стук в дверь вырвал девушку из сладкого сна.

– Светлый потолок?.. Это не мои покои… – первая смутная мысль мелькнула и тут же утонула в пульсирующей волне боли. Голова раскалывалась на части, будто её с размаху били о каменную плиту. Все мышцы ныли и гудели, а в горле пересохло так, словно она глотала пыль на протяжении долгого, изматывающего похода. Она с трудом приподнялась на локтях, тихо застонала и сжала виски ладонями, пытаясь унять раскалывающийся череп.

Раздражающий стук не прекращался, набирая настойчивость.

– Да кто там, чёрт возьми… – прошипела она сквозь зубы, её голос был хриплым от сна.

Она скинула с себя скомканное покрывало, с усилием поднялась с кровати, морщась от тянущей ломоты во всём теле, и медленно подошла к двери. Щёлкнул замок, и перед ней оказался молодой, почти мальчишка, юноша. Он замер на пороге. Его щёки мгновенно вспыхнули густым румянцем. Он резко, почти машинально поклонился, склонив голову.

–– Простите… что разбудил вас, Ваше Высочество, – выговорил он, и его голос заметно дрогнул от смущения. – Вы меня, возможно, не помните… но я – Вейт. Вы… вы помогли мне тогда во дворе, на тренировке рыцарей.

Мелисса с трудом прищурилась, пытаясь сквозь пелену сна и боли сосредоточиться на его лице. Светлые, чуть взъерошенные волосы, простая, но аккуратная одежда: тёмная холщовая туника, простой кожаный ремень, начищенные до зеркального блеска сапоги. Лет восемнадцати, не больше.

– Я помню тебя, – медленно, растягивая слова, произнесла она, с лёгким стоном опираясь плечом о дверной косяк. Её голос был хрипловат и низок. – Но зачем ты пришёл? Да ещё так настойчиво, будто за тобой гнался целый выводок голодных гончих.

Она наклонила голову набок, прищурилась ещё сильнее, разглядывая юношу с ленивым, но цепким вниманием. В её голосе звучал лёгкий, почти незаметный вызов, а в уголках губ играла насмешливая, почти ленивая улыбка.

«Ну же, Вейт, удиви меня,» – будто говорил её безмолвный, изучающий взгляд.

Юноша опустил голову ещё ниже. Щёки его всё ещё пылали маковым цветом, пальцы судорожно вцепились в грубую ткань штанов так крепко, что костяшки побелели. Он нервно, с усилием сглотнул.

– Прошу прощения… – начал он слишком быстро и сбивчиво, будто боялся, что не успеет выговорить заученные слова. – Я… не хотел тревожить ваш сон. Просто… после той тренировки нас наказали, и только сейчас… только сейчас я смог найти время, чтобы… поговорить с вами.

– Встань уже, – устало, почти раздражённо бросила Мелисса. – Я не твоя королева, чтобы ты кланялся мне в ноги.

Он выпрямился резко, и тут же пожалел об этом. В лицо снова ударил жар смущения. Он отвёл взгляд в сторону, стиснул зубы, сглотнул с сухим, громким щелчком, и всё равно не смог заставить себя поднять глаза и посмотреть ей в лицо.

Девушка, не спеша, изучала его. Прислонилась к косяку сильнее, скрестив руки на груди.

– Почему ты не смотришь на меня? – спросила она негромко, и в её голосе зазвучала искренняя, хотя и уставшая, любопытство.

– Никак не смею… – выдохнул он, почти не разжимая губ. – Смотреть на вас, Ваше Высочество… в вашем… спальном одеянии…

Последние слова прозвучали едва слышно, почти шёпотом. Щёки горели, уши пылали, а подбородок предательски дрожал. Пальцы с отчаянием теребили край простой рубахи.

Мелисса вскинула бровь. Уголки её губ дрогнули в беззлобном, почти материнском веселье, которое она не сочла нужным скрывать.

– Интересно… – протянула она лениво, растягивая слово. – Смутить будущего рыцаря оказалось куда проще, чем я думала.

Она вполне могла бы продолжить эту игру. Ей нравилось его смущение, а юноша реагировал чересчур мило и непосредственно, но усталость брала своё. Тело ныло и требовало покоя. Она подняла ладонь к виску, пальцами нащупала напряжённую артерию и медленно потерла кожу.

– Это всё? – спросила она, с трудом сдерживая накатывающий зевок.

– Что? Нет! – он буквально подпрыгнул на месте, спохватившись. – Я… я хотел поблагодарить вас! За то, что вы сделали тогда… за тот урок, что вы позволили нам увидеть…

Он снова сбился, запнулся. Слова, которые он, казалось, заучил наизусть, рассыпались в прах. Его взгляд метался по стенам, по полу, по собственным сапогам, но ни разу не коснулся её глаз. Пальцы судорожно вцепились в ткань брюк, как в спасательный канат.

– И ещё… – голос его снова дрогнул, став тише. Кончик языка на мгновение замер у нёба, не решаясь произнести следующее.

– Ну же, не бойся, – её голос внезапно стал мягче, почти ласковым. – Я не кусаюсь. Что ты так боишься мне сказать?

Она смотрела прямо на него. Спокойно, выжидающе. Во всём её облике, во взгляде не было ни тени угрозы или насмешки, только полная сосредоточенность и тихое, но цепкое любопытство. Она умела это: видеть самое слабое, уязвимое место в человеке, и прикасаться к нему не с грубым нажимом, а точно, почти бережно, чтобы вызвать нужную реакцию.

Вейт сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Один глубокий, прерывистый вдох, потом другой, словно перед прыжком в тёмную, бездонную пропасть, когда не видно, что ждёт внизу.

– Я слышал, что в новом договоре… один из пунктов касается отправки людей на Север, – голос его дрогнул, но он заставил себя продолжать. – Я… всегда мечтал увидеть эти земли. Прошу вас, возьмите меня с собой. – Слова с трудом вырвались из его сжатой груди, сердце колотилось где-то под самым горлом, бешено и громко, почти перекрывая дыхание.

«Я смог, я сказал это. А если она откажет?.. Если рассмеётся?..»

Он нервно дёрнул за верхние пуговицы своей простой рубашки, ослабляя тугой ворот, чувствуя, что ему катастрофически не хватает воздуха.

Мелисса замерла. Совсем не этого она ожидала от этого робкого юнца. Мальчишка, который только что не мог поднять на неё глаза, внезапно сделал шаг туда, куда редко осмеливались ступить даже бывалые воины. На её губах промелькнуло беззвучное:

– Очень интересно…

Но её взгляд, скользнув мимо его растерянного лица, вдруг зацепился за лёгкое движение, за мелькнувший под тканью рукава тонкий, чёрный браслет. Внутри у неё всё оборвалось и упало в ледяную бездну.

«Нет, не может быть. Этого… просто не может быть здесь.»

Её тело среагировало раньше, чем успел включиться холодный разум. Она резко, почти врезаясь в него плечом, шагнула вперёд и с силой схватила его за руку выше запястья.

– Где ты взял это?!

Она впилась взглядом в браслет, в до боли знакомые линии, в тот самый металл, которого не должно было существовать в этом мире. Её пальцы предательски дрожали. Эти самые руки, что столько раз держали клинок, не ведая пощады, внезапно стали чужими, беспомощными и хрупкими. На его запястье висел браслет из тёмной, состаренной кожи. Гладкая поверхность поблёскивала, и на ней ясно проступал изящный символ: птица с расправленными крыльями, застывшая в тот самый миг, когда она вот-вот оторвётся от земли и устремится в небо. Девушка медленно провела по нему подушечкой пальца. Холод металла обжёг кожу, и вместе с этим жжением вспыхнули давно похороненные воспоминания.

Вейт стоял, не двигаясь. Ноги приросли к каменному полу. Он ощущал лишь ледяную, стальную хватку её пальцев. Пальцы принцессы безжалостно впились в его запястье. Она медленно, с неумолимой настойчивостью, перевернула браслет. На внутренней стороне, среди тонкой, почти ювелирной вязи выцарапанных линий, отчётливо чернели две буквы: Андрэ.

– Откуда он у тебя?

В её голосе не осталось и следа от прежней ласки и спокойствия. Глаза вспыхнули изнутри тёмным, почти алым огнём. Они потемнели, и с каждой секундой становились всё глубже и опаснее. Её пальцы сжались ещё сильнее, болезненно вдавливаясь в его кожу.

– А-а!.. – короткий, сдавленный стон вырвался у юноши.

Он зашипел от внезапной боли, инстинктивно дёрнулся, пытаясь высвободиться, и тут же замер, осёкшись. Их взгляды встретились, и всё остальное просто перестало существовать, мир сузился до этого одного-единственного, жгучего момента. Он попытался заговорить. Приоткрыл рот, чтобы выжать из себя хоть какое-то объяснение, но слова застряли где-то глубоко внутри. Горло сжалось от животного страха, сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Губы пересохли, а язык прилип к нёбу.

И тут, как внезапный удар хлыста, прорезал звенящую тишину низкий, напряжённый до предела голос:

– Я вам не мешаю?

Оба вздрогнули. Мелисса медленно, очень медленно подняла голову. Адриан стоял совсем рядом, всего в нескольких шагах, прислонившись к косяку противоположной двери. И если бы она не была так поглощена браслетом, то заметила бы его приближение гораздо раньше, но теперь было уже поздно. Он всё видел. Его карие глаза, обычно такие спокойные, теперь полыхали. Не открытым пламенем, а глухим, тлеющим жаром, который разгорается изнутри, сжигая всё без единой видимой искры. Его челюсть была сжата до побеления костяшек, скулы выступили резкими тенями. Плечи чуть подались вперёд, выдавая готовность к действию. Ладони непроизвольно сжались в тугие кулаки. Что-то в его взгляде было слишком личным, слишком обнажённым. И сам он, похоже, ещё не до конца понимал, что именно поднимается в нём сейчас, тёмной и горячей волной.

Ревность.

Она пришла без предупреждения, без приглашения. Прокралась, как ночной вор, а потом разом захватила всё его существо. Сжала внутренности ледяным железным кольцом, ударила в грудь горячей, тошнотворной волной. Адриан не сразу осознал, что именно это за чувство. Он просто внезапно с острой ясностью понял: дыхание стало тяжёлым и прерывистым, все мышцы тела напряглись до дрожи, а язык будто намертво прилип к сухому нёбу. Он не отрывал взгляда от девушки, но при этом ясно видел, как близко к ней стоит этот юнец. Как её ладонь всё ещё сжимает его запястье. Как их дыхание, сбившееся и учащённое, почти сплетается воедино в утреннем воздухе.

«Почему? Почему эта картина режет меня так остро? Почему этот мальчишка, всего лишь один из десятков таких же юных рыцарей, вызывает во мне это непреодолимое, примитивное желание просто стереть его с лица земли?»

Не сводя потемневшего, горящего взгляда с лица принцессы, Адриан сделал один резкий, чёткий шаг вперёд, сократив и без того маленькое расстояние между ними.

– Не расскажете, чем вы тут занимаетесь? – его голос прозвучал почти вежливо, даже буднично. Но под этой гладкой, ледяной оболочкой слов скрывалось острое, тщательно заточенное лезвие невысказанной угрозы. Он говорил только ей, смотря прямо в глаза Мелиссе, как будто Вейта, застывшего в испуге, рядом и вовсе не существовало.

Юноша вздрогнул всем телом. Грудь сдавило невидимым тиском, дыхание сбилось, по коже побежали противные, холодные мурашки. Он дёрнулся, сделал неуверенный, запинающийся шаг назад, но замер на месте. Не смог. Рука принцессы по-прежнему крепко держала его, не позволяя уйти. Хватка была твёрдой, почти болезненной, как стальной капкан, вцепившийся в его запястье.

«Останется синяк», – машинально, сквозь панику, мелькнуло в его голове.

И в тот миг Вейт уже отчаянно не знал, кто страшнее в этой ледяной тишине: кронпринц с глазами, полными немой, но читаемой ярости, или принцесса, чья рука не отпускала его, приковывая к месту.

Мелисса метнула в сторону Адриана острый, откровенно раздражённый взгляд.

«Что он вообще о себе возомнил, чтобы вот так, без предупреждения, врываться и вторгаться в чужой разговор?»

Раздражение вспыхнуло в ней с новой, ослепительной силой. Она терпеть не могла, когда её перебивали. А особенно – в тот самый момент, когда она была на грани получения важных, возможно, ключевых ответов. Но её взгляд скользнул вниз и намертво зацепился за книгу в его руках. Потрёпанный корешок, обвисшие закладки, вытертая до дыр обложка, и вдруг всё встало на свои места. На её губах дрогнула лёгкая, почти невидимая усмешка. Глаза вспыхнули открытым вызовом, а голос прозвучал на удивление спокойно, но с намеренно подчеркнутой, колкой двусмысленностью:

– Мы ещё не договорили, зайди ко мне позже, Вейт. Обсудим твою просьбу.

Желваки на скулах Адриана предательски заиграли, выдавая сдерживаемое напряжение. Он сцепил пальцы в тугой замок за спиной. Его взгляд медленно перевёлся на юношу.

Вейт почувствовал, как по его спине скользнула узкая, ледяная струйка пота. Он попытался выдержать этот давящий взгляд, и мгновенно проиграл. Веки дрогнули, ресницы затрепетали. Он невольно отвёл глаза в сторону. И как только пальцы принцессы наконец ослабли и отпустили его запястье, он резко отшатнулся, будто обжёгшись.

«Уйти. Немедленно! Пока цел!»

Интуиция кричала внутри, заглушая все другие мысли. Сердце грохотало в ушах, словно готово было выломать рёбра изнутри. Он резко развернулся и зашагал прочь, сдерживаясь из последних сил, чтобы не перейти на позорный бег.

«Пусть они сами разбираются. Что бы там между ними ни было – это не моё дело.»

Он физически чувствовал на себе тяжёлый, прожигающий насквозь взгляд кронпринца. И только когда свернул за угол и окончательно растворился в полумраке длинного коридора, тень этого взгляда наконец отпустила его.

Грудь Адриана тяжело и прерывисто вздымалась. Он стоял, не шелохнувшись. Его глаза были полны странного, почти болезненного напряжения, будто он и сам не до конца понимал, что за буря поднялась внутри него.

Мелисса сузила глаза, ловя этот взгляд, изучая его. Она впитывала каждую деталь его выражения внимательно, точно и холодно, как хищная птица изучает приближающегося соперника. Её собственное лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным, но внутри всё искрилось от любопытства и внезапного озарения.

«Что это сейчас было?»

Она не ожидала такой реакции.

«Разве он мог вспыхнуть вот так только из-за того, что один из его юных рыцарей изъявил желание отправиться на Север? Нет, это его не должно было задеть так глубоко. Значит, причина в другом. Ревность? Смешно и нелепо. Обычное раздражение? Но реакция была слишком уж яркой, слишком личной, словно он и сам не мог себя контролировать.»

Девушка медленно, почти театрально выдохнула, мысленно опуская руки. Не сейчас. Эту загадку она не сможет разгадать – не под этим тяжёлым, почти животным взглядом, не в этом сгустившемся между ними напряжении. Она сделала лёгкий, небрежный шаг в сторону, жестом открывая путь в свою комнату.

– Заходите. Разговор, судя по всему, не для лишних ушей.

Адриан молча, не говоря ни слова, прошёл мимо неё. И в тот миг, когда их плечи едва-едва, на одно короткое мгновение, соприкоснулись, по всему телу девушки пронёсся короткий, но невероятно мощный разряд, словно от прикосновения к магическому кристаллу. Его кожа сквозь ткань рубахи была тёплой, почти горячей, и от него исходил странный жар. Его тёплое, прерывистое дыхание на мгновение скользнуло мимо её уха. По её спине тут же пробежал целый табун противных, щекочущих мурашек.

«Почему моё тело так реагирует?… Что это вообще такое?…»

Ноздри уловили его аромат – древесные ноты, сухие, с терпкой пряностью, похожей на дым костра и мокрую кору. Она моргнула, стряхивая наваждение, и, не оглядываясь, с глухим щелчком закрыла за ним дверь. Когда повернулась – он уже стоял напротив. Близко, слишком близко. Его глаза потемнели, стали почти чёрными. Он смотрел на неё, и его взгляд опустился. Скользнул вниз по оголённым ногам, по бледной коже, едва прикрытой тонкой тканью ночной рубашки. Внизу живота у неё сжался тугой, пульсирующий узел.

«Нет уж. Я не стану оправдываться! Я не сделала ничего дурного!»

Словно надавив на внутренний рычаг, она выпрямила спину, вскинула подбородок чуть выше и, молча пройдя через всю комнату под его пристальным, обжигающим наблюдением, опустилась в одно из глубоких кресел у стены. Подогнула под себя ноги, обняла колени руками, как будто ей внезапно стало холодно. Хотя отлично знала – это была ложь. Её обжигало изнутри, будто она проглотила раскалённые угли. Она бросила короткий, оценивающий взгляд на книгу в его руках.

– Всё-таки нашли.

Напряжение в комнате продолжало расти, сгущаясь, как туман. И Адриан чувствовал это каждой клеткой своего тела. Он стоял, не двигаясь, заполняя собой всё пространство. Его взгляд снова скользнул по её телу – медленно, почти лениво. Но ленивым он не был. В этом взгляде не было ни капли сдержанности или равнодушия, только чистая, неприкрытая жажда. Он будто рисовал её глазами – мягкий изгиб бёдер, тонкую талию, кожу, обнажённую в складках тонкой ткани. Остановился чуть выше колена, где на внутренней стороне бедра темнела маленькая, едва заметная родинка. Потом взгляд поднялся выше – к хрупкой ключице. Там, где ткань рубашки едва прикрывала кожу, угадывалась ещё одна родинка. Он следовал дальше. Медленно вверх. Пока, наконец, их взгляды не встретились снова.

Мелисса не отвела глаз. Наоборот, в её зрачках вспыхнул дерзкий, вызывающий огонь. Губы дрогнули, складываясь в тонкую, почти насмешливую улыбку. Она медленно, будто нехотя, наклонилась вперёд, чуть ближе к нему. Губы приоткрылись, и кончик языка лениво, тягуче скользнул по нижней губе, будто мимоходом, но они оба прекрасно знали – это не было случайностью, она откровенно провоцировала его.

«Игра началась. Посмотрим, кто кого.»

Адриан усмехнулся. Лёгкая, почти ленивая улыбка скользнула по его губам, но в ней не было ни тепла, ни мягкости, только стальная, хищная уверенность. Он двинулся вперёд, не торопясь, как тигр, знающий, что добыча уже загнана в угол. Подошёл к креслу напротив и опустился в него, с тем самым плавным, неторопливым жестом, который всегда настораживает и пугает сильнее, чем любая резкость.

Девушка изогнула бровь, чувствуя, как закипает раздражение.

«Серьёзно? Этот взгляд? Такой дерзкий, самоуверенный, будто весь мир у него в кармане. Да кем он себя вообще возомнил?»

Она злилась, но злость была далеко не единственным, что поднималось в ней волнами. Что-то другое, горячее, опасное и запретное, вспыхивало глубже, в самых потаённых уголках. И он это видел, читал каждую мелочь: как она сжала пальцы на коленях, как дрогнули её веки, как чуть резче, чем нужно, вздохнула. Он отмечал, запоминал, получал от этого странное, почти жестокое удовольствие. Под её лопатками побежала тонкая, предательская дрожь. Воздух стал плотным и тяжёлым, грудная клетка – тесной и сдавленной.

«Выпить. Немедленно!»

Она машинально провела языком по пересохшей нижней губе, и тут же пожалела об этом. Адриан уловил это движение. Его глаза потемнели ещё сильнее, расширенные зрачки будто потянулись к ней, впитывая её образ. Его кадык дрогнул, медленно скользнув вверх. Такой мелкий, почти незаметный жест, но этого хватило, чтобы у неё окончательно сбилось дыхание. Девушка резко вскочила, почти сорвалась с места. Если бы осталась ещё на секунду, под этим всевидящим, всё понимающим взглядом – она точно бы сдалась и сделала что-нибудь необдуманное.

– Чёрт! – мысленно выругалась она, направляясь к гардеробу.

До него было всего пару шагов, но они стали её единственным спасением. Она скрылась за углом, и только тогда позволила себе глубоко, прерывисто выдохнуть. Прижала ладонь к груди – сердце билось неистово Холод каменной стены за спиной немного остудил пылающую кожу, но не прогнал внутренний жар. Он будто жил внутри неё, растекался от низа живота к самому горлу, делая дыхание тяжёлым и сдавленным.

«Что это со мной? Это яд?… Какое-то проклятие?»

Мелисса прижалась спиной к холодной стене и закрыла глаза, судорожно вспоминая последние дни, что она ела и пила.

«Нет… Нет. Это не похоже на отравление.»

Внутри не было ни ломоты, ни тошноты – наоборот, жар не спадал, а лёгкая ткань ночной рубашки внезапно стала невыносимой, грубой и колючей. Она провела дрожащими пальцами по вискам, задержавшись у корней волос, стараясь унять навязчивый гул в голове, но он не утихал ни от прикосновений, ни от отчаянных попыток мыслить хладнокровно.

«Почему моё тело так дико реагирует… именно на него?»

Ответ был слишком очевидным, и оттого отвратительно раздражающим. Стиснув зубы, она резко шагнула к вешалке, сбросила с плеч ночную рубашку, почти с яростью. Натянула первую попавшуюся белую, просторную рубаху с широкими рукавами. Тонкая ткань прохладой легла на разгорячённую кожу, принося мимолётное облегчение. Потом – облегающие чёрные кожаные штаны, привычные, как вторая кожа.

«Так гораздо лучше. Намного лучше.»

Она посмотрела в зеркало, встроенное в створку шкафа. Румянец всё ещё пылал на её скулах, глаза блестели лихорадочным блеском. Она провела рукой по волосам, собрала их в тугой, небрежный узел, и надела на лицо свою привычную, отточенную маску – спокойную, уверенную, абсолютно невозмутимую. Маску, которая годами обманывала всех вокруг, кроме него. Сделав последний глубокий вдох, девушка вышла обратно в комнату.

Тишина в покоях не нарушалась ничем, кроме лёгкого, мерного шелеста переворачиваемой бумаги. Адриан сидел на прежнем месте, всё в той же расслабленной позе. Он перелистывал страницы книги, будто ничего особенного между ними минуту назад не произошло. Ни взгляда, ни полуулыбки, ни даже мельчайшего жеста, который бы выдал: он что-то чувствует, будто этой напряжённой, полной молчаливого признания минуты между ними не было вовсе.

– Ещё не прочитали? – её голос прозвучал резче и выше, чем она изначально хотела, выдав внутреннее напряжение.

Он не ответил, лишь на секунду палец, перелистывающий страницу, приостановился, а взгляд углубился в строчку.

Девушка прошла мимо него, к светлому комоду в дальнем углу комнаты, приоткрыла нижнюю створку. Под аккуратно сложенной одеждой хранилось то, что выручало её в особенно трудные вечера. Холодное стеклянное горлышко бутылки обожгло пальцы. Она достала два массивных, тяжёлых стакана с гранёными стенками, налила в них янтарной жидкости почти до самых краёв. Напиток лениво, густо стекал по стеклу, играя бликами. Она подошла к его креслу и молча протянула один из стаканов.

– Держите.

Он взял стакан, ничего не сказав, но перед тем, как сделать глоток, чуть нахмурился и бросил на содержимое короткий, подозрительный взгляд.

Мелисса усмехнулась про себя, поднесла свой стакан к губам и сделала неторопливый, маленький глоток. Напиток обжёг горло, прошёлся разливающимся жаром по груди, словно капля расплавленного мёда, и медленно, приятной тяжестью растёкся ниже, к самому животу. Она прикрыла глаза, вдыхая терпкий, насыщенный аромат с дымным шлейфом, будто этот напиток вобрал в себя сам дух вековых дубовых бочек и долгих, задушевных ночей у костра.

– Ммм… – тихий, почти непроизвольный звук вырвался у неё.

Когда она открыла глаза, он всё ещё настороженно смотрел на неё. Она чуть склонила голову набок, не произнося вслух ни слова, но улыбка, молниеносно скользнувшая по её губам, сказала за неё: «Боишься, что я тебя отравлю?»