- -
- 100%
- +
Развалившись на непромокаемом топчане в комнате отдыха, Гай размышлял вслух:
– Иногда мне приходит мысль, что можно было бы увеличить количество участников нашей команды, скажем, до дюжины. Что на это скажешь, Мур?
Я пожал плечами:
– Не думаю, что это хорошая идея. Слишком много народу – это тоже плохо. Даже сейчас команда постоянно раскалывается на части. Одни хотят одного, другие – другого.
Гай обдумал мой ответ и кивнул.
– Не забывайте, – сказал Кит, подняв указательный палец. Он всегда так делал, когда хотел подчеркнуть важность произносимых слов. – В скором времени к нам присоединится Линда, моя жена. И тогда нас станет девять!
– Ненадолго, – сказал Шурик. – Я с вами только до Нижневартовска.
– Кстати, – Гай посмотрел на него с предельной серьёзностью. – Давно хотел спросить. А почему? Многие за такую возможность продали бы маму родную.
Шурик почесал бороду, очевидно, с трудом подбирая слова, а затем рассмеялся.
– Гай, мы живём в ином измерении, – сказал я.
Шурик ухватился за эту мысль и продолжил:
– В том-то всё и дело, ребята! Большинство людей ставят путешествия в статусе своих мечтаний. А на деле, никто не хочет покидать тёплый диван и подогретый унитаз в родном туалете. Я как раз из их числа. Домашний комфорт и стабильность в жизни – вот что главное.
– Не бывает абсолютной стабильности, – вставил Гай.
– И, тем не менее! – продолжал Шурик. – Вы сумасшедшие, ребята! Я серьёзно. И чем больше я узнаю вас, тем больше в этом убеждаюсь. Вы – психи! Поставить такую цель на полном серьёзе! Вы просто не понимаете, что это утопия. Вам надоест вся эта бесконечная езда «в никуда» уже через пару месяцев. Вы будете блевать при виде гостиниц и мечтать о том, чтобы вернуться в родной и предсказуемый дом.
– Мы – психи, – сказал Кит. – Это точно!
– Нет, – Гай медленно покачал головой, странным и грустным взглядом осматривая лицо Шурика. Казалось, он начал испытывать к нему жалость, какую может испытывать здоровый человек по отношению к больному. – Настоящая жизнь может выглядеть только так. И только такие психи как мы, могут понимать это. Непредсказуемость? Нестабильность? Да что ты знаешь об этом, друг? Вся твоя жизнь – это мириады комплексов и страхов, с которыми ты вынужден жить до конца дней своих, потому что даже мысли не допускаешь, чтобы начать с ними справляться. Я понимаю, почему миллионы людей на этой планете находятся в глубокой ж**е. Потому что все они как ты. Вы боитесь что-то поменять, боитесь нарушить свой псевдокомфорт, и потому год за годом продолжаете унылый серый сон, который ошибочно называете жизнью.
– Вечный бесплодный поиск и побег непонятно от чего, это лучше? – нахмурился Шурик.
Гай даже приподнялся с топчана:
– Неоценимо! – пропел он, яростно блеснув глазами. В тот момент я вновь испытал смешанные чувства. С одной стороны Гай действительно был сумасшедшим. С другой, я прекрасно понимал, что являюсь его стопроцентным сторонником. Хочу того, или нет.
– Мы просто с разных планет, Саня, – примирительно сказал я, чтобы сбросить накаляющуюся атмосферу. – И цели в этой жизни тоже у всех разные. Нам не понять друг друга.
Кит неожиданно для всех подвёл итог красочным философским примером:
– Рыба с морских глубин и птица с вершины горы не могут воспринимать один и тот же мир одинаково. Никто не прав в этой истории. Такими их создал Бог.
– Я люблю тебя, иностранец, – без тени иронии сообщил Гай. – Ты – один из нас.
– Я тоже тебя люблю, – добродушно улыбнулся мистер Тауэр.
На этом наши посиделки закончились, а с ними подошёл к концу и очередной длинный день путешествия. Я вышел под чернильное Югорское небо и порывы холодного северного ветра. В пачке оставалось три сигареты. Желудок всё ещё тяготел от обильной вечерней трапезы. На территории отеля курение было запрещено. Об этом гласили многочисленные надписи по всему периметру. Неподалёку виднелись очертания погружённого в вечерний мрак стадиона. Один-единственный прожектор был направлен в противоположную сторону. Яркий белый луч рассекал пустоту на две части.
Я добрёл до парковки, осмотрелся вокруг. Никого по близости не было, только притихшие машины постояльцев отеля, да шум двигателей и колёс со стороны улицы Гастелло. Одну за другой я выкурил все три сигареты, не делая между ними перерыва. От дыма защипало в глазах. Голова пошла кругом. А затем я посмотрел на опустевшую пачку в своей руке, отстранённо подумав о том, что купил сигареты ещё в Нижнем Тагиле. Больше не нужно было беспокоиться о запасах курева, или переживать насчёт курения в непредназначенных для этого местах. Отныне после секса я буду просто лежать на спине и восстанавливать сбившееся дыхание. Мои пальцы никогда не будут пахнуть табаком, а зубы не придётся отбеливать каждые три месяца у стоматолога.
Прощай, чёртово курение!
Я смял пачку и выбросил её во тьму, мысленно извинившись перед югорчанами за мусор. Это было в первый и последний раз.
А в номере меня ждали тишина и одиночество. Виолетта с остальными девочками тусила в «Орфеусе». Возможно, там её «клеил» какой-нибудь местный красавчик. Я попытался выбросить эту мысль из головы, но не смог. Временами ревность накатывала подобно морскому приливу, с брызгами и пеной. И тогда я вставал, отправлялся в санузел, где умывался холодной водой и подолгу рассматривал своё отражение в зеркале, пытаясь разглядеть в собственном облике признаки подступающего безумия.
7 июня 2015. Югорск, мокрый и холодный
В половине четвёртого утра меня разбудила Виолетта, громко хлопнув входной дверью. Она прокралась в душ и пропала там на пару часов, заставив меня немного поволноваться. За тихим шелестом воды не слышалось иных звуков. Когда она вышла в комнату, обмотавшись махровым полотенцем и распустив мокрые волосы, я сидел на кровати, включив настенный ночник.
– Как отдохнули? – спросил я.
Виолетта смущённо дёрнула плечом. Я понял, что она совершенно трезвая, но явно уставшая, словно участвовала в марафонском забеге. В её тёмных глазах я попытался разглядеть какие-либо эмоции, но не смог – она старательно прятала взгляд.
Когда я проснулся во второй раз, плавающие часы на телевизоре констатировали полдень. На улице шелестел дождь, барабаня по карнизу каплями покрупнее. Погода снова перепутала наши карты, и надо было уже что-то с этим делать. Если мы и дальше будем отменять мероприятия по причине неважных погодных условий, то превратимся в тюленей, способных только на анализ гостиничного сервиса разных городов.
Виолетта спала на соседней кровати, сбив одеяло к ногам и разметав тёмные пряди по подушке. Она была абсолютно голой, и это обстоятельство её абсолютно не смущало. Я посмотрел на неё с примесью страсти и любви, не в силах сдержать улыбку, а затем заботливо поправил одеяло и отправился в номер Гаевского и Ольги, потому что чайник присутствовал только там. В холле стоял кулер, но вода в нём не прогревалась настолько, чтобы можно было заваривать чай.
– И что, вот, нам делать в такую мерзопакостную погоду? – распалялся Гай, глядя в окно.
На подоконнике закипал электрический чайник. На кровати сидела Ольга и расчёсывала волосы массажной расчёской. На ней была футболка и спортивные штаны, и, судя по всему, в этом наряде она спала. Гай, напротив, щеголял по номеру в одних боксерах. Похмелье в его облике не присутствовало. Чего нельзя было сказать о Ките. Мистер Тауэр потирал виски костяшками пальцев.
– Мы в Югорске, – неожиданно сказал я, смакуя этот факт, и улыбнулся.
– Мы – психи, – жалобно простонал Кит. – А ещё я – алкалоид.
– Алкаш, – равнодушно поправила его Марина.
Странно, но в этот день она выглядела бодрее всех, хотя, по словам Оксаны, в «Орфеусе» прикладывалась к шампанскому куда чаще остальных.
– Давайте не будем сгущать краски, – предложил я, стараясь не смотреть на неё. Наверняка она думала, что минувшей ночью у нас с Виолеттой был секс и сейчас, скорее всего, злилась.
Через пятнадцать минут в номер подтянулись остальные нонстоперы. Чайник вновь пришлось подогревать. О том, чтобы позавтракать в кафе, почему-то никто не подумал. Мы ограничились бутербродами с ветчиной и салями, надеясь полноценно пообедать уже где-нибудь в городе.
– Всё будет на видео, – сказала Оксана, когда Кит осторожно поинтересовался, как прошёл их зажигательный вечер в клубе.
– Мне Виолетта тоже ничего не рассказала, – улыбнулся я.
Гай рассмеялся, а затем легонько шлёпнул себя по губам и пояснил:
– Стараюсь сдерживать свой дьявольский юмор. А то вечность без секса – это слишком долго даже для меня.
Виолетта продемонстрировала ему средний палец.
Если посмотреть на карту Югорска, то становится понятно, что город имеет весьма скромные размеры и локализован на небольшой территории. Сеть дорог, опутывающая его со всех сторон, говорит о том, что город является своеобразным транспортным узлом, через который проходят торговые трафики из других регионов.
– Нам бы не помешал квадрокоптер, – задумчиво проронил я, разглядывая интерактивную карту на ноутбуке Гая.
– Да, дрон бы нам не помешал, – согласился Кит. – Панорамные видео добавили бы нашему сериалу профессионализма.
– Иногда ты начинаешь без запинок говорить длинные и сложные фразы на русском, – сказал Гай. – Но иногда тупишь на ровном месте. Как это у тебя получается, я до сих пор не понимаю. Но вообще, ты прав. Давно сам об этом думаю. Надо озадачить моего соглядатая из «М. Видео».
– Тот московский мальчик, что похож на гея? – спросила Виолетта.
– Он и есть гей, – ответил Гай. – Но у меня с ним ничего не было, если ты об этом.
– Я удивлена, – вставила Марина.
Гай с улыбкой кивнул, признавая колкость и своевременность её стёба.
Затем разговор сместился в продуктивное русло. Мы начали обсуждать, куда можно податься в Югорске в такой дождливый день, и какие найти места для получения впечатлений и материала для создания видеоконтента. Чтобы не мутить атмосферу, на правах руководителя проекта я предложил каждому нонстоперу преподнести свою идею.
– Нас восемь человек, – тут же воспротивился Гай. – Можешь себе представить, каким получится день, если каждый в него внесёт свои предложения?
Я ощутил в сердце лёгкий всплеск негодования, но тут же с ним справился и сказал:
– Тогда поступим проще: сядем в машины и поедем по городу.
– А-ля Серов стайл, – улыбнулся Гай.
– Именно так, – ответил я, чувствуя, что энтузиазма к данной поездке никто из нонстоперов не испытывает.
Однако стоило нам только рассесться по машинам, как тут же появилась идея. Она возникла спонтанно, но оказалась поддержана всеми. Речь шла о музее истории и этнографии, который нахваливали редкие туристы, посещающие Югорск. Располагался он в юго-западной части города и был открыт для посещения во все дни недели. Но перед экскурсией мы захотели немного покататься по городу и заснять его виды на камеры.
Дождь стабильно портил впечатления. Мы выбрались из тёплых салонов авто возле памятника в виде самолёта-истребителя. Как я понял, это место в Югорске было особенным. Самолёт возвышался на гранитным постаменте с надписью «защитникам и первопроходцам Югорска». Ровным полукольцом этот монумент окружали постройки из красного кирпича, напоминающие колумбарий. Под мрачным дождливым небом это место выглядело особенно колоритно. Казалось, МИГ готов в любую секунду взмыть вверх, рассекая пространство рёвом реактивных двигателей.
– Никак не могу понять, – задумчиво потирал голову Кит. – Причём здесь самолёт и город нефтяников?
Стоящая под ярко-красным зонтом Марина уже искала ответ на просторах интернета, но Оксана оказалась проворнее, прочитав одну из надписей на кирпичном полукольце:
– Раньше здесь был военный аэродром. Вот почему!
Кит понимающе кивнул, а затем попросил Виолетту на несколько минут стать фотомоделью. Одного самолёта в кадре фотоаппарата ему было недостаточно. Гай не упустил возможности подколоть друга:
– Я думаю, миссис Тауэр не одобрит подобное решение. Другими словами, навряд ли ей понравится, что дорогой и любимый муженёк вдали от дома устраивает фотосеты молодым красоткам.
Кит смущённо отмахнулся.
– Она никогда не просматривает мои фото, – сказал он. – Считает, что это хобби слишком немужское.
Гай бросил на меня многозначительный взгляд и качнул головой, как бы говоря: «Час от часу не легче, дружище!» Я лишь кивнул, вынужденный согласиться с тем, что с вливанием в наш коллектив Линды атмосфера значительно накалится. Пока всё шло относительно гладко. Но что-то подсказывало мне, что с таким нонстопером мы обязательно сядем в лужу.
Затем мы забежали в небольшой продуктовый магазинчик под названием «Империя вкуса». Сделали мы это не столько для того, чтобы что-то купить, сколько просто из любопытства. Но именно там мы с Гаем неожиданно и одновременно вспомнили о тушке «ивдельского глухаря», повторно замороженной в холодильнике автодома. На эту мысль нас навело филе индейки, подсвеченное витринными лампочками и выглядящее слишком неестественно.
– Хватит танцулек и саун, – сказал Гай.
– Поедем вечером в лес, – кивнул я. – А кто заноет – тут же отправится домой. Причём своим ходом.
– Поддерживаю, – кивнул Гай без тени иронии. – Шурика бы я прямо сейчас отправил.
Своё решение мы собирались огласить чуть позже, уже после посещения музея. Тем временем дождь «зарядил» с новой силой. Резкий порывистый ветер превращал и без того отвратительную погоду в сущее испытание. Находиться под открытым небом более минуты стало просто невыносимо. По причине косого дождя от промокания не спасали и зонтики.
Первым не выдержал Шурик и жалобным голосом попросил отвезти его в гостиницу. Не успел я открыть рот, как к нему тут же присоединились Ольга и Марина. Все они ехали в «Меге», управлял которой Кит. А мы узнали об этом по рации. Как раз в этот момент наша компания выезжала на улицу мира, где и располагался музей.
– Чего и стоило ожидать, – проворчал Гай.
Я не стал ему напоминать о произошедшем в Серове, где на стороне «нытиков» оказался он сам, а лишь равнодушно пожал плечами:
– Погода действительно дерьмо. Но это не значит, что мы не выедем на природу.
Виолетта и Оксана посмотрели на меня как на умалишённого. Гай рассмеялся.
– Ты серьёзно? – спросила меня бывшая жена. – Завтра у нас чудовищный день.
– Завтра у нас обычный день, – тут же поправил её Гай. – Каких, кстати, будет ещё предостаточно.
– Почти пятьсот километров! – напомнила Оксана.
Расстояние действительно было немалое, но лично я не видел в этом чего-то особенно экстремального. В конце концов, весь путь мы проделывали на своих комфортабельных авто, а не пешком под открытым небом. По плану мы должны были сначала добраться до посёлка Агириш, а затем двинуть в обратный путь, и по другой дороге добраться до северного города под названием Нягань.
Гай покачал головой, взял в руку тангенту радиостанции и объявил:
– Все желающие отправиться в гостиницу пересаживаются в «Мега-Крузер». Остальные – в «двухсотку»!
В тишине салона я отчётливо различал биение собственного сердца. В зеркало заднего вида хорошо просматривались физиономии друзей. Гай равнодушно смотрел в окно на залитый дождями Югорск. Виолетта нервно ёрзала на месте. Оксана кусала нижнюю губу. Она не могла решиться, и все её эмоции легко читались на лице.
Наконец, боковая дверь распахнулась, впуская уличный холод и запах автомобильного выхлопа. В проёме показался Кит с кофром неизменного фотоаппарата на шее, одетый в дождевик.
– Я с вами! – торжественно провозгласил он.
Оксана поколебалась ещё какое-то время, затем шумно выдохнула и произнесла:
– Я тоже.
– Ну, что ж, отлично! – сказал я и надавил педаль газа.
«Мега-Крузер», ведомый теперь Шуриком, развернулся на узкой дороге и взрыкнув двигателем, двинулся в обратном направлении.
– Гай, – сказал я спокойно. – Давай обойдёмся без комментариев. Не будем обострять.
– Мур, ты в своём уме? Я сижу и помалкиваю. А Рапунцель – красава! Я зауважал тебя больше, ещё на один процент.
– Вот и хорошо, – успокоился я.
Оксана удовлетворённо кивнула. Рядом со смуглым Гаем её лицо казалось мертвенно-бледным.
Удача отвернулась от нас буквально через триста метров, когда мы подъехали к симпатичному зданию с красными крышами и заметным издалека парадным входом. На фасаде красовалась надпись, обозначающая, что именно здесь находится тот самый этнографический музей. Однако вокруг царило полное отсутствие людей. Ни машин на парковке, ни света в окнах.
– Что-то здесь не так, – сказал я, отстегнул ремень безопасности и выбрался на улицу.
Куртка мгновенно промокла. Резкий порыв северного ветра едва не сбил меня с ног. Погода действительно была адовой. Я добежал до крыльца, но остановился на первых же ступеньках.
«Сегодня музей не работает по причине отсутствия электроэнергии» – гласила надпись на дверях.
Прекрасно, – подумал я и поспешил вернуться в спасительное тепло «двухсотки».
– И, тем не менее, – сказал Гай, пару минут спустя. – Я настаиваю на том, чтобы провести сегодняшний вечер на природе. Пусть это и будет относительно сложно, так как в нашем кемпере есть всё для тюленьего времяпровождения. Хотя по-хорошему, надо было обойтись палатками. В дальнейшем нас ждёт подобное на Оби.
Говорил он о трёх днях, которые мы намеревались провести за рыбалкой. А произойти это должно было всего через пару дней. Погода в северных широтах не радовала. Но отказываться от намеченных целей мы просто не имели права, ибо тогда терялся изначальный смысл задуманного предприятия. Самая главная сложность для нонстоперов заключалась именно в осознанном выборе поиска постоянного «геморроя» на своё седалище. И как я предполагал, большинство участников проекта наших с Гаем взглядов не разделяли.
Но вообще, он был абсолютно прав. Даже лёгкая разминка в виде вечера, проведённого в жёстких погодных условиях, могла стать достаточной для того, чтобы получить представление, чего нам ожидать от трёхдневного «отдыха» на берегу Оби.
– Поехали, – скомандовал я.
Автодом стоял посреди большой парковки, в окружении «Фрейтлайнеров» и «Манов», ярко выделяясь на общем фоне. Увидев его издалека, я почувствовал волну приятного тепла, словно встретил старого друга. Виолетта тут же озвучила мои мысли:
– Вот он, наш красавчик!
Пока Гай прогревал двигатель, к нам подошёл один из дальнобойщиков и в несколько матерных слов выразил своё восхищение.
– Сколько езжу, впервые вижу такую о**енную **йню! – закончил он.
Гай рассмеялся.
– Откуда сам, дружище? – спросил я.
Водитель указал на наш региональный номер:
– Как и вы, с Ленинградской области.
Я уже было собирался забраться в кемпер, как вдруг остановился, услышав фразу дальнобойщика:
– Вы не за город ли собираетесь, случаем?
– Да, а что? – Гай настороженно посмотрел на собеседника.
– Радио что ли не слушаете? – развёл руками водитель. – Сегодня утром пятеро головорезов, мать их ети, сбежали с какого-то лагеря. Пока никого из них не поймали.
Я тут же вспомнил низко летящий поисковый вертолёт, на который минувшим утром не обратил особого внимания.
– С таким красотками, как у вас, парни, я бы не стал рисковать, – водитель расплылся в добродушной улыбке, продемонстрировав нам блистающие белизной импланты.
– Час от часу не легче, – буркнул Гай и тут же заглушил двигатель.
– Он прав, – сказал я пятью минутами позже, когда мы все сидели в тёплом и уютном кемпере. На экране телевизора транслировался один из местных каналов. Мы ждали новостей.
– Он прав, – повторил я и обвёл всех взглядом. – Мы не можем рисковать так сильно.
Гай махнул рукой:
– Мне вот вообще резко стало плевать на всё. В том числе и на собственные цели… не настолько, конечно, чтобы бросить всё, но по-хорошему, захотелось расслабиться.
– Что будем делать? – спросила Виолетта.
– Вернёмся в гостиницу, – сказал я. – А завтра всё по плану: Агириш и Нягань.
– Подождите-ка! – вдруг встрепенулся Кит. – Сегодня ведь семь дней, как мы путешествуем! Мы уже неделю в пути!
– Это точно! – расцвёл Гай. – Давайте хоть попьём кофейку с тортом по этому случаю.
– Ставьте чайник, – сказал я. – А дядя Юра пока слетает за тортом.
Однако поиски мои затянулись. Местные магазины вообще отличались спартанским минимализмом. В продуктовых лавках зачастую просто отсутствовали кондитерские отделы, либо были завалены каким-то сухим печеньем и вафлями. А мне хотелось приобрести что-то стоящее. Объехав всю северную часть города, я уже было собирался вернуться с пустыми руками, как вдруг заметил небольшой магазинчик, расположившийся в торце пятиэтажки. Магазинчик назывался «Сластёна». Без особой надежды я зашёл внутрь и тут же обомлел: девушка на кассе как две капли воды походила на Виолетту. Находясь в лёгком шоке от происходящего, я вынул из чехла камеру и стал снимать кассиршу на видео.
– Что вы делаете? – девушка нахмурилась.
– Извините, – смущённо проронил я и поторопился опустить камеру. Однако драгоценные кадры были получены.
Здесь же я обнаружил и то, что искал – большой бисквитно-творожный торт, украшенный законсервированной клубникой.
Вернувшись в автодом, я продемонстрировал двойника Виолетты ребятам на экране «плазмы». Челюсть Гая отвисла. Кит тихо выругался по-английски.
– О, боже! – произнесла Оксана. – Действительно очень похожа. Виолка, у тебя не могло появиться сестры?
Сама виновница торжества равнодушно пожала плечами. Казалось, данный случай её вообще не впечатлил.
– Это Знак, – сказала она спокойно. – Мы не можем задерживаться здесь надолго, как и нигде в другом месте.
Я посмотрел на неё внимательно и попытался уловить хотя бы тень истинных эмоций. Но тёмные красивые глаза Виолетты вновь скрывал мрак таинственности.
– Кому мы нужны? – серьёзно спросил её Гай. – Кто эти силы, что ставят нам палки в колёса?
– Мы бросили вызов Карме, – сказала Виолетта. – Теперь всегда будет ТАК.
В отель мы вернулись ближе к девяти вечера. Дождь стих, но на асфальте остались следы его царствования в виде огромных тёмных луж. На их поверхности в искажённом виде отражались огни города: окна домов, автомобильные фары и мигающие «глаза» светофоров.
Отколовшаяся группа нонстоперов лениво вечеряла в сауне. Марина поднялась в номер Гая только для того, чтобы поставить ему очередной укол. А я, выйдя из душа, вдруг вспомнил, что уже сутки как бросил курить. Эта мысль заставила проникнуться к самому себе уважением. Виолетта лежала на соседней кровати. Она пристально посмотрела на меня, как будто собиралась спросить что-то важное, а затем неожиданно улыбнулась и поманила к себе пальцем. И занимаясь с ней любовью, я думал сразу о двух вещах: о том, кто на самом деле эта кассирша из «Сластёны» и о том, поймали ли тех пятерых беглых зеков спецы?
8 июня 2015. Опасными дорогами. Последняя ж/д станция в Агирише и Унъюганский «зимник»
В половине шестого утра я встретил Гаевского в коридоре «Спорт-Отеля». На нём были спортивные штаны и футболка с надписью «Я ЛЮБЛЮ Фитнесс!» Трёхдневная щетина на лице свидетельствовала о том, что он либо собирался опускать бороду, либо просто забил болт на личную гигиену. С таким атрибутом он ещё больше напоминал армянина.
– Решил заняться спортом? – я указал на футболку.
– Со следующего понедельника, – Гай отмахнулся. – Представляешь, я всю ночь не спал. Вообще-то мнительность по твоей части. Но тут сам весь изворочался. Всё думал про этих беглых зэков.
Я признался, что данная информация со вчерашнего вечера не покидала и мою голову. Даже занимаясь сексом с Виолеттой, я думал о том, какие меры предосторожности нонстоперам стоит предпринять. Но на ум приходил только мой старенький карабин «Сайга», да пара десятков патронов к нему. Однако разрешение на ношение оружия у меня было давно прострочено, по причине чего пришлось сдать весь комплект в камеру хранения нижнетагильского ОП, чтобы не создавать себе в пути лишних проблем с законом. Теперь я жалел об этом.
– Я так понимаю, в Агириш мы едем всё равно?
Гай молча кивнул, но глаза его блеснули. Та самая черта характера, что сделала его победителем наркотической зависимости, снова дала о себе знать. Однажды принятое решение должно оставаться нерушимым, до тех самых пор, пока ты сам для себя не поставишь точку и не скажешь, что выполнил задуманное до конца. Всё остальное – лишь прах и неважные мелочи, мешающие нам реализовывать в этом изменчивом мире самих себя. Либо ты идёшь до конца, либо не обманываешься и признаёшь поражение.