Миг запретных ласк

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения. Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Suzanne Merchant

Their Wildest Safari Dream

© 2022 by Suzanne Merchant

«Миг запретных ласк»

© «Центрполиграф», 2024

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Одиннадцать лет назад Анна умоляла Джека жениться на ней. Буквально упрашивала его взять ее замуж.

На женитьбе настаивал и мистер Элиот, отец Джека.

«Пока у тебя не будет приличной жены, – кричал пожилой мужчина, – об управлении Тембой можешь забыть!»

Все планы Джека модернизировать заповедник Темба – двести квадратных миль африканского буша^[1] – летели к чертям из-за нежелания отца передавать бразды правления заповедником неженатому, неостепенившемуся сыну.

Выслушав доводы Анны о необходимости женитьбы, Джек запустил пальцы в волосы, серые глаза пылали от негодования.

– Ты с ума сошла? Ты ведь совсем ребенок!

Его жестокий отказ глубоко ранил и унизил Анну.

– Мне восемнадцать, Джек. Официально я совершеннолетняя, и я…

– И ты возвращаешься в Англию, чтобы завершить образование. Это то, чего всегда хотела твоя мать, помнишь?

Повернувшись к ней спиной, Джек пошел прочь. – Тем более, – бросил он через плечо, – мне не нужна жена. Ни сейчас, ни потом.

Тогда в заросшем колючками заповеднике не было взлетно-посадочной полосы, как и понятия трансфер на вертолете из маленького аэропорта в Скукузе. Это была тяжелая семичасовая поездка в Йоханнесбург на древнем «лендровере». Джек отвез ее в аэропорт на следующий день, на три недели раньше, чем было необходимо.

Она не смотрела на него на протяжении всей поездки, и ни один из них не произнес ни слова.

Темба была единственным домом, который она когда-либо знала и куда ни разу не возвращалась с того времени. До сегодняшнего дня.

Вертолет снизился, резко накренился, и она увидела скалистый выступ на вершине холма, где львы обычно нежились на солнышке, и песчаное русло реки, пересыхавшее в это время года до наступления сезона дождей, и деревья, в тени которых укрылись хижины. Она помнила эти места, пейзаж был стар как мир, но все остальное изменилось.

Дорога от Сан-Диего заняла почти два дня, и все это время тревога внутри ее только нарастала. Анна глубоко вздохнула и сжала сумку, лежащую у нее на коленях.

В электронном письме из института, которое пришло на ее почту, сообщалось, что она должна немедленно отправиться в Тембу, чтобы заменить в этой командировке коллегу, вынужденного уйти на больничный. Дело было срочным, и об отказе и речи не могло идти. Это была работа, а к работе она всегда подходила со всей ответственностью. Кроме того, сказала она себе, это была возможность получить ответы на свои вопросы о родителях. Вопросы, которые привязывали Анну к Тембе и ее прошлому, как бы долго она ни отсутствовала и какое бы расстояние ни отделяло ее от того места, где она выросла.

Пилот улыбнулся ей и показал вниз, а затем поднял три пальца, что, как она поняла, означало, что они совершат посадку через три минуты. Судя по всему, он истолковал ее беспокойство как страх полетов.

Что ж, насчет беспокойства он был прав, только в причине этого беспокойства ошибался. Каждый мускул в теле напрягся от дурного предчувствия, и это ужасно раздражало Анну.

Трех минут недостаточно для того, чтобы приготовиться к тому, что ожидало ее. Да и сможет ли она когда-нибудь быть готовой к встрече с…

Волна паники захлестнула Анну. Всего через три минуты она увидит Джека!..

Анна посмотрела вниз, на землю, и увидела бегущие стада зебр, облака красной пыли, вздымающиеся из-под их копыт, когда они галопом убегали от тени вертолета. Наконец вертолет коснулся обожженной земли, и сердце Анны забилось еще сильнее.

Пилот снял наушники и повернулся к ней:

– Ну, вот мы и на месте. В целости и сохранности.

Дверь рядом с Анной открылась, и мужчина в рубашке цвета хаки с вышитой на кармане надписью «Темба» поприветствовал ее:

– Добро пожаловать в Тембу, доктор Кендалл.

Джек Элиот услышал далекий гул приближающегося вертолета и выругался. Черт возьми, он совсем не готов!

Он вернулся в лагерь десять минут назад, после бессонной ночи и дня, проведенного в безуспешной погоне за браконьерами, которых заметили незадолго до полуночи. Они скрылись в зарослях неподалеку от Крукс-Корнер, как это часто бывало. По крайней мере, браконьеры никого не убили. Не в этот раз. Если бы они это сделали, Джек и его следопыт заметили бы характерное ленивое кружение стервятников, нацелившихся на ужасную трапезу.

Он был грязным и невероятно измученным. Единственное, чего Джек хотел, в чем нуждался, – это принять душ, выпить пива и пораньше лечь спать. Но вместо этого через два часа ему придется развлекать своих гостей за ужином на террасе ресторана «Марула». А перед этим ему нужно поприветствовать представителя Института охраны дикой природы, прибывшего на вертолете, который уже приземлился, судя по замедляющемуся биению лопастей несущего винта.

Джек надеялся, что Дэн уже там, чтобы встретить этого представителя. Было очень важно, чтобы во время визита все прошло гладко. Он все спланировал, вплоть до мельчайших деталей. Если есть план, то контролировать процесс проще. Времена, когда его жизнь металась от одного кризиса к другому, в прошлом.

Он покачал головой. Ему оставалось надеяться, что все пройдет как надо. Хотя, по опыту, он знал, что эта надежда редко оправдывается. В буше возможностей для катастрофы было множество.

Этот представитель обладает властью предоставить ему финансирование для расширения исследовательского центра в Тембе и обучения дополнительного персонала для усиления борьбы с браконьерством. Финансирование принесет с собой не только деньги. Это означало бы международное признание важности природоохранной работы, которую они здесь проводили. У местных жителей было бы больше рабочих мест и возможностей для получения образования в сельских общинах. От этого зависело выживание животных, многие из которых были вымирающими видами.

Джек достал бутылку воды из холодильника и опустошил ее наполовину. Утолив жажду, провел рукой по подбородку, смахнув капли с отросшей щетины.

В окно он увидел, как темно-зеленый «ренджровер» с золотым гербом Тембы на боку проехал по мосту над пересохшей рекой и въехал в лагерь. Джек вышел из своего кабинета и пересек веранду. На мгновение он остановился и взглянул на запад – кроваво-красный шар солнца завис над чистым горизонтом.

Облаков нет, значит, дождя пока не предвидится.

«Ренджровер» остановился у крыльца. Дэн спрыгнул с водительского сиденья и обошел машину со стороны пассажира, в то время как другой сотрудник достал кожаную сумку из багажника. Джек прищурился, когда открылась дверь и показалась женщина.

Хм, он ожидал увидеть мужчину…

Джек мысленно пнул себя за свой старомодный, предсказуемый ход мыслей. Разумеется, доктором зоологии не обязательно должен быть мужчина.

Анна соскочила с подножки джипа и ступила на землю. Ей все еще не верилось – спустя столько лет она здесь, дома…

У подножия лестницы она подняла глаза, попыталась вздохнуть, но не смогла. При первом взгляде на рослого, широкоплечего Джека у нее перехватило дыхание.

Он выглядел более крепким и ладным, чем Анна помнила. Кроме того, сейчас у него был такой вид, словно он пережил адский день. Его темные коротко подстриженные волосы были взлохмачены и покрыты пылью. Рукава рубашки, закатанные до локтей, обнажали мускулистые загорелые предплечья. И все те же часы на запястье.

В свои восемнадцать Анна думала, что любит его, но потом ей пришлось уехать. Она не видела его почти одиннадцать лет, казалось, чувства остыли…

Так почему же этот горячий прилив желания, пронзивший ее с головы до ног, заставил сердце учащенно биться?

Анна начала медленно подниматься к нему по ступенькам…

* * *

На женщине была столь чистая и безупречно отглаженная белая рубашка, что Джек почувствовал себя еще более неловко из-за своего внешнего вида. Узкий красный кожаный ремень на поясе облегающих джинсов подчеркивал тонкую талию гостьи. Кожаные ботинки с высокой шнуровкой на ее длинных стройных ногах были достаточно прочными для исследования буша и при этом… сексуальными.

Джек рывком вернул свои мысли в реальность. И о чем он только думает?! Он всегда соблюдал дистанцию между собой и гостями, персоналом и деловыми партнерами. И никогда не забывал о самоконтроле, не позволяя себе отклоняться от цели. Он работал день и ночь, чтобы превратить Тембу в то, чем она была сегодня. И будь он проклят, если собьется с этого пути. Поэтому он приказал своему мозгу загасить раздражающее пламя где-то глубоко в животе, напоминающее ему, что у него давно не было секса…

Когда женщина, вернее девушка, поднялась на последнюю ступеньку крыльца, Джек обнаружил, что она выше, чем ему показалось. Мгновение он изучал ее, что-то всколыхнулось в его памяти. Прямой нос, полные губы и слегка загорелый цвет лица. Она, должно быть, устала после двадцатичетырехчасового путешествия, так почему же она выглядит так, словно только что сошла с подиума?

За его плечом появился Дэн.

– Джек, ты в порядке?

В мочках ее ушей поблескивали жемчужины, и что-то в наклоне ее подбородка, когда она посмотрела на него, всколыхнуло глубоко похороненные воспоминания. Зеленые глаза, цвета обточенных морем стеклышек, встретились с его глазами, и его сердце подпрыгнуло в груди.

Девушка протянула руку, глядя прямо ему в глаза. – Привет, Джек. – Ее голос был таким же холодным, как и глаза.

– Анна?! – хрипло произнес он.

Она на мгновение задержала свою руку в его, затем убрала. Джеку буквально не хватало кислорода. Дышать, он забыл, как дышать!

У него закружилась голова, и сквозь пелену шока он снова услышал голос Дэна:

– Джек, это доктор Кендалл, которого мы ждали. Мне показать ей комнату?

Джек прикрыл глаза рукой и покачал головой:

– Спасибо, Дэн, нет… Дальше я сам.

– Ладно. – Дэн повернулся, чтобы уйти, но потом обернулся. – С тобой не было связи, Джек. Электронное письмо пришло…

Джек бросил на Дэна яростный взгляд, и тот попятился, а потом повернулся и, перепрыгивая через ступеньку, побежал к автомобилю.

Она… Анна… смотрела на него ледяными глазами. В последний раз, когда он видел ее, ее глаза сверкали, как изумруды, от непролитых слез. Она резко отстранилась, когда он приблизился, чтобы чмокнуть ее в щеку, так что прощальный поцелуй повис где-то в воздухе между ними.

Отъезжая, Джек наблюдал за ней в зеркало заднего вида и задавался вопросом, даст ли она волю слезам, когда он уедет. Гордо развернутые плечи и прямая спина заставили его думать, что Анна не прольет ни слезинки. Он вздохнул с облегчением, хотя ему казалось, что от него оторвали часть.

Джек вернул свои мысли к настоящему моменту и к тому, как с этим справиться.

– Похоже, ты не ждал меня, Джек.

– Нет, я… – Он едва удержался от того, чтобы не сказать, что ожидал увидеть мужчину. – Я провел в буше около двадцати четырех часов.

Он скрестил руки на груди и засунул ладони под мышки, чтобы не сделать что-нибудь неуместное. Потому что его инстинктивной реакцией было заключить ее в объятия, которые перенесли бы их в то время, когда она появилась в Тембе, в то чудесное, волшебное время…

В те годы, когда им было легко вместе.

Они дружили с детства и могли говорить обо всем на свете… До того, как Анна выросла и между ними начало возникать неловкое, мучительное напряжение.

Ее глаза потеплели на один градус, и она наклонила голову. Последние горизонтальные лучи заходящего солнца коснулись ее светлых волос, придавая им розоватый оттенок. Ее волосы, ее великолепные светлые волосы, которые раньше ниспадали до талии и развевались позади золотым знаменем, когда она босиком прыгала с камня на камень, проворная, как антилопа, были укрощены и заплетены в аккуратную французскую косу. Конец толстой косы свисал с ее правого плеча, перевязанный узкой черной бархатной лентой.

Мозг Джека наконец заработал. В документах было написано другое имя. Он был уверен, там было написано «профессор А. Скотт». И это не ее имя.

– Скотт… – это твоя новая фамилия?

Анна поморщилась:

– О нет. Профессор Алан Скотт врезался в фонарный столб на своем электронном скутере и сломал лодыжку. Мне пришлось его быстро заменить. Тебя ведь оповестили о замене?

– Нет… – Джек замолчал. Наверное, вот о каком письме говорил Дэн.

– Я приношу извинения за эту путаницу, – сказала Анна, – но прямо сейчас… – она огляделась, – я в пути уже сорок восемь часов. Я так устала, что едва могу стоять. Мне хотелось бы принять душ и что-нибудь съесть. Не мог бы ты показать, где моя комната?

– Сорок восемь часов? Рейс из Лондона задержали?

Мгновение Анна выглядела озадаченной, затем покачала головой:

– Нет. Я вылетела из Сан-Диего.

Дверь со щелчком закрылась, и Анна позволила себе немного расслабиться. Она глубоко вздохнула и осмотрела комнату. Стены, выкрашенные в белый цвет, исчезали в тени крутой соломенной крыши. Теплый воздух двигался в такт медленному жужжанию потолочного вентилятора.

Она опустилась в одно из кремовых льняных кресел, глядя сквозь стеклянные двери от пола до потолка, которые открывались на широкую крытую террасу. То, что Джек был совершенно ошеломлен ее приездом, помогло ей скрыть свое беспокойство. К счастью, как только она поднялась по ступенькам, смогла взять себя в руки.

Она видела момент, когда откровенный интерес в глазах Джека сменился настороженностью, а затем в них отразилась вспышка узнавания. Он был ошеломлен.

Анна боролась с желанием шагнуть вперед и обнять его. Так было раньше, когда она возвращалась домой из школы-интерната в те давно минувшие беззаботные дни.

На его лбу был шрам, которого она не помнила. Ей хотелось провести по нему пальцами и спросить Джека, как он получил этот шрам. Но она сохранила хладнокровие и сохранит его в течение следующей недели, даже если это наполовину убьет ее. От этого зависит ее профессиональная репутация.

Неловкими от усталости пальцами она развязала шнурки на ботинках, а когда, наконец, сняла их вместе с носками и опустила стопы на прохладный каменный пол, то почувствовала, как напряжение покидает ее.

Анна прошлепала в ванную и передумала принимать душ. Большая современная ванна выглядела очень заманчиво. Она открыла краны, налила в воду изрядную порцию масла для ванн из квадратной стеклянной бутылки, стоявшей на полке. Вдохнув аромат лаванды, она сняла одежду, которую не снимала два дня, и скользнула в теплую шелковистую воду.

Джек закрыл дверь люкса и направился к себе. Его жилище, всего пара комнат, единственное осталось не тронутым после масштабной реконструкции, здесь все еще оставался дух прежнего дома. Обновленные апартаменты, где останавливались официальные представители курирующих организаций, располагались рядом с его комнатами. Так он всегда был поблизости, если нужно было решить какой-нибудь важный вопрос.

Ему следует относиться к Анне так же, как он относится ко всем посетителям Тембы. Но нужно время и немалые усилия, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Он прошел через гостиную на кухню, открыл холодильник и достал бутылку холодного пива. Рывком открыв бутылку, он сделал большой глоток, потом еще один.

Анна.

Одиннадцать лет назад он причинил ей боль. Он знал, что это так. И ее молчание было доказательством того, что он потерял ее навсегда. Он написал ей письмо на единственный известный ему адрес, но ответа так и не получил. И он сдался.

Ему нужно суметь объяснить ей, что она уехала ради ее собственной безопасности. Джек задавался вопросом, сможет ли он найти время в течение следующих семи дней, чтобы все объяснить ей и разрушить стену, вставшую между ними. Правда, он не знал, захочет ли она его слушать.

Джек допил пиво и взглянул на часы. У него был час, чтобы успокоиться, принять душ, найти свежую одежду и взять себя в руки. Затем ему предстоит провести вечер за содержательной беседой с группой американских экологов, которые гостили в Тембе на этой неделе.

Они были глубоко заинтересованы в работе, проводимой в Тембе, в охране природы, образовании местного населения и передовой борьбе с браконьерством. И они щедро заплатили за проживание в пятизвездочных апартаментах главной резиденции, безупречное обслуживание и его компанию. Они заслуживали его безраздельного внимания. То, что, как он знал, ему будет трудно уделить этим вечером.

Ему нужно перестать думать о женщине, которая прилетела с другого конца света, нарушив его покой. Джек пытался убить эти чувства давным-давно, когда Анне исполнилось пятнадцать и она внезапно перестала быть ребенком.

Джек выстроил против нее крепкие стены, а она затеяла игру, пытаясь пробить их. Впрочем сегодня Анне не пришлось даже стараться. Вся его тщательно выстроенная защита рухнула от прямого холодного взгляда ее глаз. Его защита рассыпалась, оставив его незащищенным и неподготовленным. Это было невыносимо.

Джек снял свою пыльную, пропитанную потом одежду и около получаса бегал на беговой дорожке. А затем принял холодный душ, надеясь, что это поможет ему обрести контроль над собой?..

Африканская ночь опустилась стремительно, и, когда Джек снова вышел на улицу, было совершенно темно. Но сухая жара все еще сохранялась. Солнечные фонари на уровне земли горели по краям мощеных дорожек, которые пересекали лагерь.

Золотистый свет ламп мерцал сквозь ветви деревьев, окружавших ресторан «Марула», где он должен был быть пять минут назад, готовый приветствовать своих гостей.

Гул голосов донесся до него, и он ускорил шаг. Но затем остановился. С этого места он мог видеть номер Анны с выходом на террасу.

Мягкий свет лился через открытые двери ее номера, вырисовывая ее силуэт. Анна стояла, облокотившись на перила. Белая льняная ткань халата с гербом Тембы сияла в полумраке. Ее волосы свободно струились по плечам.

Джек наблюдал за ней долгую минуту, затем она повернула голову в его сторону.

– Я знаю, что ты там, Джек, – сказала она тихим голосом. – Я всегда знаю, когда ты рядом.

Глава 2

Джек опустил голову, провел рукой по затылку и тихо выругался. Затем достал свой телефон и набрал сообщение Дэну:

«Просто продолжай говорить с ними. Буду через десять минут».

Дверь ее номера не была заперта, но он замешкался на пороге. Было время, когда он, не задумываясь, вошел бы прямо в спальню Анны.

– Ты можешь войти, Джек.

Анна все еще стояла на террасе, засунув руки в карманы халата. Вечерний ветерок прошелестел в кронах деревьев и откинул полу халата, открыв жадному взгляду Джека ее обнаженное бедро.

Он отвел глаза, пытаясь отогнать мысль о том, что, возможно, халат – это все, что на ней надето сейчас.

Анна зашла в комнату и закрыла за собой дверь, ведущую на террасу.

– Дверь в комнату должна быть всегда закрыта. – Джек едва узнавал свой голос. – Небезопасно оставлять ее открытой.

Анна вздернула подбородок и улыбнулась. В ее глазах сверкнул озорной огонек.

– Похоже, ты не шутишь.

– Нет. Это… – Да что с ним такое? Он едва мог говорить. Джек глубоко вздохнул и покачал головой. – Это не то, что я имел в виду.

Анна склонила голову набок и пристально смотрела на него.

– Это из-за обезьян. – Джек отвел от нее взгляд и посмотрел в окно. – Сейчас, когда стемнело, все в порядке. Но в течение дня они найдут способ проникнуть внутрь. Они научились открывать двери.

Джек смотрел, как она идет к нему. Ногти на ее ногах были жемчужно-розовые. Она что, пользуется лаком для ногтей? С каких пор?

Анна остановилась и жестом указала на стулья. – Не хочешь присесть? Наверное, нам надо поговорить.

Анна была слишком близко. Джек не узнавал себя – его тело реагировало на нее чрезмерно остро.

Джек прикусил нижнюю губу и засунул руки в карманы. Нащупав свой телефон в одном из них, он вспомнил, что Дэн ждет его вместе с американскими экологами, ждет, когда он появится на ужине и продолжит беседу.

Джек покачал головой, испытывая облегчение от того, что у него появился законный предлог уйти.

– Я не могу остаться. Меня ждут за ужином гости заповедника, экологи. Я уже опаздываю. – Он пожал плечами. – Прости.

– Все в порядке. Как я и говорила, я очень устала. И голодна. – Анна улыбнулась. – Когда я поем и высплюсь, я буду больше похожа на себя.

– Похожа на ту, которую я знал, или на новую версию себя?

Едва этот вопрос слетел с его языка, как он пожалел об этом.

Он увидел вспышку чего-то похожего на гнев в изумрудных глубинах ее глаз.

– Версия меня, которую ты сейчас видишь, – это то, какая я есть на самом деле. – Она вытащила руки из карманов и обхватила пальцами края халата у горла. – Неужели ты думал, что я все еще та наивная восемнадцатилетняя девчонка?

Что-то ударилось о пол.

Камень?

Анна попыталась первой поднять его, но Джек опередил ее.

Камешек в форме сердца. Джек выпрямился, вертя камень в руке, рассматривая его. Тонкая диагональная полоска белого кварца рассекала его гладкую поверхность.

– Что это? – спросил он, хотя уже знал ответ.

Анна выпрямилась и вскинула подбородок.

– Это… пустяк. Ничего особенного. – Она протянула руку. – Можно мне взять его? Пожалуйста.

Джек поднял глаза, и их взгляды встретились.

– Это не пустяк. Это камешек, который я подарил тебе, когда тебе было двенадцать.

Анна опустила глаза, и он не смог видеть ее эмоций.

– Не так ли, Анна?

Она быстро кивнула:

– Я нашла его на дне своей сумки, и это напомнило мне… Напомнило мне…

Джек посмотрел в чернильную тьму окна.

– Камень был на дне обмелевшего русла, там, внизу, помнишь? Я нашел тебя в тот день на берегу реки.

Анна повернула голову и проследила за направлением его взгляда.

– Да. Я помню. Я плакала…

– Ты плакала, потому что тебя отправляли в школу-интернат. Ты боялась, – мягко добавил он.

Она повернулась и посмотрела на него.

– Темба – это все, что я знала. Я не могла представить, чтобы я жила где-то еще, с незнакомыми людьми. – Она прикусила губу, скорее всего, чтобы та не дрожала, а потом Анна неуверенно улыбнулась. – И мне пришлось бы надеть обувь. – Ты сидела на валуне и бросала камешки в воду. А я спас этот. – Джек провел пальцем по маленькому талисману. – Ты помнишь, что я сказал, когда дарил его тебе?

Анна проследила за движением его пальца.

– Ты сказал, что всякий раз, когда я чувствую себя одинокой и тоскую по дому, я должна держать этот камень в руке, и так я буду знать, что ты думаешь обо мне и скоро вернусь сюда.

Джек кивнул:

– А еще?

Она нахмурилась:

– Я помню крокодила и как ты был зол.

– Ты сводила меня с ума, когда выкидывала какие-то рискованные штуки, Анна.

– Но ты ведь был всегда рядом, Джек. И всегда учил меня. Ты и Джозеф. Он все еще здесь?

Джек кивнул:

– Да, и он обучил всех наших нынешних следопытов.

Анна пожала плечами:

– Он и меня хорошо обучил. Но я все равно совершила ошибку.

– Ошибку? Какую?

– Я имею в виду, что я поняла, ты не мог думать обо мне каждый раз, когда я тосковала по дому. Потому что я тосковала все время.

– Анна… – Джек хотел сказать, что она ошибается.

Но та перебила его.

– Могу я получить камешек обратно? – протянула она руку.

Джек разжал кулак, и она взяла камень. Ее пальцы коснулись его ладони, и он почувствовал как будто удар, потрясение, которое заставило его схватить ее за руку и прижать к груди.

Анна резко выдохнула, и Джек сократил расстояние между ними. Он мечтал обнять ее задолго до того, как она уехала из Тембы. И мечтал об этом и после ее отъезда. Все, что он когда-либо позволял себе, – это мимолетное прикосновение своей руки к ее, шутливый толчок в плечо из-за какой-нибудь шутки.

Но его мечты не могли подготовить его к реальности. Он почувствовал, как Анна откликнулась на его объятие, как выгнулась ему навстречу. Джек почувствовал, как она обняла его за талию в ответ, и кровь буквально закипела в его венах. Он ощущал ее дыхание, теплое и быстрое, на своей шее.

– Анна?

– М-м-м? – Она повернула голову, и Джек прижался своим лбом к ее лбу.

– Я не поцеловал тебя, когда ты приехала.

– Ты перестал это делать с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.

– И я не поцеловал тебя на прощание.

– Да. Я не позволила тебе это сделать.

Джек осторожно приподнял ее подбородок и провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Итак, это два поцелуя…

– Джек…

– Ничего не говори. Пожалуйста.

Джек нежно прикоснулся губами к ее губам. Его руки скользнули вверх по ее спине, чтобы запутаться в шелке ее волос. А затем он углубил поцелуй, который уже не был таким нежным и осторожным. Он провел пальцами по ее волосам, затем обхватил ее за талию и сильно притянул к себе. Ее пальцы скользнули вверх по его груди. Их кончики казались прохладными на фоне разгоряченной кожи его шеи. Затем она скользнула рукой по его шее сзади и зарылась пальцами в его волосы, сильнее притягивая его к себе и отвечая на поцелуй.

Вселенная сжалась до этого момента, этого места, и Джек хотел, чтобы это продолжалось вечно.

Ее кожа, гладкая как атлас, пахла лавандой и розами, и она была на вкус…

Боже, на вкус она была слаще меда.

Он упивался ею, пытаясь утолить голод, который терзал его вечно. Тихий стон, вырвавшийся из ее горла, распалил его еще больше, но затем Анна внезапно уперлась ему в грудь.

– Джек, нет!

Утопая в водовороте ощущений и необузданного желания, Джек прижал ее к себе, пытаясь снова завладеть ее губами, но она отвернулась.

– Анна, пожалуйста…

– Нет!

Джек осторожно отпустил ее и обнял, прижавшись щекой к ее голове. Его дыхание было прерывистым, когда он пытался взять свое тело под контроль. Он мог чувствовать, как бешено колотится ее сердце. Когда биение замедлилось до чего-то похожего на норму, он отодвинулся.

– Прости. Я не хотел, чтобы так случилось. Это было…

– Нет, не надо. Здесь есть и моя вина.

Джек провел рукой по лицу, стараясь успокоиться.

– Анна… – начал он и остановился. – Я не знаю, как тебе объяснить… – Джек глубоко вздохнул. – Я только могу попросить прощения за то, что причинил тебе боль перед тем, как ты уехала. В ее глазах отразилась вся глубина пережитого страдания.

– Да, ты причинил мне боль.

– Я знаю. Это было трудно забыть и простить самому себе. На самом деле я…

– Мне было трудно простить тебя, Джек. Ты унизил меня, когда я набралась смелости и обнажила перед тобой свои самые сокровенные чувства.

– Я знаю, и мне жаль, но…

– И ты помнишь, – продолжала она, выпрямляя спину и встряхивая копной волос, – ты сказал, что я всего лишь ребенок.

Джек кивнул, конечно же, он помнил. Он никогда этого не забывал.

– Да, я помню, и это так и было. Ты была совсем девчонкой.

– Мне было восемнадцать, Джек. Юридически я была взрослой. Достаточно взрослой, чтобы голосовать, чтобы заниматься сексом. И чтобы выходить замуж.

Гнев начал нарастать внутри Джека. Гнев на его покойного отца, потому что именно он вынудил его так поступить с Анной одиннадцать лет назад. Но преобладающей эмоцией был шок. Хоть он и думал о ней дни и ночи напролет с тех пор, как она уехала, но он всегда держал свои чувства под контролем. И этот контроль испарился от одного поцелуя. Железная хватка, в которой он держал свои чувства, свое сердце… свою жизнь… растаяла в пылу одного поцелуя. Он потерял контроль над всем этим, и это напугало его до глубины души.

– Может, тебе и было восемнадцать, но ты определенно не была взрослой. Твой жизненный опыт был ограничен Тембой и закрытой школой-интернатом для девочек, где вы шепотом, хихикая, вели разговоры о мальчиках после отбоя. – Джек перевел дыхание. – Тебе нужно было уехать. Я не мог позволить тебе похоронить себя здесь навсегда. И потом, твой опекун хотел, чтобы ты получила образование в Англии.

Анна посмотрела на него:

– Ты прав. Я действительно должна была уехать. Но я боялась. Я не представляла себе, на что похожа жизнь в Англии. Я хотела остаться здесь, где чувствовала себя в безопасности.

Ирония заключалась в том, что здесь она была далеко не в безопасности. И ему нужно было объяснить ей это, когда он почувствует себя спокойнее и сможет найти нужные слова.

– А теперь? Ты наказываешь меня за тот отказ, когда тебе было восемнадцать?

Анна непонимающе посмотрела на него и покачала головой:

– Нет. Вовсе нет. Я здесь, чтобы выполнить работу, Джек. Ты подал заявку в институт на финансирование и официальное одобрение деятельности заповедника Темба. И меня прислали, чтобы провести оценку. Так как профессор Скотт повредил ногу прямо перед поездкой, то моя кандидатура идеально подошла на замену.

Джек почувствовал обиду.

– То есть ты не хотела возвращаться?

Анна села на стул, положив ногу на ногу.

– Я никогда не хотела уезжать, помнишь?

– Это не…

Телефон Джека завибрировал. Сообщение от Дэна состояло из ряда вопросительных знаков и отчаянного смайлика.

– Я должен идти.

Он сделал шаг к ней, но Анна остановила его жестом.

– Не надо.

– Я… Я увижу тебя завтра, хорошо? Если тебе что-нибудь понадобится…

– Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню на ресепшен. – Анна взглянула на глянцевую папку, лежавшую на кофейном столике. – Я уверена, что там есть вся необходимая информация.

Джек кивнул:

– Конечно. – Он открыл дверь, но потом повернулся к девушке: – Ты заказала ужин?

– Пока нет. Но я обязательно закажу, если только не упаду в кровать раньше.

Джек кивнул ей и распахнул дверь. Бросив на Анну последний взгляд, он шагнул в ночь.

– Постарайся не засыпать, пока не поешь. И не забудь запереть дверь, – сказал он, выходя за порог.

Джек шел по тенистой дорожке к ресторану «Марула». В темноте раздался хриплый смех, и он почувствовал укол вины за то, что оставил Дэна развлекать этих снобов.

Он попытался привести мысли в порядок, думать о работе. Контроль был чем-то, в чем он нуждался во всех сферах своей жизни и во все времена.

Джек поднялся по ступенькам ресторана и обнаружил Дэна, ожидающего его наверху.

– Что случилось, приятель? Выглядишь измотанным. – Дэн нахмурился. – Ты в порядке?

Джек изобразил свою лучшую, самую профессиональную улыбку.