Шерлок Холмс в России. Старый русский детектив

XII

– Ну-с, дорогой Ватсон, удвойте ваше внимание! – шепнул он мне.

Насколько позволяла разглядеть темнота, человек, фланировавший напротив дома, был выше среднего роста, стройного и крепкого сложения, одет в легкий костюм, плотно облегающий тело.

Тихо пройдя два раза мимо дома графини, он остановился и повернул голову направо, всматриваясь в темноту.

Минуты через две из-за поворота улицы выехала фура, употребляемая для перевозки мебели.

Не доезжая до дома, она остановилась, от нее отделился человек, подошедший к тому, который стоял на тротуаре.

Оба незнакомца сказали, по-видимому, друг другу по нескольку слов, после чего подошедший возвратился к своей фуре, а первый остался на тротуаре.

На улице не видно было никого из прохожих.

– Смотрите, смотрите! – шепнул Холмс. – Смотрите на противоположный забор!

Я взглянул в указанном направлении. Темный полукруглый силуэт тихо выползал из-за верхнего края забора.

– Кто-то следит за человеком на тротуаре! – шепнул я.

– Да, да! – ответил Холмс. – Снимайте ботинки на случай, если нам потребуется без шума переменить позицию.

Между тем человек на тротуаре осторожно огляделся по сторонам и рысью перебежал улицу, очутившись под соседним с нами окном.

Мы замерли неподвижно, прислушиваясь на всякий случай к малейшему шуму и вынув из карманов револьверы.

Бедная графиня, должно быть, сидела ни жива ни мертва, так как в могильной тишине было слышно даже биение ее сердца.

Но вот у соседнего окна послышался легкий режущий звук.

– Алмаз! – шепнул Холмс.

Звук повторился несколько раз, и стекло вдруг тихо треснуло.

Портьера раздулась от пахнувшего в комнату воздуха, и за окном послышался шорох.

Я ясно услышал, что кто-то карабкается на наружный подоконник.

Вдруг Холмс нервно дернул меня за рукав.

Я быстро взглянул на улицу и увидел силуэт человека, который поднялся почти по пояс над забором. Затем этот силуэт как-то странно изогнулся, замер неподвижно, и громкий выстрел всполошил сонный воздух.

Человек на подоконнике громко вскрикнул, и мы услышали, как тело его грузно шлепнулось на тротуар.

В ту же секунду Шерлок Холмс быстро открыл окно и, выпрыгнув, бросился прямо к забору.

Сознавая, что нельзя оставлять приятеля одного, я кинулся за ним, крикнув на ходу графине:

– Зовите людей, свяжите лежащего, если он легко ранен, а за фурой пошлите погоню!

В одну минуту мы перескочили через забор, за которым скрылся убийца.

Мы выскочили так быстро, что он не успел отбежать даже до противоположного конца двора, когда мы насели на него. Видя, что бежать невозможно, убийца вдруг остановился, но, к моему удивлению, не направил на нас дуло, а наоборот, опустил ружье прикладом в землю и гордо ждал нас, по-видимому, не собираясь защищаться.

Держа револьвер наготове, Холмс вынул другой рукой из кармана электрический фонарь и направил свет на лицо преступника.

Перед нами стоял человек с благородной осанкой и открытым красивым лицом.

Он был бледен как полотно, но смотрел на нас спокойным взглядом человека, сделавшего то, что повелевал ему долг.

Так выглядит тот, кто убивает на дуэли своего противника, оскорбившего близкого ему человека или задевшего его честь.

– Граф Петр Васильевич Тугаров, я вас арестовываю! – громко и отчетливо произнес Шерлок Холмс, опуская руку с револьвером.

– Я повинуюсь вам, – ответил граф. – Но я хочу знать, с кем имею дело?

– Пожалуйста! – произнес Холмс. – Я – Шерлок Холмс, а это – мой друг, доктор Ватсон.

Глаза графа радостно сверкнули.

– Я рад, что имею дело именно с вами! – воскликнул он. – Вы поймете меня скорее других. Пойдемте ко мне в дом, и если вы боитесь, то созовите хоть всю полицию. Я прошу вас только выслушать все перед тем, как меня уведут в тюрьму.

С этими словами он бросил на землю ружье и револьвер.

– Я верю вам, – неожиданно сказал сыщик. – Пойдемте. Что касается полиции, то она явится сама.

Мы вышли из соседнего двора и направились к дому графа. Выстрел уже обеспокоил улицу, и где-то мелкой трелью звучал свисток городового.

Подойдя к парадной двери, Холмс сильно дернул звонок.

– Кто там? – раздался тревожный голос самой графини.

– Холмс и Ватсон! – ответил сыщик.

Дверь отворилась, и мы вошли в освещенную переднюю.

Увидав мужа, графиня отпрянула назад и вдруг с громким рыданием бросилась к нему на грудь.

А он молча сжимал ее в объятиях, и слезы градом катились из его глаз…

XIII

Прошло около получаса, пока молодая женщина окончательно успокоилась.

– Я исполню свое обещание и сам прошу вас сходить потом за полицией, – произнес наконец граф. – Но… где тот человек, в которого я стрелял?

– Он тяжело ранен и перенесен в наш дом, – ответила Ирра.

– Тем лучше! – кивнул головой граф. – Пусть же Ирра прежде всех узнает свое прошлое…

– Я уже знаю его, – прошептала графиня, краснея.

– Откуда? – с тревогой спросил он.

В нескольких словах Холмс передал весь ход своих изысканий и всего этого дела.

– Гм… ваша слава слишком мала для вас! – воскликнул пораженный граф. – Но как вы могли убедиться, что в гробу лежу не я?

– Очень просто! – ответил Холмс. – Я вырыл ночью труп и примерил к его ноге сапог. Вчера же утром к кладбищенскому сторожу приходил какой-то очень смуглый человек и справлялся, где ваша могила. Я видел его. Он подходил к могиле, чтобы прочесть надпись и убедиться в том, что вы действительно похоронены. Убедившись, он радостно улыбнулся и ушел, а через минуту в зелени кладбища промелькнула и ваша фигура.

– Это правда, – серьезно проговорил граф. – Но я возвращаюсь к началу. Чтобы объяснить вам связь между мною и этими двумя людьми, я должен сказать, что, оставшись сиротой семнадцати лет, я отправился путешествовать. Первый год и начало второго прошли для меня благополучно, но в конце второго года, когда я плыл из Калькутты в Америку, на наш пароход напал свирепствовавший в то время в Индийском океане корсар Даудалама. Во время схватки я упал в море. На мое счастье, в море упал и предводитель разбойников – пират Даудалама из племени Таджидиев. У него была сильно ранена голова, и он пошел бы ко дну, если бы я, движимый инстинктом жалости к тонувшему, не поддержал его, совершенно не сознавая, что спасаю негодяя. В это время к нам подоспел пиратский баркас, и нас вытащили. За спасение атамана мне была дарована жизнь. Даудалама, живучий, как кошка, скоро выздоровел. Он обещал сохранить мне жизнь, но с одним условием: чтобы я поклялся «братской клятвой» не выдавать его поступков. В противном случае, как было заявлено, меня ждет смерть. Кроме меня, был еще один пленный. Это был форменный негодяй, он сам попросил принять его в состав разбойничьей банды. Что мне было делать? Подумав над своим положением, я решил для отвода глаз исполнить это требование и бежать при первой же возможности. Клятва с надрезом ноги была произнесена. Я, Гаммер (это второй пленник) и Даудалама поклялись в братстве. С тех пор я провел с пиратами два года. К несчастью, мой паспорт был при мне, и пират узнал мою фамилию. Несколько раз нападал он на купеческие корабли, на которых резал всех без исключения, но этого ему было мало. Я присутствовал при битвах, но не принимал в них участия. За мною зорко следили. У Даудаламы был кровный враг. Это был раджа Бен-Али, повесивший его отца, такого же бандита, как и сын. И вот однажды пират задумал отомстить ему. Дочь свою, маленькую Ирру, раджа боготворил. Даудалама задумал похитить ее, выманить под видом выкупа у раджи побольше денег и затем, надругавшись над девочкой, возвратить ее отцу обесчещенной. Желая втянуть меня в преступление, он объявил, что я должен быть его сообщником. Надеясь на побег, я согласился. И вот я, Гаммер и Даудалама отправились в Бомбей. Дальше вы знаете. Но на обратном пути мне ночью удалось бежать, унеся с собой малютку. На простой индийской лодке я плыл с ней двенадцать дней, пока нам не встретился попутный пароход. Выдать же малютку властям мне было, во-первых, негде, а во-вторых, я был уверен, что Даудалама похитил бы ее и второй раз. Поэтому, приехав в Россию, я написал радже письмо, чтобы он не беспокоился за малютку. Я хотел вырастить ее и тогда отдать отцу, надеясь, что за это время пират попадет в руки правосудия. Сам же я зорко следил за его проделками. Так было, пока Ирре не исполнилось девять лет. Но тут Даудалама каким-то чудом узнал место, где я нахожусь. Вместе с Гаммером он явился в Россию, чтобы похитить маленькую Ирру и осуществить месть. Он предупредил меня грозным письмом, советуя отдать девочку добровольно. Но я не ответил. И вот они явились в мою усадьбу, подстерегая девочку, как волки. Неосторожно высунувшись из кустов, когда Ирра подходила к калитке, Гаммер выдал себя. Я бросился в сад и пустил ему в бок пулю. К несчастью, он успел скрыться, несмотря на рану, и это обстоятельство помогло моему бегству, так как Даудалама, вероятно, не решился оставить раненого товарища. Тогда так никто и не узнал об этом случае. Когда Ирра выросла, я хотел отвезти ее к отцу, но… влюбился и из боязни потерять любимую не открыл ей ее имени. Кроме того, я боялся огласки, а свет приписал бы мне и корыстные цели, так как раджа безумно богат. Я думал, что бандит совершенно исчез, как вдруг на мою голову неожиданно обрушился удар. Даудалама снова выследил меня и послал сюда Гаммера. Он написал мне, что если я не отдам Ирры, то его месть обрушится на меня, а Ирре все равно не миновать позора. Это было второе письмо с печатью таджидия. Тогда я придумал ловушку для своего врага. Я выехал навстречу Гаммеру в Казань, куда он должен был прибыть, так как ехал через Персию и Кавказ. В Казани мы встретились. Я заявил Гаммеру, что отказываюсь от Ирры, попросил его написать Даудаламе об этом и о том, что мы едем за нею в Орел, куда просили приехать и его. Так как у Гаммера был чересчур легкий костюм, я дал ему свой и, заманив в заранее приготовленное место, убил, разрезал и положил в корзину, после чего скрылся. Как я ожидал, так все и вышло. Даудалама, узнав из газет о моей смерти, ободрился и лишь недоумевал: куда девался Гаммер. Но ведь негодяй мог легко попасть в руки полиции, Даудалама понимал это и перестал беспокоиться. Не рискуя встретить меня, он ходил по городу и готовился увезти Ирру совершенно открыто, благодаря чему сегодня и попал под мою пулю…

Граф замолк.

На улице слышался шум.

– А теперь – последнее доказательство, – проговорил граф снова.

С этими словами он прошел в кабинет и, надавив в одном из инкрустированных угловых шкафов камень, открыл потайной ящик.

– Вот мой дневник, – произнес он, подавая Холмсу толстую тетрадь. – По почерку и чернилам вы узнаете, что он был написан давным-давно. Вот письма бандита, а вот и мое завещание, сделанное десять лет тому назад, в котором я открываю настоящее имя Ирры и завещаю ей, в случае моей смерти, все свое состояние. А теперь, господа, я попрошу передать меня в руки полиции.

Графиня, рыдая, упала к ногам мужа, обхватив руками его колени.

Мы молча стояли перед ними, не зная, на что решиться.

XIV

Прошел месяц.

Процесс графа был окончен, ему вынесли оправдательный приговор.

Раненый пират волей-неволей признался во всех своих преступлениях и, переданный английскому правительству, окончил свою жизнь на виселице.

Вскоре и раджа Бен-Али узнал об участи своей дочери.

Радости его не было конца.

К графу от него приехала пышная депутация и в сопровождении ее супруги поехали к вновь обретенному отцу графини Ирры.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Золоторотец – бродяга, босяк.

2

Аршин – русская мера длины, равная 0,71 см.

3

Дюйм – 2,52 см.