- -
- 100%
- +
Первая строчка дается труднее всего. Какой она будет, таким станет и все произведение. По крайней мере, так считают многие писатели. Но для меня никогда не существовало подобной проблемы. Напротив, я всегда с легкостью начинала писать рассказы и писала их до тех пор, пока в голову не забирался мучительный вопрос: "О чем я пишу"? И в этот момент меня словно молнией ударяло: мысли парализовало, я не могла написать больше ни строчки, ни словечка.
Когда в институте нам задали написать полноценное произведение, я поняла, что моим студенческим годам приходит конец. Разве возможно что-либо сочинить, когда ты не в состоянии придумать ни темы, ни сюжета, ни персонажей?!
У меня началась депрессия. В парке около института я прогуливала все лекции и семинары. Я наказывала себя за отсутствие таланта и ждала того часа, когда на деревянной дощечке в коридоре ранее любимого учебного заведения появился приказ о моем отчислении. Я знала точно, когда это случиться, я потеряю смысл жизни.
Наверное, я так бы и просидела на лавочке до конца июня, если бы не увидела его – Александра Морского, гордость и надежду нашего вуза. Он учился на пятом курсе, но о его литературных успехах знали даже первокурсники.
Я ни разу его не видела, но сразу узнала: по белому пиджаку, по синим джинсам, по черным волосам, собранным в пучок, – по всему тому, что обсуждалось девушками во время перерывов между парами. Он прошел мимо, даже не посмотрев в мою сторону.
Сердце встрепенулось, блокнотик с карандашом выпали из рук. Внезапно темные тучи над моей головой рассеялись, и засветило солнце. В душе весело заплясали маленькие гномики. Я влюбилась, и все остальное для меня моментально перестало существовать.
Творческий кризис растворился в теплом летнем воздухе.
Проснувшись в пять утра, я заварила крепкий чай со вкусом клубники и включила ноутбук. Теперь я знала, какой сюжет будет у моего рассказа. Девушка, мечтающая в будущем стать писателем, однажды встречает Александра М., человека, чьи книги распродаются миллиардными тиражами (что было недалеко от правды). Желая раскрыть секрет его успеха, она решает узнать все о его жизни, начинает следить за ним. Она не подозревает, какую страшную тайну скрывает молодой человек.
В чем может состоять страшная тайна молодого писателя? Этого я пока не придумала сама…
В мельчайших подробностях, описав внешность Александра М., я, вполне довольная проделанной работой, бросила ноутбук в сумку и поспешила в институт, в надежде увидеть главного героя моего, еще не написанного романа.
Перед лекцией по литературе XIX века я заглянула в учебную часть.
– Александр Морской? – спросила заведующая учебной части, нахмурив брови. – Впервые слышу это имя. Скажи мне лучше, что с тобой происходит, Саша? Ты месяц не появляешься в институте. И тут приходишь, и, вместо того, чтобы бежать на лекцию интересуешься каким-то Александром, как там его?
– Морским, – подсказала я. – Со мной все в полном порядке, Клавдия Ивановна. Я как раз собираюсь на лекцию. До свидания, – протараторила я, и, испугавшись нового потока вопросов, исчезла с глаз пожилой женщины.
На лекцию по Всемирной литературе я так и не попала. В конце коридора, опираясь левой рукой на подоконник, спиной ко мне стоял Александр Морской. Он с кем-то разговаривал, закрывая собеседника могучими плечами. Не ведая, что творю, я подобралась поближе. Мне стал слышен его приятный, немного насмешливый тон, от которого мурашки побежали по телу. Но для того, чтобы разобрать слова, следовало подойти практически вплотную. Сделать это я побоялась.
– Озерова, – окликнул кто-то.
Я вздрогнула. Навстречу мне шел, уверенно ударяя каблуками об пол, профессор по литературе, он же доктор лингвистических наук, Борис Абрамович Наумов. Он был моим наставником и руководителем. Его кружок по современной литературе сыскал непревзойденную популярность среди студентов. На лекциях профессор комментировал, артистично зачитанные отрывки из "Гарри Поттера", "Ночного дозора" и "Властелина Колец". Но больше всего Наумов любил обсуждать шедевриальные творения студентов, а особенно мои миниатюры.
– Саша, тебя не было на шести лекциях и двух семинарах.
Борис Абрамович никогда ни о чем не спрашивал. Задать вопрос, – означает поставить себя в зависимость от другого человека, подтвердив свою неосведомленность. А быть зависимым профессор просто по определению не мог. Поэтому Наумов констатировал известный факт, ожидая в ответ мои объяснения.
Строгий, худой, с впалыми щеками и пронзительным взглядом, преподаватель возвышался надо мной, словно дамоклов меч.
– Борис Абрамович, я больше не пропущу ни одного занятия.
– Надеюсь, что так. В любом случае, я вам это настоятельно советую. В пятницу представьте мне синопсис вашей работы.
– Синопсис?
– Краткое содержание произведения, Озерова. Вы уже и это успели позабыть?
– Нет, Борис Абрамович, я помню. Только вот…
Поймав на себе его неодобрительный взгляд, я подвалено замолчала. Сегодня вторник, на написание синопсиса мне остается всего два дня. Ладно, все могло быть и хуже. Если не тратить время впустую, то я должна успеть придумать сюжет.
– С вас еще две миниатюры: на тему любви и творчества. Они были домашним заданием к семинарам, которые Вы предпочли пропустить.
Вот теперь действительно плохо. Хуже просто некуда.
– И, помните, последний срок сдачи вашего произведения – третье июня.
Оказывается, хуже все-таки возможно. Ну и что мне прикажете делать? О чем я только думала раньше?
Наумов ушел. Я оглянулась в поисках Морского, но его естественно уже не было. Из широкого окна лился яркий солнечный свет. Весна, давно вступившая в свои права, радовала жителей столицы. Всех, кроме меня.
Студенческий дворик встретил меня ароматами цветущих лип. Подоспевший ветер приветливо взъерошил волосы. Проходя мимо нежащихся в тени скамеек, я заметила Александра Морского.
Он сидел на одной из них, закинув ногу на ногу и блаженно подставив лицо весеннему ветерку. Он был идеально красив, красив до боли в груди, до учащенного сердцебиения. Если бы меня попросили нарисовать портрет Прекрасного Принца, на картине был бы изображен Александр Морской.
– Проблемы с учебой? – спросил Александр, когда я поравнялась с его скамейкой.
Он был так близко. Стоило сделать шаг, и я могла бы дотронуться до звезды, проверить, действительно ли звезды – раскаленные осколки планет, или они столь же холодны, сколь и далеки.
Я не ответила, не желая, чтобы он услышал дрожь в моем голосе. Но Александру не нужен был мой ответ. Он понимал меня без слов.
– Идем в кафе-мороженое? Я приглашаю!
Возражения не принимались. Это я поняла сразу. И он понял, что мое молчание означает согласие. К тому же, разве можно отказать самому Александру Морскому, юному дарованию, "гению чистой красоты"?!
Мы шли по "тенистым аллеям", думая каждый о своем. Я вспоминала рассказы Бунина, гадая, смогу ли когда-нибудь сотворить нечто подобное. Если меня не выгонят из института в этом году, то я буду стараться изо всех сил, чтобы научиться владеть словом, как наши классики. Обещаю!
В кафе играл тихий блюз. Круглый столик из розового стекла с миниатюрными, игрушечными стульчиками, притягивал к себе, словно магнитом. Из глубины зала к нам заспешила официантка. Голубые глаза смотрелись необычно на фоне огненно-рыжих волос. Этакая смесь невинности и страсти. Украдкой взглянув на Александра, я облегченно перевела дыхание: эффектная внешность девушки осталась без внимания.
Он смотрел только на меня. Влюбленными глазами. И, казалось, не замечал больше никого вокруг.
– Ты какое мороженое любишь? – поинтересовался Морской, пока я, ерзая от волнения на стуле, лихорадочно листала меню.
– Клубничное, хотя нет, пломбир!
– Тогда закажем все сразу! И попробуй еще земляничное. Оно здесь очень вкусное.
Мы ели мороженое, которое медленно таяло во рту, щекоча десна и охлаждая зубы. Он рассуждал об искусстве, таланте и посредственности.
Талантливым может быть только человек способный любить. Писатель, не умеющий любить, не сможет полюбить и сотворенных им героев, передать читателю их страдания, боль, разочарования или радости.
Морской неожиданно достал из кожаного портфельчика толстую книгу и протянул ее мне.
– Возьми эту книгу. Главная героиня в ней полностью повторяет твою судьбу.
"Седой туман",– прочла я название романа.
– Мою судьбу? Но откуда..? Мы же только сегодня познакомились.
– Я давно за тобой наблюдаю. Борис Абрамович утверждает, что ты надежда курса.
– Он, правда, так говорит?
– Тебе не хватает лишь одного – вдохновения.
– И где мне его достать?
– К некоторым людям оно не приходит вовсе.
Посади семена любви, ороси их прохладой слез, согрей глубиной души, – и вдохновение расцветет цветком.
Дома я напечатала на ноутбуке хорошо запомнившиеся размышления Александра Морского о любви и таланте. Тревожили ли меня муки совести? Думала ли я о том, что выдавать чужие мысли за свои не очень-то хорошо? Нет, все это ушло на второй план и не беспокоило меня. Главным было то, что миниатюры для Наумова готовы. Можно с наслаждением приниматься за первые главы будущего шедевра.
Ночь тягучей пеленой опустилась на город. Лишь, когда занялся рассвет, я очнулась от творческого наваждения. Глаза слипались, шумела голова. Сто семьдесят пять страниц напечатанного текста, казалось, вышли не из-под моего пера, а образовались сами собой, неким волшебным образом. Я совершенно не помнила, что писала, но это не имело значение. Все мысли затуманило желание забыться дурманом сновидений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.