- -
- 100%
- +
Он тяжело вздохнул и направился в ванную.
– Максим! Ты так об этом говоришь, словно это что-то нормальное! И я не могу из-за этого грустить! – Швырнула ему в спину чистые трусы. Это все, что попалось под руку. Могла бы и чем-то потяжелее пульнуть, да не сообразила!
– Это хреново и грустно. Только мы уже не сможем ничего изменить. – Муж даже не обернулся в мою сторону. И белье свое проигнорировал. Так и пошел в ванную голышом.
Мой мир продолжал рушиться. Одна опора ушла из-под ног, оставив меня наедине с сестрой-подкидышем… Вторая – вот только что отвернулась и закрылась в ванной комнате.
Мне оставалось только одно: собраться с силами, намотать свои сопли на кулак… И снова стать жесткой, неприступной, независимой Лидией Сергеевной. Что мне, в конце концов, привыкать? Раньше я этим занималась, когда рядом не было мужа и отца… Теперь, наверное, придется отращивать броню навсегда. И не снимать ее. Вообще никогда! Даже здесь, дома…
Глаза наливались слезами – горя, обиды, слабости, разочарования… Но я никогда и никому не позволю больше их увидеть! Мне в тот момент казалось, что это не очень и сложно. И что я обязательно справлюсь!
Я ошибалась. Жестоко. И убедиться в этом пришлось очень и очень скоро…
Глава 3
– Что? Пригласить Эту на похороны?! Нечего ей там делать! Она не имеет на это никакого права!
– Мамуля, ты о чем сейчас? – Дочь на секунду оторвалась от телефона, повела бровью, и снова уткнулась в экран.
– Крис, а ты не могла бы вместе с нами обсудить мероприятие?! Это, между прочим, касается твоего дедушки! Единственного, любимого деда! А ты чем занята?
Крис опять повела бровью, но даже не подняла на меня глаза.
– Лида, отстань от ребенка. Еще не хватало ей вникать во все нюансы. Хватит и того, что ей приходится это переживать… – Макс невозмутимо жевал и попивал свой кофе.
– Я что, одна в этом доме должна нервничать и беспокоиться?! Кажется, это дом моего отца! И мы в нем живем все вместе! Могли бы хотя бы изобразить, что горюете о нем! Хотя бы из чувства благодарности!
– Мам. Дед бы нас по-любому на улицу не выгнал, ты же прекрасно знаешь. И чего теперь притворяться, а?
– Он… Он… Кристина, ты живешь в огромном, прекрасном, благоустроенном доме! А могла бы сейчас ошиваться в какой-нибудь коммуналке! Ты хотя бы это понимаешь?!
– А где, кстати, эта Лиза проживает, Лидусь? Не в коммуналке, случайно?
-Знать не знаю. И знать не хочу. – Как он, черт побери, умудряется завтракать с таким аппетитом? Жует и глотает, и видно, что делает это с удовольствием! А мне ни один кусок в горло лезть не хотел. Казалось, что я жую какую-то пресную вату…
– А не мешало бы уточнить, мамуль… – Дочь меланхолично засунула в рот кусочек сырника.
– Крис, а тебе не мешало бы не говорить с набитым ртом! Тебе сколько лет уже, в конце-то концов? Мы кого тут вырастили? Взрослую воспитанную леди или какую-то быдловатую гопницу?!
– А ты не уходи от ответа, мамочка. Я бы, на твоем месте, очень сильно интересовалась, где наша родня живет… – Крис отложила в сторону телефон. И с неожиданным интересом уставилась на меня.
– У нас больше нет родни, доченька! У нас была семья: дедушка, папа, я и ты. Теперь дедушки не стало. И нас осталось трое.
Я оставила попытки позавтракать. От одного только вида пищи начинало тошнить. Вывернула все, что лежало на моей тарелке.
– Мам. Ну, ты же сама говорила: нужно уметь принимать нашу жизнь. Даже если она нам совсем не нравится… – Крис очень загадочно накрутила на палец прядь волос.
– Крис. Ты в школу сегодня идешь. Почему опять лохматая? Ты заниматься будешь или трясти своими кудрями над партой?! – Заметалась по кухне в поисках резинки или заколки, чтобы срочно собрать ее пышные, густые волосы в прическу. Шевелюра Кристины всегда была поводом радости и гордости, моей и дочери… Но не в школе же ею гордиться, в конце концов?!
– Мамуль, я с такой прической уже три дня ходила. И тебе все нравилось. А теперь, вдруг, что-то стало не так? – Вся в отца. Такая же умная и сообразительная. И когда она научилась вот так меня подрезать?!
– Крис, тебе уже пятнадцать. И я уже как-то привыкла верить, что тебе хватит ума и ответственности не нарушать правила… – Заколки на кухне, конечно же, не было. Да ее там и не должно было быть! Я сама бесконечно гоняла Крис, когда она оставляла свои вещи не на своих местах… Пришлось снимать свои шпильки и срочно сооружать прическу на голове у дочери. – И, пожалуйста, вернись домой в таком же виде! Не вздумай все это распускать, как только выйдешь за порог!
– Мам, а все-таки… Ты слишком далеко ушла от темы… – Дочь послушно сидела, не двигаясь, и позволяя делать со своей головой все, чего мне в тот момент хотелось. Процесс причесывания всегда ее гипнотизировал и делал из моей характерной, ерепенистой девчонки послушную маленькую принцессу.
– Нет. Мы обсуждаем твой внешний вид.
– Нет. Я предлагаю тебе пригласить к нам тетю. Ай! Мам! Больно же! Ты меня хочешь оставить лысой?! – Крис вся скукожилась, втянула голову в плечи. – Зачем так сильно дергать?!
– Потому что не надо вслух произносить такую дрянь! – Я слегка ослабила шпильку. Она буквально впивалась в кожу на ее голове. – Как тебе такое, вообще, могло причудиться?!
Оставила прическу Кристины в покое. Волосы отлично держались. Еще бы, я их почти зацементировала, создав идеальный гладкий пучок. Правда, теперь нужно было самой укладываться заново…
– А что, мамуль? Тебе же не хватает меня одной для воспитания? Второго ребенка ты не хочешь…
– Крис, я много раз тебе объясняла… – Дочь зацепила за больное. Второй ребенок… Это могло бы быть счастьем… Но мы не могли себе этого позволить…
– Лид, а кстати, не нужно вот прямо так отметать идею. Это может быть очень здорово… – Теперь Макс оторвался от ленты новостей и биржевых сводок. Лучше бы и дальше туда пялился!
– Что может быть здорово? Пойти и родить? Вот прямо сейчас? Или, может быть, еще через пару лет, когда мне исполнится сорок?!
– Мам, зачем так долго ждать? Лучше сразу!
– Послушайте, дорогие мои родные! Может быть, вам и плевать на трагедию, а мне сейчас очень плохо! И вы могли бы меня пожалеть, а не издеваться!
– Мы не издеваемся, Лид. Мы пытаемся тебе помочь.
– Странная какая-то помощь… – Сгребла из-под их носов тарелки и чашки, сгрузила все в раковину. – Лучше бы помыли посуду за собой, а не сочиняли тут что-то нелепое…
– Мам, ты можешь эту Лизу к нам позвать. И воспитывать ее, сколько захочешь. А я немного отдохну от твоей педагогики…
– Что?!
– И прически ей делать будешь. Научишь ходить аккуратной. А то, понимаешь ли, твоя сестра, а ходит растрепанная…
– Растрепанная? Ты откуда знаешь? Я тебе ничего не говорила об этой твари…
– Очень симпатичная тварь, между прочим. Я бы не отказалась быть на нее похожей…
– Крис! Ты что такое говоришь?! – Тут меня внезапно осенило. – Ты откуда все это знаешь?! Она что, уже к тебе приходила?! Решила познакомиться и с тобой, не только папу у меня увести хочет?!
– Боже, мам… Тебе пора как-то снизить тревожность и подозрительность… Ты скоро начнешь даже стулья подозревать…
– Нет. Не уходи от вопроса! Откуда ты знаешь, как выглядит эта гребаная Лиза?! Где ты с ней встречалась?!
– Ты зря так преувеличиваешь, Лид. Ничего она не гребаная, и не такая уж вызывающая. Обычная молодая девчонка… Просто не в курсе, что бывают строгие и жесткие правила дресс-кода… – Максим опять перешел на сторону зла. И решил довести меня до колик!
– А ты? Ты тоже ее видел?! Когда? Когда вы успели с ней познакомиться, Максим?! Знаете, кто вы после этого?! Предатели!
Я не могла себе позволить разрыдаться при семье. Дочь не должна была знать, что ее мама бывает слабой. Я ведь ее защита и опора, всегда, во всем и везде… И не важно, что хочется биться головой о стены!
– Лидусь. Ты, пожалуйста, присядь и выпей свой кофе… Не могу смотреть, как ты себя голодом изводишь. Не можешь есть – хотя бы пей что-то…
– Отвечайте мне срочно! Откуда вы знаете, как выглядит моя сводная сестра?! Когда вы успели с нею познакомиться?!
– Мам. Я тебе никогда не говорила такого… – Я застыла. Странный, незнакомый тон дочери… Что она еще такого придумала? Почему мне стало не по себе от этого загадочного голоса?
– Лид, я думаю, тебе нужно взять пару отгулов и просто побыть дома. Ты же всегда такая уравновешенная и спокойная, а тут заводишься от какой-то ерунды… – Максим подошел, обнял меня за плечи. Наверное, хотел так поддержать и приободрить… Резко дернулась, чтобы освободиться.
– У меня отец умер. Прикинь? И чего это я такая нервная, скажи? А еще какая-то самозванка объявилась! А вы ее хотите в дом наш пригласить! Действительно… Почему я так себя веду неадекватно?
– Мам, эта Лиза у тебя в подписчиках давно висела. Я просто заглянула на ее страницу.
– Где она висела? – Все становилось только хуже…
– Блин, ты знаешь, сколько на свете существует Семеновых Лиз?! Я вбила в поиск и задолбалась выбирать, честное слово! А потом решила глянуть, вдруг, она уже пыталась как-то с нами наладить контакт… Вот. Обнаружила ее в твоих непринятых друзьях…
– Твою-то мать…
– Лида. Мы договаривались не выражаться при ребенке…
– Ой, да бросьте вы! Я давно не маленькая! Можно подумать, не знаю, что мама хотела сказать. – Дочка буквально пронзила нас обоих иронией…
– И зачем ты ее искала? Вот зачем, скажи?! – Я давно и прекрасно знала, что дочь умеет крепко выражаться. И даже меня могла бы заткнуть за шиворот своим нецензурным талантом. Но вот сейчас эта беда вообще никак не волновала!
– Ну, я же должна понять, что там за новая родственница образовалась? Вдруг, она стремная? – Крис демонстративно засобиралась. – Она прикольная, мам. Мне понравилась. И я очень хочу с ней познакомиться. Кстати, если мы сейчас не выедем, то везде опоздаем. Или вы сегодня дружно решили прогулять? Я тогда тоже хочу! Можно мне дома остаться?!
– Ничего подобного! Папа везет тебя в школу, а потом мы с ним вместе едем по делам! Нужно еще нормально подготовить похороны. И документами заняться…
– Отлично. Бросай посуду, Лид. Вечером разберемся. – Все. Абсолютно все в моей жизни крушилось и ломалось. И даже порядок, заведенный навечно: как можно было бросить беспорядок и просто уйти? Но я почему-то согласилась. И поддалась на уговоры Макса.
– Только не говори мне, что это она. Макс? – Я безумно устала. От жутких мыслей. От людей, которые подходили и говорили какие-то ненужные слова. Как будто они могли мне помочь. Или эти нелепые фразы были способны вернуть мне папу…
Хотелось заорать и выгнать их всех. Всех отправить к чертям!
Где они были, когда отец болел? Когда тосковал по своей работе?! Когда ощутил себя ненужным и бесполезным?! Почему они тогда не появлялись?!
Но приходилось улыбаться, делать вид, что благодарна им всем… Что-то говорить приличное в ответ…
И ждать, когда же все это закончится. Когда уберутся все эти лицемеры и оставят меня одну! Наедине со своим горем! Это было невыносимо просто!
– Ты о чем, Лид? Может, пойдешь к себе? Я тут побуду, подожду, когда все уйдут. Я справлюсь, поверь. Ты имеешь полное право остаться наедине со своим горем…
– Боже, Макс… Что бы я делала без тебя? – Спрятала лицо на его плече. Прижалась. Только он мог так наполнять меня своей силой, уверенностью и теплом. Рядом с ним я заново оживала…
– Думаю, ты бы искала меня и обязательно нашла. Мы же – две половинки, Лид. Иначе просто невозможно… – Муж покачивал меня, обнимая, утешал, поддерживал… Снова был моей самой надежной опорой. Как я могла сердиться на него? Скандалить по какой-то ерунде? Точно, пора нервишки подлечивать…
– Скажи мне, что это за женщина пришла? Кто ее позвал сюда?! – Выглянув из-за его плеча, я снова увидела самозванку! Она замоталась в черный платок, спрятала волосы и рот… Но глаза, ярко и вызывающе накрашенные! Я бы их с ни кем и никогда не спутала! – Какого черта она здесь делает?! Кто позволил?!
– Стой. Стой, Лида. Пожалуйста, давай без скандалов!
– Да как она посмела прийти сюда?! В мой дом?! Ей мало было отнять моего отца?! Теперь и сюда приперлась?! Откуда она, вообще, узнала обо всем?!!
Макс оглянулся назад, чертыхнулся вполголоса. Обхватил меня за спину обеими руками. Это уже не было поддержкой. Он просто меня держал, чтобы не дергалась и не бежала к Этой! Знал же. Знал прекрасно, что я собиралась делать!
Вместо меня к Елизавете подошла моя дочь.
– Макс! Это нужно срочно прекратить! Не хватало еще, чтобы она общалась с Кристиной!
– Ну, боюсь, мы это уже не сможем предотвратить…
– Да ты посмотри, на кого она похожа! Зачем она здесь?!
– Пришла помянуть отца. Имеет полное право на это…
– Нет! Не имеет! Она что, в бордель приперлась? – Короткая черная юбка, открывающая коленки, высокие каблуки… Своими ногами, обтянутыми в черные чулки, эта дрянь могла довести до обморока половину папиных знакомых! А тут еще и платок сняла, что-то говоря кристине…
Мои глаза отказывались это видеть!
– Лид. По-моему, ты уже придираешься. Нормально она одета. Вся в черном. Как положено…
– Макс. Пусти. Я ее сейчас выгоню!
– Нет, малыш! Ты сейчас ничего не будешь делать! Скандалить будешь, когда все гости уйдут!
– Значит, все. Выгоняем гостей и скандалим! – Я снова попыталась вывернуться из его крепких объятий.
– Милая, обожаю, когда ты становишься такой.
– Какой «такой»?
– Когда ты забываешь о приличиях и стандартах, а готова просто крушить и ломать все, что тебе мешает…
Невнятный гул голосов, до того отдаленный и почти незаметный, вдруг оглушил, придавил меня к полу… Силы заканчивались. Нужно было беречь их. Экономить. Ровно для того, чтобы справиться с одним-единственным врагом. Остальные меня больше не волновали.
– Привет, сестренка… Тебе тоже больно, да? Можно, обниму тебя? Вместе, кажется, легче все переносится…
Черт! Откуда она взялась рядом?! Как я могла пропустить приближение этой твари?!
– Руки убери. И вообще, свали отсюда! – Мои губы растянулись в улыбке. Со стороны всем, наверняка, казалось, что я безумно рада видеть эту девку. Делать хорошую мину при плохой игре – то, в чем я всю жизнь преуспеваю. Как бы ни хотелось убить человека, как бы ни представляла я себе свои руки на чужой шее… Я всегда лучезарно ему улыбаюсь.
И теперь, среди друзей моего покойного отца, приходилось делать вид, что я почти счастлива. Лишь с небольшой скидкой на свежее горе…
– Я всю душу изорвала на куски. Не могла себе даже представить, как тебе сейчас тяжело, моя дорогая сестренка… – Елизавета словно и не слышала меня. Ни на секунду даже не поморщилась, не запнулась, не притормозила шаг… Она все так же тянула к моей шее руки… Нет, не чтобы придушить. А чтобы обнять меня! Она повисла на моей шее, прижалась всем телом… Заставила задохнуться…
– Господи! С чего ты взяла, что в нашем доме водятся насекомые?! – Я выдержала ровно три секунды, положенные приличиями, и тут же оттолкнула ее. Со стороны, конечно же, этого никто не видел. Просто родные души немного поддержали друг друга и тут же отпрянули.
– Насекомые? Лид, ты что такое несешь? Может быть, пойдешь отдохнешь, все-таки? – Макс умудрился все расслышать. А я ведь шептала едва слышно, сквозь зубы!
– От нее воняет каким-то дихлофосом! Я чуть не сдохла от этой приторной вони! – Я помахала рукой перед носом, демонстрируя, как вокруг моей сводной сестры душно воняет!
– Лид…
– Мам… Ты же сама меня учишь, что так некрасиво говорить… Тем более, при посторонних и прямо в лоб! – И Кристина – туда же! Могла бы хмыкнуть и поддержать меня, указать этой девке, как сильно она неправа…
– А она – не посторонняя! Вы же сами мне утром говорили! А с родней общаться нужно прямо! Кто еще скажет человеку правду, если не самые близкие?! – Меня уже перекашивало. От того, что я сама себе противоречу… Но желание растоптать и унизить эту самозванку – оно было превыше всего! Я должна была сделать так, чтобы она сама отсюда сбежала, и больше никогда не переходила мне дорогу!
– Я в церкви простояла две службы, никак не могла уйти… Пыталась попрощаться с папой, отпустить его…
Елизавета словно не слышала и не понимала гадостей, которыми я старалась ее уязвить… Состроила самую невинную и скорбную мину, на которую была способна.
– Не надо мне тут строить из себя святошу! Никто тебя не заставлял там торчать!
– Видимо, пропахла ладаном насквозь… Извините, не подумала, что вам будет неприятен этот запах…
Черт.
– Вот и шла бы домой, переоделась там! Зачем ты к нам приперлась?! Тебя здесь никто не звал, такую… – Я с трудом удержалась, чтобы не сплюнуть ей под ноги!
– Так я и пришла.
– Куда? – Что-то подозрительное послышалось в этой ее смиренной интонации.
– Домой… – И она обвела нашу прихожую руками. Словно это была ее гостиная, а не моя!
– Ты что? Охренела окончательно? Тебя сюда никто не приглашал! Уходи, пока я не выгнала отсюда своими собственными руками! Имей уважение к папиной памяти! Не заставляй меня устраивать скандал!
– Прости, сестренка. Я понимаю – тебе еще нужно время, чтобы это принять… Уверена, когда ты еще погорюешь немного, придешь в себя, у нас все наладится…
В глазах темнело, в ушах нарастал какой-то неясный гул… Держать лицо и продолжать скалиться становилось все труднее… Я уже представила, как хватаю за волосы эту поганку и деру ее. Деру, выдираю рыжую лохматую паклю, которую не мог спрятать и замаскировать даже черный ажурный платок…
– Ничего у нас не наладится! Никогда больше твоей ноги не будет в нашем доме! Забудь сюда дорогу! Навсегда забудь! И не смей называть меня сестренкой! Это была ошибка моего отца, но я ее постараюсь исправить!
Очень хотелось орать. В голос. Но приходилось шипеть сквозь зубы, все так же притворяясь вежливой, приветливой и радушной.
– Мне очень жаль, дорогая Лидочка… Действительно, очень жаль…
Что-то в ее голосе резко охладило мою ярость. Заставило напрячься и приготовиться… Поганка заговорила слишком вкрадчиво, словно к чему-то меня готовя…
– Мне тоже жаль, что папа умер. И жаль, что он заставил меня узнать о твоем существовании! Лучше бы он не успел тебя сюда позвать! И я жила бы дальше, считая себя единственным ребенком!
– Папа оставил дарственную, Лидочка. Я хотела подготовить тебя получше… – И она притронулась к моему рукаву, как будто хотела поддержать и взбодрить…
– Что?! – Мой голос резко сорвался на крик. Разорвал тихий, уважительный ропот голосов всех друзей и родственников. Все, конечно же, оглянулись.
Максим поспешно спрятал меня за свою спину, принялся поглаживать, успокаивать, и в то же время сигналил гостям, что у нас все нормально. Что не нужно так пялиться! Просто женщина устала горевать…
– Лид. Прости. Я должен был тебе заранее сказать. Думал, успею еще…
– Погоди. Погоди, Максим! Ты… Ты что, с нею заодно? О какой, черт побери, дарственной идет речь-то?! Вы что, вместе с этой стервой надо мною решил поиздеваться?!
– Твой отец оставил ей половину дома. А вторую – тебе…
Сердце застряло где-то в горле.
Теперь и мне было нужно срочно умереть…
Глава 4
– Как тебе спалось, любимая?
Черт подери!
Я же сознательно пришла сюда пораньше, чтобы никого не видеть. Надеялась, что и дочь, и муж еще видят свои самые сладкие сны.
Как они оказались тут именно сейчас? Их же никто не будил!
– Мамуля, привет!
Крис подскочила ко мне и чмокнула в щеку с самым жизнерадостным видом.
– А мы решили тебе завтрак приготовить! Твои самые любимые блинчики с бананами, Лид. Я же правильно их готовлю, верно? Ничего не забыл сюда положить?
Макс колдовал над миской с венчиком с самым деловым и серьезным видом. Так, будто не завтрак собрался делать, а какое-то важное зелье, как минимум…
– Мам, а хочешь, я тебе кофе сварю?
– Лида, милая. Ты сегодня решила устроить нам бойкот? А мы-то, грешники, хотели сделать тебе приятный сюрприз, порадовать, увидеть на твоем лице улыбку…
– Спасибо за заботу.
Я все еще не готова была ни о чем говорить с ними. Слишком сильна и глубока еще была обида…
Но больше не могла игнорировать старания самых любимых и близких людей.
– Доброе утро. Спасибо за заботу.
– Мне, кстати, всю ночь кошмары снились… – Макс бросил стряпню, отставил в сторону сковородку, дернулся к столу, чтобы подвинуть мне стул. Склонился над моей макушкой, нежно поцеловал в волосы, в ушко, и лишь потом – в щеку и губы. – Я постоянно просыпался и искал тебя, любимая. Знаешь, как без тебя одиноко было?
– Ой, пап! Не придумывай! Я заснуть не могла от того, как ты храпел за стеной. И без единого перерыва!
– Крис! Ну! Разве так можно сразу сдавать сообщников! Ты о чем, вообще, думаешь, дочурка? Я тебя с собой в разведку не возьму, поняла?!
Макс был изгнан из нашей супружеской спальни. За то, что все знал про дарственную, и ничего мне не сказал. Он меня, наверное, хотел так уберечь… Но легче от этого не становилось!
И мне было совсем не интересно, как он спал: храпел или ворочался. Главное, что сама я ни на секунду не сомкнула глаз…
– Мам, так как? Тебе кофе? Покрепче сделать, может быть? Иначе же заснешь на работе… Или лучше опять прогуляешь?
– Я вообще туда не собираюсь больше.
– Ты чего? С ума сошла?
– Я отдам этой стерве свой ресторан. Пускай с ним играется. А взамен потребую, чтобы она прекратила даже думать о нашем доме! Ноги ее не будет здесь, поняли? И даже не смейте больше напоминать об этом!
– Эй! Родняяя! Вы где тут? Куда вы прячетесь от меня?!
Откуда-то из прихожей раздался отвратительный, бодрый и чересчур жизнерадостный голос… Его невозможно было спутать ни с каким другим!
– Что? Она опять здесь? Эта? Кто ее сюда пустил?!
– Э…
Макс выглядел растерянным. И хмурил брови в своей неподражаемой манере, которую невозможно было бы ни с кем перепутать.
Я перевела взгляд на Крис. Дочка тоже показалась очень удивленной.
– Вызывайте полицию! Какого черта она сюда врывается?! Это уже взлом, в конце концов!
Оттолкнув мужа в сторону, я вскочила и побежала навстречу незваной гостье, готовая схватить ее за волосы, драть их, выдирать, выкидывать уродину на улицу…
Елизавета пыталась установить свой огромный чемодан прямо посреди нашей просторной гостиной.
– Это что такое?! Как ты сюда попала?!
– О. Привет. Я вас не разбудила, случайно? Что-то не подумала сразу, может быть, вы еще спите в такую рань… – Широкая улыбка на ее лице была такой жизнерадостной и приветливой…
Эта тварь не повела даже бровью, увидев выражение моего лица. И вела себя так, словно ее тут кто-то ждал…
– Как. Ты. Сюда. Попала?! И не ври, что дверь была открыта! У нас замок автоматический! Он сам все двери на ночь запирает!
– А… Ты об этом беспокоишься? – Поганка процокала своими шпильками по моему идеальному паркету, стянула с головы ярко-красный платок, скинула пальто на наш велюровый диванчик. – Не парься, сестренка. Я ничего не взламывала. Мне папа ключ давным-давно дал. Так, на всякий случай…
И она повертела в руках карточку, очень похожую на наш электронный ключ.
– Кто дал? Папа? Да… Как он посмел? Почему ничего мне не сказал?
– Ну, это же и мой дом тоже… Я как-то должна в него попадать!
– Я выкуплю у тебя свою долю. Отдай сюда ключ, забирай свои манатки и уматывай! – Не в силах больше наблюдать ее под своей собственной крышей. Схватила пальто, платок, чемоданы – все ее барахло – и потащила к выходу, готовая просто выбросить эти шмотки за порог.
– Лида. Постой. Погоди, пожалуйста. – Мою руку перехватил Макс. – Давай, успокоимся? И хотя бы раз усядемся за один стол и просто поговорим с Лизой? Мы же не можем бесконечно с ней скандалить? Лучше вести себя как взрослые. И просто начать говорить. Не считаешь?
Он устал.
И устал намного больше, чем я. Это стало заметно только сейчас.
И меня накрыла волна стыда – жгучего, давящего, невыносимого… Я вела себя, как взбалмошная, капризная, маленькая девчонка. И закатывала истерики каждый раз, как только слышала про сводную сестру…
– О чем нам разговаривать, милый? Я думаю, нужно привлекать адвокатов, нотариусов, кого там еще… Ну, кто нам поможет оспорить завещание? Его ведь можно оспорить, правда же?
– Систер. Представь себе, дарственная – не завещание. И папа знал, что ты постараешься сделать так, чтобы мне ничего не осталось. Потому и поделил все имущество в дарственной. Тебе, кстати, вторую половину тоже подарил. Перед смертью у папы уже ничего не оставалось. Все нам ушло…
– А ты могла бы, хоть для приличия, притвориться, что тебе грустно и печально? А не сиять тут своей довольной улыбкой?