Мая

Половина группы активировала на предплечьях усиленные напульсники, настроив их на стрельбу в состоянии активного экрана, остальные четверо достали электродубины.

– Вперёд! – махнул рукой командир и все двинулись в очередную открывающуюся дверь.

Минут через пять, миновав десяток поворотов, они застыли у открытой двери, совсем не обращая внимания на увязавшегося позади гражданского в чёрной робе. Получив последние указания, которые Анатолий уже не мог слышать, они по двое бросились вперёд.

Десантник приблизился к проёму и коротким движением выглянув, вернулся обратно.

– Какого хрена? – спросил он себя. – Это что, рыцарь? Откуда на крейсере рыцарь, или у них такое чувство юмора?

В этот момент один из штурмовиков группы А, отступая, упёрся спиной в стену, посылая десятки выстрелов из напульсников. Глаза его остекленели в приступе страха, азарта и злости.

– Поплыл зелёный, – подумал Борзов. – Ну, с боевым крещением тебя.

В этот момент чёрный овал, окаймлённый жёлтым свечением, влетел в бедолагу, разделив того в плоскости от левого колена до правого плеча. Чёрная пустота, образованная между точками восьми жёлтых кристаллов, закреплённых на тонких цепочках, показалась десантнику знакомой, и он проговорил:

– Внутренняя сторона бедра…

Толстая цепь потащила тонкие лучи обратно, заставляя чернильную дыру сжаться до размера яблока и исчезнуть. Анатолий бросился следом, разрезанный на части парень затрусил головой и испустил дух, десантник выхватил его дубину и бросился к врагу. Десятки энергетических сгустков ложились на металлический доспех пришельца, не причиняя ему вреда. Электрические разряды заставляли броню искриться, оставляя не глубокие каверны, но и они не возымели ожидаемого результата. Враг медленно поворачивался, швыряя цепь то в одну, то в другую сторону. Если камни не раскрывали чёрный зонт, то они лишь дырявили тела, практически не обращая внимания на энергоброню. Если же портал раскрывался, то он расслаивал любую материю на своём пути.

– Портал, – повторил про себя Борзов. – Почему портал? И откуда я о нём знаю?

Один из вояк, не имеющих отношения к штурмовикам, бросился на врага, на встречу Анатолию. В руке его был небольших размеров плазменный нож, рыцарь сделал четверть оборота, открыв десантнику спину и тот прыгнул вперёд, дубина легла на цепь во время замаха тем самым изменив её направление, давая шанс смельчаку. Когда ему оставался один прыжок, рыцарь выстрелил, поток энергии просто вырвался из его тела заставив парня улететь назад, плазменное лезвие упало в двух шагах от десантника. Тут же выполнив быстрый кувырок, и подобрав оружие, он оттолкнулся от стены, снова кувырнулся и, упав на спину, направил лезвие на внутреннюю сторону левого бедра. Металлическая перчатка закрыла уязвимую зону, и плазма заискрила, понемногу поедая броню.

– В этот раз не выйдет, – произнёс рыцарь, опустив голову.

– Как скажешь, – ответил Анатолий и разрядил электродубину прикоснувшись к нагруднику неприятеля. Искры разлетелись в разные стороны, на мгновение ослепив человека, но он надеялся, что они слепят и пришельца, мгновенно перенаправив направление прикладываемой силы, десантник чиркнул плазменным лезвием по правой ноге неприятеля, заставив того слегка подогнуть колено.

– А ты способный, – произнёс враг и наступил на грудь десантника. – Это я тебя таким сделал. Хм, интересно.

Выжившие, воспользовавшись паузой, открыли по врагу ещё более плотный огонь, но тот не замечал их. Рыцарь дёрнул рукой и цепь свернулась кольцом, оказавшись у него в ладони.

– Не стрелять! – прозвучал голос. Анатолий узнал его, этот голос принадлежал Марку Лейману. – Я капитан данного судна, кто ты и чего тебе нужно?

– Ничего, – ответил пришелец и сделал взмах в свободную от людей сторону, цепь развернулась и хвосты её образовали чёрный проход, окаймлённый жёлтым свечением. – Вы матрицы, вы не интересны.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Марк, но рыцарь, медленным шагом направился в портал даже не думая отвечать. Он исчез в черноте и следом за ним тянулась его цепь пока не исчезло последнее звено и жёлтое кольцо не сжалось в невидимую точку.

Десантник поднялся и только теперь смог рассмотреть весь ужас, творящийся вокруг. Части тел, разбросанные по коридору, вызвали в голове волну воспоминаний: при высадках, после того как его снаряд падал на армию какой-то планеты, покидая кокон – он видел эти картины не раз, и каждый раз он был одурманен химотой, позволявшей выживать и думать во время адских перегрузок. Видеть же всё это на трезвую голову было неприятно и противно.

– Кто ты, солдат? – спросил капитан подойдя.

– Анатолий Борзов, личный номер ВП–2701.

Лейман

– И так, – произнёс капитан, сидя на кресле во главе овального стола. – Десять дней и ни одной хорошей новости. Ни единого намёка на понимание.

Он оглядел сидевших за столом по часовой стрелке: Хван, Скиф, Эдельштейн, Аматто, Рогов. Лейман упёрся локтями в столешницу и стал массировать виски.

– Чёрт возьми, где Порохова? – повысил голос он.

– Я здесь, – вбегая в распахнувшуюся дверь, произнесла девушка и села между боцманом Аматто и старпомом.

– Елена, – сдерживаясь произнёс капитан. – Я понимаю, что ты не военный человек, но ты часть моей команды, и так или иначе должна знать, что такое дисциплина, и как специалист, точно должна разбираться в том, сколько времени показывают часы.

– Кстати об этом, – пропустив мимо ушей колкость капитана, произнесла опоздавшая, стянув с длинных волос резинку и одев её словно напульсник на кисть. – Мы вне Планковского времени, каким-то образом, наши программы, после сбоя, настроились так, чтобы разграничить защиту с ускорением времени, и это сумасшедшее событие.

– И что в нём сумасшедшего? – спросил Хван. – То, что теперь, мы вместо прыжка, длительностью в одну секунду для мира, будем добираться из точки А в точку Б, недели, месяцы, годы? Это как минимум возврат к кораблям предыдущего поколения, зависящих от ускорения.

– Нет, – возразила девушка, постучав подушечкой пальца по столу. – Сам факт того, что это возможно, открывает нам перспективу отменить старение в прыжках, я специалист немного в другой сфере – СГС, синхронизация гибридных систем, а система Планковского времени – это полностью кристалло-формированное устройство. Сейчас это устройство влияет на нас с точки зрения защиты, но также точно влияет на корабль заставляя его замедлиться…

– Елена, – перебил её капитан. – Я думаю это очень полезное открытие, и учёные на Земле с нетерпением ждут данных новостей. Оставим это. Ты можешь определить, сколько будет длиться наш прыжок?

– Нет, – коротко ответила она. – Пока нет.

– Хорошо, что пока, – ответил Марк, не поднимая глаз от стола. – Займись этим. Этим, а не открытиями, хорошо?

– Так точно, капитан.

– Хорошо, если к специалисту по синхронизации вопросов нет, я отпущу её работать.

Все пожали плечами, и девушка ретировалась так же быстро как появилась на данном брифинге.

– Хорошо, теперь к делам глобальным, – продолжил капитан. – Что с пришельцами? Что это за твари? Чего они от нас хотели и появятся ли они вновь? Вам нужно было время, я дал вам время, и теперь мне нужны ответы.

– Если кто не в курсе, всё что у нас осталось, – ответила женщина с бледно серыми почти белыми глазами, сидевшая рядом с Хваном. – Это один скан тела, слава богу удачный, и сотни часов записей видео камер, датчиков УКС, ЭИ, РС и множества других. Чтобы сопоставить всё, как какая-то мелочь, вроде работы наших портативных помощников, или выстрелы из энергетического оружия повлияли на объект, уловить все закономерности, нам нужны будут не дни, а годы. Единственное что мы можем утверждать точно – их происхождение связанно с кристаллами, не знаю кто управлял этими… – она замялась, подбирая нужное слово.

– Существами? Устройствами? – предложил капитан.

– Я бы сказала проекциями. Это физическое воплощение энергии. Оно пока не доступно для нашего понимания, но, не хочу повторяться за предыдущей докладчицей, но мы, на пороге открытия чего-то нового.

– Профессор Скиф, мы летим в другую галактику, – Лейман наконец поднял взгляд и пробежал им по присутствующим. – Там всё будет новое.

– Мы знали на что подписывались, – произнесла женщина, сложив на груди руки. – Если вам интересно как противостоять данной технологии, в случае столкновения, думаю и здесь я не скажу ничего нового. Плазма, иглы, взрывчатка и иные физические воздействия. И ещё, если вы столкнётесь с этой консервной банкой вновь, добудьте мне его цепь.

– Согласен, вещица знатная, – улыбнулся Аматто. – Капитан, мы сотрясаем зря воздух, может не стоит отрываться от работы ради пустых разговоров.

– А не влепить ли тебе выговор с занесением? – спросил Лейман и Симионе Аматто поднял вверх руки, признавая свою неправоту. – Что по заговорщикам, есть продвижения?

– Смогли взять ещё троих, – ответила Хельга, жмурясь, глядя на капитана. – Скоро дело ускорится. Систему построения иерархии и конспирации мы практически поняли, как только у нас будет больше ниточек, за которые можно тянуть, мы сможем вытащить весь клубок.

– Это хорошо, – закивал капитан. – Я понимаю, что это дело курируете Вы, но всё же мне хотелось бы владеть информацией, что происходит на моём корабле.

– Разумеется, – устало ответила майор.

– Эдельштейн, когда Вы в последний раз спали? – спросил полковник Рогов, с сочувствием глядя на девушку.

– Все хорошо полковник, спасибо, – улыбнулась она, и, судя по её мимике, данная забота была ей не очень приятна.

– К моменту выхода из прыжка, – вновь заговорил Лейман. – Мы должны понимать: где мы окажемся; чего нам ожидать; что мы ищем и как это добыть. Благодарю всех, все свободны. – произнёс капитан и вновь принялся массировать виски.

– Ты бы тоже отдохнул, – произнёс старпом, когда они остались наедине.

– А знаешь Семёныч, я так и сделаю, – хлопнул ладонью по столу капитан, усмехнувшись другу. – Но не сейчас…

Эдельштейн

Она смотрела на себя в зеркало и собственное отражение раздражало. Годы подготовки на Земле, тысячи часов изучения личностей раскрытых участников этой псевдо миссионерской организации, сотни дней отслеживания контактов и теперь, когда они все находятся в огромном, но всё-таки изолированном пространстве, она не может вывести их всех на чистую воду, хотя прошло уже более трёх недель. Она до сих пор не знает даже примерное количество саботажников. По одной из изначальных версий их пятьдесят, по другой тридцать, была даже версия о семнадцати засланных, но она уже развенчана. Набрав в ладони холодной воды, Хельга умыла лиц, и намочила уши, заставив тело взбодриться.

– Андрей Семёнович, – произнесла она, выйдя из уборной, поправляя одежду, словно аспирантка перед собеседованием. – Простите что заставила Вас ждать, нужно было освежиться.

– Не стоит, – махнул рукой старпом и пригладил указательным пальцем усы. – Так о чём вы так хотели поговорить?

– Мне нужно изменение статуса для задержанных, прошу разрешения считать их объектами, угрожающими союзу, – пытаясь не терять сосредоточенность, ответила она.

– Собираетесь их пытать? – без особого осуждения спросил Рогов.

– Считаю более уместным термин – влиять, – ответила она и сделала рукой пригласительный жест, указывая на стол с активной панелью и два стула.

– Вы курируете данное расследование, я думал у Вас руки развязаны изначально.

– К сожалению, это не так, – произнесла она и положила ладонь на тёмную стеклянную столешницу. Панель засветилась и на ней появились списки людей, разбитые группами по пять.

– В любом случае данное решение может принять только капитан, – проговорил Рогов, пробегая взглядом по фамилиям пассажиров. – Какой смысл обращаться ко мне.

– Верно, но он вас послушает, я не прошу вас обращаться к Лейману вместо меня, я лишь прошу поддержать меня, когда придёт время.

– Загнали они тебя, хм… эта девушка тоже из группировки? – спросил старпом, указывая ногтем на фамилию в списке.

– Сорокина? Она есть в списках, которые называют задержанные, но они каждый день заменяют одну две фамилии в названной ранее пятёрке, ссылаются на… многие из них не дурно подготовлены. Что касается этой девушки, я сомневаюсь, у неё слишком прозрачная история и слишком незначительная должность.

– Она инженер.

– Верно, вы знакомы? – заинтересовываясь подняла взгляд Эдельштейн.

– Уже да, я общался с нею недавно, это она предупредила нас о сбое Планковского времени.

– Спец по растяжению времени в инженерах?

– Нет, она смутно всё помнит, говорит, что сильно испугалась, когда систему корабля начало глючить, и что при подобных обстоятельствах погиб её отец, она изучала архив, и поэтому побежала искать кого-то из офицеров, и так она нашла меня.

– Звучит не правдоподобно, Вам не кажется?

– Тогда мне так не показалось, она весьма убедительна, а сейчас я уже так не считаю. Я не хочу портить девочке жизнь, но всё же. И кстати с ней был ещё один инженер, – старпом задумался. – Лев, Лев Мирный, очень интересный пассажир.

– Помощник, в списках встречается имя Лев Мирный? – спросила Хельга.

– Нет, – коротко ответил голос из портативного устройства.

– Ау, – обрадовался Семёнович, выхватив взглядом нужную строку. – Я тоже есть в списках!

– Там многие есть, даже я.

– Смешно, – полковник задумался и пригладил усы. – Что касаемо пыток…

– Влияния, – поправила его следователь.

– Да-да, так вот я Вас не поддержу, нет, – он поднял ладонь, не давая собеседнице перебить его. – Я объяснюсь. Считаю эту ловлю хвоста бессмысленной, у нас разные взгляды, но мы на одной стороне. Если корабль выйдет из прыжка ближайшие сутки, и там будет не спокойно, то уже мы окажемся в плену у твоих заключённых, и нам придётся с ними договариваться. При условии, что они сами знают хоть что-то.

– Это странная точка зрения как для военного, а тем более старшего помощника капитана, – слегка язвительно проговорила девушка.

– Ну возможно я тоже один из них, или у меня своё виденье, чуть шире, – улыбнулся он и легонько похлопав пальцами по кисти Хельги поднялся, обозначив тем самым завершение разговора.

Люгнер

– Задержанный, на выход, – нарочито громко произнёс Отто, и мужчина в кривых очках неохотно поднялся со стула. Когда они покинули комнату допроса, сержант продолжил: – Еле нашёл способ…

Мужик поднял скованные наручниками руки и приложил палец к губам, после чего повертел этим же пальцем вокруг. После этого он показал пальцами что-то маленькое и вопросительно кивнул. Сержант ответил утвердительно.

Оказавшись в тесной одиночной камере, мужик суетливо поманил пальцами, требуя, что-то от солдата и тот достал из кармана миниатюрную плату, и вручил её мужику, снимая наручники. Когда руки заключённого освободились, он хитрым образом прикоснулся к устройству и поднёс его к переговорному устройству Отто.

– Веди, блокировка, – проговорил он.

– Вы изолированы, у вас семьдесят три секунды, – ответил незнакомый Люгнеру, мужской голос.

– Эта штука индивидуальна, запрограммирована только на Петра Павлова, то есть на меня, – он улыбнулся. – Спасибо что приберегаешь её для меня. Кстати, почему не сдал?

– Пока не знаю, – пожал плечами Отто, но он знал. Слухи о тайном обществе давно гуляли меж солдатни, и этому обществу приписывали не только огромное влияние, но и не дурной капитал. Его устраивало получение хоть одного хоть второго.

– Могу обеспечить тебя очень скорой и очень хорошей пенсией, – протараторил Пётр.

– И что я буду должен?

– Несколько услуг, переданных посланий, и всё. Очень скоро это всё закончится. Когда придёт время выбирать, тебе даже не обязательно раскрываться. А теперь слушай, ты должен пойти к Эдельштейн, и сказать ей что Кеннет Мур, невзначай, расспрашивал тебя обо мне и о других задержанных. Понял?

– Да, – ответил солдат.

– Время, – произнёс голос ИИ.

Рогов

– Пионер, запись, – произнёс старпом, разглядывая пустую стену своей каюты. – Докладывает Рогов. Заканчиваются двадцать седьмые сутки с момента прыжка. Общее положение на корабле, состояние экипажа и пассажиров, оцениваю, как хорошее. Через три дня заканчивается отведённое для Эдельштейн время, и я могу взять расследование в свои руки. На данный момент её работой я доволен, и в её отстранении от этого дела, не вижу целесообразности, несмотря на то что она так и не смогла выяснить кто лидер данной группы. Утверждать, что это Павлов, до сих пор не имею оснований, хотя отдаю себе отчёт что с его интеллектом и связями, он должен занимать руководящую должность. Уверенность Эдельштейн о причастности к группе психолога Кеннета Мура, я не разделяю, считаю – кто-то, пользуясь скверным характером Мура, пытается его подставить.

Полковник развернулся на сто восемьдесят и медленно шагнул к двери.

– Что касаемо показаний, в которых говорится о юном возрасте одного из руководителей, и того, что он является пассажиром, а не членом экипажа. Эти данные заставляют меня постоянно возвращаться к двум фамилиям: Мирному и Сорокиной. Но я отдаю себе отчёт, что на меня может влиять происшествие в день прыжка, где я впервые увидел данных личностей, – Рогов прохаживался по комнате из одного конца в другой. – Так же докладываю о неизменности моего мнения о недопустимости применения силового сценария и необходимости налаживания контакта, если не для сотрудничества, то для лучшего понимания структуры группировки, для дальнейшего выявления всех ячеек и, как они себя называют, Вдохновителей. Важно, один из задержанных упоминал о данных с маяка и об армаде кронов. Учитывая совершенно секретный статус этих файлов, акцентирую внимание на том, как глубоко проникли их люди в правительство ССП. Запись окончена. Пионер, прикрепить данное сообщение с пометкой «секретно», к общим данным, отправляемым сразу же после выхода из прыжка.

– Сделано, – ответил женский голос.

Лейман

– Боцман, я не хочу слышать версии, – громко говорил капитан, зная, как повлиять на темпераментного друга, не желая тыкать того носом в несоблюдение субординации. – Нарушения устранить, виновных наказать, строгость наказания определить на своё усмотрение.

– Да капитан, – разочарованно глядя на друга проговорил Аматто, после чего поднял ладони на уровень плеч и поджал голову. – Мама дорогая, Марк, небольшое спортивное соревнование, так, развеяться ребята решили, опять же, поддержание физической формы.

– Состязание? – брови капитана опустились. – Полагаю тотализатор организовать никто не додумался?

– Марк, – растопырил пальцы боцман.

– Симионе, – голос командира наполнился иголками.

– Капитан Лейман, срочно пройдите на мостик, – прозвучал взволнованный голос Елены из портативного помощника. – Повторяю, капитан, вы срочно нужны на мостике.

– Уже почти у вас, – ответил он и, кивнув Аматто, удалился.

– Капитан, – расплываясь в улыбке, обратилась специалист по СГС. – У нас как говорится две новости.

Девушка посмотрела на полковника Хвана, но тот замотав головой произнёс:

– Наши умники ничего не добились. Твоя идея, вот и докладывай.

Капитан выдохнул, явно теряя терпение, «нужно поработать с дисциплиной», – подумал он.

– Первое, я у Вас умница, – её голубые глаза светились, не смотря на явный недосып. – Второе, лететь нам ещё долго.

Глаза капитана, так же давно не видевшие длительного спокойного сна, расширились в молчаливом вопросе. Девушка пробежала пальцами по активной панели, и табло в правом углу помещения сменило свои значения, показывая семьдесят четыре дня, шесть часов и три минуты. Секунды вели обратный отсчёт.

– Наконец-то, – усмехаясь, произнёс Лейман. – Хван, усиленные дежурства отменить, всем менталистам участвующим в усилении три дня выходных, пусть Аматто выдаст сверх нормы.

– Напьются ведь, – возразил Хван Джоно, слегка приклоняя голову, признавая авторитет капитана.

– Знаю, они полтора месяца буквально жили на орудиях, ожидая в любой момент возможного выхода из прыжка, думаю немного снять напряжение солдатам на пользу.

– Есть сэр, – кивнул Хван, отойдя чуть в сторону, он тут же начал отдавать приказы.

– И так, семьдесят четыре дня ожидания… – задумчиво вглядывался в цифры капитан. – Лейтенант Анич.

– Да сэр, – стоя у своей панели проговорил парень.

– Ты за главного, полковник Хван сменит тебя по графику, – Лейман повернулся и медленно побрёл к выходу. – Старпом.

– Да, капитан, – почти мгновенно ответил Рогов.

– Зайди ко мне в каюту, разговор есть.

– Есть.

– И захвати лёд, – добавил Марк после чего проговорил оставшимся: – Всем отдыхать, и да, Порохова, ты молодец.

– Спасибо, капитан, – растеряно ответила девушка, расплываясь в улыбке.

Эдельштейн

– Вы не имеете права! – крикнула Хельга, указывая пальцем на старпома.

– Имею и уже давно, – ответил тот.

– Для моего остранениятребуется приказ от командования ЦВС, сомневаюсь, что здесь есть кто-то старше меня. А теперь, – она демонстративно указала на дверь. – Не мешайте работать.

– Хамить не стоит, – произнёс Рогов и, сев в кресло, пригласил её следовать его примеру. – И врага во мне искать бессмысленно. Я точно так же выполняю приказ, как и ты.

В его словах не было ни капли надменности или упрёка, а глаза светились отцовской теплотой. Выдохнув, Эдельштейн села и принялась поправлять и без того идеально сидевшую на ней форму центральных военных сил.

– Чей приказ? – коротко спросила она.

– Первого помощника совета, – ответил Семёнович.

– Можно ознакомиться? – не веря своим ушам, спросила она.

– Да, – ответил старпом и дал соответствующий приказ портативному помощнику.

Открыв на экране активной панели текст и пробежав по нему взглядом, Хельга смягчилась, во всяком случае негатива к полковнику у неё не осталось.

– Вы дали мне на много больше времени, чем полагалось, – проговорила она, подняв глаза, пытающиеся скрыть горечь. – Все файлы передать Вам, или вы назначили кого-то?

– Передавать ничего не нужно, я отстраняю тебя от командования, но не от дела, правда теперь, мы будем действовать иначе.

– Спасибо, – сдержала она улыбку. Да, это был удар по её гордости, но ей сохранили возможность работать дальше, а это для неё важнее всего. – Я обязана вычислить их всех и вытащить из них всё.

– Не стоит благодарности, я бы не стал прибегать к данным мерам, – он чувственно смерил её взглядом. – Ты майор молодец, но смерть главного подозреваемого… она оборвала много ниточек.

– Я… я не думала…

– Ещё с периода обучения ты должна знать, заключение под стражу – это не только ограничение, но и изоляция, сохранение, тем более именно я рекомендовал поступить именно так. Что с найденным у него устройством, смогли понять, что это?

– Наши смогли считать только поверхностные команды. Этот чип встраивается в программы Пионера, – Хельга задумалась, ей хотелось высказать свои мысли, догадки, но она решила обойтись сухими фактами. – Проникал он не глубоко, не поражая центральную сеть, тем не менее он мог блокировать передачу информации на определённом участке своего влияния. К сожалению, устройство сильно повреждено, но даже в таком состоянии на нём считывается след этого парня. Тем не менее, в причастности его к группировке, очень много дыр, к тому же его оценка в…

– Ты допустила ошибку. Уверен тебе не приятно это слышать поэтому не заставляй меня повторять. Представим, что этот, Лев, был звеньевой фигурой, кто, на твоё усмотрение, может занимать следующую строчку в их иерархии?

– Исходя из данных…

– Из данных, я и сам могу предположить, мне интересно твоё мнение, ощущение, догадки. Никто не провёл столько времени, общаясь участниками группировки, сколько потратила на это времени ты.

– Боюсь вам не понравятся мои догадки, – серьёзно ответила Хельга.

– Ну почему же, молодой взгляд, интуиция, это очень сильные вводные.

– Я полагаю, что это либо Хван, либо Павлов, – протараторила следователь.

– Хм, имя Хвана встречалось лишь единожды, Павлов… – он задумался что-то, прикидывая в уме. – Вы сумели меня и удивить, и разочаровать одновременно. Первый очень сомнительная кандидатура, второй очень очевидная и из-за этого вряд ли настоящая. А что насчёт психолога?

– Кеннет? – спросила Эдельштейн. – Мои люди нарыли, не смотря на затирание памяти Пионера, момент, когда одного из сержантов ВКФ подговаривают на клевету, а именно на лживый донос против Мура. Я не спорю, личность он пренеприятная, и именно этим хотели воспользоваться заговорщики.

– А девушка? Сорокина, – поинтересовался полковник.

– Её мои люди проверяли со всех сторон, ни один не смог зацепиться хоть за что-то. Ну разве что за близость с Мирным, но вряд ли он делился с ней своими планами. Полагаю, он использовал её как билет. Лев Мирный не прошел бы отбор на рейс миссии «Почтовая станция», ему бы не хватило таланта в инженерии, но из-за близости с Анастасией, её мать, возглавляющая их учебное заведение, подделала результаты экзаменов. Если бы Сорокиным было что скрывать, вряд ли бы они рисковали своей миссией ради среднестатистического неудачника.