Жить, несмотря ни на что

Глава 4. Советское наследство Авдеевки

Авдеевцы стали жить лучше, вот только будущего у них не стало. Весь смысл жизни людей, свёлся к тому, чтобы увеличивать количество материальных благ, а не служить стране и помогать людям. Честь и достоинство авдеевцев унижены, дух сломлен, на смену строителям, изобретателям и творцам пришли торгаши. Общество потребления было сформировано в максимально сжатые сроки и поглотило постсоветские страны. Авдеевка могла бы стать передовым индустриальным городом, теперь же, она деградирует.

А разве могло быть иначе? Авдеевцев, как и других бывших граждан СССР обманули. Пообещали исполнение американской мечты, а на деле, не только обокрали, но и унизили их достоинство. Многие покинули СССР, променяв свой красный паспорт на зелёную карту, нашли работу, живут в шикарном доме, растят детей, но они уже не такие открытые и добрые как прежде. Они забыли о своих корнях, американизировались, достигли карьерных высот, но утратили способность видеть дальше самих себя. Те же, у кого не хватило денег, смелости, наглости или таланта выехать в Америку, до сих пор верят в американскую сказку. Главная задача этих дурачков – искать людей, глупее себя, чтобы выжать деньги, не делая ничего. «Мы работаем, вы отдыхаете», – американцы и европейцы, сдержали своё слово, и большинству авдеевцев стало просто негде работать. Им обещали процветание, однако, кроме картины всеобщего разорения, жители Авдеевки больше ничего не видели. Поскольку работы в своём городе найти не получилось, больше половины авдеевцев вынуждены работать в Донецке. Утром и вечером они терпели давку и брань в общественном транспорте, который ходил не так часто, лишь бы добраться на работу и домой. На проезд уходило достаточно денег и нервов, но другого выбора у них не было.

Страшно сказать, что собой представляет Авдеевка теперь. От былого величия не остались и следа, большинство предприятий закрыто, разворовано на металлолом, под сокращение на градообразующем АКХЗ попали несколько тысяч сотрудников, а тех, кого оставили, штрафовали под любыми предлогами: опоздание на работу, поход в туалет в рабочее время, порча инструментов, прогулка без каски на территории завода. На АКХЗ осталось работать всего лишь четыре тысячи человек, что для сорокатысячного городка – совсем немного. Рабочий класс подавлен и запуган; наркомания, пьянство и торгашество были теми семенами, которые упали на благодатную почву. Чтобы остаться на плаву и не потерять человеческого облика жителям Авдеевки приходилось платить очень высокую цену.

Глава 4

Метель замела всё вокруг: дороги и улицы, аллеи и парки, поля и леса. Температура держалась на рекордно-низкой для февраля отметке -30 градусов. Этой ночью на теплоцентрали, снабжающей теплом посёлок «Химик» от АКХЗ, произошёл порыв, но благодаря экстренному вмешательству специалистов, вызванных из своих тёплых постелей, катастрофы удалось избежать, и жители Авдеевки не замёрзли в своих домах и квартирах. Мало кто об этой аварии знал, люди встали и собирались на работу, как ни в чём не бывало. И если бы папа на заводе не работал, мы бы не узнали об аварии.

р. Каменка источник ул. Кирова

Каждое утро буднего дня начиналось одинаково: мама будила нас, чтобы мы собирались в школу, кормила завтраком, сама собиралась на работу, чтобы всё вовремя и без опозданий. Мы вставать рано не любили, а ходить в школу – тем более. Однако желание знаний всё-таки перевешивало страх побоёв, и за знания приходилось платить своими нервами. На часах было шесть утра, мы ещё крепко спали, укутавшись с головой в одеяло, с мягкой игрушкой – Змеем Горынычем в обнимку. Какой-то радужный и светлый сон я видела, теплое море с пальмами, сначала я лишь ощутила мамино поглаживание, затем холодок воздуха, ворвавшегося под одеяло, и услышала её ласковое, но отчётливое:

– Пора вставать, лежебоки. Шесть часов. Подъём! А то в школу опоздаете. Поняли меня?

– Не хочу в школу, – сквозь сон ответила я и накрылась одеялом.

– Я тоже туда не хочу. На улице холодно, пока туда дойдёшь, промёрзнешь до самых кончиков пальцев, – открыв глаза, сонно сказал Сеня.

– Ничего не слышала. Ничего не знаю, – с лёгким возмущением говорила мама, вынимая свою одежду из шкафа. – Поднимайтесь! Завтрак стынет… В конце концов! Вы хотите, чтобы вам поставили прогул, а меня вызвали в школу? Очень мне это нужно.

Нехотя, мы встали с кроватей, автоматически застелили их, продрали глаза и широко раскрыли их. Слегка пошатываясь, мы направились к столу, на котором уже стояли горячие и ароматные котлетки, сладко манила творожная запеканка с изюмом и кружечкой горячего и бодрящего чая с лимоном. За столом уже сидел папа и допивал крепкий кофе.

– Доброе утро, молодёжь! – папа сказал это настолько бодро, что мы ответили ему тем же.

– Привет, папа, приятного аппетита тебе, – ответила я.

– Спасибо, Марго, и тебе приятного, – улыбнулся папа и потрепал меня за щёчку.

– Если это утро можно назвать добрым, тогда да, – ответил Сеня и пожал сильную папину руку.

– Наедайтесь, дети, до отвала. На улице холодно, минус тридцать градусов, а мне пора на работу. АКХЗ работал при любой погоде, и так всегда будет. Даже когда не будет меня, и когда не будет вас, кокс должен производиться, а Авдеевка должна жить.

– Удачного дня, папа! – хором сказали мы.

– Ань, я не знаю, когда приду. Сама понимаешь, экстремальные погодные условия, и аварийные ситуации могут быть всякие. Пока, дорогая, – буднично сказал папа и поцеловал нашу маму.

– Всё поняла, Женя, работа есть работа, и ничего не поделаешь… Ну, до вечера. Смотри там не перемерзай.

Папа надел зимнее пальто с меховой шапкой, ботинки и ушёл, закрыв за собой дверь. Мама посмотрела на часы и ужаснулась: было без десяти семь! Что есть силы, она крикнула:

– Сеня! Рита! А ну бегом в школу! Без десяти семь, а вы ещё неодетые! Быстро!

Мы, испугавшись маминой сердитости, стали суетливо натягивать на себя колготки, но быстро не получалось. Всегда было трудно понять, где перед, а где зад, а когда спешишь – тем более: колготки перекручивались и никак не хотели облегать ноги удобно. Справившись с колготками, мы стали надевать джинсы, юбку, майки, футболочки и свитера, достали из шкафа свои шубы из овчины, надели их, обули ботинки, повесили на спины ранцы и, попрощавшись с мамой, отправились в школу.

Мы шли быстро, ибо опаздывать не хотелось. Так мы с братом были воспитаны и прекрасно знали, что за неправильные поступки нам влетит от родителей. Папа ругал нас, и мы боялись ослушаться его.

Первое, что нас поразило на подходе к школе – это отсутствие столпотворения школьников у входа, которых традиционно, даже в такой собачий холод, не пускали дежурные по школе, да и самих дежурных не было. «Неужели мы опоздали?» – подумали мы, но Сеня посмотрел на часы: было пятнадцать минут восьмого, до уроков ещё целых пятнадцать минут. «Тогда в чём же дело?» – не могли понять мы. Только, когда мы подошли к школе и увидели объявление: «с 13 по 21 февраля в школе №6 объявляется карантин. О начале занятий будет сообщено дополнительно», мы всё поняли.

– Что? – я не верила своим глазам.

– Они не шутят? – риторически спросил брат.

– Так значит можно гулять на улице! Ура!!! – подпрыгнула я от счастья.

– Карантин!!! Карантин!!! Догоняй, Рита!!! – крикнул брат и побежал вдоль по заснеженному бульвару Шевченко, расположенному напротив школы, увлекая меня за собой.

– Теперь мы будем отдыхать в своё удовольствие, брат!

Первым делом, когда мы вернулись домой после объявления о карантине, включили видеомагнитофон, вставили кассету, на которую был записан наш любимый «карантинный» клип Rage Against The Machine – Guerrilla Radio.

– Лайтз аут! Гуэлла рэдио! – подпевали мы, прыгали на диване, радовались неожиданной неделе отдыха и так хотелось, чтобы карантин продлили ещё на неделю. А что? Не надо рано вставать, можем играть в приставку, смотреть сериалы, мультики, и до темноты гулять в снежки в старой части города. Карантин – воистину лучшее, что могло придумать мироздание!

Маргарита Макарова

Глава 5. Неправильная мать?

По роду деятельности, рабочий день у Анны Макаровой был ненормированным. Она работала в магазине с 8 утра до 9 вечера, по схеме: 3 рабочих и 1 выходной. Рабочий день мог выпасть на государственные праздники, а выходной на будний день недели. Быть домохозяйкой женщина не захотела и, отсидев с Маргаритой три года в декрете, отдала её в садик. Понятно, что не всегда она могла забирать её, вместо мамы забирал Маргариту Арсений, когда шёл домой из школы. Он помогал ей одеваться, забирал вещи из её шкафчика, и они отправлялись домой. В квартире они интересно для себя проводили время: Евгений купил компьютер и джойстик, а он для игры в «Марио» был ой как нужен. Они играли по очереди, переживали друг за друга, подсказывали, ругались, баловались, но никогда не переходили границ дозволенного. Так что переживать за то, что они что-то натворят в отсутствии родителей, не приходилось. Когда девочка подросла, и настало время отправлять её в школу, Анна взяла отпуск на десять дней, чтобы дочке было легче адаптироваться. На первый звонок они отправились вместе:

– Вот, Рита, сюда, по этой дороге ты будешь ходить в школу. Вот твой класс, здесь ты будешь учиться. Эти детки – твои одноклассники, подружись с ними и не обижай никого. Это твоя классная руководительница, Анжела Павловна. Слушай её и записывай, что она говорит. Не балуйся на уроках. Когда 10 дней маминого отпуска закончились, Маргарита ходила в школу сама, и приходила домой тоже без посторонней помощи. Вернувшись со школы, эти дети могли сами себе разогреть обед и сделать домашнее задание.

Карьер весной

Одним словом, хлопот своим родителям дети не доставляли: учились либо хорошо, либо отлично, тройки в четверти получали крайне редко, за физкультуру, а за поведение учителя на классных собраниях их только хвалили. Свободное время дети проводили за игрой в компьютер, ездили на дачу с ночёвками и шашлыками, гостили на каникулах у бабушки в деревне (со стороны отца). На кружки родители детей заставляли ходить, но не настаивали, если какое-то занятие было им не по душе. Арсений не задержался на бальных танцах в ДК больше месяца, зато на кружок по профессиональной фотографии, который работал в старой части, проходил до самого его закрытия. В десятом классе записался на кружок ракетного моделирования, который бросил только, когда поступил в университет. С Маргаритой дела обстояли сложнее: её ничто не интересовало кроме компьютерных игр, поисков и скачивания музыки и видео в интернете, общения с незнакомыми, а порой и сумасбродными личностями в чате. Один раз родителям удалось заставить Маргариту сходить на кружок «Природа и творчество». Она добросовестно отходила на кружок полгода, сделала тигра из тополиного пуха и перестала там появляться, мотивировав свой отказ тем, что «очень интересно, но не моё».

Коллеги Анны удивлялись её спокойствию за собственных детей, в то время, как своим они звонили каждый час по городскому телефону, потому что не с кем было оставить детей, пока они работают.

– Мой Серёжка совсем от рук отбился! – сетовала продавщица Мария. – В первом классе ещё хотел учиться, и всё так хорошо получалось, а со второго класса началось: только и гулять с друзьями! Читать не заставишь, уроки делать только из-под палки. Я домой прихожу, а он телевизор смотрит. И вот мы с ним до 12 ночи долго и нудно разбираем его домашние задания, вперемешку с его рассказами о приключениях за день.

– Мне насчёт этого повезло больше, – стала рассказывать кладовщица Нина, – с моими моя мама сидит. Так что меня миновали все эти ночные сидения с детьми за учебниками и тетрадками. Не было бы моей мамы, не учили бы ничего и смотрели телевизор – это 100%.

– Да, что ты, Нина, уроки – это ещё не всё! Отвести в школу – отвожу, забрать после школы тоже надо. Хорошо, хоть директор смотрит сквозь пальцы на мои получасовые отлучения посреди рабочего дня, а так бы я не знала, что и делать с моим оболтусом.

– А у меня всё попроще, опять-таки, благодаря маме. Отвожу я Сёму сама, мне же на работу на восемь, Лилю, мама ведёт на вторую смену, а Сёму забирает. А потом вместе с Сёмой идут забирать Лилю. Вот так у нас весело.

– А ты со своими как, Аня, справляешься? – спросили коллеги после неожиданной паузы в обсуждении, которую должна была заполнить Анна, но она учтиво промолчала.

– Я? – словно, проснувшись, спросила Анна. – Ну, они у меня сами идут в школу, сами приходят, обедают, делают уроки, три раза в неделю Сеня на кружок фотографии ходит в старую часть, а Рита остаётся одна дома.

– И не боишься одних дома оставлять? – удивлённо спросила Мария.

– А что делать? Бабушки здесь не живут, чужим они не открывают. Сейчас они там бульон на борщ варят и курицу запекают в духовке. Я её уже начинила, они только присмотрят за ней.

– Да, – сказали поражённые и поникшие коллеги Анны, – хорошо, что вот так ты с ними, и забот не знаешь.

После такого разговора Анна почувствовала вину. Как так? У неё с детьми всё не так плохо, как у коллег, она и не знает, что такое их проблемы. Спокойно работает, материнство тоже спокойное, дети беспроблемные. А может ухудшить своё положение и рассказать, что гулять на улицу они ходят из-под палки, чтобы не выглядеть так идеально на их фоне? Однако, разговор уже перешёл на отопление в доме и сколько градусов у каждого в квартире.

Глава 5

Забавная с нами произошла история, которая доказала, что врать родителям – не всегда плохо. Помню, как мама поручила нам сварить бульон на борщ и запечь уже начинённую ей курицу в духовке. Бульон вовсю кипел (я терпеть не могла бульон и борщ с холодцом), а из духовки доносился аромат жареной курицы. Всё шло своим чередом, мы включили компьютер, отыскали в какой папке DOSа был спрятан наш любимый «Марио» и по очереди стали вести своего героя мимо грибов и прочей нечисти к заветной трубе, которая станет для него победной.

Мы увлеклись игрой настолько, что совсем забыли за курицу и бульон. И только, когда запахло горелым, Сеня бросил джойстик и побежал на кухню, я за ним. Он резко открыл духовку, и мы обнаружили, что часть куриной шкурки почернела. Сеня, быстро достал курицу, я открыла окно, чтобы как-то выветрить этот неприятный запах.

– Ну, с курицей то проблема несложная, горелую шкурку снимаем, а под низом, она хорошая, смотри. И всё. Скажу маме, что не удержался и съел.

– А бульон что? – взволнованно спросила я.

– Блин! – засуетился Сеня. – Где? Где же он? Вот невезуха, выкипела почти половина.

– Что же мы с ним делать будем Сеня?

– В чайнике есть кипяченная вода?

– По-моему, да.

– Дольём воды, и вкус борща от этого нисколько не изменится. Концентрация восстановится. Только маме и папе не говори. Хорошо.

– Хорошо.

Когда мама вернулась с работы, она доварила борщ, папа тоже приехал с завода, и мы вместе сели за стол. Родители, нисколько не заметив подвоха, похвалила нас за помощь и хозяйственность

– Вот видишь, Рита, правильно мы сделали, что не сказали, а то все поссорились бы, и ничего хорошего не вышло. – сказал Сеня мне уже наедине.

Маргарита Макарова

Глава 6. Мармарис

В молодости люди стремятся так быстро жить, что многое стирается из их памяти. Подростки, обладая свойственным им юношеским максимализмом, хотят побыстрее пролистать страницы своей молодости. «Эта не та жизнь! Это ещё ненастоящая жизнь. Меня всё ещё считают ребёнком, и многое не позволяют. Вот стану совершеннолетним, и тогда заживу», – такие мысли в голове у многих подростков. Обвинять их в этом глупо, ведь они ещё так молоды, у них вся жизнь впереди. Они даже не живут, а так, черновик пишут разными чернилами, вырывают страницы и опять пишут, думают, что успеют ещё начисто написать. Они близко к сердцу принимают плохое, а хорошее для них как должное. Если бы они знали, что именно сейчас нужно ценить всё хорошее и яркое в своей жизни, пока ещё нет работы и отягчающих семейных обязанностей. Детство мимолётно и юность тоже.

Арсений и Маргарита побывали во многих странах: Испания, Италия, Греция, Египет, Турция, Кипр. Пусть половина этих воспоминаний забылась, но след остался приятным и греющим душу. К счастью, во всех путешествиях Евгений не расставался с видеокамерой, и при просмотре видеокассет, старые воспоминания воскрешались из памяти. Наиболее запомнился подросткам отдых в Мармарисе (Турция). Они ещё не знали, что эта поездка заграницу станет последней, а после неё начнутся учёба в институте, работа, семья и просто выживание в этом безумном мире. Ещё тогда этого не было, и они радовались жизни.

Заказав в турфирме путевку, Макаровы с нетерпением ждали, когда они смогут поехать на такси в аэропорт, пройти контроль, сесть в чартер, взлететь на самолёте в облака, приземлиться в знойном Бодруме, откуда гид увезёт их в отель Мармариса.

Глава 6

Мармарис мне нравится: можно гулять и развлекаться, магазины, аттракционы и много мороженного. Нам предлагали поехать в Белек, там шикарные огромные клубные отели с мини-аквапарком внутри, но кроме территории отеля больше негде гулять. Конечно, отель, где мы остановились – поскромнее, чем в Белеке. Шведский стол есть, но меньше разнообразия и там кормят только завтраком и ужином. А на обед мы забирали сырки Hohland, овощи, фрукты, покупали хлеб, колбасу, чипсы, колу и делали бутерброды. Насыщения вполне хватало, хотя пару раз мы сходили в местное кафе поесть супчики-пюре и салат. Так хорошо здесь было, даже экскурсий не хотелось, мы с Сеней домоседы, нас утомляет родительская беготня по достопримечательностям. Однако, одна экскурсия была не зря, мы отказались ехать на остров Родос, потому что нас запугали суровыми греческими пограничниками, но на Эгейское море поехали.

В тот день мы встали ещё раньше, чем обычно, сходили на завтрак в отеле, положили в сумочку несколько штучек нежных сырков Hohland в дорогу, пару апельсинов и направились в холл отеля ждать экскурсионного автобуса. Ждали мы недолго, буквально через пять минут, большой автобус, в котором уже сидела большая часть экскурсантов, уже подъехал к отелю. Гид вышел из автобуса и обрадовался, когда увидел, что мы уже готовы к поездке. Получается, мы избавили его от необходимости ждать, искать и вызванивать в номер. Мы встали, сели в автобус и поехали. По дороге мы заехали ещё в пару отелей, забрали людей и отправились на экскурсию.

На улице было приятно и прохладно, солнце только поднималось в небо, освещая море яркими бликами. В Мармарисе температура редко поднималась выше 30 градусов по Цельсию, и этот день не стал исключением. Можно наслаждаться солнцем и морем, не париться в жаре и не страдать от сухости воздуха. Мармарис представлял собой типичный туристический городок, растянувшийся вдоль бухты Средиземноморского побережья, в котором отелей было построено больше, чем домов местным жителям, которые в подавляющем большинстве работали в этих отелях, а также в магазинах и на рынках и т.д. Мармарис вплотную прижимается к горам, что и объясняет наличие в городе только отелей первой линии (у моря). Чтобы обойти Мармарис будет мало одного дня, зато можно сесть в полупустую маршрутку, которые ходят тут часто, и за час оказаться на другом конце города. Природный ландшафт объясняет ещё и то, что в Мармарисе не было отелей клубного типа (из-за ограничений в пространстве), в основном, компактные 4-звёздочные отели со стандартными бассейнами и всеми удобствами.

Автобус выехал из города, с высоты горной дороги Мармарис предстает во всей своей красе, которой можно любоваться вечно: игрушечными и аккуратными кажутся отели, Средиземное море лазурного цвета было спокойным и отражало в себе свет восходящего солнца. Спустя полчаса, мы оказались на пристани, где нас уже ждала двуярусная яхта. Море в этих местах было настолько мелководным, что можно пешком дойти до другого берега бухты. Даже гид в шутку сказал, что именно в этой бухте снималась сцена из «Бриллиантовой руки» с Андреем Мироновым, когда он кричал: «Мама! SOS!»

– Сеня, так это правда? Действительно здесь и снимали? – спросила я у брата.

– Да, конечно, а ты что не видишь? – уверенно ответил Сеня.

– Вижу… Это то самое место. Эх! Жалко никому похвастаться нельзя о том, что я была на этом самом месте, – на тот момент я действительно поверила этой шутке и достаточно долго оставалась в неведении, пока не посмотрела два видео и не сравнила их между собой.

Яхта, тем временем, отправилась в море. Как только она покинула бухту, гид радостно сообщил, что теперь мы оказались в Эгейском море, чем встретил восторженное ликование экскурсантов. Такое впечатление, что мы попали в сказку: чистое, прозрачное море изумрудного цвета, которое искрилось в лучах летнего солнца, при полном штиле ничто не мешало, и можно заглянуть глубоко-глубоко и разглядеть все камешки на дне… И острова. Множество островов, как маленьких, так и средних размеров, на которых раньше были целые города и древние поселения. С заметным постоянством они вырастали перед нашими восхищёнными глазами. Гид рассказывал через громкоговоритель о Греции, Султанате и Византийской империи, о низвергнутой венецианцами династии Палеологов, воинственной династии Ангелов, пришедшей им на смену, и о расположенной здесь в пределах этих островов Латинянской империи. Эту историческую сводку я почти забыла, просто любовалась морем, островами и мечтала, как бы я жила на одном из таких островов, отрезанная от цивилизации, но рядом с бирюзовым и волшебным Эгейским морем. Я точно не буду страдать без компьютера и телевизора, мне вполне хватит территории острова, где в гордом одиночестве я буду гулять, дышать чистым воздухом и по несколько раз в день ходить купаться в море, нырять и находить части несметных сокровищ, которые перевозили когда-то затонувшие корабли.

Яхта совершила свою первую остановку в открытом море, можно было купаться. Мама воздержалась от купания, мы, естественно, не отказались. Прямо с трамплина мы спрыгнули в море: папа – «русалочкой», брат – «бомбочкой», ну а я – «солдатиком». Море было тёплым и ласковым, даже теплее, чем Средиземное, мы с удовольствием ныряли, плавали наперегонки, но и папа не отставал от нас. Он предложил устроить состязание: кто быстрее доплывет до острова, тот… тот в общем молодец. Напрягая все свои силы, мы плыли быстрее и быстрее, вот уже и выгоревшие хвойные иголки с деревьев были в воде, вот уже и до дна можно достать, но первым выйти на мелкий песок, засыпанный хвоей, посчастливилось братишке. После чего, он сразу же зашёл в воду: уж очень больно впивались иголки в стопы.

– Да где же вы были? Десять минут вас выглядываю, уже стала волноваться! – зря мама волновалась конечно. И я поспешила поделиться с ней радостью:

– Мам, ты просто не поверишь! Мы доплыли до того острова! Вот только иголок в воде много! Но так…

– Что же вы со мной делаете, я вас вблизи выглядываю, а вы заплыли непонятно куда!

– Не волнуйся, Аня, они были под моим присмотром, – радостно защищал меня папа.

– Понятно, Женя, значит, это ты инициатор.

– Ну конечно я, так что успокойся. Обед ещё не подавали?

– Вот уже подают, только вас и жду, пошли, пока не остыло.

– Есть! Мы идём есть! Ура! – бежал за стол Сеня. – Я такой голодный, съем всё, что угодно! А ты, Рита?

– Я, пожалуй, тоже.

Пообедали мы со зверским аппетитом, пошли в ход и сырки, и апельсины, взятые в отеле: настолько сильно мы проголодались. После обеда яхта снова отправилась в плавание, перед нашими глазами предстал небольшой остров, на котором почти не было деревьев, стояли руины монастыря, здесь яхта и причалила. По трапу все сошли на берег, вначале увиденное не слишком впечатлило: руины старых храмов и монастырей я видела и раньше на экскурсиях. Но когда папа сказал посмотреть под ноги, то я обомлела: галькой разных размеров и цветов была выложена икона Иисуса Христа. Ошибок не было: лик выполнен древними византийскими творцами идеально, с высоты казалось, что это и не морская галька вовсе, а нарисованное яркими красками изображение или витражное стекло в храме. Я уже не помню, что там экскурсовод рассказывал, настолько я была поглощена этой красотой, которую, казалось бы, не мог создать человек, но создал. Очень робко я прикоснулась к изображению – да, это была раскалённая галька, один из тысяч камешков, которые в своём единстве делали изображение живым. Если люди так вдохновляются богом, что могут создать такое, то и я могу с его помощью сделать что угодно, вот только как они этого сумели достичь? Это дарование или сиюминутное прозрение? Вдохновение или просто умение? Создали эту икону быстро или не хватило одной человеческой жизни, чтобы проделать такую работу? Мои раздумья прервал папа: