Как пережить личный апокалипсис. Моя история

Вступление. О чем и зачем эта книга

Это – книга-исповедь. Она для тех, кому интересны истории реальных людей и их опыт, и я искренне надеюсь, что каждый, кто ее прочитает, возьмет из нее для себя что-то свое. Кому-то она станет поддержкой во время личного кризиса (и для меня ее предназначение именно в этом). Кто-то заглянет в чужую жизнь просто из любопытства, а прочитав, порадуется за себя и еще раз утвердится в собственных жизненных выборах. Кто-то задумается о своем пути, а кто-то снова убедится, что в мире полно странных людей, совершающих непонятные поступки. И, может быть, кто-то, прочитав эту книгу, все-таки решит, что не нужно быть психом, чтобы пойти к психологу. Но это, как говорится, задачка со звездочкой.

Перед тем как говорить о самой книге, скажу несколько слов о себе, чтобы дать вам первое представление о той субъективной реальности, внутри которой разворачивалась эта история.

Я с детства верила в сказки и в то, что главное в жизни – любовь. Очень ее ждала и искренне считала, что нашла ее со своим мужем. А еще я была абсолютно уверена, что если его больше не будет рядом, – я лягу и умру. Термин “созависимые отношения” я узнала только тогда, когда от нашего брака уже ничего не осталось, поэтому вы не увидите его этой книге. Зато опыта проживания таких отношений и их последствий в ней хоть отбавляй.

Так о чем вообще эта книга? Если коротко и емко: она рассказывает про мой личный апокалипсис, почему и как он произошел, и как я из него выбиралась. А еще о подарках, которые он удивительным образом принес с собой. Потому что сейчас я даже рада, что все случилось именно так. И мне кажется, что каждый, прочитавший эту книгу, поймет почему.

Если более длинно и пространно: я рассказываю о неожиданном крушении моего брака, а заодно и всей картины мира, смысла жизни и представлений о себе. А еще о том, как я не легла и не умерла. В этой книге описывается, как я горевала и справлялась, как искала опоры внутри и снаружи и выстраивала свой мир и себя заново, как в этих условиях растила детей.

В ней не затрагивается практическая сторона вопроса: переговоры по алиментам и ипотеке, развод и раздел имущества. Да, все это важно, и все это было. И я очень рада, что мы смогли решить все наши непростые вопросы и договориться. Но книга не об этом. Она о том, как все случившееся проживалось изнутри.

Прошли уже годы, а я до сих пор помню, как бывает безнадежно и невыносимо и как хватаешься за любую соломинку в поиске опор. Тогда для меня огромной поддержкой стали не советы экспертов, а реальные истории других людей. Они позволяли надеяться, что личный ад когда-нибудь заканчивается, и предлагали способы справляться, которые я могла примерить на себя.

Пришло время, и теперь с помощью этой книги я хочу восстановить равновесие и вернуть долг Вселенной и тем, чей опыт поддержал меня когда-то. Я ничего не могу предложить им кроме благодарности, но что я точно могу – так это передать дальше эстафетную палочку и “заплатить другому”, как в одноименном фильме с Кевином Спейси.

Поэтому я довольно подробно рассказываю, что именно помогало и поддерживало меня в острой фазе личного кризиса и после, когда я разгребала последствия. Я делюсь тем, за какие именно опоры и костыли я хваталась и где и как их искала.

Я надеюсь, что на этот раз уже мой опыт сможет хоть немного облегчить жизнь тому, кто столкнулся со своим личным апокалипсисом: разводом, тяжелым расставанием, потерей или другим жизнеизменяющим кризисом. Когда старого уже нет, а нового еще нет, и так хочется самой себе в этой неопределенности как-то помочь.

Эта книга не практическое руководство, не инструкция. Она не призвана чему-то учить или давать советы. Для меня она – скорее про возможность лучше (или просто чуть иначе) увидеть себя и свою ситуацию через наблюдение за опытом и чувствами “исповедующегося”. Поэтому мне было важно говорить обо всем открыто и честно, даже если местами неудобно, странно или некрасиво.

Именно так я бы рассказывала свою историю близкому другу, которого давно не видела. Мы бы сидели вдвоем на кухне и смотрели на ночной Питер за окном, а потом я бы заварила травяной чай и начала свой рассказ. Я говорила бы долго-долго, иногда медленно, а порой сбивчиво и торопливо, замирая, или, наоборот, яростно жестикулируя. И, как всегда, сыпала бы образами и метафорами, о которые кто-то спотыкается, а я опираюсь.

Сейчас я пишу, сидя у того же окна. В Питере дождливо и холодно, а дома пахнет свежеиспеченным овсяным печеньем, и мне тепло, мирно-спокойно и немного грустно. Я вижу, как осыпаются листья, и вспоминаю, как неделю назад следила за клином гусей, провожая их в плановую командировку до весны. Надеюсь, они вернутся, ведь командировки для меня – тема весьма непростая (что станет до боли очевидно из третьей части Главы 1).

А сейчас все вокруг говорит, что наступает время прощаться и подводить итоги. А значит, пора честно признать, что я пишу эту книгу и для себя тоже. Чтобы подвести черту под большим периодом жизни и сделать свой опыт видимым. Чтобы вытащить его изнутри себя во внешний мир – событие за событием, чувство за чувством, слово за словом. Потом собрать кусочки вместе и создать что-то новое (теперь уже отдельное от меня) и увидеть, сколько для меня самой в этом ценности и красоты.

Когда-то я ощущала свой опыт как камень, который застрял поперек горла и не дает дышать. Теперь я смотрю на него как на персональный алмаз, который рождался из внутренней магмы долго, в условиях больших давлений и высоких температур (как и положено всем алмазам). И, конечно, я больше уже не мечтаю от него избавиться. А значит, я готова повернуться к нему лицом и шаг за шагом прожить свою историю снова. На этот раз – уже не в одиночку, а вместе с вами.

Глава 1. Моя история

Мечты о любви

Сколько себя помню, меня всегда завораживали слова и истории. Другим детям хотелось петь, танцевать и рисовать, а мне хотелось только слушать, слушать и слушать, а уже позже, конечно, – читать, читать и читать. Это было универсальным решением любой проблемы. Скучно – почитай; болеешь – почитай и отвлечешься, если плохо себя чувствуешь; голодная – тоже почитай, пока готовится еда.

Наверное, так бывает, что “нужные книги ты в детстве читал”, но это, боюсь, совсем не про меня. Когда я училась во втором классе, мама опять вышла замуж (и снова без любви), и меня отселили в отдельную комнату. Естественно, с непривычки по ночам меня мучили кошмары, и решение было очевидным: страшно – читай и убегай от своих страхов в книгу. Проглотив таким образом шесть полок со сказками народов мира, я поняла, что мне больше всего нравятся истории про прекрасных принцев и храбрых богатырей, которые, конечно, женились на принцессах и красавицах и жили долго и счастливо.

Хотя справедливости ради стоит отметить, что встречались мне сказки и пострашнее кошмаров, от которых я в них пряталась. Кто читал сказки эскимосов и народов севера, тот “Сияния” Кубрика не боится. А африканские сказки, а дунганские!

Чего стоит хотя бы ёгуэ (единственное слово в этой книге, где я не удержалась и поставила ё) – джинн-людоед, который заводится там, где много хлама и пренебрегают уборкой, а потом начинает понемногу расти и есть всех вокруг. И это не туповатый людоед из европейских сказок (который глотает всех, не жуя). Это – джинн, а значит, он так изворотлив и хитер, что никто вокруг ни о чем не догадывается, пока не наткнется на бочку-другую впрок засоленных голов. Ну просто идеальный персонаж, чтобы стращать отлынивающих от уборки детей!

То есть надо признать, что, на самом деле, чтение тысяч сказок еще не гарантирует, что подхватишь оттуда веру в прекрасных принцев, как это случилось со мной. Там что угодно можно найти – жизнь в них представлена удивительно разнообразно, и герои и монстры тоже есть на любой вкус.

Но мне отзывались те сказки, что про подвиги ради любви. Они, кстати, очень мирно в моей голове уживались с романами Дюма и Сабатини, потому что там ведь все то же самое. Меня манили не приключения, дуэли, интриги, пираты и морские сражения. Для меня они всего лишь создавали фон, интересный контекст, чтобы поднять описываемую историю любви на новый уровень.

А потом у меня руки дошли до Шекспира и Шарлотты Бронте, Голсуорси и Джейн Остин, Колин Маккалоу и Маргарет Митчелл, Франсуазы Саган и Жоржи Амаду. Чего только не было у мамы в шкафу!

А еще я думала, что мама тоже прячется в книги, как я, потому что тоскует без любви. И это еще больше подогревало мою уверенность, что любовь – самая важная штука на свете. И я готова была ее ждать, а потом схватить, как жар-птицу, и уже никогда больше из рук не выпускать ни при каких обстоятельствах.

Не развеяли мою уверенность ни первый неудачный опыт отношений, ни первая любовь, удивительно предсказуемая по составу главных героев. Обоим по 16. Она – хорошая девочка (умница, отличница и просто красавица), а он – плохиш и дон жуан (не откажется выпить, курит, отлично танцует, пишет стихи и играет в футбол).

Что было непредсказуемо, так это то, что мы продержались семь лет. Чего только не было за эти годы! Хотя, нет, знаю, чего не было, – не было скучно. Зато сколько всего интересного, сколько драмы! Вранье отчиму про ночевки у подруги; поездки на юг дикарями; первые сложности совместного быта; ночи в лесу (после опоздания на последнюю электричку); секс везде, где можно и где только можно придумать, хоть там и нельзя; скандалы, измены, уходы, возвращения; первая сигарета, первое заявление в ЗАГС и много чего еще. А потом громкий разрыв и собирание себя по кусочкам.

И, конечно, признаков слияния в отношениях там тоже было предостаточно. Но, во-первых, про это я тогда совсем ничего не знала. А во-вторых, невозможно совершенно потеряться в другом, когда у тебя параллельно пять лет филфака идут и впахиваешь там, как проклятая (и диплом синего цвета – для тебя вообще не вариант).

И все же, несмотря на финал и то, что на следующие несколько лет я полностью погрузилась в работу, больше всего на свете мне хотелось повторить. И, конечно, улучшить. Чтоб на этот раз – замуж и с детьми и, само собой, точно навсегда. Хотелось, чтобы опять “сносило крышу” и от любого прикосновения сыпались искры. Мечталось снова испытать это ощущение полета (без использования запрещенных веществ) и почувствовать себя на вершине мира (минус кислородное голодание, пожалуйста).

И Вселенная мой запрос, конечно, услышала и свою часть выполнила, а вот “про замуж, детей и навсегда – с этим ты сама разбирайся”, сказала.

Так я и подошла ко встрече с будущим мужем верящей в сказки маленькой девочкой, убежденной, что любовь автоматически означает счастье. А что с первого раза не получилось, так это партнер, конечно, во всем виноват. И вообще, тот раз был ненастоящий, тренировочный. Ведь говорят же, что первый блин должен быть комом.

Сама я при этом, естественно, была уверена, что уже взрослая. Ведь я же независимая и самостоятельная. По карьерной лестнице поднимаюсь, давно живу одна и сама себя обеспечиваю, много путешествую и даже не побоялась решиться на ответственный шаг – завела собаку мечты. И мне хорошо одной (с моим чау-чау), и я ни за что не откажусь от всего этого ради “просто отношений”, а вот любовь – совсем другое дело.

Все как в сказке, или нет

Наша с мужем история началась на новогоднем корпоративе. Из всех присутствовавших мужчин с ним я чувствовала себя максимально комфортно, расслабленно и свободно. Почему? Все просто – он был женат, и у него недавно родился сын. Поэтому на роль прекрасного принца он совершенно не подходил, и у меня не включился автоматический режим, направленный на то, чтобы выдать лучшую версию себя. Ноль напряжения, никакой сверхзначимости нашего общения, и в результате – легкий флирт, когда все играючи и в кайф.

А потом он пригласил меня на танец. И я словила самый мощный в моей жизни телесный отклик. Знаете, иногда встречаются такие люди-солнца, рядом с которыми так горячо, что как будто начинаешь плавиться. Но я никогда еще не встречала столько жара, упакованного в такую компактную форму. Вроде внешне и посмотреть не на что, а прикоснешься в танце, и чувствуешь себя маленьким винтиком, оказавшимся слишком близко к мощному магниту.

И понеслось. Наш флирт продолжался, и в нем было все так же легко и азартно, потому что я была уверена, что мы просто играем, и ничем большим это не закончится. А потом я заигралась. А потом доигралась. И вообще не успела понять, как мы оказались вместе.

У меня никогда не было внутреннего запрета на отношения с семейными мужчинами, потому что раз главное в жизни – любовь, остальное неважно. А сам он хоть никогда прямо ничего плохого о своей семейной жизни не говорил, но зато как же много он говорил непрямо!

Я тогда даже гордилась собой. Ведь я впервые в жизни напрочь пренебрегала голосом рассудка (который настойчиво зачитывал весьма длинный список минусов моего решения) в пользу чувств. Я была уверена, что раз я готова ввязаться в такую сомнительную авантюру, то, очевидно, это и есть тот самый подвиг, который всегда ждет героя на пути к большой любви. Вот же она – моя сказка!

С первого поцелуя наши отношения стали развиваться с космической скоростью. По отдельным – как потом выяснилось, весьма разным – причинам, в которых ни один из нас не был готов признаться даже себе, мы оба спешили нырнуть с головой, не давая себе и друг другу возможности осознать, проверить, передумать. Каждый закрывал какую-то острую потребность, обоим было очень надо. И я не успела оглянуться, как он уже переехал ко мне. Еще не адаптировалась, а уже вовсю реализую свою мечту о ребенке.

И столько событий, чувств, эмоций, что нет ни времени, ни желания на секунду остановиться, оглядеться и задуматься. А зачем? Ведь я же счастлива. Мне так хотелось в сказку, где будут носить на руках, а ему, видимо, было важно, чтобы кто-то оценил, каким прекрасным принцем он может быть. И казалось, мы идеально подходим друг другу.

Я помню, какое у меня было ощущение (а ведь ради него все и затевалось), когда счастья столько, что боишься, что вот-вот разорвет, и объем страха все потерять – точно такой же. А сколько адреналина! Необходимость каждый день прятаться на работе и риск быть пойманными, громкий феерический секс, спонтанные поездки и море новых впечатлений, кайф от скорости его спортивной машины, бурные скандалы, которые требуют примирения прямо на месте, иначе мир рухнет, и много чего еще. И снова ни секунды не скучно.

Очень объединяло совместное решение проблем, когда для сложных эмоций внутри можно было легко найти внешнего врага снаружи и сфокусировать свое внимание на нем. Так случилось, например, когда я потеряла любимую работу. Тогда можно было вместе ругать директора, все обесценивать (а в позиции моего мужа – даже героически уволиться) и потом дружно делать вид, что ничего страшного не произошло.

Но жизнь подкидывала и такие ситуации, где внешнего врага найти было невозможно. И тогда я использовала проверенную детскую стратегию: если не можешь с чем-то справиться – запихни поглубже и закрой дверь поплотнее.

Так случилось, например, когда мы перевернулись на машине, и параллельно у меня замерла первая беременность. Неизвестно, существовала ли между этими событиями прямая связь, и я была в тайне рада, что невозможно это проверить. Потому что один из вариантов грозил разрушить идеальную картинку, в которой мы жили. На ней уже и так стали появляться первые трещины, потому что я ничего не могла поделать с ощущением потери безопасности рядом с мужем. Понятно, что рассказать ему об этом я тоже была не готова. Во-первых, потому что в моих глазах это было похоже на обвинение, а во-вторых, потому что в счастливых семьях чувствовать такое не полагается.

И я нашла, как решить проблему и не проживать ни потерю, ни сложные чувства: сначала затолкать их поглубже и сделать вид, что ничего не было, а потом сдвинуть фокус внимания с того, что произошло, на работу над ошибками (новая беременность) и бурную деятельность в любом направлении (от решения квартирного вопроса до бесконечной готовки любимых мужем блюд).

И во всем этом, чем хуже я себя ощущала от того, что внутри потихоньку загнивает непережитое горе вперемешку со сложными чувствами к мужу, тем больше я зависела от тех положительных эмоций, которые могла от него получить. Внутри как будто возникла бездонная дыра, которая требовала все больше тепла, близости, совместного времени. Одним словом мне было нужно, чтобы он делал меня счастливой с постоянно возрастающей интенсивностью.

Получился такой невеселый парадокс: скрывая свои сложные чувства к мужу ради того, чтобы сохранить наш счастливый пузырь, я именно на него навалила весь груз это мне компенсировать. Потому что только так можно было убедить саму себя, что между нами (да и в мире в целом) все хорошо.

Надо отдать ему должное: какое-то время он терпел, не подавая виду, и справлялся. Хотя (как выяснилось много позже) как раз тогда ему очень хотелось сбежать. И именно на этом этапе, когда я столько времени проводила у него на ручках, я абсолютно разучилась стоять на собственных ногах, а потом и вообще забыла, что они есть.

Потом завершилась работа над ошибками, и родился наш первый сын. Я тогда совершенно не понимала, что со второй беременностью моей настоящей внутренней потребностью было все исправить и закрыть гештальт. И я прилагала все усилия, чтобы в этот раз все прошло идеально.

Вот таким кривым путем я пришла в материнство и оказалась абсолютно к нему не готова. То есть теоретически я была подкована и рекомендации доктора Комаровского могла цитировать, не просыпаясь, с любого места. Вот только тот момент, где он настаивает, что главное для ребенка – счастливая отдохнувшая мама, я напрочь пропустила. А тут еще обнаружилось, что существует в природе послеродовая депрессия, с которой я познакомилась сначала на собственной шкуре, а уже только потом – по имени.

Чем труднее мне было с ребенком, тем сильнее мне хотелось уже просто молиться на его отца. Я так уставала от беспрерывного взаимодействия с малышом, что каждая крупица помощи, каждое маленькое действие со стороны мужа казалось мне подвигом. Потому что от меня еще одна смена подгузника или необходимость еще раз встать ночью действительно потребовала бы героических усилий, и мне казалось, что это будет последним, что я сделаю перед выходом в окно. Значит, меня практически от верной смерти спасают, ну чем не подвиг?

Мой партнер виделся мне идеальным мужем и отцом. Мое критическое мышление в тот момент находилось в коматозном состоянии. И только много позже я осознала, что для отца проводить время с малышом – это совершенно нормальный, а вовсе не супергероический поступок. Ведь мужчина не взаимодействует с ребенком 24/7. Поэтому когда он первый раз за день берет его на руки, провести время с сыном ему не трудно, а, может быть, даже наоборот – приятно и радостно. Просто потому что долго не видел и соскучился, ведь это и его сын тоже.

Потом мы адаптировались, и, вроде, все наладилось. Но еще через какое-то время внутри появилось ощущение неудовлетворенности жизнью, для которого (как я была убеждена) у меня не было никаких оснований. Ведь у меня же есть все, о чем я мечтала. Почему тогда мне некомфортно, неуютно, не так? Почему в любую свободную минуту мне хочется смотреть документальные передачи про крушения поездов и самолетов, и книги я выбираю про маньяков и убийц, болезненные и полные отчаяния? Что со мной не так?

Я чувствовала себя какой-то неправильной. Но вместо того, чтобы попытаться разобраться, как это ощущение устроено и откуда оно, я бросилась судорожно думать, что с этим делать. И, сама этого не осознавая, я выбрала самый простой путь – решила, что мне просто не хватает второго ребенка. А все остальные сомнения и непонятные ощущения легко списала на то, что в моей спокойной и налаженной жизни слишком мало адреналина. Есть же на свете люди, которые любят фильмы ужасов. Это не значит, что в их жизни что-то не так. Вот и у меня все хорошо.

С рождением второго ребенка оказалось еще проще избегать остановок, когда ненароком можно присмотреться к своей жизни и понять, как сильно она напоминает крупную автомагистраль, предлагающую кратчайший маршрут из пункта А в пункт Б. Ты движешься по ней, и как будто больше ничего на свете и нет, ведь окружающий мир скрыт от тебя за высоким забором.

Признаюсь, я никогда не любила шоссе. Для меня было совершенно неважно, насколько длиннее будет дорога, если можно наслаждаться видами на протяжении всего пути. А теперь моя жизнь ничем не отличалась от этой самой автомагистрали, а я этого даже не замечала.

Не видела я и того, что в бытовом плане происходило ровно то же самое. Мы все чаще выбирали оптимальный маршрут, да и в окно больше никто не смотрел. Муж следил за дорогой (двое детей – ценный груз), а я думала, готов ли дома обед и как развлечь сыновей, чтобы им не было скучно в машине.

А еще мы с мужем продолжали (не отдавая себе в этом отчета) разыгрывать один и тот же сценарий: чем я неидеальнее, тем идеальнее он. В какой-то момент я начала забивать на себя, набрала вес, выбирала не красивую, а исключительно удобную одежду, перестала краситься. Мне все время было не до себя. Моего внимания и сил хватало ровно на то, чтобы чувствовать себя некомфортно, но не на то, чтобы что-то с этим начать делать. А муж продолжал говорить, что любит и что красивая. И мне бы задуматься, почему вдруг я это сама с собой делаю, почему сама на себя стала непохожа. А я видела только то, какой он замечательный. А я – о стыд, позор и ужас! – на него, такого чудесного, еще и срывалась иногда по совершенно непонятным мне причинам. Он терпел, говорил, что понимает, как я устаю, и с каждым разом становился в моих глазах еще прекраснее.

Потом подтянулась психосоматика, и я слегла со спиной. И снова повторялась история, что чем мне хуже, тем больше он меня спасает, и тем сильнее я убеждаюсь, что он – мой герой и сказочный принц. А я, такая беспомощная и замученная жизнью, точно кроме него больше никому не буду нужна (включая саму себя).

Никогда раньше (и позже тоже) я не ощущала себя такой неудачницей, зависимой от другого и ни на что не способной. В моих собственных глазах моя ценность стремительно приближалась к нулю, а значит, надо было еще сильнее “стараться” в роли жены и мамы. При этом усталость и напряжение никуда не девались, а продолжали расти. И я становилась еще менее идеальной (еще мощнее срывалась и заедала вину и усталость), еще отчаяннее старалась, и порочный круг замыкался.

И тогда очевидным был мой неосознанный выбор не прислушиваться к тихому голосу внутри, который нашептывал: неужели так и должно быть? Ну какая замарашка Золушка готова признаться себе в неудовлетворенности от жизни с прекрасным принцем? Это же чистой воды абсурд. Кто я, а кто он! Мне вообще сказочно повезло!

Оставалось убеждать себя и верить, что мне просто показалось, что все хорошо и станет еще лучше, что именно так выглядит счастье в условиях двух детей. Ведь об этом ни в сказках, ни в историях про большую любовь обычно не пишут, а оставляют за скобками.

Грело душу удовлетворение от того, что у меня есть дом, муж и сыновья. Успокаивала стабильность в отношениях и уверенность в том, что будущее гарантировано, опиравшаяся на озвученные мужем еще, как минимум, 70 лет вместе. И тогда можно было расслабиться, что все идет по плану и каждый день заканчивается одинаково – встречей в спальне, где одна снова будет читать книгу, а второй – работать за ноутбуком. А значит, в жизни, и правда, все хорошо. Ну чем не идиллия?