Слесарь всея Галактики

– Ронер посмотрел на дисплей, и губы его чуть дрогнули – редкая, но узнаваемая машина. Старый тип «Хронос-Т-7», произведённый на рубеже эпохи межзвёздных перелётов. Дешёвая, но надёжная конструкция – по сути, школьный автобус с приводом на время.

«М-да… – пробормотал он, – ещё давным—давно их снимали с производства. И всё равно кто-то ухитрился не просто оставить в работе, а ещё и сломать».

Он чуть сжал телефон в руке, и из глубин сознания, словно из ящика с инструментами, начали всплывать схемы, маркировки, последовательности.

Генератор временной стабилизации. Трёхступенчатый контур синхронизации. Переходный модуль “Vortex-3β”. Неисправен второй кольцевой стабилизатор. Инструменты: гравиотключатель, фазовый съёмник, ключ-калибратор шестого типа.

– Всё ясно, – тихо сказал он и допил остывший кофе. – Опять кто-то не дожал контакт.

Он выключил телефон, открыл тайник и достал небольшую сумку с инструментами, на вид ничем не примечательную – серая ткань, ручка, застёжка. Но внутри каждая мелочь могла работать и с гипердвигателем, и с машиной времени, и с сердцем древнего космического ядра.

– Полёт до края Галактики, – сказал он сам себе, – утро, конечно, выдалось удачное.

Он заглянул в спальню. Жена по-прежнему спала, и даже не шелохнулась, когда он тихо подошёл, поправил одеяло и прошептал:

– Я ненадолго.

Минут через пятнадцать, уже в своём «Мерседесе», он свернул с магистрали в привычный лесной проезд. Влажная трава блестела в утренних лучах, по обочинам тянулись тени, и было трудно поверить, что в нескольких километрах отсюда начинается его другая жизнь.

Телефон снова ожил. Экран мигнул, и голос корабельного компьютера заговорил прямо в его сознании, спокойно и немного сонно:

– Доброе утро, Ронер. Получен сигнал на ремонт “Хронос-Т-7”, координаты – край Галактики, сектор Альта-Маар. Примерное время полёта – три часа сорок две минуты. Необходимые для ремонта зап. части и инструменты загружены.

– Угу, – буркнул Ронер. – Готовь всё к старту. И сделай мне нормальный кофе, не то, что в прошлый раз.

– Принято. Программирую температуру и сладость по стандарту “домашний режим”.

Когда ворота ангара сомкнулись за его машиной и вокруг дрогнула прозрачная оболочка искривления, Ронер впервые за утро улыбнулся. Ему нравились такие вызовы – без политики, без погони, просто техника, логика, металл и время. Ронер не задумывался, откуда и как в его корабле каждый раз появлялось все необходимое для ремонта того, что нужно исправить, оно просто было в корабле и это его вполне устраивало. Он прошел к своему креслу и просто дал команду на старт. И корабль просто исчез из ангара.

На этот раз у Ронера Блумана было время чтобы вспомнить своё более далекое прошлое— то, в котором он был почтенным торговцем, отправлявшим свои караваны с грузом в далекие земли. Тогда сообщения ему приходили на маленькую иконку местного бога, которую он носил на ремешке на шее и никогда не снимал. И ремешок и иконка были стерильными и обладали водо и грязеотталкивающими свойствами. А для самозащиты у него был древний аналог современного охранного устройства, вызывающего слуховые и зрительные галлюцинации у тех, кто попадал в сектор его направленного действия. Этот прибор находился в небольшом перстне и не раз спасал ему жизнь. Женился он тогда на девушке из того же города, где жил сам— он тогда заплатил большой выкуп ее родителям— три коровы и пять баранов, но оно того стоило— жена умела хорошо готовить, была страстной в постели и нарожала ему 10 детей. И ко всему прочему она была очень умной женщиной и умела держать язык за зубами. Как—то раз она едва не раскрыла тайну ангара, где находился его корабль. Она сделала вид, что поверила в его объяснения, но как понял Ронер, просто не хотела ссорится с мужем, который ее любил и никогда не скупился на подарки, хорошо относился к детям и хорошо зарабатывал.

Планета Зеорн-8 встречала его вполне прилично: золотистое небо, густой воздух с привкусом меди и цветущих ферромагнитных мхов. В центре этой звездной системы была тройная звезда, но в этот час ярко светило только одна, и оттого пейзаж выглядел даже уютно.

Корабль Ронера, едва сойдя с орбиты, мягко завис над куполом Центрального музея истории Галактики. Внизу копошились фигурки – кто-то махал руками, кто-то бегал, а кто-то просто стоял, глядя вверх, будто надеялся, что прилетит не ремонтник, а чудо.

– Площадка для посадки готова, – сообщил корабль.

– Ага, вижу, – буркнул Ронер, заметив, что «площадка» представляет собой крышу с нарисованным белым кругом и кучей народу вокруг. – Только вот зрители не в касках.

– У них, видимо, музейная традиция, – невозмутимо ответил бортовой разум. – Смотреть на чужие аварии без средств защиты.

Корабль мягко приземлился, и сразу же из ближайших дверей выбежала делегация: шестеро существ в одинаковых плащах и с табличками «персонал». Они кланялись, перебивая друг друга, жестикулировали и несли какую-то абсолютно бессвязную речь.

– «Великий инженер, спаситель времени! Мы знали, что вы прибудете!» – перевёл корабельный компьютер, слегка подделав голос под церемониальный.

– Я не инженер, – ответил Ронер. – Я слесарь.

Толпа зааплодировала.

– Отлично, – вздохнул он. – Переведи им, что слесарь – это не звание, а должность.

Корабль перевёл, но реакция была та же: гром аплодисментов и кто-то в толпе даже крикнул:

– «Слава Великому Слесарю Пространства!»

– Ну всё, теперь они точно будут лепить моё лицо на медалях, – пробормотал он, открывая люк и беря сумку с инструментами.

Во внутреннем зале музея воздух дрожал, как над горячим асфальтом. Полупрозрачный корпус машины времени «Хронос-Т-7» стоял на своём месте – прямо под куполом, между залом древних находок и сектором «Палеокосмос». Сквозь корпус просвечивали экспонаты: чучело летающего ящера, витрина с бронзовыми копьями и даже банкомат времён Старой Земли. Всё выглядело, как дурная голограмма.

– Не подходить ближе трёх метров! – выкрикнул кто-то из охраны, но, конечно, сам стоял вплотную.

Ронер подошёл поближе, хмыкнул, присел, посмотрел под корпус. Тень от машины лежала странно – половина в настоящем, половина как будто отставала на секунду.

Он засунул руку в сумку и достал фазовый съёмник – на вид что-то вроде отвёртки с экраном. Прибор тихо загудел.

– Стабилизатор временного кольца на полсекунды в прошлом, – произнёс Ронер. – Классика.

– «Может взорваться?» – дрожащим голосом спросил директор музея, нервно теребя концы плаща.

– Может, – ответил Ронер, не поднимая головы. – Но не сегодня. Сегодня воскресенье.

Директор не понял, но замолчал.

Он обошёл корпус, наклонился к задней панели, где сквозь прозрачность мерцали внутренности машины.

– Кто последний тут ковырялся? – спросил он.

– «Наши штатные техники, сэр. После профилактики. Они уверяли, что всё в порядке!»

– Ага, уверяли… И забыли выровнять фазу синхронизации. У них руки, наверное, из неправильного места растут.

Он достал калибратор шестого типа, ткнул в воздух в районе панели, и в тот же миг раздалось негромкое «щелк». Машина времени дёрнулась, будто вздохнула, и стала плотнее. Сначала контуры, потом металл, потом стёкла – и наконец она снова стала настоящей.

Толпа ахнула. Охранники отступили на шаг, директор упал на колени, а кто-то уже начал снимать всё на коммуникатор.

– Всё, – сказал Ронер, вытирая руки о тряпку. – Готово.

– «Так быстро?!»

– А вы думали, я пришёл лекцию читать?

Он достал из сумки маленький контейнер с кофе, налил себе в крышку-чашку и сделал глоток.

– В следующий раз позовите кого-нибудь из ваших – пусть проверяют контакты. А то будете опять ловить прошлое по кускам.

– «Вы – легенда, господин Блюман!» – воскликнул директор. – «Мы установим вам памятник у входа в музей!»

– Только не делайте его полупрозрачным, – сказал Ронер, направляясь к выходу. – А то опять застрянет в прошлом.

Когда он сел в свой корабль и закрыл люк, голос компьютера тихо спросил:

– Задачу можно считать выполненной?

– Да, – ответил Ронер, устраиваясь в кресле. – Починил, как всегда. Только не понимаю, зачем они такие машины детям доверяют.

– Для обучения истории, – ответил корабль. – Чтобы они могли увидеть прошлое своими глазами.

– Ну, – зевнул Ронер, – иногда прошлое само на них посмотрит. Главное, чтоб не укусило.

Корабль мягко поднялся, и музей остался внизу – маленькое пятно на фоне мерцающего купола, где публика всё ещё махала вслед «Великому Слесарю Пространства».

Ронер выключил экран, откинулся в кресле и пробормотал:

– Летим домой. Пока опять не позвали чинить чью—нибудь нечаянную ошибку.