Дороги выживших. Отсидеться не получится. Они уже здесь

Паника. Боль. Страх. Куда?

– Давай руку, парень!

Он обернулся и увидел руку, протянутую из лодки. Она казалась огромной, словно медвежья лапа, большая, волосатая, но теплая человеческая рука. Он ухватился за нее и она резко и так сильно потянула его к себе, словно на другом конце руки был не человек, а зверь. Великан. Рука вытянула его из воды по пояс и он увидел лодку кишащую крысами. Черные волосатые твари ползали по дну лодки, прыгали друг на друга, пищали, карабкались. Их было столько, что казалась, будто у лодки нет дна. Только борта и крысы. Ему захотелось отпустить руку, но она держала его крепко, словно зажала в тиски. Он уперся коленями в борт лодки, попытался вырваться, но рука не отпускала. Пытаясь освободиться из этого крепкого хвата, он все же смог закричать. Сначала это был слабый, жалобный стон больше похожий на мычание, потом громче, наконец он открыл рот и закричал, сделал паузу, чтобы набрать воздуха в легкие и еще громче, с новыми силами заорал.

Он все еще кричал, когда осознал, что это был сон.

Он лежал в лодке свернувшись в позе эмбриона. Голова кружилась, а лоб и переносица ныли. Так бывает, когда плачешь во сне. Точнее когда тебе снится, что плачешь. Тело дрожало, и эта вибрация мускул отдавала в голову ударом, словно палкой били по затылку. Похмелье беспощадно. У ног валялась пустая бутылка.

Судорожно рыская глазами по сторонам, он постепенно убедился что крысы ему приснились и здесь их нет.

Хочется пить. Где вода?

Где рюкзак?

Рюкзак лежал на краю лодки, наполовину свесившись за борт. Он попытался встать, но ноги затекли. Лодка качнулась от его движений, и рюкзак еще больше сдвинулся в сторону черной ледяной пропасти.

Осторожно…

Он медленно потянулся за рюкзаком и, ухватившись за лямку, резко дернул его к себе.

Почему он открыт?… Твою мать!!!! Я забыл закрыть вчера, когда доставал…

Половины содержимого не было. Только одежда, нож, спички, две банки консервов, крекер. Фонарь и запасные батарейки. Остальное упало за борт. Вся питьевая вода и большая часть еды что он взял с собой. Похмелье дополнилось досадой и начало перерастать в отчаяние.

Он зачерпнул воды ладонями. Она была такой холодной, что кожу обжигало. Он сделал глоток. Пить можно. Пахнет арбузами.

Следующий день был труднее, чем ему хотелось. Лодка несла его вниз по течению. До берега было очень далеко. Не знакомые места. Он много раз проплывал здесь на пассажирском теплоходе. Это было в далеком детстве. Погода стаяла ветреная, солнце то и дело пряталось за облаками. До обеда он лежал с открытыми глазами и смотрел, как облака стремительно уносятся вдаль.

Куда они летят? Там наверху, наверное, так же тихо как здесь. Спокойно. Черт, как же болит голова… Съев одну банку консервов (рыба в томате) и половину пачки печенья он почувствовал, что силы снова возвращаются. Но пить воду из Волги не самая лучшая идея. Да, это не смертельно. Но расстройство кишечника не входило в его планы. После обеда на горизонте показался корабль. Спустя пару часов он уже отчетливо видел белоснежный четырехпалубный теплоход. Еще через полчаса он прочёл название – Юрий Никулин. Он никогда не плавал на таком, только на тех что поменьше.

– Плавает дерьмо, а мы ходим! – так говорили матросы на тех кораблях.

Теплоход стоял на якоре. Массивная цепь, туго натянувшись, выходила из воды под углом, не давая этой белой махине унестись вслед за течением. Там наверняка полно запасов еды и воды, но там… там я сам стану едой. И думать забудь.

Через некоторое время теплоход снова превратился в белую точку на горизонте. Хотелось пить. Голова прошла и стало даже немного легче на душе. Как будто появилась надежда, что все будет хорошо, все еще наладится. Пора свериться с картой. Беда в том, что он не знает, где сейчас находится. Дрейфовать дальше не имеет смысла, нужно сойти, найти еду и воду. Выйти на дорогу. На трассе есть километровые столбы с номерами, так он поймет где он, а главное какой дорогой двигаться дальше.

Солнце садится. Сойду сейчас – где ночевать?

Ладно, подожду до утра и рано утром сойду. А там пан или пропал.

Доев остатки всех припасов он одел на себя все что было и лег спать, положив рюкзак под голову.

Но сон не шел.

Он думал о своем острове. Каким он будет? Что он будет выращивать? Как будет добираться до большой земли и обратно?

В Греции более двухсот островов, на которых можно жить. Из них только на 78 островах проживает более 100 жителей. Есть из чего выбрать.

Может быть научусь ходить под парусом. Стану пиратом. Йо-хо-хо. … остров мертвеца.

Если дойти до моря, то можно продолжить движение вдоль берега через Украину, потом вдоль границы с Молдовой. Пограничные районы чаще всего не густо заселены. Это безопасно. Дальше Румыния и Болгария. И вот тут, на подходе к Греции, могут быть проблемы. Балканы. Горный хребет, пересекающий Болгарию с запада на восток. Чтобы перейти через них нужно весьма серьёзно подготовиться. Если столкнешься с ними на горной дороге – куда бежать? Либо вверх на гору, либо вниз в пропасть, либо бежать назад, навстречу тем, кто идет за тобой по пятам. Есть и другой путь. По воде! На побережье взять катер и отойти от берега. Раз в день, делая короткие и осторожные вылазки, запастись всем необходимым и отправиться в плавание вдоль берега до пролива Босфор, далее в мраморное море, потом через пролив Дарданеллы в Эгейское море и вот она Греция. При необходимости можно снова подходить к берегу за пресной водой и едой. Если раздобыть оружие, то можно осматривать небольшие суда на предмет наличия запасов и топлива. Но лучше конечно взять парусник. Думаю, я справлюсь.

Босфор… Там сильное течение, но как раз в нужную мне сторону.

Похоже, быть мне пиратом!

Солнце едва окропило красным тонкую полоску на горизонте, когда он открыл глаза. Сон ушел резко, словно и не было его. Он сильно замерз, особенно нос и руки. В животе урчало, а язык прилипал к деснам.

Несколько минут интенсивной гребли быстро согрели его. Берег был уже близко. В этом месте река сужалась, и оба берега были хорошо видны.

Он зачерпнул воды одной рукой. Пить не стал, только смочил рот и выплюнул. Пора. Маленькая деревушка располагалась на высоком обрывистом берегу. Солнце уже показало свои первые лучи и отразилось морковным цветом в окнах домов.

Снова в чистой реке отразится твой дом… Уключины мерзко скрипели задавая неспешный ритм. На высоком берегу на крутом… Когда до берега было уже рукой подать он развернул лодку носом к берегу и медленно правил толкая весла от себя. Ему нужно видеть, если кто-то будет идти в его сторону и успеть отчалить пока есть возможность.

Движения не было.

В тот момент он понял, чего ему не хватает: в первую очередь – элементарное оружие, типа топора или большого ножа и бинокля. Где их взять? Топор найти не трудно, но вот бинокль…

Ладно, решим.

Берег был песчаным и узким, с половину футбольного поля. Редкие кустарники. Дальше почти вертикальной стеной шел обрыв, на вершине которого стояли дома. Некоторые были так близко к краю, что чуть ли не свисали над обрывом. Видимо, когда их строили, край был не так близок. Русло реки меняется с годами, берег осыпается.

Движения не было.

Нос лодки ткнулся в песок. Рядом, у самого берега лежала затопленная деревянная лодка. На вид ей было лет двести. Может, так оно и было. Он спрыгнул на мокрый песок. Рюкзак уже был за спиной. В руке он держал весло. Вверх от берега шла узкая тропа через расщелину в яре. Он осторожно поднялся, ступая медленно, почти на цыпочках, готовый в любую секунду бежать вниз к лодке. Утренняя роса намочила кроссовки и штаны почти до колена. Тихо. Движения нет. Он медленно продвигался между домов, сквозь серые доски заборов вглядывался в окна и пытался понять: не вглядывается ли кто на него.

Все спокойно. Хорошо. Главное без паники и не торопясь. Один из домов выглядел новее других и вокруг не было забора. Магазин!

Дверь оказалась закрыта.

Может, есть другой вход. Обойдя небольшое кирпичное строение, он увидел открытую дверь. Войти решился не сразу.

Промедление могло стоить ему жизни, спешка тоже. Нужно решаться. Время деньги. Смелее!

Держа весло прямо перед собой как пику, он медленно продвигался вглубь. Похоже никого. Холодильники молчали. Быстро осмотревшись, он поставил весло к прилавку и начал складывать в рюкзак все что попадалось под руку. Сердце бешено колотилось в груди. Адреналин на время отключил чувство голода, и это было на руку. Лучше поесть потом, когда буду в безопасности.

С битком набитым рюкзаком он шел по асфальтовой дороге в сторону шоссе. Ноша была тяжелой, но приятной. Он уже предвкушал сытный завтрак на лоне природы. Вдалеке показался перекресток. Он обернулся. Деревня была уже далеко позади, а солнце поднималось все выше над ней и начинало согревать. Настроение улучшилось. На перекрестке он остановился. Налево не было видно ни людей, ни машин, насколько хватало глаз. Направо тоже. Километровых столбов тоже нет. Нужно решить куда идти.

Налево. По крайней мере, юг там.

Сделав первый шаг, он почувствовал на себе взгляд. Или уловил движение боковым зрением, хотя точнее сказать у него выросли глаза на затылке. Со стороны деревни в его сторону шел человек. Поначалу было сложно понять – кто это и как быстро он движется. Но чем ближе он подходил, тем яснее становилось, что пора уносить ноги.

Походка была не ровной, то быстрый шаг, то медленный, два прямо один в сторону, потом снова прямо. Что-то среднее между походкой алкоголика и больного ДЦП. Он не мог сдвинулся с места, все стоял и смотрел на того кто шел в его сторону. Эта походка будто гипнотизировала его. Но в то же время ему было жаль идущего.

Что с ним? Как ему помочь? У него больше нет дома, нет родных. Он потерялся. Куда он идет? С этим как раз все ясно.

Посмотрим, как ты запоешь, когда их будет с дюжину. Кого тогда будем жалеть?

Руки болтались как плети. Глаза смотрели в пустоту. Они смотрят на тебя, но куда-то сквозь тебя. Рот открыт, и нижняя челюсть немного двигается вверх-вниз, словно он пытается вдохнуть, но не может. Жадно водит губами, двигает подбородком, но не может. Он приближался. Рука крепко сжала весло.

Несколько часов спустя Он сидел на земле, прислонившись спиной к березе. Ветки большого дерева укрывали его от полуденного солнца. К обеду ветер разошелся не на шутку и громко шумел в кронах. Погода меняется. Будут дожди. Он ел Сникерс. Удивительно, но именно этот шоколад обладает способностью не только утолить голод, снабдить организм углеводами, но и поднять настроение и даже больше – вселить в сознание надежду на светлое завтра. Дальше чем завтра загадывать пока не приходится. Это все серотонин – «гормон счастья». Он понимал, что путь только начался и будет сложнее, чем ему казалось в начале, но сдаваться он не намерен, тем более теперь, когда у его ног лежал рюкзак, доверху набитый едой.

Рядом лежало весло. Кровь на нем уже засохла.

Потом были долгие и однообразные дни, изнуряющие переходы, холодные ночи в сельских магазинах и на крышах грузовиков, вагонах товарных поездов. И одиночество. Конечно, он был не один. Толпа его преследователей увеличивалась день ото дня. Но поговорить было не с кем. Каждое утро он выдвигался на рассвете. Преследователи, которые остались далеко позади еще вчера утром, на рассвете нового дня уже были на расстоянии километра. Если на следующее утро это расстояние было меньше, значит, он шел слишком медленно. Постепенно он выбрал свой темп и на рассвете успевал улизнуть из ночлега до того как они подберутся достаточно близко. Но их численность росла. Все же они были слишком далеко, чтобы сосчитать но он не мог ошибаться. Их стало больше!

Так прошло три недели. Не каждый день был без дождя, не каждая ночь была под крышей и в тепле. Не в каждый сельский магазин удавалось пробраться. Но каждое утро нужно было уходить, каждый день хотелось есть и каждый вечер хотелось спать. Однажды, когда часть его пути пролегала вдоль федеральной трассы, на его пути попалась стоянка грузовиков. Ворота были закрыты, но внутри были они. Ходили туда-сюда между машин, слонялись, словно в бреду. Вообще он старался идти не по дороге, а вдоль нее, но в стороне. Полями, лугами. Так ему казалось безопаснее. Лесов он тоже опасался. Встретиться со стаей волков ему совсем не улыбалось. Один из грузовиков стоял в стороне от стоянки. Закат близился и нужно было решать – остановиться здесь или идти дальше. Искать ночлег в темноте рискованно. Да, так можно получить неплохую фору, а можно в темноте и глаз выколоть. Сначала он хотел залезть на крышу, как делал раньше, но потом обратил внимание на тягач. Американец. Огромная жилая кабина. Несколько спальных мест. Говорят, в них даже душ есть.