Тайна перстня с рубином

Глава 5

Сёстры берут след

Санкт-Петербург 1819 год

Лиззи с Анет тихонько отодвинули шпалеру и огляделись. Фух, нянечка Софья Петровна продолжала мирно дремать, значит не заметила отсутствия собачек. Сёстры прошмыгнули в зал и, как ни в чём не бывало, уселись на диван.

Папа́ продолжал развлекать гостей, которых в этот вечер собралось не менее двух дюжин. Были здесь и костромской губернатор Карл Иванович Паунгартен, прибывший в столицу две недели назад по делам государственной важности, и барон Фландрский – знаменитый путешественник, покровитель искусства и филантроп, и пожилая княгиня Наталья Петровна Лисицына – уважаемая во всем городе статс-дама и сам князь Пётр Алексеевич Выго́вский – выдающийся писатель, и даже герцогиня Мария Румбельштадт – родная сестра наследного принца Пруссии и другие не менее замечательные псы и собаки.

На детей мало кто обращал внимания, все были заняты месье Ларемом, точнее его кулинарным шедевром – крокембушем. Торт так понравился гостям, что те не переставали восхищаться талантом французского повара:

– Это самое изысканное лакомство, которое мне приходилось пробовать! Браво, месье Ларем! – восторгалась герцогиня Румбельштадт.

– Полностью, полностью с вами согласен, – залаял костромской губернатор, – такого кушанья мне ещё никогда не приходилось отведывать.

Мари-Антуан Ларем улыбнулся и завилял хвостом. Такая вольность была бы непростительна для русского дворянина, но на милое проявление чувств француза никто не обиделся, лишь дамы смущенно опустили глаза.

– Я счастлив, господа, что вам пришлось по вкусу творение моих лап! – ответил Мари-Антуан, продолжая вилять хвостом. – Я бы хотел ещё раз порадовать вас сегодня вечером. Сейчас мой пёс внесёт торт под названием «Зимний дворец».

Сопровождаемый восторженными взглядами гостей пёс-слуга внёс в зал точную копию дворца в уменьшенном виде, только не из камня, а из бисквита, цукатов, взбитых сливок и других вкусностей.

Со всех сторон послышалось восхищённое тявканье и аплодисменты:

– Шедевр!

– Совершенство!

– Вы превзошли сами себя, месье Ларем!

Вечер удался на славу: после того как угощение закончилось, гости были приглашены в танцевальную залу, где под звуки оркестра отплясывали французскую кадриль, галоп, котильон и под конец – вальс.

Когда все разошлись, Лиззи с Анет отправились в спальню, улеглись в уютные кроватки и стали весело болтать. Тёплый огонь свечей освещал их комнату, и настроение было великолепным. В этот момент к ним ворвалась Мама́. Она была в одной сорочке, шерсть на голове и ушах взлохматилась, лапами она нервно теребила деревянный ларец.

– Доченьки мои, собаченьки мои, – пролаяла Мама́, всхлипывая, – ужасная, ужасная вещь произошла сегодня в нашем доме! Кто-то украл все драгоценности! Вот, посмотрите, ларец пуст!..

Лиззи с Анет вскочили с кроватей и подбежали к матери. Старшая обняла её за плечи, а младшая взяла в лапы ларец и тщательно обнюхала его:

– Всё ясно – заключила она, – никакого собачьего запаха, чувствуется только парфюм полыни!

Мама́ перестала всхлипывать и удивлённо посмотрела на Лиззи:

– Что это значит, дорогая?

– Это значит, что грабитель, который орудует в городе, добрался и до нашего дома!

В эту ночь в доме Добровольских никто не сомкнул глаза. Папа́ сразу сообщил об ограблении и уже через час в дом прибыл сам обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Афанасий Арсентьевич Тявкин. Грузный бульдог с большим пузом в строгой униформе и пенсне.

– Доброй, так сказать, ночки-с, – пролаял он, тщательно скрывая подступившую зевоту, – чем могу быть полезен?

Николай Васильевич рассказал полицмейстеру о краже.

– Так-так-так, – многозначительно протянул Тявкин, – где вы хранили драгоценности?

– Моя супруга держала их в своей спальне в деревянном ларце.

– Что, прямо так-с? Без всякого сейфа?

В разговор вступила Мама́:

– Ну, сюда входит только Глашенька, она выросла в нашем доме, я ей полностью доверяю.

Полицмейстер усмехнулся:

– Глашенька, говорите-с?

– Да, премилая собачка, хорошо служит и очень любит нашу семью.

– Премилая, говорите-с? – Тявкин задумчиво покрутил ус. – Значит, никто-никто, кроме этой м-м-м, этой Глафиры, не мог попасть в вашу спальню? Мне нужно допросить вашу служанку, графиня.

Мама́ смутилась:

– Ах, Афанасий Арсентьевич, это пустое. Поверьте мне, Глаша здесь совершенно ни при чём. Ну не могла эта собачка причинить вред нашей семье. Я знаю её с самого рождения, когда она была совсем малышкой, щенком.

– Что ж, графиня, это моя работа. Мне нужно непременно допросить Глафиру и всех ваших слуг. А когда, собственно, вы в последний раз видели свои драгоценности-с в полном составе, так сказать?

– Ровно за два часа до прихода гостей, в четыре часа полудни, я уже была одета и взяла из шкатулки серьги с изумрудами и изумрудное колье – Глаша помогла мне их надеть. Только эти украшения у меня и сохранились теперь, ведь я была в них весь вечер, – Мама́ всхлипнула, – после этого я закрыла ларец и вышла из комнаты и более туда не заходила весь вечер…

Пока обер-полицмейстер беседовал с Мама́ и Папа́, Лиззи с Анет в тёплых халатах, из-под которых виднелись ночные сорочки, стояли за дверью папиного кабинета и слушали каждое слово.

Лиззи сжала лапы в кулаки и прошептала:

– Ах, этот полицейский даже не удосужился понюхать ларец! Он бы сразу понял, что наши слуги тут ни при чём.

– Но кто же мог это сделать? – Анна вопросительно посмотрела на сестру.

– Любой из гостей мог выйти во время вечера в холл освежиться. В холле есть проход в коридор, где расположены уборные, а рядом с ними небольшая дверка, за которой находятся ступени, ведущие в мамину спальню, – ответила Лиззи.

– Да, знаю, Глаша часто использует именно этот проход, когда прислуживает маме.

– Так вот, любой из гостей мог притвориться, что вышел в уборную, а сам тем временем пробраться в спальню Мама́ и забрать драгоценности!

– Очень может быть, – согласилась Анет.

– А давай сбегаем в холл и понюхаем весь путь от уборных до маминой спальни, может обнаружим что-то интересное? – предложила Лиззи.

Анна кивнула, и девочки убежали. Сёстры спустились по главной лестнице в холл, где на стуле дремал лакей Терентий, и тихонько, на цыпочках, чтобы не разбудить слугу, прокрались в коридор. У дверей в уборные сестры встали на четыре лапы и принюхались.

– Как много незнакомых запахов, – прошептала Лиззи.

– Вечер был долгим, многие гости выходили освежиться, – ответила Анет.

– Кажется, я узнаю запах, – Лиззи улыбнулась, – тут точно побывал наш француз Ларем, так пах торт, который он сам приготовил. Этот аромат я ни с чем не спутаю.

Анет втянула воздух:

– Так и есть. Мари-Антуан точно был здесь! А вот ещё, чую запах костромского губернатора, он проходил мимо нашего дивана, когда шёл в танцевальную залу, я тогда ещё обратила внимание, как резко он пахнет, – Анет поморщилась.

– Да, да, помню, у него ещё такое имя чудно́е… Как же его?

– Карл Иванович Паунгартен. Да, пёс явно не из приятных… Здесь ещё много разных запахов, но мне больше не разобрать, жаль…

– А давай теперь пронюхаем весь путь до маминой спальни, – предложила Лиззи, – тут мог пройти только вор. Даже если запах будет незнакомый, мы запомним его, и это нам поможет в расследовании.

Сестры продолжали идти на четырёх лапах, низко опустив носы, они дошли до незаметной двери, ведущей в мамину спальню, отворили её и поднялись по ступенькам.

– Пёс плешивый! – громким шёпотом выругалась Лиззи, – никаких запахов, чувствуется только эта дурацкая полынь.

Анна встала в полный рост и строго посмотрела на сестру:

– Стыдно, Лиззи. Я, как и давеча, теперь тебе говорю – стыдно. Ты не какая-то дворовая собака, ты – дочь графа. А дочери графа не пристало употреблять простопёсные выражения.

– Ой, прости сестрёнка, – Лиззи виновато опустила глаза, – я не нарочно. Но тут совсем ничего не учуешь, вор всё опрыскал парфюмом с полынью.

– Всё равно тебе всегда следует держать себя в лапах и не распускаться! Помни, чему учила нас мама́. И вообще, теперь мы точно знаем, что вор прошёл именно этим путём. А это значит – мы взяли след!

Глава 6

Прибытие в Санкт-Петербург

Наши дни.

Мы с Бетси, Тимми, Мэри, Кларой и Лукой мчались по трассе М11 –«Нева» в Санкт-Петербург на новом микроавтобусе нашей подруги. За рулём был опытный пёс-водитель Игорь, работавший в семье Клары. Билла и Боба не было с нами, потому что им пришлось поехать на дачу с родителями в Комарово.

Мы были полны решимости разгадать тайну перстня с рубином. Прежде чем отправиться в путь, мы тщательно проверили письмо Лиззи на наличие невидимых чернил и не нашли никаких скрытых посланий. Мы несколько раз сфотографировали и отсканировали документ, а затем отдали его знакомому Клары в музей Пушка, чтобы тот мог восстановить исчезнувшие от времени слова. Ещё неделя нам понадобилась, чтобы уговорить родителей отпустить нас и подготовиться к поездке. И вот, наконец всё удалось.

Уже на подъезде к Северной столице нас встретил ужасный шторм. Дождь хлестал в лобовое стекло микроавтобуса, на обочинах дороги валялись упавшие деревья, завывание ветра доносилось даже сквозь поднятые стёкла.

– Вот так нас встречает Питер, – пожаловалась Мэри.

– Ох, какой кошмар! – ужаснулась Бетси, просматривая новости в телефоне, – пишут, что в городе уже снесло крыши с пяти домов, а в семи районах отключено электричество из-за повреждения уличных проводов.

– Надеюсь, с бабушкой и дедушкой всё хорошо, – грустно произнесла Клара.

– Я так соскучился по бабуле, и по её пирожкам с мясом, – тявкнул Лука, – поскорее бы очутиться в её уютной квартире.

– Ещё немного, и мы будем на месте, – успокоил водитель, виртуозно уворачиваясь от потоков брызг, который создал черный джип, обгоняющий наш автобус. – Шило мне в тапки! Ну и облил же нас этот водила. Сам малюсенький чухуахуа, а вон, оказывается, какой Шумахер. Эх, был бы не с детьми – с радостью посостязался бы с ним…

Мы переглянулись и тихоньки хихикнули.

– А я люблю дождь, – вдруг сказал Тимми.

– Почему? – поинтересовался я.

– Потому что, когда он заканчивается, всегда остаются лужи, а в них так весело прыгать. И запускать кораблики тоже обожаю.

– Вот приедем, отведаем бабушкиных пирожков и сразу пойдём прыгать по лужам! – улыбнулся Лука.

Клара закатила глаза:

– Эти двое нашли друг друга. Будете шалить, смотрите, получите у меня!

– Когда мы приедем к бабушке, главная будет она, а не ты. Ы-ы, – Лука показал Кларе язык. – Бабуля добрая, она мне всё-всё разрешает.

– Вот пусть она за тобой и приглядывает и за Тимми заодно, а мы со взрослыми щенками займёмся расследованием, – заявила Клара.

– Улица Малая Морская, вот мы и на месте, – сказал водитель, останавливая микроавтобус, – высаживаю вас, а сам поеду в отель.

– Игорь, давай пообедаем вместе с нами, – предложила Клара.

– Спасибо, но у меня ещё дела сегодня, звоните, если понадоблюсь.

– Хорошо, до встречи.

Мы радостно вылезли из микроавтобуса. Девять часов в пути – это не шутки. Потянулись, попрыгали на задних лапах… Ух, хорошо быть снова на свежем воздухе.

– Вы не замечаете ничего необычного? – вдруг спросила Бетси.

Мы огляделись по сторонам. Я первым заметил несоответствие:

– И правда, асфальт сухой, нет никаких луж, похоже шторм обошёл этот район стороной.

– Чудеса! – восхитилась Мэри.

– Так бывает, ничего удивительного, город большой туча просто прошла мимо, – объяснила Бетси.

– Ну вот, а как же наша прогулка? – грустно тявкнул Тимми.

Из парадной вышли пожилые пёс и собачка:

– Вот они наши дорогие внучата!

– Бабуля!

– Дедуля! – Клара и Лука бросились к ним в объятия.

– Познакомьтесь – это наши друзья, – Клара представила нас, – а это бабушка Рита и дедушка Демьян.

– Очень, очень рады вам, дорогие щенки, – бабушка с дедушкой обняли по очереди каждого. – Клара о вас рассказывала. Это вы нашли пропавшую золотую кость в лагере на Дальнем Востоке. Ах, какие молодцы! Заходите, заходите скорее и чувствуйте себя как дома.

Мы зашли в большую квартиру на первом этаже. В ней было целых пять комнат.

– Как тут красиво! – восхитилась Мэри.

– Да, это старинный дом, он был построен ещё в конце XVIII века. В 1839–1840 годах он был перестроен, однако первый этаж, как раз где мы живём, остался без изменений. Я рада жить в таком месте, уж очень люблю историю, – объяснила бабушка.

Нам с Тимми и Лукой выделили большую комнату, а девочек поселили отдельно. После того, как мы приняли душ и переоделись, нас пригласили в уютную гостиную, которая одновременно служила столовой.

Комната была обставлена стариной мебелью, на потолке висела массивная хрустальная люстра, а на стене красовалась необычная лепнина. Она изображала стол, на котором стоял высокий торт из кружочков – крокембуш.

– Как у вас замечательно! – восхитилась Мэри.

– Спасибо, дорогая, – бабушка ласково улыбнулась, – нам тоже здесь нравится. Мы старались сохранить всё, как было задумано изначально. Ремонт, конечно, приходилось делать, но мы доверяли это только самым лучшим мастерам, чтобы они не испортили подлинность интерьеров. Вот эта лепнина, – бабушка указала на белый торт на стене, – чудом уцелела, её вообще ни разу не пришлось реставрировать.

– Как это здорово! – Мэри всплеснула лапками.

– Ну что ж, щенята, садитесь, скорее за стол, я угощу вас моими фирменными пирожками с мясом!

– Скорее налетай, такой вкуснятины вы в жизни не пробовали! – дедушка первым уселся за стол и принялся уплетать пирожки за обе щёки. – Ах, как прекрасно готовит моя жёнушка, всю жизнь радуюсь, что мне так повезло с моей Ритой!

Бабушка улыбнулась и опустила глаза, совсем как молодая собачка.

Пирожки действительно оказались необыкновенно хороши. Мы с большим удовольствием съели каждый по три штуки.

– Бабушка Рита, вы поделитесь со мной рецептом? – спросила Бетси, – я бы очень хотела приготовить такие пирожки дома.

– Ну конечно, моя дорогая, я не только расскажу рецепт, я ещё научу тебя их готовить, будем стряпать вместе.

– Спасибо большое!

– Бабуля, ты слышала новости? – поинтересовалась Клара, поглаживая сытый животик.

– Да! – бабушка всплеснула лапами, – по телевизору передавали: ужасный шторм в нашем городе, на нескольких улицах повреждены электропровода, а поваленных деревьев насчитывают уже больше сотни.

– Дождь застал нас пути, я так переживала за вас.

– Это просто чудо, что в нашем районе не было шторма, – бабушка вздохнула.

– Нам очень повезло, – подтвердил дедушка.

– Что ж, какие планы у вас в Северной столице? – поинтересовалась бабуля.

Клара заговорщически улыбнулась и подмигнула нам, ведь мы решили никому не рассказывать о спрятанном перстне с рубином:

– Мы бы хотели походить по историческим местам, музеям там разным, особнякам. Может вы знаете, где в девятнадцатом веке жила семья графа Добровольского?

Бабушка с дедушкой задумались, вдруг морда Демьяна просияла, он поднял лапу вверх:

– Как же, знаю конечно, этот особняк до сих пор стоит на Невском проспекте. Он так и называется дворец Добровольских, сейчас это музей. Вы можете сходить туда на экскурсию.

– Замечательно! – Клара захлопала в ладоши.

Я тут же достал телефон и посмотрел расписание работы музея:

– Можно купить билеты на завтра прямо на десять утра! Сходим?

– Отлично, Рекс, покупай! – улыбнулась Клара.

Глава 7

Сообщник вора

Санкт Петербург, 1819 год

Лиззи проснулась от звуков фортепиано, доносившихся из соседней комнаты. Аннушка играла старинную английскую мелодию «Зелёные рукава». Лиззи с удовольствием потянулась, она обожала это произведение. Продолжая нежиться в постели, она начала напевать любимый мотив, вторя клавишам:

Гав гав гав гаав гав гав гав гав

Гав гав гав гаав гав гав гав…

Она представила себя на балу, танцующей с английским королём, как он ухаживает за ней, а она вежливо и достойно, как учила Мама́, отвергает его любовь, ведь он женат…

Тут вдруг Лиззи вскочила с кровати и понеслась к сестре, забыв надеть халат поверх сорочки. Она вспомнила, что Анет играет «Зелёные рукава», только когда очень огорчена, мелодия успокаивает сестру. Значит, что-то произошло.

– Что случилось, Анет? – крикнула Лиззи, вбежав в музыкальную комнату.

Аннушка оторвалась от фортепиано и подняла заплаканные глаза:

– Полицейский арестовал Глашеньку сегодня ночью!

– Арестовал? Глашеньку? Но как же так? Но за что?

– Вчера, точнее сегодня рано утром, когда мы с тобой уже легли спать, Тявкин произвёл обыск и нашёл в личных вещах Глафиры бриллиантовые серьги Мама́!

– Что?

– Да, на самом дне сундука, где она хранит свои платья!

– Не может быть!

– Но Глашенька уверяет, слёзно уверяет, что не притрагивалась к серёжкам, что она не знает. как они очутились в её вещах.

– Ясное дело, кто-то ей подкинул эти дурацкие серьги! – заключила Лиззи.

– Мама́ тоже не поверила, что Глаша её обокрала, но полицмейстер ничего не хотел слушать. «Улики-с – вещь определённая», – Анет передразнила лай Тявкина, – мне Терентий передал его слова.

– Облезлая подкурятина! – выругалась Лиззи.

Анет даже не стала делать замечание сестре за неподобающую речь, так расстроена она была:

– Ну не может, не может Глаша быть воровкой!

– Не может, конечно не может. А что, всех слуг вчера обыскали?

– Да, но более ничего не нашли.

– Так-так-так, – Лиззи задумалась, – значит, кто-то из наших слуг – сообщник того самого вора, который орудует в городе!

– Почему ты так решила?

– Ну, посуди сама, почему нашли только сережки? А где все остальные мамины драгоценности?

Анет пожала плечами.

– Их забрал вор, – продолжила Лиззи, – а вором был кто-то из гостей! Серьги вор передал вчера своему сообщнику – кому-то из наших слуг, за помощь в совершении ограбления!

Морда Анет просияла:

– А когда слуга сообщник услышал об обыске, он сразу подкинул серьги Глаше, чтобы снять с себя подозрения!

– Да! Думаю, так всё и было! Теперь нам остаётся вычислить, кто подкинул сережки Глафире, мы прижмём к стенке этого негодяя и ему ничего не останется, как раскрыть имя вора, орудующего в нашем городе!

Анет захлопала лапками:

– Ах, как дивно, распрекрасно! Скоро мы раскроем главного грабителя! – вдруг она перестала улыбаться и нахмурилась, – но как же мы вычислим, кто из слуг предатель?

– Вот тут нужно хорошенько подумать, сестрёнка, – серьёзно произнесла Лиззи. – Кто имел доступ в комнату Глафиры? С кем она дружила? С кем чаще всего общалась из слуг.

Взгляд Анет остановился, минуты на три она ушла в размышления, потом покраснела и тихо произнесла:

– Мне невероятно совестно, но я совсем не ведаю, с кем дружила Глаша, признаться, я совсем мало знаю о ней, кроме того, что она добропорядочная служанка…

– Да, я тоже…

– Ах, какой бессердечной собакой я себя чувствую, – Анет едва сдерживала слёзы, – живу, думаю только о себе, о развлечениях, о предстоящем бале и совсем не интересуюсь теми, кто рядом со мной… И вот теперь наша верная Глаша в беде, и я никак не могу ей помочь, потому что даже не знаю, с кем она дружит…

– Перестань плакать, сестра! – серьёзно гавкнула Лиззи, – слезами делу не поможешь. Давай лучше думать. Может, спросим Мама́? Ведь Глафира родилась в нашем доме, Мама́ помнит её совсем щенком, наверняка она многое может рассказать.

Глаза Анет испугано расширились:

– И думать забудь об этом! Если мы начнём расспрашивать Мама́, она сразу почует неладное. Она даже газеты про преступления нам читать запрещает, а если узнает, что мы затеяли собственное расследование, то и вовсе прикажет нас в детской запереть, пока всё не решится!

– Ты права… Тогда давай расспросим слуг!

– Ах, что ты? Слуг расспрашивать нельзя. Это я тебе наверное говорю! Кто-то из них предатель, он сразу поймёт, к чему мы клоним. Мы не должны выдавать, что знаем, что Глаша невиновна и что серьги ей подкинули.

– Но раз никого нельзя не о чём расспрашивать, как же мы вычислим сообщника? – Лиззи озадаченно посмотрела на сестру.

– Остаётся только одно – расспросить саму Глашу.

– Но как же? Она ведь арестована?

– Нам необходимо попасть в полицейскую управу и найти помещение, где её держат.

– Что? – Лиззи не поверила своим ушам. – Но кто нас туда пустит?!

– Нас – не пустят, а вот посыльных от графа Добровольского ещё как примут!

Лиззи широко открыла глаза и уставилась на сестру:

– Но…

– У нас есть только один шанс узнать правду: переодеться в псов-посыльных и самим пойти в полицию!

Глава 8

Усадьба Добровольских

Санкт-Петербург, наши дни.

На следующее утро мы с Бетси, Мэри и Кларой стояли в группе туристов на Невском проспекте около величественного трёхэтажного особняка. Здание было бледно-розового цвета с высокими белыми колоннами. На самой вершине фасада красовался овал с причудливыми узорами, если приглядеться, то можно было различить монограмму, представляющую первые буквы имени владельца «Н» и «Д».

Дверь открыла приветливая собачка-экскурсовод:

– Дорогие гости, добро пожаловать в усадьбу графа Николая Васильевича Добровольского. Меня зовут Ефросиния, я буду сегодня вашим гидом. В комплекс при жизни владельца, кроме особняка, входили хозяйственные постройки, оранжерея и даже конюшенный двор. Но, к сожалению, до наших дней сохранились только этот особняк и оранжерея. Прошу за мной.

Взрослый турист породы чихуахуа с рыжей шерстью, стоявший возле экскурсовода, улыбнулся нам с девочками и пропустил вперёд.

Мы увидели просторный холл с широкой лестницей.

– Дорогие гости, особняк Добровольских был построен в 1753 году по проекту известного архитектора Жан-Батиста Веймаранера. Правильнее говорить – дворец Добровольских, ведь этот дом посещал император, а раньше любое жилище, которое хотя бы раз удостаивалось визита монарха, приобретало статус дворца. Первым хозяином здания стал отец Николая – Василий Александрович. В 1773 году дворец перешёл во владение сына. Именно при нём он стал таким, каким мы его видим сейчас. Граф Добровольский устроил во дворце танцевальный и банкетный залы, несколько гостиных в разных стилях, а в западной пристройке появился театр.

– Вот это да, собственный театр! – шепнула мне Бетси.

– Интерьеры дворца Добровольских создавали известные итальянские и русские мастера, – Ефросиния указала на ступени: – Обратите внимание, даже парадная мраморная лестница особая, граф увидел её во время путешествия по Италии в одной из старинных вилл. На вопрос о покупке ему ответили, что лестница продается только вместе с виллой. Графу пришлось приобрести и её. Лестница была разобрана и перенесена сюда.

Среди экскурсантов послышался восторженный шёпот.

– Вот это история! – вслух восхитилась Мэри.

– Да, граф Добровольский был выдающейся личностью, и сегодня вы не раз в этом убедитесь, – заявила экскурсовод.

– Моему папе тоже однажды пришлось купить то, что он не собирался, – шепнула нам Клара, – несколько лет назад мы путешествовали по Микронезии, это в Тихом океане, мне там понравился коттеджик на одном из островов. Так вот, нам сказали, что он продаётся только с островом. Пришлось папе раскошелиться.