Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси

Глава 6. Попутчик

Самолёт готовился ко взлёту, английские стюардессы энергично предлагали услуги на языке, из которого Арина улавливала только «пожалуйста» и «спасибо». За два месяца упорного изучения языка она подтянула английскую грамматику и значительно расширила лексический запас, но понимание на слух не давалось никак, и даже профессиональных оксфордских дикторов Арина понимала только после третьего прослушивания аудиозаписи. «К языку надо привыкнуть, – успокаивала Аллочка, – первый день будет не легко, второй. Через неделю ты уже начнёшь понимать кассиров в магазинах и несложные диалоги, а через месяц научишься понимать всех. У тебя просто не будет другого выхода. Это всё равно что выпрыгнуть из лодки в воду и волей-неволей начать плавать».

Арине пришлось посвятить Аллочку в свои планы на лето, поскольку другого учителя английского языка в Краснознамённом не было. Во всем посёлке по-английски говорила только Евдокия Степановна, учительница ещё старой закалки, которая и через пятнадцать лет после выхода на пенсию продолжала преподавать в школе. Другой жизни она не знала, пенсия страшила бездеятельностью и никчёмностью, и она по привычке шла каждое утро в школу, чтобы вбивать неправильные глаголы в детские головы. Всё с той же указкой, в тех же очках, с тем же узлом волос, только поседевшим и поредевшим со временем. Последние двадцать лет в её жизни ничего не менялось. Вот только мир поспешно менялся, рынок наводнили американские фильмы, видеоигры, из эфиров неслись песни на английском, а в крупных городах стали появляться международные компании, куда приглашали на работу специалистов со знанием языка. Эта волна всё ещё не докатилась до Краснознамённого, хотя и здесь школьники смотрели американские фильмы и слушали англоязычную музыку, но главным двигателем прогресса стал интернет, где прогрессивная молодёжь всё время отыскивала что-то достойное внимания и, следовательно, нуждалась в переводе.

Непосредственный интерес к английскому языку испытывали люди, покупающие электронику и бытовую технику без руководства по использованию на русском языке, и Аллочка довольно успешно переводила инструкции и материалы из интернета за определённую мзду. Если бы Краснознамённый был раза в два покрупнее, возможно, у Аллочки не было бы отбоя от репетиторств, но пока жителям Краснознамённого английский нужен был только для того, чтобы получить сертификат об окончании школы. Поэтому когда Арина пришла к коллеге с просьбой использовать все самые современные пособия, которые можно достать, та пришла в сущий восторг. Аллочка была удивлена и впечатлена её решимостью и охотно взялась за репетиторство, умоляя звонить или хотя бы писать каждую неделю и рассказывать, как обстоят дела в Лондоне. Она привезла из Челябинска видеокурс для студентов, и девушки пошли по стандартным темам: экскурсия по городу, деловое знакомство, ресторан, шопинг. Пожалуй, теперь Арина могла вполне сносно объясниться в критической ситуации. Купить билет, спросить дорогу, сделать заказ в ресторане. Последняя тема, которую они успели захватить – разговор в гостинице. Снимать номер, правда, не придётся: в аэропорту её должна встретить квартирная хозяйка и отвезти на предоплаченную на две недели квартиру.

Денег на текущие расходы было совсем немного. Отец дал обещанные пятнадцать тысяч, из которых после небольших дорожных расходов вышло двести двадцать фунтов. Перед самым отъездом немного смущённая мать вручила ещё десять тысяч. Сказала, что дедушка завещал ей небольшую сумму денег – на свадьбу, но поскольку за пять лет свадьбы так и не случилось, может быть, лучше взять эти деньги с собой на всякий случай, пока они не обесценились. Только при условии не тратить их без крайней необходимости.

Арина ещё раз взглянула в окно, словно неприглядный пейзаж московского аэропорта мог стать ностальгическим воспоминанием о родине. С Москвой её ничего не связывало, она там никогда не была, но увидеть из окна центральную площадь Краснознамённого вместе с родным домом не представлялось возможным. Вот и всё. Со старой жизнью покончено. Впереди лето, способное изменить её жизнь. Даже если так и не получится связаться с Джоном, она попробует встретиться с почтальоном, и тем парнем из Корнуолла, и ещё парой новых друзей по переписке. Тщательно выбранная на вещевом рынке и несколько раз перемеренная одежда должна подчеркнуть достоинства фигуры и скрыть недостатки, а новые, безумно дорогие туфли на шпильке, которые Аллочка привезла ей из Москвы, сделают её по-настоящему неотразимой.

Арина нехотя отвела взгляд от окна, боясь, что последний кусочек родной страны пропадёт навсегда, если она перестанет на него смотреть. Самолётов она не боялась, хотя особо с ними не приходилось иметь дела – в детстве они ещё летали с родителями на море, но с наступлением капитализма билеты на самолёт стали их семье не по карману. Сейчас же она ощутила такой внезапный прилив ностальгии, как будто покидала страну навсегда. Слёзы подступили к глазам, и она поспешила отвести взгляд от окна, чтобы не расплакаться. Ещё чего – плакать накануне такого судьбоносного путешествия.

Вечера напролёт просматривая фотографии Лондона в интернете и мысленно бродя по знаменитым на весь мир улицам, она наизусть заучивала свои будущие маршруты. Вот она идёт по Оксфорд-стрит, торговой артерии города с сотнями больших и маленьких магазинов по обеим сторонам, потом заворачивает на Риджент-стрит, роскошную историческую улицу с белыми каменными зданиями-исполинами, выходит на Пикадилли-сёркус с его классической статуей Эроса, возле которой, согласно путеводителю, нельзя провести и полчаса, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых, настолько бойкое место. Вокруг Пикадилли-сёркуса расположены знаменитые театры Вест-Энда, где ставят самые популярные мюзиклы, годами не сходящие со сцены. Она собирается на «Mamma Mia» и «We will rock you», основанные на музыке «ABBA» и «Queen», которых она обожает. По крайней мере, об этом она вдохновенно рассказывала в посольстве Великобритании при получении визы. С Пикадилли-сёркуса можно пройти до Трафальгарской площади или свернуть на улицу Пикадилли и прогуляться вдоль роскошных пятизвёздочных отелей «Ритц» и «Меридиан», пересечь Грин-парк и выйти к самому Букингемскому дворцу. Может, повезёт, и она увидит королеву… А потом ещё Биг-Бен и Тауэр с мостом, многочисленные английские пабы и кафешки, где подают послеобеденный чай с печеньем. Ну и, конечно, Гайд-парк, который – вот это везение! – располагается всего в десяти минутах ходьбы от её колледжа. А ещё нужно прокатиться на самом большом в мире колесе обозрения, названном «Лондонский Глаз», и сходить в музей восковых фигур мадам Тюссо, и побывать на Бейкер-стрит, которая – ещё одно везение – тоже в двух шагах от колледжа. Ах, сколько всего нужно успеть, а лето такое короткое…

Стюардессы уже шли по салону, проверяя пристёгнутые ремни, как вдруг в проходе появился высокий русоволосый мужчина с мятой газетой «Таймс» в руках. В какой-то момент Арине показалось, что Джонатан сошёл с фотографии и зашёл в салон самолёта. По мере приближения мужчины Арина уже почти убедилась, что видит перед собой своего английского поклонника, и зажмурила глаза, готовая проснуться в своей постели в Краснознамённом и вздохнуть с сожалением. Когда она открыла глаза, мужчина подошёл к её ряду и обратился к ней с продолжительной фразой.

– Что? – тихо выдохнула Арина по-русски.

Мужчина терпеливо повторил свою фразу, но Арина поняла только «сидеть здесь». Она отчаянно замотала головой, пытаясь сказать, что здесь никто не сидит. Мужчина растерянно улыбнулся и обратился с тем же вопросом к женщине, сидящей у окна позади Арины. Женщина заулыбалась, закивала, и он сел в кресло возле прохода.

Подошедшая русская стюардесса пояснила Арине:

– У этого пассажира место у окна, а он боится высоты. Он просто спросил, свободно ли кресло рядом с вами. Но вы не волнуйтесь, ситуация разрешилась.

«Идиотка, – укорила себя Арина. – Четыре часа полёта. Мужчина хотел сесть рядом со мной. Я упустила свой шанс».

Англичанин внезапно снова возник в проходе и спросил что-то по-английски, затем указал на газету «Таймс», лежащую под её сиденьем. Арина моментально нырнула под сиденье и достала оброненную им газету, немного помедлила, прежде чем отдавать её. Мужчина стоял и терпеливо ждал. На его лице не отражалось ни одной эмоции.

Арина смотрела на него и не могла выдавить из себя ни слова. Все английские фразы вылетели из головы, и она лихорадочно пыталась хоть что-то вспомнить.

«Скажи же что-нибудь, скажи, – приказала она себе, – не будь идиоткой, он сейчас встанет и уйдёт. Ты же полгода учила английский язык. Ты должна быть способна сказать хоть что-нибудь».

– Хеллоу, – наконец произнесла она. – Хау а ю?

– I am fine, thank you. And you?

– Файн. Ай эм ОК. Олсо. Экскьюзми плиз. Май нэйм из Арина. Зис из э олд рашн нэйм. Ай эм фром Челябинск. Ит из саузэн парт оф Урал. Вот из ё нэйм?

– John. John Lewis. Nice to meet you, Irena. Can I have my paper please?2

– Пэйпер? – растерянно произнесла Арина.

Джон Льюис указал на газету, которую Арина теребила в руке. Она тут же протянула газету мужчине.

– А, ньюспэйпер! Ай эм сорри.

– That’s OK. Thank you very much3.

Арина рухнула на спинку кресла в глубоком отчаянии.

«Что толку в полугодовом изучении языка, если я стою напротив мужчины своей мечты и не могу произнести ничего значимого? И вот, он смотрит на меня как на какую-то идиотку и абсолютно не впечатляется. А я, как назло, надела джинсы и футболку, забрала волосы в пучок, чтобы не мешались в дороге. Даже не накрасилась. Ну кто в таком виде едет искать женихов? Почему я не подумала, что Англия начинается уже в самолёте?!»

– Девушка, – подозвала она русскую стюардессу, – вы говорите по-английски?

– Конечно, – высокомерно отозвалась стюардесса. – Я работаю на британских авиалиниях.

– Пожалуйста, не могли бы вы сказать этому мужчине позади меня, что он напоминает мне одного знакомого, которого тоже зовут Джон Льюис, может быть, он узнает меня.

– Как же вы общались со своим знакомым Джоном Льюисом, если вы не говорите по-английски? – скептически подняла брови девушка.

– Он хорошо говорил по-русски. Писал.

– Ну, тогда и спросите его по-русски.

– Я не уверена, что он может говорить.

Девушка вздохнула и перешла к англичанину. Они о чём-то поболтали, посмеялись, она откровенно кокетничала и косила глаза на Арину. Арина боялась представить, что стюардесса говорит мужчине, наверное, решила, что она увидела первого в жизни иностранца и сразу же решила в него вцепиться. Мужчина внимательно посмотрел на Арину и отрицательно покачал головой.

– Чёрт побери, – пробормотала Арина в тихом отчаянии. – Конечно, он не узнал меня. Он ведь видел меня на фотографиях в этом роковом макияже, конечно, он не узнает меня вживую.

Весь полёт Арина провела в расстроенных чувствах, укоряя себя за упущенную возможность сидеть рядом с Джоном и штудируя английский словарь в надежде найти и выучить те самые жизненно важные слова. За окном быстро стемнело, и любоваться видами стало бессмысленно. Только когда самолёт влетел на территорию Великобритании, она не могла удержаться от восхищённого возгласа. Большие и маленькие города с горящими жёлтыми огнями казались россыпью золотого бисера по чёрному бархату, а освещённые фонарями дороги объединяли их в причудливый узор, напоминая расшитый золотом наряд. Когда же самолёт пошёл на посадку над Лондоном, у неё захватило дух. Лондон в подсветке вечерних огней казался сказочным городом, а когда она увидела золочёный шпиль Биг-Бена и колесо обозрения на реке, то пришла в неописуемый восторг.

«Я прыгнула выше собственной головы, – подумала Арина. – Я прилетела в Лондон».

Когда самолёт приземлился, она поспешила за Джоном, стараясь не упустить из вида его светло-голубую рубашку. Нагнав его в переходе, она почти отчаянно завопила.

– Excuse me, please! John! Wait, please.4

Англичанин остановился и терпеливо посмотрел на неё. Воистину, Англия – страна джентльменов. Он, наверное, уже решил, что она чокнутая, но всё равно стоит и ждёт, что она ему скажет.

– I am not crazy, please, believe me. This is my first day in London and I don’t speak good English. I come to see my friend. His name is John Lewis. He lives in Kent. We corresponding for several month and he is lost. I want to find him. Can you help me?5

Англичанин постоял несколько секунд в замешательстве, потом разразился потоком фраз. Арина некоторое время отчаянно слушала негромкую беглую речь, не понимая ни слова. Он немного помолчал и сказал что-то ещё, но Арина уже даже не пыталась вникнуть. Вся безысходность её положения встала перед глазами. Говорить по-английски было недостаточно. В определённых ситуациях гораздо важнее было понимать, и в этом не мог помочь ни один разговорник.

Джон подозвал сотрудницу аэропорта и обмолвился с ней парой фраз, жестом указал на Арину. Потом улыбнулся и произнёс ещё пару длинных фраз, указывая теперь на сотрудницу аэропорта, и добавил в конце две коротких фразы, которые Арина различила.

– I have to go. See you, – он ещё раз вежливо улыбнулся и растворился в толпе.

– Come here, my dear, – обратилась к ней женщина с такой же вежливой улыбкой и произнесла очень медленно и отчётливо. – This gentleman told me you are looking for your friend. As I understood he was going to meet you in the airport but did not arrive. He must be in the waiting area. You will see him, when you pass customs. Would you like me to contact him? Do you have his phone number?

– I am all right, – тихо произнесла Арина. – I have friend which meet me in the airport.

– Are you sure? – ещё раз переспросила сотрудница.

– I am all right6, – ещё раз повторила Арина и побрела на паспортный контроль.

Непривычно приветливый офицер на паспортном контроле попросил Аринин паспорт и начал задавать рутинные вопросы. К этому разговору она была готова, но всё равно внутренне напряглась, опасаясь, что в случае неправильного ответа её развернут прямо с аэропорта и отправят обратно в Москву. Офицер же, напротив, чувствовал себя очень комфортно, всё время улыбался и тихонько кивал головой, изучая её паспорт. Его приветливость показалась Арине немного наигранной. Она, конечно, была наслышана, что в Европе люди много улыбаются, особенно в сфере обслуживания, но он же пограничник, в конце концов. Должен охранять границы страны от посягательств нежелательных гостей, шпионов и нелегальных иммигрантов. Где крепко сжатые губы? Где холодный проницательный взгляд? Подозрительные интонации в голосе хотя бы.

– Что вы собираетесь делать в Лондоне?

– Учить английский язык.

– Где вы собираетесь учить английский язык?

– В колледже Святого Патрика. Это на Эджвер-роуд, – Арина поспешно протянула приглашение из колледжа, полученное в «Импульсе». Офицер так долго изучал приглашение, что Арина похолодела от мысли, что «Импульс» выпустил ей фальшивую бумагу. Никакого колледжа на Эджвер-роуд не существует, а если и существует, то никто её там не ждёт.

– Когда начинаются ваши занятия? – вдруг спросил офицер, хотя начало занятий было указано в приглашении.

– В понедельник. В понедельник, третьего июня.

– Как долго вы собираетесь учиться?

– Два месяца.

– Что вы собираетесь делать после окончания вашего курса?

– Поеду домой, – растерялась Арина.

– Вы собираетесь работать в Лондоне?

Арина едва не кивнула, но вовремя остановилась. Вопрос на засыпку. Студенческая виза в её паспорте отчётливо показывала: «no work». Соглашаться было нельзя.

– Нет.

– Что вы собираетесь делать в свободное время?

Арина представила череду свиданий с английскими джентльменами и улыбнулась.

– Ходить в кино и театры. Рестораны. Парки. Музеи.

Офицер улыбнулся, словно увидел картину, возникшую в её голове, и весело шлёпнул печать в её паспорт.

– Удачи!

Глава 7. Встреча в аэропорту

Получив свой багаж и пройдя таможенный контроль, Арина вышла в здание терминала «Хитроу» и мгновенно оказалась в толпе таксистов. Они наперебой предлагали отвезти в самые разные концы города, но она знала, что её должна встречать квартирная хозяйка. Если принимающая семья не хочет или не может встретить студента в аэропорту, они оплачивают такси, но Саманта Коллинс обещала приехать сама. Арина разговаривала с ней по телефону несколькими днями раньше. Вроде бы всё звучало надёжно, хотя, конечно, они не видели друг друга в лицо, может быть, стоят в двух шагах друг от друга и не узнают. Она завертела головой по сторонам. Кругом стояли люди с табличками, и Арина пристально вглядывалась в имена и названия на разных языках, гадая, написала ли Саманта «Арина Бердяева», или хотя бы «Импульс». А как будет «Импульс» по-английски? Вот об этом надо было подумать заранее.

Побродив с четверть часа среди встречающих, она уже стала всерьёз волноваться. Если никто не встретит – куда тогда идти? Добираться самой до принимающей семьи? Они живут на юге Лондона. А Хитроу на западе. Взять такси? Наверное, безумно дорого. Общественным транспортом? А как понять, какой автобус брать и куда ехать? Нужно созвониться с принимающей семьёй, но её мобильный телефон полностью потерял связь с миром, и тогда нужно искать телефон-автомат и соображать, как им пользоваться. Хорошо хоть вокруг полно народу, и можно спросить.

Ещё минут через десять она узнала, что такси будет стоить пятьдесят фунтов, и это её совсем не утешило. Потеря шестой части привезённых денег в первый же вечер в Лондоне не выглядело хорошим стартом. Куда податься – непонятно. Крайним вариантом оставалась Дашка, троюродная сестра, которая жила со своим мужем на северо-востоке Лондона и с которой Арина не виделась лет десять. Узнав об Арининых планах, Дашка не выразила особенного восторга и вяло предложила заехать как-нибудь в гости, поэтому беспокоить сестру без особой нужды Арине не хотелось. «Позвоню, если сложится критическая ситуация, когда деваться будет совсем некуда, – решила она для себя. – Интересно, ночёвка в аэропорту – это уже критическая ситуация? В таком случае, она слишком быстро наступила».

Неожиданно взгляд выхватил из толпы знакомые русские буквы, нацарапанные маркером на куске картона: ЧЕЛЯБИНСК. Она обрадовалась небритому парню в модных джинсах, как старому знакомому.

– Ой, вы, наверное, меня встречаете? Меня зовут Арина, я из «Импульса».

– А-а, – кивнул парень, внимательно изучая её. – Вадик.

– Мне сказали, что в аэропорту меня будет встречать принимающая семья. Их фамилия Коллинс. Саманта Коллинс. Я с ней разговаривала по телефону. Они живут на юге Лондона, в Сарри. А вы их знакомый, да? – она изо всех сил старалась быть вежливой.

– Знакомый. Я тут всем знакомый. Ты кто? – спросил парень недовольно.

– Как, вам разве не сказали? Я Арина Бердяева, из Челябинска, меня к вам Роксана прислала.

– А. Роксана. Грудастая такая?

– М-м, да, симпатичная.

– Мы сейчас ждём ещё одного чувака, он где-то застрял, и едем на квартиру.

– На квартиру? Вы имеет в виду принимающую семью?

– Семьи нет. Они в Испании. Срочный вызов. Старшая дочь попала в аварию. Сильно покалечилась.

– Дочь? Я думала, у них только сыновья.

– Значит, сын. Я не вникал.

– Где же я остановлюсь?

– На квартире, – он помахал ключами. – Мне нужно встретить двоих девок и парня. Девки здесь. Пацана нет. Наверное, уже смылся. Нелегал шелудивый.

– Почему смылся? Там всё ещё багаж получают. Надо подождать.

– Не надо. Кто хотел, тот нашёлся. Ехать пора, уже половина двенадцатого. Щас ещё двух тёлок прихватим.

– Каких… тёлок?

– Челябинских. Тоже из «Импульса». Учителки тамошние. Приехали на лето, по-аглицки шпрехать. Ну, чё стоишь? Думаешь, я тебе машину прямо к стойке подгоню? Она на стоянке, снаружи. Бери-бери чемодан. Я тут багаж таскать не нанимался.

Подхваченные по дороге девчонки знали не больше Арины. К «Импульсу» они не имели никакого отношения и даже никогда не слышали, а приехали через другую компанию, которая пообещала им сэндвич-курс: учёба, совмещённая с работой. По идее, они должны были до обеда учиться в колледже, а после колледжа работать в кофейне. Заработки обещали неплохие – восемь-девять фунтов в час, поэтому за два месяца каникул девчонки рассчитывали окупить поездку. Одна из них, мелированная блондинка в коротком топе, открывающем проколотый пуп с серебряным колечком, и низко посаженных джинсах, из которых выглядывал узорчатый ремешок стрингов, сказала, что в Англии уже второе лето, в прошлом году была на ферме. Программа студенческого обмена с параллельным сбором малины. Денег не заработала, но время провела отлично, «не жизнь, а сплошная малина», поэтому в этом году поехала снова и подружку с собой потащила.

– Больше никаких ферм, – заявила она. – В прошлом году так натаскалась ящиков, до сих пор поясница болит, – она указала на оголённую спину с резинкой стрингов. – Меня зовут Марина, я в Челябинске на лингвистическом учусь. Английский-французский. До французского ещё не дошли, начнётся на третьем курсе. Чего? Нет, мне двадцать три года. Я ещё в юридическом колледже училась. А Катюхе девятнадцать, она ещё целка, ничего в жизни не видела.

Её подружка Катюха, темноволосая неяркая девочка в полосатом джемпере домашней вязки, выглядела намного старше своих лет. Если бы не опущенные уголки губ, придававшие ей трагикомический вид, её можно было бы назвать симпатичной. Она сказала, что учится в одной группе с Мариной, но Марина живёт в общежитии, а она с мамой. Родители в разводе.

– Я очень люблю французский, всё французское: музыку, кино, еду, – но в школе он шёл только факультативом, поэтому экзамены было не сдать. Решила взять его как второй язык.