Глава 01
– До завтра я вне доступа, – обрываю растерянную секретаршу и перевожу телефон в режим полета.
Тру глаза, в которые словно песка насыпали, издаю протяжный болезненный стон. Я три дня жил в суде, засыпал за столом, за ним же и просыпался.
Дело было напряженным и грязным. Депутат, а по совместительству директор птицефабрики Виктор Рогов запер у себя дома девушку сына. Неделю не выпускал, никак натешиться молодым телом не мог. А потом пригрозил, что посадит несчастную, если она хоть пикнет, хоть намекнет его сыну о произошедшем.
Бедная девочка долго держалась, а потом все своему парню выложила. Тот написал заявление на отца в полицию. И закрутилось.
Проворачиваю ключ в замке, толкаю дверь в пустую квартиру. Тишина. Жена ушла, оставив после себя пустоту и поганое чувство злости.
Сбрасываю с плеч длинное черное пальто, покрытое каплями дождя. Небрежно бросаю его на пуф. Ключи на комод, туда же телефон.
Щелкаю выключателем в гостиной, включаю телевизор. На вспыхнувшем экране мелькают свежие кадры с Роговым. Руки забраны в наручники, взгляд злющий.
Он подал апелляцию. Хочет выкрутиться, старая сволочь.
Но я не выпущу его из камеры, несмотря на угрозы, которые стал получать пачками. Еще и дружков его посажу на соседние нары. Почему-то я уверен, что это не единственный эпизод у Рогова, слишком он был смел. Такая уверенность в безнаказанности приходит после большого количества преступных эпизодов.
До моего слуха доносится звук бьющегося стекла. Мгновенно выключаю телевизор и прислушиваюсь. Тишина, потом отдаленный всхлип.
Кира вернулась?
В доме серьезная охрана, сейчас усиленная. Но если тебя захотят убить и наймут спецов, то никакая охрана не спасет. На всякий случай сдвигаю в сторону картину и достаю из тайника пистолет. Он зарегистрирован, лежит здесь на всякий случай. Медленно двигаюсь с ним в сторону кухни, откуда предположительно исходят звуки.
Из-под двери пробивается тонкая полоска света. Фоном играет легкая музыка, слышится чертыхание и болезненный стон.
Все же бывшая жена? Зря она вернулась, на этот раз обратно ее не приму и объяснений слушать не стану. Всю душу мне наизнанку своими истерикам и требованиями вывернула.
Толкаю дверь и застываю на месте. В кухне не Кира, а совершенно незнакомая мне девушка.
Невысокая, хрупкая. На тонкой талии повязан белый передник. Длинные светлые волосы свесились вниз и закрывают лицо. Девушка всхлипывает, прижимая к руке белое пропитанное кровью полотенце. На полу у ее ног разбитая чашка.
– Кто ты? – спрашиваю громко.
Девушка резко вскидывает голову, и без того большие глаза при виде пистолета в моей руке расширяются. Она неловко отскакивает назад, ударяется спиной о столешницу, снова вскрикивает.
На киллера девочка похожа меньше всего, поэтому засовываю пистолет за пазуху. Скольжу взглядом по собственной кухне: в духовке что-то запекается, на плите кастрюля, стол сервирован на двоих.
Снова возвращаюсь к девчонке. Полотенце, обмотанное вокруг ее руки, все больше пропитывается кровью. Возможно, порез опасный, так что лучше поспешить.
Вынимаю из верхнего шкафчика в кухне аптечку, ставлю на стол. Быстро перебираю, смотрю, что у меня есть из медикаментов. Достаю кровоостанавливающий пластырь, вату, бинт, перекись.
– Садись, – указываю жестом на стул, – показывай. Глубоко порезала?
– Не знаю, – голос нежный, испуганный. Пухлые губы подрагивают.
– И как же ты так? – цокаю, двигаясь к ней ближе. Очень хочется рассмотреть, что это за милое чудо заявилось на мою кухню. С вопросов в лоб лучше не начинать, так девочка точно закроется. Лучше установить хотя бы минимальное доверие между нами.
Присаживаюсь перед ней на корточки. Осторожно беру пораненную руку в свои и разворачиваю полотенце. Рана небольшая, но глубокая.
– Я хотела собрать осколки и поскользнулась, напоролась на один из них ладонью.
– Ясно, – морщусь, представляя, как неприятно это было. Обрабатываю рану перекисью, заклеиваю пластырем. Остатки пятен крови протираю теплой водой и салфеткой.
Девочку рассматриваю со всех сторон, чтобы составить о ней впечатление. Худенькая, немного угловатая. Очень испуганная, хоть и пытается казаться спокойной.
И что же ты делаешь на моей кухне, малышка?
– Тимур, – представляюсь. Хотя уверен, она знает, кто я, раз уж здесь находится.
– Очень приятно, – кивает, стараясь выдавить из себя жалкую улыбку.
– А тебя как зовут?
– Надежда, но вы можете называть так, как вам понравится, – она смущенно опускает глаза.
Да ну… Меньше всего эта девочка похожа на эскортницу.
Все тело мое напрягается, медленно выдыхаю через зубы. Быстро складываю содержимое аптечки обратно и ставлю ее на место.
Если мои друзья решили помочь мне таким образом отвлечься от развода, то я их просто придушу. Несмотря на наличие жен и детей! И главное – каким образом они притащили ее к мне в дом?
Посворачиваю головы этим придуркам. И Климу в особенности – его ведь идея была. Это он на мои жалобы сболтнул по пьяни: «Я стану твоей феей-крестной. Завтра вернешься, и будет у тебя все как в сказке».
Денег у Клима много, а мозгов мало. Не девочку легкого поведения я хотел! А нормальную семью, которую мне моя бывшая так и не захотела дать.
– Собирайся и уходи, я в твоих услугах не нуждаюсь, – говорю спокойным тоном. Разворачиваюсь к Наде, которая, может быть, и не Надя, а неизвестно кто. Скольжу по ней ледяным взглядом. Девочка под ним съеживается, всхлипывает.
– Тимур Сергеевич, – Надя прикусывает свою пухлую губу, слезы по лицу льются ручьями. Голос тихий и дрожащий, – я невинна и по договору рожу для вас ребенка…
Глава 02
– По какому договору?
– Тому, что я подписала, – Надя протягивает черную папку. Внутри брачный договор, мой и гражданки Надежды Орловой. По тексту сразу понятно, что она за каким-то чертом отдается мне в рабство – содержания или отступных в случае развода нет. Зато штрафы за любой проступок для нее космические. Есть отдельный пункт о рождении ребенка в течение года.
– И ты это подписала? – складываю бумагу и убираю ее обратно в папку.
– Да, – пожимает хрупкими плечами Надя. Имя у нее и правда звучит приятно на языке.
– Почему? – задаю логичный вопрос.
– У меня не было выхода, – отводит глаза.
Отлично просто!
Еще и принуждение.
Правда, в данном случае то, что у нас декриминализировали статью за принуждение к вступлению в брак, играет мне на руку. За это не посадят.
Дожил ты, Зорин. Уже думаешь, как уйти от закона.
– Ты здесь по своей воле?
– Да, – склоняет голову.
– Кто тебя привез и все организовал?
– Клим Львович, – снова всхлипы, но уже более интенсивные. Истерика у девочки нарастает.
Что ж, главное я услышал, спросить есть с кого.
– Ужинай и ложись спать, Надя. Я пока отъеду.
– Значит, мне можно остаться? – спрашивает осторожно.
– Пока да.
– Мне ложиться спать у вас?
– А ты хочешь лечь в постель с незнакомым мужиком? – спрашиваю грубовато, решив немного ее спровоцировать.
Она мотает головой в ответ. Резко встает со стула и идет к выходу. Перехватываю ее за локоть. Сам не знаю, чего хочу. Может быть, рассмотреть получше.
Надя застывает напротив не дыша. Смотрит на меня, как мышка на голодного кота. А я и вправду такой. С тех пор как развелся, на голодном пайке. Перебеситься и забыться решил на работе, без эротических загулов.
Я давно не мальчик, чтобы распускаться по любому случаю. Женщин уважаю, пользоваться их слабостями у меня желания нет. А проституция для меня и есть принуждение, не от хорошей жизни туда девчонки идут.
Медленно поднимаю ладонь, чтобы коснуться ее длинных светлых волос. Они мягкие и шелковые на ощупь. Пропускаю прядки между пальцами, касаюсь шеи.
Надя вздрагивает, но не отстраняется. Ждет.
Прикрываю глаза, чувствуя, как зашкаливает пульс в трепещущей венке на шее, ощущаю нежность бархатной девичьей кожи. Взгляд приклеивается к пухлым губам, которые Надя успела искусать за нашу встречу. Они стали красными и манящими, опаляют меня теплым дыханием.
У девочки вздернутый носик с мелкой россыпью веснушек на нем и скулах. Прозрачная тонкая кожа, под которой просвечивают венки. Склоняюсь ниже, чтобы почувствовать ее запах.
Веду носом по виску и кайфую от нежного ягодного аромата. Во рту собирается слюна, так хочется попробовать девушку на вкус. Еле заставляю себя отстраниться.
Ловлю страх в огромных голубых глаза, обрамленных пушистыми светлыми ресницами, и он меня отрезвляет. Я не варвар.
Для начала следует разобраться в ситуации хорошенько.
Отпускаю Надю из кухни, а сам долго не двигаюсь с места. В голове слишком много мыслей. Часть из них подталкивают к соблазну.
– Успокойся, Зорин! Приди в себя! – злюсь. Хватаю со стола черную папку с договором – пора поговорить с Климом. Он мой друг, но при этом хитрая изворотливая сволочь. Уверен, у него есть свой интерес в данной истории.
Улица встречает промозглым ледяным дождем. Забираюсь в машину, смотрю на себя в зеркало. Глаза лихорадочно блестят от возбуждения, зрачки расширены. Это от победы в зале суда или от встречи с невинной Надей? Хотелось бы грешить на первое, но скорее верно второе.
Еду через город, нервничая в пробках. Бросаю машину рядом с особняком Клима. В дом пускает прислуга, услужливо провожая до кабинета хозяина. По дороге киваю его беременной жене Ане. Она сидит на диване, держа на руках сынишку. Мое появление поздно вечером ее явно встревожило.
– Привет, – Клим скалится, как только я захожу в его кабинет.
– Привет, – бросаю на стол папку. Сажусь в кресло прямо в мокром пальто, закидываю ногу за ногу. – Не хочешь объяснить?
– Я решил сделать тебе подарок. Ты слишком плохо выглядишь в последнее время, – Клим довольно подпирает щеку кулаком.
– Кто она?
– Просто девочка. Бери и не заморачивайся. Она же тебе понравилась, – его ухмылка становится шире. – Я знал, что понравится.
Прикрываю глаза и шумно втягиваю носом воздух. Внутри закипаю от ярости. Кто ему позволил играть судьбами людей?!
– Клим, где ты ее взял?
– Рассматривал до Ани на место жены, – он понижает голос, – ее отец продавал. Но не мой типаж.
– Больные ублюдки, – закрываю лицо ладонью.
– Это не я дочь из-за карточных долгов на аукцион выставил, – Клим поднимается от рабочего стола. Устало потирает виски. – Девочка – дочь давнишней любовницы, как оказалось. Та умерла, отправив перед этим дочь к папашке. А тот решил поживиться, – друг останавливается у окна, пожимает плечами.
– Сколько Надя стоила?
– Много, – он щурится. – Молоденькая, невинная. Уверен, она от счастья прыгает, что не в гарем к арабскому шейху попала и не в элитный эскорт, где пришлось бы отрабатывать долго, лет так пять-шесть.
– И ты сделал этот подарок для меня чисто по-дружески?
– Кхм, – ухмылка Клима становится жесткой, – не совсем. Через год будет рассматриваться одно дело, где ты будешь судьей. И мне нужно будет положительное решение по нему.
– Надя – это взятка?
– М-м-м… да.
– А если я не возьму?
– Хочешь – бери, не хочешь – верну ее отцу. Он перепродаст в гарем или эскорт. Ему деньги нужны позарез, а жизнь дочери он не ценит.
– Сука ты, Клим, – устало цежу. Подаюсь вперед, поставив локти на колени. Роняю голову в ладони. Я хочу дать ему в морду!
– Так берешь или я ее возвращаю?
Глава 03
Надя
Я слышала, как за Зориным захлопнулась дверь.
Уехал.
Выдохнула и сползла вниз по полотну двери гостевой спальни. Притянула к груди колени, уронила на них голову.
Вот я с ним и познакомилась. С тем, кому буду обязана быть женой и родить ребенка. Никаких положительных эмоций этот мужчина у меня не вызвал. Резкий, хмурый, весь в черном. Он судья, жесткий и бескомпромиссный человек.
Клим Львович сразу предупредил, что если я накосячу – вернет меня отцу. А накосячу – значит не понравлюсь Зорину. Понравиться я попробовала.
Ну как… это была жалкая унизительная попытка предложения своего тела. Ненавижу себя за нее. Меньше всего я мечтала оказаться в подобной ситуации.
Моя жизнь была не так плоха до смерти мамы. Она постоянно болела, я училась и работала. Мы пытались. А потом ей резко стало хуже. Я потратила все, что у меня было на взятки врачам и лекарства, но не спасли.
Она очень хотела для меня лучшей жизни и поэтому рассказала обо мне отцу. По ее информации у него был свой бизнес и вроде как они неплохо расстались когда-то. Я же дочь, он должен был помочь мне хотя бы немного.
Не могла мама знать в кого превратился за прошедшие годы этот человек. К лучшему, что умерла спокойно, не тревожась больше за меня.
Я же попав к нему в руки, прошла все круги ада. Отец запер меня у себя в доме, показывал своим дружкам, аукцион устроил среди богатых ублюдков. А как еще назвать людей, которые готовы платить за женщину?
Может мне сбежать? Только куда бежать?
Денег нет, паспорт у Клима Львовича. Отец имеет связи в преступном мире. Меня быстро найдут и вернут на место, а если Зорин не захочет связываться с такой проблемной, то и вовсе отправят в Эмираты в гарем. А оттуда я точно не выберусь никогда.
Возвращаюсь в кухню, где убираю осколки чашки. Не могу сидеть в комнате без дела – сразу мысли накатывают. Я поэтому и готовлю и убираю тут, чтобы хоть как-то себя занять. Взгляд падает на травмированную руку.
Есть в Зорине что-то человеческое – обработал рану. Очень аккуратно все сделал, что мне даже больно не было. И лишь потом пытал своими вопросами.
Похоже, он и сам не рад такому подарку. Видно было – не ожидал.
И что же теперь тогда будет?
Он откажется от меня?
Боже, помоги мне уже хотя бы разок!
Убираю на кухне. Еду ставлю в холодильник, чтобы не испортилась. Гашу свет во всех комнатах по дороге и отправляюсь к себе. Квартира у Зорина большая, с высокими потолками. Интерьер в светлых тонах, много текстиля из натуральных тканей, интересных мелочей. Тут чувствуется женская рука.
Клим говорил, что Зорин в процессе развода. Жена ушла. Была она сукой редкостной, поэтому мне посоветовал вести себя скромно.
А я… я обычная!
Как все женщины – иногда злюсь, иногда спокойная. Отношений в моей жизни еще не было, я с мамой всю жизнь прожила. Не знаю я, как к мужчине подстраиваться, как там с ними заигрывать. Мама вообще говорила, что от них одни проблемы и держаться лучше подальше.
И права ведь оказалась!
Что отец сволочь! Что муж будущий!
У меня голова начала раскалываться, когда я представила, что вот эта хмурая безэмоциональная гора мышц в черном меня поцелует. На остальное фантазии пока не хватало.
Мне девятнадцать всего, я даже фильмы для взрослых не смотрела. Некогда было, у меня учеба и работа. Парочка женских романов, которые я стащила у мамы из шкафа все мое представление об отношениях. Да они к тому же были шестнадцать плюс, там на поцелуях и вздохах за закрытой дверью все заканчивалось.
У гинеколога была конечно, журналы женские листаю иногда. Есть у меня общее понимание, на этом все. Мужские гениталии на картинках вводят меня в уныние. Не хочу я этот ужас в себе.
Принимаю горячую ванну, чтобы расслабить окаменевшие от напряжения мышцы. В пастель забираюсь в черной футболке Зорина. Отец после первой моей попытки побега от него, все вещи мои уничтожил. Оставил тапочки, и то, что в тот момент было на мне надето. Комплект белья, шорты, майка.
Пришлось стащить у Тимура Сергеевича из шкафа футболку. Не могла спать голой.
Сон пришел ближе к двенадцати. Он был чутким и поверхностным, поэтому как вернулся Зорин я услышала. Меня напрягли его шаги, затихшие у моей комнаты. Но потом он направился к себе и я смогла выдохнуть.
Что он хотел? Поговорить? Воспользоваться своим правом на мое тело?
Утром просыпаюсь совершенно разбитой. Всю ночь кошмары. Мне чудилось, что Зорин ко мне в спальню все же вошел и распял своим огромным телом на постели. А потом он смотрел прямо как на кухне вечером – словно гипнотизировал и хотел подчинить своей воле. Трогал мою кожу на шее, но не пальцами, а губами. И мне было странно.
Приведя себя в порядок, я выскользнула в коридор. Прислушалась к тишине квартиры, прижала ладонью грудь, в которой бешено колотилось сердце.
– Входи, – раздалось холодно, когда я застопорилась у входа в кухню. Свеженький Зорин пил кофе за столом и читал телефон. Он бросил на меня незаинтересованный взгляд вскользь и вернулся к экрану мобильного.
– Приготовить вам завтрак? – Спрашиваю тихо, пытаясь не показать, что на самом деле мне страшно.
– По утрам я пью только кофе, – он сделал очередной глоток и поставил чашку на блюдце. Посмотрел на наручные часы, вместо телефона. Сразу видно, привычка такая, – мне пора ехать.
– Вы судья, – зачем-то говорю.
– Да, – Зорин встает, – и у меня заседание. Вечером поговорим о твоей дальнейшей судьбе.
Он прошел мимо, больше не обращая на меня внимания. Вдох выдох и я едва не кричу от досады. Это еще целый день я буду в неведении!
Глава 04
К вечеру успеваю накрутить себя до ручки. Все из рук падает. Я сожгла ужин, проветрила кухню и села с кружкой кофе у окна. Мой взгляд приклеился к часам на стене. Минуты отсчитываются мучительно медленно.
Ключ в замке поворачивается в восемь вечера. Я выбегаю в прихожую встретить Зорина.
– Здравствуйте, – застываю у стены. Он в черном пальто, которое блестит от капель дождя. На календаре зима, а на улице непонятно что.
– Здравствуй, Надя, – проводит ладонью по своим темным волосам, – чем занималась?
– Ничем, – вырывается у меня, – я думала.
– Ужин есть?
– А-а-а… м-м-м, нет. Вчерашний, – хлопаю себя ладонью по лбу. – Я сегодня готовила, но все сгорело.
– Отлично, через десять минут приду.
Зорин вешает пальто на вешалку и скрывается в своей спальне. Я немного стою, все еще пребывая в своих мыслях, а потом иду разогревать еду. Гремлю посудой, старательно себя отвлекая и не разрешая плакать. А очень хочется, чувство неизвестности убивает.
Он появляется ровно через десять минут, как и предупредил. В домашних штанах и черной футболке. С мокрыми волосами. Зорин присаживается за стол, положив ногу на ногу. Смотрит на меня пробирающим до мурашек взглядом.
– У меня будет к тебе предложение, – начинает спокойно. – Не суетись, пожалуйста, это отвлекает, – и морщится от раздражения.
Я ставлю перед ним тарелку с едой, которую как раз держала в руках, и сажусь напротив. Вытягиваюсь струной от напряжения.
– Если мне нужна будет женщина, я сам в состоянии ее себе найти.
– Вы меня возвращаете? – я ахаю. Сама не замечаю, как слезы градом покатились из глаз. Я не хочу в гарем! Я не хочу в эскорт! Боже, я не выживу ни там, ни там. Я не смогу!
– Нет.
– Тогда я не понимаю!
– Тебя нельзя вернуть и отпустить нельзя, – мужские брови собираются у переносицы, образуя вертикальную морщину, – тебя тут же отловят. Твой отец, его враги, мои враги, Клима… Поверь, желающих добраться до тебя будет много. Помимо милой внешности, из-за которой ты стала товаром, теперь ты владеешь информацией, которая может угробить жизни и карьеры важных людей. Этим обязательно захотят воспользоваться.
– И что тогда?!
– Ты останешься в моем доме и подыграешь, – он усмехается только ему ведомой шутке. – Твои документы из института у меня, как и все прочие. – Мужчина осматривает тарелку с тушеными овощами и рагу из говядины. Втягивает носом запах еды. – Неплохо. – Берет в руки вилку. – Тебя переведут в Москву. Пропущенные предметы досдашь. Я посмотрел, ты на юридический поступила. И учишься вполне неплохо. Хотя могла бы и лучше.
– Мне нравилось. Но мама болела, я работала. Было не до учебы.
– Понятно. Рак?
– Да, – я прикрываю глаза. Я очень по маме скучаю, она была единственным близким мне человеком.
– Сочувствую, – он задумчиво кладет в рот кусочек моего рагу, жует.
– Все еще неплохо? – я грустно усмехаюсь.
– Вполне. Только соли клади в два раза меньше, – Зорин вытирает губы салфеткой и откладывает ее в сторону.
– И что мне нужно будет сделать для вас?
– Выйти за меня замуж.
– Но вы же сказали!.. – я возмущенно подскакиваю.
– Фиктивно, – он и бровью не ведет, – пусть будет так, как окружающим хочется это видеть. Я на крючке. Грязный судья, который замешан в торговле людьми. Круговая порука. Ох уж эти скандалы, интриги, расследования… Когда настанет время, тебе нужно будет лишь сказать правду и не бойся, я рядом.
Я ничего не понимаю, кроме того, что вокруг меня затеваются жесткие мужские игры. Криминал, законники, олигархи. Боже, как я могла во все это встрять? Я же просто хотела выучиться на юриста и тихонько сидеть где-нибудь в уютном офисе нашего небольшого городка.
– Мы распишемся тихо, фотограф сделает пару фото.
– Клим Львович говорил, что вы женаты.
– Развод на следующей неделе, – поднимается со своего места.
– А мой долг? Он теперь у вас, да? Как мне его погасить???
– Долг… – Зорин устало проводит ладонью от затылка ко лбу, взъерошивая свои волосы, – он не твой, Надя. Людей не продают и не покупают, а тех, кто пробует таким промышлять, сажают в тюрьму. – Он цокает языком. – Но ты можешь иногда готовить для меня ужин, у меня на это времени никогда нет.
– Хорошо. – Я все еще не осознаю, что только что произошло. Человек передо мной не подлая сволочь, а самый настоящий мужчина. Он герой!
Мое сердце начинает стучать учащенно. За спиной словно крылья вырастают – неужели для меня все закончится хорошо? У меня будет нормальная жизнь? Я выучусь? Пойду работать? Я буду свободна решать, с кем у меня будут отношения?
– Вот карта, – Тимур вытаскивает из кармана черный прямоугольник, – на расходы. Одежда, учебники, ноутбук для учебы и телефон.
– Я не могу взять, – смущенно прячу руки за спину, – я бы хотела работать.
– М-м-м, у меня секретарь уходит в декрет скоро и ей тяжело, нужно помочь. Можешь попробовать, если получится совмещать с учебой. И будешь под присмотром, – Зорин делает шаг ко мне и оказывается совсем близко. Мне в нос ударяет свежий запах морского геля для душа, – согласна? – сверлит своим любопытным взглядом.
– Да! Спасибо, – я быстро забираю карточку из его ладони. Наши пальцы сталкиваются, и меня бьет слабым разрядом статического электричества. Я ойкаю.
– Я спать, – он отступает. Мне кажется, что голос Зорина становится более хриплым и низким.
– Спокойной ночи, Тимур Сергеевич.
– Тимур, – поправляет он меня. – Привыкай.
– Тимур, спасибо! – я порываюсь и обнимаю за его крепкий торс, прижимаюсь щекой к груди. – Я так боялась вас, а вы очень хороший.
– Давай на ты, девочка, – его руки остаются висеть по сторонам. Зорин внешне спокоен, но я улавливаю быстрый ритм сердца в его грудной клетке. – Не бойся, ты в безопасности. Я никогда к тебе не прикоснусь. Обещаю.
Глава 05
Тимур
Нади стало неожиданно много и сразу. В ванной, где мой скромный гель для душа подвинула ее батарея уходовых средств. На кухне – там она вечно жарит, варит, запекает и экспериментирует с рецептами. Остановить ее рвение в желании меня накормить, да посытнее, невозможно.
В гостиной она лежит попой кверху за просмотром телевизора. Как Лолита из одноименного фильма – две косички, шорты и майка. Один раз увидел у нее в руках чупа-чупс и тут же ушел из квартиры от греха подальше.
И на работе теперь тоже есть Надя. На кой черт я предложил ей помочь моей беременной Наташке, не понятно. Лучше бы кого-нибудь со стороны взял варить кофе и таскать мне почту.
– Ваш кофе, – Надя входит в мой кабинет мягкой поступью. На ней нежно-голубая шелковая блузка и юбка-карандаш. У нее идеальная фигура, лучше просто не может быть. Каждая выпуклость манит своей мягкостью и упругостью. Нежный, почти неуловимый запах запился в мои легкие и мучает. Черт! До учебы почти месяц, поэтому она тут с утра и до вечера отирается, каждый гребаный день. Надя ставит передо мной чашку, забирает папку с почтой, вздыхает тихонько и идет на выход с независимым видом. Ягодицы упруго перекатываются при ходьбе под плотной тканью, потихоньку выводя меня из себя.
Я ее хочу!
Сам отказался и при этом заливаю тут весь ковер своей слюной. И так будет неизвестно сколько, пока я не разберусь с ее папашей и его шайкой. Кажется мне это не первый такой эпизод продажи человека для Орлова, слишком смело он действовал. Я хочу его наказать! Засадить за решетку, чтобы прочувствовал на своей шкуре как это, когда ограничивают твою свободу и диктуют правила жизни. С Климом тоже бы разобраться. Его бы тоже посадить для профилактики где-нибудь на годик, чтобы не устраивал больше подобных перформансов, как с Надей, но вывернется, гад, и всех купит.
Роняю взгляд на документы дела. Надо заняться работой. Не хватало только напортачить.
Весь день проходит в заседаниях, мне становится не до сердечных дел. К вечеру, когда я возвращаюсь в кабинет, голова буквально раскалывается.
– Отнеси на подпись Яковлеву, а потом верни мне, – кладу перед Надей акты. Наташу отпускаю домой пораньше. Тяжело ей бедной с таким огромным животом. Малыш там уже вовсю ворочается. По светлому завидую ее мужу – у них любовь, все хорошо. Скоро они своего ребенка на руки возьмут. А я когда… теперь вообще не известно. Может и никогда.
В кабинете гашу верхний свет, оставляю лишь лампу на столе. Беру в руки запечатанный конверт с пометкой «секретно». Это дело отца Нади. На его выверты не просто так сквозь пальцы смотрят, ведь понятно что такое дело, как продажа красивой девушку богатеям не утаить, дошло до всех, кому надо. И до наших тоже… И что же я вижу? Оказывается, он проходит основным свидетелем по делу о торговле запрещенными препаратами. Крупная партия. Орлов сдал пару ребят, чтобы самому не сесть. Вот его и не трогают. Пока… Его показания очень нужны.
Бизнес он свой давно потерял. Так, числится номинальным директором. Опустился человек совсем, превратился в нелюдя, способного всех сдать, а свою дочь продать. Лишь бы только самому выплыть.
Пролистываю копии документов, запоминаю малейшие детали. Участники, места, даты, свидетели. Надо бы обсудить это с прокурором.
– Тимур Сергеевич, можно? – в кабинет входит Фаина Волкова, адвокат по уголовным делам. Только ее мне сегодня и не хватало.
Когда-то давно у нас был короткий роман, к большему ни она, ни я тогда готовы не были. Фани высокая жгучая брюнетка с тяжелой грудью четвертого размера – полная противоположность Наденьки. Как всегда, в идеальном костюме красного цвета и с такой же помадой на губах.
– Здравствуй. По делу? – мой взгляд скользит по стройной женской фигуре, напряжение все же дает о себе знать. Она его замечает и удивленно приподнимает бровь. Фаина хваткая и не дурочка, она все замечает.
– Я всегда по делу, – она присаживается на край моего стола и кладет рядом папку. – Вот документы по моему клиенту. За те три дня, что его не было в стране, когда произошло убийство его любовницы. Чеки из отелей, фотографии с камер наблюдения там же, билеты на самолет, распечатки транзакций с карты – покупки в магазинах и такси.
Виновен ее клиент, а это все липа. Я это знаю, она это знает. Но обсудим позже в суде.
– Говорят, ты разводишься, – Фаина кивает на мой безымянный палец без кольца.
– Да, – поднимаюсь и обхожу стол. – Хочешь кофе?
– Пригласи меня лучше на ужин с продолжением, – ярко-алые губы растягиваются в порочной улыбке, – неделя была жутко нервной, не помешает хорошо расслабиться.
С места и в карьер. Даже напрягаться не нужно.
Что ж… отвлечься от одной белокурой невинной малышки мне не помешает.
– Приглашаю, – останавливаюсь напротив Фани, как она любит, чтобы ее называли наедине. Романы с коллегами это худшее, что может быть. Правда, у нас всем это правило побоку. Работы выше крыше, не вылазим отсюда. Вообще не понятно иногда, где дом. Вот и отношения тут заводим – удобно.
– Я знала, что ты разведешься. Это был лишь вопрос времени, – она поднимается и кладет ладони мне на плечи. Впечатывается в меня всем своим соблазнительным телом.
Мне бы хотелось, чтобы это было совершенно другое тело и другая женщина, но та для меня под запретом. Прикрываю глаза, втягивая слишком сладкий аромат духов Фани, зарываюсь ладонью в длинных темных волосах. Природа тут же дает знать о себе теснотой в штанах.
– Ого, кто-то уже готов, – Фаина издает легкий смешок.
– Через двадцать минут зайду за тобой, и поедем. Хорошо?
– Да, – Фани призывно облизывает губы, – но я могу получить аванс? – ее ладони ныряют мне под пиджак. Ногти царапают кожу на ребрах через рубашку, – все, как я помню, господин судья.
Это заводит.
Прикрываю глаза и впиваюсь в сочные губы. Хочу другие, но будут эти.
Жадно и глубоко целую, представляя в руках податливую белокурую малышку. Целомудренную, у которой совсем нет опыта. Пытаюсь выгнать Надю из своей головы, но не получается.
– Ой! – дверь хлопает, и я краем глаза успеваю заметить мелькнувшую в проеме Надины светлые локоны.
Она видела нас с Фани.
– Новая секретарша? – Фаина достает из сумочки зеркальце и помаду, начинает поправлять губы. Она раздражена, что приятный момент испорчен.
– Временная.
– Хорошенькая, – в голосе Фаины оттенок ревности, – надеюсь не из болтливых. Так что? Через двадцать минут?
– Давай лучше встретимся в ресторане часа через два, – смотрю на часы.
Можно было бы отправить Надю домой на такси, а самому поехать с Фани. Но не хочу так, лучше сам ее отвезу. Надо еще как-то обсудить то, что она увидела.
Мне в любом случае придется завести себе любовницу, иначе я сорвусь и заявлюсь как-нибудь ночью в Надину спальню.
Глава 06
Кладу все важные документы в сейф, закрываю на кодовый замок. Только после этого выхожу из кабинета, который тоже ставлю на охрану. Фани ушла, пообещав встретиться со мной позже в ресторане.
Надя сидит за столом, перелистывая какие-то бумажки. Взгляд у нее рассеянный, так что она делает это скорее машинально.
– Едем, – командую ей. Она резко вдыхает, поджимает свои пухлые губки и спешит к шкафу с верхней одеждой. На меня не смотрит.
Разворачиваю для Нади пальто и накидываю ей на плечи. Невесомо очерчиваю контуры ее миниатюрной фигуры. Если бы мне было хотя бы лет двадцать пять, я бы попробовал. Но мне тридцать пять, а ей всего девятнадцать. Я для нее старик.
В здании уже пусто, почти девять. Лишь звук Надиных каблучков разлетается по коридорам. Нас с ней регулярно видит охрана – как приезжаем вместе, как уезжаем, да и другие работники тоже. Но все почему-то решили, что она какая-то моя дальняя родственница, которую я протежирую. Меня никто не может заподозрить в связи с юной секретаршей, даже смешно. Только у Фани закрались какие-то подозрения.
Что ж будет, когда я на Наде женюсь? Мысль, что она станет моей хотя бы на бумаге, греет мне душу.
– У вас роман? – Надя спрашивает, когда мы садимся в машину. Смотрит на меня своими глазами огромными.