История одной апатии

У него была очень короткая записная книжка.

Как она обновлялась?

Встречая человека первый раз, человеколюбивый Андрей Викторович записывал его в класс вро-де-бы-не-уродов. Чтобы не запоминать. Если человек приятно чем-то удивлял его, Андрей Викторович мог реклассифицировать его, вписав в класс уродов. Если человек при этом мог принести еще и пользу, Андрей Викторович вписывал его имя в телефонную книжку.

Вот такие этапы обновления телефонной книжки. И вот такая максимально возможная карьера человека в классификации Андрея Викторовича.

Финалистов, попавших в записную книжку, он даже мог называть по имени-отчеству, общаясь с ними в какой-то из частей виртуального мира. В каком-нибудь чате или почте, а иногда даже по телефону. Больше, кстати, и негде ему с ними было общаться. Прежде чем звонить счастливчику, оказавшемуся в его телефонной книжке, он подглядывал его имя там, чтобы не ошибиться. Но все равно ошибался, потому что имена людей слишком одинаковы, чтобы в них не запутаться. Даже имена уродов.

При личной встрече он к любому человеку обращался «Здравствуйте, Нднннннней Нноонноович» либо «Здравствуйте, Нынннннннна Нноновна». Слово «здравствуйте» он говорил очень четко.

Но главной в этой стройной системе была постоянная игра навылет – игра Андрея Викторовича против записной книжки. Основной целью игры было, естественно, уменьшить в ней количество записей. Желательно до нуля.

Где-то раз в полгода Андрей Викторович вычеркивал из нее тех, кого он больше никогда не увидит.

Еще он вычеркивал тех, кто за это время вернулся в класс вроде-бы-не-уродов – например, перестал понимать смысл слов, разучился делать сальто, отправил Андрею Викторовичу какое-нибудь фото или видео, позвал куда-нибудь съездить либо спросил мнение о какой-нибудь новой ерунде – о телефоне каком-нибудь или о машине, а может быть, даже о фильме, – в общем о том, что обычно действительно не имеет никакого значения.

Иными словами, вычеркивал тех, кто загадил его телефон, настроение и сознание зазря.

Очень в этой игре ему помогали умершие. Их он вычеркивал не через полгода, а сразу после похорон.

Так как все это иногда не помогало, раз в год Андрей Викторович менял свой номер и оператора сотовой связи.

Кстати, умершие несли в себе другую опасность – нужно было ходить на похороны. А для этого требовались две вещи: траурный костюм и куда-то идти.

По причине отсутствия костюма Андрей Викторович некоторое время пропускал похороны умерших и радовался, что может вне графика вычеркнуть кого-нибудь из книжки заочно. А зазывающим его на похороны активистам так и говорил, что у него нет подходящего костюма.

Но на одних похоронах побывала чуть ли не вся компания. И ему пришлось каждому коллеге, который ходил потом неделю либо в трауре, либо со скорбным лицом, рассказывать про свою несуществующую болезнь.

Все-таки умер главный бухгалтер, и нового искали целых два дня.

Чтобы облегчить себе жизнь, Андрей Викторович купил самый дешевый черный костюм и еще более дешевый черный галстук. И решил, что следующие похороны он ни за что не пропустит, потому что себе дороже давать все эти объяснения. В нем он ходил осторожно, чтобы не испачкать.

Некоторое время похороны, как назло, не случались, и он сходил в этом костюме на свадьбу. А потом уже и похороны пошли, как на конвейере, и он приноровился к этому костюму – главное было держать любое, жидкое или подтекающее твердое, на вытянутой руке от себя.

Если подытожить, записная книжка Андрея Викторовича на момент столкновения девушки Даши со стеклом имела сорок восемь позиций и лестную характеристику «уроды» у большинства участников этого клуба.

Несколько вроде-бы-не-уродов в ней тоже значились, потому что были полезны, но, как следует из смысла классификации, стремились к исключению из книжки. Желательно путем умирания, так проще. Это следовало уже из опыта Андрея Викторовича.

Непонятно, что нашло на Андрея Викторовича, но он честно на глазах девушки Даши испортил свою телефонную книжку ее номером. И классифицировать саму девушку пока никак не стал.