Якорь и Древо

1.2

Тяжелый взгляд шаха на себе Салим ощущал всем телом.

Седой охотник на даавских львов лежал у ног восседавшего в кресле владыки, не смея пошевелиться и поднять голову. За уже прожитые под луной семьдесят с лишним лет Салим столько раз видел у лица когти смерти, что почти забыл, каков страх на вкус. Однако сейчас отчетливо ощутил противный липкий холод и содрогнулся от него. Великий господин архипелага Даавгар шах Алькинур был еще более жестоким и мстительным правителем, чем его ушедший лет десять тому назад в страну вечных теней отец Газимгед.

Салим достаточно послужил обоим и добыл для них немало львов. И то, как пойманные голодные звери рвали на части в чем-то провинившихся придворных, которых Газимгед велел бросить в загон, бывало, снилось охотнику до сих пор.

Месяц назад Алькинур отправил Салима во главе десяти помощников на тайные поиски редкой добычи. То, что он сделал, когда без приказа покинул отряд и прямиком через пустыню примчался в столицу, да еще сразу по прибытии во дворец стал почти требовать разговора с шахом наедине, было даже не дерзостью, а верным самоубийством. Многие шли на плаху и за меньшее.

Но, несмотря ни на что, Салим был совершенно уверен, что поступил правильно. Вести, что он привез из Харрура, не могли ждать. Конечно, Гафиза, младшего брата владыки, во дворце многие недолюбливали за вздорный нрав и беспричинную жестокость. Но когда принц погиб, весь Даавгар потерял покой. А сам Салим жил теперь только ради мести проклятому убийце. И вот, почти год спустя!..

– Встань и говори! – вспорол тишину резкий приказ Алькинура.

Салим торопливо поднялся, низко поклонился в благодарность за оказанную ему милость и охрипшим от волнения голосом начал:

– О великий мой господин, подобный славой самому солнцу!..

Но Алькинур, не меняясь в лице, лишь нетерпеливо махнул украшенной перстнями рукой, приказывая пропустить положенные приветствия и сразу перейти к делу.

Увидев это, Салим едва заметно с облегчением выдохнул. Жест господина поведал о многом, а главное заверил: вестнику не отрубят голову, пока шах не удовлетворит любопытства. Значит самое важное нужно придержать и начать издалека. Еще раз поклонившись, Салим произнес:

– По твоему приказу, о великий владыка, я самым тщательным образом порт за портом обыскивал северные окраины твоего острова и, наконец, прибыл в Харрур. Как всегда, осмотрел вначале побережье, затем заехал в крепость и пошел на базар, чтобы разведать, чем дышит город. Обычно там собирают самые разные сплетни. Но на сей раз все: и торговцы, и горожане, и стражники; все говорили только об одном. Они обсуждали, кому должны достаться недавно попавшие в плен редкой ценности чужеземцы. Я насторожился и решил узнать все подробности этой истории.

На мгновение остановившись, чтобы перевести дыхание, Салим снова поднял голову и быстро взглянул на шаха. Словно выточенное рукой искусного мастера, красивое лицо господина оставалось непроницаемо суровым. Большие серые, чуть раскосые глаза смотрели холодно и жестко. Но старого охотника, знавшего Алькинура с детства и способного различать настроения даже у львов, было не обмануть. То, как владыка легко поглаживал ухоженную, доходившую до середины груди черную бороду, выдавало его неподдельный интерес и нетерпение. Салим сглотнул и продолжил:

– Боги устроили так, мой повелитель, что два дня тому назад на скалах недалеко от Харрура вдребезги разбилась заморская галера. Ее нашли люди местного купца Филада и по закону объявили все, что там обнаружилось ценного, принадлежащим их хозяину. Добыча вышла небольшая, но им достались чужеземцы, которых можно было весьма выгодно продать в рабство. Из всей команды корабля выжили только двое. И они отличались друг от друга, как день и ночь. Один из них, с волосами цвета белого песка, оказался настоящим великаном, каких не встретишь на наших берегах. Он был очень высок, широк в плечах, покрыт шрамами, словом, выглядел как силач и бывалый воин. А второго, чернявого, по виду браскийца, из-за меньшего роста, худобы, тонких костей, красивого лица и длинных густых волос вообще вначале приняли за одну из их надевших мужское платье безумных женщин. Чужеземцы, когда их нашли, лежали на камнях посреди обломков галеры без чувств, в глубоком обмороке. Великана люди Филада крепко связали по рукам и ногам, потратив на то все найденные остатки снастей. А тому, что из Браско, только обрывками его же рубахи стянули за спиной запястья, опутали щиколотки да лоскутом паруса замотали голову. Потом пленников погрузили на арбу, отвезли в город на постоялый двор купца и заперли в амбаре для рабов. Уже темнело, и Филад отложил знакомство с добычей на утро.

После этих слов Алькинур, не переставая поглаживать бороду, закрыл глаза.

Он слишком хорошо знал стоявшего перед ним человека. Если уж старый верный Салим решился нарушить прямой приказ и все дворцовые порядки, значит, случилось что-то действительно важное. Изо всех сил скрывая жгучий интерес к происходящему за маской сурового недовольства, Алькинур внутренне подобрался, как лев перед прыжком. Он не желал показывать чувства. Ни в коем случае не стал бы перебивать Салима и требовать сказать главное. Это признак слабости. Но слушать весь положенный обычаями велеречивый бред Алькинур просто не смог. Потому он и приказал старику, пропустив приветствия, сразу говорить о деле.

Сейчас владыка Даавгара уже раскусил загадку охотника и понял, что именно произошло в одном из портов крупнейшего острова архипелага. От этого нетерпение лишь многократно возросло. Алькинур едва сдержал безумный порыв тотчас сорваться с места и самому кинуться в Харрур через пустыню.

«Нет! – приказал он себе. – Салим наверняка уже сделал все как нужно. Но почему он тогда примчался один? Неужели добыча опять ускользнула из рук? И что там вышел за спор? Нужно все-таки успокоиться и просто выслушать старика до конца».

– О том, что случилось ночью, – продолжил меж тем охотник, – стало известно от других прикованных в амбаре Филада рабов, потому как иных очевидцев в живых не осталось. Невольники рассказали, что чужеземцы долго лежали, как два тюка, а когда пришли в себя, обменялись парой слов на незнакомом языке и затихли. Новички так и оставались в дальнем конце амбара до самой ночи безо всякого движения. Но как только вокруг все стихло, браскиец ловко скинул с головы тряпку, стремительно разорвал путы и быстро освободил от многочисленных веревок могучего спутника. Выбраться из запертого амбара им тоже оказалось легко. Великан просто снял тяжелые двери с петель. А когда эти двое вышли во двор, то голыми руками перебили там всю стражу, забрали их одежду, сабли, вскочили на коней и скрылись в ночи. Побег пленников люди Филада обнаружили только утром, когда уже весь город шумел, подобно песчаной буре.

Алькинур по-прежнему слушал с закрытыми глазами и неторопливо поглаживал бороду. Он уже успел полностью овладеть собой. Нужно просто узнать все до конца. А только потом – принять решение.

Салим продолжал рассказывать:

– Скорее всего, беглецы рассчитывали покинуть город без лишнего шума. Но Харрур, благодаря твоим приказам, о премудрый владыка, очень хорошо охраняется. Вокруг него неприступная высокая стена, гладкая, как стекло с обеих сторон. По такой и кошка не заберется. Тайком до восхода солнца было не сбежать, а ждать утра они, видимо, побоялись из-за шума, который поднял бы Филад. Или просто поспешили. Словом, они решились штурмовать закрытые ворота…

Мехран замер, чутко ловя каждый звук в темноте. Недаром всего за десять лет дослужился от простого стражника до начальника городской заставы. Он знал, что ночь – самое опасное время. Днем в город никто не сунется: захватчики могут прийти только с моря. А оно со сторожевых башен просматривается чуть не до самого Браско. Едва дозорные заметят вражеские корабли, ворота тут же закроются, и крепость приготовится к обороне.

А вот ночью… Ночью коварный враг может подослать лазутчиков, чтобы те открыли ворота изнутри. А снаружи уже могут ждать сотни разбойников, жадных до чужого добра. Именно так пираты разорили две крепости на Южном побережье. Но Харрур им не по зубам. Мехран лично нес стражу каждую ночь в самое опасное время. А в засаде всегда сидели три десятка лучших воинов. Ни один лазутчик не подберется к воротам!

Мехран, как всегда, стоял на боевом ходу высокой крепостной стены. Под ним длинной черной змеей тянулся извилистый коридор-ловушка. Если бы врагам днем удалось пробиться сквозь тяжелые кованые ворота, они погибли бы там под градом камней, стрел и потоками кипящей смолы. Охотников же пробраться из города и впустить захватчиков под кровом темноты ждала специальная ночная стража. Со своего места Мехран мог видеть в свете факелов и ворота, и притаившихся на стене воинов, и крепкие двери, перекрывавшие коридор в конце. Луна ушла за тучи. С моря порывами налетал сильный ветер.

Вдруг со стороны города раздался тихий скрип. Мехран тут же насторожился, обернулся и присмотрелся к дверям. Они открывались! Лазутчик! Мехран дернул веревку колокола.

– Тревога! Враг внизу! Тревога!

Ночную тишину тут же разорвали крики и грохот скатывающихся в коридор по желобу в стене стражников. Дверь из города распахнулась настежь. Мехран увидел двух лазутчиков. Они замерли, поняв, что угодили в ловушку. К воротам не пройти, а со стороны города уже бежит вся стража заставы. Но злодеи почему-то не упали на колени с криками о пощаде. В их руках сверкнули сабли. Гаркнув что-то на чужом языке, тот, что меньше ростом, побежал прямо на стражников, вставших между ним и воротами. Второй, по виду настоящий великан, кинулся следом. Мехран решил остаться на месте, чтобы с высоты увидеть, как безумных разбойников скрутят.

– Не убивать! – крикнул он вниз. – Их нужно допросить!

Но тут же понял, что все пошло не так. Его лучшие воины падали на землю один за другим, словно тряпичные куклы. А танцующий с двумя саблями демон неудержимо продвигался к воротам. Отставая на несколько шагов, вооруженный великан шел за ним спиной вперед, чтобы никого не пропустить со стороны дверей в город.

Мехран ринулся по стене к месту сражения, на бегу лихорадочно соображая, что может предпринять. При такой скорости боя, подмога из крепости не успеет прийти. Демоны пробьются к воротам раньше! Он остановился и дернул из-за пояса длинный пистолет.

«Нет! Прицелиться в демона невозможно! Убить великана! В одиночку засовы не открыть!»

Мехран выстрелил. Осечка! Еще раз! Снова осечка! Прокляв отсыревший порох и всех оружейников крепости, он отшвырнул бесполезную железяку.

Тут взгляд Мехрана упал на свисающую сеть. Он позволял заходившим на ночь в город рыбакам сушить на стене снасти в обмен на их первую утреннюю добычу.

В безумной надежде непонятно на что, Мехран остановился и рванул сеть на себя. Кое-как расправил, приготовив к броску. Глянул вниз. Пока он возился, бой почти кончился. Демон с двумя саблями сразил последнего защитника крепости, перепрыгнул через него и кинулся отпирать ворота. К дверям в коридор, издалека гремя доспехами, бежала стража. Великан, приготовив оружие, стоял шагах в десяти от ворот, как раз под Мехраном, готовый задержать погоню.

Думать было решительно некогда. Еще несколько мгновений и ворота откроют! И тогда случиться может все, что угодно! Мехран крепче ухватил сеть и прыгнул вниз. У него оставался всего один шанс на спасение города. Совсем крошечный. Но Мехран ухватился за него без колебаний. Он упал на великана, сбивая того с ног и опутывая сетью. Тут же выхватил кинжал, чтобы изо всех сил ударить врага рукояткой по голове. Великан бесшумно обмяк и растянулся на земле. Мехран стремительно развернулся лицом к воротам, одной рукой приподнял голову пленника, а другой приставил ему кинжал к горлу.

Убравший за пояс обе сабли демон тем временем уже вытащил из пазов два засова и открывал последний.

– Сдавайся! – заорал Мехран не своим голосом.

Покрытый с головы до ног чужой кровью демон вздрогнул и оглянулся.

– Ни шагу! – угрожающе крикнул ему Мехран. – Кинешься на меня или к засовам, я его тут же прирежу!

Демон не шевелился. За спиной Мехрана все громче бряцала доспехами где-то бегущая подмога. Нужно выстоять хотя бы пару минут.

– Сдавайся! Бросай оружие! Или он сдохнет!

Чтобы подтвердить сказанное, Мехран медленно провел кинжалом так, что на шее великана появились капли крови. Демон вполне мог наплевать на подельника и открыть ворота. Или убить Мехрана вместе с его пленником. Но злодей не шевелился. Время тянулось безумно долго. Сейчас он впустит сообщников. Сейчас зарубит на месте. Сейчас великан очнется…

– Господин, что прикажешь? – прогремело над ухом.

Мехран с отчаянной радостью понял, что уже не один противостоит жуткому демону. За плечами плотные ряды стражи. Теперь поговорим по-другому.

– Этому нож к горлу. И вяжите его крепче! – скомандовал Мехран, вставая. – Если второй дернется, тут же прирезать!

Он не отводил взгляда от замершего у ворот врага. Тот так и не попытался напасть или сбежать. Значит, уже не сделает ни того, ни другого. Значит, попался. Мехран сплюнул и уверенно крикнул:

– Эй ты! Отбросил сабли! Мордой в землю! Живо!

Демон повиновался. Сложив оружие, он зачем-то глянул на небо, затем опустился на колени, сжал кулаки и согнулся в поклоне. Было удивительно видеть, как разбойник, только что с легкостью убивший тридцать лучших воинов, сдается без боя. Решение, что делать с чужаком дальше, пришло само собой.

– Оглушить и связать! – приказал Мехран страже. – Но не бить! Эти двое теперь моя собственность! По праву добычи в бою, по закону Величайшего Хозяина, объявляю лазутчиков своими рабами!

Он отступил в сторону, пропуская вперед подчиненных, и прислонился к стене. Ни к чему показывать, что у него подкашиваются ноги. Город спасен. Это главное. Ворота снова накрепко запирают. Нужно будет кроме засовов еще навесить замки. К ногам Мехрана, рядом с великаном, кидают бесчувственного, по рукам и ногам перетянутого веревками демона. Теперь можно рассмотреть его лицо. Браскиец! А второй явно из далеких краев. Волосы светлые. Только сейчас Мехран понимает, что не только спас город, но и сказочно разбогател. Боги вознаградили за годы верной службы! Теперь можно оставить заставу, наконец-то заработать достаточно денег, чтобы построить большой дом. А потом выкупить невесту. Да не какую-нибудь нищую замухрышку. А ладную широкобедрую дочь купца. Или даже судьи… А то и самого наместника…

Теперь у него есть два великолепных невольника. Воины, каких поискать. Великана в деле он, конечно, не видел, но вполне ощутил его мускулы. Такой редкий товар и продать можно за дорого. Но Мехран не станет этого делать. Он сам будет возить демонов по всем самым крупным боям рабов!..

– Куда их, господин?

Вопрос стражника выдернул Мехрана из мечтаний о грядущем благоденствии. Действительно, куда? Если не хочет попортить чужаков, то их нельзя долго держать связанными. А кандалов на заставе нет… А что устроят эти двое, если вырвутся на волю…

Мехран мысленно провел руками по лицу. До чего опасная добыча! Словно два песчаных льва! Не в кладовке же на заднем дворе казармы их держать! Нет. Нужно время. Всего несколько дней. И он все приготовит. Одолжит кошель золота у свояка, наймет приличный дом с крепким загоном для рабов…

– Грузите на телегу, – нашел нужное решение Мехран. – На рассвете отвезем их в зиндан. Живее!

Стражники поволокли пленников прочь из коридора. Великана еле подняли шестеро. Мехран оглянулся, чтобы проверить, надежно ли закрыли ворота. И только теперь подумал:

«Почему засовы отпирал браскиец? Второй ведь должен быть сильнее? И как он вообще смог их открыть, когда засовы поддаются только двум стражам? Как он сдвинул их с места в одиночку?»

От понимания, какой непомерной силой обладал его раб, Мехрана передернуло и бросило в пот.

«Может продать их сегодня же, от беды подальше? Но тогда денег не хватит на достойную женитьбу. Нет! Боги послали чужаков мне. Я сам пленил их и никому не отдам! Вот только… Не стоит доверяться веревкам».

Он вышел из коридора на площадь заставы и глянул на брошенных у стены чужаков. Великан, не открывая глаз, чуть повел головой. Мехран тут же подскочил и ударил его ребром ладони по шее. Затем быстро отдал приказы по восстановлению порядка. Проследил, чтобы дневные стражи заняли положенные места.

«Все. Теперь время заняться своим добром. Нужно во что бы то ни стало доставить их в зиндан! Оттуда не сбежишь. А я уж постараюсь приготовить моей добыче достойную клетку и цепи потолще».

– Принести ковры для встреч важных гостей! – велел он страже. – И закатать туда этих двоих! Но только по плечи. Обоим накинуть удавки. Потом грузите на телегу. Я сам повезу их.

Показалось солнце. Сев рядом с двумя длинными тугими свертками, Мехран пристально вгляделся в неподвижные лица рабов. Оба взрослые мужчины лет сорока. Браскиец красавчик, каких поискать. Нос и губы тонкие, совсем как у благородных, лоб высокий, брови вразлет. Отличный раб. А у великана лицо, словно топором вырублено. Но не урод. И волосы почти белые. Редко такие встретишь. Оба хороши. Но нечего обманываться смазливой мордашкой. Это два демона.

До зиндана путь неблизкий. Пока волы дотянут туда телегу, чужаки еще не раз очнутся. Но на то и петли на шеях. Уж придушить свою добычу Мехран точно успеет. А даже если не сразу успеет, то плотные шерстяные ковры – не веревки. Из них не вырвешься. Недаром мудрые предки от рассвета мира перевозили так самых опасных разбойников.

Отдав тюремщикам за неделю строжайшего хранения двух рабов все, что осталось от последнего жалования, и подписав кучу бумаг, Мехран наконец-то вышел из душного здания зиндана.

«Вот и все. Теперь бегом к свояку за деньгами. Если заартачится, то посулю ему сверх пени за долг еще и долю с первого выигрыша на боях…»

– Где мои рабы?! – раздался вдруг истошный крик, сопровождаемый грохотом копыт. – Здесь?

– Здесь, господин Филад! Здесь! – отозвались сразу несколько угодливых голосов. – Их недавно от заставы на этой вот самой телеге привезли! Мы все видели, господин! Видели их лица и волосы! Это были те двое! Великан и браскиец!

Мехран с негодованием оглянулся.

«Что? Кто-то посмел открыть пасть на мою добычу?»

У зиндана тем временем осадил взмыленного жеребца какой-то долговязый детина в полосатом купеческом халате на голое тело. Рядом тут же засуетились несколько слуг. Беспорядочно маша руками, они принялись наперебой докладывать хозяину про схватку на заставе и ее последствия. Вокруг них тут же собрались зеваки. Оказывается, о случившемся уже растрезвонили на весь город.

– Браскиец и белый великан? – быстро уточнил у доносчиков купец. – Это точно они!

Он плотнее запахнул халат и крикнул, привставая в стременах:

– Те двое мои рабы! По праву разбитых кораблей! Чужаков нашли на побережье мои люди! У меня есть свидетели! Требую свой товар по закону!

Мехран почувствовал, как у него все внутри вскипает от гнева. Какой-то ушлый торгаш посягнул на его богатое будущее!

– Вот уж нет! – взревел он, сжимая кулаки. – Это мои рабы! Я никому их не отдам! Мои по праву добычи в бою!

– Каком-таком бою, уважаемый? – Глаза купца превратились в две злые щелочки. – Чужаков нашли вчера вечером у разбитой в щепки галеры! Я приведу двадцать человек свидетелей! Я могу дать подробные описания своих рабов вплоть до числа шрамов на их телах! А ты? Ты можешь так?

– Каком бою?! – заорал Мехран, окончательно зверея. – Каком бою? А в таком, в котором чужаки порубили насмерть больше тридцати моих людей! Скажи-ка, может это ты послал своих рабов напасть на стражу и открыть ночью ворота города морским разбойникам? А?

Купец побледнел, но быстро пришел в себя и буркнул:

– Никого я не посылал. Чужаки сбежали. Тому есть свидетели. Верните мне рабов, и я накажу их по всей строгости! Выпорю кнутом и брошу в яму на месяц!

– Ах, сбежали! – Мехран торжествующе обвел взглядом внимательно следившую за ними толпу горожан. – Чужаки от него сбежали! Вы слышали его слова, уважаемые? Все слышали? Купец сам признался, что потерял право на этих рабов! Не смог удержать! Не по ловцу звери! А вот я взял их в бою! Не дал открыть ворота крепости! Спас Харрур от разграбления! Связал чужаков и доставил в зиндан! Так кто теперь их законный хозяин?

– Ты! Твое право! Ты! – зашумели люди вокруг.

Мехран приосанился, считая дело решенным, но тут же понял, что весьма поторопился. Купец быстро кивнул подручным, и те растворились в толпе. Криков в поддержку Мехрана сразу стало гораздо меньше. Зато со всех сторон понеслось:

– Право разбитых кораблей выше! Это дар богов! Кто первый нашел, тот и хозяин! Вернуть рабов Филаду! Вернуть!..

«У, продажные шакалы!» – мысленно простонал Мехран, понимая, что драгоценная добыча вот-вот выскользнет из его рук.

Пальцы Алькинура крепко сжались на подлокотниках кресла. Слушать рассказ охотника с невозмутимым видом становилось все труднее. А старый хитрец, будто нарочно, ходил вокруг да около, не говоря главного.

– …Возле стражника и купца быстро собралась тут же поделившаяся надвое толпа любопытных, и спор из ругани чуть не перешел в драку всех со всеми, – рассказывал Салим. – Вскоре на шум явился правитель Харрура, очень недовольный тем, что пришлось вставать в такую рань. Выслушав обе стороны, он оставил пленников в тюрьме, а их дальнейшую судьбу велел решать местному судье. Но выяснилось, что тот уехал к родственникам на соседний остров. Правитель распорядился немедленно послать туда гонца и удалился. И вот, к тому времени, как я прибыл в Харрур, чужеземцы уже целый день сидели в подземелье зиндана, а весь город, в ожидании решения дела, судачил о них и спорил, кому же должна достаться такая редкая и опасная добыча.