Частицы случайности

#10

Кир встретил директора и Аль-Малика на завтраке. Они сидели за столом, уставленным тарелками и что-то обсуждали. Он решил, что будет лучше пропустить такую приятную компанию и кивнув коллегам, сел за столик в другом конце зала.

После трапезы он переоделся и спустился вниз, чувствуя внутри привычное напряжение. Оно было с ним всегда. Как взведенная до предела пружина. Скрытое, замаскированное под спокойствие и улыбку, но готовое вспыхнуть в любую секунду. Ночь выдалась тяжелой. Он долго лежал в темноте, вслушиваясь в тишину номера, обдумывая прошлый день и то, что должно было произойти сегодня.

Холл гостиницы встретил Кирилла прохладой кондиционера. На ресепшене Анна перебирала какие-то бумаги постоянно выглядывая из-за стойки. Он прошел мимо. Ее глаза погасли и вместо света в них поселилось удивление и непонимание.

В кресле напротив ресепшена Кир увидел Ангелину. Она сидела, положив ногу на ногу, слегка облокотившись спиной о кресло и что-то читала в смартфоне. Все тот же неизменно деловой стиль и подчеркнутая элегантность.

– Доброе утро, – произнёс он, и протягивая руку. – Как спалось?

– Спасибо хорошо, – улыбаясь ответила она. – А вам?

Кир чуть прищурился.

– Неплохо, если не считать, что сутки могли бы быть часов на десять длиннее, – ответил Кир мечтательно глядя куда-то в даль и театрально вкидывая руки, – но говорят, что…

– Кирилл Александрович, вы куда смотрели, когда бронировали номер? – директор появился из ниоткуда, задал вопрос и теперь ждал ответа с нескрываемым разочарованием во взгляде. – Это что, уровень нашей компании?

– Что-то не так? У вас снова номер с видом на помойку? – Кирилл не понимал, что на этот раз произошло.

– Все не так. Во-первых, номер с двумя раздельным и кроватями. Сегодня приедет моя супруга. Как прикажете нам спать?

– Игорь Викторович, если уровень компании измеряется размером кроватей в номере, возможно, стоит пересмотреть наши приоритеты? – Кир выпрямился, сложив руки на груди.

– Кирилл Александрович, ну давайте уже посерьезней! Сколько можно? Господин Аль-Малик, вам нравится ваш номер?

Араб посмотрел на директора, явно не понимая причины вопроса и ответил:

– Спасибо за беспокойство, господин Игорь, меня все устраивает. Мои предки ездили на верблюдах и спали в пустыне.

Директор фыркнул, глядя на Кирилла.

– Так, предлагаю уже ехать, – он окинул всех взглядом и двинулся к выходу.

Все вышли на улицу. Солнце еще поднималось и дул прохладный ветер.

Тесная «Лада» плавно выехала с парковки и повернула на право. Директор вел машину без навигатора. Аль-Малик сидел рядом на переднем сиденье.

В машине царила тишина. Ангелина сжала пальцы на коленях. В отличии от остальных, она была расслабленной. Кир украдкой наблюдал за ней. Она сидела погруженная в свои мысли.

За окном проплывал утренний город. Дорога, по которой они ездили уже несколько дней одним и тем же маршрутом быстро заполнялась машинами.

Директор нервничал. На многополосном перекрестке под железнодорожными путями они попали в пробку и теперь сильно опаздывали.

– Так, коллеги, – начал он, – даю последние инструкции. Мы сюда не отдыхать приехали. Работаем в полную силу. Нужно показать уровень нашей компании. Сегодня нужно выложиться на все сто! Это очень важно. Кирилл Александрович, надеюсь у нас все готово и пройдет не как обычно.

– Готово в той мере, в которой можно быть готовым к непредсказуемому, – Кир бросил взгляд в зеркало заднего вида, их взгляды встретились.

Повисла пауза.

Она посмотрела на Кира. Тот сидел с невозмутимым видом. Теперь он был погружен в свои мысли. «Интересно, о чем он думает… И что в конце концов происходит? Почему Игорь так к нему цепляется? Еще вчера он мне говорил, что Кир – ценный специалист, а тут…» – размышляла она.

– Борис, тебе объяснять не буду. Ты и так прекрасно знаешь, что делать.

– Будем работать на двести процентов! – отрапортовал Боря.

– Такой настрой мне нравится! Прям как у твоего начальника! – директор был явно доволен.

Шлагбаум КПП медленно поднялся с характерным жужжанием привода. Все тот же охранник. Он узнал знакомые номера еще издалека. Привычным жестом помахал рукой, не отрывая взгляда от журнала. Пальцы охранника, припухшие от пива и безделья, нашарили ручку с уже грызенным колпачком и нацарапали время прибытия кривыми цифрами. Очки сползли на самый кончик носа, и он поправил их тыльной стороной ладони, тут же погружаясь обратно в увлекательный мир сканвордов. «Египетская богиня, четыре буквы…» – пробормотал он себе под нос.

Парковка встретила их знакомой картиной: черный «Гелик» Светлова стоял прямо перед входом, рядом примостился потрепанный «Фольксваген» главного инженера. Асфальт был влажным от утренней росы, кое-где блестели маслянистые пятна. В воздухе висела вязкая предгрозовая тяжесть – влажность буквально липла к коже, а где-то вдалеке уже поглядывали первые тучи. Ветер донес запах озона и пыли, которую скоро прибьет дождь.

Кир ощутил, как его рубашка начинает прилипать к спине. Он первым вышел из машины, услышал, как хлопнула дверца. Борис поспешил за ним. Остальные замешкались, словно интуитивно чувствуя, что серверная станет эпицентром сегодняшней бури. Директор что-то говорил Аль-Малику, жестикулируя в сторону главного входа. Ангелина дотронулась до машины, и металл показался ей неожиданно холодным. Она проследила взглядом за удаляющимися фигурами Кира и Бориса, и у нее возникло смутное ощущение, что сегодня что-то пойдет не так.

Кир и Борис молча направились к боковому входу, ведущему в техническое крыло. Их шаги гулко отдавались от бетонных стен. Где-то наверху заскрипела незакрытая форточка.

Кир провел ладонью по экрану монитора – пыль липла к влажной коже, оставляя едва заметные серые разводы. В воздухе висел запах разогретой электроники и стального холода кондиционера. Четыре дня в этом городе, он постепенно начал привыкать к местному климату.

Борис суетился рядом, проверяя кабели в третий раз. Его руки дрожали, но не от холода. Скорее от страха, который охватывает людей перед катастрофой. Мелкие капли пота на лбу, нервное облизывание губ. Кир узнавал эти симптомы. Сам прошел через это год назад, когда сдавали первый проект на новом оборудовании.

– Всё готово? – спросил он, хотя знал ответ. Читал его в напряженных плечах Бориса, в том, как тот избегал прямого взгляда.

– Да, вроде как… – Борис провел языком по губам и вытер рукавом пот со лба. – Погода сегодня переменчивая…

«Если что-то пойдет не так, то виноватым назначат меня». Эта мысль выстреливала и досылалась в голову как патрон в магазине пистолет-пулемёта. Благоразумная предусмотрительность, отшлифованная годами работы с Игорем Викторовичем. Директор обладал поистине удивительным даром – превращать чужие успехи в свои заслуги, а собственные провалы в чужие недоработки. Настоящий алхимик корпоративных отношений.

– К вечеру все прояснится, – сказал Кир, глядя на отражение в темном экране. – Все будет в рамках прогноза. Вчера все проверили. Эмуляция работает безупречно.

Кир еще раз окинул зал. Красно-зеленые огоньки серверов мигали синхронно. Как удобно – даже врать они умели хором. Все. Кроме одного. Как сердце, сбившееся с ритма. Того, рядом с которым сейчас колдовал Лева.

Светлов и главный инженер о чем-то тихо спорили перед стеклянной перегородкой, на которой виднелись вчерашние записи маркером. Их голоса сплетались в едва слышный шепот, но Кир уловил знакомые интонации. Технические подробности, последние проверки. Рутина, которая только усиливала общую нервозность.

Пока все шло по плану. Именно пока. Пока Игорь Викторович не зашел и не нашел способ все испортить. Пока не высказал очередную гениальную идею, которая одним махом превратит месяцы работы в груду электронного мусора запоротый проект.

Дверь открылась. Директор вошел первым, оглядывая помещение взглядом хозяина, который оценивает имущество перед продажей. В его движениях читалось напряжение – едва заметное, тщательно замаскированное под деловитость. Кир научился читать его как контурную карту материков.

Аль-Малик шел следом, и его присутствие мгновенно изменило атмосферу в комнате. Безупречно сидящий костюм, взгляд темных глаз, скользящих по оборудованию с профессиональным любопытством. Но главное – абсолютное спокойствие. Этот человек привык контролировать ситуацию, не напрягаясь.

«Интересно, что он на самом деле думает о нашем спектакле? – Кир поймал себя на том, что изучает лицо арабского инвестора, ища признаки сомнения или понимания. Но он был нечитаем как зашифрованный файл. – Иногда кажется, что мы играем роли так долго, что забываем, кто мы без костюма и галстука».

Аль-Малик подошел к нему, и Кир почувствовал, как снова оказывается под оценивающим взглядом. Не впервые за эти дни.

Зазвонил телефон. Директор нервно схватил трубку и ответил на звонок. Его лицо в одно мгновенье сделалось напряженным. Он сделал несколько шагов в сторону. Маятник его головы качался из стороны в сторону, как будто своими движениями он пытался придать вес тому, что говорил.

– Готовы начинать? – спросил Аль-Малик негромко, поправляя часы.

Игорь Геннадьевич закончил говорить и расплылся улыбке. Он всегда надевал ее в таких случаях. Смесь скромности и гордости, отработанная до совершенства. Но сегодня к ней добавилось чувство вины. Он закашлялся, пытаясь выиграть время.

– Наша команда всегда находит выход из самых сложных ситуаций. Сегодня мы планировали провести тестовый запуск, но из-за особых обстоятельств представитель заказчика не сможет присутствовать… Но я все же предлагаю запустить оборудование, чтобы наш дорого партнер смог убедиться в том, насколько качественно мы делаем свою работу. Все мы.

Кир слушал этот хорошо отрепетированный спектакль с каменным лицом. Что что, а переобуваться в воздухе директор умел мастерски. Даже по несколько раз. Еще несколько минут назад тот же Игорь Геннадьевич искал способы переложить ответственность, а сейчас вдруг стал коллективистом.

Кир вертел в руках флешка, заставляя себя сохранять невозмутимость. Каждое такое выступление директора было маленьким шедевром – как старый фокусник, Игорь Геннадьевич умел заставить публику смотреть не туда, куда нужно.

Илья Петрович подошел к группе, и Кир заметил, как тот слегка нахмурился. Привычное выражение лица для технического перфекциониста, который не до конца доволен результатом.

– Все системы проверены. Можем приступать к демонстрации.

Лева с показной уверенностью махнул рукой от своего места у консоли. Илья Светлов стоял чуть поодаль, наблюдая с осторожностью человека, который умел читать подводные течения корпоративной политики.

– Начинаем, – сказал Кир и кивнул Леве.

Мигающий курсор на экране ожил, система получила команду, и комната наполнилась мягким гулом работающих вентиляторов. Строки кода побежали по экранам сине-зелеными ручейками, индикаторы замигали успокаивающим светом. Система запускалась так же, как должна была работать настоящая.

Но она не была настоящей. Эта мысль пульсировала в голове Кира, как приступ мигрени. Элегантная ложь, красивый обман. Эмуляция, которая имитировала работу системы, существующей только в проектах.

Аль-Малик подошел к монитору и снял очки. В отражении экрана можно было разглядеть лица всех присутствующих. Кир наблюдал, как его темные глаза скользят по строкам кода. Профессиональный взгляд, который не обманешь красивыми картинками. Инвестор изучал логи, останавливаясь на ключевых параметрах.

Минуты тянулись в напряженном молчании. Кир слышал собственное сердцебиение, ощущал, как пот выступает между лопатками. Борис стоял рядом, щелкал ручкой, будто секундомером и прерывисто дышал, словно готовился к спринтерскому забегу.

«Что он видит там, в этих строках?» – Кир пытался прочитать выражение лица Аль-Малика, но тот оставался невозмутимым.

Наконец араб выпрямился и повернулся к группе. На его лице появилось что-то похожее на одобрение.

– Впечатляющая работа, – сказал он спокойно. – Система функционирует стабильно.

Ангелина переводила слова Аль-Малика, но слышала интонации. В его фразе о она слышала сомнение, а не констатацию факта. Она переводила одно, а понимала другое.

Игорь Викторович едва сдерживал ликование. Он переступал с ноги на ногу, готовый разразиться речью о гениальности своей команды. В этот момент он был похож на дядюшку Скруджа с глазами полными долларов. Не хватало только трости и шляпы.

– Превосходно! – Директор суетливо посмотрел на часы. – Вы все молодцы! Проделали огромную работу. А теперь, прошу нас извинить. Нам нужно посовещаться с господином Аль-Маликом. Кирилл Александрович, будьте готовы, через час мы должны быть у заказчика.

Кир смотрел на эту картину и чувствовал, как кровь приливает к вискам. Не от волнения – от абсурдности всего происходящего. Взрослые люди играли в детский театр, где главным критерием успеха была способность вовремя закивать и изобразить восторг от очередной гениальной фразы директора.

Сколько можно? Сколько еще он будет наблюдать, как Боря превращается в заводную куклу, выдающую нужные фразы по первому требованию? Как Светлов, опустив глаза скрипит зубами, но молча выполняет распоряжение директора. Как Ангелина натягивает улыбку, пытаясь справиться с подступающей тошнотой? Как все они старательно подыгрывают в этом жалком спектакле?

Он и сам был частью этого цирка. Бегал с отчетами, сдерживался, подбирал правильные слова. Думал, что это называется «профессионализм». Теперь он смотрел на эту возню со стороны – мышиную беготню в лабиринте, где сыра давно нет, а мыши продолжают бегать по привычке.

Директор купался в этом болоте лести, как свинья в грязи. Ему нужны были не результаты – ему нужны были поклоны. Не прибыль – а постоянное подтверждение собственной значимости. И вся эта армия подхалимов исправно кормила его самолюбие, одновременно топя компанию в трясине бюрократии и показухи.

Кир чувствовал, силы на исходе. Он больше не хочет играть в эту игру, больше не может притворяться. Костюм стал слишком ветхим. Он устал от роли статиста в чужом безумии.

– Кирилл Александрович, вы готовы? – осведомимся директор, – нам пора ехать. У меня совещание через тридцать минут, а господина Аль-Малика нужно отвезти в аэропорт. Вы же мне поможете?

Кир кивнул. Он прекрасно понимал мотивы и просьбу директора. Классический прием «разделяй и властвуй».

Ангелина собирала документы, готовясь к отъезду. Их взгляды встретились снова, и она едва заметно улыбнулась. Дежурная профессиональная улыбка, за которой угадывалось что-то более теплое.

– Нам пора, – сказал директор, последний раз оглядывая зал с гудящим и мигающим оборудованием.

Машина катила по мокрому асфальту, и запах дождя проникал через неплотно закрытые окна. Кир смотрел на город – новые разноцветные многоэтажки, промышленные корпуса, улицы, утопающие в зелени. За это время город стал не просто знакомым. Чужая территория, чужие люди, чужой город, но здесь он ощущал себя своим. Здесь он чувствовал себя дома.

Дождь закончился, но тяжелые синевато-серые тучи висели низко, грозя новым ливнем. Воздух был вязким, плотным, насыщенный влагой. Кир чувствовал, как одежда напитывается влагой и становится мокрой.

Ангелина сидела рядом переводила разговор и изредка поглядывала в телефон. Профиль ее лица был сосредоточенным, отстраненным. Она умела создавать вокруг себя невидимый барьер – вежливый, но непроницаемый.

Директор что-то объяснял Аль-Малику, рассказывая тонкости предстоящих переговоров. Голос его звучал уверенно, но Кир различал нервные нотки – слишком быстрая речь, слишком много лишних слов.

– Заказчик сложен и консервативен, – говорил Игорь Викторович, поглядывая на дорогу. – Но он понимает выгоду. Главное – на следующей неделе продемонстрировать надежность и отказоустойчивость системы, но с этим мы справимся.

«Надежность системы, которая существует только в виде эмуляции… А вот слова про следующую неделю звучали более обнадеживающе» – Кир наблюдал, как директор жонглирует полуправдой с мастерством циркового артиста. Игорь Викторович не лгал – он творил альтернативную реальность. Реальность, где неудачи превращались в временные трудности, а откровенный провал – в стратегический маневр.

Аль-Малик кивал, воспринимая информацию с невозмутимым спокойствием. Но в его молчании чувствовалось что-то настораживающее. Он слушал слишком внимательно.

«Что он на самом деле знает?» – этот вопрос пульсировал в голове Кира уже третий день. Арабский инвестор был слишком умен, чтобы не понимать тонкостей работы дата центра.

Первой высадили Ангелину. Она вышла почти рядом с домом, помахала на прощание и скрылась за живой изгородью.

Кир проводил ее взглядом, отмечая, как естественно она двигалась по этим улицам. Быстрая, уверенная походка местного жителя. Город был ее территорией, и она знала каждый поворот.

«Интересно, что она думает обо всем этом?» Ангелина была достаточно умна, чтобы увидеть и понять, что демонстрация была всего лишь представлением для одного зрителя. Но она молчала, играла свою роль. У каждого были свои причины для молчания.

Директор продолжал монолог до самого здания заказчика. Уже на ломаном английском и не так уверенно. Современный бизнес-центр из стекла и бетона – один из многочисленных островков капитализма посреди города. Кир замечал, как директор все больше и больше нервничает. Мелкие жесты, сбитая моторика рук. Несогласованная речь. «Интересно, как он будет выкручиваться, когда заказчик узнает, что сроки сдвигаются и до запуска в боевом режиме еще минимум две недели… Если все пойдет так… А если не так? Снова будет рассказывать, как космические корабли бороздят просторы мирового океана?» Эту речь он слышал десятки раз. В разные вариациях. Всегда одни и те же слова, одни и те же интонации. Игорь Викторович не признавал импровизаций.

Машина остановилась.

– Удачи на переговорах, – сказал Кир, садясь в водительское кресло.

Игорь Викторович выпрямился, словно готовясь к бою. В его глазах мелькнуло что-то похожее на страх. Быстрая тень мелькнула, тут же скрылась под маской уверенности.

– Спасибо. Увидимся за ужином, приезжайте как обычно к семи.

Он попрощался с арабом и зарыл дверь.

Теперь в машине остались только Кир и Аль-Малик.

Несколько минут они ехали в молчании. Кир чувствовал, как Аль-Малик изучает его периферийным зрением. Оценивает, взвешивает, делает выводы.

– Интересное решение, – сказал араб негромко, нарушив тишину.

Кир повернулся к нему, и что-то сжалось в груди. В голосе Аль-Малика слышались новые нотки. В них не было осуждения. Скорее это было понимание.

– Что именно вы имеете в виду?

– Эмуляция. – Аль-Малик смотрел прямо перед собой, но в зеркало Кир видел едва заметную улыбку. – Элегантный способ показать, что все работает и выиграть время.

Кир почувствовал, как земля уходит из-под ног. Значит, Аль-Малик понимал суть происходящего с самого начала. Видел за красивым спектаклем реальность.

– Почему вы ничего не сказали? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие.

– А зачем? – Аль-Малик пожал плечами. – Мистер Игорь получил нужную ему картинку. Я сделал вид, что все в порядке. Заказчик через неделю увидит работающую систему. Все довольны.

– Но это не настоящая система.

– Настоящая появится позже. Главное – что она появится.

Аль-Малик чуть наклонился вперед, и в его темных глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

– Вы человек, который делает невозможное возможным. Это редкое качество.

Кир думал об этих словах, пытаясь понять их истинный смысл. Аль-Малик играл в игру, правила которой знал только он сам. И директор оказался лишь одной из фигур на этой доске.

– У меня есть предложение, – продолжил Аль-Малик после паузы. – Моя компания всегда нуждается в талантливых людях. Особенно в тех, кто умеет находить нестандартные решения. В эпоху санкций и изоляции талант становится самой твердой валютой…

Гостиница показалась впереди. Кир понимал, что через несколько минут этот разговор закончится, и нужно давать ответ. Но в голове роились мысли, воспоминания, обрывки планов.

– Я ценю предложение, – сказал он медленно. – Но есть обстоятельства…

– Личные?

– Очень личные.

Аль-Малик кивнул, словно этого ответа и ожидал. В его понимании не было снисходительности – скорее признание права на собственный выбор.

– Понимаю. Но обстоятельства могут измениться…

Машина остановилась у входа в гостиницу. Аль-Малик поднялся в номер и уже через четверть часа снова был на парковке с небольшим дорожным чемоданом и кожаным портпледом.

Дорога в аэропорт привычно текла по проспекту мимо серых панелек и огромного торгового цента, плавно ныряла под виадук и переходя в перекресток расстилалась ровной стрелой между индустриальных зданий и новых многоэтажек. Зелень деревьев была яркой, почти кричащей после дождя. В воздухе пахло свежестью, мокрой землей и травой.

Кир краем глаза наблюдал за Аль-Маликом и думал о том, как мало он знает об этом человеке, несмотря на всю подготовку досье. Инвестор из Эмиратов, который говорит на безупречном английском и разбирается в технологиях лучше многих программистов. Но главное – он играл какую-то свою партию, в которой директор не был даже пешкой.

«А кто я в этой игре?» – Кир пытался понять свою роль, но, как ни старался, ответа не было. Слишком много переменных, слишком много скрытых мотивов.

– Скажите, – нарушил молчание Аль-Малик, – что вы думаете о мистере Игоре?

Вопрос прозвучал слишком невинно. Кир понимал, что любой ответ может стать частью большой игры, но, как говорили в фонде «отсутствие позиции это тоже позиция».

– Он хороший управленец, – сказал Кир осторожно. – Умеет мотивировать команду.

– Дипломатично. – Аль-Малик едва заметно улыбнулся. – Но я спрашиваю не о его управленческих качествах.

В темных глазах араба читалось любопытство профессионала, который привык видеть людей насквозь. Кир понимал – этот человек знает о директоре больше, чем показывает.

– Он переживает трудные времена. После санкций многое изменилось.

– Санкции – это проверка на прочность. – Аль-Малик смотрел на проплывающие за окном строения. – Они показывают, кто чего стоит на самом деле. В вашей стране сейчас время больших возможностей для тех, кто умеет видеть сквозь хаос. Будущее за теми, кто понимает новые формы стоимости.

За окном мелькнули указатель поворота на аэропорт. Кир понимал, что разговор подходит к концу, но чувствовал – Аль-Малик хочет сказать еще что-то важное.

– Вы впечатлили меня, – сказал он наконец. – Не только техническими знаниями. Способностью держать удар.

– Что вы имеете в виду?

– Давление. – Аль-Малик повернулся к нему. – Вы под давлением, судя по всему, достаточно долго, вы гнетесь, но не ломаетесь. Продолжаете работать, находите решения. Мистер Игорь тоже под давлением, но он… как бы это сказать… пытается переложить груз на других.