Частицы случайности

– Послушайте, я весь день на ногах, нужно хотя бы переодеться…

– Да ладно тебе…

Альбина оказалась совсем близко. Кирилл почувствовал тепло ее тела. Томный запах духов – восточный, с цветочными и древесно-амбровыми нотами окутал его. Она провела языком по нижней губе:

– Ты и так выглядишь великолепно.

Ее взгляд скользнул по его телу. Медленно. От воротника рубашки до ремня. И обратно.

– Хотя… – голос стал ниже, – если хочешь сразить всех дам наповал.... Мы тебя подождем.

Кирилл сделал шаг назад. Горло пересохло:

– Мне правда нужно в гостиницу.

Он развернулся. Но не успел сделать и шага, как Альбина оказалась перед ним. Ее руки обвили его шею. Прохладные пальцы коснулись кожи. Мягкие и чуть влажные губы прижались к его щеке.

Время замерло. Кирилл почувствовал, как напряглись мышцы спины. Как участился пульс. Как кровь прилила к лицу.

Альбина отпрыгнула. На щеках проступил румянец. Она прикусила нижнюю губу:

– Прости. Я очень импульсивная, когда…

Она развела руками. В жесте читалось все: и извинение, и вызов, и обещание.

– Не люблю себя сдерживать.

Кирилл почувствовал, как гулко пульсировали виски. Сердце билось где-то в горле. Он сунул руки в карманы, нащупал телефон. Молчание затягивалось.

– Я… – он откашлялся. – Извините, мне правда пора если я хочу успеть на ужин.

Он сделал несколько шагов к выходу и остановился. Обернулся в нерешительности. Альбина смотрела на него с любопытством.

И тут случилось то, чего он сам не ожидал. Его буквально прорвало, как школьника, который неделю собирался попросить телефон у одноклассницы:

– Альбина… у вас есть ее номер?

Слова вылетели слишком быстро, слишком резко. Он почувствовал, как лицо заливает краска.

Альбина расплылась в теплой и понимающей улыбке.

– О боже, Кир! Ты весь покраснел! Даже уши горят. Это так трогательно!

Она подошла ближе, встала на цыпочки, будто хотела рассмотреть получше:

– Не волнуйся, твой секрет со мной. Никому не скажу, что дала тебе номер. Вот, смотри!

Альбина подняла руку, скрестила пальцы:

– Клянусь! Буду нема как рыба.

Она достала телефон, начала диктовать цифры. Потом остановилась:

– Хотя знаешь что? Вчера ночью мы переписывались, и она много о тебе расспрашивала. Все хотела узнать, женат ли ты. Я сказала, что не знаю, но что ты целуешься как бог.

От удивления и негодования Кирилл чуть не уронил телефон:

– Что?!! Альбина, мы же не…

– Ой, – она прикрыла рот ладонью, но глаза смеялись. – Я имела в виду, что ты наверняка целуешься как бог. У тебя такие губы… Ладно, не буду тебя больше смущать. Записывай номер.

Она продиктовала цифры. Кирилл вносил их сжимая телефон.

– И Кир? – Альбина наклонила голову, разглядывая его. В глазах мелькнуло что-то странное – не ревность, не разочарование. Скорее… предвкушение? – Знаешь, ты сейчас выглядишь точно, как вчера, когда прощался с ней. Тоже весь напрягся, руки в карманы спрятал. И дышишь точно так же – часто-часто.

Она облизнула губы, словно пробуя что-то на вкус:

– Это так… мило.

Сделала шаг ближе. Ее взгляд скользнул от его лица к губам, потом снова вверх:

– И знаешь, что еще я заметила? Ты на нее смотришь так же, как она на тебя, когда думает, что никто не видит.

Альбина помолчала, будто взвешивая слова:

– Только вы оба… такие осторожные. Как будто боитесь, что кто-то отберет. А может, и не надо бояться?

В последней фразе прозвучало что-то многозначительное. Она смотрела на него из-под ресниц, и в этом взгляде читалось обещание чего-то, что Кир не мог до конца понять.

– Альбина…

– Все-все, молчу. Приезжай вечером. Обещаю вести себя прилично и не приставать…

Она сделала паузу, поправила волосы за ухо:

– Ну, это не точно. Особенно после третьего бокала.

Она провела рукой по его плечу – легко, почти невесомо:

– Иногда я бываю очень настойчивой… Но не волнуйся – я умею делиться. Иногда это даже… интереснее.

Она подмигнула и пошла прочь, оставив его стоять чувствуя жар в висках.

Кирилл вышел из галереи. Кожа на щеке все еще горела там, где ее коснулись губы Альбины. В лифте он достал телефон, посмотрел на сохраненный номер. Одиннадцать цифр пульсировали на экране.

Почему сердце бьется так быстро? От поцелуя Альбины? Или от того, что теперь у него есть возможность услышать ее голос?

Он сунул телефон в карман. Ладонь была влажной.

***

Она как раз заканчивала подводить глаза, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер заставил сердце дрогнуть.

– Слушаю вас, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Это Кир, – его голос, даже через телефон, вызвал у нее волну мурашек. – Слушай… Я тут подумал… Почему-то мне показалось, что у тебя должен быть мой номер…

Она невольно улыбнулась, глядя на своё отражение в зеркале. Щеки тронул легкий румянец.

– Да? Ну ладно. Ты в бар собираешься?

– Да… – будто в нерешительности ответил он.

– Тогда до встречи, – ответила она с тихим смехом и положила трубку, оставив его гадать о значении этой фразы.

Закончив делать макияж, она вызвала такси и отправилась к отцу.

Убедившись, что с детьми все в порядке она решила отправиться к месту встречи на трамвае. «Немного опоздаю», – думала она, ожидая на остановке транспорт.

Она поднималась по лестнице кинотеатра, в котором находился бар, когда на ступенях перед входом заметила знакомый силуэт. Горячая волна пробежалась по ее лицу, и она опустила глаза. Он любовался ее торопливым шагами.

– Рад тебя видеть, – сказал он.

– Я не сильно опоздала? – ответила она игривым тоном.

– Думаю нас еще не потеряли, – ответил Кир открывая дверь и пропуская даму вперед.

Они вместе поднялись на второй этаж. Девушка-хостес в строгом брючно-пиджачном костюме встретила их и проводила в зал. Проходя мимо столов, расположенных прямо перед панорамными окнами Кир смотрел на быстро бегущие тучи на фоне закатного неба и вечерний город.

Столик в конце зала утопал в мягком свете софитов, отражавшемся в стеклах и создававшем ощущение театральной интимности. Мария Витальевна неторопливо покручивала ножку бокала между изящными пальцами, вполуха слушая Николая Андреевича. Ее глаза изучающе скользили по лицам посетителей. Альбина не могла усидеть на месте: то поправляла волосы, то теребила серебряное кольцо, то бросала быстрые взгляды на вход. Ее энергия буквально била через край. Николь впервые за вечер откинулась на спинку кресла, и расслабила плечи. Усталость сменилась чем-то похожим на умиротворение. Сергей азартно строчил заметки в телефоне, что-то корректируя с энтузиазмом охотника за новостями, а Ия ловко управлялась с телефоном, ловя идеальный ракурс на фоне россыпи городских огней за окном. Юрий обосновался за дальним краем стола сквозь ресницы наблюдая за происходящим.

Атмосфера здесь разительно отличалась от торжественности галереи. Если там царила напряженная концентрация искусства, то тут витала расслабленность успешно завершенного дела.

Кирилл пропустил ее вперед, и она ловко протиснулась в узкое пространство между столом и барным диваном.

Телефон в кармане Кира настойчиво вибрировал. Директор. Снова. И снова.

– Что будем пить? – Юрий привлек внимание официанта широким, почти театральным жестом. – Думаю, хорошее пиво подойдет всем.

– Мохито, – произнесла она, не дожидаясь мнения остальных, и в голосе прозвучала тихая, но непреклонная решимость.

– А я, пожалуй, пиво, – Кир внимательно посмотрел на сочившуюся ядом дежурную улыбку Юрия.

– Что здесь лучше заказать? – она наклонилась к Киру, случайно коснувшись его плечом.

– Давай как вчера? – улыбнулся он.

– Я не против, – и в ее глазах мелькнули искорки.

Когда принесли закуски, она потянулась к оливке на его тарелке и ловко наколола салат и оливку.

– Вкусно!

– Ну еще бы! – ответил он, и тут же подцепил креветку из её салата.

Они продолжили эту игру – обмениваясь кусочками блюд, как будто проверяя границы дозволенного. Её пальцы, изящные и тонкие, иногда задерживались чуть дольше необходимого, когда она перекладывала что-то на его тарелку. Его рука порой невзначай касалась её руки, когда он тянулся за очередным кусочком на ее тарелке.

– Попробуй, – улыбнулась она, и в улыбке было больше, чем простое предложение поделиться едой.

Их взгляды встретились, и на мгновение весь шум бара растворился.

Альбина наблюдала за этим спектаклем с едва заметной улыбкой. В её взгляде читалось понимание и что-то вроде легкой зависти. Один раз, когда Кирилл особенно откровенно стащил кусочек стейка с её тарелки, она поймала ее взгляд, улыбнулась и чуть приподняла бокал в молчаливом тосте.

Сергей поднял глаза от смартфона, проследил их взгляды и понимающе улыбнулся. Ия локтем толкнула мужа, указывая глазами на происходящее. Даже погруженная в свои мысли Николь заметила эту игру и чуть приподняла уголки губ. Юрий же смотрел на все это с плохо скрываемым раздражением, механически крутя в пальцах салфетку.

– Николь, – голос Марии Витальевны прозвучал тепло, – еще раз спасибо за сегодня. Ты показала то, что многие боятся увидеть.

– Спасибо вам, – в голосе фотографа послышалась усталость. – За помощь, и за то, что не побоялись рискнуть.

– Всегда рада помочь талантам.

Ия подняла телефон, ловя кадр стола сверху.

– Знаете, что меня поразило сегодня? Половина посетителей делала селфи с работами. Даже не смотрели на сами фотографии.

– Современная публика, – вздохнул Николай Андреевич. – Им важнее себя показать, чем искусство увидеть.

– А что в этом плохого? – неожиданно вмешалась Альбина, отрываясь от созерцания сладкой парочки. – Может, это тоже способ диалога? Я вот тоже сегодня сделала несколько снимков.

– Диалога? – Юрий наклонился вперед. – Селфи – это монолог. Причем исключительно о себе.

– А созерцание – это что? – вступила она, и в голосе зазвучала сталь. – Тоже внутренний монолог. Просто без камеры.

– Нет, созерцание – это попытка понять автора, его замысел…

– Чужой замысел? – Кир отложил вилку. – А может, искусство начинается именно тогда, когда зритель привносит что-то свое? Селфи – это тоже интерпретация. Человек ставит себя в контекст произведения.

Юрий выпрямился, готовый к бою:

– Интересная теория. Значит, селфи с «Джокондой» равноценно изучению техники Леонардо?

– А кто сказал, что они должны быть равноценны? – Кир загадочно улыбнулся. – Есть разные способы присвоения красоты. Искусствовед изучает технику. Художник анализирует композицию. А обычный человек просто хочет унести частичку прекрасного с собой. Кто из них прав?

– Но ведь настоящее искусство требует подготовки, знаний…

– Опять вы за свое? Чьих знаний? – Кир не дал ему закончить. – Ваших? Или тех, кто эти знания определяет? Интересно, кто дал кому-то право решать, как правильно воспринимать красоту.

Воздух за столом словно наэлектризовался. Николь впервые за вечер подняла глаза от тарелки. В наступившей тишине слышался только отдаленный смех с соседних столиков.

– Юрий, – мягко произнесла она, – а ведь мои фотографии тоже когда-то считались… неправильными. Не вписывались в стандарты.

Удар пришел оттуда, откуда Юрий его не ждал. Он попытался перегруппироваться:

– Конечно, Николь, я не о вашем творчестве. Я о… дигитализации процесса восприятия.

– О цифровых технологиях? – подхватил Кир. – Тогда давайте честно: спорить с цифрой бесполезно. Можно долго и упорно работать с пленкой, но какой в этом смысл, если 20 лет назад Джордж Лукас отдал предпочтение цифре. Но это сильно далеко. Давайте ближе. Презентации новых смартфонов снимают на те же смартфоны. Думаю совсем скоро Николь отложит свой Сanon и будет снимать на смартфон с внешним объективом.

Николь довольно улыбнулась. Юрий понял, что загнал себя в угол.

– Технологии – это инструмент, – добавил Кир мягко. – Вопрос не в том, пользоваться ими или нет. Вопрос в том, создают ли они красоту или разрушают ее.

Кир сделал глоток и почувствовал, как ее колено едва коснулось его ноги под столом. Это прикосновение обожгло сквозь ткань брюк. Тепло разлилось вверх по телу. Пространство между Кириллом и ней становилось наэлектризованным. Каждое соприкосновение, каждый взгляд усиливал напряжение.

– А что скажете про NFT? – Сергей почувствовал материал для статьи. – Цифровое искусство за миллионы.

– NFT, – Кир посмотрел прямо на Юрия, – NFTсоздает цифровую подпись подлинности, ак сертификат владения. Знаете, иногда важно доказать, что у тебя есть право на что-то ценное.

– Но ведь файл можно скопировать бесконечно! – возразил Юрий.

– Мону Лизу тоже можно сфотографировать. И что? Стоимость оригинала от этого не падает. Дело не в доступности копии, а в уникальности первоисточника. Я не говорю, что это панацея, но думаю в этом есть перспектива. Особенно для истинных произведений искусства, а не для пиксельных кроссовок на хайпе.

Юрий откинулся на спинку кресла. Раунд был проигран, и он это понимал.

– Впрочем, – добавил Кир небрежно, – есть два типа людей в искусстве: те, кто создает новое, и те, кто охраняет старое. И у каждого своя роль.

Альбина буквально прыснула от смеха. Николь положила руку на ее предплечье, стараясь успокоить подругу. Юрий стиснул зубы.

Мария Витальевна поглядела на часы и поднялась:

– Время позднее, друзья. Завтра у меня самолет очень рано. Счет уже оплачен, так что наслаждайтесь вечером. Была рада познакомиться.

Мария Витальевна удалилась элегантной походкой и исчезла за дверью. Юрий расслабил плечи и потянулся к своему бокалу, его лицо утратило официальную маску.

– Ну что, мальчики, успокоились? – Альбина игриво посмотрела на Кира, в глазах заплясали лукавые огонечки. – А мне казалось, что самое интересное впереди и вы заспорите друг друга до смерти. – Она перевела взгляд с Кира на куратора, словно оценивая возможности, которые открывает освободившийся вечер.

– Кстати, – Юрий внезапно оживился, – я сегодня договорился с журналистами и предложил им устроить пресс-конференцию.

Альбина удивленно подняла брови.

– А Нику ты не спросил?

– Не беспокойся, Аля, – вмешалась Николь, – мы обсудили это вопрос. Все в порядке.

– Да, но твое самочувствие! У тебя и так сегодня непростой день, – голос Альбины зазвенел.

– Все будет хорошо, – Ника нежно улыбнулась и погладила подругу по руке, – мне уже лучше. Послезавтра обещаю отдохнуть!

Ника подняла правую ладонь вверх и скрестила пальцы.

– Все уже решено, – деловито продолжил Юрий, – с Николаем Андреевичем я тоже договорился. Да и лишняя «нативочка» в газетах, сети и в телевизоре для арт-пространства будет полезна. Как считаете, Николай Андреевич?

– Я только за! – ответил то, делая глоток.

– А что если я друзей блогеров еще позову? – Ия оторвалась от телефона.

– Всегда удивлялся, как можно залипать в телефоне и не терять нить разговора, – сказал Кир поднимая бокал.

– Талант, опыт и ежедневные тренировки, – звонко рассмеялась Ия.

Смех прокатился по столу. Даже молчаливая Николь улыбнулась.

– А у тебя жена с характером! Палец в рот не клади, – иронично заметил Юрий наблюдая как Сергей расплывается в гордой улыбке. – Друзья, решено. Завтра пресс-конференция в 16 часов.

Ужин продолжался, а вместе с ним и их молчаливая игра, наполненная взглядами, случайными прикосновениями и недосказанностью. Весь этот танец происходил на глазах у всех, но казался видимым только им двоим – и наблюдательной Альбине, которая видела больше, чем показывала она сама.

В этот момент официант принёс новую порцию напитков.

Кирилл и она сидели так близко, что их плечи соприкасались при каждом движении. Её волосы иногда касались его щеки, когда она поворачивала голову, каждый раз вызывая почти электрический разряд. Запах ее кожи смешивался с ароматом мяты от мохито. Их руки на столе находились в паре сантиметров друг от друга, и иногда их пальцы «случайно» соприкасались, когда они тянулись к закускам.

– Забавная у нас компания, – прошептала она, наклонившись к его уху так близко, что он почувствовал тепло ее дыхания на коже.

– В каком смысле? – так же тихо отозвался Кир, и когда повернулся к ней, их лица оказались в опасной близости – достаточно было чуть податься вперед…

– Каждый здесь что-то ищет. Но не все готовы это признать, – ее голос стал еще тише, превратившись в почти интимный шепот.

Ее слова задели что-то глубоко внутри, заставили внутренне содрогнуться. Он посмотрел в ее глаза и увидел там понимание, которого не ожидал – словно она видела его насквозь, включая те части, которые он сам предпочитал не замечать.

– А ты что ищешь?

Вместо ответа она взяла мохито и сделала медленный глоток, не отводя взгляда.

– Представляете, вчера такая историю приключилась, – громкий голос Сергея вернул их в реальность.

Ия посмотрела на него и закатила глаза.

– Были на детском турнире по футболе, так там семилетний шкет нашему оператору фонарь под глаз засветил.

– Это как? – Юрий поперхнулся пивом.

– А вот так! Весело и просто. Подходит к нам тренер и говорит, мол, я вам сейчас самородка покажу. Мячом попадает куда скажу, – Сергей сделал глоток пива, – подводит к нам пацана метр с кепкой спрашивает: «Куда нужно мячом попасть?». Ну наш опер и говорит: «Да прямо в меня!». Никто же не знал, что пацан ему с двадцати метров прямо в объектив зарядит. Но кадр вышел отменный!

Новая волна хохота прокатилась по столу.

– Как тебе история? – тихо спросил Кирилл, наклонившись к её уху так близко, что его губы почти касались её кожи.

– Забавная, – ответила она так же тихо, повернув голову. Их лица оказались в опасной близости. – Но я бы предпочла услышать твои истории.

– У меня нет таких впечатляющих баек, – улыбнулся он, не отстраняясь.

– Зато есть другие таланты, – её глаза на секунду опустились к его губам, а потом снова встретились с его взглядом.

Воздух между ними, казалось, сгустился. Со стороны они выглядели как пара, давно состоящая в отношениях – тот же язык тела, та же интимность жестов, те же понимающие взгляды без слов.

Она взяла свой стакан и сделала несколько глотков, оставив едва заметный след помады на стекле.

– Я обычно не пью, – призналась она, – но сегодня особенный день.

– Что делает его особенным? – спросил Кирилл, чувствуя приятное тепло от выпитого алкоголя.

– Успешное открытие выставки. Новые знакомства, – она выдержала паузу. – И я, кажется, наконец-то…

Она замолчала.

Что-то в её голосе, какая-то внезапная уязвимость, заставила Кирилла на мгновение забыть о флирте и посмотреть на неё внимательнее. Но момент быстро прошёл, сменившись новой волной смеха за столом – Сергей рассказывал очередную историю.

Официант принес еще бокал мохито.

Прозвучал очередной тост. Она взяла стакан, сделала глоток и как бы между прочим заметила:

– Если я напьюсь, вам придётся доставить меня домой, – адрес скрылся за очередной шуткой Николая Андреевича, – квартира 204, – закончила она и засмеялась.

Альбина бросила на неё понимающий взгляд и тонко улыбнулась, но промолчала.

– Не бойся, – отозвался Юрий с другого края стола, – одну мы тебя точно домой не отправим. С Киром проводим!

Кирилл смотрел на неё, слегка опьянённый не столько пивом, сколько её присутствием. В приглушённом свете кафе её черты казались ещё выразительнее. Он любовался изгибом её шеи, точеной формой скул и нижней челюсти, тем, как свет играл в её волосах, как она жестикулировала тонкими руками, рассказывая что-то Николь. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что просто смотрит на неё, забыв о том, что происходит вокруг.

Неожиданно атмосфера в кафе изменилась. В углу, где располагалась небольшая сцена, зажегся свет. Молодая девушка в бордовом атласном платье и парень с гитарой начали настраивать инструменты.

– О, кажется, будет живая музыка, – оживился Юрий.

– Подойдем ближе? – предложила она.

Кир поднялся и протянул руку. Их пальцы переплелись естественно, без размышлений.

У сцены они встали чуть в стороне от остальных. Мелодия обволакивала, создавая вокруг них кокон из звуков. В полумраке её глаза казались темнее и глубже.

Кирилл стоял так близко, что чувствовал тепло её тела. Он боролся с желанием притянуть её ближе, обнять за талию. Вместо этого он просто смотрел, как она слегка покачивается в такт музыке, закрыв глаза.

Голос певицы взмыл вверх в кульминации песни, заполняя пространство эмоциями и напряжением, созвучными тому, что происходило между ними.

Когда они стояли у сцены, почти обнявшись, Альбина обменялась многозначительными взглядами с Николь. Та качнула головой – мол, ну надо же. Сергей что-то шепнул жене на ухо, и та прыснула от смеха. Юрий сжал кулаки и молча вернулся на свое место.

Прослушав несколько песен, они вернулись к столу.

Вечер плавно перешел в дружескую посиделку. Разговоры больше не касались работы.

Через полчаса музыканты, собрав инструменты, тихо удалились, оставив после себя легкое послевкусие мелодий. В воздухе витало приятное ощущение эйфории от снятого напряжения.

– За искусство, которое заставляет нас чувствовать! – провозгласил Николай Андреевич, поднимая бокал.

– За встречи, которые меняют нас, – добавил Сергей.

Кирилл невольно поймал её взгляд – в глазах мелькнуло что-то, от чего у него странно замерло сердце. Это было мимолётное впечатление, почти незаметное, но оно не ускользнуло от его внимания. Он отвёл глаза, чувствуя необъяснимое смущение.

– Пора расходиться, – Николай Андреевич посмотрел на часы. – Завтра важный день.

– Точно, – Сергей потянулся за курткой. – Мне еще в магазин нужно. Сигареты закончились.

– Аккуратнее, – предупредила жена. – Ночью всякое бывает.

– Здесь недалеко есть, такой зелененький, – сказал Кирилл. – Через дорогу.

– Я в курсе – кивнул Сергей, выходя из-за стола и направляясь к выходу.

Компания неторопливо потянулась на улицу. Прохладный воздух ударил в лицо после душного бара. Сергей вернулся с покупками через несколько минут.

– Ну вот, теперь можно и домой, – произнёс он, закуривая и протягивая пачку, – кто еще курит?

– Я нет, – Юрий улыбнулся.

– У меня свои, – Альбина глубоко затянулась, но поймав на себе неодобрительный взгляд Ники с виноватой улыбкой бросила окурок в урну.

– Друзья, всем отлично отдохнуть! До встречи, – сказал на прощанье Николай Андреевич садясь в машину.

Альбина подошла к Киру:

– Жаль, что вечер такой короткий…, – в голосе прозвучала искренняя грусть. – С тобой точно не скучно.

Она поцеловала его в щеку.

– Присматривай за ней, – прошептала на ухо. – И за собой тоже. Никто не знает, что будет завтра.

– Это мои слова, – Кир улыбнулся и пожал ей руку.

Сергей, Ия, Альбина и Николь сели в машину.

Они остались втроем на пустом тротуаре.

– Давай мы тебя проводим? – предложил Юрий. – Кирилл, вы же не против проводить даму?

– Без проблем, – ответил Кир, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. – Куда идем?

– Недалеко, – ответила она. – Всего несколько кварталов отсюда. Могли бы и не провожать, честно говоря.

– Как можно! Такую красоту оставлять без присмотра! – покровительственно усмехнулся Юрий.

– Думаю проветриться и прогуляться будет отличной идей… – Кир внимательно посмотрел на нее, – говорят, что прогулки перед сном полезны и отлично выветривают алкоголь.

Ночной город дышал по-особенному. Редкие прохожие, мягкий свет фонарей, шелест листвы в скверах.

Они шли по ночным улицам, где фонари отбрасывали длинные тени. Город казался притихшим, но не спящим. Где-то вдалеке слышался шум проезжающих машин, а из открытого окна одного из домов доносились приглушённые звуки телевизора.

Шаги по ночному тротуару отдавались приятной вибрацией. Странно, но усталость, преследовавшая её последние месяцы, словно отступила. Ещё утром подниматься с постели было почти невыносимо – тяжесть в теле, сдавленность в груди и это ощущение бессмысленности каждого движения. Привычное состояние депрессии, бывшее её повседневностью.

А сейчас… сейчас она чувствовала, как по венам бежит кровь, наполняя каждую клетку тела энергией. Мозг работал чётко. Глаза различали оттенки тёмного неба, форму облаков в лунном свете, игру теней на асфальте. Она даже ощущала запахи – летний аромат листвы, тёплый воздух, наполненный неуловимыми городскими нотками.

«Я… живая?», – мысль пронеслась так неожиданно, что она почти споткнулась.

– Что больше всего тебе нравится в нашем городе? – услышала она свой голос, обращённый к Кириллу.

Она спрашивала не из вежливости. Ей действительно было интересно. Внезапное, почти забытое чувство – любопытство. Его ответ заставил её улыбнуться, и эта улыбка не была вымученной маской, которую она надевала для окружающих. Она улыбалась, потому что хотела улыбаться.