Частицы случайности
- -
- 100%
- +
Разговор потёк непринуждённо, перескакивая с темы на тему. Они говорили о городах, где бывали, о смешных случаях в командировках, о культурных различиях между регионами. Юрий сейчас больше слушал, изредка вставляя короткие замечания, а Кирилл и она словно соревновались в остроумии и наблюдательности.
Юрий… Покровительственный и по-своему надёжный. Она ценила его помощь, но не внимание. Обычно его присутствие было сильно навязчивым – он создавал дисбаланс, требуя включаться в разговор, когда сил на это не оставалось.
А Кирилл… С ним было иначе. Что-то в его сдержанной манере, в точности формулировок, в глубине взгляда отзывалось в ней резонансом. Ей вдруг захотелось заглянуть под эту профессиональную оболочку, понять, что скрывается там, за гранью.
Когда их пальцы случайно соприкоснулись при жесте, иллюстрирующем какую-то мысль, по телу пробежала дрожь – мгновенная, почти незаметная, но такая реальная. За последние годы она почти забыла, как это – чувствовать прикосновение другого человека не как простое физическое взаимодействие, а как нечто большее.
«Что ты творишь! Опасно. Слишком быстро. Тормози!», – рациональная часть её сознания пыталась включить механизмы защиты. Не переходить границы. Не позволять себе лишнего. Не делать то, о чем потом можно пожалеть. Он женат. В конце концов, он уедет через день-два. Это просто случайное знакомство, ничего личного. Кроме его номера…
Но другая часть – та, что так долго молчала – заставляла сердце биться чаще, когда их взгляды встречались. Пустота внутри, ставшая её постоянным спутником, словно начинала заполняться чем-то тёплым.
– Почему именно искусство? – Кир прервал ее мысли.
– Мир искусства по-своему сложен. Иногда автор говорит слишком образно. Нужен переводчик, чтобы донести мысль. Иногда нужно буквально ловить намёки…
– Как в жизни, – задумчиво произнёс он.
В этот момент что-то произошло. Его глаза, серьёзные и внимательные, смотрели так, словно видели ее не просто как переводчицу, нанятую на несколько дней, а настоящую, живую.
Сознание внезапно прояснилось, и она поняла, что впервые за долгое время ей хочется завтрашнего дня. Не просто дожить до него, а встретить его с интересом, с предвкушением.
«Боже, как давно это было…» – подумала она и закусила губу.
Они проходили мимо небольшого сквера, где тёмные силуэты деревьев создавали причудливые тени. В воздухе пахло летней ночью – смесь ароматов травы, тёплого асфальта и чего-то неуловимо свежего.
В этот момент она вдруг осознала, что её тело двигается иначе – расправились плечи, походка стала легче, дыхание свободнее. Эта перемена не была результатом сознательного усилия, она просто случилась, как будто кто-то повернул ключ, и застывший механизм снова начал работать.
Рядом с ними пролетела ночная бабочка, привлечённая светом фонаря. Она проследила за её хаотичным полётом, думая о том, как порой случайные встречи могут изменить траекторию жизни.
Выставка. Проект, который пришел случайно и который она взяла, поддавшись внезапному импульсу. То ли отчаянная попытка вырваться из круга депрессии, то ли последний шанс проверить, способна ли она ещё на что-то профессиональное. И вот результат – она идёт по ночной улице, не ощущая привычной тяжести в груди, и разговаривает, действительно разговаривает с людьми, и ей не приходится через силу выдавливать из себя каждое слово.
Может быть, возвращение к работе было правильным решением? Может быть, выход из депрессии – это не волшебная таблетка или прорыв на терапии, а просто возвращение к тому, что когда-то наполняло жизнь смыслом?
– Мы почти пришли, нам сюда, – сказала она, показывая на пешеходный переход и указывая на проход между зданиями, – там мой дом.
Сердце внезапно забилось чаще. Близость окончания вечера вызвала странное чувство – смесь сожаления и предвкушения.
Они остановились. Повисла пауза, наполненная невысказанными словами. Ей хотелось что-то сказать – что-то настоящее, личное, без лишних свидетелей.
– Спасибо, что проводили, – сказала она вместо всего того, что хотелось сказать на самом деле.
Пожав руку Юрию, она повернулась к Кириллу. В этот момент какой-то внутренний барьер рухнул. Вопреки всем защитным механизмам, вопреки рациональности, вопреки страху отказа, она шагнула вперёд и обняла его. Секундное прикосновение, мимолётный контакт – и целая буря эмоций, которых она так долго была лишена. Тепло другого человека, его запах, ощущение близости – всё это обрушилось на неё лавиной почти забытых чувств.
– Спасибо, – прошептала она, вкладывая в это простое слово гораздо больше, чем благодарность за проводы. – За всё.
«За то, что помог вспомнить, каково это – быть живой, _ промелькнуло у нее в голове. – За то, что на один вечер пустота отступила. За надежду, что завтра может быть иначе».
– До завтра, – произнёс Кирилл, стараясь говорить шутливо и легко, хотя внутри у него всё перевернулось от этого короткого прикосновения.
Она кивнула им обоим и скрылась за поворотом между зданиями. Некоторое время они стояли молча, прислушиваясь к удаляющимся шагам.
Идя до дома и поднимаясь на лифте, она чувствовала странную лёгкость. Депрессия не исчезла – она знала это. Трёхлетний чёрный туман не рассеивается за один вечер. Но завтра утром, не придётся снова бороться с каждым движением, с каждым вздохом.
Сейчас, в этот момент, в этот короткий промежуток времени, она чувствовала себя настоящей. И это ощущение стоило сохранить, удержать, не дать ему ускользнуть обратно в серую бездну, которая так долго была её единственной реальностью.
«Завтра, – подумала она, поворачивая ключ в замке. – У меня есть завтра».
Она зашла в квартиру, сбросила обувь, прошла в гостиную, села на диван, взяла в руки телефон и написала сообщение Кате.
***
– Знаете, Кирилл, – наконец произнес Юрий, когда они вышли из переулка, – у меня есть предложение. – Мы планируем развивать проект. Другие города, возможно, зарубежье. Нужен человек, который понимает современные реалии. Цифровое продвижение, работа с аудиторией…
– И вы предлагаете мне? – Кир невольно нахмурился.
– Понимаете, Кирилл, – Юрий остановился под фонарем, лицо его стало серьезнее, – я много лет работаю в культурной сфере. Видел немало людей. Но сегодня… – он сделал паузу. – Сегодня вы заставили меня по-новому взглянуть на вещи, которые казались незыблемыми. Это дорого стоит.
Он затянулся сигаретой, выпустил дым в ночной воздух.
– К тому же, честно говоря, мне нужен человек, который может держать удар. В нашей сфере много завистников. А вы умеете отстаивать позицию элегантно.
– Предложение интересное, но мне нужно подумать, – осторожно ответил Кир, – плюс нужно обговорить условия моего участия в этом проекте.
– У вас талант находить правильные слова в нужный момент. Это редкое качество. И потом, – Юрий сделал паузу, – работа с искусством дает возможность создать что-то долговечное, вписать свое имя в историю…
Кир напрягся.
– Хорошо, – согласился он. – Давайте обсудим детали завтра.
Они дошли до гостиницы в полном молчании. На ресепшене дежурила Анна. Увидев входящего Кирилла, она слегка оживилась.
– Добрый вечер, – поприветствовала она их. – Как прошёл день?
– Продуктивно, – коротко ответил Кирилл, но задержался у стойки на мгновение дольше необходимого, – я бы с удовольствием поболтал с вами, но я очень устал.
Он пожал плечами и направился к лифту. Сейчас его мысли были не здесь.
Юрий, заметив этот момент, едва заметно ухмыльнулся.
– Завтра уезжаете? – спросила Анна, провожая его взглядом.
– Через три дня, если всё пойдёт по плану, – ответил Кирилл, и в его голосе проскользнула нотка, которой не было во время их первого общения.
Юрий нажал кнопку вызова лифта, наблюдая за Кириллом.
Лифт прибыл. Кирилл привычным движением нажал массивную пластиковую кнопу последнего этажа. Двери закрылись, отрезая их от холла гостиницы.
Они поднимались молча.
Двери лифта открылись. Коридор был пуст и тих.
– Интересный вечер, – наконец произнес Юрий.
– Да, – согласился Кир.
– И серьезно подумайте над предложением. У нас могут получиться… плодотворные проекты.
Оказавшись в своём номере, Кирилл подошёл к окну. Город раскинулся перед ним, усыпанный точками огней. Он открыл окно и посмотрел в ту сторону, где должен был находиться ее дом. Он невольно коснулся плеча, где ещё, казалось, сохранилось тепло её прикосновения. Странное чувство, которое он испытывал, было новым и необъяснимым, но почему-то приятным.
Завтра предстоял ещё один напряжённый день с решением задач в ЦОД. Но сейчас, стоя у окна в тихом гостиничном номере, Кирилл думал не о серверах и оборудовании. Он думал об этой странной и случайной встрече и о том, что весь этот безобидный флирт скоро закончится, так же, как и начался. Ему было приятно ее внимание и это напряженное электричество, но, в сущности, у каждого своя жизнь. Приятное знакомство, которое должно перерасти в дружбу. Завтра нужно вернуться к обычной жизни. Нужно остаться просто хорошими друзьями. Но что-то внутри было не готово к такому сценарию.
#14
Ночь окутала город. Шум и гомон улиц сменился тишиной. Сквозь приоткрытое окно на кухне доносились лишь отдалённые звуки редких автомобилей и едва слышный шелест листвы под лёгким ветром. Она сидела на диване, поджав под себя ноги. Желтоватый свет смартфона отражался в её зрачках, делая взгляд почти нереальным, потусторонним.
Пальцы замерли над приложением. Включить VPN, открыть социальную сеть, найти его профиль. Всего несколько щелчков, и она окажется там, куда не следовало заходить. В чужой жизни. В мире человека, который за эти несколько дней стал слишком важным, слишком значимым, чтобы просто отмахнуться от возникающих мыслей. Она понимала, что сейчас переступает какую-то невидимую черту. Но разве не переступила уже давно, когда позволила своему взгляду задержаться на нем так долго?
В строке поиска она набрала его имя. Клик, и вот он перед ней. Улыбающийся, уверенный, с глазами какого-то сложного составного оттенка. Фотография была сделана где-то на фоне небоскрёбов. Он смотрел не в камеру, а куда-то вдаль, будто видел там что-то, недоступное другим. Что-то, чего не могла увидеть она. По крайней мере, пока.
Он не был похож на человека, которого она встретила несколько дней назад, как будто это были совершенно разные люди или один и тот же человек, но в разных вселенных. Она попыталась вспомнить его голос. Ровный, тихий, уверенный. Он говорит так, как будто никому и ничего не хотел доказывать. Просто выражал свое мнение и этого было достаточно. Ей казалось, что ему было все равно, соглашаются с ним или нет. Он говорил медленно. Делал длинные паузы между предложениями, будто каждое произнесённое слово было тщательно обдумано и взвешено. Они встретились глазами, и время замедлилось.
У неё пересохло в горле от одного воспоминания об этом голосе.
А теперь она сидела, пила травяной чай и листала его жизнь, выложенную в сеть. Страница за страницей. Фотография за фотографией. Как будто собирала пазл, который должен был сложиться в целостный образ человека, заставившего её сердце биться чаще.
«Я не имею права думать о нём вот так. Не имею права знать, как он улыбается, когда никто не видит. Но я уже знаю. И это необратимо».
Вот он на каком-то деловом мероприятии. Строгий костюм, идеально выглаженная рубашка. Рядом люди в таких же костюмах. Все улыбаются, но она видела эти улыбки тысячу раз у деловых людей – натянутые, как струна. Не затрагивающие глаз. А вот на следующем снимке он – с книгой в руках, сидит в кресле. Судя по описанию – очередной бизнес-тренинг, семинар по личностному росту. Учится, постоянно учится. Словно пытается заполнить какую-то пустоту внутри знаниями, информацией, навыками.
Она свайпнула фото и остановилась на фотографии, где он стоял на фоне самолёта. Ветер трепал его волосы, и было что-то невероятно свободное, почти мальчишеское в его улыбке. Совсем не та сдержанность, которую она видела на других снимках. Что-то подлинное, настоящее. Она почувствовала, как губы сами собой растягиваются в ответной улыбке, словно он мог её увидеть через этот холодный экран. И глаза. Полные какой-то боли и невысказанной тоски.
Еще свайп. Цветные фрагменты его жизни сменяли друг друга. Почти на каждом фото – он. На фоне зданий, в строгих интерьерах кабинетов и конференц-залов, в костюме, в джинсах. Целеустремлённый, собранный, уверенный.
Она видела в нём то, чего так не хватало ей самой. Решительности? Смелости? Ясности цели? Мысли путались. Рука потянулась к кружке с чаем, который она налила ещё час назад. Жидкость была уже тёплой, но она всё равно сделала глоток.
Свайп. Сердце дрогнуло. Словно кто-то внезапно выбил воздух из лёгких. На экране – он и женщина. Красивая, уверенная в себе. Его рука – на её талии. И всё выглядит безупречно. Слишком безупречно.
Она попыталась разглядеть детали. Кольца. Выражение лиц. Руки. Но чем больше всматривалась, тем сильнее становилось ощущение, что что-то не так. Как будто это не было спонтанным фото, а – постановка. Рекламный кадр.
Что он пытался доказать этим снимком? Себе? Ей? Миру?
В глазах женщины – спокойная уверенность обладания. В его – что-то неуловимое. Не нежность. Не страсть. Даже не любовь. Скорее – вежливая отстранённость. Как будто он физически был рядом, а мысленно где-то в другом месте.
Подпись не оставляла места для догадок: «Теперь женаты».
У таких мужчин всегда есть жёны. Красивые, ухоженные, подходящие. Как безупречно подобранный аксессуар к дорогому костюму.
Она почувствовала, как что-то холодное и острое вонзилось в область сердца. Ревность? Какая глупость. Как можно ревновать человека, с которым провела всего два дня, обмениваясь взглядами? Человека, которого увидит завтра, а через несколько дней он улетит в свою жизнь, где есть эта женщина, эти небоскрёбы, эти самолёты и бесконечные конференции.
И всё же… Боль не уходила. Она сделала ещё глоток и погрузилась глубже. В его слова, в его мысли, разбросанные по страницам. Она знала, что погружается в омут, из которого будет сложно выбраться. Но разве не для этого она начала это ночное путешествие по его цифровой жизни?
Она вдруг почувствовала, что заходит слишком далеко. Эти строки, эти фото – они не просто интересовали её. Они втягивали. Поглощали.
И теперь ей было страшно.
Потому что где-то в глубине она понимала: если он узнает, насколько она открыта перед ним, насколько она уже пустила его внутрь – он сможет сделать с ней всё, что захочет. Даже не зная об этом.
Или, что хуже – зная.
Завтра. Она увидит его завтра.
«Часто думаю о ценности времени. Каждая минута, потраченная не на то, что действительно важно, – это кража у самого себя. Мы воруем у себя жизнь, разменивая её на ненужные встречи, бессмысленные разговоры, пустые обещания».
Его слова заставили её замереть. Она перечитала пост несколько раз. Под ним – десятки одобрительных отзывов, комментарии о том, какой он мудрый, проницательный, глубокий. Но она вдруг увидела за этими правильными словами что-то совсем другое. Усталость. Разочарование. Человека, который пытается убедить самого себя в том, что его жизнь наполнена смыслом.
Слишком гладко. Слишком выверено.
Эти слова были как тщательно отредактированная исповедь. Как будто он знал, на какие струны играть, чтобы зацепить таких, как она.
Мысли метались: а если он – один из тех, кто просто умеет казаться? Кто прячет за красивыми фразами пустоту, но при этом не позволяет никому подойти ближе?
Но если это так – почему именно она почувствовала себя узнанной? Почему этот холодный экран казался теплее всего, что она чувствовала за последний год?
Она листала фотографии.
Везде одна и та же поза: уверенный взгляд прямо в камеру, легкая полуулыбка, расслабленная, но выверенная поза. Он знал, как выглядеть успешным. Знал, какое впечатление хочет произвести.
И тем больше её поражали моменты, когда эта маска соскальзывала. Фотография, сделанная, видимо, его женой – он сидит в кресле, погружённый в чтение, не подозревая, что его снимают. Его лицо расслаблено и в то же время напряжено внутренней работой мысли. Что-то настолько подлинное было в этом кадре, что она задержалась на нём дольше остальных.
«Иногда мне кажется, что настоящая жизнь проходит где-то в стороне от нас. Мы строим карьеры, покупаем дома, путешествуем по миру, но при этом остаёмся бесконечно одинокими. Даже в толпе. Даже рядом с близкими людьми», – прочитала она в одном из его постов.
Эти слова ударили по ней с неожиданной силой. Словно он каким-то образом заглянул в её душу и озвучил то, что она сама не решалась признать.
Она закрыла глаза и вспомнила свою первую встречу с психотерапевтом. «У вас затяжное депрессивное состояние"», – сказал он ей тогда, – «Вам необходимо лечение». Она тогда отмахнулась от этих слов. Просто иногда накатывает тоска, но с кем не бывает? Но она знала, что тоска не накатывала иногда.
Теперь же, глядя на его фотографии, она видела ту же самую тоску, которую сложно было скрыть за маской благополучия, натянутую на лицо человека, который не знает, куда деться от собственных мыслей.
Какой-то длинный пост про «Очередной шаг к цели. Никогда не останавливаться, никогда не сдаваться…»
Фотография: он на фоне какого-то графика, показывающего рост. Гордая улыбка. Но глаза… В глазах что-то такое знакомое, что она невольно потянулась к экрану, словно могла прикоснуться к нему через стекло и пиксели.
Она знала этот взгляд. Видела его каждое утро в зеркале. Взгляд человека, который бежит вперёд, потому что боится остановиться и осознать, что внутри – пустота. Человека, который строит свою жизнь по каким-то внешним образцам успеха, но где-то глубоко внутри чувствует фальшь и неподлинность происходящего.
А в жизни… Она вспомнила его взгляд и вздрогнула. Мурашки пробежали по коже, хотя в комнате было тепло.
Телефон завибрировал. Она вздрогнула.
Звонила Катя.
Она уставилась на экран, не в силах нажать на ответ. Пальцы дрожали.
«Ты снова погружаешься не туда», – как будто слышала она её голос. «Ты опять начинаешь фантазировать, вместо того чтобы жить».
Она нажала «отклонить». Потом ещё раз – когда звонок повторился.
И только после этого продолжила листать. Её никто не должен был отвлекать. Нет, не сегодня. Сегодня – точно нет!
Снова и снова она возвращалась к его фотографиям, пытаясь разгадать загадку человека, который вдруг стал непостижимо важным. Почему? Чем он зацепил её душу? Тем, что казался таким уверенным и сильным на поверхности? Или тем, что она увидела за этой поверхностью – ту самую боль, которая была так хорошо ей знакома?
«Иногда мне кажется, что все мы – просто актёры в спектакле, который сами для себя придумали. Играем роли, которые кажутся нам правильными. А потом забываем, что это всего лишь роли».
Его тексты были глубокими. Он писал о психологии человеческих отношений, о том, как важно понимать себя, прежде чем пытаться понять других. Писал о бизнесе и стратегиях развития, но между строк проскальзывало что-то личное, что-то настоящее.
Во рту пересохло и она сделала глоток. Словно он читал её мысли, залезал в самые потаённые уголки сознания и вытаскивал оттуда то, о чём она думала бессонными ночами.
На часах было далеко за полночь, когда она наткнулась на фотографию, которая заставила её замереть. Он – один, без костюма, без галстука. Простая футболка. Сидит на берегу, смотрит на воду.
Красивый кадр, профессиональный. Но именно на этом снимке она впервые заметила то, что ускользало от внимания раньше. Его глаза. В них не было радости. Несмотря на улыбку, несмотря на потрясающий вид, его взгляд оставался отстранённым, словно его мысли были где-то очень далеко от прекрасного заката и горных вершин.
Она увеличила фотографию, всматриваясь в его лицо. Да, теперь она видела это отчётливо – за всем блеском успеха таилась усталость. Глубокая, затаённая грусть, которую не могли скрыть ни идеальная укладка, ни дорогой костюм.
Странное чувство близости кольнуло её сердце. Она словно смотрела в зеркало своей собственной души. У неё перехватило дыхание.
Подпись была короткой: «Иногда чтобы победить, нужно просто сдаться».
Никаких мудрых мыслей о саморазвитии. Никаких цитат великих людей. Просто человек, который устал и остановился, чтобы посмотреть на воду.
Она поняла в этот момент, что именно увидела в нём при первой встрече. Не успешного менеджера, не красивого мужчину, не интересного собеседника. А человека с той же болью, что и у неё. С той же пустотой внутри. С тем же отчаянным желанием заполнить эту пустоту чем-то настоящим.
Он выглядел одиноким. Безусловно.
Но это была не та пустота, которую знала она. Не крик души, не мольба о близости, не страх остаться незамеченным.
Его одиночество было другим – почти добровольным. Как будто он выбрал его. Как будто знал, что ему в нём легче дышать.
И это пугало её больше всего.
Потому что она, оказавшись одна, разрушалась. А он – будто становился целостнее. Самодостаточнее.
Он не искал утешения. Не звал на помощь.
И тогда она поняла: его депрессия – если это и была депрессия – была из другого пространства. Глубже. Старше. Тише. Почти незаметной для тех, кто не умеет видеть.
И, может быть, именно поэтому она её и разглядела – потому что в ней самой жила такая же тишина. Но с другим знаком.
Она пыталась понять, зачем он ей. Почему его холодная, беззвучная внутренняя тишина задела её до слёз. Почему она продолжала листать, вглядываться, искать хоть намёк на то, что он всё-таки ждёт кого-то. Её?
Но его тишина была не из тех, что зовут. Скорее – она ограждала. Как старинная крепость: в ней было слишком тихо, чтобы хотеть туда попасть.
И всё же она продолжала смотреть. Потому что чувствовала: он – единственный человек за последнее время, рядом с которым она чувствовала себя не хуже.
Не как мать, которая не справляется. Не как жена, о чьём существовании забывают. Не как подруга, которую безнаказанно колют фразами вроде «ты слишком чувствительная» или «никто тебя не любит, потому что ты сама отталкиваешь».
Он молчал даже в своих постах. И в этом молчании – не было упрёка. Не было жалости. Не было давления.
Только пространство.
Она смотрела на его одиночество и вдруг поняла: ей не нужно, чтобы он её спас. Ей нужно, чтобы кто-то просто позволил ей быть. Без ожиданий. Без критики. Без чужих голосов в голове.
И пусть даже он не знал об этом. Его присутствие – пусть только цифровое – уже делало то, чего не мог никто другой.
Он не давал ей любовь.
Он давал ей тишину.
Чай закончился, как и последние силы сопротивляться наваждению. Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Перед внутренним взором проносились образы: он – улыбающийся на фоне небоскрёбов; он – с книгой в руках; он – рядом с женой; он – смотрящий на воду с невыразимой тоской в глазах.
А завтра они снова увидятся. Она будет смотреть, как он морщит лоб и проводит рукой по волосам, когда задумывается. И никто, кроме неё, не будет знать, что под маской уверенного, успешного человека скрывается кто-то другой. Кто-то, кого она, кажется, начинает понимать лучше, чем он сам.
Она понимала, что это безумие. Что нельзя смотреть на человека, которого едва знаешь такими глазами. Что нельзя создавать образ, созданный из фотографий и постов в сети. Что нельзя испытывать эмоций к женатому мужчине, с которым в лучшем случае останутся только друзьями.
И всё же сердце не слушалось доводов разума.
Дождь усилился. Она закрыла окно. Капли барабанили по стеклу, словно пытались достучаться до неё, предупредить о чём-то важном. Она отложила телефон в сторону, но образы не исчезали. Они продолжали жить в её сознании, смешиваясь с собственными воспоминаниями, страхами, надеждами.
Она подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Город внизу был размыт дождём и ночной темнотой. Как размыта была граница между реальностью и вымыслом, между тем, что она действительно знала о нём, и тем, что придумала сама.
«Что я делаю?» – прошептала она в пустоту комнаты.
Ответом ей был лишь шум дождя и тишина ночи.
Она снова взяла телефон. Открыла его страницу. Последняя история, опубликованная несколько часов назад. Вид из окна гостиницы и подпись: «В этом городе удивительный воздух. Пахнет свободой и чем-то таким… непередаваемым. Словно можно начать всё заново».
В этом городе. В её городе. Откуда он скоро уедет. А она останется здесь, с этим странным чувством, которому даже не смела дать имя.
Она посмотрела на часы. Три часа ночи. Часть ночи и день. А потом они снова встретятся. Она будет смотреть на него и знать то, чего не знают другие: что за маской уверенности скрывается человек, который тоже ищет свой путь. Человек, который тоже иногда чувствует пустоту внутри.