Drama Kings, или Короли неприятностей

ПРОЛОГ

Объяснительная

Я, Логан Робертс, находясь в здравом уме и

Окей, мне сказали, так писать нельзя, значит, будет в свободной форме. Меня зовут Логан Робертс. Мой отец преподает алгебру в частной школе Алтиор, где я, собственно, учусь. Я староста, лучший ученик выпускного класса, руководитель химического клуба, дважды победитель олимпиады штата по химии и один раз по биологии. Строил в Корпусе мира дома для бедных, собираюсь стать студентом Гарварда, ну, по крайней мере собирался до этой ночи, и это мой первый привод. Сержант Фэлтон сказал, что я должен писать объяснительную о том, как докатился до жизни такой. Что ж, сержант Фэлтон, понятия не имею. Но если вы принесете мазь от ожогов, я буду очень благодарен. А еще дайте телефон, чтобы я позвонил отцу и сказал, что в порядке, а потом моей девушке – спросить, в порядке ли она. Также не повредила бы какая-то одежда: в участке сегодня людно, а я в идиотском костюме с рюшами.

Заранее спасибо.

Логан Робертс

***

Объяснительная

Джейкоб Эванс, ученик частной школы Алтиор. Капитан футбольной команды, принят тремя университетами Лиги плюща, к тому же получил предложение от NFL. (И могу все это потерять, если мы реально заговорим о заключении под стражу.) Не знаю, зачем расписывать свои регалии, ведь, сержант Фэлтон, я все тот же парнишка, которого вы знаете с рождения. Напомню, что вы лучший друг моего отца. Ваше любимое блюдо – пирог из курицы по секретному рецепту моей мамочки. Я все понял, каюсь и смиренно принимаю свою участь. Ради всего святого, позвоните моему отцу. Уверен, мы смогли бы найти компромисс в сложившейся ситуации… Сразу подчеркну, что виноват в пожаре и во всех последствиях. Пожалуйста, отпустите ее и моих друзей. А там… я готов на пару-тройку сотен часов работы и даже поцеловать вам пяточки.

Ваш крестник, Джейкоб Эванс

***

Южный отдел полиции г. Деполе. Протокол записи показаний. Подозреваемый № 3.

Запись произвел: старший сержант Р. Фэлтон.

– Имя?

– Астер Вильгельм Блэквуд Третий.

– Возраст?

– Восемнадцать.

– Семейное положение? А, стоп… Извиняюсь.

– Нет, не извиняйтесь. Можете записать. Брошен и одинок. Так что, если снова запрете меня в одиночной камере, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы там был телевизор. И «Нетфликс» желательно. Или что там сейчас брошенки смотрят…

– Ты серьезно?

*молчание*

– Итак, Астер Вильгельм Блэквуд, тебе предъяв…

– Третий.

– Что третий?

– Блэквуд Третий. Это важно, черт возьми! Если вы не укажете это в протоколе, мой отец будет очень зол, что кто-то прополоскал его имя, и, уж поверьте, сделает все, чтобы вы попрощались с этими чудесными погонами.

– Ты мне угрожаешь?

– Что вы. Я вас почти по-дружески предупреждаю. Вы вроде неплохой мужик. А мы ведь только добра здесь желаем друг другу, верно?

– Так, хватит. Сейчас речь не обо мне, а о случившемся и о людях, которые пострадали.

– Валяйте.

– Почему ты отказался от дачи письменных показаний?

– А мне нечего сказать.

– И ты говоришь, что готов полностью взять вину на себя?

– Да.

*вздох за кадром*

– Ну и друзей моих отпустите. Они ни при чем.

*шепот оператора: «Господи, дурдом, и этот туда же»*

– Хорошо, уводите его! Тебе что-то еще нужно?

– Можно снова одиночную камеру? Она была очень неплоха.

Приложение к делу (смятый листок бумаги, как будто его сжали в кулаке и выкинули)

Объяснительная

Я, Аст…

А вообще, идите в задницу.

Глава 1, в которой Логан и Джейкоб встречают ангела, а Астер борется с собственными демонами

За три месяца до этого

Его разбудил треск. Сиплый и приглушенный звонок прервал сон, и Астер Блэквуд, протянув руку, вытащил телефон из-под подушки. «Я убью его, – подумал он. – Кто же еще может трезвонить в такую рань?» На экране рядом с именем друга светились два слова – сегодняшняя цель: директор Беннет. «Забились», – подумал Астер, планируя доспать, и откинул телефон в сторону. Но не тут-то было – тот зазвонил снова.

– Чего тебе еще, Джейк? – сонно пробормотал Астер в трубку, не открывая глаз и утыкаясь лицом в подушку.

– Ой, только не говори, что все еще в кровати, – хмыкнул Джейкоб. Судя по выдохам и глухому стуку кроссовок об асфальт, он уже был на пробежке.

– Семь тридцать утра, – простонал Астер. – Я в три только домой вернулся. Имей совесть.

– Как тяжела жизнь богемы! – рассмеялся друг.

– Не напоминай. – Астер зажмурился, морщась от головной боли и вчерашних воспоминаний. Они были довольно расплывчатыми.

Все, что он помнил, – как сорвал деловой обед, на котором был вынужден присутствовать «ради своего же блага» и успешного зачисления на факультет бизнеса в Принстоне, где их «фамилия блистала уже два поколения». В общем-то, для этого он и нужен был отцу на таких приемах – блистать. Астер же этот мир буквально ненавидел. Девушки здесь были разбалованы и изнежены до безумия, но умели считывать количество нулей на банковской карте по одному лишь манжету, выглядывающему из-под дорогого костюма. Парни – высокомерны, заносчивы и наглы. Впрочем, Астер и сам был таким же. Разве что не кичился богатством, словно сам заработал хоть что-то.

Поморщившись от солнечного света, он прикрыл глаза рукой и отбросил телефон. Давно же он так не позорился. Но в итоге оно того стоило. Вряд ли ректор этой отцовской альма-матер захочет его хоть когда-то видеть снова. Особенно после того, как Астер сбежал с банкета с его дочерью, единственной на этом тухлом мероприятии, кто хотя бы примерно подходил ему по возрасту. К тому же не то чтобы ее пришлось уговаривать.

Этот гениальный план пришел ему в голову прямо в процессе. Как же ее звали? Астер не помнил. Зато ее податливые губы, руки, тянущие его за узкий пояс строгих брюк, и атласное платье, что с тихим шелестом терлось о стеллаж библиотеки в кабинете ее отца, мозг Астера запечатлел вполне.

– Хочешь секрет? – между поцелуями выдохнула она, прижавшись щекой к его щеке. – Я давно положила на тебя глаз, Блэквуд. Считай, что теперь в Принстоне у тебя появился первый союзник.

– Не знал, что у вас принято так «союзниками» обзаводиться, – ухмыльнулся он.

– Ты еще многого не знаешь, – прошептала девушка, поспешив заткнуть его рот новым поцелуем.

И где-то в этот момент распахнулась дверь. Астер поднял руки, как перед фарами машины копов, словно он здесь

совершенно ни при чем. Девчонка отскочила от него как ошпаренная, но было уже поздно. В дверном проеме стоял ее отец, и объяснений ему явно не требовалось. К тому же расстегнутая пряжка ремня и красная помада, бесстыже размазавшаяся по мужским губам, были более чем явным подтверждением.

– Да как ты смеешь прикасаться к моей дочери, щенок?!

Дверь ударилась об обитую тяжелыми дубовыми панелями стену, разъяренный отец кинулся внутрь. А что происходило дальше, было всем и так понятно.

Девчонка взвизгнула, тараторя, что это досадное недоразумение, пытаясь убедить отца, что не затащила его, Астера, в эту комнату едва ли не насильно. Ему оставалось лишь молча, словно профессиональному игроку в покер, ждать, чем это представление закончится. Последние слова, что он услышал, были:

– Кем бы там ни был твой отец, никогда в жизни ноги Блэквудов не будет в Принстоне! Я тебе обещаю.

А большего ему было и не надо. Золото, а не девчонка. Лучшего способа избавиться от этой принстонской удавки даже сам Астер с его дьявольской изобретательностью не смог бы придумать. В отличие от сестры, он не грезил Лигой и не имел такого, как у нее, плана на жизнь, год… день. Аврора была его полной противоположностью. И если Астера родители пытались запихнуть в Принстон, то Аврору собирались при первой возможности отослать в Европу, чтобы «избавить от дурного влияния брата».

Наскоро приняв душ и переодевшись в свежевыглаженную форму, заранее подготовленную прислугой, он бросил взгляд на часы и выругался. Наклонился к зеркалу, посмотрел на свое отражение и, пропустив сквозь пальцы темные, уже почти достающие до плеч волосы, зачесал их назад. Лицо казалось до безумия бледным, но, так как Блэквуд-младший от природы не отличался особым румянцем, вряд ли кто-то смог бы заметить разницу.

За столом внизу все уже были в сборе. В воздухе витал аромат кофе и – едва ощутимый – разочарования. Снова. Не желая участвовать в разборе полетов, Астер осторожно прошмыгнул по коридору к входной двери, но только потянулся к ручке, как услышал строгое:

– Даже не позавтракаешь с нами?

Раздраженно выдохнув и прикрыв глаза, Блэквуд опустил руку. Черт, как же он ненавидел эти совместные завтраки.

– Я по понедельникам у Логана завтракаю! – выкрикнул он, оставаясь на месте.

– Сделаешь исключение.

Два слова, как упавшее лезвие гильотины.

Обуздав все противоречивые эмоции, которые в нем с детства вызывал голос отца, Астер развернулся, возвращаясь обратно. Он мог противостоять каждому, используя обаяние, флирт, сарказм, открытое насмехательство, но никогда – собственному отцу. В его присутствии Астера будто парализовывало, придавливало к земле гнетом ожиданий, что камнем висели на нем как на главном наследнике фамилии.

– Где Аврора? – спросил он, занимая свое место и обводя взглядом столовую.

Облицованный мраморными плитами пол, широкие колонны, уходящие так высоко, что казалось, они упираются в само небо, арочные окна с полупрозрачными занавесками, сквозь которые был виден сад, – так выглядела эта комната, сколько он себя помнил. Но как бы этот дом ни пытались обжить, внутри вечно гуляло эхо.

– Завтракает со школьными друзьями. – Вот и сейчас голос матери отразился от глянцевых стен, прозвучав слишком громко. – У вас это, очевидно, общая традиция, – добавила она, всем своим тоном вопрошая: «Ну почему ты снова все испортил?»

Прекрасно. Значит, уже успели обсудить вчерашнее.

– Ну, она явно не у Логана, – хмыкнул Астер, представив этих двоих на необработанной деревянной веранде дома Робертсов.

Да уж, если Аврора сядет на их самодельные стулья, ее дорогущие колготки непременно обзаведутся затяжками, а сама она – истерикой.

– Это тот твой друг, что живет на лесопилке? – спросила мама.

Удивительно, что она Логана вообще помнила. Элейн Блэквуд вот уже много лет как посвятила себя благотворительности и большую часть времени проводила в разъездах, выступая на собраниях фондов и корпораций-гигантов.

– Да, тот, что живет на лесопилке, – намеренно подчеркнул Астер. – И тот, что поступает в Гарвард.

Отец, перестав жевать, поджал губы.

– Ну что ж, пусть попытается, – холодно сказал он.

Астер бросил на него острый взгляд из-под бровей. Вокруг него засуетилась прислуга, накрывая завтрак, но он вряд ли смог бы проглотить хоть кусочек. Предложили кофе, однако он отказался.

– Подай документы туда, – вдруг как ни в чем не бывало добавил отец. – Там хорошая академия бизнеса.

Астер, стиснув зубы, выругался про себя. До сих пор не представляя, как признаться, что не подаст документы ни туда, ни в любой другой университет мира.

– Да, сэр, – ковыряя вилкой омлет, отчеканил он, четко видя будущее, что рисовал для него отец прямо в эту секунду. В нем он носил бы точно такие же костюмы и был в точности на него похож. Астера передернуло.

– Или попробуем Йель, – намазывая маслом тост, продолжал Блэквуд-старший. – Лучше, конечно, выбрать что-то поближе, чтобы я мог ввести тебя в курс дела после первого семестра. Дальше учеба – формальность. Ты нужен мне здесь. Да, и хочу тебя с одними людьми познакомить. Запланировал на следующие выходные.

«Очередное сборище снобов», – подумал Астер, вслух же произнес:

– Я в выходные занят. У меня соревнования.

– Значит, пропустишь.

«Что еще, сэр?» – молча посмотрел в ответ Астер.

– К тому же я обедал с ними в прошлую субботу, дочурка у них прелесть. Тебе понравится.

– Может, я сам как-нибудь с подружкой на вечер разберусь? Или ты считаешь, что я даже это нормально сделать не в состоянии?

– О, тут уж я уверен, что ты в состоянии, – явно не без намека на вчерашнее произнес Блэквуд-старший. – Я не против твоей безумной ночной жизни, Астер. Понимаю, ты молодой парень, тебе хочется нагуляться…

Астер на миг поймал взгляд матери. В нем отчетливо сквозило недовольство. А может, разочарование. Потому что его отец в молодости был точно таким же?

– …но начинай фильтровать знакомства и строить планы на будущее. Отличие в том, что эта девушка для дел посерьезнее.

– В каком смысле «посерьезнее»? О чем ты?

– Хорошая партия с расчетом на будущее.

– Завязывай, мне только восемнадцать! – скривился Блэквуд-младший. На самом деле это был не первый подобный разговор на его памяти, и это уже начинало напрягать.

– Выгодные сделки готовят за много лет.

Астер с видимым усилием сдерживался, чтобы не вспылить.

– Пора бы понимать, что брак не исключение. А учитывая, насколько ты сам выгодная партия…

– Ты что, совсем охренел? – неожиданно даже для самого себя вскинулся Астер.

Мать на противоположном конце стола уронила вилку. Повисла тишина. Он знал, что разговаривать так с собственным стариком себе дороже, но тот уже начинал переходить все границы.

– Тебе напомнить, в каком веке мы живем?

Отец лишь бросил на него взгляд из-под темных бровей. Астер попытался выдержать его, но не вышло. Как и всегда, в принципе.

– Ладно, все, – прикрыл он глаза, чувствуя себя одним из цветков материнского сада, что обычно стояли в вазе в гостиной. С виду идеальным, но уже не живым. – В школе кофе выпью. – Он отсалютовал, вставая и точно зная: у него есть как минимум год, чтобы свалить подальше, пока его насильно не женили на наследнице какой-нибудь выгодной для старика корпорации.

– Стоять, – скомандовал отец, и Астер неохотно замер. – Подойди сюда.

Отец встал из-за стола, и теперь они с сыном были на одном уровне. А потом, наклонившись чуть ближе, чтобы жена не услышала, Блэквуд-старший произнес:

– Это была последняя выходка, щенок. Ты меня понял?

Он поправил воротник рубашки и затянул галстук Астера так, что тот едва не задохнулся.

– Да, сэр, – глядя отцу в глаза, процедил он.

– Молодец. – Отец ощутимо хлопнул его по щеке, от чего Астер невольно прикрыл глаза, изо всех сил стараясь не сорваться, но с места не сдвинулся. – И никаких друзей с лесопилки! Фильтруй свой круг, пожалуйста.

А потом ушел, так и оставив сына стоять посреди столовой.

…Когда черный спортивный «мерседес» подъехал к частной старшей школе Деполе, ворота открылись моментально.

– Мистер Блэквуд, – приветственно кивнул охранник.

Так обычно обращались к его отцу. Он был одним из учредителей школы, и машину Блэквуда знали на всех КПП. По крайней мере, такая была одна на всю школу, и ее всегда провожали восторженными взглядами.

Припарковавшись, Астер заглушил мотор и еще несколько минут сидел, откинув голову на подголовник. Потом дернул узел галстука и, стащив его с шеи, засунул в карман.

Во дворе было полно народу. Нацепив черные очки, он направился к парадному входу и, увидев знакомую темную макушку, широко улыбнулся.

– Эй, как ты, моя маленькая язва? – воскликнул он, обнимая сестру за плечи.

Бледная аристократическая кожа, черные как смоль волосы, пронзительный взгляд синих глаз. Глядя на Блэквудов, всегда шутили, что они словно сотканы из черной ночи и света звезд. В честь последних Астер и был назван.

Королевские близнецы – так их называли в Алтиоре. Вот только Астер, несмотря на внешнюю мрачность, людей притягивал, Аврора же, имея ровно тот же образ, – отталкивала. Весь ее вид был словно желтая лента, кричащая: «Опасно для жизни! Не пересекать!».

К школе подъехал директор Беннет. Он явно торопился на урок, суетливо доставая папки с бумагами из своего «ауди».

– Детка, мне нужно, чтобы ты поработала фотографом, – сказал Астер и протянул сестре свой телефон, включив камеру.

– Только не говори, что вы снова вспомнили этот глупый спор, – застонала Аврора. – Он убьет тебя.

Астер хотел спросить, кто «он» – Беннет или отец, но понял, что ответ в любом случае будет один. Поэтому лишь бросил:

– Как будто в первый раз.

Уверенным шагом он подошел к профессору и со словами «Как много вы сделали для страны и всех нас, вместе взятых» расцеловал того в обе щеки. Тот от шока выронил из рук все, что нес. И пока Беннет очухивался, Астер, схватив сестру, потащил ее подальше от места преступления.

В сентябре они с друзьями заключили пари, что в свой выпускной год по жеребьевке перецелуют добрую половину учителей школы. Беннет был серьезной, но достаточно легкой добычей. По крайней мере, Джейкобу в первом же круге достался собственный тренер, и одно лишь воспоминание о том, как тот отлупил его палкой для аджилити, вызывало у Астера истерический смех.

– Отправь Джейку. И напиши снизу «один – один», – толкнул Астер сестру плечом.

– Вы сумасшедшие, – закатила та глаза, глядя на идущего спиной вперед брата.

Она была права. Эту троицу знали все – как минимум потому, что им удавалось не только ловко попадать во всевозможные передряги, но и также ловко из них выбираться.

– В этом все мы – поджигатели сердец и мест гораздо более пикантных, если дело касается школьной администрации, – улыбнулся ее брат.

– Астер, а с нами фото?

К нему подлетела стайка девятиклассниц, окружив со всех сторон. Как обычно, они были очень шумными, хихикающими и постоянно пытающимися затянуть Блэквуда в какой-нибудь школьный проект.

Аврора покачала головой.

– Простите, но мне надо на урок, – смеясь, попятился Астер, а потом вдруг врезался в кого-то спиной.

– Ай!

– Черт! – Астер обернулся.

Еще одна девчонка. На вид не старше тех, кто облепил его, не давая прохода. Она точно не была ему знакома. Но сколько их вечно вокруг?

– Осторожнее! – Она принялась собирать выпавшие из рук книги.

Астер наклонился, решив помочь, но кто-то дернул его за рукав:

– А с вами, молодой человек, мы сейчас поговорим!

Директор Беннет. Он потянул Астера в сторону. Тот бросил последний взгляд на девчонку на корточках, а потом она скрылась за спинами спешащих на урок учеников.

***

– Что-то Астер не торопится, – крякнув, сообщил Логан-старший, отнимая от глаз бинокль, при помощи которого вот уже тридцать с лишним лет наблюдал за подъездной дорогой к своему дому.

Это были четыре пыльные пустые мили до шоссе, которое вело прямиком к Деполе. Формально лесопилка находилась в черте города, но фактически до нее было пятнадцать минут езды. Это была не окраина, это была глушь. Робертсам не угрожали враги, и устраивать на веранде смотровую площадку было ни к чему. Просто Логан-старший был заядлым сплетником, и мало кто знал, что раз в пятнадцать секунд его бинокль менял направление и обращался во двор соседского дома. Престарелый Грег Вулч, единственный сосед Робертсов, делал то же самое, Логан-младший в этом не сомневался. Эти двое соперничали и буквально считали, сколько виски и кофе в течение дня употребил враг, а может, даже вели письменный учет. Так, на всякий случай. Смерть одного из них стала бы для другого трагедией, потому что зачем еще жить, если не назло врагу?

– Он сказал, что останется дома. Завтрак с отцом, – не глядя на деда, ответил Логан, просматривая очередной параграф учебника биологии.

Сегодня должна была состояться мини-контрольная, и Логан, конечно, был к ней готов, как и всегда. Но покоя не давала привычка повторять материал до последнего, потому что самые мелкие детали могут зацепиться и остаться в мозгу за три секунды до того, как учитель потребует закрыть учебник. Все это знали. Правило отличника.

– Н-да, а я надеялся его патлы пообкорнать, а то что-то он в нашу семью не вписывается. – Дед почесал бритый затылок и, снова крякнув, уселся в кресло.

Логан-младший поймал свое отражение в мутном стекле кухонного окна и отметил, что отрастил волосы достаточной длины, чтобы услышать в свой адрес критику, но недостаточной, чтобы за ним гонялись по участку, как за кабаном. На лоб падала одна-единственная черная кудряшка, а затылок почти не оброс, и даже линия волос у шеи еще была вполне ровной. Но эта кудряшка деда уже начала нервировать.

– А бездельник где? – поинтересовался дед с таким сарказмом, что сразу становилось ясно: ответ он точно знает.

– На работе, – ответил Логан-младший.

Старший закатил глаза, как умел только он, и почесал ножом для масла бровь.

– Работа, – пробормотал он себе под нос, принявшись мазать тост маслом.

Эта песня пелась в доме почти двадцать лет, с тех пор как Логан-средний вместо того, чтобы продолжить дело отца, решил получать высшее образование. Более того, после успешно оконченного Нью-Йоркского университета он не одумался, не начал работать руками, а решил, что работы мозгами вполне хватит. И мало ему было горя, стал учителем и видел в этом свое предназначение и счастье. Ну и как будто все это недостаточно разбило старику сердце, Логан-младший пошел по стопам отца. Даже превзошел его, пожалуй. Когда Логан-старший уже решил, что из-за страсти к химии и препарированию лягушек внук станет хотя бы врачом, тот объявил, что будет ученым. Кто вообще такие ученые? Чем занимаются? Просиживают штаны на государственные деньги, вот и весь разговор.

А еще после смерти бабушки Анны, матери Логана-старшего, в доме Робертсов не было женщин. Младший ее не застал, так что в старом деревянном доме, сколько он его помнил, царил исключительно своеобразный мужской порядок. Это крайне веселило Астера, выросшего в роскошном особняке с прислугой. И просто убивало Джейка, который, в противовес другу, жил в окружении четырех женщин и частенько приходящей им на помощь тетушки.

Свою маму Логан не знал. Она умерла, когда малышу не исполнилось и года, сделав Логана-среднего вдовцом. Было подозрение, что забота о сыне заставила его вернуться в отчий дом. И поселиться на лесопилке. И стать учителем. И больше никогда не жениться, потому что всем известно: Робертсы – убежденные однолюбы.

– Ладно, дед, мне пора. – Отбив кулак старика, Логан-младший, или просто Логан, убрал в сумку учебник, отнес стакан из-под сока в посудомойку и сбежал по ступеням к ржавому пикапу, что достался ему по наследству от деда два года назад.

Эта колымага скрипела как сам сатана и вселяла ужас в козу Холли, несчастную питомицу деда, которая так и не выросла до нормальных размеров, поставив крест на желании Робертсов разводить живность. Холли была их домашней любимицей, помимо крошечной чихуа-хуа, которую дед буквально доставал из кармана и тряс в воздухе в минуты гнева.

– Холли, тебе лучше бежать, я сейчас заведу мотор, – улыбнулся козе Логан, поднимая капот.

Едва услышав протяжный скрип, коза в ужасе поджала хвост и сделала шаг назад.

– Я не шучу, Холли. – Логан, вооружившись отверткой, вернул на место уже не протекающий и с успехом пересобранный карбюратор.

Коза что-то жалобно проблеяла и сделала еще шаг назад.

– Ну, я тебя предупреждал, Холли, – зажав в зубах отвертку и убирая опору, произнес Логан и захлопнул капот. Он открыл пассажирскую дверь, достал с заднего сиденья руль и прикрутил его туда, где ему место, а потом завел мотор.

Холли в ужасе взвизгнула.

– ХО-ОЛ-ЛИ! – заорал с веранды дед.

Коза завизжала еще громче и со всех копыт кинулась к деду, чтобы спрятаться под его креслом, но не добежала, свалившись в обморок прямо в лужу. Зато с веранды выскочила Горгона, злобная бойцовская чихуа-хуа, и со всей своей микроскопической яростью начала облаивать пикап.

Логан выехал со двора, поглядывая в зеркала заднего вида, чтобы комок ярости не попал под колеса. Уже дважды Горгона становилась жертвой своей злобы: один раз не рассчитала габариты врага и напала на полицейского добермана, второй раз угодила под ногу почтальона.

Брякнул телефон, и Логан достал его из кармана, благо дорога не предвещала неожиданностей, будучи привычно долгой и пыльной даже в ноябре. А вот к декабрю она размокнет и станет труднодоступной для спортивной тачки Блэквуда.

«Мадам Марш» – от Астера Блэквуда.

Логан поперхнулся. Новое задание на «год поцелуев». Но… Марш?