Догма

– Нет. Ничего больше.

– Как бы вы лично объяснили то, что почти все ребята уснули сразу, как выпили? И кстати, сколько примерно выпил каждый?

– Да по одному стаканчику, может, по два. Точно не больше. Не знаю… мы, наверное, все устали, офицер. Я сама об этом думала. А еще, может быть, виски испорченное попалось. Такое бывает.

– Но вы бы тогда и желудок очищали все вместе. А судя по вашим показаниям, все выпили и легли спать как ни в чем не бывало. Вы же ходили раньше на барбекю? Там такого не случалось, верно?

– Да, но не знаю… Как-то вот так.

– Хорошо, Лола, я вас услышал, спасибо. А теперь собирайтесь в участок, сейчас за вами приедут. Не хотите откровенно говорить по телефону, значит, вами займутся в отделении уже совсем другие люди. Ваших родителей предупредите также, они поедут с нами.

– Простите, офицер. Что вы хотите услышать? Я вам клянусь, что спала в тот момент, когда в Райана стреляли, я ничего не видела. Открыла глаза, а у него челюсть в крови. И все. Больше ничего не знаю, клянусь вам всем, чем хотите!

Вот как… Вообще звучит довольно убедительно. Возможно, они и не сговаривались, просто не знали, что сказать. Но тогда…

– Хорошо, спокойнее. Кто из всех вас не пил виски?

– Адам и Райан.

Наконец-то я начал задавать правильные вопросы, и правильные ответы сами меня нашли. Чудесно!

– Почему они оба отказались пить?

– Адам… ну он… это…

– Курил травку?

– Ну да. Только я об этом вам не говорила. Пожалуйста, офицер! Адам сказал, что не хочет смешивать с алкоголем. Но… он сначала не хотел пить, а потом, позже, говорил нам, что увидел, как нас всех подкосило, и решил сам попробовать этот «убийственный виски». Говорил, что тоже заснул. Но никто этого подтвердить не может, так как все свалились раньше.

– А Райан?

Лола вдруг засмеялась:

– А он у нас такой. Не пил никогда, не курил. Все с мамой в школу ходит и ее духами пахнет. Его не любят у нас.

– Почему тогда взяли его с собой в тот раз?

– Не знаю, он сам, наверное, попросился. Может, не хотел чувствовать себя никому не нужным изгоем. Адам всегда над ним издевался.

– Как, например?

– Не знаю, – моментально выстрелила она.

– Лола, – произнес я как можно ласковее, – не заставляйте меня…

Девушка вздохнула:

– Он бил его неоднократно. И постоянно обзывал тряпкой, ничтожеством и маменькиным сынком. Знаете, Адам вырос практически на улице, у него сложная судьба. Поэтому он измывался над ним изо дня в день. А Райан никогда за себя постоять не мог.

– Пистолет всегда при Адаме?

Она замолчала и ответила лишь спустя полминуты:

– Иногда он берет его в школу. Но не всегда.

– И последний вопрос, Лола. – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно серьезнее. – Как вы думаете, зачем Адам Фокс стрелял в Райана? Из-за травы?

– Думаю… да.

– …кто там, Лола? – послышался строгий мужской голос на заднем фоне.

– Офицер полиции, пап.

– А, ну дай мне телефон.

Я тут же положил трубку.

Благодарю вас, Лола Кейн, за ценные сведения!

С номера Лолы мне звонили одиннадцать раз – я ни разу не взял трубку. Чуть позже решил обзвонить других одноклассников Райана, но все они отключались, как только я представлялся офицером полиции. Некоторые даже говорили, что сами позвонят в полицию, если я еще раз их побеспокою.

Отец Лолы тот еще тип…

Следующим на очереди был Стэнли Фокс, дед Адама, ветеран войны.

– Мой внук ни в кого не стрелял, пошел к черту, ниггер!

Поприветствовал он меня, мягко сказать, не очень. Да и с чего, скажите на милость, «ниггер»? Стэнли стоял на пороге небольшого одноэтажного домика с ухоженным газоном перед ним. На этой улице все дома одинаковые, а вот соседи – вряд ли.

– Если ты сейчас же не уберешься с моего газона, я вынесу ружье и пристрелю тебя прямо там, где стоишь.

– Несите. Придется мне его у вас конфисковать, отец. А затем посмотреть, есть ли у вас на него лицензия. В нашем участке похолодало, знаете ли, возьмите еще с собой шубу или какую-то теплую куртку.

– Я уже рассказал вашим все, что знаю, – проворчал он уже куда более спокойным голосом, чем минутой ранее. – Что еще надо?

– Ваш внук утверждает, что вы ему подарили пневматический пистолет.

– Да я ему голову с шеи снесу обыкновенной отверткой, если он в моем присутствии скажет то же самое. И он это знает.

– Вот поэтому он говорит об этом в ваше отсутствие.

– Ты что, здесь шутки шутить вздумал, умник сраный? Да я таких, как ты…

– Простите, я не совсем понял к каким именно вы меня определи. Сначала назвали меня темнокожим, затем недвусмысленно намекаете, что у меня есть вьетнамские корни.

– Пошел вон! – сказал Стэнли и плюнул мне под ноги. – Молокосос… А по поводу оружия я пошутил.

И он закрыл дверь перед моим носом.

Адама, по всей видимости, дома не было.

Уроки в школе уже давно закончились, а искать Адама на авось представлялось делом абсолютно бессмысленным и бесперспективным. Так что я пошел к себе.

А вечером того же дня меня ждал крайне неприятный разговор с Марком.

– Привет, как твой день? – спросил я как обычно.

Впрочем, судя по тому, что он забыл про свой ежевечерний ритуал натирания ботинок, было понятно, что день у него не задался. Кроме того, Марк смотрел на меня как на подозреваемого в массовом убийстве невинных приютских сирот и их миловидной воспитательницы в придачу.

– Не хочешь ничего мне рассказать, а?

Я понял, что упираться бессмысленно, он все знает. Вот нехороший какой человек этот Лолин отец.

– Хочу.

– Я тебя слушаю. – Он продолжал сверлить меня взглядом.

– Это был я. На этом все, – виновато произнес я.

– Ну еще бы это был не ты, мне сдали твой номер. Позвонили в полицию и начали говорить удивительные вещи, мол, некий офицер Сомерсет Старлинг допрашивает по телефону Лолу Кейн. Звонил, кстати, мистер Кейн.

– Не уловил мою иронию? Сомерсет Старлинг… звучит красиво!

– Нет, Домиан, не уловил, – рявкнул Марк. – Ты переходишь дозволенные границы, тебя могут посадить. И хуже всего, что упечь за решетку проныру-самозванца будет поручено мне.