Эхо проклятия
- -
- 100%
- +
Вин сосредоточился на яйце, которое ел и больше ничего не говорил о подарке.
Когда Мэри делала последние приготовления перед тем, как отправиться с Руфь на ярмарку, местный мальчик, которого ее служанка не знала, доставил маленькую корзину.
– Это щенок, мэм, – с восторгом объявила Руфь, принеся ее.
Было ясно, что девочка с нетерпением ждет, когда хозяйка откроет подарок, но интуиция требовала, чтобы Мэри отослала служанку.
– Пойди к миссис Тэтчер, спроси, не сможет ли она разменять фунтовую банкноту.
Лицо Руфи разочарованно вытянулось, но, привыкшая к строгой дисциплине, она вышла. Несмотря на предчувствие, Мэри была заинтригована, когда открыла корзину.
«Он знает, как сильно я люблю животных. Я сама ему говорила. Это искренняя доброта?» – думала она.
Крышка откинулась, и маленький обитатель умоляюще посмотрел на нее. Какие милые глазки! У Мэри потекли слезы.
«Неужели это правда? Винс подарил мне это очаровательное существо?»
Она вытащила щенка и с тошнотворным отвращением поняла, что он был полностью изувечен. Неудивительно, что вместо дерзкого взгляда, она видела лишь скорбный вопрос: За что? Весь мир, вся жизнь… а для меня ничего. Почему? Что я сделал?
Мэри нежно положила кусочек израненной плоти в корзину, закрыла крышку и побежала вниз, звонить Терри.
– Это ты, Терри? Позовите мистера Клиффа, пожалуйста. Скажите, звонит миссис Бордер… Ох, Терри… Винс подарил мне щенка… Нет, подожди… Мальчик принес его и тут же ушел… Щенок был в маленькой корзине… Дай мне минуту, у меня сердце колотится… Он страшно искалечен… Ни капли надежды, его надо немедленно усыпить… Ты сможешь… Мы с Руфью как раз собирались на ярмарку… Она принесла корзину. Я отправила ее с поручением. Скажу ей, что щенок умер. Она так ему обрадовалась…
– Иди на ярмарку и предоставь дело мне, – ответил Терри. – Бедный ребенок! Бедная маленькая девочка!
– И бедный, бедный щенок, Терри! Он такой милый.
– Не позволяй Руфи думать о том, что случилось, дорогая. Хорошо, что вы собираетесь на ярмарку. Я слышал, она чудесная. Я сам хочу сходить на нее, пока она не закончилась. Хочу увидеть Непостижимое.
– Что это?
– Один из уродов…Просто ужасный, Мэри… На него нельзя смотреть всем подряд, так что я не показывал бы его девочке. Да и тебе смотреть не стоит… Понимаешь, сейчас это может негативно на тебе сказаться…
– Хорошо, Терри… Ты мудрый человек.
Как Винс узнал о ее дне рождения? Она не говорила ему, и Терри, конечно, тоже не сказал бы. Руфь вообще с ее мужем не разговаривает. Возможно горничная поделилась с кем-то, например, когда покупала подарок для Мэри. Девочку часто отправляли с поручениями в деревню. Могла ли она случайно проговориться? Сердце Мэри сжала тревога. А что если Руфь рассказала, что произошло в ее доме, когда Винс вернулся? Мэри посмотрела на счастливо-взволнованное, сияющее, румяное лицо, словно с картины Грёза. Руфь не причинила бы ей вред намеренно и не совершила бы подлость. Но все же Мэри хотела убедиться.
– Руфь?
– Да, мэм?
– Когда тебя отправляли с поручениями, ты никому не говорила о том… о том, что произошло дома, между мной и мистером Бордером?
– О, нет!
– Ты никому не сказала ни слова?
– Нет, мэм.
– Ты ведь понимаешь, что причинила бы мне ужасный вред, если бы рассказала хоть одной душе?
– Ни за что на свете не рассказала бы, мэм.
– Тогда я хочу кое-что понять.
– Да, мэм?
– Как хозяин узнал, что сегодня мой день рождения?
Девочка ничего не ответила. Мэри увидела, что она смотрит на витрину с щенками.
– Смотрите, мэм, щенки!
– Да, Руфь.
– Хотелось бы мне увидеть вашего.
– Ты не сможешь, Руфь.
– Не смогу?
– Нет, дорогая, – в голосе Мэри послышалось рыдание.
Девушка посмотрела на нее и неожиданно сделалась пунцовой. Больше о щенках она не говорила.
Между ними пролегла тень, но все же радость захватила их с первых мгновений на ярмарке, очень большой, со множеством мелких интересных вещиц, большинство из которых они купили, и каруселей, на которых катались. Если бы Мэри нужно было заразить весельем, она бы подцепила «заразу» от своей ликующей компаньонки, однако нужды в этом не было. Молодая женщина позабыла дом, Бордера, печали. Все исчезло в сумасшедшей радости. Они кружились как обезумевшие волчки, падали словно метеориты, взмывали вверх визжащими ракетами и снова ныряли, как будто раскачивались на качелях. Они покупали жареный арахис, конфеты и с наслаждением ели их. И только когда Мэри почти драматически столкнулась с коротким и ярким объявлением, она вспомнила, что вышла замуж, собирается стать матерью и что судьба жестоко подшутила над ней. Они с Руфью, как и многие другие, резко остановились и посмотрели вверх, где грубыми черными буквами было написано: «Непостижимое».
Здание выделялось среди других строений на ярмарке мрачностью. На фоне фасада стального цвета вывеска особенно бросалась в глаза. Отсутствие украшений и простые, не кричащие буквы разжигали любопытство и придавали словам зловещий смысл. Тягостное впечатление усилилось, когда через турникет вышел мужчина и заговорил с собравшимися. Тихий, ненавязчивый, совершенно неяркий человек обратил на себя все внимание толпы. Он был высоким, смуглым, мрачным. В нем чувствовалась сила. Он заговорил глубоким, негромким, властным голосом, которому легкий иностранный акцент придавал еще большую выразительность.
Он рассказал, что он врач и обладает такими-то и такими-то степенями.
– Непостижимое представляет собой настоящую загадку. Это волк? Это обезьяна? Это демон? Есть ли у него сверхъестественные способности? Одержим ли он? Некоторые уверены, что это человек, которого контролирует и невыносимо мучает злой дух, из-за чего Непостижимое кричит от душевной боли. Временами он лает, временами говорит на разных языках. Иногда он просто рычит. Я призываю врачей в этом городе высказать авторитетное мнение о природе существа, также как я просил об этом докторов в других больших и маленьких городах по всему миру.
Я путешествовал с этим созданием повсюду, меня сопровождали выдающиеся ученые. И они, и я сегодня знаем о Непостижимом не больше, чем в первый день, когда я взял на себя заботу об этой живой и ужасной загадке. Прежде, чем я приглашу вас взглянуть на странное поведение существа, которое оно может продемонстрировать в любой момент, я должен предупредить, что выглядит создание болезненно и страшно.
Впечатлительных людей с болезнями сердца, беременных женщин и молодых людей я прошу уйти. И я должен предостеречь вас, что по приказу властей существо находится в клетке, так что никому из зрителей не грозит быть разорванным на куски. Те, кто закончил осмотр, скоро выйдут. Когда будет дан сигнал, желающие увидеть Непостижимое смогут войти.
Мужчина исчез также внезапно, как появился, и почти сразу множество человек стало выходить через турникет. Вдвое больше людей ждали возможности войти.
– О, мэм, мы можем пойти?
– Нет, нет! – резко ответила Мэри и отвернулась.
Если существо и правда такое, как его описал мужчина, оно не должно путешествовать по миру вместе с сельской ярмаркой. Совершенно очевидно, что эта затея окупает себя… Но она лучше спросит Терри о его впечатлениях. Слов смуглого зазывалы оказалось достаточно! Он создал атмосферу зловещей опасности и неестественности, в точности такой же, как у нее дома. Стоя перед этим серым, чужеродным фасадом, Мэри почувствовала угрозу. Поскольку она все же мать своему ребенку, она должна хранить его также, как иерархи свои священные тайны.
Неожиданно она ощутила непреодолимое отвращение к Бордеру… Ненависть… Если ребенок будет похож на него, она бросит их обоих. Иначе жизнь станет невыносимой, а самоубийство – единственным выходом.
Теперь она в полной мере осознала весь ужас и всю ненависть к Винсу. Ужас был сильнее и походил на тот, который она ощутила перед стальным фасадом аттракциона. Мэри понимала, как одно впечатление связано с другим. Нечто враждебное, зловещее, неестественное и отталкивающее немедленно напомнило ей о муже. Она вспомнила раны, искалеченного щенка, насилие и то, что делал Винс с ее телом, бессердечность Бордера, его странную ауру, взгляд, отчужденность, отличающую его от обычных людей.
В то же время она поняла, что образ Винса преследовал ее. Он не уходил из ее мыслей ни во время бодрствования, ни во сне. Казалось, его личность заполнила ее дом. Бордер проник в его кирпичи, стал его пылью. Подавляющий. Опасный. Богохульный. Он осквернил ее, женившись на ней.
Мэри знала, что Руфь смотрит на нее с удивлением, не понимая, почему до сих пор беззаботная хозяйка вдруг стала угрюмой и отказывается от интересного развлечения. Руфь, разумеется, не видела того щенка. А Терри уже увидел. Что он об этом подумал? Что он сделает? Она надеялась, что ничего. Был лишь один способ очистить ее жизнь от Бордера – полностью разорвать отношения. Она раздумывала, возможно ли это сейчас? К сожалению, нельзя выключить память, словно радио. И ребенок… О нет, лучше ничего не делать.
Глава 6
Тетя Шарлотта приехала на следующее утро. Мэри обрадовалась, увидев ее крупную фигуру и глуповатое лицо. Родственница выглядела усталой.
– Здравствуй, Мэри!
– Здравствуй, тетя, дорогая! Как хорошо, что ты смогла приехать. Я так сожалею о пожаре.
– Спасибо, милая. Мой багаж на улице. Полагаю, я займу ту же комнату?
– Нет, тетя. Знакомься, это Руфь, она работает у меня вместо Элизабет.
Шарлотта рассмеялась.
– Вместо Элизабет? Они несколько не похожи!
«Как кожа и лебяжий пух», – подумала Мэри.
– Руфь знает, куда поставить твой багаж. Пойдем в утреннюю гостиную, там тебя ждет рюмка шерри и бисквит.
Шарлотта улыбнулась. Мэри никогда не забывала об этой ее слабости. Пройдя следом за племянницей, она увидела тележку, на которой стояло шерри и серебряная тарелочка с бисквитами.
Шарлотта понимала, что Мэри хочет что-то сказать ей. Зрелая опытная женщина догадывалась, что именно.
Однако история племянницы определенно оказалась для нее неожиданной.
– Катастрофа! – воскликнула она, когда Мэри, умолчав о некоторых деталях, закончила свой рассказ. – Ужасно, ужасно, что у тебя будет ребенок от такого человека! Признаюсь, я не удивлена, что он оказался плохим мужем. Мне он никогда не нравился. Его глаза, губы, выражение лица, сам он рождает какое-то жуткое впечатление, как будто он присутствует, но на самом деле его нет… Как будто по духу он не один из нас.
Ее слова ошеломили Мэри. В жизни тетя руководствовалась не размышлениями, а чувствами, однако она очень точно смогла выразить то, что Мэри ощущала каждый раз в присутствии Винсента Бордера.
– Что ж, тетя, ты не против пожить в моей комнате?
– Тут никаких возражений быть не может. Если миссис Тэтчер перестанет выполнять двойные обязанности, а я полагаю, самое время так поступить, кто-то должен спать в твоей комнате вместо нее.
Женщины не заметили, как Руфь, словно неясная тень, прокралась в комнату. Она стояла и слушала их с круглыми глазами и приоткрытым ртом. Они вздрогнули, когда служанка неожиданно заговорила.
– Пожалуйста, мэм, пожалуйста, если миссис Тэтчер больше не придет, разрешите мне ночевать в вашей комнате. Я буду заботиться о вас. И сплю я очень тихо.
Руки, сложенные в мольбе, и напряженная поза говорили об искреннем желании девочки.
– Надо же, подобного я не ожидала, – заметила чрезвычайно удивленная Шарлотта.
– Я не говорила тебе, что Руфь не только горничная, но и мой маленький друг, – сказала Мэри.
Шарлотта скривила губы. Она не одобряла неформальных отношений между хозяевами и слугами.
– Разумеется, это я буду спать в твоей комнате. Дело решено, – сказала она.
– Ты уверена тетя? Я как-то не подумала о Руфи.
– Если бы вы только подумали, – проговорила девочка.
В ее голосе звучала отчаянная мольба, что не понравилось Шарлотте.
«Все ясно. У ребенка появилась нездоровая привязанность к Мэри, что часто случается с подростками», – думала она. – «Эту связь следует разорвать, пока она еще не слишком сильная. Чем скорее, тем лучше.»
Так что Шарлотта немедленно закрыла вопрос. Однако выражение глаз служанки врезались в память Мэри. Она согласилась с тетей в том, что нельзя поощрять неуместную привязанность совсем юной девушки, тем не менее в глазах горничной Мэри видела отчаяние и муку. Даже если Руфь до глупости преувеличивала свои переживания, они причиняли ей настоящие страдания.
Однако в суете, которая всегда сопровождает приезд гостя, Мэри скоро забыла о Руфи.
– Винс обедает не дома, – сказала она. – На ужин будут котлеты в яйцах и сухарях, как ты любишь. А потом я покажу тебе мои подарки, хорошо?
– Да, дорогая. Ты знаешь, что я с удовольствием на них посмотрю. А Винс поздравил тебя?
Мэри заколебалась. Она всегда говорила тете правду, но сейчас ложь была лучше, поэтому она солгала.
– Терри подарил мне дюжину шелковых чулок. Итого у меня двадцать восемь пар. Как ты узнала, что я хочу нижнее белье?
– Милая, девочки всегда хотят нижнее белье.
– Где ты нашла такие очаровательные тонкие вещи? Я никогда еще не видела такой нежной ткани.
– Как предметы одежды, они долго не прослужат. Но я знаю, что вам, девочкам, нравится и полностью вас поддерживаю.
– Что ж, покажу тебе, что мне прислали.
Однако Мэри не учла, на что способен Винс. Войдя в комнату, где лежали подарки, она увидела, что петли всех драгоценных чулок спущены, а тонкое нижнее белье разрезано на куски. Остальные вещи тоже были испорчены тем или иным образом.
Мэри смотрела на то, что осталось от прекрасных подарков. В ее сердце не было гнева, один лишь страх. Поступок Винса был невероятно далек от поведения нормального, здравомыслящего человека, но она понимала, что ее муж пройдёт любые тесты, которым могут подвергнуть его психиатры. Она осознавала это также хорошо, как и то, что стоит на коленях в собственном доме. Винс не был сумасшедшим. Дело было в другом, в странных склонностях его личности.
Потом в ней поднялся ураган ярости, едва не разорвавший ей голову. Мэри потребовалось напрячь всю волю, чтобы не разразиться проклятиями.
Побледнев от усилий сдержать волны гнева, она вернулась в комнату не только без подарков, но и без объяснения, почему она с пустыми руками.
– Ты не принесла их! – воскликнула Шарлотта, удвоив смущение Мэри.
Мэри ни за какие сокровища мира не открыла бы отвратительную правду, ведь это могло навлечь на нее еще большие проблемы. У тети было весьма ограниченное воображение, но аргументы она подбирала несокрушимые.
– Я… я приношу извинения, тетя, но давай пока оставим подарки? Я неважно себя чувствую.
Самочувствие Мэри так ясно отражалось на лице, что Шарлотта тут же осыпала ее советами как справиться с недомоганием и при этом старалась вспомнить еще множество других способов.
Гостья не видела новоиспечённого племянника до следующего утра, когда она, несколько встревоженная, вошла в комнату, держа в руках открытую газету. Винс посмотрел на нее и его глаза засветились от смеха. Шарлотта взглянула на Мэри, чтобы понять, в чем причина такого неожиданного и странного веселья, но та, казалось, не замечала приподнятого настроения мужа, глядя серьезно и рассеянно.
– Доброе утро, дорогая. Доброе утро, Винсент.
– Доброе утро, тетя. Ты кажется напугана? – спросила Мэри.
– Напугана. Вы читали газеты?
– Я нет. А что?
– С ярмарки сбежал урод. Слушай.
Еще до того как Шарлотта развернула газету, чтобы прочитать новости, которые так встревожили ее, Мэри уже понимала, о чем пойдет речь. Не было нужды читать статью вслух. Она знала правду. Мэри и раньше в глубине души понимала, что должно случиться. Побег существа был неизбежен. Ее глаза расширились от страха, она покусывала костяшки стиснутой правой руки. Винсент смотрел на нее и веселые огоньки в его взгляде пустились в дикую пляску.
– Заголовок «Предупреждение!». Написано большими буквами. Видишь? Вот что тут сказано:
Загадочное существо сбежало с нашей ежегодной ярмарки, что может иметь чудовищные последствия. Без сомнения, многие жители уже видели Непостижимое в клетке. Точно не известно, какой вред может причинить существо, поскольку неясно, зверь это или человек. Однако не ставится под сомнение, что оно свирепо и, возможно, является убийцей. Кроме того оно может оказаться хищником.
Если вы увидите это опасное существо или узнаете что-то о нем, просьба немедленно сообщить в полицию по телефону 4923. Любая задержка может оказаться фатальной. Доктор Юлиус Эрне, демонстрировавший Непостижимое, не знает о таинственных обстоятельствах, при которых существо обрело свободу. Ввиду схожести с животным, оно по распоряжению властей находилось в клетке, прутья которой настолько прочные, что их не разогнул бы и Геркулес.
Дверь клетки всегда была заперта на навесной замок. Ключ доктор Эрне хранил при себе. Насколько ему известно, ключ никогда не пропадал, в то же время замок не был взломан.
Можно лишь предположить, что кто-то дал существу ключ или освободил Непостижимое, а потом запер клетку… Если только не…
Если только не принять во внимание предположение Тайгера Ханна, черного работника ярмарки. Он говорит, что Непостижимое не человек и не зверь, а нечто намного более страшное.
Дальше идет описание существа. Ужасно, да?
Странный звук привлек внимание обеих женщин. Они посмотрели на Бордера. В его глазах светилась насмешка фавна.
– Пожалуйста, тетя Шарлотта, не называйте его «существом».
– Почему? Это и есть существо.
– Мы все «существа» и это «существо» – мой родственник.
– Твой родственник? Абсурд, Винсент! Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, что «существо» – мой отец.
Его мерцающий взгляд скользил по лицам обеих женщин. В глазах Мэри читалось презрение, Шарлотта была изумлена.
– Я думаю, он придет сюда, чтобы поприветствовать и, возможно, сожрать своего сына. Если он появится в мое отсутствие, пожалуйста, окажите ему гостеприимство и предложите Руфь на закуску, если он будет голоден.
С веселом видом Бордер ушел.
– Ну и ну, такого я еще не слышала! Он думает, что это смешно? И почему у него такая странная, гарцующая походка?
Шарлотта продолжила разглагольствовать, не обращая внимания, что ее племянница погрузилась в тревожные мысли. Непостижимое! Действительно Непостижимое! Непостижимы ее предчувствие и страх, которые она ощутила перед тем стальным фасадом. Какая-то безмолвная часть ее души знала: то, что там скрывается, связано с ее судьбой. Мэри осознала это только теперь. Если бы она раньше задумалась о происходящем, она бы поняла, как пойдут события. Тетя Шарлотта, которая обожает узнавать об увечьях и эпидемиях, прочтет эту сенсационную новость. Существо сбежало, и оно приближалось.
«… тебе смотреть не стоит… Понимаешь, сейчас это может негативно на тебе сказаться…», – вспомнила она слова Терри.
«О, Терри, выхода нет… Неужели ты не понимаешь? Я магнит для него. Я и то, что живет у меня внутри».
По ней прошла волна такого острого страха, что Мэри пришлось отчаянно, до тошноты бороться, чтобы не кричать без остановки.
Неожиданно она, неудержимо и с облегчением, стала смеяться над своими нелепыми мыслями. Кошмары в разгар дня возникали у нее, должно быть, из-за ее состояния. Хорошо, что тетя не может читать ее мысли. Добрую женщину хватил бы удар. Мэри сказала себе, что нужно быть здравомыслящей ради ребенка, растущего в ней. У всех матерей в этот период появляется такое сильное чувство ответственности?
К сожалению, Шарлотта так увлеклась рассуждениями, что ее невозможно было прервать, не проявив грубость или бестактность. Снова и снова она говорила о случившемся, рассматривая его с разных точек зрения. Следует заметить, что она не только беспокоилась за Мэри, но и сама была сильно напугана.
– В любой момент можно обернуться и увидеть эту тварь рядом, – нервно шептала она.
Терри, заглянув в гости, «ворвавшись в их дом», как он сам выразился, значительно развеял тревогу обеих женщин.
– Совершенно ясно, что существо скоро найдут и обезвредят. Вся полиция на ногах, оба подъезда к нашей дороге под наблюдением. Закройте окна и двери, так вам будет спокойнее.
Он остался на некоторое время, чтобы подбодрить их, и Мэри отчаянно захотела с помощью какой-нибудь магии превратить Винса в Терри. Почему она никогда не замечала, что у Терри есть все качества идеального мужа и отца? Он всегда был для нее лишь приятелем. Она никогда не думала о нем, как о любовнике. И все же, почему нет? Особенно теперь, когда она поняла, что он любит и всегда любил ее.
Той ночью в Хордерс-Кат, очень узком переулке, соединяющим Пул-роуд и Сенчури-Парад, женщина была разорвана на куски. Не было никаких улик, указывающих на убийцу, но все же люди не сомневались – это тварь Эрне.
Новость была в газетах, которую Винс, забыв о еде, читал за завтраком, когда Мэри и Шарлотта спустились. Мэри знала, что Винс находится в состоянии крайнего возбуждения, хотя ничего не говорило об этом.
Он не пошел на работу в обычное время. Вместо этого Винсент без отдыха бродил по дому. Мэри невыносимо ясно ощущала его присутствие. Его беспокойная энергия доводила ее до истерики. Крики! Ах нет… Невыразимое облегчение… Может не Винс беспокоил ее, а чувство, что беда неминуема? Ей тоже хотелось бродить. Из комнаты в комнату. Она пыталась убежать от чего-то? Или ей хотелось убедиться, что комнаты остаются такими же как всегда – пустыми?
Винс неожиданно ушел. Она слышала его тихий, едва различимой смех.
Держась за сердце, Мэри прислонилась к стене возле лестницы.
Через двадцать минут позвонил Терри.
– Ты читала газеты?
– Да… Терри, я боюсь.
– Выше голову! У полиции все под контролем. Все констебли подняты на дежурство. Поиски организуют самым тщательным образом. Дюжины волонтеров вызвались помочь прочесать район. Я один из них.
Ему долго пришлось ждать ее ответа.
– Ты слушаешь? – наконец спросил он.
– Да… о, Терри, хотела бы я, чтобы ты был моим личным констеблем.
Теперь замолчал он.
– Хочешь, чтобы я был с тобой, дорогая?
– Да, особенно ночью. Если бы я только знала, что ты меня охраняешь! Я боюсь темноты. Вчера я не могла уснуть. Мне казалось, что кто-то в комнате. Я не закрывала глаза, все смотрела и слушала.
В тот вечер Винс пришел домой пьяным. Мери узнала о его возвращении, так как продолжала вслушиваться в тишину. Он опять веселился, словно фавн. Мэри слышала, как он то крадется по дому, то пускается в бег, ломая вещи.
Она вдруг обрадовалась, хоть это казалось нелепым. Мэри хотелось слышать, как пьяный Винсент ломает вещи, как он создает знакомый и ясный шум. Что угодно, только не тишина, в которой к ней подбиралось нечто страшное. Опасность, исходившую от мужа, она могла увидеть, понять и даже бороться с ней. Душа Мэри замирала от страха перед тем, чего она не видела, не понимала и с чем не могла сражаться.
Мэри услышала доносившийся издалека вызывающий смех Винса… а потом грохот. Ужасный грохот. Она знала, что случилось, как будто все произошло на ее глазах. Винс перевернул буфет и сейчас наверняка танцует среди осколков посуды.
Тетя Шарлотта, которая всегда спала крепко, с тревожным криком проснулась, а затем охнула от боли, когда попыталась сесть.
– Это что за шум? – спросила она.
Несмотря на напряжение, Мэри улыбнулась.
«Шум» был настоящим громыханием, но вопрос Шарлотты свел его к писку мыши.
– Винс пришёл пьяным и сеет разрушение.
– Что?
Пожилая дама повернулась к Мэри, думая, что та шутит, но тут раздался новый грохот, в котором утонуло паническое восклицание Шарлотты. Однако тетя, кажется, даже не услышала собственного возгласа, обратив все внимание на происходящее внизу.
– Этот человек сумасшедший! – прошептала она.
– Нет, просто пьян до безумия.
– Он нападет на нас?
– Дверь заперта.
Шарлотта посмотрела на прочную, массивную дверь, которая запиралась на замок и дополнительно на засов. Они в безопасности. Чтобы вынести ее, потребуется сила гиганта.
– А как же Руфь?
Тревога затопила сознание Мэри. Она забыла о девочке.
– Думаю, с ней все будет хорошо. Ее дверь толще, чем наша. Я велела ей запереться.
– Что ж, давай молиться, чтобы он не поджег дом.
Мэри боялась пожара, но теперь вдруг поняла, что будет даже хорошо, если приедет пожарная бригада. Огонь и люди отпугнут… Неожиданно, она усомнилась в собственном рассудке. Она действительно сходит с ума, если радуется такой альтернативе.
Шум внизу прекратился, и наступила полная тишина. Винс подкрадывался… Но Мэри не боялась Бордера, не боялась насилия, ведь оно было проявлением человеческой природы. Она взглянула на тетю и встревожилась. Шарлотта побледнела, ее лицо исказилось от боли. Женщина выглядела очень больной.