Кулинарная книга инспектора Барбеллы

ГЛАВА 1

– Да вы! Вы же меня не слушаете! – потерпевший орал во весь голос.

Не стеснялся, хотя с чего бы ему стесняться простого полицейского инспектора.

– Слушаю, – старательно сохраняя серьёзный вид, ответила я. – У вас украли кастрюлю. Где, когда, при каких обстоятельствах?

Общение проходило на месте, так сказать, преступления, и я постоянно отвлекалась на мысли вроде: зачем людям такие огромные кухни. Если полазить по здешним закуткам и закоулкам, пропажа наверняка найдётся. Но потерпевший был уверен – случилась кража. Чуть не слюной брызгал.

Кухня действительно была огромной, да и весь дом, принадлежавший когда-то первому генерал-губернатору нашего города, отличался как размерами, так и традиционной роскошью. Высоченные потолки, колонны у входа, литые дверные ручки, полуарочные окна… Нужник тут тоже, наверное, как монумент.

– Не кастрюлю, а сотейник, уникальный золотой сотейник, который я привёз из Ариналии!

А это уже интереснее.

– Чистое золото? Вес?

Потерпевший всплеснул руками и почти выговорил что-то вроде «За что?» и «Все полицейские идио…», когда в дверном проёме показалась сухощавая дама с коротко обрезанными чёрными волосами и уверенным видом хозяйки.

– Это не золото в вашем привычном понимании, офицер, – с некой надменностью сообщила она. – Шеф Лионель в пору своей молодости служил поваром на королевской кухне его эльфийского величества…

Слушать про молодые годы потерпевшего не было ни малейшего желания, так что я снова погрузилась в режим осмотра, когда посторонние звуки воспринимались фоновым тррррр-вз-плсс. Значит, кастрюля обычная, всего-навсего сделана эльфами по принципу золотого сечения, и никакому вору из всех известных мне городских умельцев и в голову бы не пришло красть такую «редкость».

– А вы, прошу прощения, супруга господина Оллари? – уточнила я, оправдывая мнение хозяев о тупости полицейских.

– Это Доминика Маррино, мой су-шеф, – отрывисто представил её потерпевший.

– Кто ещё находился в доме на момент кражи? – протокол всегда выручает, когда на язык лезут глупые вопросы, вроде «что есть су-шеф».

– Моя жена, Дотти, Клео, кажется, Эдвин с Эрвином ещё не уехали, – он вопросительно посмотрел на Доминику, которая с непроницаемой маской на лице покачала головой. – Ну вот, – продолжил потерпевший, – мои дети, жена и тётушка Августа.

– И госпожа Маррино?

– Разумеется, Доминика тоже, – фыркнул он в ответ, едва не заведя глаза к потолку с вечным вопросом «за что мне всё это».

Я со старательным видом записала имена его домочадцев в блокнот и снова подумала, зачем семье из семи человек настолько огромный дом.

– Вспомните, пожалуйста, возможно, в период с ночи до утра, когда вы обнаружили пропажу, в особняке был кто-то ещё?

Потерпевший снова побагровел, и женщина (не жена, а су-шеф) притронулась к рукаву его небрежно запахнутого длиннополого халата, быстро проговорив:

– Кажется, вчера был кто-то из руководства канала?

– Был, – отмахнулся тот, – и ещё два порталиста, но, помилуй бог, к чему им мой сотейник?

А ведь хороший вопрос. Зачем кому-то, включая жену, детей, стоящую рядом Доминику и тётушку Августу, красть с кухни кастрюлю мужа-отца-племянника?

– Я бы хотела побеседовать с каждым, так что попросите их никуда не уходить.

– Но маги отлаживают портал, – непререкаемо возразила черноволосая, – у Алисии мигрень, а я собираюсь на работу.

А у меня сейчас, возможно, случился бы незабываемый момент с Ником Корби, но вот стою же тут, внимаю почтительно и всерьёз (божечки, всерьёз!) собираюсь искать золотую, так её разэдак, кастрюлю.

– В таком случае с вас и начнём. Где вы были с десяти вечера прошлого дня, когда господин Оллари последний раз видел свою… свой, – быстро исправилась я, заметив бешенство в глазах потерпевшего, – золотой сотейник, и до шести утра, когда на привычном месте сотейника не оказалось?

– Я выпила вечерний чай вместе с Алисией и ушла спать, – уверенно отчиталась Доминика.

– Вы что, подозреваете моего су-шефа? – вызверился потерпевший. – Она никогда, никогда бы не взяла столь дорогую, – он даже задохнулся, – мне вещь!

С каждым словом он говорил всё громче, так что я не удивилась, заметив на пороге новое действующее лицо. Эта дама явно страдала полнотой, но полнотой приятной, про таких мой начальник (да и многие иные мужчины постарше) обычно говорил «аппетитная». Но сейчас на её лице была страдальческая маска, глаза показались мне тусклыми, а весь вид усталым.

– Что происходит, Лионель? – спросила она больным голосом. – Ты всё-таки вызвал полицию?

– Алисия, иди к себе, – буркнул потерпевший, – я только закончу с офицером и сразу вызову тебе лекаря.

– Не нужно, – с достоинством возразила его супруга и уставилась на меня.

С видом тупого безразличия я спросила:

– Мадам, в какое время вы вчера ушли спать?

– Мы с Доминикой выпили чай, потом я поговорила с детьми – мы всегда желаем друг другу доброй ночи, понимаете, инспектор?

Я кивнула и продолжила по протоколу о том, когда она узнала о пропаже кастрю… тьфу, сотейника.

– Утром, – вздохнула она, игнорируя попытки потерпевшего выпроводить её из кухни. – Лионель так кричал, что я проснулась и сразу поняла: сегодня плохой день. Зашла сюда, попыталась его успокоить и…

И явно безуспешно.

– Я уверена, инспектор, что сотейник просто случайно кто-то взял, – она приложила руку к груди. – Он обязательно найдётся.

Всё это говорилось не для меня, а для мужа. Но вот ведь мракова бездна, я была с ней полностью согласна. Дети решили поиграть с эльфийским раритетом, тётушка – полить из золотого сотейничка свои фиалки, маги-порталисты… Минуточку, а что в доме делают порталисты?

Оказалось, что в бывшем губернаторском доме потерпевший поселился не случайно. Более того, оказалось, что и человек он не простой (хотя это было ясно уже после раннего вызова от начальника: «Барбелла, уж ты постарайся. Не подведи!»). У гневливого немолодого господина с красной физиономией было своё кулинарное шоу, и не где-нибудь, а на Пятом королевском канале. Который я всё равно не смотрю, зато очень любит капитан.

Ясно теперь, почему он отправил меня ни свет ни заря «помочь уважаемому господину Оллари» с его маленькой проблемкой. Сейчас и мне захотелось поднять глаза и громко спросить: «За что, господи»?

С порталистами я переговорила в первую очередь, а то ведь уйдут своим порталом – и ищи-свищи. Маги работали в другом конце особняка, но о хозяйской пропаже слышали.

– Он так орал, что все сбежались.

– На кухню? – уточнила я. – И кого вы там видели?

– Доминику, жену, двух его парней и фею.

– Какую фею? – про фей в доме меня никто не предупредил.

– Дотти Оллари, – пояснили мне снисходительно. – Она снимается в рекламе фейской косметики, говорят, скоро станет и лицом канала.

– А вы там работаете, что ли? – осведомлённость магов показалась подозрительной.

Конечно, Пятому королевскому каналу никто не запретит нанять в штат порталистов, но в таком случае маговизионщики просто зажрались.

– У нас своя гильдия, инспектор, но с Королевским каналом сотрудничаем давно.

С одной стороны, мне полегчало, а с другой – наоборот. И потерпевший что-то такое болтал про руководство канала, которое шастает к нему за здорово живёшь. Как раз накануне. Выходит, капитан-то был прав, когда требовал срочно найти пропажу господина Оллари. Нам тут только маговизионщиков не хватало.

– То есть канал нанял вас через гильдию с целью… с какой целью? – спросила я то, что действительно интересовало.

– Ну как же, – удивились они. – В полиции что, вообще магоящик не смотрят? Здесь будут снимать новый сезон шоу «На кухне с Лионелем», вот канал и заказал прямой портал сюда из столицы.

Похоже, для них всё это казалось логичным, не то что для меня. Неужто для съёмок кулинарного шоу действительно нужен прямой портал из столицы в бывший особняк первого генерал-губернатора нашей Альвалены?

– Ну а что думаете о пропаже э… золотой кастрюли?

– Это к тому, не забросили ли мы Лионелев сотейник в пространственную дыру, чтобы поглумиться над лучшим королевским поваром? – усмехнулся маг помоложе.

– Это к тому, что за ночь в доме вы могли что-то услышать или увидеть, – вздохнула я.

Подозревать магов-порталистов в краже какой-то кастрюли? Да они же самые дорогие специалисты в королевстве, мало того, им с каждого порто-перехода проценты капают.

– Моё мнение – шеф что-то крутит, – заявил маг постарше. – Повар он гениальный, ну а в остальном – крикун, считающий себя умнее других.

– И зачем бы крикуну с манией величия, – в этой характеристике я была полностью согласна с формулировкой порталиста, – крутить и при этом требовать расследования?

– Говорят, у него с детишками сложности, – пожал плечами собеседник (называть его свидетелем было как-то неправильно, ведь и дела-то ещё нет, а если я сейчас поищу получше, то и не будет).

– Вы извините, инспектор, нам работать надо, – перебил коллегу младший маг. – Но да, про скандалы в семье шефа Лионеля все наслышаны.

Внезапно в этот самый момент где-то в стороне далёкой кухни раздался грохот, звон и вопль потерпевшего (чей голос я бы теперь узнала даже в искажении). Я подскочила и быстро попрощалась, а маги тут же вернулись к прерванной наладке портала.

– Неблагодарные, – орал лучший повар королевства, – безответственные мальчишки!

В ответ слышались только громкие всхлипы Алисии.

Я торопливо двигалась по широкому коридору, но особняк (кажется, я это уже говорила?) был огромен. В итоге чуть лбом не налетела на быстро распахнувшуюся дверь, откуда выглянуло всклокоченное нечто двухметрового роста в обтягивающих боксерах с банным полотенцем на шее и спросило:

– Опять орёт?

Я автоматически кивнула и отметила, что нечто обладает хорошо развитыми мышцами и явно сходными чертами с потерпевшим.

– Эрвин, – представилось нечто. – А ты ничего так. Кофе будешь? Заходи.

О кофе я мечтала уже час, поэтому согласилась без колебаний. В комнате, куда приглашал Эрвин, царили бардак и полутьма из-за задёрнутых тяжёлых портьер, зато на столе стояли кофеварка и пара чашек, а ещё лежал пакет с логотипом моей любимой круглосуточной закусочной.

– Так ты, выходит, сын хозяина? – спросила я, протягивая руки ко всему сразу.

И ни капли не переживала о том, что на службе. Я ещё с Поллака компенсацию стребую, сам бы ехал искать утраченную эльфийскую реликвию.

– Ага, – кивнул Эрвин всклокоченной шевелюрой. – А ты?

– Инспектор Барбелла, полиция Альвалены, – представилась я.

– Ого, – смешно раскрыл рот парень, – ищешь папашину кастрюленцию?

– Эрвин, чуточку уважения к отцу, – раздалось в этот момент из-за раскрытой двери. – Что это у вас? Кофе?

Голос был звонким, его хозяйка – очаровательной, как фея. В общем, сомнений не возникло, передо мной стояла Дотти Оллари в облаке чего-то розового, воздушного, вроде взбитых сливок на торте с клубникой.

– Между прочим, там Эдвин за всех отдувается, – сообщила она, удостоив меня кивком.

– Ему можно, он кофе уже выпил, – возразил сестре Эрвин. – К тому же думать надо, что говоришь, особенно про любимую папашину кастрюлю.

– А что, он сказал какую-то гадость? – уточнила я, вгрызаясь в пончик с малиновой обсыпкой.

Пончик был слегка зачерствевший, но вкусный, а кофе и вовсе великолепен, в большом стакане с коричным ароматом. Пока я без зазрения совести объедала младших Оллари, они наперебой рассказывали историю противостояния с золотым сотейником. Оказалось, их отец считал, что дети должны не просто унаследовать его славу и рестораны. Нет, они обязаны пойти по его стопам в высокое кулинарное искусство, и плевать, что никто из отпрысков не получил ни семейного дара, ни поварского таланта. Последнее особенно огорчало родителя, и в ход пошёл сотейник. Эльфы, как водится, в каждое изделие вкладывали толику своей магии, вот и в сотейнике что-то такое было. Помимо золотого сечения.

– Папаша думал, что прям привяжет нас к своей кухне, – эмоционально размахивал руками Эрвин. – Ну мы-то с девчонками помалкивали, а Эдвин в лоб ему свою правду залепил.

– Он у нас не самый умный, – подтвердила фея Дотти, поправляя и без того безупречный блондинистый локон. – Нет, с одной стороны, умный, в универе учится, но с другой – настоящий Фома-простак.

– Простак настолько, что взял бы кастрюлю? – уточнила я.

– Да кому она нужна? – от двери возмутился новый голос. – Сколько можно-то?

Девица, стоявшая там, на кофе не повелась. И вообще была вызывающе свежа и довольна жизнью. Вот у кого этой ночью случилось что-то незабываемое.

– Это наша Клео, – представил её Эрвин.

Я тоже представилась и аккуратно спросила, верно ли, что Клео не может сказать ничего по факту, поскольку не ночевала дома.

– Верно, только очень прошу, не говорите отцу, – подтвердила она озабоченно. – Так что случилось-то?

– А, ты же ещё не слышала, – окинув сестру придирчивым взглядом, откликнулась Дотти. – Сотейник пропал.

– А где Эдвин?

Ей объяснили, и Клео без разговоров развернулась на выход. Дотти и всклокоченный Эрвин нехотя потянулись следом, а я… Я проглотила остатки кофе и отправилась на поиски последнего свидетеля, который, точнее, которая должна была окончательно прояснить ситуацию.

Тётушка Августа обнаружилась неподалёку (относительно размеров этого дома, конечно), но на третьем этаже других заселённых комнат не было. А из-под двери этой ещё и тянулся специфичный алхимический запах. Я постучалась, ответа не получила и всё равно толкнула дверь. На ней висело слабенькое защитное заклинание, даже не защитное, а предупредительное, потому что меня пропустило без любых неприятных ощущений. Но сам факт! Родственнички могли бы и сказать, что старушка практикует алхимическую магию.

Почтенная дама даже не повернулась, продолжая что-то творить на небольшом рабочем столе, и из-за её спины мне были видны только клубы зелёного дыма, поднимавшиеся к потолку.

– Минуточку, сейчас я закончу, – голос ничем не выдавал прожитых лет, а вот седые волосы, собранные в небрежный пучок, наоборот.

Я кивнула и огляделась. Комната была гораздо меньше той, где я встретилась с младшими Оллари, зато идеально прибрана. Портьеры раздвинуты, кровать застелена пледиком с забавными щенками, а на широком подоконнике стоял букет весёленьких гендерий.

– Ну вот, всё готово, можешь забирать, – сказала вдруг хозяйка и повернулась ко мне вместе со своим креслом.

Нет, кресло было не модного вращающегося дизайна. Это было кресло-каталка, и я наконец-то смогла рассмотреть внешность почтенной дамы. Она вся была кругленькая: и румяные, хоть и морщинистые щёчки, и пухлые плечи, и строгий белоснежный воротничок на светло-сером платье, и блестящие стёкла очков в золотой оправе.

– Что забирать? – доброжелательно уточнила я.

– Заказ, – так же доброжелательно ответила она. – Ты же от госпожи Н.?

Кресло само собой отъехало от стола, а пухлая ручка протянула мне бумажный пакет, но в этот момент на рабочем столе практикующего алхимика я разглядела кастрюлю, в красках описанную потерпевшим. Что и требовалось доказать.

– Это золотой сотейник господина Оллари? – зачем-то уточнила я, хотя сомнений быть не могло.

Эльфийская работа, золотое сечение и всё такое.

– Да, – удивилась она, – а ты фанатка шоу Лионеля?

Я наконец-то представилась и рассказала, зачем пришла.

– В последнее время Лионель невыносим, – пожаловалась дама. – Зачем же сразу в полицию? Почему не поискать в доме? Простите, инспектор, за ваше зря потраченное время.

– Давайте мы скорее вернём ему любимую кастрюльку, и моё время не будет потрачено зря, – предложила я.

Главное, чтобы её неадекват-племянник не подал официальной жалобы, а с остальным я разберусь. И пусть капитан останется мне должен.

Тётушка замялась. Видно, и ей не хотелось стать объектом племянникова гнева, и я сказала о том, что сейчас на кухне скандалит вся семья.

– Опять? – почтенная дама взвилась, только что из своего кресла не выпрыгнула. – Мальчики-то в чём виноваты?

И поведала по секрету, что регулярно пользовалась сотейником, но всегда успевала вернуть его на место.

– Я не говорю Лионелю, что возобновила алхимическую практику, – вздохнула она и прямо посмотрела на меня. – Он заботится обо мне все эти годы и переживает, но катастрофы больше не случится. Ведь у меня теперь нет магии.

Оказалось, что тётушка Августа в своё время была выдающимся магом-алхимиком, но пострадала от взрыва в лаборатории и полностью выгорела. Кресло-каталка осталось ей на память, и племянник заставил дать клятву, что больше никакой алхимией она заниматься не будет.

– Но я достаточно оправилась, руки и голова на месте, я хочу снова приносить пользу. И семье, и людям, – объяснила она.

Мне было сложно представить, каково это – находиться в инвалидном кресле. Но сердце кольнуло иглой сострадания, и я предложила:

– Давайте кастрюлю мне, а я подсуну её господину Оллари прямо под нос.

Тётушка спустила очки с переносицы и неожиданно подмигнула синим глазом.

– Сделайте это, и я буду вашей должницей, – сказала она, обработав сотейник от следов своего варева.

Эльфийская посудина, подозреваю, и сама была способна себя очистить, но времени на это не было. Я взяла кастрюлю и попрощалась с почтенной алхимичкой. А перед внутренним взором быстро проносились образы рук, касавшихся эльфийского раритета, и вещей, что в него попадали.

Это особенность, из-за которой меня взяли в полицейскую академию. Я вижу, если можно так сказать, прошлую жизнь предметов. Не всех и далеко не полностью, так что полноценного эксперта из меня не вышло, зато полицейский инспектор вышел вполне. Иногда достаточно мимолётного образа, чтобы раскрутить всю цепочку событий.

Но сотейник вёл вполне приличную кастрюльную жизнь, служил ёмкостью для варки зелий и тушения овощей, во всяком случае, до тётушки Августы её племянник точно делал там… кажется, это называлось рагу. Дальше образы обрывались, а ноги несли в сторону кухни, где не утихал скандал. Это было на руку: пока люди заняты собой, они не смотрят на других.

Спрятать сотейник я планировала прямо там, в каком-нибудь шкафу, где будет удобно найти. А пока его нужно было замаскировать, чтобы сразу не бросился Оллари в глаза. У меня на такой случай была крутая штука из новшеств для осмотра мест преступлений. Умники-маги сделали нам специальный пакет для транспортировки вещдоков, который генерировал какое-то там уменьшающее размеры поле. Попадая в него, разделочный тесак сжимался ну, например, до размеров булавки. А когда его доставали эксперты, становился прежним.

Я на ходу сунула кастрюлю в этот замечательный пакетик и ускорила шаг.

На кухне меня не ждали, а скандал был в той безобразной фазе, когда никто никого уже не слушает, а стремится выкрикнуть в лицо обидчику всё наболевшее. Я быстро прошла за спинами стоящих плечом к плечу Эрвина, Клео и, очевидно, Эдвина. Фея сидела на столешнице рабочей зоны чуть поодаль, а напротив стоял отец и лучший повар королевства с тотально красным лицом и полными бешенства глазами, не прекращая орать.

Быстро сунув руку под столешницу, я опорожнила свой замечательный пакетик на открытую нижнюю полку и задвинула сотейник поглубже. Звук получился громким, но господин Оллари в это время обвинял детишек в том, что они «кретинские идиоты» и «никчёмные тупицы», а те в ответ тоже не молчали, поэтому никто ничего не заметил.

Теперь поварские вопли только мешали, так что я со всей своей громкостью рявкнула:

– Тишина! Работает полиция Альвалены!

Клео и её братья замолкли на полуслове, господин Оллари попытался что-то ответить, но я чуть снизила голос и прошипела:

– Не мешайте мне делать мою работу. Осмотр дома закончен. Наружу золотую кастрюлю не выносили, так что осталось провести полный осмотр вашей кухни.

При слове «кастрюля» вся семья встрепенулась. Дети уставились на меня с обожанием, папаша – с ненавистью.

– Здесь сотейника нет, – выдавливая каждое слово, ровно ответил Лионель Оллари.

– А вы во все шкафы, все закутки и зоны хранения заглядывали? – вежливо уточнила я.

– Нет, но это совершенно бессмысленно! – сорвался он.

– В таком случае позвольте, – и я демонстративно подвинула его, открыв дверцу соседнего шкафчика.

Методично проверять содержимое кухонных шкафов – занятие не для слабонервных. Во всяком случае, на меня то и дело вываливались банки с пряностями, пакеты сухих травяных чаёв, ёмкости с подсластителями и загустителями (так на них было написано, честное слово). Про муку, крупы и яичный порошок я даже не говорю. И зачем людям столько продуктового запаса?

А лучший повар королевства дышал в затылок, чего я терпеть не могу. Рука сама собой тянулась к кобуре, так что выдержку я в то утро исчерпала всю, до донышка. Но доиграть до конца пришлось. Ради вообще-то посторонней пожилой женщины-инвалида, легко надавившей на мою жалость. Дав себе слово, что нынче же запру в сейфе все лишние чувства, я наконец-то добралась до заветной полки.

– Что это? Похоже на ваш сотейник.

ГЛАВА 2

Когда я вернулась в управление, первым делом зашла к капитану.

– Барбелла, я в тебе не сомневался, – отечески похвалил он. – Шеф Лионель доволен, так что…

– Вы обещали отгул, – нагло заявила я, хотя никакого отгула никто не обещал.

– Три часа общения с лучшим поваром королевства и его семьёй никак не тянет на отгул, – покачал головой начальник.

– На два? – за это время с крикуном нормальный человек мог бы и нервный срыв схлопотать.

Обычно начальник на такое гонево не вёлся, но видимо шеф Лионель обещал ему что-то такое из своих гастрономических изысков, и в предвкушении наш капитан – большой любитель вкусно поесть – стал более мягким, чем всегда.

– Пол-отгула, Барбелла, и только когда сдашь все отчёты.

Я обрадовалась чуть не до безумия. Отчёты у меня всегда были в стадии «почти готово», потому что я пользовалась собственной системой их написания. Сначала скидывала на бумагу всю информацию, а потом уже приводила к стандарту, просто заполняя нужные графы. Но капитан, да и все остальные об этом не знали, считая меня разгильдяйкой, тонущей в беспорядке. И как ни трудно с этим спорить, но я там не тонула. Я там жила.

– Спасибо, шеф! – на крыльях счастья я вылетела за дверь, но потом вспомнила про нюанс и вернулась. – Только вы предупредите лейтенанта Алевано, ладно?

Поллак махнул на меня рукой, и я резво рванула к своему столу.

Пока добежала, перездоровалась с половиной отдела, но темп не сбавила.

– Куда-то торопишься, Ритта?

Не очень-то хотелось говорить про свои честно выпрошенные пол-отгула, но лейтенант Алевано всё равно узнает, а за ним и весь отдел.

– Где ты была? У Лионеля Оллари?! – чуть не одновременно взревели парни.

Причём все, от живчика Кирьена до толстяка Кассидиса. С этим-то понятно, он у нас главный повар-любитель, такое жарит мясо на гриле, что ум отъешь и попу в кровь исчешешь. А остальным что за интерес?

Но на вопросы коллеги не отвечали, а допрашивали, наоборот, меня: зачем шеф Лионель приехал в Альвалену, когда начнутся съёмки нового сезона, и правда ли я видела саму Дотти Оллари.

– Ритка, да мы всей семьёй смотрим «На кухне с Лионелем», – объявил Алекс Санчес из спецотдела, пробегавший мимо и задержавшийся послушать мой рассказ о чокнутом поваре и его золотой кастрюле. – Я сегодня расскажу жене с тёщенькой, что работаю с человеком, лично знакомым с шефом Оллари, и вечер будет фантастическим!

– Ну почему капитан не послал к Лионелю меня? – сокрушался Кассидис. – Почему все сливки всегда Барбелле?

– С удовольствием слила бы повара тебе, – улыбнулась я с видом победительницы. – Но пол-отгула сегодня – мои.

И тут, как обычно, вовремя объявился лейтенант Алевано и разогнал возбужденных коллег по рабочим местам, сурово уточнив, о каких таких отгулах я говорю.

По мере моего рассказа и без того узкое лейтенантское лицо вытягивалось всё сильнее. Оказалось, что и Алевано поклонник кулинарного шоу Лионеля. Не понимаю, что люди находят в таких магопрограммах вообще и этом крикуне в частности.

– А ты, надо понимать, ни разу не смотрела его по магоящику? – проявил проницательность непосредственный начальник.

– У меня не так много времени, – стараясь не послать его к водяной матери, ответила я, – чтобы тратить его на каких-то поваров. Другое дело – ножной мяч.

– Вот именно, Барбелла, другое, – не согласился лейтенант. – Не сравнивай ножной мяч с лучшим кулинарным шоу королевства. Отобрать бы твой отгул за такое отношение к живой гастрономической легенде.