Трёхглавый змей: проклятие семьи Мор

Глава 1. Письма

Лето пролетело так быстро, что Маре Сейр даже не удалось толком отдохнуть. Cмерть Ноксиана не могла остаться незамеченной. Впрочем, она на это и не рассчитывала.

Раз за разом она повторяла одну и ту же детально продуманную и выученную наизусть легенду: идея ритуала принадлежала Ноксиану. Он хотел спасти кузена от проклятия, но что-то пошло не так. Да-да, спасти, а не утопить троих восьмикурсников.

То же самое рассказали и Дамиан, и Весперис.

Эта идея полностью от начала и до конца принадлежала Весперису. Кажется, он ни секунды не сомневался в том, как поступить. Всё было решено ещё до того, как они покинули злосчастный грот.

Весперис Мор – последний человек, которого можно заподозрить в горячности. Он не говорил лишнего, не делал резких движений, почти никогда не терял самообладания. Его голос был ровным, движения точными, а история безупречно выверенной.

«Ноксиан был убеждён, что ритуал магии крови – единственный способ снять проклятие. Он хотел помочь мне.»

«Он хотел убить тебя», – подумала Мара, но промолчала.

«Он долго готовился, изучал записи Кроина. Мы не знали, что он задумал.»

«Мы не знали, что он готов был нас утопить».

«Что-то пошло не так. Мы так и не поняли, что произошло.»

«Дамиан убил его, потому что иначе он убил бы нас».

Но никто не должен был знать об этом.

Мара всё прокручивала в голове их последний разговор перед каникулами. Она помнила, как они сидели на подоконнике в общей комнате, когда академия уже спала. За окном шёл дождь – тягучий, затяжной, будто и не думал останавливаться. Весперис перебирал пальцами ткань рукава. Он не произнёс ни слова с тех пор, как она села рядом.

Тишина тянулась слишком долго.

– Ты злишься на Дамиана, да? – тихо спросила она.

Весперис чуть повернул голову.

– Думаешь, я должен?

Мара хотела сказать «да». Хотела сказать, что это было бы нормально.

– Это ведь был твой кузен.

– Который хотел, чтобы я умер, – ровно ответил он.

Она болезненно поморщилась.

– Но ведь он всё равно был твоей семьёй…

– Семья, – повторил он с горькой усмешкой. – Ты же слышала, что он говорил.

Мара слышала.

"Это из-за неё всё пошло наперекосяк. Ты должен умереть! Это твоя судьба!"

Каждое слово врезалось в память так глубоко, что казалось, она слышит их даже сейчас.

– Мне не жаль его, – сказал он. – Конечно, он не заслужил смерти. Но…

Он замолчал, задумался на мгновение, и Мара поняла, что это не просто слова. Он действительно обдумывал это.

– Хотя… Может, и заслужил.

Весперис повернул к ней лицо, его бледные глаза были холодны, в них не было ни капли сомнений.

– Он чуть не убил тебя, Мара, – тихо продолжил он. – Если бы Дамиан не убил его… возможно, я сделал бы это сам.

Мара не знала, что сказать.

Она только смотрела на него, чувствуя, как по спине пробегает холод. Она ждала, что увидит на его лице гнев, боль, печаль, но не увидела ничего.

***

– Я и представить не могу, что ты сейчас переживаешь, – говорила Мара, заглядывая в лицо Дамиана и пытаясь поймать его взгляд. Он почти всё время проводил в классе магии крови, где она его и нашла. Он ни с кем не разговаривал, даже с Весперисом, хотя Весперис тоже не особо пытался. Он только качал головой, повторяя «Я же говорил, я же предупреждал». Поэтому Мара не удивилась, найдя в классе Дамиана в одиночестве.

– Я не знаю, что сказать, Мара, – глухо говорил он. – Весперис предупреждал, а я не слушал. Все были правы, а я ошибся и поплатился за это. Этого бы не случилось, если бы я не изучал магию крови. Единственное, чего я не понимаю, так это того, почему вы все продолжаете покрывать меня. И почему ты продолжаешь общаться со мной.

– Я тоже не святая, Дамиан. Я убила Торна. И Ардониса.

– Это совсем не одно и то же. Они были злодеями и убийцами. А я убил кузена своего лучшего друга, а ты продолжаешь меня оправдывать, – его голос сорвался, и он снова отвернулся.

– Я не то чтобы тебя оправдываю, но… Он был в ярости. Я была уверена, что он убьет нас.

– Я тоже… Я никогда не видел его таким злым.

Перед глазами снова всплыли воспоминания из подземного озера. Вода была повсюду. Из-за её рёва Мара ничего не слышала, она заливалась в глаза, в нос, рот и уши. Она не могла вдохнуть. В какой-то момент она была уверена, что захлебнётся. После всего, через что она прошла, Мара вдруг растерялась и не знала, как себя вести. Одно дело драться против совершенно незнакомых людей или пауков, и совсем другое – против родственника твоего друга. Мара боялась навредить Ноксиану.

Дамиан продолжал:

– Я думал, он убьёт нас, и пускай, если бы я был один…

– Я знаю, – сказала Мара голосом на удивление ровным. – Дамиан, я знаю, что ты этого не хотел. Ты действовал инстинктивно чтобы спасти нас. Я знаю.

– Спасибо… За всё, – сказал Дамиан, так и не глядя на неё. Мара погладила его по плечу и покинула класс.

***

Это был последний раз, когда они разговаривали. На слушании по делу Ноксиана они лишь пересеклись взглядами в коридоре перед залом суда. Мара давала показания после Дамиана, а когда закончила, он уже покинул здание. Писем он не писал. Она тоже не писала, но у неё было оправдание и, честно говоря, не было сил. Да и желания. Маре казалось, они очень сблизились за этот год, даже слишком. Ей казалось, что она сделала достаточно, чтобы заслужить хотя бы одно письмо от него.

Зато она, видимо, заслужила письмо от Веспериса.

«Я много думал над произошедшим и понял, в чём состоит существенная разница,» – его почерк, как всегда, был изящным и аккуратным. «Я вижу, как корит себя Дамиан, и как коришь себя ты за случившееся. Моя семья не испытывала бы мук совести и не считали бы это ошибкой. Я всё ещё думаю, что вы зря пошли этим путём, и что тебе не следовало поддерживать Дамиана в его начинаниях. Но сделанного не воротишь. Наверное, некоторые ошибки нужно совершить, чтобы ощутить их последствия и сделать выводы. Думаю, вы свои выводы сделали.

Дамиану очень тяжело сейчас. Последний месяц я проведу с ним в Арфордридже. Не держи на него зла за то, что он тебе не пишет – он чувствует свою вину за то, что втянул тебя во всё это и пока не знает, как с этим справиться.

С нетерпением жду ответного письма.

Твой Весперис.»

«Мой Весперис, кто кого куда втянул ещё большой вопрос» – подумала Мара. Неизвестно, как развивались бы события, не используй она Дамиана для изучения магии крови. Пожалуй, они оба друг друга стоили.

Хотя их отношения с Мором были довольно странными и нестабильными в течении прошлого учебного года, летом он проявил неожиданную заботу и рассудительность. Они переписывались почти без остановки. Он интересовался ходом её бюрократических тяжб и душевным состоянием, докладывал о состоянии дел у Дамиана и передавал от него приветы.

Кстати, про Кая Ардониса.

Уловка с криминальными заметками о его тёмном прошлом сработала даже лучше, чем они ожидали. Как только в газетах появились статьи о его связях с подпольными организациями, контрабанде и махинациях, маховик общественного мнения начал раскручиваться сам по себе.

Ардонис, ещё недавно провозглашённый символом борьбы за равенство, вдруг превратился в опасного радикала, который "едва не разрушил репутацию магов огня". Именно так выразился новый лидер "Белого пламени". Он уверенно занял освободившееся место, отмежевался от Кая и даже нашёл виновных в поджогах и нападениях, выдав их властям.

"Они были доведены до отчаяния, и нам нужно это признать", – говорил он в одной из своих речей. – "Маги огня действительно подвергаются дискриминации. Но насилие не выход. Мы должны доказать свою силу другим способом".

И хотя официального подтверждения смерти Кая Ардониса не было, никто, похоже, не собирался его искать.

Но пробирка с кровью последнего из рода Ардонисов была безвозвратно утрачена, а сам он навечно погребён под завалами хранилища Башни Ворона. Как бы они не пытались подобрать другие варианты, перечитывали старые записи Кроина или проверяли все возможные комбинации ритуалов – выходов не находилось. Магия крови требовала именно этого компонента, и без него Веспериса было не спасти.

Не то чтобы Весперис когда-то проявлял слишком много надежды, но теперь даже Дамиан почти перестал говорить о поисках лекарства.

И только Мара не могла оставить эту мысль.

Она всё ещё была эфирным заклинателем.

Когда всё только начиналось, ей казалось, что это было благословением. Дар, потерянный миром, но вернувшийся к ней.

Теперь же она не могла смотреть на записи Аэлларда без отвращения.

Она спрятала их как можно дальше. Перестала прикасаться к ним, открывать страницы, читать его размышления.

Но хуже всего было то, что теперь она не могла его отрицать. Она прошла все его испытания, и это делало её истинным последователем Аэлларда. От этой мысли её воротило только сильнее.

Она вобрала в себя эфир, который он отнял у других волшебников вместе с их жизнями. Она чувствовала его у себя под кожей – что-то чужое, неправильное, скверное. Но он спас её. И теперь они были одним целым.

Он должен был сделать её сильнее? Должен был дать ей возможности, которых не было у Аэлларда?

Мара боялась проверять.

Но её волновало только одно: Весперис.

Если Аэллард был прав и способность управлять эфиром делает её почти богом, то она могла спасти его.

Должна.

Ей нужно только понять как.

Глава 2. камешек

Дорога в Эльфеннау казалась Маре даже более волнующей, чем в прошлом году. Тогда всё было иначе: она ехала с профессором Рэнсомом, не зная, чего ожидать, а теперь ей предстояло добираться как и всем ученикам. Но почему-то это не добавляло ей спокойствия.

С извозчиками можно было договориться, чтобы ехать с друзьями, и они всё решили ещё перед каникулами: сначала кучер заберёт её, а потом Дамиана и Веспериса из Арфордриджа.

Но что-то гложило её изнутри, пока карета покачивалась на ухабах просёлочной дороги.

Что, если они передумали?

Она перечитывала письма Веспериса всё лето, зная, что он не из тех, кто пишет просто так, но… Она боялась. Боялась, что что-то изменилось. Что её место в их троице – зыбкое, ненадёжное. Что стоило провести лето в одиночестве, и всё снова вернулось на круги своя. То есть, без неё.

Карета, запряжённая двумя единорогами – Снежком и Яблочком – сделала пространственный скачок, уводя её с окрестностей Лондона в Арфордридж.

Мара вздрогнула, крепче сжимая край сиденья.

Мгновение – и за окном больше не было привычных городских пейзажей. За скалистым берегом поблёскивало на солнце спокойное море.

Карета, покачнувшись, остановилась у дома Спэрроу.

Сердце пропустило удар. Они здесь.

В этот момент Мара поняла, что всё её беспокойство – глупость. Они обещали встретиться здесь. И они ждали её.

Дамиан и Весперис стояли у крыльца со своими чемоданами и о чём-то лениво переговаривались. Дамиан щурился на солнце. Кажется, за лето веснушек на его лице стало больше. За эти пару месяцев они умудрились сильно вытянутся, и теперь Весперис был немного выше Дамиана.

Мара смотрела на них и не могла сдвинуться с места. Всё лето она занималась судебными разбирательствами и другими вещами и изо всех сил старалась засунуть события последних месяцев как можно дальше, не трогать их, не вспоминать и не анализировать. Но теперь, глядя на мальчиков, все эти воспоминания обрушились на неё с новой силой. Подземное озеро, вода, которая заполняла всё вокруг, крики Ноксиана, его ярость, его смерть. И Дамиан. Дамиан, который спас их, но заплатил за это слишком высокую цену. Дамиан, который плакал у неё на руках.

На дрожащих ногах она вышла из кареты и сомневаясь всего долю секунды, бросилась к Весперису с объятиями, чуть не сбив его с ног.

– Я тоже рад тебя снова встретить, – сказал он, неловко обнимая её в ответ.

В этот момент она поняла, как сильно ей этого не хватало. Его запах – лёгкий, почти неуловимый аромат свежевыстиранного белья и одеколона, – заполнил её сознание. Он не был из тех, кто легко шёл на физический контакт, но от неё он никогда не отстранялся. Его руки осторожно легли на её спину, и она почувствовала, как его дыхание участилось. Это было почти незаметно, но для Мары это значило всё. Он тоже скучал. Он тоже нуждался в этом.

Мара отпустила его и повернулась к Дамиану. Он беспомощно смотрел по сторонам, ища возможность избежать той же участи, но она была полна решимости. Мара обняла его, и он обнял её в ответ неожиданно крепко, и не отпускал. Стена, которая выросла между ними после событий в гроте, после целого лета, которое они не общались, рухнула, как будто её никогда и не было. Она чувствовала, как его сердце билось ровно, но чуть быстрее, чем обычно. Как его дыхание касалось её щеки.

– Я скучал, – тихо сказал он ей на ухо.

– Я тоже скучала, – прошептала она в ответ.

Дамиан, наконец, разомкнул объятия, которые, казалось, длились вечность. Мара поспешила забраться в карету, стараясь как можно незаметнее вытереть выступившие на глазах слёзы. Ребята сели напротив.

–Ну… Как прошло ваше лето? – спросила она, стараясь разрядить неловкость.

– После того, как нас перестали истязать судебными разбирательствами… Довольно неплохо, в общем-то. Я старался наслаждаться каждым днём, который не провел в тюрьме. – Дамиан слегка поклонился ей.

– Надеюсь, у тебя не было проблем на слушаниях?

– Благодаря вам, я выглядел, как невинная овечка, и старался соответствовать этому образу изо всех сил. Но в основном, это лето и правда было не таким ужасным, как могло бы быть – спасибо Весперису.

– Не стоит благодарности. Я был счастлив провести лишний месяц вдали от своей семьи. В июле мы ездили все вместе в Италию, но у меня было время побыть одному.

– О, и как тебе Италия?

– Жарко, – Весперис повёл плечами. – Но еда вкусная. Я большую часть времени проводил у моря. А как прошло твоё лето, Мара?

Мара отмахнулась.

– Ничего интересного. В основном бюрократия – не хочу даже вспоминать.

Она немного поёрзала на месте, не решаясь задать вопрос, который крутился у неё в голове все эти месяцы.

– Весперис… – наконец начала она, с трудом подбирая слова. – А как… твои родители? И родители Ноксиана?..

Она так и не смогла договорить, но Весперис кивнул, давая понять, что уловил суть.

– Сложно сказать, – начал он, слегка наклонив голову. – Мой отец… он тут же возвёл Ноксиана в ранг героя.

Дамиан фыркнул, но ничего не сказал.

– А вот мой дядя… – продолжил Весперис. – Кажется, до конца не поверил в нашу легенду.

Мара почувствовала неприятный холодок в груди. Она знала, что это неизбежно – кто-то должен был усомниться. Но Весперис говорил об этом как-то слишком спокойно.

– Конечно, им тяжело, – продолжил он, – но у них есть отдушина. Летом у них родилась ещё одна дочь.

– Ещё одна дочь? – переспросила Мара. Она не ожидала такого поворота.

– Да, – Весперис кивнул, в его лице мелькнула тень чего-то, что Мара не смогла распознать. – У Ноксиана три младших сестры. Одна в этом году перейдёт на второй курс, второй четыре, и теперь есть третья, совсем маленькая.

Эта новость заставила Мару забеспокоиться.

– И у них у всех доминанта воды? – спросила она с тревогой в голосе.

– Я понимаю, о чём ты думаешь, – ответил Весперис. – У старшей – да. У остальных пока не понятно.

Мара прикусила губу и покосилась на Дамиана. Ведь проклятие действовало на весь род, не только на Веспериса. Мысль о том, что маленькие девочки, которые ещё даже не знают, что такое магия, могут однажды столкнуться с той же участью, заставила её сердце сжаться.

– А как твои… успехи с эфирной магией? – осторожно спросил Дамиан, понизив голос.

Мара тяжело вздохнула и скользнула взглядом к стенке кареты, отделяющей её от кучера, опасаясь, что тот мог услышать их разговор, и ответила честно:

– Мне не хотелось к ней возвращаться после всего, что произошло. И после всего, что стало известно про Аэлларда. – Она поморщилась, словно само его имя оставляло горький привкус во рту. – Я не хочу быть богом. По крайней мере… не таким, как он. Я должна найти другой источник информации.

Дамиан кивнул, его глаза загорелись слабой, но заметной искрой надежды. Кажется, даже намёк на то, что у Мары есть план, вселял в него уверенность.

– Мы обсудим это… позже, – добавила она, внимательно наблюдая за выражением лица Веспериса.

Больше всего она боялась, что он откажется даже разговаривать об этом после того, чем всё закончилось в прошлый раз. Что он откажется даже попытаться. Но Весперис, хоть и без энтузиазма, коротко кивнул.

Карета дёрнулась, остановившись. Мальчики вышли первыми, не сговариваясь встали по разные стороны от подножки и одновременно подали Маре руки. Польщённая до глубины души, с трудом скрывая улыбку, она спустилась, опираясь на протянутые ладони. И, кажется, поймала на себе несколько завистливых взглядов.

Они так и шли ко входу в академию, не разнимая рук. Мальчики отпустили её только для того, чтобы придержать титанических размеров двери, пропуская подругу вперёд.

Академия Эльфеннау совсем не изменилась за лето: под потолком всё так же сияла тёплым электрическим светом, отражённым в тысячах хрустальных подвесок, величественная люстра. В воздухе витал запах запечённой картошки, пышущих жаром мясных рулетов, пряностей и лимонада. Весёлый, беззаботный шум сотен голосов заглушил тревожные мысли и вернул Мару в те моменты, когда она возвращалась в академию после испытаний Башен Аэлларда. Когда она побитая и вымотанная приходила под крыло крепости, в её тепло, в запах старого камня и дерева, к разноцветным витражам и пыльным гобеленам, к кухне, где в любое время дня и ночи можно было выпросить у ворчащих работников, или же просто стащить вкусной еды и горячего шоколада. С головой погружаясь в знакомый шум и запах, Мара закрыла глаза и улыбнулась – она дома.

После ужина они вместе поднялись в общую комнату Дома Дракона. Помещение было освещено мягким светом настенных ламп, а в каминах уютно потрескивал огонь. Ученики расселись небольшими группами – кто-то делился летними историями, кто-то уже достал книги, а кто-то просто бездумно рассматривал потолок, словно надеясь, что в этом году учёба сама по себе пройдёт легче.

Мара направилась к боковому камину, зная, что их любимый диван ждёт их там… но замерла на полпути. Мягкие подушки были уже заняты – первоклашки, очевидно, почувствовавшие вкус свободы, устроились на нём, вытянув ноги и весело болтая.

Мара тяжело вздохнула.

– Они занимают наш диван, – пробормотала она, чуть склонившись к Дамиану.

– Ужас, просто преступление, – Дамиан зевнул и потянулся. – Я их осуждаю, но, боюсь, слишком устал, чтобы предпринимать меры.

– Я займусь этим, – спокойно сказал Весперис.

Мара скептически приподняла бровь, но тот уже сделал шаг вперёд. Один из первоклашек поднял глаза. Его взгляд столкнулся ледяными глазами Веспериса – и он буквально подпрыгнул на месте.

– М-Мне нужно в спальню… – пробормотал он, вставая так резко, что едва не столкнул соседку.

– Мне тоже, – подхватила другая девочка.

– Да, точно, спать пора! – поддержал их третий.

Спустя несколько секунд диван был полностью свободен.

Весперис опустился на мягкую обивку с таким видом, будто ничего необычного не произошло.

Мара, наблюдая за этой сценой, с удивлением сказала, всё ещё улыбаясь:

– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил "попугать новеньких". В первый день прошлого учебного года. Ты не шутил.

Весперис повернулся к ней, его лицо оставалось непроницаемым, но она заметила лёгкую усмешку в уголках его губ.

– Есть только один шанс произвести первое впечатление.

Дамиан хмыкнул, но вдруг его улыбка угасла.

– Наверное, я пойду в спальню, – пробормотал он, отводя взгляд.

Мара нахмурилась.

– Уже? Мы так долго не виделись…

Дамиан, заметив её разочарование, отвернулся и провёл рукой по волосам.

– У меня просто голова разболелась, – ответил он. – Хочу лечь пораньше.

Мара не сводила с него глаз.

– Ты уверен, что всё в порядке?

– Да, – поспешно сказал он. – Просто… наверное, что-то с погодой. Наверное, завтра пойдёт дождь.

Она хотела что-то ещё сказать, но осеклась. Дамиан был хорош в избегании вопросов, и она знала, что ничего не добьётся, если он не захочет говорить.

– Ладно, – мягко сказала она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – бросил он через плечо, направляясь в спальню.

Мара опустилась рядом с Весперисом, скрестив руки на груди.

– Он точно в порядке? – тихо спросила она.

Весперис покачал головой.

– Не совсем. История с Ноксианом не даёт ему покоя. Сколько бы раз я ни говорил, что убил бы Ноксиана сам, Дамиан мучается. Хотя, наверное, было бы странно, если бы это было не так…

Мара смотрела на него, ощущая нарастающую тревогу.

– Но мне больно за этим наблюдать, – продолжил Весперис. – Больно видеть его таким. И я не знаю, как помочь…

Он повернул голову в её сторону.

– Но, может быть, сможешь ты. Теперь мы снова вместе. Втроём. Может, всё станет по-прежнему.

От его слов у неё потеплело в груди.

"Втроём". "По-прежнему".

Как будто для Веспериса стало естественным, что их теперь трое. Как будто он больше не мыслил их иначе. Как будто она действительно стала частью этой компании.

Какое-то время они сидели в тишине, каждый в своих мыслях. В камине перед ними потрескивал огонь. Общая комната была наполнена негромким, сытым и уже немного сонным гулом.

Мара хотела сказать что-то ободряющее. Хотела сказать, что всё действительно станет как прежде. Но не могла найти нужных слов.

Вдруг Весперис нахмурился, нащупав что-то в кармане, а затем протянул раскрытую ладонь Маре.

– На, держи.

Она посмотрела вниз и увидела маленький, гладкий камешек – плоский, округлый, цвета тёплого песка, с темнеющими краями.

– Что это? – спросила она, хотя уже догадалась.

– Камень.

Мара закатила глаза:

– Неужели. Откуда он?

– С пляжа. Того, про который я тебе писал, – ответил он, пожав плечами.

Она замерла, с удивлением глядя на камень. Он лежал в его ладони совершенно буднично, но теперь она видела его по-другому. Он что… привёз ей… сувенир?

– Зачем ты его взял? – спросила она, прищурившись.

– Просто так.

– И зачем ты отдаёшь его мне?

Он пожал плечами снова:

– У меня ещё есть.

Мара не взяла камень сразу. Она смотрела то на него, то на Веспериса пыталась разгадать, что это всё значит. Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

Она взяла камешек кончиками пальцев. Он был неожиданно тёплым.

Весперис не сказал ничего. Только кивнул и убрал руку.

А Мара сжала камень в ладони и, не зная почему, улыбнулась. А затем прищурилась и спросила, склонив голову набок:

– Весперис, а ты носишь школьные брюки на каникулах?

– Конечно нет.

– Хм. – Мара покрутила камешек в пальцах, затем посмотрела на него с игривым подозрением. – Как же тогда этот камень с пляжа Италии оказался в кармане твоих школьных брюк?

Весперис замер.

– Просто так вышло, – сказал он ровно.

– Просто так вышло? – повторила она, еле сдерживая улыбку. – Хочешь сказать, что он там случайно очутился?

Весперис нахмурился и протянул руку вперёд, требовательно раскрывая ладонь:

– Верни.

Мара хмыкнула и быстро спрятала камешек в кулак.

– Нет.

– Верни, – повторил он настойчиво.

– Нет! – Мара прижала кулак к груди. – Подарки – не отдарки!

– Ты задаёшь слишком много вопросов, – возмутился он. – Значит, тебе не нравится. Значит, верни.

– Нравится! – ощетинилась она.

Мара не успела даже сообразить, что происходит, как он оказался рядом и обхватил её обеими руками.

– Весперис! – взвизгнула она, когда он попытался разжать её пальцы.

– Отдай!

– Нет!

Она дёрнулась, но он только крепче стиснул её в своих объятиях. Внезапно ей стало жарко. Мара никогда раньше не чувствовала, какой он сильный. Обычно Весперис был лёгким, бесшумным, казался почти невесомым, но сейчас… Сейчас его хватка была неожиданно крепкой. Он с лёгкостью удерживал её, не прилагая особых усилий, и что-то внутри неё странно сжалось – тревожно и приятно одновременно.

– Не вырвешься, – пробормотал он, его дыхание коснулось её уха.

Он почти добрался до её рук, когда она вдруг наклонилась и укусила его за запястье.