Планета несбывшихся снов
- -
- 100%
- +
Редактор Александр Юрьевич Чесалов
Дизайнер обложки Александр Юрьевич Чесалов
© Алексей Резник, 2023
© Александр Юрьевич Чесалов, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-4498-6737-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Благодарность
Осенью 2019 года я познакомился с человеком из мира Информационных Технологий – очень ярким и талантливым ученым-экспериментатором, чьи успехи в ИТ-бизнесе всегда основывались, исключительно, на его многолетнем опыте работы в предметной области, собственных неординарных идеях, научно-практических разработках и изобретениях.
Его зовут Александр Юрьевич Чесалов.
Я искренне хочу поблагодарить Александра Юрьевича за его неоценимую поддержку и помощь, в очень непростой для всех нас период пандемии COVID-19, благодаря которым был опубликован и издан этот роман, и мои другие произведения.
Александр Юрьевич является членом экспертной группы по вопросам цифровизации деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, а также членом Экспертного совета при Комитете Государственной Думы по науке и высшему образованию по вопросам развития информационных технологий в сфере образования и науки.
Он не только крупный ученый, но и великолепный рассказчик, а также автор серии книг по информационным технологиям, таим как: «Моя цифровая реальность», «Цифровая трансформация» и «Цифровая экосистема Института омбудсмена: концепция, технологии, практика», «Как создать центр искусственного интеллекта за 100 дней», «Глоссариум по четвертой промышленной революции: более 1500 основных терминов для создания будущего».
Но самое главное в том, что из наших совместных встреч и бесед родился сюжет фантастического романа «#Цифровой_экономики.NET».
От Автора
Роман «Планета Несбывшихся Снов», в первоначальном варианте, имевший название «Люди на Деревьях» был написан мной в конце восьмидесятых годов прошлого века в счастливую, простую и понятную для автора романа эпоху. Я тогда работал редактором отдела прозы центрального русскоязычного художественно-публицистического журнала Киргизской ССР «Литературный Киргизстан», одновременно тесно сотрудничая с одним уникальным молодежным изданием – еженедельником «Комсомолец Киргизии», увы, уже, как много лет назад «канувшим в Лету» вместе со своим главным редактором и со всеми «комсомольцами Киргизии». Сразу хочу оговориться, что в результате крушения СССР и многих, кровно связанных с ним, моих собственных мировоззренческих установок, я вынужден был в первой половине «лихих» 90-ых годах внести кое-какие дополнения в сюжет романа «Люди на Деревьях», никак не отразившиеся на его основном дараматургическом сюжетном конфликте, но повлекший за собой изменение названия «Люди на Деревьях» на «Планету Несбывшихся Снов».
До сегодняшнего дня этот роман нигде и никогда не был опубликован, и читали его в полном объеме не более десятка человек во всем целом свете. Среди них оказался и главный редактор вышеупомянутого, «светлой памяти», еженедельника «Комсомолец Киргизии», Юрий Глебович Гончарук. Роман ему очень понравился, и он задался целью добиться непременного его опубликования в одном из Бишкекских издательств. Ничего путного из этой затеи не вышло, но, зато, Юра написал предисловие к моему роману, небольшую выдержку из которого я и сочту целесообразным привести по той простой причине, что о самом себе всегда писать психологически сложно по целому ряду, как субъективных, так и объективных причин. Ниже, с «красной строки» я приведу выдержку из статьи, написанной Юрием Гончаруком в далеком 1995-ом году о романе «Планета Несбывшихся Снов» («Люди на Деревьях») – с моих, естественно, правдивых слов…
«Фантастический сюжет романа «Планета Несбывшихся Снов» (первоначальное, «рабочее» название – «Люди на Деревьях») необычайно прост. Автор романа вырос на Алтае, под Барнаулом на берегу Оби и главной природной достопримечательностью местного ландшафта, вне всякого сомнения, являются реликтовые, так называемые «ленточные» сосновые боры. Необычная красота и мощь одних из удивительнейших деревьев Земли – алтайских реликтовых сосен навсегда пленили душу будущего писателя еще в раннем детстве, как и любого уроженца тех благословенных мест.
Однажды, в час позднего летнего заката, он стоял у кромки огромного соснового бора и невольно любовался желто-розовой корой фантастически смотревшихся деревьев, чья окраска своеобразно и гармонично оттенялась густой ярко-зеленой хвоей. Крепкие, длинные, извилистые желто-розовые ветви красавиц-сосен ненавязчиво родили в голове десятилетнего подростка одну красивую фантастическую сентенцию – если бы он по чьему-то волшебству внезапно уменьшился бы до размеров «божьей коровки», продолжая оставться при этом «человеком разумным» и очутился бы на желто-розовой поверхности одной из таких огромных сосновых ветвей – в какой бы, непредставимо сказочно-фантастический мир он бы попал?! Крохотный человечек на ветвях гигантского дерева, чья вершина достает до самых небес! Собственно, так вот и родилась когда-то много лет назад основа сюжета романа «Люди на Деревьях», (чье название позднее переформировалось в «Планету Несбывшихся Снов») – почти на подсознательном, внешне никак не оформленном уровне.
Сказочные или фантастические сюжеты будущих «взрослых» романов часто рождаются у писателей-фантастов в раннем детстве в виде занимательных и эфемерных идей-«озарений», которые они проносят через всю свою жизнь, чтобы в достаточно зрелом возрасте «выкристаллизовать» на основе этих, чисто по детски, ярких эмоциональных фантазий-ассоциаций, «скелеты» -основания для последовательно выверенных и тщательно продуманных сюжетных композиций. Так вот постепенно, из года в год и формировался сюжет будущего романа «Планета Несбывшихся Снов» – во всех его, необычайно ярких, паталогически увлекательных «неземных» подробностях, непредсказуемых сюжетных ходах и слабо прогнозируемым финальным исходом».
Так уж однажды случилось в моей жизни, что мне сделалось совсем не до «сочинительства», и я, против собственной воли, «закинул» роман «на полку», где он и «пропылился» долгие годы. Я и не подозревал, что совершил тем самым самое настоящее преступление против героев этого романа, которые моею авторскою волей получились когда-то ну, как «живые», и им со временем стало скучно «пылиться на полке», и однажды они «потребовали» от меня, чтобы я их «выпустил» «на волю» из того полного забвения, которое я им устроил сам того не желая. Приведя отрывок из статьи Ю. Гончарука о моем неизданном романе, я раскрыл – как и при каких реальных обстоятельствах родился сюжет «Планеты Несбывшихся Снов», но ничего не сказал о сути самого сюжета. Поэтому я сейчас и восполню этот пробел – очень кратко, несколькими лаконичными, но емкими фразами…
«… Я «изобрел» огромную обитаемую планету в далекой звездной системе. Диаметр этой планеты превышал диаметр нашей Земли в восемьдесят два раза. В центре планеты (на экваторе) имелось огромное, почти бескрайнее и абсолютно бездонное Болото. На самой середине этого Болота кучно росли несколько десятков Деревьев, чья высота составляла от пятидесяти до семидесяти километров. Корневая система Деревьев пронизывала многокилометровую толщу болотной воды и крепилась прямо в ядре планеты, высасывая оттуда необходимые «жизненные соки».
На Чудо-Деревьях жили люди, внешне и внутренне практически ничем не отличавшиеся от землян, за исключением некоторых физиологических особенностей. В частности, женский организм Людей на Деревьях оказался устроен таким причудливым образом, что, если девушка достигавшая рубежа девятнадцатилетнего возраста, не «становилась женщиной» в течение календарного месяца, начинавшего отсчет с момента девятнадцатого по счету Дня Рождения, то она непременно погибала – выходила на край Ветви и бесшумно «взрывалась» «жидкой золотистой памятью о самой себе, о непознанной любви к мужчине и о нежной заботе по отношению к неродившимся детям», «проливаясь» «эликсиром цвета расплавленного золота» с многокилометровой высоты прямиком в бездонное Болото…
…Главной героине романа, как раз и исполнилось девятнадцать лет, и ей предстояло сделать непростой выбор: стать женой нелюбимого соплеменника или «подарить свое роскошное молодое тело Великому Болоту»?! Но в жизнь обреченной несчастной девушки однажды «вмешалась сама судьба» – нашей героине приснился «молодой земной космонавт», летевший в составе научной экспедиции на эту планету (действие романа происходит в далеком будущем) и она пламенно влюбилась в этого космонавта. Парадокс возникшей ситуации состоял в том, что в ту же самую ночь наша девушка приснилась и этому космонавту – сон относился к редкому фантастическому разряду, так называемых, «взаимопроникающих» снов, когда два совершенно незнакомых человека одновременно снятся друг другу. Земной космонавт в этом своем сне также пламенно влюбился в инопланетную красавицу.
По прибытии на Дерево наш космонавт немедленно отправляется в дикие неизведанные дебри Кроны на поиски, позвавшей его на помощь сквозь миллионы световых лет, любимой девушки, которую он увидел в своем загадочном сне. Спасти ей жизнь мог только он один и больше никто в целом мире…»
Так, собственно, и выглядит «основная драматургия сюжета» – ничего, принципиально нового, я не создал. Да я, в общем-то, и не пытался что-то искусственно создавать —«эксклюзивно» «конструировать» и «нагромождать», отталкиваясь при написании романа, исключительно, от наиболее мощных универсальных человеческих эмоций, управляющих поведением любого нормального Гомо Сапиенса в его повседневной жизни. Я изобрел красивый фантастический мир, в котором бушуют необычайно яркие природные краски и «правят бал» сильные и красивые человеческие чувства, и – не более того…
В 2010-ом году я посмотрел художественный фильм американского кинорежиссера Джеймса Кэмерона «Аватар». Фильм мне, как и многим миллионнам моих соотечественников очень понравился. Но походу сеанса (я смотрел его в кинотеатре «Звездный», что располагается рядом со входом на стацию Метро «Проспект Вернадского») меня постоянно что-то беспокоило, но, что именно меня «встревожило» во всем этом киноповествовании, я никак не мог понять во время того достопамятного сеанса. Ну, а потом я, вообще, перестал задумываться о кинофильме «Аватар» и его наиболее впечатляющих «ключевых» эпизодах, целиком переключив все свое внимание на собственные творческие проекты.
В 2015-ом году главный редактор патриотического журнала «Солдаты России» Олег Баканач к которому я обратился «на предмет выяснения» возможного размещения на страницах его патриотического журнала моего «патриотического» романа «Тайна Ордена Сумрачных Гор», высказал искреннее и горькое сожаление по поводу того, что не может, при всем своем желании, разместить главы моего нового романа на страницах своего журнала, но, зато, в качестве «моральной компенсации» познакомил меня с кинопродюсером и сценаристом Людмилой Кукоба. Новая знакомая вежливо попросила меня «дать ей что-нибудь почитать из уже написанного мною, и, представляющего на мой взгляд, какую-либо ценность для кинематографа». Немного подумав, среди прочего, я решил передать Людмиле для «ознакомления» и своих, «забытых и заброшенных», «Людей на Деревьях», «переформатировавшихся» в «Планету несбывшихся снов». Никаких откликов от кинопродюсера в ближайшее время я не услышал, спокойно и целенаправленно продолжая работать над другими своими «творческими задумками».
Прошел год со времени нашего знакомства с Людмилой и, однажды, в «Интернет-новостях» в феврале 2015 года я случайно увидел ее пресс-конференцию на портале «Правда.Ру». Я слегка «встрепенулся», когда услышал, как один журналист сказал ей, что после фильма Дж. Кэмерона «Аватар» он «органически» не может смотреть «российское кино», ввиду «бесконечной отсталости и примитивности» современного российского кинематографа на фоне «новейших достижений Голливуда»! На что она моментально ответила этому журналисту, что недавно «случайно ознакомилась с прозаическим произведением российского писателя-фантаста, «на фоне которого» «Аватар» «отдыхает» по всем своим основным «показательным характеристикам»! И я понял, что речь шла о моем романе «Планета Несбывшихся Снов»… Безусловно, что я был горячо благодарен Людмиле за ее теплые слова о моем произведении, но, одновременно, я поостерегся делать каких-либо ненужных категоричных и «далеко идущих» выводов, совершенно справедливо рассудив, что ни к чему хорошему и конструктивному эти самые выводы, если они будут сделаны «на официальном уровне», меня не приведут. И, поэтому, я опять постарался забыть об «Аватаре» и о всех, связанных с этим фильмом, «пугающих» меня ассоциациях и «странноватых» ощущениях, весь целиком, в который, уже, раз, «окунувшись» в «работу над другими своими «творческими замыслами и идеями»…
И, в заключении, предваряющем «официальное рождение» романа «Планета Несбывшихся Снов», я желаю всем приятного чтения и не могу не добавить, что роман этот посвящается тем людям, которые безоговорочно продолжают верить в красивую и, скорее всего, бесконечно верную сентенцию, говорящую о том, что: «Миром правит Любовь – как самое светлое, самое чистое и самоотверженное из всех Человеческих Чувств!»..
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Планета Плева. Крона Ракельсфага. Деревья и Болото. Примерная расстановка сил
Высокая стройная красавица осторожным неслышным шагом пробиралась глухой ночной порой по одной из боковых тропинок Ветви. Юную красавицу звали Гера и с ее ослепительной красотой не могла сравниться ни одна из девушек и женщин Племени Семи Ветвей, да, пожалуй, и всех Деревьев.
Этой влажной дождливой ночью, накануне начала месячника Зеленых Молний, Геру подняло некое странное предчувствие, внезапно прервавшее ее крепкий освежающий сон. Словно бы чей-то незнакомый, необычный, никогда не звучавший на ветвях Деревьев, но очень красивый и приятный мужской голос, позвал Геру по имени и хотел сообщить о чем-то важном и давно наболевшем. Не отдавая себе ясного отчета в том, что делает и куда собирается идти, она незаметно, стараясь не разбудить домочадцев, покинула уютное родовое дупло в час глухой полночи, когда на Ветвях безраздельно правили бал хищные голодные чудовища и человека подстерегали невероятные лики тысяч ужасных и экзотических смертей. Будучи отлично осведомленной о неслышно бушевавшем на Ветвях карнавале монстров, Гера, тем не менее, не испытывая даже самого слабого намека на сомнения и страх, решительно зашагала прочь от материнского ствола Дерева в сторону обрыва над Бездной, до которого нужно было преодолеть около километра. Бездна, как ей было хорошо известно, невольно начинала притягивать к себе каждую девушку Деревьев после того рокового момента, когда той исполнялось девятнадцать лет.
Стояла весна, и ее концентрированные запахи обволакивали Геру сверху и снизу, справа и слева, с фронта и с тыла, невидимым, но плотным коконом. Атакующий девушку шторм запахов состоял, прежде всего, из сладких нежных ароматов распускавшихся повсюду цветочных бутонов.
Ненавязчиво щекотали девичьи ноздри острые мускусные испарения гигантских улиток-смоломазов. Неповоротливые улитки презрели опасность оказаться съеденными многочисленными древесными хищниками, и смело покинули свои укромные убежища ради брачных игр на блестящей росистой коре.
Восхитительно кружило голову медовое амбре нектаровой пыльцы, щедро сыпавшейся с крыльев громадных ночных бабочек, как и смоломазы, самозабвенно занимавшихся этой безумной весенней ночью любовью.
Сотни других, пока еще очень слабых, не смешивавшихся друг с другом в силу собственной первозданности и уникальности, тонких и сладких испарений, дополняли роскошно и грандиозно сотканную обонятельную Весеннюю палитру.
Казалось, что и сам, собственно, воздух, рождаемый глянцевито сверкающими листьями Деревьев, оживал в эти весенние ночи, приобретая неповторимую легкость и своеобразную бархатистость. Весенний воздух, словно бы несмело, но настойчиво касался обнаженных плеч Геры мягким ласковым гладящим движением, вызывавшим по всему стройному девичьему телу теплую волну почти незаметного возбуждения и инстинктивное неясное желание ласок любимого человека, которому до сих пор, увы, еще пока не суждено было родиться на Ветвях Деревьев.
В голове красавицы ни на секунду не утихало слабое головокружение, возникавшее обычно после хорошего глотка золотистого забористого вина из перебродившего сока лепестков цветов лае. Весна воистину и по праву считалась самым чудесным временем года на всех Деревьях и Гера, равно, как и остальные древесные жители, каждую долгую зиму с нетерпением ожидала ее наступления. Она неизменно приходила в состояние тихого восторга, когда на Деревья, наконец, являлась эта волнующая волшебная пора.
Даже сейчас – с приходом девятнадцатой по счету весны в жизни Геры, душу ее не омрачали никакие нехорошие предчувствия. Бесспорно, великолепным, несмотря на все скрывавшиеся в нем плотоядные ночные ужасы, казался мир, окруживший Геру в эту теплую и влажную первую весеннюю ночь, чтобы хоть на секунду позволить себе задуматься о том, что, возможно, могло ожидать ее через минуту или ровно через месяц…
Девушка внезапно остановилась, почувствовав присутствие где-то совсем рядом, в каких-нибудь двух-трех метрах, неподвижно притаившегося в кромешном мраке крупного теплокровного существа, несомненно, внимательно наблюдавшего за ее движением по Ветви. Через секунду-другую Гера догадалась, кто именно прячется в темноте и сразу после узнавания невольно, чуть насмешливо, улыбнулась и негромко произнесла:
– Не понимаю – отчего тебе не спится, Гефест?! Или тебе захотелось быть высосанным Голубым Барикбайдом, а может – задушенным Коричневым Бокбейротом?!
Из-за ближайшего листа, вертикально росшего на трехметровую высоту прямо из старой морщинистой коры Ветви, вышел хромой на правую ногу одноплеменник Геры – кучерявый, коренастый и мускулистый парень по имени Гефест. Коленные связки правой ноги ему два года назад перекусил мерегул – довольно распространенный на Деревьях хищный вид паука-сальпуги, чьи отдельные экземпляры в весе иногда достигали восьмидесяти килограммов. В честь начала Весны Гефест украсил густые черные кудри, покрывавшие его буйную голову, кусочками сгнившей древесины, светившимися неброским желто-сиреневым светом. Но неброскость свечения гнилушек с лихвой восполняли вплетенные вперемежку с ними смертельно ядовитые грибы камечеры, среди ночной темноты испускавшие поразительное по красоте и яркости алое сияние. Гефест давно уже был безнадежно влюблен в Геру, что не являлось ни для кого секретом во всем Племени Семи Ветвей. Кстати сказать, у Гефеста на этом нелегком и потенциально безнадежном поприще насчитывалось, по меньшей мере, полтора десятка соперников, что его, однако, ничуть не смущало (так же, как и каждого из соперников).
– Стань моей женой, дочь своих родителей и я буду дарить тебе блаженство каждые день и ночь в течение всей нашей совместной жизни! – безаппеляционным тоном произнес Гефест дежурную фразу ритуального брачного монолога, традиционно лившегося соловьиными переливами из многих мужских глоток в весенний период на Ветвях Деревьев.
– Я не люблю тебя, Гефест! – твердо ответила Гера и тихо рассмеялась обидным смехом, решительно шагнув вперед, прямо на незадачливого поклонника, загородившего узкую тропу. Как она и предполагала, Гефест с торопливостью, в которой не наблюдалось ни гранма предупредительности, шарахнулся в сторону, безжалостно ломая печально захрустевшие молодые нежные листочки, распустившиеся буквально несколько часов назад.
Гера, не останавливаясь и не оглядываясь, пошагала дальше, по одному ей известному маршруту. Она не затормозила даже тогда, когда Гефест крикнул ей вслед голосом, полным боли и оскорбленной мужской гордости, фразу, вполне могущую оказаться злым пророчеством:
– Тебя, жесткосердная и несчастная гордячка, ждет неминуемая Золотистая Гибель и не позже, чем через месяц ты вся без остатка прольешься в бездонные топи Великого Болота!
Гера лишь слабо улыбнулась на слова Гефеста, но в темноте ночи безрассудная улыбка ее не была видна, точно так же, как и никто не сумел бы различить горькое и вместе с тем отчаянно смелое выражение, на мгновенье, мелькнувшее в огромных ярко-зеленых глазах самой прекрасной девушки Деревьев. Не замедляя скорости, она продолжила свой путь к краю Бездны, куда через месяц ее могла унести беспощадная Золотистая Гибель, но которой она нисколечко не боялась и психологически каковую давно приготовилась встретить лицом к лицу с бесстрашным и независимым видом. Инстинктивно Гера чувствовала, что где-то в самой глубине ее парадоксально устроенного организма уже начинали бурлить Золотистые Соки. Именно поэтому на интуитивном уровне она твердо была уверена, что ей не грозят никакие ночные хищники, никогда не нападавшие на начинавших «бродить» девушек Деревьев. Сроки самых красивых бабочек пока еще не пришли – у Геры впереди оставалось достаточно времени, чтобы сделать окончательный выбор между жизнью и смертью.
Теплое бархатное покрывало ночи, под завязку напоенное весенними ароматами, надежно пока укрывало золотоволосую красавицу от всевидящего призрака Золотистой Гибели. Гера, совершенно забыв недавнюю встречу с мелочно мстительным Гефестом, всецело отдала свою сильную и смелую душу во власть традиционному восторженному порыву, связанному с приходом Весны. Первая весенняя ночь получилась особенной, оказавшись подкрашенной и озвученной тем необычным сновидением, что внезапно разбудило ее и заставило пойти на самую кромку Бездны, куда обрывался чудесный и удивительный мир Людей на Деревьях – самых больших Деревьев во всей обитаемой Вселенной. Они являлись не только самыми большими, но и самыми совершенными и самыми великолепными. Особенно ярко, эти два несомненных качества Ракельсфагов (так назывались Деревья) проступали наружу весной, когда их величественные силуэты, поднимавшиеся вертикально вверх на многокилометровую высоту, покрывались сплошным белоснежным цветом, отражавшимся видением ничем не запятнанной свежей, вечно юной и безмятежной красоты на фоне сумрачной поверхности Великого Болота, сотнями километров мерзко пахнувшей жижы, окружавшего компактно росшие Деревья. И коренные обитатели Великого Болота всегда с ненавистью, и черной завистью смотрели на Деревья по той простой причине, что знали о живущей на их ветвях Большой Любви, которая никогда не удостаивала своим посещением поверхность и бездонные трясины Болота, а также его берега, заросшие густыми джунглями, заселенными кровожадной жестокостью, изощренным коварством и непреходящим страхом…
Планета Земля. Джон Гаррисон
Той же самой ночью, где-то на Земле, в узкой холостяцкой кровати неожиданно для себя, проснулся двухметровый бывший космический десантник, а ныне студент выпускного курса факультета Космической Зоологии Московского Университета, Джон Гаррисон и внезапное пробуждение его, как и далекой и неведомой ему красавицы Геры, оказалось напрямую связанным с, будто бы наяву, позвавшим его голосом, соответственно – женским голосом. Необычным, никогда не слышанным им на Земле, очень красивым и фантастически мелодичным. Джон сел на кровати и полубессмысленно уставился в окно – на мириады сияющих в фиолетовом бархате ночи далеких звезд. Казалось, что чудесный женский голос, чьи отзвуки только-только растаяли в холостяцкой спальне Джона, преодолел миллионы световых лет с одной из этих звезд лишь для того, чтобы он его услышал и проснулся.
«Какой красивый сон!» – подумал Джон и невольно улыбнулся. Но, по старой десантной привычке, он постарался побыстрее избавиться от сентиментального настроения, не имевшего никаких зримых корней в окружающей реальности, и уже через несколько секунд полностью переключился на анализ текущей обстановки, переполненной множеством проблем, главными из которых Джону показались его вчерашняя ссора с некоей Мариной Баклевски и сегодняшний предстоящий экзамен по Основам космической зоологии. Марина Баклевски считалась, вроде бы, как его девушкой уже на протяжении почти семи месяцев, и он даже подумывал сделать ей предложение, а сегодняшний экзамен предстояло сдавать профессору Солонцу, являвшемуся личным заклятым врагом Джону Гаррисону. В случае завала означенного экзамена под большим вопросом могло оказаться само дальнейшее пребывание Джона на своем знаменитом факультете.
Джон откинулся назад, опершись широкой мускулистой спиной о прохладную стену и вдруг опять поймал себя на мысли о том, что вновь с удовольствием воспроизводит в памяти звуки таинственного и чарующего женского голоса, прилетевшего с какой-то дальней-предальней звезды. Чисто машинально задержал он взгляд на далеких созвездиях, трепетно мерцавщих среди ночных небес и в голове его родилась шальная мысль: «Наверняка я услышал голос неизвестной нашим космозоологам представительницы уникального вида особой космической сирены или звездной русалки! Звездная русалка позвала меня за собой – безоглядно нырнуть в космический омут, где она меня насмерть защекотит и откуда мне не вынырнуть!». Джон негромко рассмеялся спонтанно родившейся необычной фантазии, а затем всерьез на себя разозлился и решительно вернулся к трезвому анализу текущей обстановки. Посмотрев на часы, он убедился, что было еще только три часа ночи и до подъема оставалось добрых двести сорок минут, которые смело можно было посвятить крепкому и освежающему сну, так необходимому перед ответственнейшим экзаменом. Джон резко принял горизонтальное положение и, укрывшись одеялом с головой, немедленно уснул, не подозревая о том, что слышал он сейчас голос собственной судьбы, ждущей его впереди и звавшей поскорее встретиться с собою, пока она окончательно не растворилась среди света звезд и навеки оказалась бы потерянной для него…