Планета несбывшихся снов
- -
- 100%
- +
Еще тогда на Земле, когда он впервые увидел это новое «чудо российской истребительной техники», то в буквальном смысле данного выражения едва не «наложил в штаны» от страха, но ограничился лишь сильным рвотным позывом, с которым тоже сумел справиться. В тот секретный ангар его лично привел пятизвездочный генерал КМБ Баклевски. Глядя на «МиГ-1001», внешне ничем не отличавшийся от свирепого плевянского насекомого бенкеля, майор Иванов с крайним унынием думал: «Неужели ради денег мне придется летать внутри этого чудовища?!». Но он успокоил себя мыслью о том, что пилотом столь мерзкой твари он будет не ради денег, а ради детей. И в результате ему пришлось согласиться на предложение генерала Баклевски. В секретном ангаре они провели с генералом более часа – майор задал своему работодателю, наверное с тысячу вопросов о летных характеристиках нового чудо-«МиГ» -а и о специфике предстоявшей ему на Плеве работы. Единственное, что он забыл спросить у генерала, так это то, кого именно копировал «МиГ-1001»: самца или самку летающего тарантула бенкеля?
Сейчас, во время начавшегося полета навстречу предстоящему заданию, майор неожиданно поймал себя на мысли, что почему-то этот каверзный вопрос ярким табло засветился у него в голове.
– Тьфу ты!!! – в сердцах сплюнул он прямо на пульт управления истребителя. – Что за чушь в башку лезет! Свихнусь я здесь, на хер!
Вдруг он весь подобрался: в поле зрения появилась Ганикармийская Орбитальная Станция, ярко светившаяся праздничным серебристым светом на мрачном багровом фоне зловещего Болбурга.
Он посмотрел на циферблат часов и вдруг увидел, что может опоздать к назначенному времени. Майор включил форсаж и его «космический тарантул» увеличил скорость раза в три, уже через четверть часа нарезая круги непосредственно вокруг гигантской тарелки Станции. До взрыва, насколько ему было известно, оставалось ровно две минуты.
Через минуту Иванов замедлил скорость до минимума и медленно принялся дефилировать вдоль борта Станции, держась от нее на безопасном расстоянии, постепенно приближаясь к створам аварийного шлюза.
Внезапно, глазам майора предстало совершенно невероятное зрелище – откуда-то, из какой-то щели станционного борта, бесконечной стройной вереницей прямо в открытый космос изящно выпархивали неизвестные ему мелкие крылатые твари. Он даже протер глаза, вполне логично полагая, что его сознание посетила непрошеная галлюцинация, но нет, слишком уж живо выглядели упрямо продолжавшие вылетать из станционного борта твари, чтобы можно было усомниться в их реалистичности.
– Свят! Свят! Свят!.. – невольно пробормотал майор Иванов, широко раскрытыми от изумления глазами наблюдая, как многотысячная стая крыс-вамкитаров, с вцепившимися в их спины усатыми тараканами-букерами, невзирая на двухсотсемидесятитрехградусный мороз и отсутствие воздуха, журавлиным клином улетала куда-то к новым, одним им известным, местам обитания.
«Я же не пью совсем – откуда же могло взяться такое наваждение-то?!» – в какой-то тошной муке подумал майор и в который уже раз проклял себя за то, что согласился лететь на «эту гребаную Плеву».
В то же самое мгновенье мгновенье борт Станции содрогнулся. Лучший пилот кораблей малого класса РВКФ Иванов среагировал молниеносно – меньше чем через секунду «МиГ-1001» оказался в двадцати километрах от гибнущей Ганикармийской Орбитальной Станции, которая, кстати сказать, уже добрую сотню лет бороздила безжизненные просторы орбиты Плевы в единственном числе…
Ночь между двадцать восьмым и двадцать седьмым днями. Борт Ганикармийской Орбитальной станции за полтора часа до взрыва. Продырявленный борт Ганикармийской Орбитальной Станции
Ольга и Джон продолжали сидеть в медпункте. Джон только что закончил короткий разговор с Баклевски и теперь молча и ошарашенно смотрел на майора Миллер.
– Что? Что он сказал?! – не выдержала она.
– Он назвал точное время взрыва и сказал, чтобы к этой минуте я и «мои боевые товарищи» находились в помещении аварийного шлюза. За нами с «Германа Титова» прилетит новейший российский истребитель-бомбардировщик «МиГ-1001», внешними обводами ничем не отличающийся от плевянского летающего тарантула бенкеля. Мы со всеми удобствами разместимся в бомбовом отсеке, переоборудованном под пассажирский салон. «МиГ» доставит нас на крону самого высокого Ракельсфага. Так что все идет согласно ранее разработанному плану! Единственное внесенное изменение – короткий рейс на борт «Германа Титова», я завезу туда тебя! – Джон мрачно усмехнулся и посмотрел в дальние-предальные сказочные дали своего недавнего волшебного сна, где среди огромных белоснежных цветов с нетерпением ждала его самая красивая девушка Вселенной.
– Так нужно немедленно сообщить о готовящемся взрыве ганикармийцам! – импульсивно воскликнула Ольга.
– Он им уже сообщил, что по его данным, якобы на Станции готовится диверсия и назвал возможное примерное время, которое на самом деле является абсолютно точным. Ганикармийцы, на всякий случай, приготовили аварийные спасательные капсулы – места там хватит с лихвой для всех. Так что за них не беспокойся!
– Сколько еще до взрыва? – спросила Ольга, внимательно наблюдая за выражением лица Джона.
– Ровно полтора часа! – глянув на часы, ответил очнувшийся от сладких грез Джон.
– Тогда у нас еще есть время! – заверила его майор Миллер.
– Для чего?
– По моему авторитетному мнению, судя по вашим физиологическим реакциям, старший сержант Гаррисон, не более чем через пять минут следует ожидать информационного взрыва ампулы №3. Насыщаться информацией ваш мозг будет не более десяти-пятнадцати минут, которые лучше переждать в этом кабинете.
– Как скажете, товарищ майор! – криво не-то улыбнулся, не-то усмехнулся старший сержант Гаррисон, опять устремивший взгляд, затуманившихся волшебными туманами, синих глаз в далекие сказочные дали.
Майор Миллер смотрела на Джона с непередаваемым выражением, полагая, что он уже впал в транс, вызванный началом долгожданной реакции. Но реакция началась через полторы минуты.
Джон внезапно поднял голову, туманный мечтательный налет из глаз моментально вытеснили сразу три, ясно различенные Ольгой, чувства: изумление, любовь и ярость, отчего глаза Джона стали напоминать, ярко засверкавшие во мраке полного неведения, светофоры неожиданного знания. На скулах бешено заходили желваки, а пальцы рук смирно лежавших на коленях, до побеления сжались в огромные кулаки.
– Что – есть, Джон?! – робко спросила Ольга, нежным сочувственным взглядом пытаясь успокоить забушевавшие в Джоне эмоции.
– Есть, Ольга, есть! – отрешенным тоном ответил он, изумленно глядя ей в глаза.
Полное насыщение информацией, как и обещала Ольга, произошло через двенадцать минут.
Джон закрыл глаза и, словно бы потеряв все силы, откинулся на спинку кресла. Майор Миллер, затаив дыхание, наблюдала за ним.
Миновало не более минуты, и он открыл глаза, шумно выдохнул воздух и, обращаясь словно бы только к самому себе, произнес:
– Так значит, это был все-таки не сон, и она на самом деле существует!
– Кто – она?!
– Девушка из сна! – не совсем ясно ответил Джон и внезапно посуровев в лице, добавил: – Огромное спасибо тем семнадцати погибшим парням из ВБ России – их смерть, действительно, не оказалась напрасной!
– Что ты узнал?! – спросила Ольга, и сама, не заметив, как, перешла на доверительное – «ты».
– Я узнал всю страшную правду про себя, на поверку, оказавшуюся не страшной, а фантастически прекрасной. Ампула №3 содержала в себе матрицу мыслительной деятельности генерала Баклевски за последние два года, Ольга! Я уже не успею спасти плевян – Баклевски их всех скопом мастерски подставил этим самым акклебатианам. Они все, вместо того, чтобы изучать Ракельсфаги, станут рабами на каких-то там овощных плантациях акклебатиан! И если даже я скажу им об этом – они мне все равно не поверят! Они до конца не верят даже этому ублюдку Баклевски. К тому же, если даже поверят, то их сигнал «SOS» никто не сумеет принять – Баклевски позаботился и об этом. А я ему нужен, нужен, как никакой другой человек в мире по одной простой причине! – Джон вскочил на ноги и подошел к картине с зимним сельским российским пейзажем, висевшей на стене между медицинскими графиками и таблицами.
– По какой причине, Джонни?! – тоже встала на ноги Ольга.
– Лишь я один из личного состава всей его многотысячной экспедиции могу попасть на ветви Ракельсфагов! – не поворачивая головы от лубочного пейзажа, ответил Джон. – На борту «космического тарантула» должны оказаться три человека: ты, я и плевянский зоолог Брэдли Киннон. Трех моих будущих убийц, приставленных ко мне хитромудрым Баклевски, я должен каким-то образом сделать недееспособными в течение ближайшего часа.
Джон отвернулся наконец-то от пасторального изображения ночной заснеженной деревни где-то в российской глубинке, и веско произнес:
– Аналитики ВБ России не ошиблись во мне – нет теперь злее и опаснее врага у генерала КМБ Баклевски, чем старший сержант Джон Гаррисон! Все остальное я расскажу тебе на борту «тарантула» – сейчас времени на разговоры не осталось. Пришла пора действовать! Нам осталось только победить или умереть…
Аварийный шлюз. Открытый космос
С безопасного расстояния двухсот двадцати пяти километров майор Иванов наблюдал, как гигантская тарелка Орбитальной Станции, плавно двигавшаяся с равномерной скоростью, заданной почти сто лет назад, резко остановилась, словно натолкнулась на невидимое препятствие.
Безвоздушное пространство не проводимо для звуков, но у майора Иванова было слишком развито воображение, и он невольно поморщился, как будто наяву услышал душераздирающий многотональный металлический скрежет разрушающихся конструкций Станции. У него на глазах погибал целый мир со своими устоявшимися за прошедший век внутренними законами – теперь орбита Плевы будет совершенно пустынной. Майор тяжело вздохнул, чувствуя себя наряду с инициатором всего этого преступного предприятия генералом Баклевски причастным к катастрофе, разразившейся перед его взором.
Но винить себя и в чем-то перед кем-то каяться было не время и не место, и майор нажал на соответствующие тумблеры, осторожно подгоняя «тарантул» к раскрывавшимся створкам аварийного шлюза накренившейся Станции. Он слыл не только великолепным пилотом, но и считался отличным службистом, за долгие годы беспорочной службы, привыкнув пунктуально выполнять приказы и распоряжения своего непосредственного командования, за что оно его всегда и ценило. Другими словами, отец троих детей и прекрасный семьянин майор Иванов, в щекотливых психологических ситуациях привык безропотно вытирать грязные штиблеты послушного исполнителя о собственную совесть.
Размышляя, таким образом, и даже немного краснея от неизбежно возникавшего чувства стыда, майор, действуя синхронно вместе с вверенным ему чудо-истребителем, аккуратно подогнал «МИГ-1001» к разверзнувшимся створкам аварийного спасательного шлюза. Он знал, что окончательное разрушение Орбитальной Станции произойдет не ранее, чем через двадцать минут, поэтому считал себя пока в относительной безопасности.
Гигантские недра шлюза, освещенные безжизненным мерцающим сиянием, испускавшимся неким таинственным альтернативным источником энергии – сложным агрегатом «МАИКС», подаренным ганикармийцам министерством РВКФ еще пятьдесят лет назад, показались майору внутренностями рыбы-великана, готовой вот-вот испустить дух от тотального голода. Подобное ощущение усиливалось благодаря причальным трапам, свисавшим сверху вниз наподобие огромных кишок. Кишки-трапы, покрытые слабо флюоресцирующим слоем морозоустойчивых лишайников, слабо раскачивались под проникавшими в помещение шлюза шальными космическими сквозняками, и создавалось впечатление, что маятникоподобные движения их туда-сюда исподволь заключали в себе фатальную неуверенность насчет собственной прочности. Впечатлительный майор сжался в пилотском кресле, морально приготовившись к неожиданностям самого дурного толка, наверняка, поджидавших его в ближайшие минуты. Ожидать их следовало, скорее всего, как обычно случается в космосе – прямо по курсу.
Прямо по курсу «МиГ-а-1001» виднелся главный причальный пирс, имевший вид длинного балкона, огражденного перилами метровой высоты. Через равномерные промежутки вдоль балкона были установлены зенитные прожектора, включенные на полную мощность. Привычный человеческому глазу ярко-желтый свет прожекторов живописно дополнял холодное безжизненное сияние «МАИКС-а».
«Космический тарантул» плавно приближался к главному причальному пирсу. На дисплее монитора камеры внешнего обзора майор Иванов тщетно пытался увидеть группу из четырех человек, облаченных в скафандры. По хронометражу они должны уже были находиться на пирсе главного причала и ждать «бенкель», но майор их не видел, вследствие чего не отпускавшая его с самого начала полета тревога еще более усилилась. С Баклевски он связаться, по-прежнему, не имел возможности (волнозвуковая аннигиляционная ловушка, более двух часов назад надежно изолировавшая Ганикармийскую Орбитальную Станцию от мирового эфира, пока еще не прекратила своего действия) и, кроме, как на самого себя, надеяться майору было больше не на кого. Он осторожно подвел истребитель к самому борту пирса и включил тормозные стабилизаторы, продолжая сканировать поверхность причала всеми имеющимися в наличии приборами слежения и обнаружения…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.