Случай из практики

© Наталия Рогова, 2024

ISBN 978-5-0056-0183-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Во времена моего обучения на психолога основной сложностью для меня оказалось взять первого клиента и начать с ним работать. Скажем так, эта сложность не была страхом неудачи, также как она не являлась неуверенностью в собственной компетентности. Эта сложность была производной от моих личных характеристик. У каждого плюса есть свой минус, вы задумывались об этом? Я считаю своим несомненным плюсом умение потреблять информацию в огромных количествах. Это умение дало мне невероятную способность предугадывать события, а также видеть далеко вперед что и каким образом может сложиться, если из исходной точки двигаться в определенных, увиденных на основе опыта, направлениях. Опыт обширен, когда ты умеешь потреблять много информации. Например, чем больше ты потребляешь художественной литературы, тем больше ты понимаешь характеристики личностей. Чем больше изучаешь смежных и не очень смежных психологии наук, тем больше открывается факторов, влияющих на человека, а также ты начинаешь видеть более широкую/ более узкую картину. Однажды я сказала клиентке, которая страдала от того, что не могла точно определиться какая у нее в жизни цель, что она упустила любопытную для изучения деталь. Я сказала ей, что нас воспитали родители, которые были воспитаны в Советском Союзе. В том самом, где ты знал, что есть очень понятный «бог» – это твой Вождь. У моей бабушки вместо икон стоял на столике портрет Ленина, например, а может и Сталина тоже. Главное, что все было понятно. Вот тебе, пожалуйста, комсомольский отряд, который делает тебя товарищем – понятным, равным другим. Таким же. А поступил в ВУЗ – держи тебе место работы по специальности. И квартиру держи. Захотел переехать – поменяйся с другим товарищем. У женщины место понятное. В целом, жизнь очень понятная. Так ведь? Нас воспитали родители воспитанные в этом. Нам говорят слова, которые говорились нашим родителям их родителями, а у них так вообще было еще более понятно – выжить в военное время любой ценой. Это не наша телега, но она по инерции продолжает движение. Какие еще экзистенциальные кризисы, когда тебе покушать толком нечего, а пару твоих братьев уже умерли? Вы задумывались над такими вещами? Я сказала ей, что идея понятной цели несколько устарела. Эта идея сейчас не всем подходит, как не подходят каждому стихи Пушкина. И клиентка задумалась. Я видела по ее мимике – ее убеждения рушатся, она освобождается от оков. Наденет ли она их потом? Неизвестно. То, что привычно – понятно. Что понятно, то безопасно. Откаты бывают. Но сама идея собирания знаний для производства аутентичного продукта, продукта в виде сложных смыслов – это то, чем я занимаюсь каждый день. И, конечно, наиглавнейший инструмент в данном занятии – это книги.

Книги. При правильной стратегии чтения – это самый богатый смыслами источник. Остается только собирать нити в пучки, или связывать их и наблюдать, что из этого выйдет. Книги научили меня практически всему, что я знаю.

Но мы начинали с минусов, а говорим только о плюсах. Теперь о главном. В свое время я не нашла ни одной достойной книги, которая помогла бы мне понять, как проходят обычные консультации между клиентом и психологом. Ну, разумеется, есть записи таких маэстро, как Перлз или Фаррелли, например, и их можно посмотреть в интернете. Но меня интересовал вопрос самых обычных консультаций. Нам говорят: «иногда люди приходят, чтобы просто рассказать, что у них на душе», но мне это НЕ ПОНЯТНО. Первое, что я хочу спросить: «Где я могу это почитать?». Понимаете? Минус потребления он не очевиден, но он сильно влияет на тебя. Ты как бы предполагаешь, что все будет хорошо, ты даже можешь сказать, что вероятность этого очень высока, а провал невероятно ничтожен. В конце концов, у тебя есть и учебные консультации с супервизором. Но ты не знаешь этого точно, ты просто предполагаешь на основе тех знаний, которые ты имеешь. А предполагать и знать, это, черт возьми, не одно и тоже. Поэтому я и написала изначально, что сложность не совсем очевидна. Она не связана с очевидными вещами лично у меня, по крайней мере. Но я знаю, что мне было бы намного комфортнее, если бы я прочитала несколько консультаций от начала до конца других специалистов. Не послушала и не посмотрела – это слишком быстро; ты не успеваешь анализировать, ты не успеваешь спросить «а почему именно этот вопрос вы посчитали необходимым задать в этот самый момент?» – все это слишком не то, что нужно. Мне бы хотелось получить материал в том виде, в котором он, лично для меня, наиболее съедобен. А это исключительно книжный формат.

И вот родилась эта книга.

В ней вы прочитаете диалоги нескольких случаев из практики. Речь будет идти о всем нам известных вещах: о ревности, зависти, о проблемах в коммуникации при сожительстве, о страхе разговаривать о важном и даже о моем методе работы с биполярным расстройством. Я думаю, что каждый, кто будет читать эту книгу найдет в ней то, что действительно откликнется. Спасибо, что выбрали читать меня!

***

В этой книге вы найдете пару разрешенных к публикации самими клиентами консультаций, восстановленных максимально приближенно к тому, что происходило в действительности. Естественно, имена и места изменены, и если вы кого-то узнаете, то это чистое совпадение. Также вы прочтете несколько консультаций смешенного типа – я их так назвала из-за того, что объединила похожие случаи в одну историю, по крайней мере мне бы хотелось так думать. В общем, вышел нон-фикшн.

Я не стала останавливаться на одних лишь диалогах, а написала еще и комментарии к ним. Я надеюсь, что эти дополнительные разъяснения будут полезны не только начинающим психологам, но даже больше тем, кто пытается решить в настоящем моменте какую-то свою проблему, или, быть может, боится обращаться к психологам, потому что не знает, как проходят консультации. Я буду очень рада получить ваши отзывы о прочитанной книге!

Случай из практики №1

– Привет.

– Здравствуйте.

– Как дела?

– Ну, было бы хорошо, я бы не обращалась.

– Да, есть такое. Окей, рассказывай, что происходит сейчас, всю симптоматику. Все, что считаешь важным.

– Я сбросила 3 кг за последнюю неделю. Ещё у меня была бессонница и панические атаки.

– Что значит бессонница?

– Я спать не могла, мне кошмары снились.

– Бессонница «была», что значит «была»? Ее больше нет? Она была один раз за 10 лет? Каждый день? Сколько не спала?

– Каждый день.

– Каждый день?

– Да. На протяжении четырёх дней; потом я к врачу пошла и мне прописали снотворное, там я уже получше спала.

– Окей. Кошмары каждую ночь?

– А, сейчас нет, но я из-за них, собственно, и не спала. Сейчас мне сны вообще не снятся.

– Так, окей. И панические атаки? Как часто?

– Ну, опять-таки, когда я таблетки пить начала, они прошли более-менее как бы. Они в основном у меня случаются, когда какие-то обстоятельства складываются так, что я начинаю нервничать. И потом в один момент все может быть спокойно, а потом накрывает.

– Какие проявления?

– Учащенное сердцебиение, начинает потряхивать, руки трясутся, сразу страшно становится и задыхаюсь.

– Ага, поняла. Хорошо. А давно начались?

– Первая у меня была, наверное, лет в 14. В 14, да.

– И с того момента продолжается, да?

– Да, периодически. Но не постоянно, а где-то раз в три месяца.

– Хорошо, поняла. Опиши, пожалуйста, полностью тот случай, первый. Который случился с тобой в 14 лет.

– А, ну, я даже не сразу поняла, что это была паническая атака, так что, наверное, самый первый случай вспомнить не смогу, но события развивались вот как: я ходила в художественную школу и в обычную школу, и у меня была очень большая нагрузка. В школе там с учителями некоторыми проблемы были. И помню, вставала рано утром, и не высыпалась практически вообще, некогда было. Ничего не успевала (смеется). И вот, я помню, что иду в школу зимой, и на половине пути я останавливаюсь, и понимаю, что задыхаюсь и не хочу туда идти, мне плохо. Мне стало страшно, и я расплакалась.

– И что было потом? Ты пошла в школу или не пошла в школу?

– Я простояла минут пять и пошла в школу.

– Окей. Когда дошла до школы, что-то было непривычное? Страх, например…

– Ммм. Да, вроде, нет. Я отсидела просто уроки, и потом домой пошла.

– Поняла. А почему в школу не хотелось идти в тот день? Не готова была?

– Нет, мне вообще в школу не хотелось ходить тогда, с класса седьмого уже (смеется).

– Ну почему именно в тот день? Какие-то может быть контрольные были?

– Не совсем. Я тогда была практически на грани, у меня бессонница началась тогда как раз, я около двух дней, наверное, даже трёх дней, прям нормально не могла спать, у меня сон был очень поверхностный. Я ложилась на кровать, а потом появлялось чувство, что я вроде сплю, но я понимала, что в любой момент могу сейчас встать. И вот так всю ночь. И потом, когда я пошла в школу, понимала, что мне точно будет там не очень.

– Хорошо. Для чего ты совмещала два направления, если это настолько было физически тяжело? И какой период времени это было физически тяжело? Допустим также, вот бывает же, что люди совмещают и одно, и другое, и третье, и всё как бы нормально идет. У них нет такого, что они устают. У тебя как это было?

– Хорошо… Я вообще в детстве изучала много чего. Ходила на кружки всякие: и на рисование, и на лепку в начальной школе, и на баскетбол, и на фигурное катание, ну немного в разное время, но тем не менее. И все у меня совмещалось, и нигде я не перегружалась, а рисовать мне нравится в принципе. Вот. То есть, я в художественную школу пошла, потому что реально думала потом стать художником. Я отходила туда три года и все было нормально, и вот именно в восьмом классе потом я поняла, что все-таки тяжело. Не получается у меня.

– Не получается что конкретно?

– Совмещать сложно было…

– … это я поняла. Смотри, объясню, почему так много вопросов задаю. Вот ты совмещала, допустим, много чего с самого детства. Следовательно, что это значит? Что твой организм к этому вполне был приспособлен. Был (подчеркнуто) к этому приспособлен. Допустим, он к этому в принципе приспособлен и сейчас. В качестве теории. Тогда выходит, что дело было не в том, что у тебя резко снизился тонус, и ты пошла как бы на спад. Дело в чем-то другом. Панические атаки, в целом, они о людях ответственных к решениям. Очень сильно ответственных. Бывает у тебя такое, что ты везде хочешь стопроцентно, на максимум?

– Ну, даже не то что хочу, у меня это практически всю жизнь само получалось.

– А в какой-то момент перестало получаться? Что-то было запущено настолько, что тяжело было уже успевать, нужно было разъединиться: либо там, либо тут? Было ощущение, что в художественной школе, например, ты не достигнешь того уровня, который ты изначально хотела достигнуть?

– Да, мне не нравилось то, что мы там рисовали. Я хотела рисовать людей, а мы не рисовали людей. Нас постоянно гоняли, чтобы мы все в срок успевали. А у меня не было желания рисовать то, что у нас просили. В школе в принципе аналогичная ситуация, потому что принято по всем предметам гонять, чтобы мы везде были лучшими, а мне нравились только некоторые предметы.

– Окей, то есть получается, что вот в этот год, восьмой учебный, было ощущение того, что художественная школы тебе не даст то, что ты от нее ждала?

– Ну, это я уже попозже осознала, да.

– Но желание закончить художественную школу сохранилось? Это был какой-то принципиальный момент?

– Да, я бросила её только в конце девятого класса.

– Тебе хотелось ее закончить? Ты просто не вывезла?

– Да.

– А для чего тебе хотелось её закончить?

– Потому что я восемь лет рисовала и было обидно, что все это пропадает (смеется).

– Окей. А было ли такое желание уйти после девятого класса именно в направление художественное?

– Такое я рассматривала. Но я в тот момент из-за определённых обстоятельств поняла, что хочу связать жизнь с медициной. Из-за этого у меня приоритеты переключились.

– У тебя переключились приоритеты, и ты начала больше топить в биологию и химию? А у тебя проблемы с этими преподавателями там были?

– Нет, как раз таки в химии и в биологии у меня не было проблем. У меня и с преподавателями были хорошие отношения.

– Окей. Сейчас подумаю я… Видишь как у нас психика, она… А ты вообще знаешь что-нибудь про меня? Ты же от знакомой пришла?

– Нет, мне просто сказали, что ты хороший специалист.

– Расскажу тогда. Я занимаюсь направлением Нейролингвистическое программирование. Nlp попросту говоря. NLP оно базируется на чем? На эриксоновском гипнозе чуть-чуть, на семейной психотерапии Вирджинии Сатир, на гештальт подходе Перлза. Nlp в принципе не то чтобы в основе своей самостоятельная наука, это скорей подход, который от всего взял самое лучшее и еще немного улучшил (смеется). Такая нескромная дисциплина получилась. Так вот, наш мозг, он условно воспринимает весь мир как картинки. А еще… Мы разговариваем с людьми, допустим, и получаем какую-то определённую реакцию. Или мы сами с собой разговариваем, и получаем какой-то определённый результат. Панические атаки – они не берутся на пустом месте. Они не берутся от того, что ты переутомилась. Именно переутомление – это следствие какой-то внутренней борьбы. А уже паническая атака – это как точка в этом. Точка… тебя как будто пытаются уже на соматическом уровне затормозить, тело твое остановить и заодно и мысли. Чтобы ты всё, никуда не пошла, ни о чем не думала. То есть, лежала, отдыхала, набиралась сил, занялась более приземленными делами, заботой о себе, например. Возьми семьи, где ругаются по поводу какого-то вопроса, в котором не будет общей точки решения, но есть зависимость одного от другого. Например, он пьет, а она против. И они каждый раз как ругаются, заканчивают выяснение отношений не потому, что решили вопрос, а потому что сил уже нет. Он не хочет меняться, а она не видит будущего с таким человеком, например. Она если где-то на подкорке в этот момент допустит мысль, что выбор мужчины был неправильным, и если жизнь у нее вся на нем завязана, ну, например, обеспечивает он ее полностью, или живут они в другой стране, то тогда вероятность панической атаки резко вырастает. Потому что такие мысли думать очень страшно, до жути. А не думать она уже не может. Как не думать об очевидном? И вот психика «помогает» не думать. Выключает тебя насильно. Если тебе в голову все еще ничего не приходит, то возможно, что у тебя на вербальным уровне это еще не вылезло, а может и хотело вылезти, но ты сама вглубь себя затолкала. То есть, ты не осознаешь, что есть какой-то внутренний конфликт, но он есть. А еще есть триггер к нему, что-то, что запускает все эти переживания, бессонницу, кошмары и панические атаки. Потому что если бы не было чего-то конкретного, то они бы у тебя же бы могли быть и чаще, хоть каждый день на завтрак, обед и ужин. Понимаешь?

– Да.

– Есть предположения?

– Нет.

– Тогда давай пока отработаем с художественной школой… У тебя была цель закончить ее, потому что было жалко, но ты также понимала, что не сможешь вытянуть два направления одновременно, как бы не хотелось. Потом пошел загруз по всем фронтам, потом, ты сама говоришь, что ценности поменялись, и художественная школа должна была отвалиться. Но ты сама не могла принять это решение, потому что тебе были дороги эти восемь лет. Ты очень много в это вложила. Пошло сопротивление внутреннее. А потом оно переросло в панические атаки. Могло быть такое? Откликается тебе? Или нет?

– ….

– Сложно?

– Да нет, нет. Думаю, перевариваю…

– Хорошо…. Интересно еще то, что панические атаки – они закрепляются. Вот ты шла в школу, у тебя в этот день что-то происходило. Не знаю, может была контрольная, может были важные предметы, может там были предметы, к которым ты была хорошо готова или нехорошо готова, не важно. Паническая атака – она рождается не в рациональном мозге, а в нашем животными мозге, где у нас есть реакции «бей, беги, замри». И она может возникнуть неожиданно, но наш рациональный мозг он ее к чему-то всегда привязывает. К триггеру. К какому-то определенному событию, ситуации, то есть, у тебя возможно просто перегрев был, да? Она случилась, а у тебя к событиям привязалась она. И вот эта твоя первая паническая атака, которая в 14 лет у тебя произошла, когда ты шла в школу, она привязалась к какой-то определенной ситуации в этом дне. Не знаю, может ты встала не с той ноги, может ты думала в этот момент, что ты к чему-то не готова, может у тебя был сложный выбор в этот день. И у тебя паническая атака привязалась к этой ситуации. И теперь, когда у тебя в жизни эти ситуации начинают проявляться в такой же последовательности, у тебя панические атаки опять возникают. Потому что мозг такой «ага, та же ситуация» и дает тебе такое же решение, то есть паническую атаку. Потому что он знает, что в тот раз возникла паническая атака, ты замерла и после выжила, то есть продолжила движение в школу, собственно, не умерла в этот момент. А ведь когда включается реакция «бей, беги, замри» мозг же думает, что какая-то угрожает опасность смертельная организму, если ты после этого выжила, что происходит в 99.9% случаев, у тебя мозг запоминает: «ага, я поступил таким-то образом и после этого она выжила, значит, во всех подобных ситуациях буду вести себя также». Все. И у тебя эта реакция начинает возникать. Понимаешь?

– Да, это понимаю.

– То есть, задача сейчас найти эту ситуацию триггерную, которая запускает этот механизм панической атаки. Там есть какая-то триггерная штука. Триггер – это то, что запускает систему. Когда возникла эта паническая атака, помнишь может еще что-то? У тебя был какой-то важный день? Что-то помимо художественной школы происходило важного в этом году?

– Нет… я вот сейчас сижу и думаю, что же могло тогда произойти…

– Поняла. Помнишь самые яркие свои панические атаки? Самая ближайшая, например. Описывай все подряд.

– Недавно вот была паническая атака. Я лежала и пыталась уснуть, и я только начала погружаться в сон, пытаясь расслабиться, как чувствую, что у меня сердце быстро бьется и понимаю, что я воздух вдыхаю, а кислород как будто в организм не поступает. Я делаю вдох и ничего не происходит. Я тогда испугалась, вскочила, у меня голова начала кружиться.

– Так…

– Ну потом я успокоилась. Вроде, тогда даже заснуть удалось.

– Панические атаки всегда сопровождаются у тебя бессонницей?

– Ммм.. практически всегда. Они могут быть разбросаны немножко, но если была паническая атака, то скоро начнется бессонница, а если началась бессонница, то скоро будут панические атаки.

– Ага. А тогда, когда ты в 14 лет шла в школу, до этого у тебя была бессонница?

– Да.

– Поняла… и это у тебя тоже связалось. Что еще было?

– Что еще, что еще….вот мы переехали в другую квартиру с родителями, и я переехала первая. Они спустя несколько дней только приехали, я все это время жила одна. И у меня были такие нагрузки, что я буквально под вечер домой приходила, хотя училась первую смену, и валилась с ног. И получается я приходила домой и ложилась спать, как только выключала свет, ложилась и понимала, что чувствую себя небезопасно. То есть, я чувствовала, как буквально кто-то за стеной тут ходит, шуршит, даже иногда скребется, ну и тоже потом началась паническая атака.

– Ага… поняла… еще какой-нибудь случай?

– Ммм… в колледже помню на парах по русскому и литературе было такое, потому что у меня в школе учительница по русскому и литературе была такая… зверская такая что ли. И в колледже она была очень похожа на ту, загоняла нас регулярно. Потом я правда свыклась и все нормализовалось.

– А что чувствовала? Переживала? Прямо до уроков с утра вставала и думала, что сегодня будет что-то плохое? Или как? В процессе?

– В колледже нет. В колледже вообще было хорошо, я рада, что ушла после 9-го.

– А в школе?

– А в школе было, да. Я не любила русский с литературой, потому что учительница была такая… не знаю…

– Значит, паническая атака могла быть и на уроке, это я поняла. Но… о том, что будет русский или литература ты начинала об этом думать с утра или накануне? То есть, это допустим было перед сном, мол, «блин, завтра у меня вот эти предметы». И дальше бессонница, и как следствие паническая атака. Или как?

– Ну, да, думала, наверное, но я как-то не зацикливалась на этом, типа «да, будет сложный день, но нужно и выспаться».

– И спала нормально?

– Спала… в принципе да.

– Окей, поняла.

– И про кошмары. Что там в кошмарах происходит?

– Ой, ну… в последний год они очень редко бывали, буквально быть может пару раз не считая последней недели. Предпоследней даже… В общем, самые первые, которые у меня были, и я прям просыпалась в холодном поту, вот там меня убивали каждый раз. А потом я к ним так привыкла, что я, хоть и просыпалась каждый раз утром с осадком, но уже не было такого, что я вскакивала среди ночи со всеми вытекающими….

– Поняла, а что в самом сне было? Какой-нибудь от и до помнишь?

– Да, но… не уверена, что смогу сейчас рассказать (смеется).

– Плюс-минус.. одно действующее лицо? Несколько?

– Ну… несколько….там толпа была.

– Толпа… и что эти люди от тебя хотели?

– ….. Ну, убить.

– Они за тобой гнались? Что-то хотели сказать? Может, хотели, чтобы ты примкнула к ним? Какой процесс был?

– Они меня в чем-то винили.

– Логично.

– Но я не знаю в чем, я как-то пыталась понять…

– Поняла….хорошо….И так каждый раз было?

– Да

– ……

– ……

– У самой как с самокритикой?

– В каком смысле?

– Если брать по десятибалльной шкале, где 10 сильно держишь себя в ежовых рукавицах, так сказать, а единица – нет самокритики. Сколько поставишь себе?

– Думаю 6, где-то так.

– Поняла. В семье есть у кого-то повышенные требования?

– Нет. У меня вообще в семье не принято вмешиваться в дела друг друга.

– Хорошо. Кто в ближайшем твоем окружении имеет на тебя влияние, кто ожидает от тебя каких-то определенных достижений?

– Только я, по-моему.

– Поняла. А кошмары начались когда?

– Тоже в восьмом классе, когда мне 14 было.

– Поняла… учителя в художественной школе хотели что-то от тебя сверх твоих возможностей?

– Нет.

– Хм…. Просто кошмары – это же разговоры нашего бессознательного с нами. И то, что тебя обвиняют в чем-то во сне – это ты сама себя в чем-то обвиняешь. Либо кто-то значимый. Этот механизм встраивается внутрь, и ты сам себя начинаешь кушать. Думать: «блин, может я неправильно поступила, для чего я так сделала, может быть все-таки надо было иначе», вот такие вербальные паттерны могут быть. Будучи умными людьми, мы же защищаем сами себя, мы же понимаем рационально, что нужно в жизни делать какие-то сложные выборы: либо вот так вот, либо вот так вот. И понимаем, что принимая какой-то определенный выбор в нашей жизни, мы отсекаем какой-то другой путь. Вот. И можно в принципе логически себе объяснить, что «да, была вот такая жизненная концепция, а сейчас она поменялась, и она стала другой. Да, сложно, да, печально, но всякое бывает». И это же не значит, что мы резко перестаем себя спрашивать: «правильно ли я тогда решил? Правильный ли этот выбор?», просто мы можем рационально себе объяснить, что мол, да, логически условных 75%, что выбор все же правильный. И это успокаивает. Но внутренне это может не успокаивать. Если есть незакрытая система какая-то, в которой ты все еще сомневаешься правильный ли ты сделала выбор когда-то. Может, ты отказалась от одного во имя другого, и с тем другим что-то ушло из твоей жизни, как ты считаешь, что могло быть только там. И это может быть и не связанно с художественной школой, или с профессией, это может быть семья, это может быть любимый человек. Что-то было в то время, что могло наслоиться?

– (Очень долгое молчание). Кхмм…. Да, было. (Долгое молчание).

– Расскажешь? Не хочешь?

– Я сейчас не смогу (смеется).

– Поняла. Смотри сама, ты в принципе можешь сама об этом подумать. Видимо, вот все клином сошлось тогда, да… м…в какой сфере то это хотя бы было?

– Ой… там много что охватывает….пожалуй… в сфере семьи… но не в плане родственников.

– Что ты там успела замуж что ли выйти? (смеюсь) Жениться? (смеемся вместе)

– Боже упаси, рано мне еще (смеется)! Это скорей о людях близких по духу. Я уже говорила, что у меня с самого детства в семье не принято вмешиваться в чужие дела, иии… есть такое, что в принципе, я всегда была предоставлена сама себе. То есть, да, меня кормили и одевали, и в школу водили, и на кружки записывали, да… но как бы так, чтобы со мной время проводили как с ребенком, такого я не помню. Это огорчало. Все объяснимо, родители постоянно работали. И не скажу, что я тогда от этого страдала прямо (смеется). В принципе, я всегда находила, чем себя занять, я рисовала, например, занималась постоянно. И…. Если возникала какая-то проблема и мне надо было поговорить, я просто выстраивала внутренний диалог. С самой собой разговаривала в общем. С общением проблем не было, если что, ко мне всегда тянулись люди, это просто другое. Пожалуй, я завела подругу только позже, в классе девятом. До этого я была погружена в себя.