Разведен. Влюблен. Опасен

Глава 1

Кирилл

– Кирюха, улыбнись. Тебе сейчас топор в руки дать – и от маньяка вообще не отличишь, можно сразу на доску «Опасные преступники» вешать, прям в центр. Что случилось? – пристал ко мне Матвей, закидывая в рот конфету.

Взял вторую и предложил мне. Я жестом отказался.

– Малой мой вчера вечером машину мою угнал, перед девчонкой своей выпендриться решил.

– И во сколько тебе встали его понты?

– В бампер и крыло. Водятел, млин. Ему навстречу тачка выехала, а он, вместо того чтобы вправо уйти, влево поехал, ей навстречу. Ебалай криворукий.

– Брат жив или вас двое в семье осталось?

– Жив. Пока я ночью с гайцами вопросы решал, этот придурок свалил. Поймаю – прибью.

– С братьями вообще одни проблемы, – согласился со мной Мот.

– С сестрами тоже. Давай по домам, пока Доберман не подумал, что мы хотим работать, и не навесил на нас еще пару лишних дежурств. А где Лева?

Лев был старшим родным братом Матвея, одним из моих лучших друзей и нашим коллегой по совместительству.

– Рожать поехал, – отчитался Мот.

– Сам? – заржал я.

– Не, у Сеньки схватки начались, они в роддом рванули. Ну, это надолго, часов на восемь, а может, и на двенадцать.

– Акушер ты гинеколог со стажем.

– Я с Катюхой рожал, теперь спец, – гордо выдал Мотя.

– Да-да, – сыронизировал я, – мы все помним, как ты с Катюхой рожал. Кто мне звонил и пистолет требовал привезти?

– Кто? – удивился Мот, тыкая себя пальцем в грудь. – Я, что ли?

– Нет, Катерина твоя Романовна. Скучно ей стало рожать, пострелять решила.

– Моя может. Поехали, короче. Тебя подвезти? Я в магаз за памперсами, в прошлый раз не того размера купил. Ты знал, что есть просто подгузники, а есть подгузники-трусики?

– Мотя, ты со мной еще грудное вскармливание обсуди. Я же каждый месяц рожаю, выкармливаю и меняю памперсы. Пешком дойду, прогуляться хочу.

– Как знаешь. Погнали.

Мы заперли кабинет и разошлись. Я поплелся пешком, а Мот сел в свою тачку и дал по газам, напевая себе под нос «лето, солнце, жара».

Подмигнул двум симпатичным девчонкам в коротких сарафанах, которые спасались от жары, сидя у фонтана. Птички смутились, переглянулись и кокетливо рассмеялись, но я был не в настроении продолжать знакомство.

Жизнь была бы прекрасной, если бы мой малой не подкинул проблем с тачкой. Выпендрежник малолетний, мозгов нет, зато понтов… Найду – уши на макушке бантиком завяжу.

Я свернул за угол, и первым отреагировал организм. Я остановился; сердце хреначило где-то в висках, а в горле пересохло.

На тротуаре стояла та, кого я давно забыл. Сначала решил, что мне привиделось, но это точно была она. Санька.

Моя личная бывшая беда.

Красивая, сучка! Невыносимо красивая. С первой же встречи втюрился, еще в универе. Осмотрел ее с ног до головы, задерживая взгляд на груди идеального третьего размера. Словно для моих ладоней созданной. Ножки длинные в шортах коротких. В ладонях она сжимала сумку и топталась на месте, словно не могла сделать шаг.

Раздражением накрыло мгновенно, и челюсти сжались сами собой.

Я стоял, как в анекдоте, стату́ей в лучах заката, и смотрел на девушку, в память о которой мне осталась только треклятая сковородка. Трофей, млин.

Санька меня не заметила. Судя по движению губ, она ругалась себе под нос. Я присмотрелся к ее ногам и сжал зубы: Вишневская была в своем репертуаре!

В этом районе на тротуаре совсем недавно положили новый асфальт, смола на жаре плавилась, не успевая затвердеть, а Вишневская, конечно, не заметила и теперь пыталась отклеить свои сандалии от асфальта.

Я продолжал стоять, залипая на нее. Ни капли не изменилась, зараза. Такая же, вот только волосы обрезала до лопаток и в светлый покрасила. Раньше, когда мы были вместе, они у нее до самых бедер были длиной.

Когда-то я эту дикую кошку любил до красных кругов перед глазами. До встречи с ней, да и после, даже не подозревал, что ревностью может так накрывать.

Но пять лет назад она сделала свой выбор, который я с трудом, но принял. И отпустил. И меня отпустило. Не сразу, но отпустило.

Запихнул воспоминания о ней в самые дальние уголки души, но…. Пару лет назад напомнили. Я тогда около месяца чумной ходил и думал. Много думал.

Я пялился на Саньку, ровно до момента, пока к ней не пристали два кандидата в крематорий.

– Девушка в беде, – пропел один, а я вспомнил, что такое ревность.

– Иди ко мне, красавица, помогу! – поддакнул второй.

Все, стоп-кран сорвало, резьбу тоже, а тело вспомнило как это – ревновать и заводиться с пол оборота.

А вообще я нормальный! Спокойный даже. В моменты, когда Вишневская на большом расстоянии. А вот нахождение ее в такой опасной близости будило во мне дикого ревнивого зверя.

Видимо, до сих пор. Память тела срабатывала, инстинкты, я сам не понимал, но тумблер переключился, а я завелся.

– Слышь, Д’Артаньян, – встрял я, – ты, если на кладбище вне очереди не хочешь, капюшончик на голову верни и галопом отсюда.

Санька вздрогнула. Выпрямилась. Напряглась и не шевелилась.

– Пробегай мимо, мужик, она наша, – нарывался придурок.

– Смешно пошутил, я оценил, – я потер ладони, – граждане недоусопшие, не расползаемся, морг в другой стороне. Или помочь с доставкой?

– Ты че?.. – остроумия недоумкам не выдали, они мычали невнятно и соображали, как бы достойно ответить.

– «Че» – по-китайски «жопа», а по-японски – «велосипед».

– Отойдем? – предложил самый смелый.

– Подождите! – залепетала Санька. – Минутку, пожалуйста, подождите.

Она шарилась в своей необъятной сумке, не глядя в мою сторону.

– Одну секундочку. Вот! Нашла.

Александра выудила из дамской сумочки… Топорик. Маленький.

– Такая полезная вещь, – нервно бормотала она, – купила в супермаркете, решила, что в хозяйстве пригодится.

Глаза у пацанов съехались в кучу, а я опустил голову, сдерживая улыбку. Саня не менялась.

– Хорошая вещь, – согласился я, – а лопаты нет?

– Есть! – обрадовалась Саня и снова полезла в сумку.

– Маньячка какая-то, – решил один, который поумнее, – пошли отсюда. Нормальные бабы в сумке топор с лопатой не носят.

– Можно подумать, он когда-то общался с нормальными! – вспыхнула Санька, пряча топорик обратно.

Она отводила взгляд и суетливо перебирала пальцы. Видимо, тоже была очень рада нашей встрече.

– Привет, Сань, – хрипло поздоровался я.

– Здравствуй! – чопорно ответила она, задирая нос повыше. – ты, наверное, торопился очень, да?

– Да нет, я гулял.

– Не буду тебе мешать, продолжай гулять, пожалуйста.

– Помочь?

– О нет, я просто… Вот…

– Асфальт красивый? – съязвил я.

– Никогда такого красивого не видела!

– Точно. Какие цвета, оттенки. Поразительно, – согласился я.

– Я предпочитаю любоваться в одиночестве.

– Давно вернулась? – протолкнул я вопрос сквозь ком в горле.

– Я тут кое-кого жду, – с намеком протянула она.

Я зацепился за нее взглядом.

Да что у меня, в прошивке намертво засело ревновать и заводиться в ее присутствии?!

Захаров, это она решила уйти. Она, не ты! Да, в этом есть твоя вина. Да, я ее обидел. Но уйти решила она! Отпусти, прости, забудь и перестань на нее так реагировать!

– Я всегда открыт новым знакомствам. Так когда ты вернулась?

– Неделю назад, – рассерженной кошкой прошипела Саня. – Уходи.

– Шунечка, ты решила врасти в этот асфальт? – продолжал я.

– Не зови меня Шунечка, Захаров!

– Прошу пардону, Александра Станиславовна. Забылся за давностью лет.

Я сделал шаг к ней, обхватил за талию и выдернул из ловушки. Прижал к себе и все вспомнил, словно только вчера ее обнимал. Целовал. Ласкал.

А потом потерял.

Санька выдохнула, хватаясь за мои плечи, и задрожала, выдавая себя с потрохами.

На мгновение мы встретились взглядами и мир вокруг поплыл. Она сглотнула, не отрывая от меня глаз, а я не смог разжать руки. Заклинило.

Не забыла, беда моя. Помнишь меня, тело отвечает.

И я не забыл.

– Пусти меня немедленно! – хрипло потребовала она. – Поставь, где взял.

Выдохнул. Развернулся и переставил ее на сухой асфальт.

– Зачем ты вернулась? – глухо уточнил я.

Зачем? Нормально же все было! Я успокоился, забыл, принял, перестал дергаться и начал новую жизнь.

– Я замуж выхожу! – выстреливала она словами.

Наклонилась, сняла босоножки и босая испарилась, спасаясь бегством.

Замуж? Замуж?! Меня словно холодной водой окатило.

Я проводил Саньку взглядом до такси и рванул домой.

Глава 2

Александра.

Плохо, все очень плохо. Нет, это катастрофа!

Я знала, что возвращаться в родной город – очень плохая идея, но обстоятельства вынудили. Молилась, чтобы наши пути с бывшим никогда не пересекались, но умудрилась прилипнуть к асфальту именно в тот момент, когда он решил прогуляться.

Боже, какой позор!

Но хуже всего, что я до сих пор неадекватно реагировала на его близость. Я все моральные силы приложила, чтобы больше о нем не думать, но стоило Захарову меня обнять, и все пять лет пошли прахом.

Словно не расставались. Словно не он повел себя как последний придурок, обвинив в том, чего я не делала.

И не он забрал с собой мою любимую сковородку, уходя с криками, что я предательница! За нее, кстати, было особенно обидно! От бабушки досталась, советская, чугунная…

– Обижают? – отвлек меня от мыслей голос таксиста.

Я резко подняла голову, выныривая из своих воспоминаний и с тоской глядя на новые босоножки, которые теперь только в мусорку. Покосилась на свои босые ступни, на которые тоже налипла смола, и сморщила нос.

– Ничего страшного, – криво усмехнулась я.

– Такой красивый дэвушка нельзя обижать, хочешь, вернемся и зарэжем? – с улыбкой уточнил мужчина, косясь на меня в зеркало заднего вида.

– Боюсь, не выйдет, – тоскливо протянула я, – там мой бывший, и он боксер. Если только неожиданно, из-за угла и с поддержкой ваших друзей….

– Хароший план, красавица! – одобрил мою идею таксист. – Разворачиваюсь?

– Не надо, – икнула я.

Встречаться с Кириллом я больше не хотела. Обида до сих пор жгла изнутри. Возможно – и вероятнее всего – мы оба тогда перегнули палку и были неправы, но ведь можно было цивилизованно поговорить, а не устраивать скандал? И уж точно не стоило называть меня предательницей. И еще много чего нам говорить друг другу не стоило тогда.

Он изменился. Повзрослел. Казалось, стал даже мужественнее и привлекательнее, чем был когда-то. Вот только взгляд карих глаз так и остался шкодливым, немного ироничным. Казалось, что с возрастом он стал увереннее в себе, хотя пять лет назад мне казалось, что нахальнее просто некуда.

Захаров не имел тормозов ни в чем. Он всегда видел цель и не замечал препятствий. Жаль только, что однажды препятствием в достижении его цели стала я…

Я забыла. Отпустила. Я выхожу замуж, и мы с Кириллом больше не увидимся. Ведь не увидимся, да? Какова вероятность двух случайных встреч в большом городе?

Боже, если ты есть, пусть мы больше не встретимся!

У меня новая жизнь, которую я строила с большим трудом. Да, наперекосяк, но как умела.

И у него тоже. Никогда не поверю, что Захаров никого не встретил за пять лет! Возможно, он уже женат и у них родился ребенок.

От последних мыслей прошиб холодный пот, а я себе приказала больше о нем не думать.

Между нами все давно закончилось, так какой смысл?…

– Приехали, красавица! – улыбаясь во все тридцать два, уведомил меня таксист.

Я быстро расплатилась, выбралась на улицу и доковыляла до лавочки. Выбросила сандалии в урну и с тоской посмотрела на раскидистый куст дерева.

Идти домой и улыбаться сестре не было моральных сил.

– Саша! – моя племянница Василиса стояла напротив, ухватившись за лямки рюкзака.

– Ты почему одна? – удивилась я. – Тебя что, с тренировки не забрали?

– Папа машину паркует, – Вася махнула ручкой в сторону автомобильной стоянки.

– Ясно, как дела?

– Что с тобой? Сандалики потеряла? – девятилетняя Василиса склонила голову вбок и демонстративно опустила глаза на мои ноги.

– Угу. Я случайно приклеилась к тротуару. Задумалась и не увидела, что там смола растаяла.

– И как ты отклеилась?

– Помогли, – сквозь зубы прошипела я.

– Тебя кто-то обидел, да? – Вася склонила голову вбок и смотрела на меня понимающе, как взрослая.

– Обидели, но очень давно, – призналась я.

– Незаслуженно?

– Угу.

– Вернись и заслужи, – авторитетно посоветовал мне ребенок, – или дай в жбан. Что? Меня так папа учит. Или танцуй, тоже помогает.

– Вася, нельзя драться, ты же девочка!

– И что мне теперь, терпеть? – так искренне возмутилась она, что я не сдержала улыбки.

– Все можно решить словами, – продолжала я лекцию.

– В жбан быстрее. И афиктивнее.

– Эффективнее, – мягко поправила я.

– Точно!

– Сгоняй домой, вынеси мне тапочки, пожалуйста, – попросила я.

– Сейчас, – с готовностью согласился ребенок и дунул в подъезд.

А я снова задумалась.

– Санчо, чего сидим? Туфельки по городу разбросала и принца ждешь? – заржал мой зять, осматривая меня с ног до головы.

– Мой принц скоро вернется из командировки, – задрала я нос.

Никто не должен был знать, что свадьба и брак у нас будут липовые. Даже мои ближайшие и любимые родственники.

– Точно, про Витька я и забыл! Так где туфельки?

– В урне. Я задумалась и застряла в смоле.

– А, ясно, ничего необычного, – расслабился Игорь. – Васька где?

– За тапками домой послала. Сейчас спустится.

– Саня, ты когда-нибудь задумаешься и дорогу домой забудешь. Нельзя быть слишком умной, завязывай ты с этим. От думания одни проблемы.

– Как ты прав! – горячо согласилась я.

Пикнул дверной замок, и на улице снова появилась племянница с резиновыми шлепанцами в руках:

– Мамины. Пойдет?

– Спасибо! – поблагодарила я.

Сунула ноги в тапки, и мы все вместе пошли в дом моей старшей сестры.

Марья готовила ужин на кухне, а я сразу же отправилась в душ, прихватив с собой подсолнечное масло – смыть смолу с кожи.

Сестра не удивилась, лишь философски вздохнула, продолжая помешивать суп на плите.

Я же терла кожу спонжиком, обильно смоченным маслом, но мыслями была далеко. Захаров своим появлением мгновенно вернул меня в прошлое.

Наши отношения не должны были случиться совсем. Красавчик, хулиган, спортсмен, заочник, только что из армии, и я… Обычная отличница.

Я помнила, как, задержавшись в университетской библиотеке, случайно увидела заочников: они собрались у дверей аудитории. Он выделялся из толпы уже тогда. Красивый, уверенный, нахальный. Он и его друг Матвей. Они всегда ходили на занятия вдвоем, держались особняком и всегда смеялись.

Я опускала голову, проходя мимо, но косилась в его сторону. С того дня я стала часто задерживаться в библиотеке, чтобы снова его увидеть, но Кирилл не обращал на меня внимания.

Так продолжалось пару лет. Заочники сдавали сессии и исчезали до следующих экзаменов.

Мы учились уже на третьем курсе. Я выходила из университета, а он стоял на крыльце, глядя куда-то вдаль. Заметив меня, подошел и огорошил:

– Девушка, девушка, мне срочно помощь нужна!

– К-какая? – от неожиданности я потеряла дар речи.

– Проблема у меня, серьезная. Поможете? – он так открыто улыбался, что у меня колени ослабли, а на губах расцвела ответная улыбка.

– Постараюсь, – пообещала я.

– Так вот, что делать, если я кота с улицы взял, а он абьюзер оказался? Бьет меня, зараза, еду ворует, за ноги кусает, пройти не дает. Может, статья какая есть, вы не знаете? Как-то привлечь к ответственности. Кстати, я Кирилл.

– Александра, – я обалдело пожала его ладонь, пытаясь понять, шутит он надо мной или серьезно.

В тот день он прогулял занятия. Со мной. А на следующий день прогуляла я – с ним. Я никогда в жизни столько не смеялась, как в те дни.

Спустя год мы официально поженились, хотя давно жили вместе. Захаров был собственником до мозга костей и желал, чтобы я носила его кольцо и его фамилию.

– Сань, пойдем ужинать? Ты все смыла? – постучала в дверь ванной Марья.

– Иду, – отозвалась я.

– У тебя телефон звонит! Принести?

– Да.

Я вылезла из душа, замоталась в полотенце и приоткрыла дверь. В щелочку протиснулась рука сестры с зажатой в ней мобильным телефоном, который громко вибрировал.

– Витя, привет, – с трудом выдавила я в трубку.

– Привет. Как ты? – заботливо поинтересовался мой «жених».

– Все хорошо. Ты скоро приедешь?

– Неделя, может две. Сань, зашиваюсь здесь. Подержи еще недельку оборону, все должны поверить, что брак настоящий, ладно?

– Можно не повторять это в тысячный раз, – вздохнула я, – я все помню.

– Спасибо, ты настоящий друг! Тебе что-нибудь привезти?

– Вундервафлю, – ляпнула я.

Язык сработал быстрее мозга.

Кирилл, Матвей и третий чугастрик из их компании теперь с корнем засели в моих мыслях.

– Что это? – не понял Виктор.

– Ничего, так, вспомнилась университетская шутка. Ничего не нужно, сам приезжай, и давай уже скорее с этим закончим.

– Заканчиваю дела и еду, – пообещал Витя, – все, до связи.

– Угу.

Я его забыла! Забыла и больше не вспоминаю!

Глава 3

Александра

Ужасное утро обычно предвещает такой же ужасный день, а мое было хуже некуда.

Я не выспалась, потому что всю ночь думала о засранце Захарове, а стоило мне только уснуть, как он явился ко мне во сне. Жарком и очень неприличном.

Хотя «Кирилл» и «приличие» в одном предложении никогда не сочетались, я проснулась – красная как маков цвет и очень злая – под вопли Василисы, которая случайно сломала кран в ванной, и маты Игоря, который перекрывал воду. Все семейство моей сестры куда-то опаздывало.

Игорь с Марьей – совершать трудовые подвиги, а Василиса – на тренировку по плаванию.

– Сань, отведешь ее? – умоляюще попросила сестра, пытаясь одновременно накрасить глаз и погладить платье.

– Не волнуйся, – махнула я рукой, – все сделаю.

– Вася! Собирайся, на тренировку идешь с Сашей! – гаркнула сестрица.

– Я зубки не почистила!

– Ходи с грязными, – посоветовал ей злющий Игорь. – Вечером кран починю, надо новый смеситель покупать. Я после работы заеду в строительный.

– Не буду с грязными, у меня там микробы туда-сюда ходят! – с новой силой завопила Василиса.

– Дай им в жбан, пусть лежат и не носятся где попало, – отмахнулся Игорь.

– А-а-а-а!

– Тихо! – велела я.

Налила племяннице воды из чайника в стакан и отправила совершать утренний моцион, погладила платье сестре, пока та красилась, и сама в полевых условиях умылась в кухне.

– Саня, оставайся у нас, я тебя второй женой возьму, – заржал зять.

– Я не против! – тут же поддакнула ему сестрица. – Нам нужен кто-то адекватный.

– Это не ко мне! – открестилась я. – Адекватность – не моя сильная сторона.

– Зато не выделяешься. Маня, быстрее, опаздываем, – поторопил Игорь супругу.

– Маш, я твои кеды обую? – попросила я.

– Все мое – твое! – бросила сестра, выбегая в прихожую.

Они с Игорем умчались на работу, а мы остались с Васей. Я терла глаза и пыталась доспать хотя бы стоя, а племянница проверяла, все ли на месте в ее рюкзаке для тренировок.

Одевались почти по-военному – пока горит спичка. Я натянула короткие шорты по случаю жары, майку и темные очки, чтобы не пугать народ своим сонным видом. Подхватила рюкзак Василисы, ее саму, и мы поспешили в бассейн, который был в двух автобусных остановках от ее дома.

Заплетались мы прямо в салоне автобуса под неодобрительным взглядом какой-то старушки, у которой на лице было написано, что как мать я не состоялась.

Бегом добежали до огромного спортивного центра. Я проводила Васю до раздевалки и пообещала, что вернусь через полтора часа.

Выдохнув, наконец, я ответила на звонок сестры, бодро отчиталась, что ее ребенок тренируется, и задумалась, как убить время.

Родной город не радовал. Конечно, я соскучилась по родителям и сестре, но предпочитала приглашать их к себе.

Слишком остро для меня здесь все воспринималось до сих пор. Каждая улочка пробуждала воспоминания. О детстве, о беспокойных университетских годах и… Кирилле.

Нет, так не пойдет. Я должна выбросить его из головы! Он в прошлом!

Я прошлась по знакомым аллеям, немного постояла у реки, глядя на одинокого мужчину с удочкой и таким философским выражениям лица, словно он уже познал смысл бытия, ему в этой жизни все было понятно и он просто плыл по течению, как три уточки у берега.

Я глянула на часы и решила, что пора возвращаться. Купила кофе в ларьке у набережной и побрела обратно за племянницей.

Но как утро началось, так и день пройдет. Бариста не до конца закрыла пластиковую крышку, и горячий кофе чудом не расплескался по моей груди.

Чертыхаясь, я выбросила крышку в урну, но отказываться от кофе было выше моих сил. Стараясь не пролить, я пила на ходу, уже не глядя по сторонам.

Решив сократить путь, я была неприятно удивлена, что в том месте, где раньше была тропинка, теперь красовался забор. Пришлось делать приличный круг. Я потеряла время, и тренировка у Василисы уже закончилась. Пришлось ускорить шаг.

На входе меня чуть не сбила стайка детишек, бегущих с тренировки, а уже у порога холла, где и находилась раздевалка и сам бассейн, кофе я все-таки пролила.

Снова мысленно выругалась и осмотрелась в поисках хоть кого-нибудь, у кого можно было попросить тряпку. Как назло, вокруг не было ни одной живой души.

Я решила, что попрошу инвентарь у тренера, но, когда подходила к раздевалке, забыла обо всем. Мой мобильный зазвонил, а виноватый голосок Василисы требовал немедленно явиться к тренеру в кабинет, который еще нужно было отыскать.

Повезло: одна из мамочек подсказала дорогу, и я, обеспокоенная, рванула туда. Робко постучала, вошла и с порога выпалила:

– Что случилось?

Осмотрела кабинет и обомлела. У стола стояла женщина лет сорока в спортивном костюме. Она упиралась ладонями в столешницу, что-то выговаривая моей Василисе, а на ее шее нервно болтался свисток.

– Это моя тетя! – быстро отчиталась Вася и приняла свой самый приличный вид, который говорил, что она очень воспитанный ребенок, а все предстоящие жалобы – поклеп и желание ее дискредитировать.

– Полюбуйтесь! – тренер махнула рукой, указывая к противоположной стене.

Я развернулась, и земля буквально поплыла под ногами, а кислород кто-то за секунду выкачал из комнаты, не оставляя мне возможности дышать.

У стены стоял Кирилл, сложив руки на груди. Бывший гад нервировал, а его взгляд не предвещал мне ничего хорошего.

Боги, я же только успокоилась!

С трудом оторвав взгляд от Захарова, я поняла, что он не один. Рядом с ним мялся мальчишка лет десяти, а немного в стороне стоял незнакомый мужчина в спортивном костюме.

– Ч-что, простите? – махнув головой, переспросила я, сообразив, что все ждут от меня ответа.

– Это не я! – на всякий случай объяснила мне Вася.

– Василиса, помолчи! – предупреждающе прошипела женщина. – Как вас зовут?

Вопрос был адресован мне.

– Саша, – растерянно прошептала я, чувствуя, как щеки покрывались румянцем от прожигающего кожу взгляда бывшего.

– А я Светлана Васильевна, – быстро представилась тренер. – У нас драка.

– Вася? Он тебя ударил? – ахнула я, косясь на мальчишку. – Беспредел! Как вы это допустили? Кто его воспитывал?

– Это Василиса ударила Антошку, – перебила меня Светлана Васильевна.

– Беспредел! – ироничный голос Захарова раскалил все нервные клетки в моем организме. – Как вы это допустили, Александра? Кто занят воспитанием?

– Вася? – угрожающе сдвинула я брови, прилагая все силы, чтобы не смотреть в сторону Кирилла.

– Он меня глупой назвал и портфель пытался отнять! – наябедничала племянница, сверкая глазами в сторону мальчишки.

Я его помнила. Племянник Кира, сын его сестры. Только в последнюю нашу встречу он с удовольствием возился в песочнице, а наша Василиса пыталась стукнуть его лопаткой по голове.

Надо же, как быстро растут дети…

– Вася! Это не повод его бить! – пыталась я изобразить строгость.

– Повезло, что Антоха девочек не бьет, – вступился за племянника Захаров. – Объясните ребенку, что конфликты нужно решать словами, а не криками «пасть порву, моргалы выколю».

Я покосилась на Васю, которая делала вид, что она ангел, и смотрела в потолок.

– Дура! – выдохнул Антошка.

– Ах так! – завелась Василиса, – я тебе щас…

– Вася! – рявкнула я, теряя терпение. – Попросите кого-нибудь научить мальчика не оскорблять девочек. Вы сами, к сожалению, такими навыками не обладаете. Приношу свои извинения за досадный инцидент, с Василисой мы проведем строгую воспитательную беседу и возместим все расходы на лекарства, если таковые потребуются. Вася, пойдем.

– А вы попросите кого-то научить не убегать от конфликтов, – донеслось мне в спину. – Вы такими навыками и сами не обладаете!

– Мы не обладаем? – ахнула я. – Может, нам просто не нравится, когда на нас кричат и нас оскорбляют?

– А нам не нравится, когда нас бьют!

– Мы принесли извинения!

– А мы не приняли!

– Ну так примите! – развела я руками, понимая, что перепалка меняет вектор и мы уже не о детях говорим.

– Так! – вмешался в разговор доселе молчавший мужчина. – Василиса, иди в раздевалку, возьми рюкзак и возвращайся. И чтобы больше никаких драк!

Племянница молча повиновалась, а когда она вышла, тот же мужчина приказал Антону подождать в коридоре.

– Я предлагаю вам, уважаемые взрослые, провести строгий разговор с детьми, – примирительно подняла ладони вверх Светлана Васильевна.

– Обязательно, – в два голоса выдохнули мы с Кириллом, прожигая друг друга взглядами.

– И все же я настаиваю на встрече с родителями, а не с дядей и тетей детей, – встрял мужчина.

– Я передам родителям Васи, чтобы заглянули к тренеру, сегодня оба на работе, – пообещала я.

– Девчонку бы к нам на карате, – покачал головой мужчина, – я бы взял.

– Это я тоже родителям передам, – покорно согласилась я.

– Предлагаю на сегодня считать инцидент исчерпанным, – предложила Светлана Васильевна.

– Ну вот и ладненько, – закивала я, разворачиваясь на пятках, и вылетела из кабинета так, словно у меня обувь загорелась.

Вася ждала меня у дверей раздевалки и переминалась с пятки на носок.

– Василиса!

– Что? – надулась она. – Ругаться будешь?

– Буду! – предупредила я. – Дома. Пойдем скорее.

Я очень надеялась, что нам удастся проскочить, но не вышло. Мы с Кириллом и Антошкой одновременно оказались в большом холле.

Захаров что-то выговаривал мальчишке, повернул голову, заметил меня и… Поскользнулся на луже кофе, который я пролила совсем недавно. Он грациозно, ласточкой, полетел на пол.

– Кирилл! – испугалась я.

Отпустила руку племянницы и подлетела к бывшему, который лежал, не подавая признаков жизни.

– Кирилл, Кирюша, Киря, открой глаза. Боже мой!

Я упала на колени рядом с ним, обнимая ладонями его лицо, и не смогла сдержать панику.

– Захарова, спорю на обе почки, что кофе пролила ты, – прокряхтел он, при этом не открывая глаз.

Но улыбка так и норовила появиться на его губах.

– Я…

– Ты потеряла законное право на попытки меня убить пять лет назад.

Он открыл глаза – совершенно ясные – и улыбнулся своей нахальной улыбкой.

– Под ноги нужно смотреть! – назидательно заметила я. – Жить будешь? Скорую вызвать?

– И полицию, это второе покушение за час от вашей семьи на нашу. У меня, возможно, сотрясение.

– Не волнуйся, сотрясаться там нечему, – заверила я. – Это досадное недоразумение.

– Не думаю. Возможно, полиция инкриминирует тебе посягательство на чужую жизнь.

– Захаров, ты сейчас так здорово треснулся, или тебе на твоих тренировках последние зачатки мозга отбили? Не скрипи зубами, я тебе как доктор говорю: это вредно. Встать сможешь?

– Доктор?

– Ветеринар по второму высшему, – натянуто улыбнулась я.

– Захарова, я и забыл, что в твоих стандартных настройках нет функции «молчать», но хорошо прокачана функция «бежать».

– Я Вишневская!

– Ну все, у меня амнезия. Нужно к доктору. Надеюсь, ты не смоешься с места преступления?

– Не смей так все переворачивать! – возмутилась я. – Это ты первый ушел.

– Я ушел, а ты сбежала.

– Так, все! Поехали в больницу. Вася, вызови такси. И чтобы никаких драк с Антоном!

Я протянула племяннице свой мобильный, не сводя глаз с бывшего, который выглядел как огурчик, но морщил нос и даже не пытался встать.

– Встать сможешь, или все-таки скорую?

– Смогу.