Хранители оберегов. Путь первый

Пролог.Призыв

─ Сестры! ─ перед ярким пламенем костра встала самая огненная из девиц, ─ Сегодня мы положим этому конец, ─ громко заявила могучая ведьма. В подтверждение её слов кострище за её спиной взвилось вверх. Языки пламени затанцевали во тьме, а воздух наполнился искрами и пеплом. Горький аромат побежал по лесу, зашумели берёзы и дубы, разнося страшную весть.

─ Сегодня мы призовем Сварога, нашего отца, ─ она развела руки в стороны, взмахивая ими, словно ворона. Под ногами засиял ровный круг. В нем зажглись руны, они складывались в слова, слова – в заклинание. Словно проснувшийся вулкан поднялась и забурлила земля, обжигая огнём.

─ Запомните эту ночь. Ночь, когда начался рассвет Ведьм! ─ довольно объявила рыжеволосая предводительница и с грацией кошки уступила место сёстрам. Вперёд вышли две нагие девушки. В свете языков пламени их силуэты напоминали уголки. Одна с белыми распущенными волосами, несла в своих руках деревянный оберег в виде волка. Он был небольшой, длиною с ладонь. Но ценность его была более велика, чем размер. Ведьма прикрыла свои голубые глаза, преклонила голые колени перед костром. И зашептала заклятие. Вторая черноволосая ведьма вторила её действиям, только в её руках был оберег в виде медведя. Ведьмы одновременно встали. Теперь шёпот заклятья шёл за их спинами, слова сливались в песню, песнь уходила в землю пробуждая великую силу, руша божественные запреты. Толпа сестёр читала великий призыв, пока девушки кидали обереги в костёр. Стоило деревянным фигуркам оказаться в объятиях пламени, как кострище развернуло, словно воронку, откинув при этом ведьм назад. Разверзся путь в самые глубины ада – в тёмное мёртвое царство. Из вихря огня выскочили чёрные волки с красными глазами, с их пастей капала слюна, а носы ловили тонкий человеческий запах. Волки ринулись в лес, ища свою добычу. За ними вылетели чёрные вороны. Они ринулись в разные стороны, стремясь увидеть что происходит в мире. И только после них посередине медленно появился он. Высокий, словно священный дуб. Изящный, как колосья пшеницы, бледный, будто берёза, тёмный бог. Его чёрные одеяния были усыпаны драгоценными кровавыми слезами. Чёрные длинные прямые волосы собраны в хвост за спиной. А острый взгляд рыжих глаз не могла выдержать ни одна ведьма. Его красоте и изящности могли позавидовать самые молодые девушки. Ведьмы, все как одна, опустились на колени, перед своим Богом.

─ Сварог, любимый отец наш, мы рады приветствовать тебя дома, ─ прошептала рыжеволосая ведьма, выползая на коленях вперёд. Она не поднимала от земли глаза, в страхе разгневать владыку. Огненное пламя утихло, став обычным костром. Сварог глубоко вздохнул, наслаждаясь свежим запахом леса, дыма и свободы.

─ Наконец-то, ─ грозно произнес он, ─ Я тут. Молодцы, мои дочери. Сделали все, как надо, смогли. За это будет ждать вас награда, поднимитесь.

Он вскинул руку вперёд, на тонких бледных пальцах заиграли светом перстни. Ведьмы встали с колен. В тот же момент их скромные белые одеяния невест сменились на роскошные траурно-чёрные наряды. Каждый был расшит золотой нитью, каждый усыпан драгоценностями. И от каждого вниз шло чёрное оперенье.

─ Теперь вы вольны стать кем угодно, хоть вороной, хоть волком. Живым или неживым, человеком или деревом. Даю вам силы забирать жизнь у каждого, кого вы коснетесь. Несите тьму в этот лес. Обращайте всех на нашу сторону. Мы свергнем устои этого мира. Мы свергнем богов. Да начнётся новая жизнь! ─ ведьмы заулюлюкали в восхищение и стали оборачиваться кто чем. Кто колесом пряжи, кто русалкой, кто волком, кто лягушкой. Все они разбежались по лесу, творить и манить других на сторону зла. Лишь рыжая ведьма скинула с себя тяжёлый от жемчуга венец. Он тихо упал на черную землю. Сварог строго на неё посмотрел своим змеиным взглядом: это была первая ведьма отказавшаяся от его даров. Расстегнув верхние пуговицы платья, она положила ладонь на грудь.

─ Отец мой любимый. Царь мой милый. Не нужны мне дары и силы, позволь мне стать тенью твоей. Идти за тобой след в след. Быть рядом, тихо и молча. Стать твоей рукой, позволь мне быть с тобой, ─ пламенно зашептала она склоняясь перед ним в поклоне. Рыжие пряди упали на тонкие ключицы, прикрывая её обнаженную душу. Сварог усмехнулся и тронул её розовую щеку, с россыпью веснушек.

─ Ты невинна и чиста, словно ромашка в поле, что забыла во тьме? ─ наклоняясь к своей последовательнице, прошептал он, и так зная ответ. Она подняла взгляд и тут же ощутила пламя в сердце. Сила поглощала её, любовь растекалась мёдом по всему телу.

─ У всех нас есть лишь одно желание, царь мой, это служить тебе, наша вера глубокая, впитана с молоком матери, образована в отречье людей, ─ ведьма смотрела прямо в глаза тёмного бога, ощущая всю его силу, льющуюся через пальцы. От этой силы дрожало всё нутро. Ей казалось, отпусти он её, и она упадёт прямо на колени к ногам владыки. Сварог мягко улыбнулся, ничего другого он услышать и не мог. Он знал, что девушку с детства гнали отовсюду, считая ведьмой лишь за цвет волос. Знал, что колдовство у той и правда в крови. Но сила ей нужна не из-за мести, а из-за реальной любви.

─ Что ж, быть по твоему, отныне имя тебе Лиса. Носи шкуру такую же, что и волосы твои. Пусть лапы твои будут чёрны от земли и тьмы. Следуй за мной днем, а ночью будь девой, ─ тихо, но твёрдо произнёс тёмный бог. Глаза ведьмы наполнились рыжим огнём, тело покрылось шерстью, руки и ноги стали лапами, а лицо вытянулось. Сварог довольно улыбнулся и погладил рыжую шерсть плутовки. Она была больше своих сородичей, сильнее и прекраснее.

─ Ты хитра, так что образ тебе под стать был дан мною. Служи мне верой и правдой. Днем и ночью, ─ произнес он, и отвернулся от Лисы, теряя к ней интерес. Тёмный бог медленно обошёл костёр по кругу, в каждом его шаге образовалось болото. Постепенно место возрождения стало большим болотом, спрятанным за плотными деревьями. Сварог двинулся дальше, оставляя под ногами пепел. Лиса бежала следом, хвостом заметая следы бога. Дойдя до большого дуба, Сварог остановился. Приложил к нему руку, твёрдая кора раскололась, открывая проход в царство Тьмы. Сварог вернулся в свой старую цитадель, что давно поросла горькой травой.

─ Первым делом мне понадобятся слуги, ─ произнес он, приступая к возрождению своего дома.

***

Видя все это, боги собрались у священного костра в ожидание Велеса. Липы шумели в ночи, звери бегали мимо, боги шептались.

─ Ведь знал же, знал что Сварог тихо сидеть не будет, ─ зашептала Мокошь бледными губами на ухо Смарглу. Тот кивнул, и с тёмных локонов посыпалась земля. Мокошь сделала пару шагов в сторону, с отвращением смотря на исхудавшего мужчину. Священные одеяния на нем висели, словно старые тряпки.

─ Смаргл, тебе бы отдохнуть, помыться, поесть да выспаться, ─ аккуратно предложила богиня, боясь запачкать свой украшенный сарафан, ─ как богиня воды с принятием баньки помогу.

─ Мокошь, отстань от бедняги, ─ одернула наглую девицу Лада. Она была похожа на само солнце. Светлые пряди собраны в пышную косу, сарафан расписан золотом и красной нитью. На плечах тёплая шаль с орнаментом солнца и цветов. Загляденье да и только.

─ Сестрица, я же помочь хочу, ─ надулась Мокошь, окончательно становясь прозрачной, как вода в речушке.

─ Хочешь помочь, иди на границу леса и борись с тьмой, ─ упирая руки в бока, строго выдала Лада. Мокошь молча отошла к лежавшему под деревом Дажью.

─ Смаргл, ты как? ─ осторожно спросила Лада, кладя руку на его плечо. Мужчина со впалыми глазами, поросший бородой, мягко улыбнулся.

─ Спасибо, сестра, за беспокойство, я в порядке, через сезон меня сменит Перун, вот и отдохну.

Бог с золотыми усами и серебряными волосами, по телосложению напоминающий трех богатырей разом, обернулся на свое имя. Заметив своего друга, он тут же подошёл.

─ Ты хворно выглядишь, друг мой сердечный. Боюсь, сестры наши правы, тебе нужен отдых. Давай после беседы я отправлюсь на границу, а ты отдохнешь, ─ он осторожно похлопал уставшего бога по плечу. Тот неуверенно кивнул. Мокошь сидела рядом с Даждьбогом, а вокруг них крутился Стрибог. В отличие от старых богов, он был ещё молод. Носил житейское одеяние и имел не так много сил. Его чёрные волосы вились как у барашка и хорошо подходили его смуглой коже. Даждьбог, наоборот был мягок и светел. Золотые кудри, белая одежда и ленивый нрав. Даждьбог больше всего любил на таких собраниях спать. Трое молодых богов обсуждали похищение оберегов. Лишь Прабог стоял молча у костра. Старец смотрел на костёр, думая о чем-то своём. Он сжимал посох до белых костяшек.

Медленно из лесной рощи вышел огромный медведь, напоминающий больше гору, нежели животное. Обернувшись, он обрёл свое величественное человеческое обличие. Седые волосы легли на широкие плечи, с которых спускался вниз темно-зеленый кафтан. Старец строго посмотрел на присутствующих своими тёмными глазами. Взгляд его был печальный и тяжёлый настолько, что все молча подошли к костру.

─ Дела наши плохи, ─ грозно произнес он, ─ Сварог восстал из подземного мира. Теперь тьма медленно, но верно поглотит Великий Лес. И уберечь мы не сможем ни себя, ни людей.

─ Не стоило доверять им обереги, ─ возмутилась Мокошь, но Лада на неё шикнула, и богиня умолкла. Велес нахмурился сильнее. Казалось, ещё немного и начнёт метать молнии, хотя больше это было присуще Перуну.

─ В чем-то Мокошь права, мы сами виноваты, что решили оберегать их так. Но два оберега ещё целы. С ними мы сможем сдержать натиск Тьмы, ─ Перун задумчиво погладил свою бороду.

─ Можем, но оставлять поселения Волков и Медведей мы не можем, ─ твёрдо произнес Прабог. Большинство богов закивали головами в знак согласия.

─ Тогда даруем им новые обереги, ─ заявил Велес.

─ А если их опять украдут? ─ подал голос самый молодой из богов Стрибог. Его волосы не отросли ещё даже до плеч, но он все равно набрался смелости высказаться. Мокошь его поддержала.

─ Мы не можем бездумно разбрасываться своей силой, особенно в такое время, ─ поддакнула она. Лада на это закатила глаза. Ей было стыдно за свою сестру-богиню.

─ Что же, в этот раз мы должны сделать так, чтобы украсть их было нельзя, ─ с младшими неожиданно согласился и Прабог.

─ Что, если мы привяжем обереги к душам? ─ предложил Даждьбог. Все удивлённо взглянули на него. Он редко когда высказывался, но на удивление его слова имели смысл.

─ Хорошая мысль, сын мой, ─ похвалил молодого бога Велес, ─ даруем этим душам наши силы. Пусть растут, учатся, а на тринадцатом году жизни придут ко мне. Если смогут, я дам им обереги. Если нет, значит сгинет племя того, кто слаб духом оказался, ─ строго и твёрдо заявил бог. Остальным осталось лишь молча принять его слово.

─ Лада, сестра моя, отправляйся в Переволоку, надели силами дитя, что было зачато в эту ночь. Ты же брат мой, Прабог, иди в Медверуку и сделай то же, что и Лада.

─ Как прикажешь, брат, ─ отозвались оба поклонившись.

─ Через двенадцать зим, на тринадцатом лете встретимся снова, а до тех пор будем защищать Великий Лес, ─ заявил Велес и обернулся медведем. Он медленно ушёл прочь. Остальные боги тоже начали расходиться. Мокошь поймала Стрибога за руку и оттянула в тень.

─ Братишка Стриг, ─ слащаво протянула богиня, ─ А не думаешь ли ты, что неправильно даровать силу только двум людям? ─ хитро взглянув на него, Мокошь убедилась, что брат не против, наклонилась ниже к его уху.

─ Поселений много, у тебя там в горах люди же тоже страдают, ─ Стрибог нерешительно кивнул.

─ Давай под шумок дадим сил ещё двоим. Так наши с тобой обереги никто не украдёт. Что думаешь? Согласен?

─ Сестра, ─ парень растянулся в улыбке, ─ Да, конечно согласен, ─ на том двое и порешили, разойдясь кто куда. В эту ночь четыре бога отняли от своей души по капельке и отдали человеческим детям в утробах матерей. Теперь им оставалось только ждать.

Глава 1 Микула

Летнее солнце стояло высоко в небе, берёзы тихо шелестели под его мягкими лучами. Молодой парень, которому было от роду не больше тринадцати лет, шёл по густой зелёной траве. Ветер гладил каштановые волосы, на круглом лице розовели щеки. Одет он был просто: белая рубаха, подпоясанная красным шнурком, синие порты да лапти поверх онучей. По краям белой рубахи шёл красный треугольный орнамент, вышитый его матушкой с заботой. Парень обнял березку, тяжело вздыхая. Пустое лукошко, словно опавший листок, упало к его ногам.

─ Ох, берёзка – березушка. Матушка моя плакать будет, не нашёл я сегодня, ни ягод, ни грибов. Что же на обед она делать-то будет? ─ тихо зашептал мальчик. Берёза зашелестела немного иначе, чем её сестры. Молодой парень внимательно слушал, закрыв глаза. Деревья всегда ему помогали, и не важно, были его слезы искренними или пустыми, как воды Живого Ручья.

─ Спасибо тебе, родненькая, спасибо, любимая, ─ радостно отозвался он, подхватывая лукошко. Пойдя в направлении, что подсказала берёзка, парень нашёл целую грибную поляну. Тут и подберезовики торчали, склоняя свои тёмные шляпы, и лисички смеялись да искрили своими рыжими платьями, и красная сыроежка раскинула свои сети кругами. Мальчик осторожно собирал дары природы, пока вдалеке не радался знакомый голос.

─ Микула! ─ мягкий голос матери тронул парня за плечи. Мальчик знал, что это берёзки принесли клич матушки. Ведь от деревни он ушёл далеко, не докричаться, не доаукаться. Поднявшись на ноги, Микула поклонился деревьям и рощи благодаря за еду. И, развернувшись, бегом поспешил домой. Матушка продолжала его звать. Мальчик увидел её на выходе из рощи.

─ Микула, ну сколько тебя ждать-то? ─ тучная женщина в тёмном сарафане, уткнув руки в бока, грозно смотрела на сына, ─ Зову, зову, а ты не откликаешься. Думала, приключилось чего.

─ Прости, матушка, ─ Микула был теперь ростом с неё. Дорос совсем недавно с первыми весенними днями, но даже так мамина ругань его пугала. Ему все ещё казалось, что он тот самый семилетний мальчик, который ничего не может, кроме как держаться за её подол.

─ Не ходи далеко в лес, кто знает сколько там нечисти. Утащат и поминай как звали, ─ уверенно заявила матушка. А уж её словам мальчик верил больше всех. Как матушка сказала, так оно и будет, как ни крути, ни вороти.

─ Берёзки мне бы сказали, будь что не так, не переживай, матушка, ─ Микула обнял ту за плотные плечи. Только теперь он ощущал, что вырос. Матушка больше не могла его защитить. Её щитом должен был стать он.

─ Ладно, ─ похлопала она его по спине, ─ большой уже. Отпусти, ─ смягчаясь в говоре, простила она. На губах её Микула заметил слабую улыбку, что было не частым явлением в последние годы, словно что-то тяготило женщину внутри что-то, что нельзя было выразить словами. Только тоской.

─ Я грибов набрал, пойдём, по дому помогу, ─ улыбнулся он в ответ, надеясь на небольшое чудо в настроении матушки.

─ Лучше бы отцу помог в поле, ─ заворчала женщина. Солнце выловило в её тёмных волосах, собранных в косу, пару седых прядей. Микула тяжело вздохнул и взял её за руку, которая была белой от муки.

─ Там в поле и без меня помощников хватает, ─ заверил её сын, ─ А я у тебя один. Давай пока дрова нарублю, вечером баньку топить-то надо, матушка, ─ весело предложил Микула. Он не любил ходить работать в поле, из-за того что его часто дразнили и поддевали. Что, мол, сложен он был не как остальные мужики. Слишком длинный, слишком худой, да и лицо такое женственное, что можно с девкой перепутать. Ресницы пышные, девушки на деревне завидовали. Локоны кудрявые, румянец естественный и губы пухлые. Микула часто смотрел на свое отражение в реке и не понимал, почему пошёл больше в мать, чем в отца. Тот был как настоящий мужик. Сильный, с бородой и голос словно гром. Не то что у него, писк да и только.

─ Да, дрова на вечер нужны. Да и тебе полегче будет, ─ согласилась мать, забирая у Микулы корзину с грибами. На том они и порешили. Пока матушка готовила обед, топила печь, парень рубил дрова. С топором, как и с ножом, обращаться он умел. Ещё отец учил его обращаться с копьем, но охота парню давалась с трудом. Не любил он зверье лишний раз убивать. Как не любил потом его потрошить. Куда больше ему нравилось вырезать ножом разные фигурки, игрушки детям, али обереги, а ещё делать мебель. Все стены избушки он сам украсил. Из года в год вырезал он на косяках узоры швей, а на стенах лесных животных. Их изба на деревне была второй по красоте. Впрочем, он часто делал и игрушки, и мебель, и оружие другим людям. В их Медверуке только он да дедушка Верерук занимались резьбой. Тот его часто учил. Отец против не был, но Микула видел, что он не одобряет такое его увлечение.

На обед отец пришёл хмырый и уставший. Свалив в углу два топора, он вытерся о полотенце и молча сел за стол. В избушке повисла тяжёлая тишина. Обед был скромен: постные щи, хлеб да грибы. Но их маленькой семье больше и не нужно было. Мясо появлялось на столе только после удачной охоты, а на неё ходил только отец. Обычно в воскресные дни. Микула мог бы и сам охотиться, но предпочитал уединение с природой и её дары. Отобедав, отец отложил глиняную ложку и строго посмотрел на сына.

─ Микула, разговор есть, ─ сурово произнес он. Мальчик, взглянув в серые грозные глаза отца, сразу всё понял.

─ Да, отец, ─ он смиренно отложил ложку в сторону, готовясь услышать худшее. Сердце бешено колотилось от волнения. Нечасто отец с ним говорил. А если и говорил, то либо нравоучал, либо ругал. Микула был уверен ─ ругать его не за что. А нравоучения ─ это мудрость, которую надо слушать внимательно и запоминать. Обычно матушка в такие минуты оставляла их, но в этот раз осталась. Парень сразу заметил её беспокойство, но ничего не сказал.

─ Сын мой, завтра тебе будет уже тринадцать лет. Ты становишься совсем взрослым. Полноценным мужчиной, так сказать, ─ Микула сразу заметил, что и отцу неловко тоже. "Только бы не женитьба", ─ подумал про себя парень. Он ещё не был готов. Все эти свадебные обряды его пугали.

─ Мы с матерью тебе кое-что не рассказали. Ты же помнишь про силу свою? ─ Микула кивнул. Сложно забыть, что умеешь владеть огнём, когда тебя чураются сверстники. Конечно, владел он не так искусно, как какой-нибудь бог, но разжечь костёр вполне мог. А ещё Микула умел говорить с деревьями. И этим он успешно пользовался изо дня в день.

─ Силу тебе даровал наш бог-покровитель Прабог. Но, как ты понимаешь, не безвозмездно. В ту ночь он пришёл во сне к твоей матери, ─ отец умолк, давая слово своей любимой.

─ Прабог поведал мне сокровенное. Сказал, когда ты родишься на свет. Сказал мне о силе твоей. И просил отпустить по истечению двенадцати зим. В твоё тринадцатое лето, в день рождения,отправить в путь через Великий Лес. Как ты знаешь, ведьмы украли оберег нашей деревни. И теперь нечисть может легко нас поглотить. Прабог дал нам защиту, поселил с нами духов, что помогали прятать деревню от сил зла. Но их помощь не вечная. Ты должен отправится в глубь леса и встретиться с богом Велесом. Он дарует оберег тебе и ребёнку из противоположной нам деревни волков. Возможно, ты встретишь того ребёнка в лесу. Он сказал, что если ты справишься, то наша деревня больше не будет знать несчастий. Но если нет, то нам останется только погибель, ─ матушка тихо заплакала, прислоняя к глазам пожелтевший от времени платок. Каждое слово застревало в её горле. Давалось с большим трудом, словно кололось и наносило ужасные муки. Микула не мог поверить в услышанное. Он должен был покинуть уютный и тёплый дом, чтобы пойти в лес? Туда, куда никто кроме охотников не ходил. Туда, где обитало страшное зло. Туда, куда запрещали ходить всю жизнь. И не просто пойти, а найти бога Велеса и ещё одного человека из деревни волков. Всё это казалось ему невозможным. Микула не представлял, куда идти, как сражаться со злом и как найти самого Велеса. Всё, что он умел, это прятаться. Не драться, не охотится, а только хвататься за подол матушки, позволяя ей его оберегать.

─ А никто другой пойти не может? ─ дрожащим голосом спросил мальчик.

─ Микула! ─ отец с силой ударил кулаком по столу, отчего тот вздрогнул, ─ Тебе дана была сила, тебе и идти. Тебя избрал сам Прабог, будь мужчиной. На тебе ответственность за всю деревню, ─ грубо и с нажимом произнёс отец. Он не кричал. Ему и не надо было.

─ Не злись, дорогой. Он просто в шоке, дай ему немного времени, ─ взмолилась заплаканная женщина. Отец хмыкнул и отвернулся от сына. Микула ощутил, что его мутит и на слабых ногах вышел из дома и тихо сел на лестницу. По двору ходили куры, кошка Муся спала на заборе. Солнце нежно заливало теплом одинаковые избушки. Вокруг царило спокойствие. Такое тихое и мирное, что сложно было представить и поверить в сказанные матушкой слова. Но матушка всегда говорила правду. На его плечи легла большая ответственность. Это спокойствие и мир, и жизнь каждого из деревушки неожиданно легла на его плечи. Микула прислушался к лесу, но лес молчал. Да и что бы он ему сказал? Парень не был готов к такому заявлению от родителей. Куда идти? Сколько идти? Как избежать зла? Как прожить в лесу без еды?

─ Микула, ─ к нему вышла матушка, ─ я знаю, все так неожиданно. Тебе сейчас страшно. Но Прабог не ошибся. Ты наш единственный сын. И ты достоин этого дара, ─ она присела рядом с ним, приобнимая за плечи. Микула уткнулся в её плечо вдыхая родной запах хлеба и свежей кровати. Матушка пахла спокойствием.

─ Но я не хочу. Я хочу остаться дома, с тобой и батюшкой. Я боюсь идти в лес, ─ честно признался парень, сдерживая комок слез. Их отец ему бы не простил.

─ Микула, всем нам страшно. Отец твой боится, что ты не возмужаешь, я боюсь, что ты не вернёшься. Но Прабог все уже решил. Ты же понимаешь, что если не пойдёшь, то мирных дней нам не видать. Может, и сам Прабог решит нас уничтожить, ─ она погладила сына по спине, утешая его.

─ Я понимаю, но, ─ парень грустно уставился себе под ноги, ─ Почему я? Почему бы не пойти Савелию, он самый сильный юноша на деревне, он точно справится, ─ надламывающимся голосом спросил он.

─ Если бы твой дар можно было отдать кому-то другому, так бы и сделали. Но, увы, ничего такого сделать нельзя. Микулушка, ты должен быть смелым. Тогда у тебя все получится. Мама в тебя верит, ─ она посмотрела в голубые глаза сына, и тот неловко кивнул, отводя взгляд.

─ Почему вообще к Велесу, неужто сам Прабог не мог сделать нам оберег? ─ заворчал мальчик.

─ Так делал, только его ведьмы украли. Вот оберег Велеса они украсть не смогут, ты принесёшь его нам. И тогда опасаться больше ничего не придётся. Я молилась чтобы этот день никогда не настал, но Прабог больше не появлялся. А ты рос. И вот теперь ты возмужал, ─ она улыбнулась, проводя рукой по щеке парня. В голубых глазах матери Микула видел тоску. Было видно, что даже эта полная жизни женщина не верит в него. Микула поджал губы. Выбора у него не было.

─ А Прабог, не сказал куда именно идти? ─ спросил Микула, отстраняясь от матери.

─ Молодец, сынок, я верила: ты примешь верное решение, ─ мальчик на это утверждение лишь усмехнулся, выбора у него и не было, ─ Карты он не оставил, но сказал, что двигаться надо туда, где поднимается солнце. Дня два, до большого камня. На том камне и будут написаны дальнейшие указания.

─ А если я этот камень не найду? ─ стушевался парень.

─ Спроси путь у деревьев, они-то точно подскажут, ─ матушка встала, ─ Пойду собирать корзинку с дарами. А то к Велесу да без даров, невежливо будет, ─ она зашла в дом, оставляя парня одного. Микула не хотел подчиняться судьбе. Не такую судьбу он видел для себя. Путь к богу, подношения, обереги все это не для него. Для кого-то сильнее, храбрее и мужественнее. Но как ему обмануть бога? Может, сбежать? Да только куда? Кругом тот же лес. Бежать некуда. Остаться лишь подчиниться и идти навстречу своей смерти. Микула снова тяжело вздохнул. Из дома вышел отец.

─ Боишься, сынок? ─ спросил он, смотря на него сверху вниз.

─ Да, ─ честно признался парень. А вдруг не отправят? А вдруг сжалятся.

─ Не бойся, вернёшься – пир устроим. В невесты себе любую возьмёшь. Будешь завидным женихом, богатырем. Никто о тебе ничего плохого сказать не сможет, ─ он хлопнул Микулу по плечу. "Уж лучше бы про меня злословили", ─ подумал парень, смотря, как отец выходит со двора и идёт работать обратно в поле. Микула пожалел, что не ходил с отцом на охоту чаще. А ведь мог бы набраться опыта. Встав, он вернулся в дом, помогать матушке. День склонялся к завершению. Солнце садилось за верхушки елей. Вернулся отец, и все трое отужинали. Микула ел мало, аппетита парень не ощущал. Он с тоской понимал, что сегодня его последняя ночь дома. После того, как все улеглись спать, он тихо прошмыгнул из дома. Усевшись на ступеньки, он запрокинул голову назад, смотря на россыпь звёзд на небе. Они напоминали ему бабочек, что летом кружатся у цветов. Тихо пришла полосатая кошка Муся. Запрыгнула на колени и начала мурчать. Словно пытаясь так его утешить. Вслед за ней раздались тихие шаги. Рядом сел, небольшой мужичок. Их домовой Сюша.