Развод. Накажу предателя

Это не просто предательство. Это крушение. Это будто кто-то вынул все мои воспоминания о Вове, обо мне и Олесе, о нашей дружбе, о его обещаниях, и заменил их картиной измены. Его руки на её талии. Её улыбка, полная победоносного злорадства.

Я вспоминаю, как Олеся два года была рядом. Как мы делились секретами за обеденным столом в офисе. Как она смеялась над моими шутками и советовала оттенки помады для свадьбы. Как она говорила, какая мы с Вовой красивая пара. А теперь я думаю: к чему была эта лесть, если она спала с моим мужем? Чтобы чувствовать своё превосходство надо мной?

Она ведь моя близкая подруга! Можно сказать, лучшая в данный период жизни. Которая ещё полчаса назад сидела со мной за столом на моей свадьбе, и боялась, что Стас доставит мне неудобства. А после она ухмылялась, когда я застала их вместе с Вовой. Зачем он ей? Почему из всех мужчин именно мой муж? И ведь Олеся сама замужем! Только её Толик укатил в командировку и не смог приехать на свадьбу.

Моё сердце рвётся от вопросов. Почему Вова спит именно с ней? Как давно это началось? Почему он так цинично изменил мне в день нашей свадьбы на нашей кровати для молодожёнов? Зачем клялся в любви и женился на мне? Правда из жалости, как он и сказал мне в номере? Но ведь я не просила его об этом. Это он умолял меня вернуться.

У меня нет ответов на эти вопросы. Есть только пульсирующая боль, которая ломает меня на части, словно кто-то безжалостно режет душу тупым ножом.

В кладовке становится нечем дышать. Я убираю швабру и оставляю в двери щёлочку. Гости смеются на очередном конкурсе. Слышен голос ведущего. Наверное, скоро меня хватятся.

Я включаю на телефоне фонарик и нахожу на полке влажные салфетки. Вытираю растёкшуюся косметику на ощупь. И подскакиваю на своей табуретке, когда дверь кладовки кто-то распахивает.

– Кажется, я нашёл похищенную невесту. – Передо мной, сложив руки на мощной груди, стоит босс моего мужа, Иван Демьянович.

Он, пожалуй, единственный, кого я точно не ожидала увидеть.

– Не невеста я больше, – произношу, охрипшим от слёз голосом. Понимаю, что скрывать уже нет смысла. Придётся признаться гостям и отправить всех по домам.

– Что произошло? – требовательно спрашивает и окидывает меня изучающим взглядом, явно подмечая и раскрасневшееся, опухшее лицо, и гору скомканных салфеток на моей юбке.

Я опускаю взгляд и мотаю головой.

– Поссорились?

– Это мало сказано. – Вздыхаю. Не знаю, зачем я доверяюсь этому человеку, но он проявляет участие. К тому же скоро всё равно узнают все. – Вова мне изменил. Свадьбу придётся закончить. Мне нужно сказать об этом гостям, только… – Я шмыгаю носом. – Как представлю их реакцию, и что все сразу бросятся успокаивать и жалеть меня… Не хочу. Не могу решиться пойти к ним.

Иван Демьянович хмыкает и чешет густую щетину, так и стоя в дверном проёме.

– Согласен, – говорит после паузы. – Если расскажешь правду и разгонишь всех сейчас, навсегда запомнят тебя как ту, которую жених предал на свадьбе. Даже если потом десять раз удачно выйдешь замуж, клеймо неудачницы останется.

– Ну, спасибо. Вы меня успокоили! – произношу с сарказмом.

Господи! Почему все кругом надо мной издеваются? Муж, подруга, свекровь! А теперь ещё и босс мужа. Да чего уж там? Давайте сразу меня голой на сцену выведем и пусть меня остатками еды со стола закидают. Ведущий так и объявит: все травим Полину! А то ей мало!

От собственного сарказма в голове во мне нарастает злость. Тем временем Иван Демьянович говорит:

– Всё равно свадьба подходит к концу. У меня есть идея.

– Какая? – Смотрю на него с неожиданно появившейся надеждой. Почему-то мне кажется, что такому успешному человеку, как он, точно может прийти хорошая мысль.

– Свадьба точно отменяется? Не передумаешь?

– Тысяча процентов!

Он кивает.

– Выходи в зал через пять минут. Всё будет нормально. Доверься мне.

Вовин босс уходит. Я собираю салфетки и бросаю их в мусорный мешок. Поправляю причёску и провожу руками по щекам, в надежде, что там не осталось следов размазанной туши. И слышу, что в микрофон в зале кто-то говорит. Это не голос ведущего. Я принимаю это, как знак, и выхожу в зал ресторана.

– Уважаемые гости, я директор этого ресторана, – вещает какой-то мужчина в рубашке и брюках. – Приносим свои извинения, но, к сожалению, у нас в здании произошла утечка газа. В целях безопасности просим вас покинуть ресторан. Приносим вам свои искренние извинения за прерванный праздник. Жениху с невестой мы компенсируем неустойку за причинённые неудобства.

Гости начинают переговариваться, но всё же надевают свои куртки, переобуваются и выходят на улицу. Те, кто замечает меня, кивают или машут на прощание. Я тоже иду к выходу. Меня нагоняет Иван Демьянович и говорит на ухо:

– Потом спокойно расскажешь друзьям, что не сложилось, и вы развелись. Но это уже не будет “скандалом на свадьбе”.

– Спасибо. Никакой утечки ведь нет?

– Конечно, нет.

Я выхожу на улицу одна. Иван Демьянович теряется в толпе. Вдыхаю холодный воздух, стоя у дверей отеля. Гости прощаются со мной. Садятся по своим машинам или уезжают на такси. Я стараюсь держать лицо, будто ничего не произошло. Наверное, сейчас в темноте им не особо виден мой испорченный макияж. И тут моё сердце замирает в груди, потому что из дверей отеля выходит Вова. Один. Без Олеси. Он подходит ко мне.

– Давай всё обсудим, – говорит мне тихо. И, параллельно с этим, пожимает руки и прощается с гостями.

– Что нам обсуждать? Детали развода? Если ты об этом, то думаю, брак можно аннулировать после такой циничной измены мужа.

Я замечаю, что у противоположной стороны широкой входной группы стоит Иван Демьянович. Он выдыхает в тёмное небо клубы дыма, будто просто стоит здесь на перекуре, но я вижу, что он смотрит в нашу сторону и всё слушает. Вова повёрнут к нему спиной и не замечает босса.

– Ты драматизируешь.

Я бросаю на Вову злой взгляд и тут из дверей отеля выходит Александра Петровна. Она видит нас вместе. Машет на меня рукой и обнимает сына.

– Я поехала домой. Всё нормально у вас?

– Да, мам.

– Ну и слава богу. – Она смотрит на меня. – Будь к мужу добрее. Он тебя очень любит.

– Очень! – отвечаю громче, чем хотела.

Свекровь видит своё такси и машет нам:

– Побежала. Пока!

Вова снова обращается ко мне:

– Я погорячился. Ты застала меня врасплох. Олеся сказала, что Стас куда-то тебя увёз. Я не ожидал тебя увидеть. Испугался и сдуру наговорил гадостей. Но я правда тебя люблю.

Мне кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдёт от злости.

– Ты ненормальный, что ли?! – не выдерживаю я. – Что значит: наговорил гадостей? Ты изменил мне! Иди к своей Олесе! Ты мне омерзителен! Я не буду с тобой жить!

Едва справляясь с нервами, я открываю на телефоне приложение, чтобы вызвать такси. Вбиваю наш домашний адрес.

– Оставайся ночевать в номере, а я еду домой!

Но теперь уже Вова идёт в наступление. Видимо, мой ответ был для него слишком жёстким, и муж хочет оставить последнее слово за собой.

– Это мой дом! – рычит на меня злым шёпотом. – И ты там жить не будешь. Сама ночуй в номере. А я поехал! Шмотки твои в подъезд выставлю.

– Да, пожалуйста. – Моргаю, и на щёки снова падают слёзы.

– И верни кольцо. Оно кучу бабок стоит. И оно больше не твоё!

Преодолевая отвращение и ненависть к человеку, которого ещё сегодня утром я любила всем сердцем, я с трудом стягиваю с пальца кольцо с бриллиантами. Наконец, оно поддаётся, и я бросаю его Вове под ноги.

– Стерва! – Он поднимает его и убирает в карман брюк.

– Скройся с моих глаз, Вова, – произношу из последних сил.

Он уже собирается уйти, но вдруг останавливается и говорит напоследок:

– Ах да, как ты понимаешь, на работу в понедельник можешь не приезжать. Ты уволена!

С этими словами муж уходит и через полминуты скрывается за углом здания.