- -
- 100%
- +
Глава 1. Подлость
Я бегу по академии вся в слезах, босая, потому что туфли слетели. Больно! Больно не ногам, больно сердцу!
Ловлю надменные взгляды и усмешки. Я никогда сверстникам особо не нравилась: тихая, неприметная, ещё и не с самой привлекательной внешностью. Я привыкла быть тенью, но сегодня свет всех звёзд сошёлся на мне, и вовсе не по хорошему поводу.
Стейша, моя единственная сестра, в край обезумела. Я не знаю, как она смогла отыскать мой личный дневник, притом, что я его очень умело прятала. Она размножила страницы, и теперь они повсюду: в руках у каждого, в ногах у каждого!
Моё сердце, моя душа, мои мысли, надежды и страхи в один миг стали поводом для шуток и насмешек.
– Какой позор! Думаешь, Рэй посмотрит на такую замухрышку, как ты? Да он себе глаза скорее выколет! – говорят мне девицы и морщат нос так, будто перед ними не человек, а нечто ужасное.
Да, я далеко не красавица. Но и не чудовище.
Бледная кожа с веснушками, тусклые волосы, ростом не вышла, к тому же ещё и полновата немного. И это при том, что я уже полгода сижу на рисе и воде и падаю постоянно в обмороки. Даже семья негодует, в кого я такая уродилась.
Мама была красавицей. Золотистые пышные волосы, синие миндалевидные глаза, и самая прекрасная на свете улыбка. Я не знаю, чем пахли ее руки, не знаю, тепла ее объятий, так как мама умерла, когда я была маленькой. И если бы не слуги, то у меня не сохранилось бы ни одного ее портрета.
Отец тоже весьма хорошо сложен. Коренастый шатен с идеальными пропорциями лица, а я… Я ходячий повод для насмешек, тон которым задаёт моя единокровная сестра.
Не знаю, чем я ей не угодила. Может быть, она меня стыдилась и потому в какой-то момент решила, что если дразнить меня на людях и потешаться надо мной, то мы перестанем быть для всех сёстрами. Впрочем, так оно и получилось, потому в этой академии у меня так и не получилось найти друзей.
Прошлые пакости Стейши я могу попытаться понять, но то, что она сделала сегодня, – слишком подло! А самое страшное то, что Рэйдар тоже может это увидеть.
Выхватываю из рук смеющихся адепток очередной лист и спешно сую в свою сумку. Места в ней почти не осталось.
Боги, да сколько же Стейша копий наделала?
Поднимаю с земли ещё один лист, хочу кинуться за следующим, но на него наступает носок красной дамской туфли примечательного дизайна с золотым узором. Гадать, кому эта туфля принадлежит, не нужно, – драконша из знати – Розалинда со всей своей свитой.
– Боги! Кто тут у нас? Звезда последнего скандала? – усмехается блондинка и втаптывает лист в сочную траву и землю своим острым каблучком.
– Вы только посмотрите на неё. Посмела мечтать о Рее? – брякает она приспешницам.
Свита Розалинды кривит лицо, а все прохожие адепты, чуя назревающий скандал, стягиваются в кольцо вокруг нас.
Как же дурацки получается: я практически стою перед драконшей на коленях из-за гоблинского листа. Тут же вскакиваю на ноги, отряхиваю платье и поднимаю голову. Вспоминаю самые важные для меня слова, сказанные лучшим мужчиной на свете: «Тебе нечего стыдиться. Это им должно быть стыдно за себя! Не внешность определяет человека, а поступки».
Так когда-то сказал четырнадцатилетний мальчик десятилетней напуганной девочке. Мне. И с того самого дня, хоть мы больше и не встречались, только он и жил в моём сердце.
– На что ты надеешься, чучело? Что, думаешь, сделает Рэй, когда всё это увидит? Влюбится в тебя? – хохочут девчонки.
А мне обидно до слёз. Обидно, что любовь, которую я трепетно хранила в сердце, стала поводом для их насмешек.
Они спрашивают, чего я хотела? Ничего. Я не глупая, я не смела о нём мечтать, зная, кто я, и кто он. Сама посредственность и первый красавец академии, при виде которого девчонки не могут сдержать визга.
– Показать ему? – Розалинда машет передо мной листом, дразнит с надменной усмешкой.
– Отдай! – рычу я и уже готова сделать выпад, но застываю, когда вижу Его!
Высокий, безупречный. Широкие мужественные плечи, обтянутые кипенно-белой рубашкой. Идеальное, словно выточенное из камня лицо. Тёмные густые волосы немного взлохмаченный, но Рэю даже это идет. А эти глаза… Боги!
Вот в такого мужчину превратился тот самый четырнадцатилетний мальчик, Рэйдар Герр.
Но он не помнит меня. Мы уже почти год в одной академии, и он ни разу не посмотрел в мою сторону. А подойти я так и не осмелилась. Мне даже дышать становилось сложно от одного взгляда на него. Всё, что я хотела, – это просто смотреть на него со стороны до самого выпускного. Большего мне было не нужно. Тем более того, что сейчас происходит!
Рэй окидывает взглядом толпу и останавливается на мне. На моём, несколько испачканном платье и босых ногах…
Боги! Боги! Боги!
Какой стыд!
– Что тут у вас происходит? – раздаётся грозный голос Рэя и вибрацией протекает под кожу, а оттуда бьёт в самое сердце.
– Всего лишь знакомимся поближе с твоей сумасшедшей поклонницей, – выдаёт Розалинда, взмахивая листом из моего дневника. – Ты ведь тоже это видел?
Только не это!
Рэй не стал бы это читать! Он не из тех, кто станет читать чужие дневники, он не будет потешаться над чужими чувствами. Он не такой!
Но тогда почему его глаза так вспыхивают? Почему он так гневно смотрит на меня?
– Значит, это ты хозяйка дневника, Белла Румаш? – Рэй обращается прямо ко мне, и сердце срывается в пятки.
Глава 2. Сердце вдребезги
Киваю и понятия не имею, чего от него ожидать. Рассердится? Спасёт? Пристыдит тех, кто так подло обошёлся с чужими чувствами? Именно так бы и поступил тот четырнадцатилетний мальчик. Уже тогда Рэй был на голову выше других. А теперь он и вовсе взрослый мужчина.
Но то, что я сейчас вижу в его взгляде, скорее пугает, чем вселяет надежду.
Почему он выглядит таким грозным?
– Концерт окончен, расходитесь, – велит Рэй толпе, жаждущей шоу.
Адепты когтями готовы вцепиться в землю, лишь бы посмотреть, но с ним спорить не смеют. Его уважают, его почитают даже те, кто лично незнаком.
– Тебя это тоже касается, Роза. – Рэй обращается к блондинке, что отступает всего лишь на два шага, надеясь остаться.
Красавица дует губки и плетётся следом за свитой, а Рэй делает шаг ко мне.
Всего лишь один шаг, а внутри всё застывает. Всё, кроме сердца, которое грохочет сейчас как бешеное.
Не знаю, куда себя деть, и вот-вот икать начну от нервов.
– Я тебя помню, – выдаёт парень, вновь окидывая меня взглядом. – Та маленькая девочка. Не ожидал от тебя такого.
Не ожидал чего?! Боги, он что, в самом деле, всё прочитал?
– То, что ты написала в дневнике, – правда?
Рэй впивается в меня таким взглядом, что дышать почти невозможно.
Хочу ответить, но от страха слова не идут. Робко киваю, и Рэй буквально вспыхивает от злости. Накидывает полог тишины. Зачем?
– Кто бы мог подумать, что ты настолько чокнутая! – произносит Рэй.
Его зрачки от гнева обращаются из кругов в вертикальные линии, а голубая радужка будто бы искрится. Но вздрагиваю я не от этого зрелища, а от жестоких слов, которые ржавыми иглами впиваются в моё сердце. Губы дрожат от обиды, а горле застревает колючий ком.
Что он там такого вычитал, чтобы назвать меня чокнутой?
– Кем ты себя вообще возомнила? На что ты рассчитывала, интересно?
Режет льдом взгляд Рэя, а я сжимаю дрожащие пальцы в кулачки и втягиваю носом воздух, потому что глаза начинает щипать.
За что он так со мной?
Я не навязывалась. Я не хотела никого обременять. Я всего лишь любила. Тихо, скромно, робко. Даже признаться никогда бы не осмелилась. Я бы унесла всё это с собой в могилу, если бы не Стейша!
И он это знает, если читал.
– Я… Я не хотела ничего плохого.
– Я знаю, что ты хотела. Уж пришлось прочитать. Неужели ты действительно думаешь, что я женюсь на такой, как ты?
Парень окидывает меня таким взглядом, что мне хочется умереть на месте. Нет, я даже не думала, но…
– И не мечтай об этом!
Боль сковывает горло стальной рукой. Не могу сделать вздох, а слеза предательски катится по щеке. Рэй ловит её взглядом, и вдобавок к боли мне становится ещё и стыдно быть такой жалкой и слабой в этот момент.
Я должна возразить, должна что-то ответить, а я не могу, будто язык отказал.
– Давить слезами на жалость не надо. На этот раз я сделаю вид, что не видел того бреда, что ты написала. А ты выкинь все эти глупости из головы и не смей больше попадаться мне на глаза. Всё поняла? – Он выдаёт с презрением, щёлкает пальцами, снимая полог тишины, и уходит как ни в чём не бывало.
А меня трясёт от боли и обиды.
Все смотрят. До сих пор. Не знаю, куда спрятаться от этих скользких взглядов. Обнимаю руками дрожащие плечи и бегу прочь.
Слёзы топят лицо. Душа горит в драконьем пламени. Как же больно! Невыносимо больно!
Бью себя в грудь, надеясь заглушить это разъедающее чувство, но ничего не помогает. Колокол звонит, сообщая о начале занятий, а я не могу успокоиться. Не могу ступить и шага, зная, что меня там ждёт. Насмешки, издёвки.
Серая мышь, посмевшая полюбить первого красавца академии. Ничего же смешнее быть не может, да? А то, как разбивается на осколки сейчас это самое сердце серой мыши, никого не волнует.
Я с трудом доживаю до конца этот день с одной лишь мыслью – спрятаться от чужих глаз. А лучше и вовсе исчезнуть. Раствориться, забыться, больше не чувствовать этот стыд, эту обиду, эту боль.
Тихо жду в каморке под лестницей, когда коридоры опустеют. Не хочу никого видеть. Тем более Его!
Боги, как я была глупа, считая его не таким, как все. Считая его особенным, мудрым, зрелым. А он хуже их всех вместе взятых!
Как он мог так меня растоптать? Как мог так меня унизить? Даже если моя любовь ему поперёк горла, разве это повод так поступать? Нет!
Как мне теперь быть? Как дальше жить?
Отчаяние так сосёт душу, что даже не замечаю, как добираюсь до дома. Иду в густом тумане своих мыслей, даже не кивая слугам у ворот. Нет сил.
У меня ни на что нет сил. Я просто хочу спрятаться в своей комнате и плакать, уткнувшись в подушку, как маленькая девочка. Плакать навзрыд, пока сердце не перестанет болеть.
Но у мачехи, как всегда, на меня свои планы, не учитывающие мои желания и чувства.
– Где ты была? – отчитывает меня с порога строгая леди с высокой прической. – Я ведь сказала тебе прийти сегодня пораньше!
– Простите, – только и выдавливаю я из себя, опуская взгляд с ее недовольного лица на темно-зеленое строгое платье мачехи. Делаю небольшой поклон и хочу уйти, но миссис Румаш не даёт.
– Живо переодевайся! Мы опаздываем из-за тебя! – рявкает она.
– Куда? – тяну я, словно сквозь сон, и только сейчас понимаю, что всё семейство не просто в сборе, а при параде.
Даже отец здесь, хотя в это время он обычно проверяет шахты.
– Менять твою жизнь, дурёха!
Глава 3. Куда?
Понятия не имею, что это значит. Да и знать не хочу. Круче, чем сегодня, моя жизнь уже не изменится, и больнее мне уже не будет.
– Почему глаза на мокром месте? – рявкает мачеха, в то время как безжалостно тянет мои волосы расчёской, будто бы намеренно делая больно.
Но это даже близко не сравнится с тем, что творится в моём разбитом сердце.
Я сжимаю пальцы в кулаки и втягиваю быстро воздух, чтобы не заплакать от накативших мыслей о Рэе.
– Мама!
Влетает в комнату виновница всего, что случилось, – Стейша. Боги, она тоже успела принарядится, да так, будто на бал собралась. Ожно только ее розовое платье с рюшами чего стоит! Об украшениях, которых чрезмерно много, даже говорить не стану.
– Ты! – Я вскакиваю с места от злости.
Но миссис Румаш тут же тянет меня обратно и рявкает, чтобы я не дёргалась. Небрежно закрепляет на волосах заколку, царапая ею кожу.
– Свои разборки оставьте на потом. А сейчас живо в карету! – велит она, после чего хватает любимую доченьку за плечи и уводит её. Стейша умудряется ухмыльнуться мне и показать язык.
Она вообще не понимает, что натворила?
– Белла! Живо спускайся! – доносится грозный голос мачехи, и при всём желании сейчас забиться в угол я вынуждена подчиниться.
Понятия не имею, как я буду держать сегодня лицо. Перед кем? Зачем? Я даже думать об этом не хочу. Мне просто плохо, и становится ещё хуже, когда в карете напротив себя обнаруживаю сестрицу, которая не скрывает довольства от мелкой пакости.
Мелкой ли?
– Мам, надо было пригласить женщин из салона. Её же испугаются, – выдаёт сестрёнка, пытаясь меня уколоть посильнее.
И если безразличие мачехи мне понятно, то молчание отца и его решение сделать вид, что ничего и никогда не происходит, меня убивает. Он разворачивает очередную газету и читает её всё это время, что едет, покачиваясь, наша карета.
Обычно я люблю смотреть в окно, чтобы полюбоваться городской жизнью, посчитать красные черепичные крыши, понаблюдать за людьми. Но сегодня я гляжу туда, только чтобы не сорваться на Стейшу, потому что если я предъявлю что-то любимой дочке этой семьи, то крайней всё равно останусь я.
Так было всегда. За разбитую Стейшей вазу, за разлитые ею чернила наказание получала я, потому что не приглядела за сестрёнкой. Я ведь на год старше. Хотя из-за болезни в раннем детстве, я как раз потеряла год, потому мы со Стейшей всему учились вместе. Потому мне никогда не была понятна политика мачехи, а отец, конечно же, не вмешивался.
Даже когда Стейша с психу решила запульнуть в меня утюгом, испортив дверь и паркет на полу, наказали опять меня. Я её спровоцировала – так сказала мачеха и наказала меня, а отец…
Вздыхаю, стараясь не думать о том, чьей любви мне не дано было познать.
Я нашла своё утешение в незнакомом мальчишке, что когда-то не дал мне отчаяться, но сегодня он показал своё истинное лицо.
– Белла, глаза! – рявкает миссис Румаш, когда я закусываю губу до боли. – Да что с тобой, гоблины дери?
– Над ней в академии потешались, – произносит быстрее меня Стейша.
– И что? Возьми себя в руки! – велит женщина. – Когда ревёшь, ты ещё страшнее. Хватит. Ради богов, Люрас, хоть ты ей скажи!
– Угу, – только и мычит отец, делая вид, что наши дела его не касаются.
Мачеха фыркает, и последние несколько минут мы едем молча, а потом выходим у порога огромного особняка с белыми стенами. Он раза в два больше нашего и намного красивей. А сад здесь какой: кусты в форме драконов, клубмы пестрящие алым и желтым цветом, белая беседка и даже качели.
Вот только мне не любоваться всем этим хочется – мне бы спрятаться там от всех.
Увы, не выйдет. Нас зовут в просторную гостиную, где ждёт хозяин дома. Высокий голубоглазый мужчина с черными, стянутыми в хвост волосами и проседью на висках. На вид ему лет сорок или пятьдесят, и он, кажется, не особо рад нашему визиту.
– Разве мой посыльный не передал вам, что я перенёс встречу? – спрашивает у отца хозяин дома, а я мельком оглядываю интерьер зала: резная деревянная бель, дорогая обивка диванов салатового цвета, бежевый шелк на стенах, золотые канделябры.
Может, этот господин какой-то важный начальник, потому отец и привел меня сюда: договариваться по поводу моего трудоустройства на каникулах? Но не слишком ли рано?
– Вы говорили, что хотите убедиться лично, и мы принесли письмо от оракула. Вот, гляньте, – тянет отец. – Она идеально подходит!
– Я вижу, – отрезает мужчина и кладёт письмо на край кофейного стола. – И какая из этих девушек Белла?
– Она, – указывает на меня мачеха, а я вздрагиваю от её слащавой улыбки.
В гости меня с собой берут редко, а дома ей не перед кем притворяться хорошей.
Мужчина хмурится, разглядывая меня с головы до ног, вздыхает и уже, кажется, готов вынести суровый вердикт, как вдруг медлит.
– Повернитесь, юная леди, – выдаёт он странную просьбу.
Мачеха толкает в бок, и я поворачиваюсь, лишь бы побыстрее всё закончилось.
– Эта метка за ухом. Откуда она? – спрашивает господин, и я невольно касаюсь родимого пятна в форме полумесяца. Как он вообще его заметил?
– Какая метка, Ваша Светлость? – суетится отец. – Ах, родимое пятно. Это наследственное от её покойной матери.
– Угу, понятно. Что ж, тогда давайте назначим дату, – решает хозяин дома.
Он поднимает чашку с чаем. Наше семейство, оживившись, спешит повторить за ним. Мне пить не хочется. Мне здесь и находиться не хочется. Но чашку из вежливости тоже беру.
– Оракул заверил, что в конце месяца будет отлично, – щебечет отец.
– Что ж, организацию торжества я возьму на себя. Вы успеете подготовить невесту?
Чего? Невесту? Это слово бьёт в меня молнией. Отрезвляет, вырывает из того болота, в котором я ежесекундно тонула.
Во все глаза смотрю на господина, на родных, на Стейшу, что дуется не хуже жабы, и только сейчас соображаю: «Ни о какой работе тут речи не идёт».
Меня хотят выдать замуж! Без предупреждения! Это имела в виду матушка под фразой «Менять твою жизнь»?
Нет!
Вскакиваю так резко, что чай расплёскивается прямо на платье.
– О боги! Дочка, что ты творишь? – Выскакивает следом отец.
Хоть вспомнил, что я его дочь.
– Ну как же ты так? – суетится мачеха. – Всё платье забрызгала!
– Видят боги, Ваша Светлость, она очень хорошо воспитана. Просто переволновалась! – спешит заверить отец.
Но никто даже не думает спросить, больно ли мне было. Чай ведь горячий.
– Лада, сопроводите нашу гостью в ванную и дайте всё, что она попросит, – велит хозяин рыжеволосой женщине в фартуке, и дама тут же просит меня идти с ней.
Ступаю к выходу как в тумане. Из одного болота угодила в другое. Моя жизнь будто и не моя вовсе. Ещё вчера я мечтала о карьере, о том, что однажды смогу стать такой же красивой, как мама, что сама буду строить свою жизнь, а теперь я изгой в академии и чья-то невеста. Того господина? Он ведь минимум вдвое старше меня!
– Ваша Светлость, вы вернулись, – замечает кого-то рыжеволосая прислуга и кланяется.
Проследив за её взглядом, натыкаюсь на… Него!
– Ты?! – Рэйдар Герр застывает, и его лицо искажается таким гневом, что мне становится страшно.
Что он тут делает?!
Глава 4. Недоразумение?
– Глазам своим не верю! Ты что, преследуешь меня? – вспыхивает гневом дракон, и в этот раз не только его зрачки вытягиваются в линию, но и на скулах появляется черная драконья чешуя, – настолько он зол. На секунду мне кажется, что Рэй прямо здесь обратиться, а ведь в Ашдархе, в столице, обороты запрещены.
Ну, разве что, имеешь специальное разрешение, или служишь в тех местах, о которых говорить не стоит. В ином случае, будь добр выпускай дракона за пределами городов и сел, а внутри населенных пунктов – только при крайней необходимости или в опасности. А потом не забудь доказать это полицаям.
Муторно, конечно, но все же закон хорош. Ведь многие годы, после вхождения Кады, населенной людьми и магами, в состав драконьего Эдэрха первые, несмотря на законы, ощутили свою беззащитность перед всесильными крылатыми, которые мало того, что имеют магический резерв в разы сильнее, так еще обращаться могли на каждом углу. Вот и вышел запрет, но драконы все равно в почете, но теперь скорее, как элита. И один из представителей этой самой элиты вот-вот взглядом меян воспламенит.
Не успеваю даже рта открыть, как Рэй смещает свой гнев на прислугу:
– Лада, кто её сюда впустил?
– Ваш отец, господин, – спешит отчитаться рыжая женщина, растерянно хлопая ресницами.
Понимаю её, мне от одного взгляда Рэя сейчас в стену вжаться хочется.
– Рэйдар, с возвращением. – Хозяин дома поднимается с дивана.
Рэй лишь сейчас замечает, что я тут не одна, а с целым табором гостей.
Он обводит лица моих родных таким же цепким взглядом, от которого у всех по коже мурашки, затем смотрит на отца, что останавливается в этот момент аккурат возле нас.
– Что тут происходит? – Голос Рэйдара звучит уже тише.
Гнев в глазах самую малость стихает, а на лице появляется та самая сухая приветливая улыбка, которой обязан обладать каждый власть имеющий для демонстрации манер и хорошего тона.
Вот только меня эта самая улыбка пугает не на шутку: как быстро он умеет перевоплощаться. И я бы так хотела, да только от одного взгляда на него накрывает такой волной, что глаза начинают слезиться, а губы дрожать.
Нет уж. Хватит мне на сегодня позора!
– Прекрасный вопрос, Рэйдар. Наши гости пришли сюда свататься, – важно сообщает глава семейства.
Рэй моментально хмурится. Вновь стреляет глазами в сторону моей семьи.
– Не вижу среди них жениха. К тому же Ванде ещё нездоровится, отец, – отрезает Рэй и в этот самый момент гневно косится на меня.
Что? Я вообще не знаю, кто такая Ванда. Не понимаю суть его претензии.
Зато теперь точно знаю, что он далеко не тот, кем я его считала. Я придумала того мальчика, я влюбилась в вымышленный образ, подкреплённый аурой и безупречным (до этого самого дня) поведением Рэйдара Герра.
Но теперь я знаю его настоящего!
– Они не к Ванде свататься пришли, – замечает всё ещё безымянный для меня глава семейства. – А к тебе.
Что? Шок пронзает меня так, что даже волосы встают дыбом.
Я нареченная не этого господина, а Рэйдара Герр?!
Сам Рэй ловит шок не хуже моего. Кидает в меня такой убийственный взгляд, будто я тут на коленях стояла и умоляла его отца взять меня в невестки.
Нет же! Он что, совсем псих?!
– А невеста, стало быть… – тянет Рэй, чуть ли не скрипя зубами, проходится по мне ледяным взглядом и останавливается на пятнах чая на платье. – Это недоразумение?
– Рэйдар, – шикает отец и тут же косится в сторону моей семьи.
Молодой господин ведь даже не подумал снизить тон, назвав меня недоразумением.
Нет. Он даже ухмыльнулся. Жестоко ухмыльнулся, добивая уже раненное им сердце.
Я для него совсем не человек, да?
Верно! Я для него проклятие, напасть, чума. Всё, что угодно. И потому можно и нужно топтать меня. Чем жёстче, тем лучше, так?
Ладно, он чужак, в которого я была влюблена, как дура, но моя семья… Отец, мачеха! Они сделали вид, что даже не услышали этих слов, чтобы не накалять ситуацию. А Стейша, и того хуже, довольно хихикнула.
Пожалуй, я выдеру ей волосы, когда мы вернёмся, ибо больше терпеть нет сил!
– Это шутка какая-то? – гневно шипит Рэй, прожигая отца взглядом.
– А похоже, что тут шутят? – точно так, сквозь зубы отвечает глава семьи.
– На пару слов. Сейчас, – требует и давит взглядом Рэй, потом всё же кивает из вежливости (читай, великодушия) озадаченным членам моей семьи.
– Прошу нас простить. Мы скоро вернёмся. Лада, отведи нашу гостью куда требовалось, а затем подай гостям угощения и проследи, чтобы всем было комфортно, – распоряжается глава семейства.
Они с Рэем уходят, а я в таком шоке, что пошевелиться не могу.
– Леди, пойдёмте, – напоминает мне Лада.
Беру себя в руки и вхожу в ту самую уборную, до которой меня спешит сопроводить прислуга. Дверь плотно закрывается. Теперь можно и поплакать, да?
В стенах его дома? Хах!
Это какая-то насмешка богов: столкнуть меня лбами с Рэйдаром Герром дважды за день. Дважды за день испытать его гнев. Увидеть ненависть в его глазах. Увидеть презрение.
Это какой-то бесконечный кошмар.
Почему вдруг жених? Почему сейчас?
Можно я исчезну отсюда вместе с этой водой, которая воронкой утекает из раковины? Можно я стану ей – безликой жидкостью, которая ничего не чувствует. Тогда ведь не будет так больно?
Нет! Я не буду больше плакать! Хватит с меня!
Набираю в грудь побольше воздуха, привожу свое бледно-голубое платье в более-менее сносный вид. Поднимаю голову, расправляю плечи и выхожу из уборной.
Лады у дверей уже нет. Её щебетание и звон тарелок едва доносится из зала. Мне тоже нужно туда, но только делаю несколько шагов, как застываю от фразы, что звучит за глухой тёмной дверью.
Глава 5. Ты пожалеешь
– Я на ней не женюсь, даже если она останется последней девушкой на этом континенте! – Доносится гневный голос Рэйдара.
– Признаю, идея брака дракона с магичкой мне самому казалась абсурдной, но когда я увидел её, то понял, почему оракул отдал свой выбор ей. Мое здоровье уже не то, роду нужен наследник. Ты должен прислушаться к совету достопочтенного оракула, – так же громко отвечает отец.
– Ах, достопочтенный оракул?! Ты настолько в нём уверен?
– А с чего мне сомневаться? Более того, я не понимаю, почему ты так упрямишься. Да, она не первая красавица столицы, но это можно исправить. Главное, что она хорошо воспитана. Эта девчока не будет тебе помехой. Просто женись, консумируй брак, а потом живи как хочешь и с кем хочешь! Об остальном позабочусь я, если ты настолько упрям!