В пекло!

Своих в обиду не дадим!

Влетев на поляну, с диким криком разъярённой уборщицы, завидевшей грязные ботинки посетителя накануне министерской проверки, я замахнулась подхваченной ранее дубиной с подозрительно активно извивающейся веткой на конце, опуская её прямиком на спину ближайшей Арахны. Изогнувшись, тварь заверещала и отползла от подозрительно свеженького и даже не запыхавшегося Каэля в сторону, обиженными красными глазками провожая разбегающихся сородичей.

Злобно фыркнув, я удостоверилась, что паучиха больше не представляет опасности, и перевела взгляд на Каэля. Тот выглядел на удивление бодро, будто и не участвовал в битве с десятком мерзких тварей.

– Ты как? – хрипло спросила я, опуская дубину. Ветка на её конце предательски шевелилась, напоминая о своей недавней, насильственной релокации из дерева в оружие.

– В полном порядке, – ответил Каэль, растягивая губы в кривой улыбке. – Если бы не ты, конечно, было бы куда веселее. – Демон проводил взглядом беглецов, в частности, побитую мной Арахну, успевшую отковылять на восьми лапках до дальних стволов деревьев, присвистнул и задумчиво закусил губу. – А ты страшна в гневе, ведьмочка!

Запыхавшись, с упавшими на лоб волосами, взмокшая и всё ещё трясущаяся от собственной неожиданной смелости, я откинула дубину в сторону, переводя взгляд на вдруг притихшего демона.

– На выход, – дрожащим голосом, но при этом гневно приказала я, ткнув воздух в ту сторону, где успела натоптать тропку своими бегствами туда-сюда. – Поговорим позже, второго такого раза, боюсь, не выдержит даже мой адреналин.

Демон послушно поплёлся следом, изображая поистине ангельское послушание. И лишь на выходе из леса, на том самом месте, где в прошлый раз я уткнулась в землю, Каэль рискнул подать голос:

– Совсем слабый, да? Ты б другого поискала…

– Ты о ком? – от неожиданности я остановилась.

– Адреналин этот твой. Ты б другого мужика поискала что ли, слабаки у нас не в почёте, их жрать удобно, но никак больше.

– Жрать?! – взвизгнула я, пропуская мимо ушей предположение демона касаемо моего неведомого бойфренда. – Вы что, каннибализмом занимаетесь?

В это мгновение мне показалось, что кожа Каэля стала более насыщенной в районе щёк и высоких острых скул. Он покраснел? Растерявшись от сего факта даже больше, нежели от возможных варварских и поистине ужасных вкусовых предпочтений местных, я повторила более спокойным голосом:

– Вы ведь не едите себе подобных? – Голос получился совсем тихим, даже заискивающим, просящим, но мне, внутренне отказывающейся идти в компании возможного каннибала, подобная реакция была простительна.

– Есть два нюанса, – Каэль взъерошил волосы на затылке, в попытке подобрать слова начав тянуть время.

– И они?.. – поторопила я.

– Можешь не волноваться, Рита, я для тебя не опасен и своих никогда не ел.

Заверения моего рогатого немного успокоили, однако я с детства была слишком любознательной, чтобы остаться без полной информации даже в такой теме.

– Расскажи подробно. Кто и зачем идёт на это варварство?

Каэль выдал неопределённую гримасу и одёрнул воротник своей распахнутой кожаной рубашки.

Смущён? Это что-то новенькое…

Заговорив, демон продолжал идти, игнорируя возможность встречаться со мной взглядом:

– Наши женщины имеют возможность вкусить плоть соплеменника при двух обстоятельствах…

– Только женщины?

– Ты будешь слушать или перебивать? – укорил меня демон.

– Прости, – я послушно подняла руки вверх, словно сдаваясь, – продолжай, пожалуйста.

– И так… Первый случай бывает довольно часто, многие не против к нему прибегнуть, так сказать, в… порыве чувств или мести – если её Ноа – мужчина, несущий за неё ответственность, каким-то образом оказывается предателем.

– Измена?

Каэль кивнул.

– И она в том числе, но в основном женщина съедает сердце своего Ноа, если тот оказывается слаб и проигрывает другому в схватке. Таким образом она показывает, что их более ничего не связывает, и она буквально пожирает все прошлые чувства и привязанности, только так и её саму не постигнет участь побеждённого Ноа.

– Жёстко у вас тут… – я сглотнула, представляя весь спектр чувств сокрушённой горем женщины, вынужденной совершить подобное, чтобы тоже не стать жертвой убийцы своего партнёра. Хотя… Может, они рассуждали совершенно по-другому? Откуда мне знать про моральный кодекс местных дамочек?.. – А второй случай?

Каэль потёр лоб, а после быстро спрятал руки в карманы.

– Ко второму варианту прибегают лишь самые отчаявшиеся либо сошедшие с ума.

– Слушай, вы тут все, на мой взгляд, не самые здравомыслящие, не томи.

– Ты видела только меня! – неподдельно возмутился демон.

– Это не меняет дела, – буркнула я, отчего-то смущаясь под его искрящимся праведным негодованием взглядом. – Ладно, погорячилась, я всё ещё жду твой рассказ, – напомнила я.

Каэль хмыкнул, но, видимо, решив не разжигать ссору, послушно продолжил:

– Если у женщины на протяжении трёх веков не появляется потомства, то она считается проклятой небом. Для таких есть лишь один вариант обзавестись детьми – совершить ритуал. – Натолкнувшись на мой заинтересованный взгляд, Каэль нехотя пояснил: – Следует украсть ребёнка у ближайшей родственницы и, проведя обряд на пике Гор Серого Тумана…

– Не продолжай! – спохватившись, уже успев представить ужасающее продолжение, ввиду всего контекста нашего разговора, я замахала руками. – Пожалуй, с меня хватит этих рассказов! С ума сойти! – Я продолжала на повышенных тонах, не зная, как отмыться от подобной информации. – Это безумие! Как вы тут ещё не передохли все!

Каэль развёл руками.

– Поверь, даже местные осуждают подобное, но… Раз в тысячелетие появляются такие сумасшедшие. Как правило, этот ритуал признают за обычное убийство, и посмевшую совершить подобное находят и убивают свои же, но это не отменяет того факта, что это часть нашей истории… ужасная часть.

Меня успокаивало только осознание того, что Каэль говорил с заметным осуждением. Оглядев массивную высокую фигуру демона, я поёжилась. Наши силы были не то чтобы не равны, их даже смехотворно сравнивать. И представлять, во что бы вылилось моё «попаданство», будь Каэль обладателем подобной жестокости, я даже не хотела.

Я шла молча, переваривая услышанное. Каэль тоже хранил тишину, видимо, понимая, что мне нужно время, чтобы осознать всю дикость его мира. В голове крутились обрывки фраз, жуткие картины того, как женщина пожирает сердце своего возлюбленного или крадёт ребенка у родственницы. Меня трясло от отвращения и страха.

Внезапно я остановилась, схватившись за голову. «Какого чёрта я вообще здесь делаю? Почему я, обычная девушка, должна выслушивать эти кошмары и идти с рогатым демоном непонятно куда? Хочу домой!» – мысленно вопила я. Слёзы подступили к глазам, и я почувствовала себя маленькой и беспомощной.

Каэль остановился рядом, наблюдая за мной с беспокойством. В его глазах, обычно холодных или смеющихся, промелькнула тень сочувствия.

– Ведьмочка, что случилось? – спросил он мягко.

Я не смогла сдержаться и разрыдалась, выплескивая на него все свои страхи и переживания.

Он молча обнял меня, прижав к своей широкой груди. Сначала я сопротивлялась, но потом, почувствовав его тепло и силу, обессиленно сдалась. В этот момент мне было всё равно, демон он или нет. Мне просто нужен был кто-то, кто бы меня поддержал и защитил в этом чужом и враждебном мире.

Успокоившись, в последний раз шмыгнув носом, совершенно распухшим и не желавшим перестать течь, я выбралась из объятий, буркнув:

– Прости, – голос прозвучал недовольно, так, будто я упрекала, а не пыталась извиниться за свою минуту слабости.

– Я и забыл, какие люди эмоциональные и…

– Слабые? – спасительное раздражение вспомнило о том, что лучше показывать иголки, чем раскисать. – Это хотел сказать?! Ну, конечно, куда нам до вас, больших и опасных! А кстати, почему мы тогда до сих пор плетёмся по этой чёртовой пустыне, – я пнула перекати-поле, невовремя попавшееся на пути, вымещая своё негодование на несчастном растении, – если могли бы уже лететь к разлому?!

Демон, не проронив ни слова, расправил крылья.

Дыра, с порванными окровавленными краями в одном из них, смотрелась жутко.

Поведя плечами, не сдержав болезненного шипения, Каэль проронил будничным тоном, будто говоря о мелкой царапине:

– Пришлось раскрыть во время боя, так проще отбиваться. Арахны ядовиты. Для нас тоже. Заживёт, но вот двоих теперь мне в воздух не поднять.

Теперь стыд ощутила я. Неприятное, липкое чувство от того, что я наорала на демона, пострадавшего в попытке защитить ту, которая сама же и вызвала своими криками нападение бешеных паучих, опустилось камнем в желудок, так и норовившим закрыть горло тошнотворным комом.

Но, с другой стороны, почему я должна извиняться, если он и сам не говорил о ранении раньше? А только подкалывал за мои собственные эмоции? Да и нужна ли Каэлю моя жалость?.. При взгляде на внушительного демона, я представила его на моих ручках, жмущегося для поглаживания, словно нашкодивший кот, и умильно закрывающего глазки. Сдержав не иначе как истерический, после нервного перенапряжения, смешок, я, не успев вовремя прикусить язык, произнесла:

– Прости, баклажанчик, поняла, пешком так пешком.

Каэль споткнулся, но, удержав равновесие, встал как вкопанный, с неприлично округлившимися глазами уставившись на меня.

– Как ты меня назвала?

– Э-э-э, не бери в голову, – попыталась я соскочить с темы.

– Нет-нет, – демон прищурился, пытаясь что-то прочитать по моему скривившемуся от досады лицу. – Повтори, ты сравнила меня с… овощем?

– Ну, – я шаркнула ногой, – вырвалось само собой. Можешь просто сделать вид, что тебе фиолетово на мои слова и… Ой, – втянув шею в плечи, я поняла, что вновь ляпнула лишнее.

Метаморфозы эмоций, происходящих на холодном, холёном лице демона, поражали своими масштабами.

Каэль медленно потрогал свои рога, будто впервые о них вспомнив. Затем, как-то болезненно скривившись, осмотрел кожу на ладонях и снова посмотрел на меня. В его глазах плескалось что-то среднее между растерянностью и надвигающейся бурей.

– Фиолетово? – прорычал он, отчего песок под ногами задрожал. – Ты серьезно сейчас?! Я, демон, внушающий ужас обитателям Окуса, заведующий Долиной Вины, для тебя – овощ, и мне должно быть фиолетово?!

Я оглянулась, собираясь спрятаться хоть где-то, но, к моему ужасу, обнаружила лишь бескрайнюю пустыню. Похоже, сейчас мне придется отвечать за свои слова.

– Ну, э-э-э, не знаю, – пролепетала я, чувствуя, как по спине ползут мурашки. – Просто… ты же сам говорил, что люди эмоциональные. Вот у меня и вырвалось. К тому же, цвет подходящий… Ну и форма… не бери в голову!

Каэль несколько секунд прожигал меня взглядом, от которого, казалось, плавится песок. Затем, неожиданно, он расхохотался. Громкий, раскатистый смех разнесся по пустоши, пугая редких птиц и вынуждая меня нервно икнуть.

– Баклажан! – выдохнул он, утирая слёзы. – Давно меня так не веселили! Ладно, ведьмочка, будь по-твоему. Зови меня как хочешь, лишь бы ты двигалась быстрее. Разлом не ждёт, а мои раны сами собой не заживут. И да, баклажанчику нужна компания, чтобы не замёрзнуть ночью, спать будем рядом, даже не отнекивайся, но… – Каэль подмигнул, – обещаю не приставать. Так что, шагом марш!

Обрадовавшись, что буря прошла стороной, даже не задев, я чуть ли не вприпрыжку последовала за спиной удаляющегося и всё ещё фыркающего от смеха демона.

Пейзаж вокруг не желал меняться. Всё та же выжженная странным багровым светилом земля, с редкими вкраплениями кустарников, разве что небо подарило хоть какое-то разнообразие, явив восход трёх малых спутников – фиолетового, жёлтого и чёрного цвета. Заворожённая их стройным рядом, будто бы при параде планет, который я могла наблюдать лишь на картинках в научной литературе, я нагнала Каэля, задыхаясь от быстрого шага:

– Что это? – я ткнула в небо. – Такие красивые, разноцветные…

– Главное светило – солнце, по-вашему, то, что багрового цвета, называется Аваритиа1 – главная звезда, светит на небосклоне постоянно, ну, в короткие дневные часы, я имею в виду, – принялся объяснять демон.

– А мелкие?

Каэль хмыкнул, отзываясь на моё пренебрежительное прилагательное.

– Возможно, по размеру, но функцию несут огромную. Луксуриа2 – фиолетовый, Ацедиа3 – жёлтый и Гула4 – чёрный. Это спутники, появляются на небе раз в несколько лет, а выстраиваются в линию и того реже.

Оглядев своего провожатого, я улыбнулась.

– Тебе подходит Луксуриа.

– Именно под её светом я и родился.

Догадка оформилась быстро. Оглядев яркую, во всех смыслах, внешность компаньона, я сложила два плюс два в демонской анатомии и физиологии.

– Ваш цвет кожи зависит именно от этого?

– Правильно, – Каэль улыбнулся, одобряя мои не совсем запущенные умственные способности, – именно поэтому краснокожих среди нас мало. Это, – он взглядом указал на выстроившиеся небесные тела, – бывает редко. А для рождения красного демона нужен свет всех четырёх. Хм… Вероятно, выплеск их энергии и послужил одной из причин твоего появления в Окусе.

– Одной из причин?

Я задумалась, пытаясь заново переосмыслить то, почему же меня так угораздило.

Каэль тоже не выглядел убеждённым, и неуверенно подтвердил мои опасения:

– Возможно, причин несколько. Одной из них вполне может послужить твоя смерть, однако, тогда я не знаю, почему твоя физическая оболочка и эмоции не пострадали, как у остальных душ, прибывших в Окус.

Смерть…

Об этом думать не хотелось. Даже кома казалась более предпочтительной перспективой, хоть я и была осведомлена о том, что из неё выходили далеко не все, тем более не пострадав ни в физическом, ни в психологическом плане. Однако смерть – окончательная и бесповоротная граница того, что я больше никогда не смогу вернуться домой, – являлась последней каплей.

Пытаясь прогнать саму мысль о кончине, – а в голове уже вертелось подкинутое больным воображением изображение собственного надгробия, – я сосредоточилась на другом. Раз я тут, необходимо узнать о мире подробнее.

– Спутники влияют на что-то, кроме цвета кожи?

– А как же, – демон принялся менторским голосом перечислять подробности, загибая когтистые пальцы: – На силу, регенерацию, размах крыльев, а в итоге – на твоё место в иерархии.

– И какое место в ней занимаешь ты?

Не видя больше никого, кроме тех гарпий вдалеке, единичного духа, да паучих, мне сложно давалось самостоятельно провести анализ моего провожатого, однако я надеялась, что Каэль отнесётся к подобному вопросу без приукрашивания и ответит честно. В конце концов, именно от его сил и способностей, вернее, их мощи, по сравнению с другими демонами, зависело моё выживание и возможное возвращение домой.

Оправдались ли мои ожидания, мне понять не удалось, однако демон казался серьёзным.

– Второе. Первые – красные, так как редкие и во время их рождения в атмосферу поступает наибольшее количество энергии. Я, как представитель Луксуриа, на втором месте по силе, следом идут рождённые под Ацедиа, и самые слабые – наподобие Арахн, гарпий и других низших.

– То есть самые слабые – это жёлтые и чёрные?

– Верно. Но бывают не столь явные расцветки, – Каэль хмыкнул, указывая на свою руку, покрытую татуировками, – как видишь, я тоже не весь однотонный.

– Это не искусственные татуировки?

Отчего-то это удивило меня чуть ли не больше самого наличия Окуса и его созданий.

– Нет, конечно, – Каэль закатил глаза, как делал уже не раз. – У нас нет такого веяния, как в вашем мире. Все узоры появляются с самого рождения.

– А как же серёжки? – Я с заметным скепсисом посмотрела на ряд серебристых колечек в остроконечных вытянутых ушах Каэля и серьгу в брови. – Или будешь утверждать, что они зарождаются вместе с вами в утробе матери?

Демон засиял, словно я только что выдала лучший комплимент в его сторону или рассказала увлекательнейшую из историй, повергших его в восторг.

– И всё-таки я не ошибся! Ты забавная, даже твоё недоверие и полное незнание нашей жизни вызывают во мне ответные эмоции, м-м-м, – облизнувшись, он улыбнулся, – вкусные отголоски живой жизни.

Я насупилась. Всё же роль подопытного кролика мне до сих пор не нравилась.

– Не объяснишь по-нормальному – тресну, и ты испытаешь ещё больше эмоций, – хмуро пообещала я.

Каэль подавился смешком под моим очередным злобным (надеюсь, не глупым, а именно устрашающим) взглядом.

– Запомнил моду ваших корсаров и решил немного украсить себя.

– Пиратов? – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз их упоминали в нашей истории. По всему выходило, после воспоминаний об инквизиции и корсарах, что Каэль весьма «взрослый» дяденька.

– Да, занятные ребята.

– И многие из ваших подхватили… э-э-э, – я зависла, мысленно рассуждая о моде демонического мира, не сразу найдясь с определением: – так сказать, привычки в одежде и украшениям у людей?

– Меньшинство.

– Оу…

Мои глаза округлились. Посмотрев на Каэля с другой стороны, я чуть не потеряла челюсть, но гневный и возмущённый окрик демона внёс ясность:

– Нет-нет! Аваритиа бездна! – выругался он. – Я не из тех, о ком ты подумала. Подобное осуждается даже среди моих сородичей. Я имел в виду, что перенявших привычки людей среди демонов слишком мало, поэтому такие, как я, – или редкость, или даже предмет для обсуждений и едких замечаний. Есть свои нюансы в украшениях, но это мелочи.

Облегчённо вздохнув, вернув челюсть на место, я постаралась выдавить улыбку.

– Почему? Мне кажется, украшения тебе очень даже идут.

Каэль расправил плечи, став будто бы ещё выше. Мои слова, судя по всему, его подбодрили, найдя отклик в фиолетово-рогатой душе.

– Благодарю, но не все столь готовы к переменам в обществе. Меня считают… странным из-за моего интереса к людям, ведь вы, только не обижайся, искорка, слишком слабые, – я махнула рукой, давая отмашку для его продолжения. – И оттого на меня пытаются вешать ярлык «слабого» демона, но, благо, не все настолько твердолобы.