- -
- 100%
- +
– Держи, ― Кэссиди протянула ему воду. Азартные зеленые глаза, искрящиеся, как листья деревьев, с нежностью разглядывали Ромарио. Он залпом осушил протянутую кружку.
– Я принесла еще хлеб и оставила ножку курицы с моего ужина. Кстати, твоя рубашка почти высохла, но так как ты уже уходишь, надевай такую, какая есть.
Прямолинейность и бесцеремонность девушки забавляла темноволосого. Кэссиди любила командовать и показывать свое недовольство, напоминая ему Анну. За небольшим исключением ― в отличие от красноволосой, она знала, когда остановиться.
Кэссиди протянула ему полувлажную рубаху. Ромарио, моргнув, понял, что сидит в одних штанах. Он взял одежду из рук девушки и положил рядом с собой.
– А почему…
– Ты элем облился, ― опередила его Кэссиди. Она подошла к зеркалу и присела на табуретку, чтобы расчесать шелковистые волосы. ― Ешь, одевайся и катись отсюда. Ботинки у кровати.
Ромарио, поблагодарив за заботу, принялся за еду. Ждать аппетита не потребовалось: последний раз он ел вчера днем и успел изрядно проголодаться. Юноша с чувством жевал хлеб, смотря на Кэссиди. На ней было свободное белое платье с кружевными манжетами. В нем она выглядела настолько невинной, что никак не вписывалась в это место.
Кэссиди заслуживала лучшего.
– Чего? ― спросила русоволосая, увидев в отражении зеркала разглядывающего ее Ромарио. ― Нравится мое новое платье? Оно из хлопка. Я копила на шелковое, но оно слишком дорогое, поэтому купила это. Девочки сказали, что я в нем выгляжу гораздо красивее, чем есть.
– Ты и без этих тряпок красивее, ― искренне сказал юноша, откусывая курицу.
– Да, мне часто говорят, что без одежды я выгляжу лучше, ― она подмигнула рикриэнцу. Темноволосый хмыкнул. Кэссиди любила в шутку флиртовать с ним. ― Тебе, кстати, тоже.
– Тогда раздела бы полностью, ― продолжил игру Ромарио, поиграв бровями.
– Ты бы себя видел вчера! ― тут же возмутилась подруга. ― Я еле-еле дотащила твою тушу до своей комнаты! Даже с твоим пристрастием к выпивке ты никогда так не напивался, ― немного погодя добавила она. ― Ром, что случилось?
Ромарио замолчал. Конечно, он не может сказать ей о Марте, но Кэссиди знала, что у него есть возлюбленная.
– Из-за той девушки, которая мне небезразлична.
– Она не ответила тебе взаимностью?
– Хуже, ― Ромарио, не моргая, уставился перед собой. ― Мы больше не увидимся.
Кэссиди ничего не ответила, понимая, что слова не утешат. Он доел курицу с хлебом и, еще раз поблагодарив, потянулся за рубашкой, чтобы поскорее скрыть шрамы, оставленные молниеносной магией матери. Они напоминали трещины. Когда Ромарио поднялся с постели, в голову тут же кольнуло, и он сморщился.
Нет, без эля не обойтись. Осталось только придумать, как даром получить выпивку, потому что карманы его были пусты. Хоть Ромарио и работал счетоводом в Тканевом доме, где его отец продавал ткани и шил одежду, мать забирала все заработанные монеты.
«Только не это… ― взвыл мысленно Ромарио, вспоминая, что должен сейчас считать выручку и расходы тканевой лавки. ― Она меня убьет».
– Верно, уже далеко за полдень, ― заметила его настрой Кэссиди. ― Снова будет пороть тебя.
– Не страшно, ― рикриэнец поднялся. ― За всю жизнь я успел привыкнуть.
Ромарио направился к выходу. Первые шаги отдавались в затылке, затем он приспособился и, кряхтя, дошел до двери. Кэссиди приблизилась, чтобы «любезно» открыть дверь. Он приобнял подругу и поцеловал по-братски в макушку.
– Куплю тебе потом шелковое платье, Кэсси.
– От тебя воняет, ― попятилась девушка, скрывая улыбку. ― Проваливай.
Ромарио поспешил покинуть ее. Спускаясь по лестнице со второго этажа, он слышал веселую музыку барда. Этот рыжий парнишка задавал атмосферу всей таверне, поднимая настроение даже самым угрюмым посетителям. Возможно, музыка могла бы помочь юноше, если бы не оглушительная боль в голове, все еще готовой взорваться.
На первом этаже было около двадцати человек: как понял Ромарио, сидели они тут с ночи. Компания мужчин, скучковавшихся у входа, громко заржала, будто лошади, когда один из их товарищей проиграл в борьбе на руках другому. За другим столом расположилось трое женщин и двое парней, живо обсуждающих какую-то историю. Остальные посетители увлеченно слушали барда. Одна из зрительниц была настроена соблазнить музыканта ― Ромарио сделал этот вывод по ее вызывающей позе.
Темноволосый направился к барной стойке, где в одиночестве восседала еще одна девушка, попивая эль. Она игриво болтала с раскрасневшимся Бореем. Ромарио не узнал ее. Новоприбывшая.
– О, какие люди, ― пропел Борей ― хозяин таверны. ― Как самочувствие, парень? Стадо коров по башке пробежало? ― Он рассмеялся своей шутке. ― Познакомьтесь, дорогая, с моим бессовестным другом Ромарио, а эта прекрасная девушка…
– Дафнэ, ― произнесла сеньорита, улыбаясь серыми, как грозовые тучи, глазами. Она подняла подбородок, окинув юношу оценивающим взглядом. Затем протянула изящную кисть руки ладонью вниз для поцелуя, показывая всем видом, что делает ему одолжение своим жестом.
«Рикриэнка», ― подметил Ромарио.
В большинстве своем рикриэнки не протягивали мужчинам руку для рукопожатия, как остальные женщины, когда представлялись. Однако Ромарио решил проверить реакцию девушки, и поклонившись, пожал протянутую руку.
– Приятно познакомиться, сеньорита Дафнэ.
Кисть оказалась шелковистой. На лице Дафнэ мелькнуло едва уловимое недовольство. Выходит, она не привыкла к подобному приветствию, либо ей не нравится своевольность. Возможно, она занимает высокую должность. Работает явно не руками, иначе ладонь не была бы столь мягкой.
На ней было зашнурованное на груди платье, потерявшее когда-то насыщенный фиолетовый цвет. Разрез на подоле открывал коричневые штаны и походные сапоги до колена. Черные кудрявые волосы до поясницы были перекинуты через левое плечо, открывая тем самым прямую осанку. От девушки пахло цветами.
Борей вздохнул.
– Наш башковитый дамский угодник. Местные девки только так за ним бегают, ― он сопроводил свои слова взмахом руки.
– Борей, налей-ка мне одну, ― попросил Ромарио.
– Ты вчера опустошил мне почти бочку! ― возмутился хозяин таверны. Но все же налил кружку эля, сочувствуя тяжелому состоянию приятеля. ― Ты меня разоришь своей дружбой.
– Ты же знаешь ― я верну долг, ― Ромарио сделал два больших глотка. ― Спасибо.
– Вернет он, ― буркнул Борей и вернулся к разговору с Дафнэ. ― Говорят, в тех местах огромные горы, с которых видно Мироград.
– Да, горы очень большие, только Мироград оттуда не видно. Он очень далеко. Зато можно разглядеть Эструду ― великолепный город.
Эструда ― вторая столица Рикриэнии. Много лет назад покойная королева Нефелия ввела в государстве двоевластие. Страна разделилась на две части: северо-западную, со столицей Кретория, и юго-восточной, со столицей Эструда. Креторианской частью правили потомки королевы Нефелии ― династия Кремаейро, а Эструдовской ― династия Труэно. Иностранцы всегда шутили, что в Рикриэнии женщины настолько не любят делиться властью, что даже королев в стране двое. В этом году на Совет Пяти Стихий должна приехать королева Крэссенсия Кремаейро.
– Вы давно приехали из Кретории? Я знаю, что от первой столицы до Мирограда путь долгий, ― спросил Ромарио, пристально смотря на молодую женщину.
На лице Дафнэ мелькнуло внезапное удивление.
– Сегодня с утра прибыла в порт, ― она долгим взглядом посмотрела на Ромарио. ― Как вы поняли, что я из Кретории? Я вам не говорила.
– Еле слышный рикриэнский акцент вас выдает. Манера речи у вас креторианская ― беглая с громко-выраженными «д» и «р» и ударением на последний слог. Должно быть, вы учили общий язык с детства.
Общий или международный язык ― он же мироградский ― служил облегченной формой общения для всех народов. У него не было точного произношения, и он был полон заимствованных из других языков слов. Например, рикриэнское и рамеритское слово «ложь» смешались между собой, образовав нечто новое. Или же стриборгские слова произносились с неропасскими окончаниями. Алфавит общего языка был максимально упрощенным. Написание буквы «ка» из стриборгского было легче, чем похожей на нее буквы «ке» из джайанского, поэтому для написания выбирали первый вариант.
– Верно замечено, ― она улыбнулась, вот только глаза больше не улыбались. Ромарио разглядел в них ложь. Она что-то недоговаривает. Не та, за кого себя выдает.
Он воодушевился. Побеседовать с девушкой будет полезно ― выведет ее на чистую воду, заодно разомнет измотанный мозг. Он ему еще сегодня понадобиться.
– Вы приехали одна? Неужели добирались в Мироград в одиночку?
– Что вас так удивляет? ― Она отпила эля. ― Я не тот человек, который любит компании, а постоять за себя смогу.
– Разумеется, ― Ромарио сделал еще два больших глотка. Дафнэ его сильно заинтересовала. Она явно не из бедной семьи, раз у нее были средства для такого затратного путешествия. Кроме того, она не выглядит простолюдинкой, какой хотела показаться. ― Как вы добирались, сеньорита? Попутчицей на военном корабле или на пассажирском пароходе?
– Боюсь, мне не по карману такая роскошь, как пассажирский пароход. Я ехала в каюте с рикриэнскими морячками, а ночевала в тавернах. Пришлось сменить двух лошадей по дороге до выхода в океан.
– Ты живешь прямо в столице? ― спросил Борей и, не дожидаясь ответа, продолжил: ― Там много людей? Большой дворец?
– Я живу на окраине Кретории. Мой отец торгует на местном рынке деревянными фигурками. У него есть фигуры животных и людей, некоторые даже цветные. Отец часто уезжает в другие города. Моя мама недавно погибла. Она была резчицей по дереву, и после ее смерти осталось много красивых изделий. Мама научила меня тоже вырезать фигурки, поэтому теперь я делаю их вместо нее.
Как же так ― на руках резчицы по дереву нет мозолей и ссадин? Раз отец Дафнэ торгует деревянными фигурами, то почему не приехал с дочерью в Мироград, когда весь город полон приезжих? Снова ложь, на которую Борей понимающе вздохнул.
– Я тоже принял эту таверну от отца, ― он начал в подробностях рассказывать часть истории своей жизни, которую Ромарио знал наизусть. Темноволосый приложил холодную кружку ко лбу. Напряжение в черепе слегка отступило.
– Я вам не верю, Дафнэ, ― Ромарио разом допил эль.
Борей и новая знакомая уставились на Ромарио недоумевающими взглядами.
– Не верите? ― переспросила девушка. ― Почему, позвольте спросить?
Ромарио оторвал глаза от пустой кружки. Его охватил азарт.
– Во-первых, вы, сеньорита, слишком ухожены для женщины, только что вернувшейся из путешествия. Я не вижу в вас ни капли усталости: лицо свежее, нет синяков под глазами или сонливости. Вы очень даже бодры. Под ногтями нет грязи. Кожа нежная, холеная. Пахнете вы не потом, а ароматной цветочной водой. ― Он указал на платье. ― Одежда без пятен и следов долгой дороги. Во-вторых, истлевшее дешевое платье выделяется на фоне роскошности ваших волос, прямой спины и не соответствующих вашему положению достойнейших манер, которые вы не можете скрыть. Вы взяли его у вашей служанки? Сняли украшения, чтобы создать себе лже-статус? ― рикриэнец склонил голову, изучая ее мимику. ― В-третьих, как у девушки, имеющей средства на учителя по мироградскому языку, не может быть денег на пассажирский пароход? Кстати, раз вы резчица по дереву, почему на ваших руках нет мозолей? Также я не верю в торговца-отца. Вы приехали в Мироград в разгар продаж и не использовали свой визит как лишний способ заработать приличную сумму золотых? ― темноволосый покачал головой. ― Нет.
Вопрос в том, зачем столько заранее подготовленной лжи для первых встречных? Либо она любит чувствовать превосходство, располагая правдой и дурача остальных, либо здесь кроется нечто более глубокое.
– Вы удивительно проницательны, Ромарио.
– Благодарю, сеньорита, ― рикриэнец не ожидал комплимента. Обычно на него злились в таких ситуациях. ― Я теряюсь в догадках, зачем такой знатной особе гулять по тавернам, притворяясь кем-то другим?
Дафнэ опустила задумчивый взгляд, словно думая: говорить или не говорить? Вероятно, она не ожидала, что ее раскусят.
Она определенно преследовала какую-то цель. Какую? Ромарио пока не мог догадаться. Слишком мало фактов. Как бы то ни было, привкус приоткрывшейся тайны не на шутку взбудоражил. Он оказался прав и теперь ни за что не отпустит эту девушку, пока не раскроет ее мотивов.
– Вы правы, я солгала. Я приехала в город, сопровождая королеву Крэссенсию Кремаейро.
Ромарио замер и на мгновение перестал дышать. Сопровождая саму королеву Рикриэнии? Нет, не может быть. Должно быть, она шутит. Безусловно, Дафнэ ― не простая смертная, как он, или Борей, или Кэссиди. Возможно, у нее имелась Метка Бессмертия. Но быть знакомой с самой королевой? Приехать с ней в Мироград на Совет монархинь? Для этого как минимум нужно быть либо герцогиней, маркизой или графиней, либо ближайшей советницей. Но сейчас перед ним не может сидеть девушка, обладающая одним из этих титулов. Ромарио мог бы поверить, что она дальняя родственница виконтессы или баронессы, которой выпала удача получить прекрасное образование и приличное содержание. К тому же, зачем приближенной королевы выпивать в таверне к западу от центра города? Графиня могла бы выпить в более солидном месте, где собираются посетители из ее окружения, или, в конце концов, с самой королевой!
Если только Крэссенсия не приказала ей выпить в бедном районе.
– Снова ложь. Вы за дураков нас держите, Дафнэ?
Дафнэ… Ее ли это имя? Скорее всего, тоже ненастоящее. Нет нужды представляться своим именем в такой ситуации.
– Ложь? Тогда, кто я, по-вашему, сеньор Ромарио?
– Двоюродная внучка племянницы баронессы, получившая блестящее образование?
Дафнэ звонко рассмеялась. Мужики, сидящие в конце зала, оглянулись.
– Нет, я ошиблась в вас. Вы не столь проницательны, каким хотели бы казаться.
Ромарио задели ее слова. Именно проницательность была его главным оружием. С помощью проницательности он намеревался подняться в этой стране, где царил матриархат, где для мужчин не было места, где мужчины преклонялись перед женщинами, целуя ноги и надеясь на милость. Ромарио не желал быть слугой матриархата Рикриэнии. Ромарио желал покорить его и избавить себя от позорного и несправедливого существования под подолом женского платья.
Однако все это будет после. Сейчас ему нужно доказать свои умения, чтобы маленькими шагами подниматься к высшему обществу. Он подавил в себе зародившуюся ярость. Головная боль до сих пор давала о себе знать и мешала логически мыслить. Ему во что бы то ни стало нужно отгадать загадку. Зацепить эту девушку, кем бы она ни была. Он покажет, на что способен, и тогда она станет его ключом в другой ― желанный ему ― мир. Мир Марты.
– Благодарю. Значит, у меня получилось вас обмануть, раз вы допустили ошибку?
Надо сыграть в ее игру. Ходить кругами, незаметно подбираясь к цели, как охотник, приближающийся к хищнику. Обхитрить, бросить пыль в глаза и выиграть. Она чувствует свое превосходство. В этом кроется ее слабость. Надменность ― уязвимое место каждого титулованного человека. Слабость ― враг для победителя. Именно из-за своего мнимого превосходства она проиграет. Гордыня Дафнэ ― главное преимущество Ромарио.
– Получилось обмануть? ― девушка сладко улыбнулась. ― Ромарио, вы сами себя сейчас обманываете.
«Она считает нас необразованными дураками, поэтому не воспринимает всерьез».
– Хорошо, ― хмыкнул он. ― Вы победили. Допустим, я поверю, что вы сопровождаете королеву. У меня есть два варианта относительно того, какой у вас статус в обществе: владелица внушительного титула или командующая с высоким званием. Я склоняюсь ко второму, однако вы утверждаете иное, заставляя склониться к первому. Тогда попробую предположить, кем вы можете быть. Передо мной сейчас графиня Ледоро или маркиза Арудори?
Борей ошарашенно уставился на Ромарио. Дафна также не могла скрыть изумления. Ромарио в свою очередь, борясь с огненными стрелами в висках, усердно вспоминал имена женщин, о прибытии которых слышал сплетни пару дней назад.
– Откуда у вас эти сведения? ― Улыбка потухла на ее красивом лице. ― Вы шпион?
Воображение и подозрительность повели ее в неправильную сторону. Ромарио сделал слишком дерзкий ход, стараясь завладеть вниманием девушки. Перестарался. Нужно отступить.
– Что вы, весь город знает об их приезде, ― он попытался успокоить рикриэнку. ― Раз вы сопровождаете королеву, то обязательно должны об этом знать. Я проверяю ваши слова.
– Я не собираюсь раскрываться перед вами. Графиня и маркиза приехали, чтобы встретиться с королевой, а не сопровождая Ее Королевское Величество.
Дафнэ допила эль и встала, чтобы покинуть «Пьяную фею». Она была одного роста с юношей.
– Мне пора, господа. Спасибо за приятную компанию и прощайте.
Нет, только не это. Ромарио спугнул ее. Неужели она действительно графиня Ледоро или маркиза Арудори? Или ей пришлась не по нраву попытка юноши разгадать ее личность? Он подобрался слишком близко? Сеньорита не хочет разоблачения и поэтому решила как можно быстрее исчезнуть?
Ромарио не мог допустить, чтобы такая высокородная женщина сейчас ушла. А если она и вправду знает королеву лично? В этом случае Дафнэ могла бы стать для рикриэнца отличным мостом, который проложит ему путь к Марте.
Он чуть ли не побежал вслед за ней, наступая на свое достоинство.
– Сеньорита Дафнэ, стойте! ― Ромарио ничего не оставалось, кроме как заговорить на рикриэнском языке, чтобы хоть как-то привлечь внимание незнакомки. ― Извините меня за резкость!
Дафна остановилась и оглянулась на него. Громкие восклицания на иностранном языке привлекли всеобщее внимание. Рыжий бард прервал свою веселую музыку, а посетители заметно стихли.
– Я не хотел вас обидеть, ― уже тише сказал темноволосый.
– Ты говоришь по-рикриэнски?
Ромарио заметил, что она утратила любезность и перешла на фамильярное обращение. Анна права, ему нужно меньше открывать свой рот.
– Я ― рикриэнец, ― сокрушенно признался он, понимая, что это грозит моментальным унижением в ее глазах. ― Если мое прискорбное произношение можно так назвать, то да, говорю.
Безусловно, юноша приуменьшил свои умения. Он избавился от мироградского акцента еще в детстве усердными стараниями матери. Анхелика лупила за каждую фонетическую ошибку, заставляя пересказывать собственные сочинения до беспамятства. Так к двенадцати годам Ромарио овладел рикриэнским и стриборгским языками.
– Ты довольно образован для рикриэнца, ― девушка сощурилась. ― Тебя кто-то подослал?
– Подослал? ― переспросил Ромарио, изумленно подняв бровь. ― Почему вы пришли к этой мысли?
Она не ответила, скрестив руки на груди. Девушка над чем-то думала, принимая про себя судьбоносное для него решение. Если наречет его шпионом, то грозит ли это физической расправой или темницей? В ее ли власти обвинить его, не прибегая к помощи законного суда?
– Я завсегдатай в этой таверне ― спросите любого, ― Ромарио махнул рукой в сторону свидетелей их разговора. ― Я вижу вас впервые, госпожа. Вас насторожила моя наблюдательность? ― Она молча прожигала его взглядом. ― Наблюдать и отгадывать ― моя страсть.
– Ты догадался, что я бессмертная, лишь по свежей внешности и мягким рукам? ― скептически поинтересовалась девушка. ― Кроме того, я не вижу в тебе страха. Я ― бессмертная от рождения, обладаю Меткой Бессмертия, но тебя это не тревожит. Подозрительная реакция, не находишь?
Ромарио понимал, что слова его звучат неправдоподобно.
– Я вожу дружбу с бессмертными, ― вздохнул рикриэнец. ― Понял, что мы, смертные, отличаемся от вас не только количеством отведенных для жизни лет. Различна внешность. Вам, имеющим Метку Бессмертия от рождения, сложно заметить эти незначительные вещи, так как вы привыкли к неувядающей красоте и здоровому телу.
Дафнэ долго взирала на него своими серыми очами. В них таилось что-то необычно таинственное и опасно притягивающее. Ромарио не мог разобрать, что именно.
«Возможно, ей больше тридцати, ― вдруг подумал он. ― Или даже сорока. Бессмертные в любом возрасте выглядят молодо».
– Считаете меня шпионом?
– Для такого занятия ты слишком выделяешься. Скорее, молодой юноша, который хочет впечатлить аристократку, но здорово облажался и старается исправить положение.
Ромарио ухмыльнулся. Она почти угадала.
– Вы правы, Дафнэ, ― рикриэнец улыбнулся. ― Хотел показать, что могу быть полезен.
– Полезен для чего? ― На ее губах мелькнула надменная усмешка, какую ему доводилось видеть слишком часто. ― Меня любовные отношения не интересуют.
– Удачное совпадение ― меня тоже, ― Ромарио надеялся, что слова его не прозвучали грубо и не заденут гордыню девушки. ― Вы правда лично знакомы с вице-королевой?
– Правда, ― подняла подбородок рикриэнка.
«Это мой шанс показать себя».
– Тогда вы должны знать о недавно проигранной битве на Северном Бэрно? ― рискнул спросить Ромарио на языке магов молний.
Дафнэ помрачнела еще сильнее, чем прежде. Вернувшиеся на секунду снисходительность и намек на доверие тут же испарились. Враждебная поза ясно показывала убийственный настрой сероглазой.
Ромарио безрассудно ходил по лезвию ножа.
– Верно, ― она сделала к нему шаг, напоминающий приближение хищника.
Сколько секунд ей понадобится, чтобы свернуть ему шею?
Сердце Ромарио быстро забилось от едва контролируемого волнения. Он беспокоился не столько за жизнь, сколько за возможность, которую мог получить в результате удачного исхода беседы.
– Я знаю, что богиня Тьмы застала нашу армию врасплох, атаковав с тыла. Как по-вашему, почему? ― специально задал он вопрос, чтобы отвлечь собеседницу и стереть с ее лица смертоносное выражение, от которого кровь стыла в жилах. ― Ведь она могла спокойно разбить рикриэнское войско, даже если бы они столкнулись лицом к лицу, потому что армия богини превосходила и по силе, и по количеству, ― разглядев интерес на лице Дафнэ, чьи брови пока хмурились сильнее, чем у Анны, когда та хотела его ударить, темноволосый оглянулся. ― Мы можем поговорить наедине, чтобы наш, я надеюсь, дальнейший разговор не стал в будущем всеобщей сплетней? Возможно, кто-то из наших зрителей знает рикриэнский.
Хоть и не сразу, но девушка слегка кивнула и первой подошла к свободному столу. Народ, всеми способами тщетно пытавшийся скрыть любопытство, был на достаточном расстоянии, чтобы не слышать разговора. Борей из-за стойки тоже внимательно смотрел в их сторону.
– У меня есть знакомый, который был рядом, когда началась битва. Он сказал, что войско богини Ариантреи застало армию врасплох, сосредоточив свои силы в другом месте. Темное войско напало на границу между Бэрно и Афибией. Оно подошло с тыла на армию Рикриэнии, захватив не только Бэрно, но и Афибию ― маленький, незаметный город, который никто не брал в расчет. Все выглядит так, будто Афибия стала приятным трофеем, верно?
– Именно так, ― кивнула девушка, после чего с любопытством и нескрываемым, неожиданно возникшим весельем, поинтересовалась: ― Ты считаешь иначе?
– Я думаю, что именно Афибия была главной целью, а Бэрно ― приманкой. Я знаю, почему, ― девушка хотела что-то сказать, но Ромарио позволил себе перебить ее. ― Афибию построили на руинах мертвого города, разрушенного при правлении Нефелии. Я читал, что в те времена там были подземные тоннели, по которым впоследствии качали воду. В тех тоннелях, ставших непригодными для воды, начали хоронить усопших воинов. Но зачем хоронить воинов в тоннелях, и откуда они изначально появились? Я предполагаю, что они проходят под горами и связывают какие-то города. Там в округе есть три значимых города: Алаи, Триофия и Самболене.
Ромарио произнес все это на одном дыхании и уставился на задумавшуюся Дафнэ в ожидании ответа. Ее прекрасное лицо утратило веселье, а серые глаза посерьезнели. Он знал, что ошарашил ее, хоть она старалась не показывать этого. Беспокоило, что Дафнэ опасно молчала.
Ромарио заговорил снова:
― Города защищают горы и неприступные ворота, но если атаковать снизу…
― Они будут захвачены, ― закончила Дафнэ, обдумывая что-то свое. ― Эти три города и вправду держат внушительно долгую оборону. Их географическое положение ценно для Рикриэнии. Если падет один, то падут и другие. Выход в Грозовое море откроет прямой путь до первой столицы.
Ромарио кивнул.
– Люмиа окажется в легкой доступности, ведь северная граница города защищена только горами, ― продолжил Ромарио. ― Другими словами, Алаи, Триофия и Самболене ― уязвимое место Рикриэнии, которое ведет не только в Креторию, но и в герцогство Крэтаро.