Пока часы двенадцать бьют

У Саши родилась идея. Она схватила листочек и быстро настрочила послание Яре: «Алена все равно не даст нам ничего сделать. Предлагаю нарисовать все завтра. Хоть тяп-ляп, но главное, чтобы было. А в четверг придем с утра пораньше и будем караулить, пока наши работы не оценят».

Яра кивнула и написала ответ: «Тяп-ляп все равно не выйдет, ты же у нас художница. А моих медведей видела?! Это же шедевр».

Саша утвердительно качнула головой, показывая большой палец вверх.

В этот момент зашла завуч. Все встали, но она жестом усадила их обратно.

– Кто у вас рисовал на окнах?

Саша с Ярой переглянулись и подняли руки.

– Мы тут проверили камеры видеонаблюдения и подумали, что вам нужно это знать, – и поднесла к их парте планшет, на котором было видно, как какая-то младшеклассница быстро смывает их рисунки, а потом резко оглядывается и убегает. Изображение было ужасным и расплывчатым, при всем желании Саша не смогла бы опознать преступницу. – Мы выяснили, кто это. Это Вика Сорокина, и она уже понесла наказание. Их класс также дисквалифицирован.

– Сорокина? – переспросил Максим с последней парты. Все это время он старательно вытягивал шею, силясь рассмотреть хотя бы что-то. После его вопроса все взгляды обратились к Алене.

– Спасибо, – произнесла Саша, возвращая планшет и поражаясь тому, что правда все-таки всплыла наружу, неприятно раскрыв всеми любимую Алену. Она переглянулась с Ярославой, которая едва ли могла скрыть ликование.

Когда завуч вышла, Маргарита Семеновна задала вопрос, который мучил, кажется, всех:

– Алена, как это понимать?

Та беспечно пожала плечами, покачивая ногой под партой.

– Мы просто с сестрой поспорили: кто из нас поедет отдыхать. Ведь я точно знаю, что МЫ выиграем, правда, Сашуля? – елейным голоском произнесла она.

– Не беспокойся, твоя сестра уж точно проиграла, – ответила Саша, даже не поворачивая головы.

– Как я от этого устала… – внезапно произнесла классная руководительница, потирая виски. – Сорокина, к доске.

***

В четверг после занятий Саша копошилась в шкафу, пытаясь решить, в чем лучше пойти в школу. Яра уже прислала третью смс-ку «ВКонтакте», в которой сообщала, что ждет ее на перекрестке.

Наконец она надела обтягивающие джинсы и новогодний свитер с оленем, чей нос был выполнен в виде красного помпончика. Мама Саши – Алиса Сергеевна – стояла в дверях, подпирая косяк, и заботливо наблюдала за дочерью.

– Ты ведь даже не поела!

– Мамуля, я правда тороплюсь. И не жди, я допоздна, – уже в дверях кричала Саша, натягивая куртку.

– Как это – не жди? Папа ведь поедет тебя встречать. Или ты таким образом хочешь сказать, что тебя кто-то проводит? – хитро подмигнула она.

Саша только вздохнула. Мама теперь через каждое предложение упоминала «того мальчика, который ее провожал».

– А может, ты вообще не в школу, а на свидание?

– Мама! Я надела свитер с оленем! Кто в таком виде идет на свидание?

Алиса Сергеевна махнула на нее рукой, но тут ей на глаза попалась школьная форма, которую та запихивала в рюкзак, отчего-то жутко нервничая.

– Ты куда форму? Ты что, дома не будешь ночевать?

– Сама сказала, что я на свидание, а после свиданий люди обычно ночуют не дома, – рассмеялась Саша.

– Да ну тебя, – мама обиженно поджала губы, накрашенные точно такой же красной помадой, что и у Саши.

– Шучу. Просто, может быть, придется в школе задержаться и там же переночевать, если с охранником договоримся.

Саша чмокнула маму в румяную щеку и, даже не застегнувшись, побежала на встречу к Яре. Та стояла, притопывая на месте, потому как на улице гулял холодный ветер, разбрасывая вокруг пригоршни снежной крошки.

– Классный свитер! Нос у оленя такой, какой мог быть у меня через пару минут.

– Прости… я доделывала доклад на завтра, – запыхалась Саша, пытаясь выровнять дыхание и застегнуть молнию непослушными замерзшими пальцами.

Когда они пришли в школу, то увидели, что коридор был полон школьников, которые также пытались запрыгнуть в последний вагон, как и они сами.

Кто-то снова принес колонку и теперь из нее во всю играла песня «Новый год к нам мчится» группы «Дискотека Авария», вселяя детский восторг от предстоящего праздника, новогоднее настроение и веру в чудо. Все дружно стали подпевать, фальшивя, но испытывая при этом дикую радость.

На третьем куплете Яра принесла из класса краски, кисти, но тут их ждал сюрприз. Цвета оказались все перемешаны, а гуашь залита чем-то липким и тягучим, словно медом.

– Вот же козлы! – в сердцах выругалась Яра. – Мы сейчас столько времени потратим, чтобы дойти до магазина.

– Мы можем одолжить у кого-нибудь, либо попробовать смыть первый слой с красок, – предложила Саша, крутя липкие коробочки в руках.

– Давай попробуем. Я пойду поспрашиваю, а ты – в туалет. Заодно и воду наберешь.

Саша схватила пакет и побежала к раковинам. На счету была каждая секунда. В туалете снова не было света: какой-то шутник каждую неделю выкручивал лампочки. Тьма напирала, отчего Саша быстро принялась ополаскивать кисти от липкой субстанции. Она то и дело вглядывалась в мрак зеркала, стараясь разглядеть нечто за своей спиной.

Раздался скрип дверных петель. Судорожно вздохнув, она подняла глаза и взвизгнула. Ноги подкосились, а руки ослабли.

За ее спиной стоял силуэт.

Саша схватила стакан с водой и развернулась, чтобы выплеснуть его содержимое на неожиданного незнакомца, но в последний момент смогла разглядеть его лицо.

– Э, тихо-тихо, – произнес знакомый с хрипотцой голос. Миша стоял в своем черном пальто, полностью сливаясь с темнотой, и лишь его кожа и глаза выделялись из общей гаммы.

– Ты меня напугал! Никогда тебе этого не прощу, – Саша схватилась рукой за сердце, пытаясь успокоить пульс.