Слово о полку Игореве
- -
- 100%
- +
© Перевод. В.В. Колесов, наследники, 2021
© Перевод. Д.С. Лихачев, наследники, 2021
© Перевод. Л.А. Дмитриев, наследники, 2021
© Перевод. М.А. Салмина, наследники, 2021
© Перевод. И.А. Лобакова, 2021
© Перевод. В.И. Охотникова, 2021
© Перевод. Д.М. Буланин, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Слово о полку Игореве
Слово о походе Игоря, сына Святослава, внука Олегова
Ритмический перевод Д. С. Лихачева
Не пристало ли нам, братья,начать старыми словамипечальные повести о походе Игоря,Игоря Святославича?Начать эту песнь надо,следуя былям сего времени,а не по замышлению Бояна.Ибо Боян, вещий,если кому хотел песнь воспеть,то растекался мыслию по древу,серым волком по земле,сизым орлом под облаками.Вспоминал он, как говорил,первых времен усобицы.Тогда напускал десять соколов на стадо лебедей:который догонял какую,та первой и пела песнь —старому Ярославу,храброму Мстиславу,что зарезал Редедю пред полками касожскими,красному Роману Святославичу.То Боян же, братья, не десять соколовна стадо лебедей пускал,но свои вещие перстына живые струны воскладал;они же сами князьям славу рокотали. Начнем же, братья, повесть этуот старого Владимира до нынешнего Игоря,который препоясал ум крепостью своеюи поострил сердце свое мужеством;исполнившись ратного духа,навел свои храбрые полкина землю Половецкуюза землю Русскую. Тогда Игорь взглянулна светлое солнцеи увидел воинов своих,тьмою от него прикрытых.И сказал Игорь князьдружине своей:«О дружина мояи братья!Лучше ведь убитым быть,чем плененным быть;так уж сядем, братья,на борзы́х коней,да посмотрим хотьна синий Дон».Ум склонился князяперед желанием,и охота отведать Дон великийзаслонила ему знамение.«Хочу, – сказал, – копье преломитьв начале поля Половецкого;с вами, русичи, хочу либо голову свою сложить,либо шлемом испить из Дону». О Боян, соловей старого времени!Вот бы ты походы те воспел,скача, соловей, по воображаемому дереву,летая умом под облаками,свивая славу обоих половин сего времени,рыща по тропе Трояначерез поля на горы. Пришлось бы внуку тоговоспеть песнь Игорю:«Не буря соколов занеслачерез поля широкие, —стаи галок бегутк Дону великому».Или так бы начать петь,о волшебник Боян,внук Велеса:«Кони ржут за Сулой —звенит слава в Киеве;трубы трубят в Новгороде —стоят стяги в Путивле». Игорь ждет милого брата Всеволода.И сказал ему буй-тур Всеволод:«Один брат,один свет светлый —ты, Игорь!Оба мы – Святославичи.Седлай же, брат мой,своих борзы́х коней,а мои-то готовы,оседланы у Курска еще раньше.А мои-то куряне – известные воины:под трубами повиты,под шлемами взлелеяны,концом копья вскормлены,пути им ведомы,овраги им знакомы,луки у них натянуты,колчаны отворены,сабли изо́стрены;сами скачут, как серые волки в поле,ища себе чести, а князю – славы». Тогда вступил Игорь князь в золотое стремяи поехал по чистому полю.Солнце ему тьмою путь заграждало;ночь, стонущи ему грозою, птиц пробудила;свист звериный встал,взбился див —кличет на вершине дерева,велит прислушаться – земле незнаемой,Волге,и Поморью,и Посулью,и Сурожу,и Корсуню,и тебе, Тмутороканский идол!И половцы непроложенными дорогамипобежали к Дону великому;кричат телеги их в по́лночи,словно лебеди распущенные. А Игорь к Дону воинов ведет! Ведь уже несчастий его подстерегают птицыпо дубам;волки грозу подымаютпо оврагам;орлы клектом на кости зверей зовут;лисицы брешут на красные щиты. О Русская земля! Уже ты за холмом! Долго ночь меркнет.Заря свет уронила,мгла поля покрыла.Щекот соловьиный уснул,говор галок пробудился.Русские сыны великие поля красными щитамиперегородили,ища себе чести, а князю славы. Спозаранок в пятницупотоптали они поганые полки половецкиеи, рассыпавшись стрелами по полю,помчали красных девушек половецких,а с ними золото,и паволоки,и дорогие оксамиты.Покрывалами,и плащами,и кожухамистали мосты мостить по болотами по топким местам,и всякими драгоценностями половецкими.Красный стяг,белая хоругвь,красная челка,серебряное древко —храброму Святославичу! Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.Далеко залетело!Не было оно в обиду порожденони соколу,ни кречету,ни тебе, черный ворон,поганый половец!Гзак бежит серым волком,а Кончак путь ему указывает к Дону великому. На другой день совсем ранокровавые зори свет возвещают;черные тучи с моря идут,хотят прикрыть четыре солнца,а в них трепещут синие молнии.Быть грому великому!Пойти дождю стрелами с Дона великого!Тут копьям изломиться,тут саблям побитьсяо шлемы половецкиена реке на Каяле,у Дона великого!О Русская земля! Уже ты за холмом! Вот ветры, внуки Стрибога, веют с морястреламина храбрые полки Игоря.Земля гудит,реки мутно текут,пыль поля покрывает,стяги говорят:половцы идут от Дона,и от моря,и со всех сторон русские полки обступили.Дети бесовы кликом поля перегородили,а храбрые русские перегородили краснымищитами. Ярый тур Всеволод!Стоишь ты в самом бою,прыщешь на воинов стрелами,гремишь о шлемы мечами булатными!Куда ты, тур, поскочишь,своим золотым шлемом посвечивая,там лежат поганые головы половецкие.Рассечены саблями калеными шлемы аварскиетобою, ярый тур Всеволод!Какая из ран дорога, братья, тому, кто забылчесть и богатствои города Чернигова отцов золотой стол,и своей милой желанной, прекрасной Глебовны,свычаи и обычаи?Были века Трояна,минули годы Ярославовы,были походы Олеговы,Олега Святославича. Тот ведь Олег мечом крамолу ковали стрелы по земле сеял.Ступает в золотое стремя в городе Тмуторокане,тот же звон уже слышал давний великий Ярослав,а сын Всеволода Владимиркаждое утро уши закладывал в Чернигове.Бориса же Вячеславичапохвальба на суд привелаи на Канину зеленую паполому постлалаза обиду Олегову,храброму и молодому князю.С той же Каялы Святополк повелел отца своегопривезтимежду венгерскими иноходцамико святой Софии к Киеву.Тогда, при Олеге Гориславиче,засевалось и прорастало усобицами,погибало достояние Даждьбожьего внука;в княжеских крамолах сокращались жизнилюдские.Тогда по Русской земле редко пахарипокрикивали,но часто вороны граяли,трупы между собой деля,а галки свою речь говорили,собираясь полететь на добычу.То было в те рати и в те походы,а такой рати не слыхано!С раннего утра до вечера,с вечера до рассветалетят стрелы каленые,гремят сабли о шлемы,трещат копья булатныев поле незнаемом,среди земли Половецкой.Черная земля под копытами костями былазасеяна,а кровью полита:горем взошли они по Русской земле. Что мне шумит,что мне звенит —издалека рано до зари?Игорь полки возвращает,ибо жаль ему милого брата Всеволода.Билися день,билися другой;на третий день к полудню пали стяги Игоревы.Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы,тут кровавого вина недостало,тут пир окончили храбрые русские:сватов напоили, а сами полеглиза землю Русскую.Никнет трава от жалости,а дерево с тоской к земле преклонилось.Уже, ведь, братья, невеселое время настало,уже пустыня войско прикрыла.Встала обида в войсках Даждьбожья внука,вступила девою на землю Трояню,восплескала лебедиными крыламина синем море у Дона;плеская, прогнала времена обилия.Борьба князей против поганых прекратилась,ибо сказал брат брату:«Это мое и то мое же».И стали князья про малое«это великое» говорить,и сами на себя крамолу ковать.А поганые со всех стран приходили с победамина землю Русскую. О, далеко залетел сокол, птиц избивая, —к морю!Игорева храброго полка не воскресить!По нем кликнули Карна и Желя,поскакали по Русской земле,размыкивая огонь в пламенном роге.Жены русские восплакались, приговаривая:«Уже нам своих милых, любимыхни мыслию не смыслить,ни думою не сдумать,ни глазами не повидать,а золота и серебра совсем не подержать». И застонал, братья, Киев от горя,а Чернигов от напастей.Тоска разлилась по Русской земле;печаль обильная пошла посреди земли Русской.А князи сами на себя крамолу ковали,а поганые,с победами нарыскивая на Русскуюземлю,сами брали дань по белке от двора. Ибо те два храбрых Святославича,Игорь и Всеволод,уже коварство пробудили раздором,а его усыпил было отец их —Святослав грозный великий киевскийгрозою:прибил своими сильными полкамии булатными мечами,наступил на землю Половецкую,притоптал холмы и овраги,взмутил реки и озера,иссушил потоки и болота.А поганого Кобяка от лукоморья,из железных великих полков половецких,как вихрь, исторг:и упал Кобяк в городе Киевев Святославовой гриднице.Тут-то немцы и венецианцы,тут-то греки и чехипоют славу Святославу,укоряют князя Игоря,потопившего богатство на дне Каялы рекиполовецкой, —насыпавшего русского золота.Тут-то Игорь князь пересел из седла золотогов седло рабское.Приуныли у городов забралы,а веселие поникло.А Святослав мутный сон виделв Киеве на горах.«Этой ночью с вечера одевают меня, – говорит, —черным покрываломна кровати тисовой;черпают мне синее вино,с горем смешанное;сыплют мне пустыми колчанами поганыхиноземцевкрупный жемчуг на грудьи нежат меня.Уже доски без князькав моем тереме златоверхом.Всю ночь с вечерасерые вороны граяли у Плесеньска,в предградье стоял киевский лес,и понеслись [они – вороны] к синему морю». И сказали бояре князю:«Уже, князь, горе ум полонило;ведь вот, два сокола слетелис отчего престола золотогодобыть города Тмутороканяили испить шлемом из Дона.Уже соколам крыльца подсеклисаблями поганых,а самих опуталив путины железные.Темно ведь было в третий день:два солнца померкли,оба багряные столба погаслии с ними два молодых месяца,Олег и Святослав,тьмою заволоклисьи в море погрузились,и великую смелость возбудили в хиновах.На реке на Каяле тьма свет покрыла,по Русской земле простерлись половцы,точно выводок гепардов.Уже спустился позор на славу;уже ударило насилие на свободу;уже бросился див на землю.И вот, готские красные девызапели на берегу синего моря:звоня русским золотом,воспевают время Боза,лелеют месть за Шарукана. А мы уже, дружина, без веселья! Тогда великий Святославизронил золотое слово,со слезами смешанное,и сказал:«О мои дети, Игорь и Всеволод!Рано начали вы Половецкой земледосаждать мечами,а себе славы искать.Но одолели вы без чести,без чести ведь кровь поганую пролили.Ваши храбрые сердцаиз крепкого булата выкованыи в смелости закалены.Что же сотворили вы моей серебряной седине?Не вижу уже у властисильного,и богатого,и обильного воинамибрата моего Ярослава,с черниговскими боярами,с воеводами,и с татранами,и с шельбирами,и с топчаками,и с ревугами,и с ольберами.Те ведь без щитов с засапожными ножамикликом полки побеждают,звоня в прадедовскую славу.Но сказали вы: «Помужествуем сами:прошлую славу сами похитим,а будущую сами поделим!»Разве же дивно, братья, старому помолодеть?Когда сокол надел оперение взрослого,высоко птиц он взбивает:не даст гнезда своего в обиду.Но вот зло – князья мне не в помощь:худо времена обернулись.Вот у Римова кричат под саблями половецкими,а Владимир под ранами. Горе и тоска сыну Глебову!» Великий князь Всеволод!Неужели и мысленно тебе не прилететь издалекаотчий золотой стол поблюсти?Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать,а Дон шлемами вычерпать!Если бы ты был здесь,то была бы невольница по ногате,а раб по резани.Ты ведь можешь посухуживыми копьями стрелять,удалыми сыновьями Глебовыми. Ты, буйный Рюрик и Давид!Не ваши ли воинызолочеными шлемами по кровиплавали?Не ваша ли храбрая дружинарыкают, как туры,раненные саблями каленымина поле незнаемом?Вступите же, господа, в золотые стременаза обиду сего времени,за землю Русскую,за раны Игоревыбуйного Святославича! Галицкий Осмомысл Ярослав!Высоко сидишь тына своем златокованном престоле,подпер горы венгерскиесвоими железными полками,загородив королю путь,затворив Дунаю ворота,меча тяжести через облака,суды рядя до Дуная.Грозы твои по землям текут,отворяешь Киеву ворота,стреляешь с отчего золотого престоласалтанов за землями.Стреляй же, господин, в Кончака,поганого раба,за землю Русскую,за раны Игоревы,буйного Святославича! А ты, буйный Роман, и Мстислав!Храбрая мысль влечет ваш ум на подвиг.Высоко паришь на подвиг в отваге,точно сокол на ветрах паря,стремясь птицу в смелости одолеть.Есть ведь у вас железные молодцыпод шлемами латинскими.От них дрогнула земля,и многие страны —Хинова,Литва,Ятвяги,Деремела,и половцы копья свои повергли,а головы свои подклонилипод те мечи булатные. Но уже, о князь Игорь,померк солнца свет;а дерево не добром листву сронило:по Роси и по Суле города поделили.А Игорева храброго полка не воскресить!Дон тебя, князь, кличети зовет князей на победу.Ольговичи, храбрые князья, поспели на брань… Ингварь и Всеволоди все трое Мстиславичи,не худого гнезда соколы!Не по праву победрасхитили вы себе владения!Где же ваши золотые шлемыи копья польскиеи щиты?Загородите полю воротасвоими острыми стреламиза землю Русскую,за раны Игоревы,буйного Святославича! Уже ведь Сула не течет серебрянымиструямидля города Переяславля,и Двина болотом течетдля тех грозных полочанпод кликом поганых.Один только Изяслав, сын Васильков,позвонил своими острыми мечамио шлемы литовские,прибил славу деда своего Всеслава,а сам под красными щитамина кровавой травебыл прибит литовскими мечамина кровь со своим любимцем,а тот и сказал:«Дружину твою, князь,птица крыльями приодела,а звери кровь полизали».Не было тут брата Брячислава,ни другого Всеволода:так в одиночестве изронил он жемчужную душуиз храброго телачерез золотое ожерелье.Уныли голоса,поникло веселие,трубы трубят городенские. Ярославичи и все внуки Всеслава!Уже склоните стяги свои,вложите [в ножны] свои мечи поврежденные,ибо лишились вы славы дедов.Ибо вы своими крамоламиначали наводить поганыхна землю Русскую,на достояние Всеслава.Из-за усобицы ведь настало насилиеот земли Половецкой! На седьмом веке Троянакинул Всеслав жребийо девице ему милой.Он хитростями оперся на конейи скакнул к городу Киевуи коснулся древкомзолотого престола киевского.Скакнул от них лютым зверемв полночь из Белгорода,объятый синей мглой;поутру же вонзил секиры, —отворил ворота Новгорода,расшиб славу Ярослава,скакнул волкомдо Немиги с Дудуток. На Немиге снопы стелют из голов,молотят цепами булатными,на току жизнь кладут,веют душу от тела.У Немиги кровавые берегане добром были посеяны,посеяны костьми русских сынов. Всеслав князь людям суд правил,князьям города рядил,а сам ночью волком рыскал:из Киева дорыскивал до петухов Тмутороканя,великому Хорсу волком путь перерыскивал.Для него в Полоцке позвонили к заутрене раноу святой Софии в колокола,а он в Киеве звон тот слышал.Хоть и провидящая душа у него в храбром теле,но часто от бед страдал.Ему провидец Бояндавно припевку, разумный, сказал:«Ни хитрому,ни умелому,ни птице умелойсуда Божьего не миновать».О стонать Русской земле,помянув первые временаи первых князей!Того старого Владимиранельзя было пригвоздить к горам киевским:вот ведь и теперь встали стяги Рюриковы,а другие – Давыдовы,но врозь у них полотнища развеваются. Копья поют! На Дунае Ярославнин голос слышится,кукушкою безвестною рано кукует:«Полечу, – говорит, – кукушкою по Дунаю,омочу бобровый рукав в Каяле реке,утру князю кровавые его ранына могучем теле». Ярославна рано плачетв Путивле на забрале, приговаривая:«О ветер, ветрило!Зачем, господин, веешь ты наперекор?Зачем мчишь хиновские стрéлкина своих легких крыльицахна воинов моего милого?Разве мало тебе было под облаками веять,лелея корабли на синем море?Зачем, господин, мое весельепо ковылю ты развеял?» Ярославна рано плачетв Путивле городе на забрале,приговаривая:«О Днепр Словутич!Ты пробил каменные горысквозь землю Половецкую.Ты лелеял на себе Святославовы насадыдо стана Кобякова.Прилелей же, господин, моего милого ко мне,чтобы не слала я к нему слезна море рано». Ярославна рано плачетв Путивле на забрале, приговаривая:«Светлое и трижды светлое солнце!Для всех ты тепло и прекрасно:Зачем, господин, простерло ты горячие свои лучина воинов моего милого?В поле безводном жаждою им луки согнуло,горем им колчаны заткнуло?» Прыснуло море в полуночи,идут смерчи облаками.Игорю князю бог путь указываетиз земли Половецкойв землю Русскую,к отчему золотому столу, Погасли вечером зори.Игорь спит,Игорь бдит,Игорь мыслью поля меритот великого Дона до малого Донца.Коня в полночь Овлур свистнул за рекою;велит князю разуметь:князю Игорю не оставаться!Кликнул,застучала земля,зашумела трава,вежи половецкие задвигались.А Игорь князь поскакалгорностаем к тростникуи белым гоголем на воду.Вскочил на борзого коня,и соскочил с него серым волком.И побежал к излучине Донца,и полетел соколом под облаками,избивая гусей и лебедейк завтраку,и обеду,и ужину.Коли Игорь соколом полетел,тогда Овлур волком побежал,стряхивая собою студеную росу:оба ведь надорвали своих борзых коней. Донец говорит:«О князь Игорь!Немало тебе величия,а Кончаку нелюбия,а Русской земле веселия!» Игорь говорит:«О Донец!Немало тебе величия,лелеявшему князя на волнах,стлавшему ему зеленую травуна своих серебряных берегах,одевавшему его теплыми туманамипод сенью зеленого дерева;ты стерег его гоголем на воде,чайками на струях,чернядями на ветрах». Не такова-то, – говорит он, – рекаСтугна;скудную струю имея,поглотив чужие ручьи и ладьи,расширенная к устью,юношу князя Ростислава заключила.На темном берегу Днепраплачет мать Ростиславапо юноше князе Ростиславе.Уныли цветы от жалости,и дерево с тоской к земле приклонилось. То не сороки застрекотали:по следу Игоря едут Гзак с Кончаком.Тогда вороны не граяли,галки примолклисороки не стрекотали,полозы ползали только.Дятлы стуком указывают путь к реке,да соловьи веселыми песнямирассвет возвещают.Говорит Гзак Кончаку:«Если сокол к гнезду летит, —расстреляем соколенкасвоими золоченымистрелами». Говорит Кончак Гзаку:«Если сокол к гнезду летит, —опутаем соколенкакрасною девицею». И сказал Гзак Кончаку:«Если опутаем его красною девицею,не будет у нас ни соколенка,ни красной девицы,и станут нас птицы битьв поле Половецком». Сказали Боян и Ходына,Святославовы песнотворцы,старого времени Ярослава,Олега князя любимцы:«Тяжко голове без плеч,беда телу без головы», —так и Русской земле без Игоря. «Солнце светится на небе, —а Игорь князь в Русской земле»:девицы поют на Дунае, —вьются голоса их через море до Киева.Игорь едет по Боричевуко Святой Богородице Пирогощей.Села рады, города веселы.Певше песнь старым князьям,потом и молодым петь:«Слава Игорю Святославичу,буй-туру Всеволоду,Владимиру Игоревичу!» Здравы будьте, князья и дружина,борясь за христианпротив полков поганых! Князьям слава и дружине!Аминь.Слово о походе Игоря, сына Святослава, внука Олегова
Объяснительный перевод Д. С. Лихачева
Автор «Слова» отказывается начать свое повествование в старых выражениях и хочет вести его ближе к действительным событиям своего времени; он характеризует старую поэтическую манеру Бояна.
Не пристало ли нам, братья, начать старыми [ «старомодными», старинными] выражениями горестное повествование о походе Игоря, Игоря Святославича? – [Нет,] начать эту песнь надо, следуя за действительными событиями нашего времени, а не по [старинному] замышлению [способу, плану, приему] Бояна. Ибо Боян, вещий, если кому хотел песнь сложить, то [вместо того, чтобы следовать «былинам сего времени», так и] растекался мыслию по дереву, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Вспоминал он, как говорил, первоначальных времен войны, [и] тогда напускал десять соколов [пальцев] на стадо лебедей [струн]: который [из соколов] догонял какую [лебедь], та первая [и] пела песнь [ «славу»] старому Ярославу [Мудрому], храброму Мстиславу [Владимировичу], который зарезал Редедю [касожского князя] перед полками касожскими [в Тмуторокани], прекрасному Роману Святославичу [сыну Святослава Ярославича, князя Тмутороканского]. То, братья, Боян не десять соколов на стадо лебедей пускал, но свои вещие персты на живые струны возлагал; они же сами собой [без всяких усилий, – в привычных старых выражениях, «старыми словесы»] князьям славу рокотали.
Автор определяет хронологические границы своего повествования.
[Итак], начнем же братья, повествование это от старого Владимира [Святославича Киевского] до нынешнего Игоря [Святославича Новгород-Северского], который препоясал ум крепостью своею [подчинил свои мысли своей «крепости» – мужеству, храбрости] и поострил сердце свое мужеством; исполнившись ратного духа, навел свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую.
Печальное и тревожное начало похода Игоря.
Тогда [в начале того печального похода] Игорь взглянул на светлое солнце и увидел [грозное предзнаменование]: от него [Игоря] тьмою [затмения] все его воины покрыты. И сказал Игорь дружине своей: «Братья и дружина! Лучше [больше чести] ведь зарубленным быть [в битве], чем плененным [бесславно дома, дожидаясь половецкого набега]; так сядем [же], братья, на своих борзых коней [выступим в поход], да поглядим [хотя бы] на синий Дон [в земле Половецкой]». Склонился у князя ум [мысль] перед страстным желанием, и охота отведать великого Дона [дойти с победою до Дона] заслонила ему [недоброе] предзнаменование: «Хочу ведь, – сказал [он], – сам копье преломить [сам вступить в единоборство] на краю поля Половецкого; с вами, сыны русские, хочу [или] сложить свою голову, или испить шлемом Дона [победить половцев на Дону]».
Предположение о том, в каких высокопарных выражениях воспел бы Боян поход Игоря.
О Боян, соловей старого времени! Вот бы [уж] ты эти походы [по-соловьиному] воспел, скача, соловей, по воображаемому дереву, летая умом под облаками, соединяя [воедино] славы обеих половин этого времени [славу начальную и конечную времени этого повествования – «от старого Владимира до нынешнего Игоря»], рыща по тропе [языческого старого русского бога] Трояна [т. е. носясь по божественным путям] через поля на горы [иначе говоря – переносясь воображением на огромные расстояния]. [Пришлось бы] внуку тому [т. е. внуку бога Велеса, о котором ниже] воспеть песнь [в честь] Игоря [в таких (старинных) выражениях]: «Не буря [русских] соколов занесла через поля широкие; стада [половецких] галок [уже] бегут [спасаясь] к Дону великому». Или [так бы] начать петь [тебе], [о] волшебник Боян, внук [бога] Велеса: «[Еще только] кони [вражеские] ржут за [пограничною рекою] Сулою, [а] слава [победы над ними уже] звенит в Киеве; трубы [еще только] трубят [созывая войска] в Новгороде [Северском], а стяги [уже] стоят [готовые выступить] в Путивле!»
Ободрение Игоря его братом Всеволодом выступить в поход.
[И вот] ждет Игорь милого брата Всеволода [чтобы идти с ним в поход]. И сказал ему буйный тур Всеволод [одобряя его]: «Один [ты у меня] брат, один свет светлый – ты, Игорь! Оба мы – Святославичи [оба мы одного храброго гнезда]. [Так] седлай [же], брат [мой], своих борзых коней, а мои-то [уже] готовы, оседланы у Курска раньше. А мои-то куряне знаменитые воины: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, концом копья вскормлены, пути им ведомы, овраги им знакомы, луки у них натянуты [изготовлены к бою], колчаны отворены [на изготовку], сабли изострены; сами скачут, как серые волки в поле, ища себе чести, а князю – славы».
Выступление Игоря в поход и грозные предзнаменования. Безнадежность похода.
Тогда [после встречи с Всеволодом и его одобрения] вступил Игорь князь в золотое стремя [выступил в поход] и поехал по чистому полю. Солнце ему тьмою [затмения] путь заграждало [предвещая опасность]; ночь, стонущи, ему грозою, птиц пробудила [как бы стремясь предупредить его]; [зловещий] свист звериный встал [свист степных зверей – сусликов]; взбился див [мифическое существо восточных народов], кличет на вершине дерева [предупреждая своих о походе русских], велит прислушаться [к походу русских] земле незнаемой [Половецкой степи], Волге, и Поморию, и Посулию [пограничной с Русью земле по реке Суле], и Сурожу [в Крыму], и Корсуню [там же; иными словами – всем враждебным Руси юго-восточным странам], и тебе, Тмутороканский идол [идолу какого-то языческого бога, стоявшего близ Тмуторокани]! И [вот] половцы непроложенными дорогами [дорогами, заранее, как обычно перед походами, не «протеребленными», т. е. в крайней спешке] побежали к Дону великому [навстречу войску Игоря]; кричат телеги [их] в полночь, словно лебеди распущенные. [А] Игорь ведет к Дону воинов [несмотря на все дурные предвестия]!
Ведь уже несчастия его [т. е. поражения Игоря] подстерегают [хищные] птицы по дубам [ждут добычи на поле битвы]; волки [воем своим] грозу подымают по оврагам; орлы клектом на кости зверей зовут [предвкушая добычу], лисицы брешут на красные щиты [русских]. О Русская земля! Уже ты за [пограничным] холмом!
Ночлег войска Игоря в степи и построение в боевой порядок утром.
Долго наступает ночь. [Вечерняя] заря свет уронила [свет зари погас]. [Вот и] мгла поля покрыла. [Наконец, и] щекот соловьиный уснул; [утренний] говор галок пробудился. Русские сыны [наутро] великие поля красными щитами перегородили [построившись в боевой порядок], ища себе чести, а князю – славы.
Войско Игоря рассеивает передовые отряды половцев. Богатая добыча досталась войску Игоря; сам же Игорь берет себе только боевые знаки врагов.